Красная смола

Владимир Майоров

Бабушка героини, девочки по имени Леста, заболела редкой смертельной болезнью, от которой нет лекарств. Её друзья, Тим и Фролик, узнают, что бабушку может вылечить таинственная Красная смола. Вместе с экспедицией Биологического общества они отправляются в Саяны на поиски смолы. Много приключений ожидают их в опасном путешествии.

Часть вторая.

Дорожные хлопоты

Глава первая. «Вау!»

Речка весело петляла между гор. То слепила глаза солнечными бликами на плёсах, то весело раскачивала лодку на небольших перекатах. Суета поезда, когда все что-то дошивали, доклеивали, упаковывали, и напряжение пеших переходов остались позади, и постепенно, будто огромная рыба, из глубины всплыл вопрос, который Тим давно хотел задать, да всё как-то не получалось.

Леста лениво гребла. Впереди поблёскивали вёслами катамараны. Если на реке появится какая-нибудь опасность, они подадут знак байдарке причалить к берегу. Ведь порог, простой для катамаранов, может быть непроходим для байдарки. «И вообще, на байдарке плыть сложнее. Тут техника нужна», — любила повторять Леста.

Тим сидел в лодке сзади. Пётр Алексеевич как нечто разумеющееся сказал:

— Ну, ты, конечно, займёшь капитанское место.

Тим хотел было возразить, но Леста оттащила его в сторону:

— Заткнись! Раз ты ас — значит, должен сидеть сзади.

— Как я могу вести лодку! — отбивался Тим. — Я же в байдарку первый раз заберусь.

— Не дрейфь! Я с отцом по таким порогам ходила… Буду спереди командовать.

Когда они первый раз отчалили от берега, Тим с ужасом осознал, какая неустойчивая штука — эта байдарка. От малейшего движения она раскачивалась: то вправо, то влево. Тим был уверен, что они неминуемо перевернутся. Но вопреки его страхам, они не переворачивались, и Тим быстро привык к лодке.

— Леста, — спросил он, — ты знала, что Кеша получит австралийский грант?

— Понятия не имела.

— Почему же ты заставила меня сделать прививку? Мне кажется, ты была уверена, что я поеду с вами.

— Я и была уверена. Мне Фролик сказал. Он очень хотел, чтобы ты поехал. А если Фролик очень хочет — обычно получается.

— В школе-то у него получается не очень. Или не очень хочет?

— У него, наверно, комплексы. Они и мешают.

Тим стал размышлять, как бы избавить Фролика от этих глупых комплексов. Потом у него оформилась ещё одна весьма любопытная мысль. Тим стал обдумывать её со всех сторон. Но додумать не успел, потому что речка кончилась. Впереди, как декорация на театральной сцене, сплошняком возвышался лес. Речка-то где?

Катамараны застыли, подняв вёсла, наверно, тоже недоумевали. Стало очень тихо — само время, казалось, натянулось как тетива. Тут первый катамаран развернулся, направился к берегу и… исчез за ёлками. Тим сообразил, что река круто поворачивает вправо. Вот и второй катамаран повернул и, хотя ребята так и сидели, подняв вёсла, стал разгоняться, словно кто-то тянул его невидимым тросом.

— Что же там такое? — неизвестно у кого спросила Леста.

Второй катамаран тоже скрылся за деревьями, они сидели неподвижно, а вода медленно и неотвратимо влекла их к неизвестности. Вот они огибают мыс, открывается ограниченный верхушками ёлок голубой коридор и… Тиму показалось, что они находятся на верхушке горки, вода впереди, гладкая-гладкая, вдруг обрывается, а потом продолжается где-то далеко внизу.

Дальнейшее происходило так быстро, что запечатлелось в памяти Тима отдельными яркими картинками. Казалось, байдарка неподвижна, а берега, разгоняясь, скользят назад. Справа камни, кто-то бежит по ним и отчаянно машет руками: Приставайте! Приставайте!.

Но чалиться поздно. Впереди страшные белые буруны, а слева, Тиму кажется, спокойная вода. Он пытается повернуть туда, но Леста отчаянно кричит:

— В серёдку! В серёдку правь!

