Проект «Хамелеон»

Владимир Михайлович Куксин

Российский боевой вертолёт попадает во вторую мировую войну. Соблазн помочь Советским войскам влечёт за собой изменение хода истории и, как результат, будущего. Как всё исправить? Книга содержит нецензурную брань.

© Владимир Михайлович Куксин, 2023

ISBN 978-5-0060-1732-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Владимир Куксин

ПРОЕКТ ХАМЕЛЕОН

киноповесть

2019

Военный полигон-стрельбище для различных видов огневой подготовки. На полигоне установлены мишени для стрельбы в виде пулемётных расчётов, артиллерии, зениток и бронетехники.

Пересечённая местность, дороги, овраги. Ясная безоблачная погода.

Расставлены цели-мишени с номерами, ограждения, предупредительные указатели: «Идут учения».

В небе летит боевой ударный вертолёт МИ-35М. На подвесах — управляемые ракеты, кассеты с неуправляемыми ракетами.

Управляет вертолётом Геннадий Архангельский, по прозвищу «Геня», 30-ти лет, компьютерщик, изобретатель, инженер-конструктор. Он — Автор революционного в науке и технике прибора «Хамелеон», способного маскировать объекты.

Геня летит в вертолёте один, без штурмана, в модернизированном шлеме с закрытыми очками-экраном, из-за чего лица не видно. На очках отражаются показатели приборов — снаружи, благодаря зеркальной поверхности; изнутри — как на дисплее цветного монитора компьютера.

Выполняется испытательный полёт.

Геня постоянно на связи с руководителем полётов, докладывает о ходе испытаний постоянно:

— Обзор в шлеме 360 градусов, по вертикали — 180. Джойстика слушается. Картинка стабильная, показания приборов отражаются. Все камеры работают. Перехожу на работу в голосовом режиме.

Руководитель испытаний (слышен только в наушниках):

— Принято.

— «Хамелеон», голосовое управление. Точка разворота «два», цель наземная «два» — захват!

«ХАМЕЛЕОН» — компьютерная программа, управляющая вертолётом, отвечает на запросы «синтезированным голосом»:

— Есть «точка разворота „два“, цель наземная „два“ — захват»!

Вертолёт меняет курс, делает уверенный вираж на большой скорости.

На экране очков пилота загорается соответствующий символ.

Геня наблюдает за показаниями приборов, руками управления не касается.

Откидывается поглубже на спинку кресла, но руки продолжает держать на весу.

— «Хамелеон», по захваченной цели двумя ракетами НУРС — огонь!

— Есть «по захваченной цели двумя ракетами НУРС — огонь»!

Вертолёт с помощью «Хамелеона» корректирует курс и выполняет пуск двух ракет.

На полигоне две ракеты, выпущенные из вертолёта, летят точно в цель и поражают мишень «Пулемётный расчёт».

Взрывы, осколки взлетают в воздух.

Геня делает манипуляции на планшете, запускает программу, по-прежнему не касаясь управления вертолётом.

— Запустил генератор, включил режим невидимости. Ожидаю уровня напряжения. Прошу визуального подтверждения.

Пролетающий вертолёт на глазах исчезает.

Также громко слышно шум двигателей и лопастей винтов, сзади тянется шлейф выхлопных газов.

В наушниках вновь слышен голос Руководителя испытаний:

— Объект пропал из визуального контроля. Продолжайте полёт.

Геня контролирует показания приборов, докладывает:

— Подхожу ко второму контрольному ориентиру. Дополнительно огонь из турели. Захват целей автоматический.

— После точки разворота на цель — огонь без команды — по готовности!

— Вас понял, «есть огонь без команды — по готовности!» Захожу на цель.

На земле слышится подлетающий вертолёт, но в небе ничего видно.

Вдруг из ниоткуда сыплются пулемётные очереди по мишеням «Бронетранспортёр», «Зенитная установка».

Взрывы, разлетаются на множество обломков мишеней «Блиндаж», «Зенитки», «Бронетранспортёр».

На большом экране в демонстрационном зале видно, как вертолёт одновременно ведёт пулемётный огонь и выполняет пуск ракет.

Цели уничтожены.

Комиссия удовлетворённо наблюдает за происходящим.

Во главе комиссии зам. Министра обороны.

