Где наша не пропадала – 3

Владимир Малыгин, 2022

Правильно сказано, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды… Ярославу удалось вернуться домой. Но уже нет ни дома, ни привычного старого доброго мира. Кончился он, накрылся шапкой ядерного взрыва. Повезло лишь, что времени прошло достаточно много, и в этом мире можно как-то жить. Но кто сказал, что третья мировая закончилась? Они, войны, на самом деле заканчиваются только с полным уничтожением одной из противоборствующих сторон…

Глава 4

Кстати, а что это женщины так вдруг испугались всего содеянного? Я прям так взял и поверил! Скорее всего подходящую причину себе придумали, чтобы не оставаться. Ну-ка…

— А почему вам нельзя здесь оставаться? Уточни, после чего «такого-то»?

— Так все же знают, что это мы всех убили…

— Лида, а кто все? Все как раз в это время крепко спали… — не отвожу взгляда от глаз стоящей напротив женщины. — И до сих пор продолжают мирно спать.

Женщина не смутилась. И глаз в сторону не отвела, что интересно. — Никто из нас оставаться здесь не собирается! Неужели не понимаешь?

И вновь глянула так, как только они и умеют смотреть. Вроде бы как я и самый умный… И в то же время дурень дурнем, что таких элементарных вещей не понимаю!

И на своих оглянулась. Словно бы помощи запросила, поддержки. Не знаю, каким уж именно образом я смог это уловить, но посыл этот точно прочухал.

Да и все остальные в этот момент одновременно меня точно такими же взглядами одарили… М-да… Не на того напали, меня подобными взглядами уже не проймёшь! И я тоже не так прост, каким кажусь. Придётся ломать такое к себе отношение. С таких укоризненных взглядов всё и начинается! Сначала позволяют себе в сторону начальства косо смотреть, потом начинают сомневаться в правильности отданных распоряжений, а заканчивается всё прямым неподчинением и даже, возможно, бунтом…

Ну что ж, значит, не хватает им работы, раз могут позволить себе по сторонам глазеть. Сейчас это упущение исправлю.

— Лида, а здесь кухня общая была или все по отдельности питались?! — не стал ничего отвечать, резко перевёл разговор на обыденную и понятную всем тему.

— Общая. Она вон там, — растерялась, сбилась с воинственного настроя женщина и показала рукой куда-то в сторону перекрёстка. — Да ты отсюда не увидишь… Это где кусок крыши красной торчит…

Да в той стороне таких крыш несколько! Какая из них? Впрочем, неважно…

— Тогда оставляешь здесь одного человека для охраны всего этого добра, а с остальными идёте на кухню и выгребаете всё съедобное! Всё собранное переносите во-он туда, — показал рукой на здание с другой стороны озерка. Потом указал на лежащие кучкой трофеи. — И это тоже не забудьте отнести.

— А как мы всё это перенесём? — оглянулась на свою команду женщина.

Хорошо ещё, что не стала пытаться меня припахать, а то бы… Потому что никакая она теперь не женщина, а боец моего отряда! Поэтому никаких возражений не принимается! И вообще… Что за разговорчики? Почему инициативы не вижу?

— А как хотите, так и перетаскивайте… Но чтобы через полчаса всё было здесь, вот на этом самом месте! — и я для убедительности ещё и рукой себе под ноги показал. Потом перевёл взгляд на озеро, на другой его берег, противоположный. Понравилось мне то место сразу. И компактная застройка, похожая на чью-то базу отдыха, тоже по душе пришлась. — А ещё через час там! Время пошло!

И демонстративно манжету куртки оттянул, вроде бы как на часы посмотрел и время засёк. Надо бы и в самом деле обзавестись хоть какими-нибудь часами…

Обойти озерко можно с любой стороны, но с южной путь получится короче. Если филонить не будут, то за полтора часа должны с заданием справиться. Не думаю, что на кухне у этих такие уж большие запасы находились. Для себя же решил так — не справятся, не уложатся в обозначенное время, или что ещё хуже — ныть начнут, на сострадание давить… Тут же с ними и расстанусь.