«С ума сошла!» — думает Тим, но послушно направляет нос лодки в пенный ад. В голове звенит много раз слышанный наказ Лесты: «Слово капитана — закон!»

Лодка проваливается куда-то вниз, лицо обдаёт брызгами, неотвратимо, как в замедленном кино, надвигается высоченный водяной вал с закручивающимся пенным языком, нависает над лодкой, сейчас проглотит навсегда, перевернёт, утопит…

Байдарка протыкает вал будто спица. Со всех сторон белая пена, Тим вдруг осознаёт, что лодке под ним всё равно как плыть — то ли нормально, то ли на боку. Он изо всех сил упирается в шпангоут ногами и пытается не дать байдарке перевернуться.

Вал выплёвывает их, они врезаются в спокойную гладь и несутся будто торпедный катер, вздымая буруны.

— Вау!!! — вопит Леста, Тим тоже что-то орёт.

На правом берегу рядом с зачаленным катамараном пляшут, машут руками, кричат: «Ура-а-а!!!»

Лодка разворачивается, зацепившись за стоячую воду, и Тим видит, что слева, там, куда он хотел плыть, в речку вдаётся плоская скальная плита. С её полутораметрового уступа сливаются прозрачные, отлитые из стекла струи, наклонно, упираясь в камни, будто подбитый самолёт, торчит катамаран, и ребята по пояс в воде пытаются вытащить его. А по берегу к ним, перепрыгивая с камня на камень, бегут двое незнакомых мужчин.

— Чалимся к правому! — командует Леста.

— А ребята? — удивляется Тим. — Им же помочь надо.

— От Алексеича с Потапом пользы больше будет. Они на нашей лодке переправятся.

И как ей удаётся после такой передряги сохранять трезвую голову!

Когда байдарка тыкается в берег, Леста выпрыгивает и вытягивает нос лодки на песок. Потом подбегает к выбравшемуся на сушу пошатывающемуся Тиму и целует его в щёку:

— Умничка! Молодец! Как мы его! А? Пусть теперь кто скажет, что ты не ас!

Тим оглядывается на плёс, на пройденный порог, и вдруг всё вокруг становится нереальным, будто происходит не с ними.

Они-то ведь никак не должны были очутиться на этой реке.

Глава вторая.

Так на какую речку мы идём?

— Заходите, заходите, отправляемся, — поторапливал проводник.

— А Леста где? — забеспокоился Тим.

— Не знаю. Вроде, здесь была, — ответил Фролик и просунулся под рукой проводника.

— Да куда ты! Отправляемся! — заворчал тот.

— Я только глянуть, — пояснил Фролик.

Подбежала Леста, ворвалась на площадку с тремя морожеными в руках.

— Уф! — сказала, переводя дыхание. — Пришлось на вокзал смотаться.

— Ненормальная, — рассердился Тим, — а если бы отстала?

— Без паники. Ситуация под контролем.

Поезд тронулся.

— Тим! — позвал Пётр Алексеевич. — Возьми комплект карт, — и передал полиэтиленовый пакет.

— Дай посмотреть! — Фролик выхватил пакет из рук. Разложил карты на нижней полке и стал внимательно рассматривать.

— Насмотришься ещё, — обиженно проворчал Тим.

— Пётр Алексеевич, — Фролик ухватился за верхнюю полку и заглянул в соседнее купе, — а куда нас на вертолёте забросят?

— Там крестиком отмечено, на первой карте.

Фролик вперился в карту, казалось, сейчас проткнёт её носом.

— Названия нечёткие, — пробормотал он. — Леста, как называется речка, на которую мы идём?

— Запомнить давно пора, — донеслось с верхней полки. — Визир.

— Спустись сюда. Я тебе что-то интересное покажу.

— Ну что такого интересного ты накопал на этот раз? — вздохнула Леста.

— Посмотри, я разобрать не могу, как речка называется, к которой красный пунктир выходит?

Леста глянула на карту:

— Ну, Визир, конечно.

— Нет, ты по буквам прочитай.

— Ну… Вазыр.

— Так Визир или Вазыр?

— Какая разница.

— Разница всё-таки есть. Ты вот на эту речку посмотри. С того же перевала в другую сторону течёт.