Рядом с ним Вера Дмитриевна, научный руководитель Гени, женщина импозантная и несчастная от одиночества. Хлипкий роман с Геней у неё держится «на честном слове». Она с горечью понимает, что Геню ей возле себя не удержать. Вера Дмитриевна шёпотом комментирует испытания.

Зам. Министра живо интересуется происходящим:

— Мало того, что вертолёт-невидимка, так он у вас ещё и с голоса стреляет?!

— Стреляет, взлетает, садится. Как автопилот, только не по маршрутной карте, а куда пилот скажет.

— Скажи пожалуйста! А с земли, к примеру, им управлять тоже так можно?

— Мы только на тренажёре отрабатывали, удаляться пока не пробовали.

— Ну так пробуйте! Это ж какой беспилотник может получиться, да ещё невидимый! Да вы что! В НАТО все обделаются!

— Ночной режим смотреть будете?

— Да мне и этого вполне! Молодцы! Хотя, пара минут есть — давайте! Ночью-то красивей, наверное!

Вера Дмитриевна поднимает трубку телефона, что-то говорит.

На экране мгновенно появляется ночь, огни мишеней, ориентиров.

Приближается шум невидимого вертолёта.

Его силуэт то появляется, то пропадает.

На экране появляются помехи, слышится треск радиосигнала.

Вид полигона глазами пилота в ночном режиме. Прибор ночного видения фиксирует цели, значки отображаются на экране шлема.

Экран постоянно моргает, работает с помехами. Значки на экране шлема то появляются, то гаснут.

В углу экрана загорается надпись о нехватки напряжения.

Геня что-то изменяет на планшете, докладывает:

— Не хватает двадцать единиц мощности!

Руководитель испытаний:

— Всё. Напряжение на максимуме.

— Всего двадцать единиц!!!

— Защита не даст!!! ВСЁ!!! Надо отменять ночной режим!!!

— Вся работа насмарку!!! Я прошу ещё двадцать единиц!!! Генератор может дать непонятный сбой!!!

— Я сказал: всё!!! Отключай ночь!

— Я должен! закончить! свою! работу!!!

— Отключаю принудительно!

— Мы же не сможем понять причины!!!

Участок неба на мониторе начинает дымиться, гореть.

Появляется силуэт вертолёта красного цвета. Сирена.

Аварийная сигнализация.

Несанкционированный пуск ракеты.

Взрыв во весь монитор.

Экран монитора красного цвета. На мониторе загорается надпись крупными белыми буквами: «ОПАСНОСТЬ! TEST FAILED!»

Геня открывает шлем, пытается что-то исправить, но эксперимент остановлен.

В кабине пилота дым.

Геня сердится, отстёгивает ремни безопасности, встаёт с кресла, выходит из кабины пилота.

В десантном отсеке дым.

Геня выключает свой генератор, открывает дверцу, чтобы проветрить от дыма.

Геня снимает шлем, кашляет, выходит из кабины.

В лаборатории включается свет, гаснет монитор на стене.

Расстроенный Геня выходит из тренажёра и идёт к членам комиссии.

Вера Дмитриевна бледная, смотрит на Геню, как на врага.

Геня очень расстроен, возбуждён и возмущён одновременно:

— Мощности опять не хватает! Я же просил!!! Ведь в дневном режиме…

Его перебивает довольный зам. Министра обороны:

— Да и так уже всё ясно! Работа у вас такая — пробовать и ошибаться! Но и находить, так сказать, в результате правильное решение! Я верно говорю?

Вера Дмитриевна аккуратно, маленьким платочком, касается своего вспотевшего лба:

— Верно-то верно, но мы же всё проверяли… Вечно у тебя, Архангельский!

Зам. Министра обороны оживлённо:

— Так значит Вы и есть Геннадий Архангельский? Наслышан! Ваш дед был… М-да… Замечательный был человек, а какой конструктор… Да и Вы, я слышал, много идей, так сказать, предлагаете! Похвально!

Геня, немного раздосадованный:

— Я могу сделать объект не только невидимым, но, если хотите, и неслышимым! Бесшумным!!! Даже рядом с вертолётом могу смоделировать его визуальный фантом — ложную цель со всеми параметрами для тепловизора!!!

— И как это у вас всё в голове-то умещается?!

— Как-то само.

— Так. Сколько Вам нужно времени, чтобы подготовить прибор к серийному выпуску?

