Император из двух времен
Три года царствует Михаил Романов. Три года он воевал, в него бросали бомбы, ему подкладывали взрывчатку под трибуну, он дважды чудом не умер от «американки», как называли в этом мире пандемию «испанки». Он выиграл Великую войну, предотвратил революцию и Гражданскую войну, разгромил Турцию и воссоздал Восточную Римскую империю, став и её императором. Рядом любимая жена и чудесные дети. Жизнь тиха и размеренна. Что ещё нужно человеку для счастья? Но мир жесток, и попаданец из 2015 года знает это по себе. Мир высшей политики, где хищники улыбаются друг другу лишь на камеру. Кровь, войны, интриги, заговоры. Угрозы новых войн, интриг и заговоров. Перспектива очень большой войны и большой крови. А впереди голод, который унесёт жизни миллионов его подданных.
Оглавление
- Часть первая. Кто ты, Михаил Романов?
- Часть вторая. Высочайший хирург
- Часть третья. Intermezzo
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Император из двух времен предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Часть вторая
Высочайший хирург
Глава 1
Кровь. Муки. Схватки
Я смотрел в ночное небо. Маша мирно спала, тихо дыша мне в шею. Поправляю простыню, укрывая её нежную спинку.
Мне не спалось. В голову лезли всякие думы, а думать, как известно, вредно, поскольку от этого разные мысли в мозгу приключаются.
Что ж, есть время спокойно поразмыслить о делах, о жизни и смысле бытия в проекции на мою персону. И об изменениях, со мной связанных.
Чисто философически. Глядишь, и засну под этот глубокомысленный трёп. Не баранов же мне считать, верно? Это как-то пошло, да и недостойна сия слабость чести гвардейского офицера. И в этой жизни гвардейского, и в той. Гордое прославленное Знамя 332-го отдельного гвардейского вертолётного полка не даст мне соврать.
Итак, околонаучная философия на сон грядущий.
Как говорится, роль личности в истории. Марксизм-ленинизм утверждал, что всем движут законы социально-экономического развития. Что личность не столь важна. Что есть надстройка и базис. Что производственные силы толкают политиков и армию на завоевания. Что империализм высшая степень развития капитализма.
Отчасти эти рассуждения правдивы. Не смог бы Александр Македонский завоевать половину известного тогда мира, если бы не было экономического базиса, если бы не нашлись желающие идти за ним в тот безнадежный поход. Мысль об экспансии в Азию витала в воздухе Македонии. С другой стороны, без появления такого лидера, как Александр, Македония не смогла бы победить персов и распространить свое влияние на означенную ранее половину мира. И обрушение империи сразу после смерти Александра стало ярчайшим доказательством того, что у его отца, Филиппа, ничего бы не вышло. Не готов был эллинский мир к такому резкому взлету. Хотя он и сумел воспользоваться плодами побед Александра Филипповича, но и удержать достигнутое уже не смог.
Однако жила бы сейчас Европа в наследии римско-эллинского мира, если бы не завоевания Александра? Ведь ударь тот перс мечом сильнее, в том самом историческом сражении македонян с Дарием, то никакой шлем не спас бы баловня судьбы. И тогда жили бы мы сейчас совсем в другом мире. Может, персидском, а может, и в каком-нибудь карфагенском.
Чингисхан, Карл Великий, тот же итальянский корсиканец Наполеон ди Буонапарте. Князь Владимир, крестивший Русь. Иван Третий. Иван Четвертый Грозный, за жестокость прозванный Васильевичем. Петр Первый Великий. Екатерина Вторая Великая. Да и Елизавета Первая с Павлом Первым входят в этот же список великих вершителей истории. Многие и многие другие.
В том числе и Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини…
А в скольких бессчётных случаях итог битвы, а порой и всей войны, решал именно талант полководца? Талантливого и просто выдающегося генерала или адмирала? Нельсон, Ушаков, Кутузов, Суворов и многие другие личности, изменившие ход исторических событий. Что было бы, если во главе Британии в годы Второй мировой был не упрямый Уинстон Черчилль, а, к примеру, все тот же Чемберлен-горе-миротворец? Равно как Франции моего времени остро не хватало фигуры, равной Шарлю де Голлю. Даже уход с поста канцлерин Ангелы Меркель, который когда-нибудь да случится, нанесет по могуществу и весу Германии огромный урон.
А сколько талантливых дипломатов меняли ход истории? Тот же мой граф Свербеев, смерть которого стала для меня огромной потерей. Гирс был хорош, но Свербеев был на две головы выше его. Не зря же я ему пожаловал титул князя с приставкой «Новоримский» к фамилии. Наш Новоримский Союз во многом именно его детище.
Впрочем, главным доказательством роли личности в истории был я сам. Ибо я слишком хорошо знал, что бы случилось тут без моего появления.
Так что, возможно, правы теоретики. В чем-то. Но не во всём, как по мне.
Тот же Муссолини сейчас снимает фильмы, Гитлер где-то там, в Венгрии, тусуется добровольцем, а товарищ Сталин, с коллегами Лениным, Троцким, Махно и Никифоровой, творят мировую революцию в Мексике. Ну, и нет сейчас в той же Италии предпосылок к приходу чернорубашечников к власти. Да и Германия вполне стабильна и даже на подъеме, а в Испании и Португалии в наши дни тишь да сонная благодать, пусть и бедная там благодать. Франция ещё долго будет приходить в себя после тотального ограбления, а сэра Уинстона Черчилля застрелила ирландская суфражистка, Царствие ей Небесное. Не повезло. Должен же был быть кто-то крайним, чтобы пустить Скотланд-Ярд по ложному следу?
И, извините, тот же Моонзунд я не проиграл. И Ромею завоевал. Да и революцию в России не допустил, в конце концов. Возможно ли это всё было бы без меня? Без лишней скромности скажу — вряд ли.
Всё смешалось в мире Облонских.
Такие вот у нас дела.
Я зевнул. Но сон не шёл. Философия не слишком помогала.
Помогало ли мне моё послезнание в здешней жизни? Сложный вопрос. Иногда — да, особенно в начале, но чаще не очень-то. Слишком уж изменилась окружающая меня реальность, да так, что я мог надежно прогнозировать разве что какие-то независящие от меня природные катаклизмы, типа грядущей великой засухи 1921–1922 годов или Большого крымского землетрясения года 1927-го. Это можно использовать, но и только…
А нужно править.
Это вам не на троне восседать и умное лицо делать, пощипывая фавориток за приятные места.