— Визир… Ну и что?

Она подняла голову и посмотрела на Фролика. Глаза её округлились — наконец-то до неё дошло.

— Так на какую речку мы идём? — повторил вопрос Фролик…

* * *

Леста схватила карту и бросилась к соседям. В плацкартном вагоне купе не отгорожены от коридора, так что ехали вроде и в разных купе, но всё-таки вместе.

— Пётр Алексеевич, покажите, на какую речку мы идём? — закричала она.

— На эту, — удивлённо ответил Предводитель, — Наш маршрут красным пунктиром отмечен.

— Так это же Вазыр!

— Конечно, Вазыр.

— Вы же говорили, мы на Визир собираемся.

— Нет, на Вазыр. Ты, наверное, перепутала.

— Я же не знала, что их две…

Ей показалось, что вокруг рушится мир. На глаза навернулись слёзы.

— Пётр Алексеевич, давайте на Визир пойдём. Там очень-очень интересно. И всего-то — с перевала на север повернуть, а там рукой подать…

— Что ты, Леста, у нас же по Вазыру маршрут утверждён.

— Какая разница: Вазыр, Визир!.. На Визире такие замечательные места. Там такие бабочки… Эндемики, каких нигде больше нет! Ну, пойдёмте на Визир, прошу Вас!

— Это невозможно. Туда и пешеходка значительно длиннее, и лоции по Визиру у нас нет. А эндемиков и на Вазыре хватает.

Леста тихо вернулась в своё купе и села на лавку. Потом наклонилась к Фролику и прошептала ему на ухо:

— Ты ведь очень хочешь, чтобы мы оказались на Визире. Ты же всегда этого хотел. Правда?

Глядя в карие глаза Лесты, Фролик вдруг осознал, что проплыть по Визиру — заветное желание всей его жизни.

Глава третья.

Таинственный пассажир

Мир обрушился. Леста сидела молча и смотрела в окно, и думала, думала, но придумать ничего путного не могла. С каждым стуком колёс они приближались к Саянам, но цель поездки, таинственное ущелье на притоке Визира подёрнулось туманом недоступности. Попасть туда они не смогут, а значит, не смогут разыскать целебную смолу.

За последними событиями забылся странный случай, произошедший в первый день пути. Тогда Фролик попросил у Тима ту самую карту, вернее, её фотографию, положил на нижнюю полку и уставился в неё, будто хотел запомнить каждый зигзаг на линиях, изображающих реку, приток и горы. Леста дремала на верхней полке, а Тим смотрел в окно. Там пролетали перелески, поляны в цветах, песчаная колея, уводящая к далёкому лесу на горизонте. Хорошо бы пойти по этой дороге, наверняка там, в конце, что-то интересное и очень важное…

Тут Тим почувствовал какое-то беспокойство, неудобство какое-то. Обернулся и увидел стоящего в проходе незнакомца, внимательно смотрящего на расстеленную Фроликом карту. Длинные светлые волосы, рыжеватые усы — было в мужчине что-то знакомое… Незваный гость поднял голову, встретился с Тимом взглядом, отшатнулся и исчез за перегородкой. Тим высунулся из купе и увидел, как незнакомец поспешно скрывается за дверью в тамбур.

— Фролик, ты видел?

— Что? — товарищ оторвался от карты.

Тим только покачал головой.

— Леста! Леста! Ну, проснись же! Здесь аспирант.

— Что ещё за аспирант? — заспанная Леста глянула одним глазом на Тима.

— Аспирант, который к Любови Пурбоевне приходил. Которому мы дозвониться не могли.

Сон слетел с одноклассницы как осенние листья с осины. Она ловко спрыгнула с полки.

— Где он?

— Ушёл.

— Что же ты!

— Я не сразу сообразил. А он — р-р-раз, и смотался.

— Пошли, — Леста мотнула головой и направилась к выходу из вагона.

— Куда? — крикнул ей вслед Тим.

— Искать аспиранта. Он же никуда с поезда деться не может.

Они три раза прошли вдоль состава, осмотрели все вагоны, но незнакомца не обнаружили.

— Может, ты ошибся? — спросила Леста.