— Да он уже готов практически! И вся документация! Хоть сейчас — на завод!

— Так что ж Вам мешает?! Дерзайте!

— Электрогенератор! Мощности не хватает для ночного режима! Я сто раз уже просил новый, более мощный!

Вера Дмитриевна пытается осадить аппетиты Гени:

— Архангельский! Опять ты! Сказано же: заказали, скоро будет!

Зам. Министра обороны подводит предварительный итог:

— Вот что. Лаборатория — это, конечно, хорошо. Но он должен работать от бортового электропитания вертолёта! В боевых условиях! В разных режимах! Безотказно работать! Понимаете?

Вера Дмитриевна пытается выиграть ещё хоть какое-то дополнительное время для работы в лаборатории:

— Не готов ещё прибор! Не готов!

Геня уверенно:

— Готов! Просто надо больше напряжения!

— У тебя всегда всё просто!

— Дайте мне возможность испытать всё в войсках! Ну? Я прошу! Товарищ генерал!

Зам. Министра обороны поддерживает, смотрит на часы:

— Верно говорит! А Вы?

Вера Дмитриевна неуверенно:

— Мы, конечно, подготовим запрос…

Зам. Министра обороны решительно:

— Да какой запрос! Помощник! Пиши приказ! И чтобы машину подобрали новую и экипаж толковый!

Геня сияет:

— Спасибо Вам! Не подведу! Всё проверю тыщу раз!

Вера Дмитриевна в своём бюрократическом амплуа, вкрадчиво:

— Архангельский! Под твою ответственность!

Зам. Министра обороны, окончательно резюмируя:

— Так, тихо! Тихо… Вот что. Слушайте боевой приказ, так сказать: провести самые серьёзные, боевые испытания Вашего… этого…

Вера Дмитриевна моментально подхватывает:

— «Хамелеона»!

— Вот именно! Название-то какое…

Геня уточняет:

— Это идея Героя Советского Союза Метелицына! Чтобы в воздухе быть невидимым! Верней, не только в воздухе, а где угодно!

— Скажи пожалуйста! Значит, его идею, так сказать, продолжаете?!

— Не то, чтобы… Я в архиве его наброски нашёл… Расчёты.

Зам. Министра обороны удовлетворённо:

— Идеи Ваши очень нужные, перспективные! Если всё у Вас получится — Российская армия, так сказать, Вам большое спасибо скажет! Ну, мне пора. Дерзайте! Успехов! Да, и не беспокойтесь — в вертолётном полку Вам будет оказана любая поддержка! Любая! Я уже распорядился!

Геня выходит на улицу.

Солнечный летний день. На улице много машин, людей.

Геня устал. Он подходит к мемориальной доске лётчика на стене у входа в НИИ.

На доске написано: «Герой Советского Союза Метелицын».

Геня глядя на мемориальную доску:

— Вот, Андрей Сергеевич, еду воплощать Вашу идею! И не только!

Выбегает Вера Дмитриевна с папкой документов.

— Архангельский! Документы! Командировочное! Ты когда-нибудь голову свою на столе оставишь! Конечно, ты думаешь о высоком — что тебе какие-то бумажки, но учись, Геня, работать в команде! Мой тебе совет!

— Я одинокий волк с бесконечной пустыни познаний!

— Господи, и кому же такое счастье достанется?!

Геня улыбается, молча перебирает документы, прячет их в рюкзак.

— Верочка Дмитриевна, я убеждённый холостяк, Вы же знаете!

— Ты — убеждённый кобель!

Геня улыбается, с пафосом:

— Это потому, что таких красивых женщин, как Вы, я хочу видеть только счастливыми! А с моей работой, полной риска и опасностей, недолго и вдовой остаться!

Вера Дмитриевна подходит ближе, вкрадчиво:

— А ты чо сорвался-то, как на пожар! Сразу так вот и ехать собрался? Не зайдёшь? Я что, пирожков зря сегодня напекла?

— Верочка! На нас смотрят окружающие!

— Иди уже! И за что только тебя бабы любят?

— За мой необъятный духовный мир! Вера Дмитриевна! Я буду скучать по Вам… изо всей своей дури!

Геня целует начальницу и идёт к микроавтобусу. Вера Дмитриевна провожает его печальным взглядом.