Есть такое выражение, очень верноподданническое: «Корона дарует мудрость её носящим». Конечно, всё это чушь собачья, данное сверкающее украшение ума носителю вовсе не добавляет. А вот послезнание — это уже совсем другой разговор. Даже если ты не можешь предугадывать практические события, ты всё равно знаешь тенденции на сто лет вперед и можешь предпринимать шаги на упреждение. Или используешь свои знания из будущего, вот как я использовал знания о развитии кондиционеров и какими они должны быть. Или вот те же бульдозеры, к примеру. Или солнцезащитные очки. Танки, самолеты, ракеты, РЛС. Да и много чего. Одни компьютеры, беспилотники и прочие спутники чего стоят! Пусть не всё мы сейчас готовы создавать, тем более массово, но мы, в отличие от прочих, понимаем, что это и для чего. И что-то уже используем в своих нуждах, пока остальные растерянно оглядываются вокруг. Даже асимметричное шифрование, используемое нами, тоже привнесено мной из будущего. Это вам не какая-то паршивая шифровальная машина «Энигма». Развитие техники на сто лет вперед — очень важное знание и важнейшее конкурентное преимущество в нашем опасном бизнесе, именуемом властью.
Новый затяжной зевок. Маша сладко спит, и будить её своими новыми ласками я не хотел. Хватит кошмаров прошлой ночи.
Почему-то вдруг предательски всплыли в памяти горячие сцены и страстные объятия Ольги Кирилловны Мостовской, матери моего старшего сына, приходящегося мне, по совместительству, еще и родным дедом. А сцены, скажу я вам, были весьма откровенными. Весьма и весьма! Не чета, конечно, Маше, но и Оленька была фантазерка ещё та. Очень уж она хотела захомутать великого князя. Впрочем, она его действительно страстно любила.
Да, без сомнения, и прадед любил Ольгу, раз его воспоминания о ней и их встречах так свежи в моей памяти до сих пор. А вот Наталью Брасову он действительно любил не слишком-то. Вспомнить толком и нечего. Серая унылая рутина обязанностей. Да и вообще, у блестящего гвардейского офицера, к тому же у родного брата царя, женщин было множество. Как и скандалов, с ними связанных. Особенно по молодости лет.
Словно почувствовав что-то непотребное в моих воспоминаниях, Маша нервно отвернулась от меня, переложив голову на свою подушку. А может, ей и приснилось что-то опять. Не буду тревожить её сон, она и так намаялась прошлой ночью.
Ах, милая моя горячая итальянка, пусть и ставшая русской. Ревность и страсть — у тебя всё в одном флаконе. Ужасная и прекрасная смесь. Прости меня, моя радость. Я тебе не изменял даже во сне. Память же прадеда стереть себе я не могу, уж прости. Впрочем, и в моём будущем любовниц у вашего покорного слуги было предостаточно. Всех и не упомнишь.
Что ж, я — циник. Маша более романтичная натура.
Натура, глядящая на звезды и мечтающая о них. Натура, готовая отправить на плаху или в пыточный подвал любого, кто встанет на этом её пути.
Осторожно целую её плечо и выбираюсь из постели. Все равно не спится.
Подойдя к перилам, закуриваю папиросу. Внизу раскинулось ночное море. Лишь навигационные огни да габариты «Полярной звезды» с кораблями охранения светились в ночи. Остров спал. Спало море. Небо над нами, казалось, тоже замерло. Одинокий полумесяц. Даже метеоров не видно.
Спали все.
Спала и Маша.
Почти полтора месяца я на Острове. И вновь пора было собираться в дальнюю дорогу, ибо викинга вновь звали в поход дела. Уже собирают великие конунги своих воинов, уже смолят моряки борта драккаров, уже штопают корабельные паруса. Гремят щиты и звенят кольчуги. Кузнецы уже выковали мечи для битвы, но упорно продолжают свою работу, ведь битв будет ещё много.
Обернувшись, долго смотрю на серебристую дорожку плывущей с востока луны.
Тишина.
Мир.
Мир, где нет победителей, но нет и проигравших. И Великая война, которая закончилась на год раньше срока. Но ничего ещё не окончено, лишь идет формирование новых блоков и союзов. Все готовятся к последней решающей схватке.
Схватке за мир во всём мире.
Большая война вновь близится.
Сколько у меня лет в запасе? Двадцать? Десять? А может, всего пять? Успею ли я подготовить Империю к новой мировой войне? Доживу ли вообще до неё? Столько всего ещё нужно сделать!
И какие фронты станут для нас основными в предстоящей битве? Европа? Ближний или Дальний Восток? Центр Азии? Африка? Средиземное море? Атлантика? Север? Индийский или Тихий океан? И, вообще, основные сражения развернутся на суше или на море? Строить нам в первую очередь армию или флот? С кем мы сцепимся в этот раз и в союзе с кем? Вопросов было намного больше, чем ответов на них.
А большая война уже стучалась в наши двери.
Уже схватились Румыния и Венгрия. Афганистан и Британия. Ирландия и Англия. Россия и Норвегия. Ромея и Карамания. Ожидает горяченького Монголия. Восточный Туркестан. Маньчжурия. Индия. Бирма. Тибет. Китай. Япония. Америка. Охвачены волнениями США, Канада, Австралия, Египет и Индия. В нашем Туркестане тоже сейчас неспокойно.
Лишь моя железная хватка удерживает сейчас Балканы от междоусобной войны. Пылает огнем революции и гражданской войны Мексика. Уругвай становится финансовым центром Южной Америки, напичканный золотом Банка Франции, золотом, украденным и вывезенным Ротшильдами. Бразилия, Аргентина, Чили копят силы.
Вновь пахнет порохом и ружейной смазкой. Башни главного калибра боевых кораблей уже движутся, выискивая цель.
Много-много заинтересованных сторон, делающих вторую серию Великой войны практически неизбежной.
Сильные теневые игроки, старые семьи и «молодые» миллиардеры. Их капиталам всего-то две-три сотни лет…
Мир замер. И я верю, что, Маша чувствует магнетизм момента. Оттого её кошмары и мучают.
Нет, пока вроде всё идет нормально. Насколько это вообще возможно, конечно.
Через месяц всё же запланирован саммит в Белграде, на котором лидеры Новоримского Союза подпишут несколько важных документов. Новую доработанную редакцию Устава НРС, как политического союза, новый договор об углублении интеграции внутри Новоримского экономического сообщества и ряд прочих бумаг по НРЭС и, главное, совместную декларацию о прекращении членства в Антанте, о роспуске Малой Антанты и образовании на её месте нового оборонительного союза — Организации стран Белградского договора. Создание ОСБД, во-первых, исключит возможные непонятки и терки с Германий вокруг каких-нибудь конфликтов с Францией, Бельгией и, как следствие с Британией. Во-вторых, демонстративная денонсация договора об Антанте, в девичестве бывшего франко-русским военным союзом, должна подтолкнуть Изабеллу Орлеанскую к принятию какого-то решения — к умным она или к красивым. Вступление в Новоримский Союз обеспечит Франции безопасность от Германии, а нет — так нет. Ищите других защитников и спонсоров. Америка, конечно, может быть хорошим спонсором, но спасти французскую метрополию от сокрушительного удара рейха американцы не смогут. Да просто не успеют. Британцам же сейчас точно не до отправки во Францию миллионного контингента. А сама гордая Франция против отборных частей Deutsches Kaiserliches Heer не выстоит даже месяца. Насколько я могу судить, опираясь на данные ГРУ, новый вариант плана Шлиффена—Мольтке уже практически утверждён.