— Или аспирант не желает с нами встречаться, — как бы между прочим изрёк Фролик. — Потому он и телефон отключил.

— Почему? — удивился Тим.

— А вот это вам, профессионалам, и предстоит выяснить, — подколол их Фролик. Такой недотёпа с виду, а палец в рот не клади.

— Он мог быть в туалете или спать, — Леста добросовестно перебирала варианты, хотя Тим был уверен, что незнакомец прячется от них.

Они ещё несколько раз прошли по поезду, и в тот день, и утром следующего. А потом была остановка, на которой Леста покупала мороженое.

* * *

Леста упрямо уставилась в окно. Тим понимал, что она не любуется западносибирскими берёзовыми рощами, а последовательно перебирает все возможные варианты. Наконец, она обернулась. Ни следа слёз и растерянности.

— Тим, покажи, пожалуйста, карту. Которую тебе Пётр Алексеевич дал.

Официальный тон означал, что у Лесты появилась идея. Она склонилась над картой.

— Так… — Леста повела остриём карандаша вдоль ниточки Вазыра. — Вот! Смотрите.

Она указывала на место, где извилистые ниточки Вазыра и Визира почти соприкасались.

— Здесь между ними всего десять километров. Перевалить хребет — и мы на Визире!

— Но мы же будем с этой стороны, — благоразумный Фролик ткнул пальцем в карту.

— Будем здесь, а окажемся там, — Леста, прищурившись, смотрела на ребят. — Соберёмся и уйдём, пока все спят. Записку, конечно, оставим, чтобы не волновались.

— Это же скандал! Представляешь, что нам за это будет? — Тим аж обалдел от такой безрассудной идеи.

— Что? — Леста широко раскрытыми глазами смотрела на него. — Что нам могут сделать? Отругают? Родителям сообщат? В школу?.. Ты этого боишься? Ну, не возьмут на будущий год в экспедицию. В тюрьму ведь не посадят. Да если бы и посадили…

— Так я и не боюсь… — растерянно пробормотал Тим.

Действительно, если соразмерять с жизнью человека, всё, что перечислила Леста — лишь мелкие неприятности.

— Молодые люди, а гитары у вас, случаем, не найдётся?..

Глава четвёртая.

Новый знакомый

Проём в купе заслонял немолодой коренастый мужчина лет тридцати в полосатой майке, коротко стриженый, с бицепсами, что покрупнее Тимовой головы.

— Иван, — представился гость.

— Нет гитары, — с неприязнью ответил Тим. Ходят тут всякие, привязываются… К тому же Тим заметил на плече незваного гостя татуировку — сердце, пронзённое большой синей стрелой. А Тим презирал людей, опускавшихся до такой безвкусицы.

— Есть, есть! — закричала вдруг Леста, наверное, захотела отвлечься от грустных мыслей. — Через купе спросите, у Петра Алексеевича. Скажите, что я просила.

— Спасибо! — гость исчез, но через минуту появился вновь, уже с гитарой.

— Какие песни любите? — спросил он, усаживаясь.

Тим ещё более укрепился в неприязни к незнакомцу, поскольку у другого плеча тоже была татуировка, почище первой: длиннющий змей, спускающийся с дерева, а в пасти его — большое яблоко.

— Ребята! Маша! — закричала Леста и застучала в перегородку. — Идите песни петь.

Вскоре в купе набилось жуть столько народа. Сидели и лежали по двое, по трое, а Потап с Костиком забрались на третьи полки и смотрели вниз, будто в колодец. Собрались не только свои, но и соседи по вагону, потому что пел Иван, и вправду, хорошо. Пел про собачку Тяпу, про перекаты, про Большой Каретный. Не только известные песни, но и такие, что Тим слышал первый раз: про море и скалы, про тайгу, про горы. Пел бы, наверное, долго, но тут протиснулся мимо проводник и предупредил, что закрывает туалеты, потому что скоро будет большая остановка.

Гость поднялся.

— Надо идти, — сказал он, отдавая гитару.

— Приходите ещё! — попросила Леста.

— Обязательно, — ответил Иван.

Когда все разошлись, Фролик, забираясь на освободившуюся верхнюю полку, произнёс:

— Крутой мужик, правда? Поёт здорово!

