ВИ

Владимир Малинко, 2022

Книга о взрослении, когда понимаешь, что родился и вырос не в то время, не на той планете.. Нулевые как эпоха пролетели незаметно, то ли потому, что никто ее таковой не посчитал, то ли потому что некому было ее описывать. То было время поступков и движа. Прочно вошедшее в обиход горожанина слово "рефлексия" тогда еще никто не знал- его просто не было.Книга о взрослении на другой планете, в параллельном мире, где живут ночные вампиры и те, кому время дано как золотая пыль, дабы обратить свою жизнь в праздник, который всегда с тобой.Строго говоря, это даже не книга, это небольшая повесть, наотмашь названная романом, но будучи сокращенной в несколько раз, оставила себе это гордое имя в память о потерянных главах, героях, страницах.Все что на страницах этой книге Вам покажется вымыслом – пусть будет так, что правдой – не стану с Вами спорить. По прошествии времени одно от другого так трудно отделимы. Юность

1ое Января

Меня всегда бесили описательные части в книгах которые я читал в детстве. Уморительно длинные описания пейзажей, города, обстановки комнаты. Всех в этом деле обошел Бальзак. Да, я понимаю платили за количество знаков, но блин, чувак, не на столько же! По сути содержание его романа, если оставить мясо в виде диалогов и сюжетной линии, убрав все описания уместилось бы на… страницах. На малом количестве страниц. Попробую эту часть книги написать а-ля Бальзак, да простит мне классик этот треш.

Тяжелый и в то же время легкий снег кружил над пустынными улицами брошенного в угоду праздника города. Окна были запотевшими, за ними спали счастливые и уставшие тела жителей Москвы. Снег напоминал пепел, да, это скорее был пепел рождественских и новогодних фейерверков, который к утру опускался на дремлющий мегаполис. Ветра почти не было, он где-то застрял. Застрял в залах ожидания подворотен бесконечных корпусов одного номера дома. Да ветер можно было найти между 22 и 24 корпусами дома номер 7 по 2-ой поварской. В одних цифрах мог запутаться любой искушенный почтальон. Ветер разносил снег словно почту, а сегодня, 1-го января взял выходной. И снег просто падал для всех и каждого. Падал равномерно и бесконечно. В такие моменты если оказаться на улице, то можно почувствовать этот момент. Когда кажется, нет, он никогда не закончится. Так будет всегда. Если бы не сознание и память, которые скажут тебе легким шепотом: «так не бывает».

Редкие булочные были открыты. Сонные с легкой истомой в теле работницы кафе протирали рожки кофе-машин, стаканы и красили губы нейтральной помадой. Каждая из них вспоминала прошедшую ночь. У кого-то она была потливо-жаркой, кто-то из них поддался давнему соблазну, иная отдалась под действием алкоголя индивидууму и теперь игнорировала его попытки общения посредством смс. У кого-то из них было больше одного любовника за ночь. У кого-то больше трех. И лишь Жанна предавалась утехами с пятью мало ей знакомыми людьми. Они не были пролетариями, но и не принадлежали к высшим слоям буржуазного слоеного пирога. Они не были люмпенами, они не были интеллигенцией. Скорее всего их нужно было отнести к мелким купцам и ремесленникам. Кто-то из них держал мясную лавку за Москва-рекой, иной был банковским служащим, третий торговцем средней руки, он продавал бывшие в употреблении но еще годные к пользованию сотовые телефоны в районе улиц героев войны 1812 года, что говорить, продавал умело, четвертый был изрядным проходимцем, он всегда оказывался в разного рода компаниях, был вхож в любые общества и окружения, чем он занимался решительно никто не знал и не потому что было что скрывать, нет в самом деле никто не знал и легкое облачко любопытства никогда не выпадало осадком неудобных вопросов и расспросов этого господина. Последним же участником оргии был директор гимназии то ли 48 то ли 56 лет. Как он оказался в этой компании, кто мог его пригласить — загадка. Известно одно, что когда ему исполнилось 45 он друг почувствовал, что все что он знает, он почерпнул из учебников, все чего он не знал — он не знал по причине того, что этого не было написано в книгах или он оные еще не прочел. Его охватил пронизывающий насквозь ветер отчаяния. Он осознал вдруг как неумолимо быстро бегут годы и если не сейчас, то уже никогда. Он составил список всего того, что никогда не пробовал и хотел бы испытать непременно. Список насчитывал 211 позиций, цитировать их не вижу смысла, ибо банальны они до невозможности, хотя попадаются среди них деликатесы. Главной же героиней была учительница физики, которая подрабатывала официанткой, которая стояла сейчас в витрине новогодней булочной и чистила кофейный рожок. В этот момент Маэстро проходил мимо этого окна, он окинул беглым взглядом витрину и пошел домой спать.