Мы же были готовы дать гарантии, но, как известно, кто Изабеллу ужинает, тот её и танцует. Включение Франции в НРС имело определенные последствия, не очень-то приятные для Орлеана. Открытие таможенных границ. Включение в сферу координации стратегических заказов в рамках Союзплана НРЭС, включение французских войск в систему единого союзного командования на море, на суше и в воздухе, размещение военных баз на французской территории, включая колонии, и, главное, экономический доступ членов НРС на территорию французских колоний. Конечно, мы в этом случае берем на себя тоже ряд обязательств. Включая вступить в войну, если кто-то эти самые французские колонии попытается отжать.
Пойдет ли на это королева Изабелла? Посмотрим. Но вряд ли она хочет оставить своему сыну — императору Французской империи — эту самую империю без империи.
С другой стороны, США тоже не благотворительная организация. Мягко говоря. И в случае прямой войны Франции с Германией могут и «не успеть» в Европу, но зато «возьмут под охрану» вкусные французские колонии. Так что…
Определенный риск был и для нас. Франция экономически всё ещё сильнее России, и мы можем, в теории, попасть в неприятную ситуацию возврата к временам доминирования французского капитала, от которого я так старательно избавлялся два года назад. Но, во-первых, времена уже не те. Россия ощутимо окрепла, а, главное, Франция ещё более ощутимо ослабла. Во-вторых, речь идет не о двустороннем экономическом соглашении, при котором Франция нас, чисто финансово, сожрала бы даже сейчас, а о вступлении в Новоримский Союз, где уже сложились отношения, в том числе и хозяйственные, при том, что суммарный объем экономик НРС сейчас превосходит французский. Я пошёл даже на соглашение с кайзером о дружбе и прочем сотрудничестве, понимая, что экономически мы выстоим, хотя Германия сейчас намного круче Франции. В-третьих, присоединение Орлеана к НРЭС практически сразу почти удваивало наш ВВП и наши экономические возможности, ставя нас в один ряд со США, Германией и Великобританией. Опять же, французские колонии по всему миру давали нам возможность, в рамках Союза, гибче реагировать на все вызовы. Ведь впереди ещё и Великая депрессия, которую тоже никто не отменял, хотя её формы и сроки уже не так ясны для меня.
В общем, определенный интерес у нас был, в том числе и к французскому флоту, который, став составной частью Объединенного флота НРС, вполне мог нам подсобить в наших задачах. К тому же членство Франции в НРС делало сговорчивее и Германию, принуждая её обратить основную экспансию во вне Европы. Но пока элиты Орлеана колебались, а с ними колебалась и королева Изабелла. Что ж, посмотрим.
Что ещё-то?
В Румынии Кароль II готовит земельную и прочие реформы по нашему образцу. Как, по мне, он торопится, ещё недостаточно укрепив свои позиции, но мой двоюродный зять (или кем он там мне приходится?) спешил воспользоваться ростом своей популярности и успехом на фронтах и применить ту же мою тактику создания революционной ситуации после объявления реформ, при которой элиты будут четко понимать, что случись что-нибудь с монархом, и народ их всех просто сметёт революционной волной. В результате элиты потеряют не часть, а буквально всё. Возможно, даже вместе со своими глупыми головами. Что ж, у меня в России получилось, хотя не без проблем. Были и заговоры, были и попытки меня грохнуть. Ну, это дело такое, работа на должности монарха вообще весьма нервная и вредная для здоровья. Молоко нам надо за вредность бесплатно давать, как сказал булгаковский и. о. царя Иван Васильевич. Так что, даст бог, прорвемся.
В Венгрии бои идут с переменным успехом, но уже виден перелом в войне за Трансильванию. После взятия Сибиу у мадьяр сильно ухудшилась логистика и возникла угроза окружения Трансильванской группировки. Более того, падение Тимишоары обеспечивало выход румынских войск на оперативный простор с угрозой прямого наступления на Будапешт. В силу этого венгры были вынуждены оставить Брашов и начать переброску войск из Трансильвании. Видя такое дело, тут же начали бузить хорваты и словенцы, оттягивая на себя часть венгерских сил.
Нет, Германия, конечно, помогала венграм, но одновременно и неофициально напоминала, что открытого вмешательства в войну не будет. Как не будет и официального вмешательства в конфликт войск Новоримского Союза, дабы избежать большой войны в Европе. В общем, оружия и денег дадим сколько надо, добровольцами поможем, но воюйте сами. А учитывая, что в рядах румынской армии воевали «добровольцы» из Единства, Сербии, Италии и Болгарии, то положение охваченной беспорядками, очагами гражданской войны и сепаратизмом Венгрии было незавидным.
Что ж, Вильгельм II пока выполнял свои обязательства, которые он взял на себя в Цюрихе. Как, впрочем, и я. На кону стояло слишком много, чтобы ссориться из-за Венгрии.
В Афганистане наши ЧВК вместе с местными союзниками довольно успешно воюют против британцев, постепенно продвигаясь в Белуджистан. Дикая война, туземные племена. Конечно, основным костяком обеих противоборствующих армий были русские «наёмники» и британские солдаты, но и наши и британцы скорее выступали всё больше советниками и координаторами действий афганских и индийских войск. Только со стороны Афганистана было выставлено около двухсот тысяч человек. Впрочем, и индусов было не сильно меньше. Другое дело, что к войне в горах они, в отличие от тех же пуштунов, были приспособлены значительно меньше, а собственно британских войск было крайне мало, англичанам приходилось растягивать свои силы на поддержание хотя бы подобия порядка в Британской Индии, которая гудела словно растревоженный улей. И далеко не все индусы были согласны с концепцией мирного сопротивления.
А перебросить войска англичанам было неоткуда. Войска Метрополии были заняты в Ирландии, которую Лондон терять не желал, хотя давно уже не контролировал большую часть Зеленого острова. Да и в самой Великобритании было достаточно беспокойно — забастовки сменялись протестами, митинги нередко выливались в погромы, ну и прочие прелести, ведь ситуация в экономике Британии была достаточно плачевной. Великая война подорвала силы Туманного Альбиона, но не принесла никаких практических дивидендов и экономических выгод. Росла безработица. Росли цены. Жизнь катастрофически дорожала. Радикализация настроений происходила прямо на глазах, а новое правительство Ллойд Джорджа мало что могло сделать в такой ситуации.
Ирландию отпускать не хотели, а ирландцев в Британии просто били, вспоминая бомбардировки городов Туманного Альбиона, ведь взлетали германские аэропланы именно с аэродромов острова Святого Патрика. Так что огромное число ирландцев в самой Британии всё больше и больше собирали чемоданы и отправлялись в Америку.
Вашингтон, кстати, весьма давил на Лондон по поводу «прав наций на самоопределение» и, главное, по поводу свободного доступа американских товаров и капиталов в колонии Соединенного Королевства. Африка и Индия очень интересовала деляг Уолл-стрита.
В Канаде и в Австралии тоже было тревожно, и правительство не очень стремилось отправлять свои силы в далекие края за британские интересы, ведь солдаты в любой момент могли понадобиться дома. Собственно, они и требовались всё чаще и чаще.