Похоже, что-то этакое в моём настроении женщины уловили. Умеют они это дело чуять, когда серьёзно припрёт. Сразу за работу принялись и, что самое главное, молча, без возражений.

А пока они будут делом заниматься, я по дороге на восток пробегусь. Очень уж меня две отметки на некотором удалении от деревни заинтересовали. Или там ещё один блокпост находится, или охранение. И на этот раз я буду действовать самостоятельно, без женщин. После них только трупы остаются, а с трупов никакой информации получить, увы, не получится. Каламбур получился…

До первого изгиба дороги шёл спокойным шагом, потому что уверен был — направляющиеся к тому самому дому женщины нет-нет, а оглядываются мне в спину. Не хочу, чтобы хоть кто-то из них знал об оставшихся в живых нациках. Ещё резать их кинутся.

Подбирался к блоку лесом, и удалось подойти достаточно близко, заросли ивняка прикрыли. Да и не ждали они никого со стороны деревни. Да и вообще, ни с какой стороны не ждали. Расслабились на службе, бормочут там что-то тихо-тихо, посмеиваются. Сладковатым дымком пахнуло…

Мудрить и изобретать что-то новое не стал, на каждого потратил малую толику силы и усыпил. Надолго такого заклинания не хватит, но мне и не нужно, чтобы они до утра спали.

Спускаться в просторный окопчик не стал, побрезговал. Как-то грязно в нём, бычки прямо под ногами валяются, обёртки всякие разные… Свинюшник, одно слово.

Выдернул их наверх за петлю разгрузки, тут же обыскал, освободил от лишнего добра. Да и какое это добро, хлам один. Рюкзаки распотрошил, патроны отдельно сложил, в одну кучку с оружием.

Осмотрел сверху окоп… Похоже, смена тут раз в сутки происходит. Почему так решил? А коробки с пайками на земляном полу увидел и сосчитал. Как раз двоим на три приёма пищи получается. Пришлось всё-таки спрыгивать вниз и поднимать пайки. Ну и что, что у нас сейчас этого добра хватает. Это сегодня много, а завтра?

И сразу же эти пайки вместе с оружием в один из рюкзаков упаковал. Выбрал какой почище и поближе к дороге перенёс. Чужие здесь не ходят, а забирать трофеи отсюда будет проще.

Пора приступать к главному… Увязал и расспросил каждого по отдельности. Правда, пришлось для допроса оттащить их волоком в сторону от дороги, за кусты и в разные стороны, ну да это не настолько трудно даже для этого дохлого тела. Правда, нужно отдать ему должное, пусть оно пока и дохлое, но старается и не ломается, кряхтит, но не сдаётся, пыхтит и упирается. Сработаемся с ним!

Говорить первый из пленников отказался наотрез. Пробормотал что-то на своём языке и попытался в сторону грязную обросшую морду отвернуть. Вот это недоразумение собралось что-то там возрождать? Ладно, пообщаться по-хорошему не получилось…

Малюсенький электроразряд щёлкнул нацику между ног, прижарил дорогое, и сразу же произошло чудо! Он заговорил! Причём заговорил сразу на великом и могучем! Правда, с ужасным акцентом, но зато взахлёб, нещадно брызгаясь слюной и исходя соплями. Отодвинулся чуток, чтобы не долетало до меня. Слюни, сопли такая ерунда, понять его можно, вот что главное!

Результаты быстрого допроса порадовали — больше никого из противников поблизости не оказалось. Применять какие-то особые меры воздействия не потребовалось, рассказывал всё сам, приходилось только конкретными вопросами разговор в нужную мне сторону направлять.

Споткнулся рассказчик на том, что они творили после прихода в эти места. Ну и о виселице с кольями постарался умолчать. Зря, всё равно у него ничего не вышло, рассказал, как миленький.

Нет, молнией больше не бил… И не потому, что пожалел магическую силу тратить, а потому, что обделался мужик после разряда, обмочился. А я-то рядом с ним нахожусь, от резкого запаха мочи нос режет. Не знаю, что уж он там такое химическое употреблял, но нюхать эти ядовитые ароматы просто не хочу.

Достаточно оказалось огонёк на кончиках пальцев зажечь и к лицу нацика поднести. А он сначала удивился сильно, глазищи распахнул и тут же зажмурил, когда огонь вплотную к ним приблизился.