— И ничего в нём крутого, — возразил Тим. — Машка наша не хуже поёт. Да и Пётр Алексеевич тоже. Разве можно быть таким бесцеремонным. Вламывается к незнакомым людям, навязывается… Может, мы отдыхать хотим.

— Разворчался, — ухмыльнулся Фролик. — Просто Лесту ревнуешь.

— Чего?! — возмутился Тим.

— Ревнуешь, ревнуешь. К любому, у кого бицепсы больше, чем у тебя.

— Ах, ты!.. — закричал Тим и швырнул во Фролика подушкой. Тот ответил, послав вослед ещё и свою. Бой разгорелся бы на славу, если бы не вернулась Леста.

— Довольно! Остановка двадцать минут, Пошли, погуляем.

Выходя из вагона, Тим подумал — а чего это Иван за гитарой пришёл, а потом её не взял? Леста подозрениями Тима ни капельки не впечатлилась.

— Ну и что? Сидел, небось, один в окружении старушек, решил развеяться, а тут — наша кампания, — и, прыгая на одной ножке, изо всех сил толкнула Тима. Тот попытался ответить но соперница увернулась — Тим растянулся на асфальте и позабыл мысль, которую думал перед этим. Получалось, что Иван специально хотел с ними познакомиться, для того и гитару выдумал. Небось, на Лесту глаз положил. Раз так — значит, снова появится. И Тим не ошибся.

* * *

Иван пришёл после обеда, когда народ затих и сладко посапывал на полках.

— Привет! — сказал он, усаживаясь на лавку.

— Вот здорово! — обрадовалсь Леста. — Сейчас гитару принесу.

— Не стоит, — остановил её гость. — Пусть отдыхают. Вечером споём.

Помолчали.

— Куда это вы собрались, таким кагалом?

— В экспедицию, — ответила Леста и пояснила, — энтомологическую.

— Понятно, — кивнул головой Иван, — бабочек и жуков ловите. В горах этого добра хватает. Вы ведь в горы направляетесь?

— Прикольная у Вас татуировка, — встрял в разговор Тим. — Откуда такая?

— Во флоте служил, — Иван, усмехнувшись, глянул на плечо. — Память о юности и глупости.

— А Вы куда едете? — перебила Леста.

— Мы… Как бы понятнее объяснить… Я интересуюсь историей, собираю легенды, предания, путешествую, разыскиваю старых людей, записываю…

— Вы сказали «мы», — совершенно невежливо перебил гостя Тим.

Иван, усмехнувшись, посмотрел на него:

— Мой товарищ — фотограф. Его работы часто журналы печатают.

— А в Саянах вы бывали? — Леста недовольно глянула на Тима.

— Исходили вдоль и поперёк. Обычно мы забрасываемся на вертолёте в верховья какой-нибудь реки, сплавляемся по ней. Если людей на берегу видим — останавливаемся, разговариваем, фотографируем, рассказы записываем. По Уде прошли, Вазыру, Визиру…

— Вы на Визире были? — воскликнула Леста.

— Несколько лет назад. Любопытная речушка. По ней поплывёте?

— Нет, мы по Вазыру идём. Тим, — повернулась она, — покажи карту Любови Пурбоевны.

Тим неохотно достал фотографии.

— Вы не помните такого места? — поинтересовалась девочка. — Там ещё ручей впадает.

Иван посмотрел на схему, пожал плечами:

— Все ручьи похожи друг на друга. Ну, а горы… Я их столько повидал.

— А про Красную смолу Вы не слышали? — не унималась Леста.

Гость покачал головой.

— Её иногда называют «Смолой смерти»…

— Смола смерти?.. В некоторых легендах упоминается эта смола. О ней говорят, как о самом страшном яде. Зачем она вам? Хотите отравить учительницу физики?

— У нас — учитель, — ехидно заметил Фролик, устроившийся на верхней полке.

— Ну, почему же… — смутилась Леста. — из неё можно приготовить лекарство…

— У неё бабушка больна, — пришёл на помощь Фролик. — Спасти её может только Красная смола.

— Вот как? — Иван теперь уже внимательно посмотрел на карту. — А водится она, значит, здесь?