Египет бурлил куда сильнее Индии. Да так, что перестрелки и целые бои на улицах городов случались регулярно, а атаки на британские патрули на проселочных дорогах заставили англичан резко увеличить численность каждого патруля. Фактически британцы передвигались по Египту лишь в составе военных конвоев, и надежно контролировали лишь зону Канала и Александрию.
В общем, была у меня неслабая надежда на то, что доблестным афганским воинам удастся опрокинуть британцев и добиться не только независимости самого Афганистана в очерченных британцами границах, но и вернуть в состав королевства и весь Белуджистан. А почему бы и нет, собственно? Британских сил мало, всего шестьдесят тысяч англичан на всю Индию. Снабжение плохое, а конницы мало, в то время как от нас потоки грузов, техники и вооружений шли афганцам постоянными караванами, да и людей, помимо ЧВК, отправлялось немало. В том числе и «контрактников», набранных из народов Туркестана и Османии с Караманией. Да и среди мусульман Ромеи находилось порядочно горячих голов, желающих отправиться на войну за дело Пророка. Не бесплатно, разумеется. Очень не бесплатно. Но мы не скупились. Чем больше горячих голов от нас уедет, тем меньше их у нас останется. Да и почему бы им не сложить свои головы за столь полезное для нас дело?
Отдельный Корпус жандармов, кстати, докладывал о возникновении среди мусульман некого движения или даже секты, ставящей перед собой цель возродить «истинную державу осман» как раз на землях Белуджистана. Фантастическая по идиотизму идея, но я велел не препятствовать и обеспечить отправку всех адептов в этот самый Белуджистан. Пусть потом местные сами с ними разбираются.
Короче говоря, британцы отступали, цепляясь за крепости и горные перевалы, но война явно шла не в их пользу. Даст бог, уже в этом году мои солдаты омоют свои сапоги в волнах Индийского океана. Конечно, Лондону появление нас прямо в виду Индии совсем не понравится, но пока что они мало что смогут сделать. Я же очень хотел получить оперативные базы для действий и базирования эскадр Южного флота Единства на теплых берегах. Уже заключен договор с Римом об аренде куска Итальянского Сомали для строительства нашей военно-морской базы. Такую же базу я хочу построить и в Белуджистане, протянув туда железку из нашего Туркестана. И особые виды я имею на Сиам и его морское побережье Андаманского и Южно-Китайского морей. И на военно-воздушные базы в этих странах. Очень уж мне не нравилось, что Тихоокеанский флот ограничен в своих действиях, как климатом, так и самой Японией. А если вдруг что, то…
Нет, сценарий катастрофы русско-японской войны мне совершенно не хотелось повторять. Да и вообще, сама возможность для нас блокировать судоходство не только через Суэцкий канал, но и через Сингапурский и Зондский проливы дорогого стоила. Но для этого всего нужен был флот. И немалый. И тут надо иметь в виду флоты Великобритании и США, поскольку наше усиление в регионе не понравится никому из них.
А океанский флот — это авианосцы и корабли сопровождения. И много-много дальних подводных лодок. А это деньги. Просто огромные. Чудовищные. С другой стороны, я был уверен, что после выхода в Средиземное море и после создания Ромеи нас в покое не оставят. Ближний Восток слишком лакомый кусок, чтобы нам его просто так отдали, да и конфигурация Новоримского Союза делала его едва ли не доминирующей силой на Средиземноморье. Особенно с учетом ослабления Франции. Опять же, наше повышенное внимание к Сибири и Дальнему Востоку тоже не останется без внимания сильных мира сего.
Что ж, за экспансию нужно платить. Но и не осуществлять экспансию я не мог. Империя — это вопрос желудка, как говаривал Сесил Родс. Точнее и не скажешь. А у меня каждый год прибавляется по пять миллионов голодных желудков.
ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ. КАЖДЫЙ ГОД.
Голодных. Неграмотных. Неустроенных. Наши деревни просто не в состоянии их накормить и обустроить. Просто не хватит земли на всех. А впереди два года засухи. Если не держава, то знаменитый голод в Поволжье (и не только) не минует и нас в этой реальности. Такие вот у нас дела.
Затягиваюсь и выпускаю клуб дыма.
Усмехаюсь.
Да, господин Самуил Габай, воспользовавшись моим Высочайшим благоволением и получив доступ к обширным табачным ресурсам бывшей Турции и Балкан, сумел создать целую торгово-производственную империю, а его папиросы «Герцеговина Флор» стали в результате просто исключительно хороши. Хотя я курил мало и старался всё же избавиться этой пагубной привычки, но пачка папирос и спички всегда лежали на террасе.
Конечно, «Табачный дом Самуила Габая, поставщика двора ЕГО ВСЕСВЯТЕЙШЕСТВА И ВЕЛИЧИЯ», требовал немалых инвестиций, но я считал дело достаточно перспективным и денежным. Ведь доходов от казенной монополии на спирт на все хотелки моей августейшей жены категорически не хватало — учебные заведения, больницы, приюты и прочие подопечные ведомств императрицы Марии съедали просто прорву средств, и Маша каждый раз требовала увеличения ассигнований.
Даже вчера, во время конной прогулки.
В конце концов, не на новые же шмотки себе она их тратит и не на брюлики. На такие мелочи у неё и карманных денег предостаточно. Нет, ей нужны десятки и сотни миллионов золотых рублей. Не больше, но и не меньше.
Что ж, слесарю — слесарево, а кесарю — кесарево.
Даже если это кесарисса.
Что ж, позади приветственные речи, позади молебен и прочие формальности. Позади аудиенция верноподданнической делегации лучших людей не только Новониколаевска, но и всей губернии.
Позади у меня был Ташкент, где я имел продолжительную встречу и долгий разговор с дядюшкой Николаем Константиновичем, моим Туркестанским наместником. Разговор вышел обстоятельный. Речь шла о расширении работ по орошению, которые раньше дядя проводил за свой счет. Разумеется, это было, как говорят американцы, «при прошлой администрации», сейчас же я старался дать всё, что только возможно. Нам предстояло строительство большой железной дороги через Туркестан и Афганистан до самого берега Индийского океана, где предполагалось строительство не только военно-морской базы, но и большого торгового порта. Грузы из Европы могли попадать в этот регион не только через Ромею, но и через Афганистан. Нужно ли говорить, что еще не завоёванный афганцами порт Ормара уже был согласован к передаче Единству в аренду на 99 лет? Король Аманулла Первый не слишком противился, логично полагая, что имея там свой порт и базу, мы куда охотнее будем прикрывать его королевство с юга и со стороны Индии. К тому же это не слишком уж большая цена за независимость и значительное приращение территории, как мне кажется.
Что касается самой дороги и порта, то кайзер Вильгельм проявил к этой идее нешуточный интерес, готов был вкладывать чрезвычайно серьезные инвестиции и намекал на концессию. Что ж, его понять можно, раз уж идея строительства железной дороги Берлин—Багдад, с перспективой выхода в Персидский залив, накрылась медным тазом, то сама возможность получить доступ к такому транспортному коридору не могла не захватывать дух в Германии. Опять же вожделенная Индия совсем рядом. Как тут удержаться от инвестиций?