По улице, среди массы автомобилей, грациозно выделяясь, тягач везёт немецкий танк, на борту трейлера реклама реалити-шоу.

Геня замечает танк, удивляется.

По бетонной военной дороге едет УАЗик, за ним микроавтобус. На перекрёстке УАЗик поворачивает.

Геня и полковник Рябинин едут по дороге на аэродром.

За окнами проплывают ангары, вертолёты, казармы, учебные корпуса.

Геня уставился в окно, загадочно улыбается:

— А мы куда? Разве нам не налево?

— Тебе бы всё «налево»! Приказано выделить тебе лучший экипаж и новый вертолёт… С учений снимаем между прочим! И что же ты на этот раз изобрёл такого, что зам. министра распорядился?

— У… Это настоящий шедевр! Моё лучшее творение!

— Надеюсь, в этот раз без разрушений и потерь? Очень тебя прошу! Ты же не созидатель, а разрушитель какой-то!

— От ошибок, Витенька, никто не застрахован!

— Твои ошибки, дорогой ты наш Гений, до сих пор устраняют! И ангар, и склад! И столбы с проводами! Я еле-еле с горэлектросетью уладил!

— Зато испытали как следует!

— Да уж, испытали… Войну устроил! Тебе всё шуточки, а меня скоро кондратий хватит!

— А… жить мне где? Разве не…

Полковник Рябинин перебивает:

— Даже и не думай! В городке после тебя одни разводы и скандалы!

— Вечно Вы напраслину наговариваете, гражданин начальник!

— Да тебе там щас пол-общаги морду набьют! И бабы твои, между прочим, в первую очередь! Хошь проверим?

Геня вздыхает:

— Обидеть художника может каждый…

— У Степаныча поживёшь. Я договорился. Тут недалеко. Хороший мужик, не волнуйся.

Перед вертолётом стоят Иваныч и Славик.

Иваныч — 40-летний обаятельный толстяк, майор ВКС, штурман эскадрильи. Дослуживает до пенсии, всё время поёт, коллекционирует патефоны и грампластинки. Славик — 25-летний техник, компьютерщик. Высокий, спортивный. Полиглот. Владеет иностранными языками, собирается переводиться в гражданскую авиацию.

Подъезжает командирский УАЗик, за ним микроавтобус.

Полковник Рябинин и Геня выходят из УАЗика, направляются к экипажу.

Полковник Рябинин почти по-военному:

— Прошу любить и жаловать: Архангельский Геннадий Николаевич. Вы с ним ещё не знакомы? — Славик и Иваныч пожимают плечами. — Вот и хорошо. Направлен в ваш полк по распоряжению целого Министерства обороны для испытания новейшего секретного оборудования. Вот так. Всемерная помощь и поддержка! Так в приказе и написано. Так что все учения для вас по боку — в полное распоряжение Геннадия Николаевича. У меня всё. А где командир ваш?

Из-за вертолёта выходит Овсянка в лётном шлеме. Это 30-летняя майор ВКС, командир экипажа. Подходит к экипажу, снимает шлем, стряхивает рыжую шевелюру.

Геня и Овсянка встречаются взглядами.

Геня от неожиданности открыл рот:

— Олюшка… — Рябинину: — Ну, ты…

Полковник Рябинин Гене, на ухо:

— Я не знал, как тебе сказать.

Овсянка что-то ищет глазами на земле.

Геня прячется от неё за Рябинина.

Овсянка подбирает большой камень, собирается метнуть его в Геню. Начинает бегать за Геней, тот — уворачиваться.

Полковник Рябинин вне себя от такой наглости:

— Майор Овсянникова! Отставить! Овсянникова!!! Ольга!!! Ты что, сдурела что ли?! Встать в строй!!! Равняйсь!!! Смирно!!!

Геня выходит из-за спины полковника:

— Я с ней… никуда не полечу!

— Это я с тобой никуда не полечу!

Вмешивается полковник Рябинин:

— Разговоры в строю!.. Ну, вот что! Я так понимаю, время вас никак не лечит? Ни того, ни другую!

Геня улыбается:

— Не то слово!