Не понял такого удивления. Выходит, он мой первый разряд не разглядел, за обыкновенный удар шокером принял? Ну и ладно. Непонятное всегда страшит, вот он и испугался, заверещал что-то.

Да ещё так убедительно волосы на его головёнке затрещали, когда гореть начали… Жирные такие патлы, длинные и вонючие… Достаточным оказалось самые кончики опалить, чтобы ему язык развязать. Ух как из него слова-то полились… Просто неудержимым потоком. И даже явно выраженный до этого момента акцент куда-то резко пропал.

Оставил говорливого отдыхать, ко второму направился. А у того глаза огромные, страх из них так и выплёскивается. Увидел меня, заелозил, заизвивался, ногами отталкивается, уползти в кусты старается, и не получается ничего. Первый-то изрядно так вопил, на всю округу слышно было. Вот этот и нафантазировал себе невесть что…

Не успел приблизиться, как второй говорить начал. И тоже, что самое интересное, практически без акцента заговорил. Нового ничего не сказал, но всё сказанное первым в точности подтвердил…

Следующий опорный пункт располагался в следующей деревне где-то километров через десять. Или около того. А потом ещё и ещё, и так до самой границы…

Границей они называли условную линию раздела влияний между собой и остатками Русской Армии…

Уточнил, но они так и продолжали её всё время называть — Русская… Странно, у нас же она Российской называлась? Или Армией России… Название сменили?

Самое главное, наконец-то узнал о связи. Как и предполагал, все опорные пункты имели радиосвязь и регулярно общались между собой.

Затевал я всю эту авантюру только с одной целью — разжиться транспортом. С самого начала был уверен, что командование группировки не оставит без внимания радиомолчание сначала одного отряда, а потом и второго. Не оставит и обязательно пошлёт оперативную группу узнать, почему оба опорных пункта пропали со связи? Так что мне остаётся не пропустить приезд дорогих гостей и встретить их подобающим образом. Дорогие, потому что приедут с дорогими подарками — на автотранспорте…

А дорога здесь одна, и группа эта никак не сможет миновать наш перекрёсток… Тут-то я их и встречу. Один. И женщин даже близко подпускать не собираюсь! Мне машина целой и невредимой нужна…

Оставлять никого из пленных в живых с самого начала не собирался. Но и резать не стал, воспользовался силой — ледяной стрелы с небольшого расстояния каждому за глаза хватило. Быстро, очень результативно, и никто из них не мучился. Я же не зверь какой-нибудь? Тем более, обещал им обоим скорую и лёгкую смерть, даже покурить каждому дал напоследок…

Заодно убедился, что для магии бронежилет не помеха — стрела прошила тело насквозь и зарылась глубоко в землю.

Расход силы проконтролировал — в источнике, само собой. Ну и в первый раз за сегодняшний день на жгут магической силы глянул. Глянул и удивился — вроде бы как он бледность свою потерял? То всё тусклый какой-то был, чахлый и тощенький, того и гляди оборвётся, а сейчас изменился в лучшую сторону, округлился, потолстел как-то даже, цвет на более насыщенный поменял. Прижился, что ли? Адаптировался к новым условиям…

Этот факт чрезвычайно обрадовал — навсегда лишиться привычных магических сил было очень страшно. Это как… Ослепнуть и оглохнуть одновременно? Да, где-то так. И ещё остаться без рук… Так оно точнее будет. Я же без магии как без рук. Да и кому тут нужно моё умение владеть холодным оружием, на саблях рубиться, ножами размахивать? Тут огнестрел в ходу. И ещё долго в ходу будет, пока его запасы не истощатся. Но за это время оставшиеся в живых наверняка успеют какое-то производство организовать… Так что без магии мне никуда, без неё меня быстро закопают…

Возвращаться особо не торопился. И время обозначенное ещё не прошло, да и просто нужно было обдумать новые сведения и обкатать со всех сторон идею о захвате транспорта.

Проверил ещё раз округу сканером, обрадовался тому факту, что все женщины собрались в одном месте. Судя по направлению и расстоянию, как раз на базе отдыха. Значит, закончили перетаскивать трофеи, можно и вернуться.