Так что, возможно, в этой истории Афганистан не будет влачить настолько жалкое существование, как в моём времени. Впрочем, при советской «интервенции» там строились школы и больницы, женщины ходили в европейской одежде и не испытывали никаких притеснений. Увы, потом пришли талибы в тапках, и всё пропало, спасибо американцам, создавшим эту контору, давшим им денег, оружия и все, что полагается в таких случаях.
Не знаю, возможно, я плохой колонизатор, но тоже всячески даю возможность народам и элитам вписаться в единую имперскую общность. По всей Ромее, да и в Османии с Караманией, строятся школы, больницы, приюты. Имея проблемы с продовольствием в Ромее, мы отправляем целые караваны в ту же Османию, а мой римский тесть подкармливает турок Карамании. Конечно, мы заботимся о том, чтобы голод не заставил местных отправиться за едой к нам, но не проще было бы местных просто перестрелять? Американцы, как и те же британцы, с местными так и поступали, освобождая жизненное пространство для своих колонистов.
Хотя нет, я не советское руководство Политбюро ЦК КПСС. Я прагматик, лишенный идеологических тараканов. Вспоминаю тезис из истории:
«Однажды президент США Рузвельт заметил кровавому и беспринципному диктатору Сомосе, что жизнь в Никарагуа недемократична, на что тот ответил:
— Демократия в моей стране — это дитя, а разве можно давать младенцу всё, что он попросит? Я даю свободу — но в умеренных дозах. Попробуйте дать младенцу горячего пирога с мясом и перцем — и вы его убьёте.
Тогда-то Рузвельт и произнёс свою знаменитую фразу:
— Сомоса, может быть, и сукин сын, но он наш сукин сын».
Да, интересы Единства и НРС для меня выше всяких идеологических догматов. И точно не позволю догматам мешать моим целям. В этом плане я вполне солидарен с китайскими коммунистами, которые использовали капитализм и рынок с целью расширения своего влияния и своего могущества. Идеология им в этом деле ничуть не помешала, как она не помешала тем же большевикам брать деньги на революцию от любых дураков. Как там говорил Ленин? «Капиталисты продадут нам веревку, на которой мы их и повесим?» Советскому руководству этой гибкости в своё время и не хватило. Нобелевскую премию мира им за это. Выродились товарищи.
Нет, я не марксист, равно как и не «любитель французской булки». Равно как и не либерал. Я циник и прагматик. Мне безразлична идеология и какие-то там постулаты любого «единственно верного учения». Хоть с туалетными ёршиками там ходите. Моя цель — величие России. И мне плевать на то, что во время движения экспресса по магистрали прогресса на рельсы кто-то выйдет, пытаясь тем самым остановить поезд. Это выбор этого самого «кое-кого». Экспресс не остановится. Не стой под стрелой, как говорится.
А ещё я — русский офицер. Офицер, страшно сказать, в каком поколении. И честь в служении на благо Отчизны, не так ли?
Кладу первый камень нового города. Звучат здравицы и приветственные крики. Общественность заходится верноподданническим восторгом.
Зазвучал Гимн:
Священный Союз России-Ромеи,
Величие и слава на все времена!
Единство народов, единство империй,
Один император — едина страна!
Поднимаюсь на деревянную трибуну. Улыбаюсь и склоняю голову, приветствуя собравшихся.
— Дамы и господа! Сегодня у нас знаменательный, не побоюсь этого слова — великий день! Сегодня мы закладываем первый камень новой столицы Сибири. Здесь будет новый город, который я нарекаю Новым Царьградом!
Я говорил, говорил, в меру пафосно, в меру цветасто, а сам оглядывал местность, отлично видимую мне с моей высокой трибуны. Высокий берег, место слияния Оби и Берди. До Новониколаевска, именовавшегося в моё время Новосибирском, порядка тридцати километров по прямой. По железной дороге, конечно, до моста через Обь на несколько километров дальше, но не критично, в любом случае до Транссиба рукой подать. Конечно, судоходство по рекам здесь, мягко говоря, сезонное, но железка не даст городу остаться без подвоза всего необходимого. В любом случае, я не предполагал создавать на месте села Бердское мегаполис в несколько миллионов человек. Для этой задачи вполне подходит сам Новониколаевск, мне же нужна была новая административная столица и научный центр, а вовсе не место скопления заводов, фабрик, пароходов и прочих шныряющих деляг.
Разумеется, я пока никому лишнему не говорил, что основал сегодня новую столицу Единства. Столица России пока останется в Москве, столица Ромеи в Константинополе, но главную столицу ВСЕГО я хотел перенести подальше на восток, логично полагая, что за столицей потянутся и деньги, и переселенцы, и промышленность. Весь огромный регион за Уралом нам нужно было срочно развивать, ибо мы не слишком-то далеко продвинулись в этом вопросе со времен русско-японской войны, а мало ли что, и что тогда?
Новый Царьград достаточно близок к Дальнему Востоку, но одновременно достаточно удален, и еще долго будет достаточно удален от дальних бомбардировщиков любого противника, хоть на западе, хоть на юге, хоть на востоке. Даже до границы с Китаем почти семьсот километров, но Монголии и Восточному Туркестану мы сватали независимость и союз, что дало бы нам возможность отодвинуть внешнюю границу Союза ещё на тысячу километров от новой столицы.
Обь-Енисейский канал планировалось серьезно расширить и углубить, дабы дать возможность частично разгрузить на этом участке Транссиб, и не занимать его перевалкой местных грузов. А увеличение судоходства по Оби и Енисею даст толчок к развитию всего региона…
Я продолжал свою речь, когда заметил, что мой адъютант полковник Качалов делает мне знак, что получено важное сообщение. Закругляюсь. Через минуту, спустившись с трибуны, уже разрываю бланк телеграммы.
Твою же мать!!!
Тихо говорю адъютанту:
— Вот что, голубчик. Пока я тут с отцами города опрокину рюмочку за это дело, срочно передай полковнику Кононову, чтобы готовил «Империю» к срочному вылету. Мы возвращаемся в Константинополь.
Бледная, как смерть, Маша почти вбежала в библиотеку.
— Ты здесь. Еле тебя нашла.
Ольга Николаевна отложила книгу и удивленно спросила:
— Ты меня искала? Что стряслось?
Императрица открыла было рот, но смогла лишь произнести:
— Вот.
Ольга поднялась из кресла и прочитала бланк телеграммы. Несколько секунд она стояла недвижимо, глядя в бумагу остекленевшими глазами, а потом, выронив её, громко, по-бабьи, завыла, прижав руки к своему лицу. Маша поспешно обняла рыдающую девушку, не зная, что делать и что говорить. А что тут скажешь? Что?
Оля рыдала, повторяя сквозь душащие ее горло слёзы лишь одно слово:
— Кароль… Кароль… Кароль…
Внезапно её плач прекратился, и она охнула, схватившись за живот. Маша быстро спросила:
— Что, Оленька? Что? Не молчи!