Леста кивнула головой.

— Какие-то непонятные значки… — гость глянул на Лесту. — Это всё? Больше ничего не было?

— Ещё вот это, — Леста показала вторую фотографию с текстом.

— Интересно, очень интересно… — Иван внимательно изучал ровные, старательно написанные строчки. — Вы не дадите мне этот документ? Может быть, удастся прочесть.

— Конечно… — согласилась было Леста, но Тим резко выхватил листки.

— У нас только один экземпляр, — строго заявил он, засовывая карты в рюкзак. — К тому же, эта карта не наша, нужно у Любови Пурбоевны разрешение попросить.

— И правда, — смутилась Леста, — женщина, что дала нам эту карту, просила никому-никому не показывать. Вы уж простите… Когда в Москву вернёмся, я дам телефон, и вы сами договоритесь.

— Без проблем, — улыбнулся Иван. — Ну, я пойду, отдыхайте. Вечерком загляну.

Глава пятая.

Кто хотел украсть карту?

Иван пришёл, когда уже смеркалось, и в вагоне зажёгся тусклый свет. Снова пели песни, но недолго, потому что по проходу потянуло едким запахом, а потом из дальнего тамбура повалили клубы густого чёрного дыма. Истерично завизжали тормоза, поезд дёрнулся так резко, что Костик свалился с третьей полки на сидевших внизу. В коридор ворвался проводник:

— Граждане пассажиры! Только не паникуйте! Ничего страшного. Мы горим! Так что сохраняйте спокойствие и выходите из вагона. Только побыстрее!..

— Ребята, выходим, быстро и аккуратно, как на корабле по тревоге, — командовал Иван. — Не толпитесь, не давите, пропускайте товарищей. Все успеем.

Тим выпрыгнул из вагона на насыпь и огляделся. В темноте трудно было что-то разобрать. Метались огни фонарей, только усиливая суматоху.

— Пошли, посмотрим, что там случилось, — Иван хлопнул Тима по плечу.

Они дошли до конца вагона. Из открытого окошка, что возле туалета, валил дым. Дым шёл и из щелей перехода между вагонами.

— Сейчас посмотрим, — пробормотал Иван и дёрнул дверь. Та была заперта. Тогда он достал из кармана ключ как у проводников и открыл тамбур. Дым, ничем не сдерживаемый, огромным комом вывалился наружу.

— Отойдите-ка в сторону, — крикнул Иван и нырнул в тамбур. Потом оттуда вылетело что-то, то ли банка, то ли коробка, и, дымясь, покатилась под откос. Следом на землю спрыгнул Иван.

— Ну как там? — спросила оказавшаяся рядом Леста. — Сильно горит?

— Шутники, — спокойно ответил Иван и сплюнул. — Ничего там не горит. Кто-то с дымовой шашкой баловался. Пошли в вагон садиться.

На площадке образовалась пробка, потому что в вагоне было темно.

— Пропустите, — проталкиваясь по узкому проходу, говорил проводник, — сейчас свет включу…

В вагоне рядом со своим купе Пётр Алексеевич разговаривал со строгим мужчиной в железнодорожной форме, наверное, бригадиром поезда.

— Не могли мои ребята такого сделать. Они же биологи, победители олимпиад, а не хулиганы какие-то.

— Мы все вместе сидели, — втёрлась в разговор Леста, — песни слушали. У кого хотите можете спросить!

— Ты чего это шмотки разбросал? — пнул Тима под ребро Фролик.

Только сейчас Тим заметил, что его рюкзак, который он обычно втискивал под стол, пустой валяется на полу, а вещи разбросаны по нижним полкам.

— Карта! — молнией полыхнула мысль. Тим вывернул из рюкзака остатки шмоток, переворошил вещи на полках, заглянул под подушки. — Карта пропала!

— Ты чего суетишься? — лениво произнёс наблюдавший из прохода Фролик.

— Карту украли! — закричал Тим.

— Что бы вы без меня делали? — произнёс Фролик и картинным жестом достал из-за пазухи пакет с картами.

— Ты?! — Тим аж задохнулся от злости и бросился на Фролика с кулаками, но уткнулся в невесть откуда взявшуюся Лесту.