Увеличил радиус, глянул на проявившиеся засветки, увеличил его ещё больше, тщательно контролируя расход энергии. Пока ещё не отвык я силу экономить.

Появлению во дворе базы запряжённой в телегу лошади не то чтобы удивился, скорее, обрадовался. Спрашивать, где они её затрофеили, не стал. А вот уточнить, кто за ней будет присматривать, чуть позже уточнил. Самому не хочется на себя ещё и эту заботу взваливать.

Умели все. Не осознал я ещё в полной мере, что жизнь после катастрофы здорово изменилась, механизация почти везде осталась в прошлом, и оставшиеся в живых успели привыкнуть к простой деревенской жизни.

И ещё одно. База на берегу, рядом пляж отличный, песочек белый-белый! Женщины, конечно же, ополоснуться решили, а тут я… Вхожу во двор через ворота. И хоть бы охрана предупредила! Так ведь нет, промолчала! Сговорились? Похоже на то…

Потому что ни одна из купающихся не смутилась, на берег не выскочила, за одеждой не потянулась! Даже не заругался никто, отвернуться не попросил! А как бы наоборот, прелестями своими меня смущать принялись. Развернулись, так сказать, ко мне передом, смотрят с таким интересом, что… Быстро в себя пришли, однако… А ведь прохладно, солнца-то так и не видно! Может, зря я их исцелением подлечил?

Представляете картинку — медленно выходящие из воды на берег женщины… Остановился, демонстративно понаблюдал за процессом, внимательно осмотрел каждую. Даже не верится, что не раз рожали… Впрочем… Возможно, так наложенное исцеление действует? Нужно будет позже с этим тщательно разобраться. Но это потом, а пока… А ведь они замёрзли! Мурашками кожа покрылась, губы посинели! Хмыкнул многозначительно и довольно:

— Кто простудится, останется тут!

— А подлечить? — тут же откликнулась самая бойкая. Переступила грациозно длинными стройными ногами, наклонилась изящно, подхватила с песка полотенчико… Тяжело колыхнулась спелая грудь… Выпрямилась, откинула рукой за спину мокрые волосы, глянула мне в глаза, медленно промокнула капли воды на груди…

— Даже не надейтесь! С лечением больше ничего не получится! — отрезал, добавляя загадочности в голос. Пусть гадают о причинах. — Если что, все больные остаются в деревне!

Постоял молча, оглядел ещё раз каждую сверху донизу и ушёл. Порадовало, что они смущаться под конец моего осмотра начали, глаза опустили, руками прикрыли то, что под ладонями уместилось.

И очень не порадовал тот факт, что эти голые прелести меня почти не тронули! Словно заледенел внутри… Никакой реакции, как будто в музее побывал и на мраморные скульптуры полюбовался… А не подгадил ли мне напоследок старый колдун? Не прихватил ли я наряду с огромными знаниями и его пресыщенность жизнью?

Даже остановился. Что за жуткие мысли приходят в голову? Нет, не может такого быть… Просто устал!

Выбросил из головы всю эту дурь и решительно шагнул вперёд — осталось ещё с одним делом разобраться…

Всё снесённое сгрузили в один угол, и сейчас моя помощница тщательно перебирала трофеи, раскладывала их по кучкам.

— Лида, а что с местными делать будем? — отвлёк её от сортировки трофейного добра.

— С какими местными? — не поняла вопроса женщина.

С кряхтеньем выпрямилась, потёрла рукой поясницу и пожаловалась:

— Очень много мелочёвки взяли. Теперь приходится перебирать.

— А что у тебя тут? — решил проявить толику внимания.

— Мыло, шампуни, паста и прочее… То, что для женщин в первую очередь необходимо…

— А откуда оно у них? Ну, в смысле, здесь, в деревне…

— Да мало ли откуда? — пожала плечами Лида. — Намародёрили где-нибудь… Так что хотел-то?

— Вы местных баб в домах так и оставили рядом с покойниками лежать?

— Ну да. А что? — и тут же сообразила, зыркнула зло. — Да ничего с ними не будет! Пусть сами в своих домах прибирают!

