Вселенная отличников

Владимир Матвеев, 2021

Мир, в котором СССР не только не распался, но победил в холодной войне. Мир, в котором человечество вместо массового поклонения «золотому тельцу» занимается освоением космоса и пробивает дорогу в другие пространства. Мир, в котором все «по уму» и все на своих местах… Вымысел? Сказка? Утопия? А может и не так, чтобы очень? Может, как раз это мы на определенной исторической развилке свернули не туда, потому и мучаемся сейчас? Герой романа сталкивается с таинственной организацией, члены которой способны легко гулять по параллельным мирам. Герою предстоит многое освоить и многому научиться. А еще понять нечто фундаментально важное о себе и об окружающем мире. Ну и кое-что совершить…

Глава 5

Я шел по улице в сторону метро. Впереди надвигался долгий рабочий день и предстоящая перспектива провести этот день целиком в тесном душном помещении, занимаясь непонятно чем непонятно с кем, меня никак не прельщала. Но, то меня, Александру Соколову было все равно.

Ничего такого, что могло бы мне помочь с возвращением памяти, за ночь придумать не удалось. И я опять решил, что пока что продолжу плыть по течению, а там будет видно.

Голова ощущалась чугунной, потому как на сон ночью выкроить удалось всего то часа полтора, не больше. Да еще и ночной мотив от соседского загула привязался накрепко и даже не думал отпускать. С самого пробуждения крутились и крутились по кругу в и без того звенящей как колокол башке песенные рифмы про необоснованную уверенность неизвестной героини в непоколебимость романтических чувств неизвестного героя. Под вполне себе качественный (не отнять) аккомпанемент хорошей гармошки.

Подошел к перекрестку — требовалось перейти улицу. Горел «красный». Остановился переждать, пока проедет странно редкий поток странных машин. От нечего делать начал оглядываться по сторонам. Справа и чуть сзади расположилась круглая рекламная тумба с афишами. В глаза сразу бросился плакат Московского цирка на Цветном бульваре, извещающий о новом представлении.

Плакат цветной. На нем оказался запечатлен неизвестным художником абсолютно черный купол цирка и летящий на его фоне мужчина. Купол автор рисунка стилизовал под звездное небо, сами звездочки прорисованы были очень красиво. Реализм, конечно, отсутствовал и в помине, но он здесь и не предполагался, главное, что смотрелось здорово.

Акробата художник также нарядил в блестящий облегающий костюм, который отлично интонировал с куполом. Страховочный трос не был прорисован, потому казалось, что циркач действительно парит под звездным небом.

Чтобы ни у кого не возникло сомнений в тематической направленности готовящегося представления, плакат дополняла надпись: «ВПЕРВЫЕ В ЦИРКЕ! ПОЛЕТЫ ПОД ЗВЕЗДАМИ!».

Еще присутствовала дата, но она меня совершенно точно не интересовала. Потому, что я вспомнил.

И кто я такой. И как здесь оказался. И кто такой «Павел Геннадьевич».

Стоило мне только увидеть картину парящего на фоне звездного неба звездного же человека, как не покидающий голову все утро музыкальный шум из народного фольклора начала замещать совсем другая песня. В другом стиле и на другом языке. Сами собой зазвучали гитарные аккорды, за ними вступили ударные и неподражаемый голос Дэвида Боуи заполнил мое мутное от недосыпа сознание:

Didn't know what time it was and the lights were low

I leaned back on my radio

Some cat was layin' down some get it on rock 'n' roll, he said

Then the loud sound did seem to fade

Came back like a slow voice on a wave of phase haze

That weren't no D.J. that was hazy cosmic jive

А потом был припев, собственно и ставший триггером:

There's a starman waiting in the sky

He'd like to come and meet us

But he thinks he'd blow our minds

There's a starman waiting in the sky

He's told us not to blow it

Cause he knows it's all worthwhile

He told me:

Let the children lose it

Let the children use it

Let all the children boogie

Песня еще продолжала греметь в голове, а я уже ощущал себя совершенно другим человеком — настоящим собой.

И еще. Я был зол. Я был очень очень зол.