Лицо той лишь исказилось от новой муки. Императрица усадила её на диван и выбежала из библиотеки с криком:
— Улезко-Строганову в библиотеку! Срочно! У нас, похоже, роды!
Автомобиль Кароля расстреляли прямо посреди Бухареста. Ещё предстоит разобраться, как так получилось, что его кортеж ждали, хотя, по правилам безопасности, они должны были держать актуальный маршрут в тайне и постоянно его менять. Вызывает вопрос и наличие всего одного автомобиля с охраной, хотя должно быть минимум четыре. Четыре одинаковых, а не два разных.
В общем, вопросов было множество. Понятно было одно — Кароля профессионально подставили. Чистая подстава. И это не румынский почерк, хотя без румын там никак не обошлось. Кто? Немцы? Британцы? Больше похоже на последних, но не факт.
А факт в том, что убийство короля Кароля II кардинальным образом меняло все расклады. Кардинально. Мы теряли контроль над Румынией. Ольга теперь никто. Так, чисто формальная вдовствующая королева. Почти наверняка в эмиграции, то есть в Ромее или где там она пожелает жить. Не суть. Наследника нет. Вернее, наследник есть, но это брат Кароля — Николай. А Николая довольно серьезно держали за жабры всякого рода бояре и прочая высшая аристократия, которым мы вовсе не друзья. Нет, как рынок, мы, может, и хороши, но наши идеи освобождения, а главное, наша успешная земельная реформа им были поперек горла. Они скорее под немцев лягут. А это чревато не только потерей Румынии и войной с Германией. Да и вообще…
Ах, Кароль-Кароль. Говорил же я ему, что он торопится, но… Что тут сказать, я сделал то же самое, только быстрее. Впрочем, я перед этим не потерял полгода, не решаясь на хоть какие-то реформы. Вопрос земли был в Румынии не менее, а может, и более острым, чем у нас. Страна во многом гористая, а основные латифундии принадлежат отнюдь не крестьянам. Они потому и пошли воевать, что рассчитывали на то, что ветеранам дадут участки земли в присоединенной Трансильвании.
Ладно, что уж тут после драки кулаками махать и посыпать голову пеплом.
Но ситуация действительно была препаршивейшая.
Киваю адъютанту:
— Подготовьте приказ о приведении войск Одесского военного округа в полную боевую готовность. Войска на наших базах в Румынии поднять по боевой тревоге. Графу Слащеву сигнал «Орион-2». Генералу Дитерихсу…
Ко мне быстро подошел радист-шифровальщик и протянул бланк.
Хм…
— Генералу Дитерихсу выйти на контакт с генштабом Румынии. Пусть предупредит их, что, если потребуется, мы окажем братскому румынскому народу помощь в восстановлении законности и порядка. В общем, пусть не дергаются.
Качалов козырнул и исчез.
Что ж, сюжет закручивается и закручивается лихо. Известие о начале родовых схваток у Ольги вносило в головоломку новый непрогнозируемый элемент. Я оказался на распутье. Крепком таком распутье. Что мне делать?
Если бы не известие от Маши, то я бы всячески давил на Румынию, приводя местные элиты в чувство, одновременно пытаясь выстроить отношения с новым королем Николаем. Это было бы непросто, но это очевидный план действий. Теперь же…
Появилась в уравнении куча неизвестных. Когда Оля родит? Это может быть долгим процессом, а счет идет если не на минуты, то на часы точно. Кого родит Ольга? Мальчика или девочку? От ответа на этот вопрос зависит почти всё. Если Николая провозгласят новым монархом Румынии, то мне трудно будет что-то менять без гражданской войны.
Мальчика или девочку? Аппаратов УЗИ у нас нет, и до момента родов я не узнаю ответ. Да и, вообще, рожать на месяц раньше срока — это не совсем здорово. Даже в моём времени, а уж тут, с местным уровнем медицины…
И я безнадежно испорчу отношения с Николаем, давя на него. Но я и не знаю, насчет чего давить? Мальчик или девочка? Выживет ли? Нет ли гемофилии? Вроде не должно быть, но мало ли. Ладно, это второй вопрос, решим по мере поступления. Мальчик или девочка? Когда Оля родит?
Если бы я был в Бухаресте, то смог бы, наверное, как-то удержать ситуацию под контролем, но они там наверняка торопятся.
Лететь двое суток.
Не удивлюсь, что дату расстрела Кароля подгадали как раз к моменту, когда я окажусь так далеко от места событий. Может, и так.
Но что делать-то?
Сажусь в кресло и некоторое время сижу недвижимо, закрыв глаза. Что ж, выхода нет.
Придется идти ва-банк.
Глава 2
«Только массовые расстрелы спасут Родину»
«Дорогой Николай!
Глубоко потрясен той трагедией, которая произошла с твоим царственным братом. Прими мои самые искренние соболезнования. Позволь от твоего имени передать соболезнования от всех верных подданных румынской короны теперь уже вдовствующей королеве Ольге.
Заверяю тебя во всесторонней поддержке Румынии со стороны Единства и всего Новоримского Союза, равно как мы окажем полную и однозначную поддержку вдовствующей королеве Ольге и новорожденному королю Румынии Михаю Первому.
Официальное заявление Королевского двора будет сделано позже. Через два дня я буду в Бухаресте и привезу с собой Ольгу и Михая. Как ты понимаешь, Ольге необходимо прийти в себя после родов.
Готовь подданных к принесению присяги верности Михаю I.
P. S. Отдельно поздравляю тебя с рождением племянника.
Прими и проч.
Я глядел в панорамный иллюминатор. Внизу медленно проплывали пейзажи.
Медленно. Слишком медленно. Невыносимо медленно.
Как мне не хватает быстрых лайнеров моего времени. Двое суток тащиться по небу, в то время как обычный пассажирский самолет преодолевает это расстояние за шесть часов.
Впрочем, всё это пустое.
Как отреагирует Николай на мою «липу»? Поди знай. Это может ускорить процесс провозглашения его новым королем, а может он проявит определенную осторожность, выждав пару дней. Пока там особой активности моя разведка не отмечает, но люди Слащева наготове, да и прочие силы готовы выступить. Наверняка Николаю уже доложили, что наши войска в Одесском военном округе приведены в полную боевую готовность. А может, генералы ему и не доложили, дабы не испугать его.
Эх, знать бы, когда Оля и вправду родит. И кого именно родит. Если родится девочка, то, что ж, скажу Николаю, что что-то там напутали и меня неправильно информировали, а я на расстоянии в четыре с лишком километров проверить сам это не мог никак. Ну, типа, извиняюсь, пью за твое здоровье и всё такое прочее. А если мальчик, то, вероятно, всё у нас хорошо.
Если выживет младенец, конечно. Роды в восемь месяцев — это нехорошо.
Роды шли тяжело. Маша, как и все доктора, одетая в медицинский комбинезон и маску, вот уже несколько часов держала за руку Ольгу, приговаривая успокоительные слова и промакивая лоб и лицо роженицы от пота.