— Ну смотри… Скоро они в себя начнут приходить.

— Шуму будет… — скривилась и тут же подобралась. — Ну да ничего! Повоют, повоют и перестанут. А ты их ещё усыпить можешь?

— Не могу! — отрезал. — Мне теперь силы ещё два дня восстанавливать.

Конечно, можно было бы и усыпить, но делать так не захотел. Из чувства разумной предосторожности. Не нужно никому знать уровень моих возможностей. Вроде бы как израсходовал силу за два раза и всё…

— Да, — как бы спохватился. — А вы тут нигде радиостанцию не находили?

— Так всё тут, вон в той куче. Где оружие лежит…

— Включали?

— А зачем? Вдруг не на ту кнопку нажмём?

— Ты прибери её куда-нибудь отдельно и присмотри, чтобы никто к ней не подходил. А я сейчас вернусь…

— Погоди, — остановила меня женщина. Да ещё и за рукав прихватила, чтобы уж наверняка не ушёл.

— Что?

— Мы тут ещё кое-что прихватили… Глянешь? — многозначительно похлопала по висящей на боку сумке.

— Показывай, — вздохнул. Понятно уже, что там. Как-то я этот момент упустил. А она нет…

— Все об этом знают? — порядочная кучка разнообразных золотых и серебряных украшений вызвала закономерный вопрос.

— Конечно. Все вместе ведь это добро собирали!

— Так понимаю, что это сейчас самое главное платёжное средство?

— Да. И вот это ещё… — показала несколько разновеликих рубленых кусочков. И тут же уточнила, видя моё полное непонимание. — У них это вместо монет использовалось. Видишь, тут цифры нацарапаны?

— Это везде так?

— Здесь так уж точно. А как в других местах, не знаю, не доводилось бывать. Это у пришлых нужно спрашивать, только вот ответят ли они?

— Это как спрашивать, — пробормотал, перебирая пальцами золотые кусочки. — Хорошо, ты пока подержи всё это у себя… Да и вообще, пусть всё такое у тебя будет. К своим выйдем, тогда на всех и разделим добытое…

— Выходит, доверяешь? — уколола пристальным взглядом.

— А ты в себе сомневаешься?

— Да я-то не сомневаюсь, но…

— Тогда заканчиваем разговоры! Дел ещё столько, что… Короче, хватит с этой мелочёвкой возиться. Потом разберёшься. Назначай двух бойцов на охрану нашей базы. У ворот их выставишь, и чтоб никого сюда не пропускали! Понятно? Потом берёшь ещё двух бойцов и с ними идёте ко мне.

— Зачем?

— Затем! — отрезал. Помолчал, чтобы до неё дошло, и только тогда объяснил. — Пойдём подходящее для наблюдательного поста место подыскивать. Будем за дорогой присматривать. И за подходами.

— А мы что? Сегодня никуда не уходим?

— Мне нужно силы восстановить, — посмотрел строго на помощницу. — Поэтому ночуем здесь.

Та замерла на секунду, соображая, и тут же кивнула головой. Вспомнила точно такую же задержку после резни в посёлке.

— Возможно, придётся остаться вообще на несколько дней. — уточнил и тут же продолжил. — Сейчас выставим охранение в воротах, пост на горке, а ты потом для всех смены назначь. И сама их контролируй.

— Сделаю, — кивнула женщина.

— Это ещё не всё, — остановил её. Оглянулся. — Ну и здесь нужно будет всё… Прибрать мусор и… Еду приготовить на всех, что ли.

— Уберём и приготовим. Ещё что? — перешла на деловой тон женщина.

— Поговори с женщинами. Они там сейчас в озере голышом купаются…

— И что? — не дала даже договорить, перебила, вскинулась.

— Да ничего! Но заболевшие никуда не пойдут, останутся в деревне!

— Так ты же можешь подлечить, если что… — не поняла Лидия.

— Сказал же, не могу! Силы у меня закончились! Ты поняла? Так что поговори с ними, предупреди, что я не шучу насчёт заболевших… И распорядись насчёт охраны, назначь людей… И выходите за ворота, пойдём, на месте осмотримся, наблюдательный пост выставим…

— Есть ещё одно важное дело, — притормозила меня Лида. — Нужно тех похоронить…

— Каких ещё тех? — протупил сначала, но сразу же сообразил, о ком именно зашла речь. — Нет, хоронить никого не будем!

