Она опять мяукала

Владимир Моргунов

Старший следователь следственного комитета и практикующий психолог раскрывают цепь страшных преступлений. Маньяк достаточно долгое время оставался безнаказанным по причине, которая окажется ошеломляющей. А клубок расследования начал разматываться после показаний случайного свидетеля, который рано утром посетил могилку… своей кошки.

3

Четверг, 9 сентября

Меньков изучал лицо Савичева — уделяя этому процессу немного больше времени, чем требовалось следователю прокуратуры для того, чтобы разглядеть свидетеля.

— Вы хотите спросить меня, не проходил ли я когда-либо курс лечения в «психушке»? — на лице Савичева, словно вырезанном из куска давно засохшего и очень прочного дерева, ни тени иронии или насмешки.

«Ты нехилый психолог, — Меньков не спешил с ответом. — Но пошлой похвалы насчет чтения мыслей ты уж точно не дождешься».

— Нет, такого дурацкого вопроса я задавать не собираюсь, — Меньков изобразил нечто, вроде вежливой усмешки. — Даже зная некоторые не совсем простые моменты вашей биографии.

— Так я ведь вовсе не «афганский» или «чеченский синдром» имел в виду, — губы Савичева опять раздвинулись, изображая улыбку. — Я имел в виду тот факт, что человек с нормальной психикой никогда не стал бы свидетельствовать по такому делу. Вот именно об этом вы и подумали.

— Откуда вам знать, о чем я подумал, — неопределенно проворчал Меньков. — Значит, вчера утром вы увидели сообщение в интернете, а днем пришли с заявлением в прокуратуру?

— Так точно.

— А когда вы наблюдали это… избиение?

— Первого сентября. Восемь дней назад, — спокойно ответил Савичев.

Его руки лежали на столе. Длинные пальцы не выглядели толстыми, а ладони — широкими. В общем, руки эти не могли принадлежать работяге, по целым дням орудующему лопатой или кувалдой. Но эти сильные — наверняка даже очень сильные — руки принадлежали крепкому, прекрасно физически подготовленному человеку. Уж об этом Меньков мог судить — больше половины жизни по спортзалам прошатался, занимался боксом и дзюдо. Сейчас, в свои тридцать семь, старший следователь еще старался поддерживать форму, пару вечеров в неделю уделяя занятиям рукопашному бою.

— А почему вы не пришли в милицию и в прокуратуру тогда — восемь дней назад?

— Потому что не хотел выглядеть совсем уж безнадежным идиотом, — Савичев пожал крепкими плечами, обтянутыми легкой курткой. — Во-первых, я никого из них не знал. За исключением этого самого Федяева, отца убитой девочки. То есть, я впоследствии вспомнил, где я его видел. А во-вторых, жаловаться милиции на беспредел милиционеров — это все равно, что, извините, справлять малую нужду против ураганного ветра. Даже в том случае, если милиция учинила беспредел против тебя самого лично. А уж если речь идет о ком-то другом — тут вообще стопроцентная безнадега.

— А если жаловаться прокуратуре? — задавая этот вопрос, Меньков старался выглядеть серьезным, очень серьезным. Ему определенно нравился Савичев. Но то, что свидетель говорил сейчас, отдавало банальщиной — нечто из разряда «все менты — козлы». Так что задавать подобные вопросы следовало бы в ироничной тональности.

— Результат будет практически таким же, — нечто, похожее на гримасу, пробежало по бесстрастному, почти неподвижному лицу Савичева.

— Хм… А почему же вы в таком случае решили свидетельствовать сейчас?

— Наверное, потому, что мне нечего терять.

* * *

В общем-то, Савичев не кривил душой, говоря, что ему нечего терять. Трехкомнатная квартира в «спальном районе» особой ценности не представляла. «Убитая» «Лада» вместе с кооперативным гаражом, в котором она стояла, тоже не принесла бы больших денег, будучи проданной.

Жена давно жила в Штатах, дочь — там же. Дочь тоже вышла замуж за американца, и теперь внучка и внук Савичева являлись гражданами США. Внук при случае мог стать и президентом. Впрочем, внучка тоже — неизвестно, какие у янки будут предпочтения лет через тридцать-сорок, если в настоящее время у них в президентах афроамериканец.

В середине восьмидесятых Савичев угодил в Афган, потом еще лет через десять — в Чечню. После хасавюртовского позора ушел из армии в звании подполковника. Всего-навсего. Военной карьеры не сделал.

Конец ознакомительного фрагмента.