— Тужься, Оленька, тужься. Ничего страшного. Я сама через это прошла. Дважды. Так что успокойся, не нервничай. Дыши. Тужься.
Лицо Ольги перекосилось, и она мучительно закричала.
— Держись, девочка, держись. Давай еще постарайся. Головка уже видна. Тужься.
Это уже Улезко-Строганова проводит необходимые манипуляции, стараясь ускорить роды.
Маша бережно промакивает лоб и заботливо смотрит в глаза Оленьке. Невзирая на то, что та была на целых шесть лет её старше, она всё равно чувствовала себя словно мать над ребенком. Возможно, потому что она являлась тут хозяйкой, а Ольга была гостьей, а может, действительно потому, что она в самом деле мать и уже имеет двух прелестных деток, а для Оли это первые роды, да ещё в такой ужасной ситуации, в которой её подопечная оказалась.
— Тужься-я-я…
— А-а-а-а!!..
Улезко-Строганова мастерски выхватила младенца и звонко шлепнула его по попке. Палата огласилась детским криком.
Лейб-акушерка показала ребенка ошалевшей от страданий, но счастливой новоиспеченной матери.
— Ваше величество, поздравляю вас. У вас — мальчик.
У Оленьки покатились слезы от счастья.
— Мальчик… Слава Тебе, Господи! Мальчик…
Улезко-Строганова обратилась к императрице:
— Государыня, не соизволите ли перерезать пуповину?
Маша кивнула и взяла в руки длинные ножницы. Сделав дело, она отдала инструмент кому-то из ассистентов, а лейб-акушерка немедленно приложила дитя к груди матери.
Ольга счастливо и бережно обнимала малыша. Затем она обратила свой взор на царицу и сказала:
— Мария Викторовна, могу ли я вас официально просить стать крестной матерью моего сына?
Маша слегка озадаченно посмотрела на неё. Вообще, по плану, крестным должен был стать Миша, а муж и жена не могут быть крестными одного и того же ребенка. Но, с другой стороны, как говорят в математике, от перемены мест слагаемых сумма не изменится.
— Хорошо, Оленька, я согласна.
Та благодарно улыбнулась и кивнула:
— Спасибо, Маша.
— Как ты его назовешь?
Ольга вздохнула, погрустнев, и, опустив взгляд на сына, ответила:
— Михай. Так хотел его назвать мой Кароль.
Маша обеспокоенно смотрела на лейб-акушерку.
— Клавдия Петровна, умоляю, ответьте, по вашим прогнозам, ребенок выживет?
Улезко-Строганова сделала неопределенный жест.
— Не стану лгать вам, государыня, но положение серьезное. Младенец не доношен и весьма слаб. Прогнозы у меня неутешительные, откровенно говоря. Но мы сделаем всё возможное и даже невозможное.
— Спасибо, Клавдия Петровна. Если от меня что-то требуется…
Та лишь вздохнула.
— Ах, государыня, чем тут поможешь. Ближайшие часы будут критическими. Повторяю, мы сделаем всё возможное и невозможное. И… — Улезко-Строганова запнулась, но затем, оглянувшись и убедившись, что рядом никого нет, закончила: — Государыня, людская молва говорит, что ваши молитвы чудодейственны. Если это так, помолитесь Богородице за здравие младенца. Нам её помощь будет сейчас весьма и весьма кстати.
Она развернулась и решительно зашагала прочь от ошеломленной Маши.
Получив известие от Маши, я с чувством перекрестился на образа в углу кабинета. Что ж, пусть ребенок слаб, но пока жив, и, главное, что это мальчик. Значит, мой блеф наполняется содержанием и всё больше походит на товар, который реально продать, прости, Господи, меня за такие сравнения.
А если серьезно, то, хотя ещё ничего не решено, наши шансы сделать королем Михая серьезно растут, если верить докладам из Бухареста. Известие о рождении наследника еще до смерти его царственного отца смутило многие умы в столице Румынии, и они выбрали тактику острожного ожидания. Ах, малыш-малыш, только выживи!
Я вновь перекрестился.
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй младенца Михая, ниспошли ему здравие и благословение Твоё…
По канонам церкви, нельзя молиться за некрещеного, но какое это имело значение сейчас? Бог, если он есть, милостив…
Маша молилась. Молилась горячо, как молилась в своё время за исцеление Миши в те страшные дни, когда её любимый умирал в Москве, кашляя кровью и задыхаясь от «американки». Как молилась за исцеление Миши, сестры Джанны и сына её мужа мальчика Мишки, когда они все трое умирали в Риме от всё той же «американки».
— Пресвятая Богородица, если правда, что мои молитвы могут помочь, помоги, на коленях умоляю тебя! Не из гордыни прошу, не за себя прошу, за чадо сие. Умоляю, помолись Сыну своему, пусть смилостивится и ниспошлет исцеление младенцу! Я обещала стать его крестной матерью, не отнимай у меня ребенка, Христом Богом умоляю тебя, Пресвятая Богородица…
Маша взволнованно посмотрела на выходящую из дверей Улезко-Строганову и поспешила ей навстречу.
— Ну что, Клавдия Петровна?
Та устало опустила маску на подбородок.
— Мальчик слаб, но жить будет.
Императрица облегченно выдохнула и перекрестилась. Затем сказала благодарно:
— Спасибо вам, Клавдия Петровна. Спасибо за всё.
Улезко-Строганова посмотрела в её опухшие глаза, скользнула взглядом по потрескавшимся губам царицы и кивнула.
— И вам спасибо, государыня. За всё.
— Насколько я понимаю, Михай родился на несколько часов позже, чем погиб Кароль. Цепочка наследования прервалась. Так что…
Качаю головой.
— Официально Михай родился за час до убийства Кароля.
Николай усмехнулся.
— Ну, официально — это дело такое. Написать можно всё, что угодно. На момент гибели брата не было никаких сведений о рождении наследника.
— Это не аргумент. Новости поступают с естественной задержкой. Даже такие важные. Там же, в родильной палате, не стояли репортеры мировых новостных агентств.
Брат покойного короля фыркнул.
— Но и свидетелей-то нет, верно? Я имею в виду, независимых свидетелей. Роды были на острове Христа, и там, кроме ваших людей, никого не было. Поэтому заявленное время рождения Михая можно воспринимать весьма и весьма условно. А посему…
Хмурюсь.
— Что «посему»?
Тот как-то нервно рассмеялся:
— Как говорят в таких случаях, Сократ мне друг, но истина дороже. Румыния и, в первую очередь, элиты не примут Михая. Тем более не примут Ольгу. Кароль вел весьма опрометчивую политику, раздражавшую элиты и даже ставившую её интересы под угрозу. За что и пострадал. Но он был король. Настоящий. Ольга же…
Он сделал некий жест, символизирующий эфемерность.
— Посему…
Мне это уже порядком надоело, и я пошел в жесткое наступление. Пора было расставить все точки над «i».