— Но так же нельзя!

— Можно! И нужно! — пободались взглядами с возмущённой до глубины души женщиной. Пришлось приоткрыть карты. — Что будет, если две заставы на связь не выйдут?

— Они там забеспокоятся и обязательно приедут… Ой! — по-детски округлила глаза. Дошло…

— Вот тебе и «ой»… Так что пока ничего не меняем! А похоронить мы их обязательно похороним… — пообещал Лидии. — Только немного позже…

Не знаю, что уж она себе надумала, но больше спорить не пыталась. Только кивнула согласно…

А ближе к вечеру пришли в себя спящие. Никто в деревне не выл во весь голос. Собрались небольшой группой на берегу, о чём-то недолго между собой переговорили и выслали в нашу сторону нескольких женщин. Понятно, хотят узнать обстановку. Сам с ними разговаривать не захотел, отправил Лиду. Пусть отдувается. Может быть смалодушничал, но если откровенно, то что я мог им сказать? Что власть меняется? Так она не сменилась, просто вырезали мы пару застав, и пока всё. Что дальше будет? А не знаю, но тут мы точно не останемся, уйдём к своим… А расспросить их и Лида расспросит. И с ней они точно будут разговаривать. А вот со мной вряд ли… Да и не нужно, чтобы про меня здесь каждая собака знала…

Вернулась не одна, привела с собой ещё нескольких сильно потрёпанных и побитых девок…

Наблюдал за тем, как они все вместе по берегу на базу возвращаются и мысленно смирился с пополнением. Если Лида решила их взять с собой, то на это точно есть весомая причина.

Так и оказалось. Как раз эти-то и оказались уворованными с наших территорий. Представить-то их мне представили, но на этом наше короткое общение и закончилось. Со мной они наотрез отказались разговаривать, испугались, пришлось мне посидеть тихонько в сторонке, пока с ними остальные общались. Понимаю… Психологические травмы, жёсткие моральные установки, силком вбитые в них нацистами… Так просто от этого груза не избавишься.

Как бы я ни хотел избежать увеличения отряда, а ничего поделать не могу — одно событие тут же другое за собой тянет. И ведь никуда не денешься… Минусов много — чем больше отряд, тем сложнее им управлять, и тем больше ресурсов он тратит. И обнаружить его проще, очень уж много следов он оставляет.

Но и кое-какие плюсы есть. Ещё одна смена постов появилась, женщинам легче теперь будет. А когда к нашим выйдем, этот факт точно на пользу пойдёт. Всё остальное бездоказательно…

***

Найденную радиостанцию включать не стали. Никто из нас ничего не соображал в этом деле, поэтому от греха подальше убрали этот ящик в сторону. Но и оставлять здесь её не собираюсь, обязательно с собой прихвачу, лишь транспортом разживусь.

Торчал почти постоянно на холме, рядом с очередной сменой караула. Девки поначалу дичились, потом привыкли, перестали обращать внимание. Но службу несли справно, никто не дремал и ни в какие кустики по нужде с поста не отпрашивался.

На копошащихся в деревне жительниц не обращал никакого внимания. Знал, что они уже успели каким-то образом от тел избавиться, но каким, не интересовался. Может, закопали, а может просто в овраг побросали… Им тут жить, не мне.

Только и жить здесь никто не собирался. Этим же вечером из деревни в сторону посёлка потянулся редкий караван женщин со скарбом на тележках.

Проводил их взглядом и тут же забыл. Расстояние здесь небольшое, к ночи как раз доберутся. В посёлке пустых домов на всех хватит и ещё останется…

И появлению новой засветки на сканере я почти что не удивился, ждал. Только не так скоро. По моим расчётам и со слов пленных, среагировать на молчание двух отрядов на центральной базе должны были завтра утром. И гости ожидались в лучшем случае завтра к обеду. Ну или к ужину…

Скорее, к ужину. Приезжала машина всегда ближе к вечеру, чтобы можно было заночевать, воспользоваться местными развлечениями. Никто на ночь глядя обратно не поедет…

Два рядом расположенных опорных пункта пропадают со связи в течение нескольких дней… Любое командование прореагирует… Вот и это предсказуемо засуетилось, отправило дежурную группу.