Дорога до института промелькнула как в тумане. Наверное какие-то сенсорные впечатления имели место быть, ведь, чтобы добраться до работы мне следовало сменить несколько видов транспорта, а потом еще и пройтись пешком. Но я ничего не запомнил.

Воспоминания о моей настоящей жизни захлестнули разум. Да так, что я некоторое время жил и перемещался по городу как сомнамбула: тело вот оно, а сознание далеко. Это как с плотиной, которая сдерживала-сдерживала поток, а потом вдруг рраз и в одночасье рухнула. Поток же с радостным гулом затопил все доступное пространство.

Доступным пространством в данном случае служила моя голова, а потоком — прорвавшиеся воспоминания.

Пока добирался, удалось восстановить не только файлы про московскую жизнь из XXI века, но и хронологию собственно «погружения». Так то свет включился только в поезде в день возвращения из мнимой (а может и не совсем мнимой) командировки.

А ведь до этого случилось много чего еще.

После нашей беседы с Павлом Геннадьевичем я спокойно вернулся домой. Спокойно лег спать. И спокойно провел следующий день. Последний, как потом выяснилось, спокойный день моей безмятежной жизни.

Потом в районе восьми вечера пришло на мэйл письмо с инструкциями. Инструкции предписывали мне назавтра прибыть на Казанский вокзал с вещами, сесть в поезд, опять-таки до Казани, доехать на нем до этого замечательного города, выйти на тамошний вокзал и ждать.

Чего ждать — неизвестно. Но я уже стал привыкать к подобному стилю общения. Во вложении к письму имелся электронный билет со всеми моими данными. Проверил — все точно, хотя я никому свой паспорт не «светил». Загадочное «турбюро межмировых путешествий» не переставало удивлять.

Решил делать все так, как предписывалось. В конце концов, что я теряю?

До Казани доехал без приключений. Столица Татарстана встретила хмурого жителя столицы моросящим дождем и чуть более низкой, по сравнению с первопрестольной температурой.

На вокзале также долго ошиваться не пришлось. Стоило только расположиться в зале ожидания, как ко мне подошел радикально преобразившийся Павел Геннадьевич.

Выглядел он не так, как в день нашей встречи в кафе, а так, как в параллельном мире. Но я про его образ в иной реальности тогда ничего не знал, а потому удивился преизрядно. «Проводник» постарел лет на десять, откуда-то взялся нелепый для нашего времени наряд, волосы отрасли и улеглись назад в гладкую и довольно пышную прическу.

А еще у него был деревянный чемодан.

В общем, сочетание архаичного костюма, плаща, чемодана и барбершопного хайра впечатление произвели настолько неизгладимое, что я на несколько минут зашелся в смехе, плавно перетекающем в хохот с намечающейся перспективой перерасти в истерику.

В голову стучала мысль: может я связался с компанией ролевиков-реконструкторов? Может их «параллельные миры» — просто костюмированное переодевание в составе группы единомышленников? И теперь вот мне предстоит косплей на тему сталинских времен?

Если Павел сейчас откроет свой атмосферный девайс и протянет мне костюм с рубашкой, аналогичные своим, я точно не смогу попасть на предстоящую вечеринку 50-х. Потому что умру от смеха.

К счастью, без этого пока обошлось.

— Отсмеялись? — Павел Геннадьевия являл собой образчик невозмутимости и спокойствия. — Тогда прошу за мной.

Удивительно, но кажется, что даже его артикуляция как-то неуловимо изменилась. Вот это я понимаю — врастание в образ!

— Насколько я понял, нам предстоит путешествие в пятидесятые? — решил уточнить этот момент, прежде чем мы двинемся.

— Совершенно верно. А сейчас идемте. Нам незачем привлекать излишнее внимание.

Мне, конечно, показалось, что это его «нам» в данной ситуации совершенно неуместно. Если кто и привлекал чье-то внимание, так это посланец иных миров. Мой же внешний вид был совершенно зауряден, а потому и незаметен.