— Ну, тут уж… Ничем помочь не могу! Короче! Все эмоции направить в нужное, так сказать, государственное русло! И выполнить Приказ Министерства Обороны Российской федерации!!! Есть вопросы? Нет вопросов. Вольно, разойдись!.. Экипажу приступить к разгрузке и установке оборудования. Геннадий Николаевич скажет, что и куда. И что бы у меня без этих… Штучек… Овсянникова, это тебя касается! Докладывать ежедневно… — Уходит. —

Всем… большого счастья в личной жизни, мира и благополучия!!!

Полковник Рябинин уезжает.

Иваныч и Славик переглядываются.

Овсянка кидает свой шлем в кабину пилота, сама встаёт там же, отвернувшись.

Геня стоит, идёт к микроавтобусу, открывает задние дверцы.

Иваныч и Славик подходят к нему.

Геня внешне резко отличается от членов экипажа своим пижонским американским камуфляжем.

Вертолётчики в привычном ЛТО с шевронами вертолёта на рукаве.

Славик протягивает руку:

— Славик. Техник. Гуд дэй!

Подходит Иваныч:

— Иваныч, штурман.

Геня здоровается с ними за руку:

— Гена.

Славик продолжает:

— Иваныч — у нас меломан и всякое барахло собирает!

— Чо бы понимал! Не барахло, а раритет! Нихьт ферштеен, полиглот ты хренов!

Геня удивлённо:

— Полиглот?

Славик небрежно:

— Ес. Языки штудирую. В гражданскую авиацию хочу. Экзамены скоро. А Иваныч у нас патефоны собирает!

Иваныч возмущённо:

— И что?

— А я тебе говорил: собирай самовары! В каждой семье были — проще найти!

— Эх, ты! От самовара какой навар? Сажа да зола! А где патефоны, там и пластинки! Соображать надо! Во! — Показывает патефон. — Мой свеженький трофей! Пока не поёт, правда… — Славик смеётся. —

Пока не поёт! Починим!

Подходит Овсянка.

— Майор Овсянникова. Командир экипажа.

Геня в восторге:

— Фантастика… Гена.

Овсянка продолжает для экипажа:

— Кличка «Гений». Все звали «Геня». Отмороженный на всю башку. Без башки, короче. Безбашенный. Хотя и кандидат наук!

Геня поправляет:

— Доктор.

— О как! Откуда ты взялся, Геня?!

— Я не виноват. Меня направили.

— И именно сюда. И именно в мой экипаж.

Иваныч после паузы:

— Ладно… Рассказывай. В двух словах.

Геня охотно:

— Я новое оборудование привёз. Велено испытать в самых что ни на есть боевых условиях… Вот в этом кофре. Его как-то надо в десантном отсеке закрепить.

Славик «включается»:

— Закрепить не проблема, питание подключить, я так понимаю… Коммутацию… А что оно делает-то хоть? Дэстинейшн?

— Во-первых, вот тут для вас и для десанта новые шлемы со всеми опциями. Супер! Обзор! Головой крутить не надо! И все приборы перед глазами. Хочешь — на выбор, хочешь — все сразу. Но и это не главное — работать может с голоса!

Иваныч крутит в руках шлем:

— Это, как в телефоне что ли? «…Аллё-аллё, Алёна!»

— Круче. Настроим — взлетать и сажать сможет!

Овсянка изображает радость:

— Вау! Может, тогда мне отпуск дадут, наконец, раз тут вместо меня железяка летать будет? Пилот не нужен! За него теперь у нас — керогаз!.. А у вас?

Геня продолжает свой научный доклад:

— На самом деле — «Хамелеон». Фамилия такая. И эта «железяка» ещё сделает ваш белоснежный лайнер абсолютно не-ви-ди-мым! Визуально, конечно.

Овсянка вздыхает:

— И такой вот хренью интересуется министерство обороны… Делать им нечего.

— Вот, настрою — тогда и поговорим.

— Тогда и поговорим.

Овсянка уходит к вертолёту.

Иваныч провожает её взглядом:

— Не командир — атомный реактор!

Славик поддерживает не без гордости:

— Между прочим, лучшая в полку! Лётчик-снайпер, горячие точки… Бэст!

Геня загадочно улыбается:

— Да. Олюшка не меняется!

Вертолёт окружён лестницами, трапами.

Геня закрепляет на плоскостях вертолёта миниатюрные видеокамеры.

Славик ему помогает.

На земле Иваныч возится с патефоном.