— Стоять! — сказала она и повернулась к Фролику. — Это ты его рюкзак распотрошил?

— Не гони! Я карты ак-ку-рат-нень-ко вытащил, они сверху лежали. А рюкзак под столом был.

— Значит… — глаза у Лесты заблестели, как у хищника, почуявшего добычу, — кто-то следит за нами. Хотел похитить карту, но ему не повезло.

— Иван видел, куда я пакет положил, — встрепенулся Тим.

— Ну что ты на Ивана наезжаешь, — отмахнулась Леста. — Лучше подумай: у доктора карту похитили, а теперь у нас хотели украсть.

— Неужели тот тип, что старичка изображал, поправился? — удивился Тим.

— Вряд ли, — задумалась Леста. — У него наверняка были помошники.

— А ещё Аспирант появился и исчез… — напомнил о себе Фролик.

— Неужели они его… — Тим даже не смог от ужаса закончить фразу.

— Возможно, — как врач, констатирующий смерть пациента, заключила Леста. — Только хорошо бы понять, почему он убегал от нас?..

В её глазах снова разгорелся огонь.

— Почему ты решил забрать карты? — спросила она Фролика.

— Я подумал, что пожар, и решил взять самое ценное. Мало ли что…

Леста и Фролик стояли и смотрели друг на друга, будто в гляделки играли или молча разговаривали о чём-то, недоступном Тиму.

«Надо будет узнать у Лесты, не было ли в её роду ведьм?» — неожиданно подумал он.

* * *

Потом началась суета, сборы, потому что приезжали они рано утром. Ивана они больше не видели, да и не вспоминали о нём — слишком много было новых хлопот и впечатлений. Перед самой остановкой Леста взяла у Тима схему Любови Пурбоевны и торжественно вручила Фролику:

— Назначаю тебя хранителем карт.

«Могла бы со мной посоветоваться, хотя бы для порядка», — обиделся Тим.

Глава шестая. Жучка

В аэропорту Нижнеудинска они просидели три дня — не было погоды. Тим чуть ли не каждый час выходил к лётному полю и смотрел на горы, укутанные мрачными облаками.

Город назывался так, потому что стоял в низовье реки Уда. Рядом с аэродромом вдоль берега речки протянулся длинный ряд палаток — здесь дожидались вылета в горы туристские группы.

Тим с подозрением следил за проходящими мимо — не проявляет ли кто-нибудь к их лагерю повышенного интереса. Но никаких признаков слежки не было. Может быть, неизвестные злоумышленники поняли, что карту им не добыть? Или наоборот, так хитро скрывались, что Тим не мог их заметить. К тому же, неожиданно в лагере появился надёжный сторож.

В первое утро, выбираясь из палатки, Тим нос к носу столкнулся с собакой, которая его с интересом рассматривала, наверное, потому, что выползал он на четвереньках и был похож на заспанного пса. Видно, Тим ей понравился, собака лизнула его в нос и побежала к костру.

Тим поднялся на ноги.

— Что это за дворняга? — спросил он у Лесты, которая готовила завтрак.

— Это не дворняга, а лайка. Зовут её Жучка.

— А ты откуда знаешь?

— Она сама мне сказала.

Тим так и не понял — говорит Леста серьёзно или прикалывается.

— Имя какое-то… — он пожал плечами, — сейчас собак так не называют.

— Ты-то почём знаешь? Это в Москве не называют. А здесь — запросто. По крайней мере, на Принцессу она не отзывается.

Жучка сидела у костра и внимательно смотрела, как Леста раскладывает по мискам кашу. Закончив делёжку, Леста подумала и пододвинула собаке свою миску.

— А ты как же? — спросил Тим.

— Я из твоей, ладно?

— Собаки кашу не едят, — изрёк Михалёв, по прозвищу Миха, которого задевало, что Леста стала лидером в группе. Раньше он был первым авторитетом в Биологическом Обществе, и теперь старался всячески принизить соперницу.

— Съест и миску вылижет. Она поумнее некоторых.

Так и вышло. Жучка, не торопясь, сожрала кашу и уселась на прежнее место.

— Даже мыть не надо, — Леста с видом победителя взглянула на Михалёва.