Вскоре выяснилось, что по поводу грозящей мне перспективы переодевания я перевел дух несколько преждевременно. Аутентичные для 50-х костюм, рубашка и туфли ожидали меня в номере гостиницы, в который я был препровожден Павлом. Все моего размера, хотя я и не помню, когда его называл.

Здесь же обнаружился портфель из кожзама (не знал, что в 50-е дерматин уже появился), хэбэшный спортивный костюм в дорогу, мыльно-рыльные принадлежности, характерные для той эпохи и архаичное нижнее белье.

Особенно «порадовали» здоровенные черные «семейные» трусы. Бедные советские люди, как же, наверное, тяжело им жилось, если каждый день приходилось носить такое! У меня вот ломки возникли сразу, как только я увидел это чудо социалистической «легонькой такой промышленности». Но я то хотя бы мог себя утешить тем, что это все ненадолго, а им было каково?

Часть из предложенного мне предстояло надеть в номере, часть — в поезде, едущем в Москву. При этом Павел заверил, что свои вещи я спокойно могу оставить здесь. По возвращении все будем возвращено.

Больше от проводника в иные реальности никаких объяснений не последовало. Он просто сказал, что время до вечера еще есть и я могу им распорядится так, как мне заблагорассудится. После чего сей весьма странный туроператор пожелал приятного отдыха и убыл в неизвестном направлении.

Убыл он, кстати, вместе с плащом и чемоданом, оставив подвешенными в воздухе незаданные вопросы. Один — про то, зачем ему весь день таскаться в таком нелепом прикиде, если поезд только вечером? Второй: зачем было переться из Москвы в Казань, если пункт назначения — Москва?

Странное дело, но меня колотил мандраж. Не знаю, в чем тут причина: возможно сказывался откат от истерики, в которую я впал на вокзале при виде «проводника», возможно дало себя знать нервное напряжение последних дней?

Не знаю. Так или иначе, но меня потряхивало. И с этим срочно следовало что-то делать.

Поскольку на предмет воздержания от алкоголя никаких инструкций не поступало, я решил, что «все, что не запрещено — разрешено», а, потому, покинул гостиничный номер в поисках ближайшего питейного заведения.

Понимаю, что мое поведение очень похоже на поведение алкоголика — второй раз за не слишком продолжительное время отправился накачиваться спиртным в одиночку. Но, поверьте, на самом деле я совсем не такой.

Просто ситуация, в которой я тогда оказался, стала для меня весьма и весьма стрессовой. Ведь не каждый день доводится вбухивать накопления за много лет неизвестно во что. А еще эта постоянная неопределенность… Так что прежде, чем судить, попробуйте представить себя на моем месте: незнакомый город, я один, почти без денег и впереди полная неизвестность. Не уверен, что кто-то на моем месте справился лучше! Совсем не уверен…

Стресс на этот раз снимал вискарем в одном из ближайших к гостинице кафе. Заодно и пообедал. Неприятно удивили цены. Точнее, их близость к московским, а может и превышение даже. Я то, как типичный «москаль» думал, что в провинции буду чувствовать себя миллионером.

Как же…

Обед и трехчасовые посиделки практически добили мой скромный бюджет. Если учесть, что и от сбережений почти ничего не осталось, будущее рисовалось безрадостным.

Я вернулся в номер, прилег на кровать и провалился в сон. Так что появившийся под вечер Павел Геннадьевич меня даже разбудил.

Поморщившись от исходящего от подопечного алкогольного выхлопа, инструктор-проводник предложил мне начать переодеваться.

Глянул на часы — время еще есть, так что решил принять душ, а уж затем переодеться. Много времени данные процедуры не заняли, так что где-то за час до отправления поезда мы вышли из гостиницы и сели в вызванное такси.

Все мои вопросы компаньон по предстоящему путешествию проигнорировал, сказав в своей привычной манере, что я все пойму в свое время.

Вот так вот в молчании мы и прибыли на вокзал.

Ожидать подачи поезда почти не пришлось. Пока стояли в пробках. Пока подбирались к вокзалу по забитой машинами площади, время как раз и подошло.