Встречать гостей решил на дороге, перед подъёмом на горку. Подумалось мне, что заосторожничают они, не станут сходу в деревню въезжать, сначала пешую разведку отправят. И остановиться должны внизу, не доезжая пары километров до окраины. Там-то я их и встречу…

***

Фридрих Нойманн, молодой и амбициозный обер-лейтенант, заметно нервничал. Совершенно неожиданно получить новое назначение… И куда? В отдельную маневренную группу, где всегда служили самые опытные офицеры…

Это назначение оказалось для него совершенно неожиданным и, мало того, до сих пор казалось чем-то абсолютно фантастическим… Потому что назначались сюда как правило только те, кто имел за плечами реальный боевой опыт.

А у него этого опыта нет — служил он в тыловых частях и послужить успел недолго — эти проклятые русские вдруг затеяли воевать! И всё вдруг закончилось! И служба, и привычный складской мирок! Повезло, что удалось вообще уцелеть каким-то чудом…

Нет, новому приказу он рад… Особенно, если вспомнить поднадоевшие рожи своих давних друзей-собутыльников. Какой злобной завистью вспыхнули их заплывшие салом глазки, когда он вернулся из штаба с новым назначением. Как залебезили униженно перед ним, умоляя не забывать старых друзей…

Ещё бы они не лебезили! Ведь теперь он шагнул на более высокую ступень, а она даёт ему очень, очень много преференций. Тут и улучшенное снабжение благами новой возрождающейся цивилизации, и свежие, непотасканные женщины в элитном борделе… Не то, что в их прежнем, обычном, куда допускались даже нижние чины… Ужас какой!

Отныне это всё в прошлом! Да, теперь ему можно будет ходить в бар для привилегированного офицерского состава базы и пить там не то вонючее пойло, что пьют все остальные, а брать элитные вина и коньяки! От назначенного ему денежного содержания просто голова кругом пошла… Жизнь явно повернулась к нему лицом! О прежних собутыльниках можно забыть! У него теперь новые будут, такие же успешные, как и он сам!

Осталось только по-быстрому выполнить это задание — проверить, почему эти недочеловеки пропустили очередной сеанс связи? И сразу же назад… Да он даже задерживаться на ночь в этой дыре не станет, как рассчитывали его заместитель и солдаты. Зачем, когда на базе его с нетерпением ожидает столько новых развлечений?

Потому-то и поторапливал он водителя. Тот тащился прямо-таки с черепашьей скоростью. Единственное, что нужно было не забыть сделать перед въездом в деревню, так это обязательно выслать разведку. Это ему настойчиво рекомендовал заместитель. Лез со своими ненужными советами, всё подсказывал… Пришлось отправить его в кузов, чтобы не надоедал… Фридрих ухмыльнулся — теперь пусть с солдатами пыль глотает. Будет знать, как к командиру с непрошенными советами лезть…

— Господин обер-лейтенант, смотрите! Человек на обочине! Прикажете давить?

— Где? — Фридрих наклонился к запылённому стеклу и зашарил глазами по сторонам. Ленивая свинья этот водитель, не мог стёкла протереть перед выездом! Ничего, вот вернёмся на базу, и они все у меня запляшут… Опыт боевой у них… Устав и учёт, вот где настоящий опыт!

Наконец-то и он заметил сидящего на обочине человека в знакомом цифровом камуфляже. По его позе было понятно, что тот с трудом удерживает вертикальное положение. Пьян? И возмутился, когда заметил у него в руках бутылку — да они тут и в самом деле все перепились! Поэтому и на связь никто не вышел!

— Останови! — приказал водителю. А человек заметил машину и тут же развязно помахал им рукой с зажатой в ней бутылкой, явно приветствуя. — Это же свой! И не вздумай его давить! Иначе кто нам расскажет, что тут происходит?

Машина заскрипела тормозами, окуталась пылью и замерла. Осели клубы пыли, Фридрих потянул на себя ручку двери…