Homo Spiritualis. Диалоги

Владимир Литвинов

Максим – обычный городской житель со своими заботами, интересами, проблемами – неожиданно становится участником первого контакта человечества с внеземным разумом. Новый взгляд на жизнь, на укоренившиеся представления, на законы развития микромира, Вселенной. А главное – взгляд со стороны на человечество, на наше представление о себе, на основы цивилизации: гуманизм, справедливость, мораль, культуру, науку, политику, веру… Не требует ли всё это переосмысления? Не пора ли задуматься? Иначе…

Глава 2

У всякого безумия есть своя логика.

Уильям Шекспир

До позднего вечера я перетряхивал всю свою квартиру. Обследовал каждый уголок и закуток. Никаких признаков скрытых камер, подслушивающей и звуковоспроизводящей аппаратуры я не обнаружил. Как, впрочем, и каких бы то ни было следов несанкционированного вторжения.

Под конец снял со стены телевизор, открутил заднюю крышку и уставился на телевизионные внутренности… Я ничего не понимаю в электронике. Даже, если бы тут и было что-то лишнее, распознать бы не сумел… Пристыженный, я вернул телевизор на законное место.

Ничего. Что это означает? Это означает, что уровень применяемой для сегодняшнего спектакля техники выше уровня моих способностей обнаружить её.

Вывод: это не Костик.

Кто же? Тот, кто может позволить себе пользоваться подобной высококлассной техникой. Серьёзная организация. Но не спецслужбы. Не их стиль. Для достижения своих целей они используют более простые и эффективные методы. Остаются только развлекательные телевизионные каналы. Вернее, какой-нибудь один. Из нескольких. Точнее, телепрограмма. Проект, связанный с видеорозыгрышами. А их не так уж и много. Тяжёлая работа. Трудная. Тонкая. Интеллектуальная. Справиться с ней могут только солидные, образованные и по определению умные люди.

Знаю не понаслышке. Полгода назад делал репортаж о проведении корпоратива в одной крупной фирме. Втайне от генерального директора была приглашена группа специалистов, профессионально занимающихся организацией розыгрышей. Они-то и открыли мне тонкости своего ремесла. Даже позволили сыграть небольшую роль статиста. Розыгрыш удался. Директор был в восторге.

Так вот, у этой области развлечений есть специфика. За организацию видеорозыгрышей брались энтузиасты многих телеканалов. В начале обычно им сопутствует бурный успех. Но стоящие идеи быстро иссякают. Тема сдувается. Заявленная первоначально культурная планка неизбежно начинает опускаться.

Руководитель, если он действительно образованный и воспитанный интеллектуал, видя подобное падение, сворачивает проект. Иные же позволяют опускаться культурному уровню программ, что называется, «ниже пояса», обращаясь всё к менее и менее взыскательному зрителю. Тем самым компрометируя изначальную идею, свой канал и развлекательную область в целом. Интересно, а куда влип я?

Итак. Телеканал. А это значит — сценаристы, режиссёры, операторы, техники, актёры, суфлёры, ведущие и прочее, и прочее… Группа. Коллектив. Организация. И как любая организация, она более инертна, чем один человек. То есть, я. Какими бы подготовленными ни были участники шоу, предвидеть всё они не в состоянии. Они же люди, а не инопланетяне, в самом деле. Следовательно, острые вопросы, непредсказуемые повороты беседы, неожиданные темы — это мои козыри. Это моё оружие. Это мой шанс вывести «пришельцев» на чистую воду.

С этой оптимистичной мыслью я и уснул.

* * *

Утром, приведя себя в порядок, я уселся в кресло. Будет ли продолжение вчерашнего спектакля? Должно быть. Иначе, каким бы ни было задумано это мероприятие, оно теряет всякий смысл. Не стоило бы и начинать.

— Ментор.

— Доброе утро, Макс.

Телевизор, так и не подсоединённый к электросети, мгновенно заработал, высветив на экране привычное лицо внимательного дипломата. Что ж, продолжаем разговор.

До начала беседы я подготовил, как мне казалось, хитрую техническую ловушку. Во время вечернего обследования квартиры я наткнулся на давно забытый разряженный планшет и свой старенький смартфон, из которого ещё два года назад я зачем-то вынул аккумулятор. Вместе с моим рабочим телефоном, стационарным компьютером и ноутбуком в зоне моего обзора было пять выключенных экранов.

— Доброе утро, Ментор. Прошу Вас вывести своё изображение на все эти экраны.

В следующее мгновение все экраны осветились. С каждого из них на меня взирал Ментор с неизменным спокойствием, сосредоточенностью и готовностью отвечать на мои вопросы.

— Прошу Вас вывести изображение слона.

На всех экранах появился слон в полный рост. Вид сбоку. Это не было застывшее изображение. Слон хоботом обрывал ветки с какого-то куста. Натуральный слон.

— Пожалуйста, анфас.

Слон продолжал жевать, но съёмка теперь велась из обгладываемого им куста.

— Вид сверху, пожалуйста.

Ракурс съёмки изменился. Как будто слона снимали с зависшего над ним дрона.

— Вид снизу.