Билеты, как оказалось, также уже были куплены (и почему я не удивлен?). В общем, нам осталось просто сесть в купе и тронуться в путь. Что мы благополучно и проделали.

В купе мы ехали вдвоем — Павел Геннадьевич, как выяснилось, позаботился и об этом.

Поезд тронулся, городские виды «третьей столицы» стали плавно проплывать за окном, сменяя друг друга. И тогда проводник в иные реальности заговорил:

— Предлагаю Вам переодеться, Александр. Так-то Вы, конечно, можете путешествовать и в костюме, вот только прибудете на место, боюсь, что изрядно помятым.

— Ну хорошо. — ничего не имею против, замечание моего спутника вполне резонно, ведь коротать время в поезде и впрямь лучше в чем-нибудь легком.

Достал из портфеля сменный «костюм». Нет, ну какое же убожество! Неужели вот это вот синее хлопчатобумажное нечто носили наши несчастные предки?

Только снял пиджак и только начал расстегивать пуговицы на рубашке, как Павел меня прервал:

— Подождите, Александр. Не сочтите за труд, но изволите ли вы переодеться в отхожем месте?

— Павел, Вы что, меня стесняетесь? — мне опять стало смешно.

— Ну не то, чтобы смущаюсь, но испытываю некоторую неловкость, присущую людям интересующего нас времени при виде обнаженной натуры.

Удивительно, но на его лице и впрямь появилась эмоция очень похожая на смущение. Неужели в обязанности проводника по мирам входит такое глубокое врастание в образ? Или это просто игра? Но тогда зачем она нужна?

Ответ на последний вопрос я получил минут пять спустя, когда переодетый вышел из туалета. И этот ответ меня удивил. Хотя, «удивил» это еще мягко сказано…

Поначалу хотел пренебречь рекомендацией Павла и переодеться прямо в тамбуре, но там уже кто-то был. А вот «отхожее место», на удивление, оказалось свободно. Впрочем, чему тут удивляться? Био, как никак! Такому «удобству» все равно, что им пользуются в черте города, а захотеть никто еще не успел — только отъехали же.

Короче, я зашел, закрыл дверь на защелку, насколько это возможно быстро переоделся в дорожное. И тут свет погас. Очень это все походило на то, как если бы поезд на несколько секунд заехал в туннель.

Вот только никаких туннелей по дороге не было!

Впрочем, об этом я подумал не сразу, а только после того, как вышел из туалета с «парадным» костюмом в руках и увидел, что все вокруг изменилось до неузнаваемости. Нет, так то поезд остался поездом, а купе — купе, но вот внешняя отделка, да и весь антураж…

Я попал в прошлое! Сомнений в этом не имелось ни малейших! Получается, что туалетная кабинка является вовсе не тем, чем кажется, а кабиной для межпространственных перемещений, как их описывают фантасты? Точнее, не межпространственных, а межвременных?

Совершенно точно в наше время вагоны поездов не отделывают темно-синим цветом. Также как и деревом. А, вообще, другим стало все: и дверные ручки и светильники и розетки в коридоре на 127 Вольт.

Хотел вернуться назад в кабинку, дабы проверить гипотезу про ее инфернальные свойства, но не успел. Пока я стоял, раскрыв рот от удивления и восхищался окружающими диковинами, мимо меня бодро прошествовал мужчина в военных темно-синих штанах-галифе, заправленных в начищенные до зеркального блеска сапоги, майке-алкоголичке, заправленной в штаны и с полотенцем, перекинутым через плечо. Направлялся он именно туда, откуда я вышел, так что место оказалось на время занято.

Впрочем, так ведь тоже можно проверить гипотезу: если дядька выйдет обратно, как ни в чем не бывало, значит никакой это не портал, а просто сортир. А если не выйдет…

Дядька вышел. Стало быть я либо в прошлом, либо в параллельном мире, либо черт знает где. Значит, примем данный факт, как неизбежность и будем действовать сообразно.

Но вот проверить состояние сортира, все же, стоило. И тут мои худшие опасения оправдались: вместо привычного био с кнопкой и чрезвычайно шумным сливом — примитивный стальной унитаз с открывающейся дыркой в полу.