Иваныч, глядя на Геню и Славика:

— Скоро уже ни руки будут не нужны, ни инструменты! Робот, пойди туда, принеси то!

Геня торжествует:

— Зато мужики будут исключительно любить женщин и дарить им цветы!

— Мужики?! Да мой оболтус лампочку вкрутить не может! Мужики…

Славик вмешивается:

— А интернет на что? Вызвал спеца — он закрутил куда надо!

Иваныч саркастически:

— Ага, и жене заодно, пока муж на службе!

— А ты камеры установи! Ген, одолжишь Иванычу?

Иваныч хмуро:

— Не. Если уж до этого дойдёт — пиши пропало…

Геня и Славик по-прежнему на плоскостях вертолёта.

К Иванычу подходит Овсянка, он вскакивает, подходит к ней, кивает на Геню:

— Оль, ты тут так на Геннадия-то… Вы знакомы что ли?

— Ага. Знакомы немного. Муж мой. Бывший.

— Ни-чо-се…

Овсянка отходит от вертолёта, Иваныч идёт за ней, не унимается:

— В разводе иль поссорились?

— Ну так. Самую малость… Иваныч, ты без парашюта когда-нибудь прыгал?

— Я и с парашютом-то не особо любитель.

— А я, представь себе, прыгала! Один раз. Этот гад мне устроил!

— Геня?! Как это?

— Он, видишь ли, всё рассчитал, зараза…

— А зачем?

— Хотел показать уровень своих отношений! Что я для него значу…

— Догнал меня в воздухе. Пристегнул мой подвес. Достал колечко. Выходи, мол, за меня… Идиот…

Иваныч в шоке:

— Ни фига себе… А если бы не догнал или промахнулся! Ну, мало ли — ветер… Тут ведь и опытный «прыжкохват» не решится!

— Он тогда уже мастером спорта был… Мастер-фломастер… Потом сказал, что если бы промахнулся, то он бы и свой парашют не стал раскрывать… Такой вот был у него градус чувств…

— Вот-это-да… Вот это мужик!

— Иваныч, блин! Ты чо, прикалываешься? Я тогда там чуть не родила!!!

— Погоди! Там ведь куча проверок! Перед прыжками! Он в самолёте что ли подменил?

— Это в Италии было. Ещё в прошлой жизни. А в Италии пофиг. Заплатил и вперёд!

Вечер. Геня возится с настройками в планшете. Никого из экипажа рядом нет.

Очень устало:

— Чёртово ты железо!!!

Геня сидит в кабине пилота, закрыл глаза.

Затем он заставляет себя вернуться к работе. Что-то ищет в планшете, видит фотку Овсянки в смартфоне, долго смотрит, устало улыбается.

Подходит Степаныч.

— А я всё жду-жду — где мой квартирант? Это ты, Геннадий-то? Всё трудишься?

— Здравствуйте! Ой, а как Вас сюда пустили?

— Да меня тут все знают… — Смотрит на вертолёт. — Я ведь когда-то эти вертушки испытывал!.. Может, хватит работать-то? Я уже чайник третий раз грею!

— Надо закончить. Не люблю на завтра откладывать… Замучило железо!

— А мне говорили: московские все — так… лентяи!

Геня улыбается:

— Не все. Кто Вам такое сказал?

— Да шучу я. Эх, надо было мне чайку тебе сюда принести!

— Чайку говорите? Да. Вы правы. Чайку бы я с удовольствием!

Степаныч накрывает на стол у себя в домике на краю аэродрома. В доме уютно по-холостяцки. Все вещи там, где нужно. Ничего лишнего, кроме большого количества моделей самолётов и вертолётов, расположенных повсюду: и под потолком на ниточках, и на всех свободных полках.

Геня рассматривает модели, среди которых замечает и модель автожира.

— А это всё Вы?

— Нет. Это ребятишки. — Иваныч продолжает готовить нехитрую закусь. — Я с ними кружок вёл. Закрыли вот. Теперь, говорят, всё платно будет. Разве можно за увлечение своё платить? Эх… Вот все сюда и пришлось притащить.

— И даже автожир имеется! Можно?

Геня снял с полки модель автожира, подошёл с ним к столу.

Степаныч машет рукой:

— Сейчас это никому не нужно. На компьютере нарисовал, на принтере напечатал… Иди давай, садись!.. — Накладывает ужин, наливает рюмку. — Руками уже ничего не надо — только головой. Хотя, может, это и хорошо, конечно, чтоб головой, как думаешь?