— Николай, я хочу, чтобы ты посмотрел на вещи трезво. Пример Венгрии у тебя перед глазами. Надеюсь, что ты понимаешь: успехи вашей армии связаны не только с доблестью ваших солдат, но и с тем, что все соседи Венгрии пришли к консенсусу относительно неё и её будущих границ. У нас, в России, есть выражение: «Вход — рубль, выход — два». Это значит, что войти куда-то очень сложно, а выйти практически невозможно. Это касается и Новоримского Союза. У нас очень большие интересы в Румынии. Ваше королевство это и поставщик продовольствия для Ромеи, и территориальный щит всё той же Ромеи, и земля, через которую проходит магистраль Москва—Константинополь. Жизненно важная для нас магистраль. И я никогда не вмешивался во внутренние дела Румынии, и, надеюсь, что впредь мне не придется этого делать. Но если что-то из происходящего в Румынии поставит под угрозу наши интересы, то знай — Румынию порвут на куски, как рвут сейчас Венгрию. Желающих округлить свои границы за ваш счет предостаточно, и мне стоит просто кивнуть. Нам-то от вас много не надо, только безопасность магистрали, но вот другим… Я уж не говорю о том, что в этом случае отбитая у венгров Трансильвания станет независимым королевством, а юный король Михай I Трансильванский будет слать тебе в Бухарест большие приветы, выражая всяческое сочувствие и глубокую озабоченность. Я слов на ветер не бросаю, ты меня знаешь.
— Это угроза?
— Обещание. В конце концов, ты патриот своего Отечества или нет? Да и нужен ли тебе этот трон? Насколько я знаю, ты от него всячески всегда отказывался. И да, ты же помнишь, что Единство и весь Новоримский Союз признают королем Михая? Его признает и Германия, вот увидишь. Так что подумай над этими фактами.
Николай мрачно слушал мои доводы. Я давил:
— Послушай, взвесь на весах перспективу судьбы гонимого судьбой и соседями короля-изгнанника, которого неизбежно и очень быстро сбросят с трона свои же, поскольку нужно будет найти виновного во всех бедах, и блестящую судьбу уважаемого члена регентского совета, дяди короля процветающего Соединенного Королевства Румынии и Трансильвании, пользующегося поддержкой и любовью народа, уважаемого во всей Европе?
Собеседник поднял брови.
— А почему Соединенного Королевства Румынии и Трансильвании, а не просто Румынии?
— Потому, друг мой, а я надеюсь, ты не против, чтобы я тебя таковым считал? Так вот, друг мой, я хочу гарантий. Если случится что-то непотребное в Бухаресте, то личная уния с Трансильванией будет мгновенно расторгнута, Трансильвания станет независимым королевством, а наши войска там не дадут вам ничего с этим поделать. Впрочем, Румынию в этом случае больше будет заботить её собственная судьба, не так ли? Ведь вы будете заняты увлекательной войной со всеми соседями по кругу, которые будут от вас отрывать кусок за куском. Вам никто не протянет руку помощи, помни об этом. Впрочем, это уже второй вопрос. В конце концов, ты хочешь создания Великой Румынии или нет? Новоримский Союз, как и было заявлено, обеспечивает своим членам нерушимость границ и защиту от внешней агрессии. Мы помогаем вам в освобождении Трансильвании. И ты помнишь, что НРС признает королем Михая. Делай выводы, и я жду твоего положительного решения, друг мой.
— Как ты, девочка моя?
— Дядя Миша…
Ольга уткнулась лицом мне в грудь и зарыдала. Бережно обнимаю племянницу. Да, очень нелегко ей сейчас. Даже сказать страшно, как ей сейчас плохо. Только что схоронила мужа, за выживание ребенка всё еще сражаются врачи во главе с Улезко-Строгановой, пришлось на несколько дней оставить сына на Острове и прибыть на державные похороны, она сама вдруг оказалась регентом воюющего государства, при том всём, что она — чужачка, элиты против неё. Николай формально трон не принял ввиду наличия прямого наследника Михая I, но всё может измениться в любой момент, ведь спорная тема о времени рождения малыша никуда не делась. И если даже под покойным Каролем шатался трон, то про Михая и Ольгу и говорить нечего.
Ольга с болью и надежной смотрела мне в глаза снизу-вверх.
— Дядя Миша, ведь ты меня не оставишь? Мне так страшно…
Мы, конечно, сделаем всё возможное, но Оленька и так многим представляется чужеземной марионеткой, а если мы введем войска, то та же «Пражская весна» моего времени покажется детским лепетом. Впрочем, вечно сидеть на штыках нельзя. Да и Оля не справится. Запущенный гнойник должен вскрывать хирург, имеющий опыт в этом деле, а не дилетант с улицы. Даже если этот дилетант — очень хороший и положительный человек. Вскрывать быстро и решительно, уверенной рукой и острым инструментом. А гнойник не вскроешь, не пролив крови. Что ж, делать грязную работу придется мне. Чай не впервой. Как говорится, только массовые расстрелы спасут Родину. У графа было два месяца на подготовку и ввод требуемых сил в город.
Качаю головой.
— Оленька, я пробуду в Бухаресте несколько дней, пока всё не успокоится. При тебе, в качестве моей личной представительницы, дальше будет находиться хорошо известная тебе баронесса Мостовская. Виктор Эммануил направляет тебе в качестве своего личного представителя маркиза Берголо. В Бухаресте в твоем распоряжении наши генералы и наши войска.
Она кивнула и, всхлипнув, вновь уткнулась лицом в мою грудь.
— Оленька, запомни, я за тебя тут всех в мелкий укроп покрошу. Верь мне. Мы же одна семья, не так ли?
Всхлип.
— Да. Спасибо, дядя Миша…
Графу Слащеву. Операция «Артемида».
Неосчастливленным не уйдет никто. Дядя Миша слов на ветер не бросает.
Никогда.
Посты, охраняющие здание, были обезврежены с ходу. Тенями двигались по коридорам бойцы в румынской форме. Тенями двигались такие же бойцы и в других местах столицы. Местами вспыхивали перестрелки, но очаги сопротивления быстро и умело подавлялись. Расслабленному столичному гарнизону Бухареста трудно было тягаться с вышколенными бойцами ССО графа Слащева. Операция «Артемида» набирала обороты.
БУХАРЕСТ. Как сообщают наши корреспонденты, в столице Румынии раскрыт заговор против юного короля Михая I и королевы-регента Ольги Николаевны. После череды коротких боестолкновений мятеж силами верных короне войск был подавлен. Верными королю силами правопорядка заговорщики берутся под стражу, аресты идут по всей стране. Арестованные уже дают показания, изобличающие ряд высокопоставленных лиц, принимавших участие в заговоре. При попытке ареста застрелились начальник генштаба Румынии генерал Презан и полковник Антонеску, которые и возглавляли заговор.
Королева-регент Ольга Николаевна повелела подготовить и провести публичный трибунал над изменниками и убийцами ее августейшего супруга короля Румынии Кароля II.
Информация обновляется. Мы будем следить за развитием событий в дружественном Единству государстве.
Оглавление
- Часть первая. Кто ты, Михаил Романов?
- Часть вторая. Высочайший хирург
- Часть третья. Intermezzo
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Император из двух времен предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