Обалдеть!

Вернулся в купе. К моему неописуемому удивлению, Павел Геннадьевич не только никуда не делся, но и, так сказать, оказался «с прибавлением в семействе». Увеличилась наша компания ровно на одну персону интеллигентного с виду дяденьки средних лет.

Я зашел и сел на свободное место с совершенно ошарашенным видом. Увидев мою потрясенную физиономию, Павел сделал большие глаза: мол ничему не удивляйся. Я потаращился органами зрения в ответ, и при этом незаметно навел мизинец левой руки на нового попутчика. Проводник так же незаметно кивнул.

Стало быть, он намекает на то, что мне следует ему подыгрывать.

А какие у меня еще есть варианты? Сам ведь во все это ввязался! Короче, я рассудил, что несмотря на то, что в происходящем прямо сейчас, я не понимаю ничего совершенно, мне все равно лучше будет довериться старшему товарищу и притвориться, что все идет, как надо. Надеюсь, он знает, что делает…

Оказалось, что оба моих попутчика уже были переодеты, когда я вошел. При этом они мирно беседовали и неспешно извлекали на стол из потрепанной матерчатой сумки водку и немудреную походную закуску.

Похоже, что мне опять предстояла пьянка. Которая за последние дни? А я ведь еще от дневных употреблений не отошел… Да и черт с ним! Гори оно все огнем!

Дальше случилось то, о чем я уже знал из описаний «старших коллег».

Я нажрался. Походная выпивка легла на «старые дрожжи» и меня немного развезло. И тогда я словил совершенно безбашенное состояние, когда «море по колено». Ну и слегка, что называется, начудил.

Нет, так то я не дебоширил и вообще вел себя мирно, но уж слишком меня распирало от желания сделать что-то экстравагантное — сложившаяся ситуация к тому располагала просто чрезвычайно. Ситуация и чопорный «покерфейс» Павла Геннадьевича. Мне почему-то до безумия захотелось увидеть растерянность на его невозмутимом лице, больше похожем на маску.

Можно списать такое мое поведение как реакцию на стресс. Она, как известно, у каждого разная: кто-то впадает в буйство, кто-то в ступор, а меня вот на озорство потянуло.

Так что исключительно ради стёба я начал пытаться исполнять современные для моего времени композиции, а еще танцевать в коридоре вагона сам себе аккомпанируя. Чем вызвал крайнее удивление Семена Аркадьевича и крайнее недовольство Павла Геннадьевича. Последний изрядно напрягся и все это время сидел с каменным лицом, как старая дева в мужском стриптизе. Видимо, опасался, что мои эскапады про Лондон и прочее могут быть услышаны кем не надо. Точнее, в этом времени как раз тем, «кем надо».

Хорошо хоть я в тот момент не додумался спеть «бессмертный» хит всех времен «МедуЗА». Боюсь, что содержательная часть данного произведения, а, также, неповторимая манера его исполнения просто не могли оставить равнодушными не только моих попутчиков, но и других, находящихся в том же вагоне, пассажиров. И если бы я попытался исполнить данное творение, подражая оригиналу, то есть, голосом музицирующего носителя дополнительной хромосомы, до Москвы я бы точно не доехал. Вероятнее всего меня ждало бы, в оконцовке, знакомство с «палатой №6» какого-нибудь профильного провинциального учреждения — по-другому жители 1952-го года отреагировать на подобную попытку услаждения их слуха не могли.

Однако же, опасался Павел Геннадьевич напрасно — мой демарш серьезных последствий не возымел. В результате возлияний и собственных эскапад я банально выдохся, а потом просто влез на свою верхнюю полку и безмятежно провалился в сон. Сон человека, глубоко удовлетворенного видом пережитого «старшим товарищем» страха.

Словом, на тот момент все складывалось для меня чрезвычайно интригующе. Новое приключение обещало восхитительные перспективы… Вот только засыпал я довольным жизнью фрилансером Александром Соколовым из 2020-го года, а проснулся утратившим память инженером Александром Соколовым из 1952-го.

И я очень хотел знать ответ на вопрос: почему так произошло?