Геня и Степаныч, сидя за столом, продолжают горячо спорить.

Геня пытается что-то доказать:

— Потому-то и расформировали всю роту автожиров ещё в сорок третьем!

— Война была. Некогда было дорабатывать!

— Да толку-то от них было… Вверх-вниз, вверх-вниз. Как воздушный шар! Висеть висит, а летать не может.

— А у Метелицына летал!

— У Метелицына, говорите? Интересно… И как же он на автожире мог тангаж изобразить?

Степаныч берёт в руки модель автожира и показывает на нём.

— А вот так — мешком с песком! В носовой отсек — раз его — автожир носом вниз! И летит! А когда снова повиснуть надо — он мешок верёвкой к себе!.. Вот так!

Геня улыбается:

— Шутите, да?

— Ничего не шучу! Метелицыну даже благодарность тогда объявили!

Геня берёт в руки модель автожира, смотрит, повторяет движения Степаныча.

— Если на самом деле так — здОрово! Я этого не знал!

— А где б ты мог про это узнать? Из отчётной документации что ли? Про мешок с песком?! Это же не по науке!

— А я ведь как раз идею Метелицына и воплощаю.

— Тоже, что ли фюзеляж перекрашивать будешь?

— Не. Хочу, чтобы вертолёт сам свой цвет менял, в зависимости от условий.

— Как это?

— По всем плоскостям камеры. Они снимают всё, что вокруг. И проецируют это на большую сферу в электромагнитном поле. Как на круглый телевизор. —

Показывает на шлеме. — Только большой — двадцать пять метров по диагонали. Кажется, что объект не видно, а на самом деле — на экране то, что сзади, дальше него, понимаете?

— ХитрО.

Степаныч наливает, выпивают.

— Тепловизор, конечно, это в момент расшифрует.

— Но они не у каждого и есть.

— Или на малых высотах. В горах, например.

— А что? Против террористов — самое оно! Закусывай!

Овсянка, Иваныч и Славик примеряют шлемы, трогают джойстики. Ходят рядом с вертолётом, крутят головой в разные стороны, переключают режимы шлемов.

Иваныч и Славик, подойдя друг к другу, дурачатся.

Приходит Геня.

— Извините. Проспал.

Овсянка равнодушно:

— Ничего-о. Великим можно! Это мы, смертные дурачки — как штык!

Иваныч шёпотом:

— Ну и выхлоп от тебя! БухАл что ли?

— Было дело. У Степаныча… Башка… Совсем чумнАя…

Славик оживился:

— У Степаныча?! О! У него самогонка — супер!!! Слушай, может, пивка тебе?

Иваныч, понимая всю серьёзность ситуации, добавляет:

— Или СВС! Момент!

Овсянка категорически:

— Отставить! Становись! Ну, что, Ваше Величество! Народ ждёт! ПолкИ построены!

Геня пытается «собрать мозги в кучу»:

— В перспективе вертолёт должен стать мощным беспилотником, невидимым, бесшумным, с неограниченным временем полёта.

Овсянка скептически:

— Только жить в эту пору прекрасную не придётся ни мне, ни тебе. Дальше!

— Начнём с голосового управления в режиме невидимости. Прошу всех! В десантный отсек!

Иваныч переспрашивая:

— То есть, за рулём никого?!

Геня успокаивает:

— Ну, я сяду. На всякий случай!

Славик иронизирует:

— Тогда тебе пива нельзя! Права отберут!

Возмущается лишь Овсянка:

— Не, мне это нравится! Может, кто-нибудь вспомнит, наконец, что есть командир экипажа — нет?!

Геня категоричен:

— Всем нужно попрактиковаться в управлении с голоса! Это в приказе прописано. Звиняйте…

Вертолёт летит. Испытания продолжаются уже несколько часов.

Славик, Иваныч и Овсянка сидят в десантном отсеке.

В кабине пилота Геня.

Овсянка нервничает:

— И долго мы так ещё болтаться будем? Помни, Гений: это боевой вертолёт! Денег, между прочим, стоит!

Геня бравирует:

— Не волнуйтесь, дамы и господа! Мой «Хамелеон» обо всём позаботится!

Конец ознакомительного фрагмента.