Позавтракав, Жучка почувствовала себя полноправным членом биологического коллектива. Если раньше она скромно сидела у костра, стараясь никому не мешать, то теперь по-хозяйски обнюхивала лагерь, с сознанием собственного достоинства перебрёхивалась с пробегавшими мимо псинами. Она считала, что её взяли на службу, и принялась охранять вверенную ей территорию, яростно отгоняя всех нарушителей. Когда же те покидали установленные ею пределы, Жучка, приветливо повиливая хвостом, возвращалась к костру.

Так в лени и праздности проползли три дня.

Глава седьмая.

Заблудившийся вертолёт

На четвёртый рано утром в палатку ворвалась Леста:

— Хватит дрыхнуть! Погода в горах! Сейчас полёты начнутся.

У голубого деревянного здания аэропорта собрались люди с огромными рюкзаками. Борта уходили каждые полчаса. Увозили туристов, альпинистов, местных жителей. К обеду подошла очередь их группы. Взвесили груз, в три ходки перетащили к вертолёту. Жучка деловито бегала вокруг, следила, чтобы ничего не забыли.

Подошли два пилота, сразу видно — ассы, как в кино показывают. Один из них, видимо командир, критически посмотрел на гору тюков и рюкзаков.

— Груза многовато, — сказал он задумчиво, — можем не потянуть.

— Зато мы какие худенькие, посмотрите. За половину пассажира сойдём, — и Леста кокетливо вышла вперёд.

Командир улыбнулся.

— Ну, раз худенькие, забирайтесь. Только рюкзаки равномерно по салону разместите.

Затащили вещи и расселись по лавочкам вдоль стен. Кроме них, в вертолёте летели трое местных: белобородый старик и женщина с девочкой. Девочка стеснялась и прижималась к матери, искоса чёрными глазёнками рассматривая ребят. Старик и женщина, наверное, были знакомы, потому что переговаривались на непонятном языке. Жучка разлеглась на рюкзаках и, невзирая на все уговоры, наотрез отказалась выходить из вертолёта. Алёна Игоревна пыталась выманить её аппетитным куском колбасы, но лайка лишь снисходительно помахивала хвостом.

— Петя, помоги вытащить собаку, — повернулась Игоревна к Предводителю.

Пётр Алексеевич задумчиво посмотрел на Жучку:

— Да пусть с нами отправляется. Похоже, ей не впервой летать на вертолётах.

— А как же хозяева? Они же искать её будут.

— Да нет у неё, наверное, никаких хозяев. Небось, всю жизнь так — с туристами да геологами по тайге бродит.

— Посмотри, какой у неё ошейник, здесь гравировка, написано что-то, наверное, по-бурятски…

Раздался свист, зарокотал двигатель, по вертолёту прошла мелкая дрожь. Машина приподнялась в воздух примерно на метр, повисела немного и опустилась обратно. «Неужели высадят?», — испугался Тим.

Слышно было, как лётчики переговариваются о чём-то с диспетчерской. Потом скрипнули тормоза, и вертолёт покатился по высокой траве. Выехал на взлётную полосу и замер. Двигатель взревел, вертолёт приподнялся и полетел, разгоняясь над полосой. Зелёное поле аэродрома ушло вниз, под ними поплыли квадратики крыш и прямоугольники огородов.

— Летим! — закричал Фролик. Правильная Маша осуждающе посмотрела на него.

Пилот выглянул из кабины, оглядел салон и поманил пальцем Тима. Потом опустил металлический барьер, отделяющий кабину от пассажирского салона.

— Садись сюда, — сказал он и вернулся на место.

Сидеть, будто курица на жёрдочке, было не очень удобно, зато безумно интересно. Дрожали стрелки приборов, которых было великое множество, так что и сосчитать нельзя. А впереди разворачивалась панорама, как в широкоформатном кино. Сначала летели над равниной, потом из неё стали выпирать спины холмов, которые становились выше и выше и незаметно превратились в невысокие горы. Да и высокие приближались, окружали вертолёт, будто заманивали в ловушку. Ещё над равниной пилоты разглядели впереди чёрную тучу и немного изменили курс.

Конец ознакомительного фрагмента.