Если бы крот вылез точно под слоном. Если бы крот посмотрел строго вверх. Тогда, если бы крот мог видеть, он увидел бы то же изображение, что и я.

— А теперь пусть на хвосте у слона висит вцепившийся крокодил, на бивне болтается пятилитровый чайник, а на спине стоит детский трехколёсный велосипед.

Исполнилось.

— Пингвин в одежде римского императора с механической пишущей машинкой за спиной, сидящий на белом медведе, который держит в зубах деревянное весло.

Сбылось мгновенно. Пингвин шевелил тогой, пытаясь удобнее примостить пишущую машинку. Белый медведь оглядывался, мочаля зубами весло от каноэ.

Я замолк, пытаясь представить себе компьютер, способный с такой скоростью компилировать бредовые видеоклипы… Не получалось. Время на поиск заказанных видеоэлементов. Время на сложение этих элементов в правдоподобную мозаику. Наконец, время передачи готового изображения на все мои экраны… Не получалось.

— Макс. Позвольте мне прояснить один момент. Вы хотите убедиться, что происходящее сейчас с Вами — не обман, не розыгрыш. Это совершенно естественно. Но сколько бы Вы ни придумывали сложных заданий, как бы долго Вы ни продолжали тестирование, в итоге всё равно останется маленькая частичка сомнения. Не обман ли это? Не подстроено ли? А всё ли я проверил? Это нормально. Со временем Вы придумаете более изощрённые тесты. И проведёте их. Но сейчас примите тезис инопланетного происхождения Экселенца за рабочую гипотезу. Никто и ничто не сможет убедить Вас в этом полностью. На сто процентов. Такова особенность мышления части человечества и конкретно Вашего мышления. Это один из параметров, благодаря которому Экселенц заинтересован в беседе с Вами.

Я напряжённо думал. Ментор спокойно ждал. Пауза длилась несколько минут. Слова Ментора мне казались разумными. Моя кавалерийская атака с проверкой технических возможностей используемой аппаратуры провалилась. Техника работала на уровне, о котором я даже не слышал. Означает ли это её инопланетное происхождение? Нет. Это означает только то, что я не всё знаю о современной технике. И тут Ментор прав. Какие бы запредельные космические чудеса мне здесь ни продемонстрировали, у меня сохранится маленькая мысль — а кто его знает, может быть это придумано в суперсекретной лаборатории нашим, человеческим гением…

Ну что ж, с техникой не прокатило, будем работать в гуманитарной сфере. Это поле битвы мне ближе.

Немного позже, анализируя своё поведение, я понял, что именно мне понравилось в заявлении Ментора. Меня никто не заставлял что бы то ни было принимать на веру. Сомневайся. Проверяй. Имей собственное мнение. Узнавай мнение собеседника. Сравнивай со своим. Спорь. Экспериментируй. Такой подход мне импонировал, хотя в тот момент это чувство было интуитивным. Мне было интересно. И, видимо, именно тогда я стал относиться к Ментору не как к противнику, а как к некоему партнеру в интересной, хотя и малопонятной игре.

— Что ж, продолжим.

— Я чрезвычайно этому рад, Макс.

— А, что, Ментор, вот мы с Вами тут беседуем, развлекаемся, а Экселенц ждёт?

— В некотором смысле — да. Но не в том, как представляете себе Вы, Макс.

— Что это значит?

— Экселенц, как и всё его окружение, существует в нескольких временных потоках. Один из них связан с данной ситуацией. Для Экселенца развитие нашего с Вами временного направления стоит на паузе.

— Ух ты!

Я бы и сам мог придумать отмазку подобного типа. Фантастику люблю с детства. Может быть, придумал бы что-нибудь покруче. Ладно. Внимание на возможные противоречия. Продолжаем.

— И до какого срока он будет на паузе? Мы же можем говорить долго.

— Теоретически, пауза может тянуться бесконечно. Практически до Вашей, Макс, готовности к беседе или Вашему же отказу от неё.

— Ну, я готов. Давайте! Он с Вами в одном экране поместится?

— Экселенц хотел бы провести встречу с Вами в объёмном видеоформате.

— Что значит в объёмном? Он здесь в натуре окажется?

— Его 3D аватар, Макс.

— А мне скафандр не положен? Или ему? И вообще, как он выглядит? Как Вы?

— Экселенц не может предстать в своём естественном виде. Это невозможно. Он будет общаться через аватар, который выглядит максимально приемлемо для вызова адекватной реакции собеседника во время встречи.

— Максимально приемлемо. На кого же он будет похож?

— На человека, Макс.

— Хо! Понятно. Слушайте, Ментор, а Вы тоже выглядите в жизни не так как на экране?

— Вы совершенно правы, Макс. Более того, с Вашей точки зрения, я вообще не выгляжу.

— О как! А как же мы общаемся? Понимаете меня отлично. Говорите без акцента. Чисто.

— Голосовые функции аватаров, построение фраз, речевые обороты, идиоматические выражения также формируются максимально приемлемо для собеседника, исходя из адекватной нагрузки на его когнитивные способности.

— Типа, если я впаду в бешенство, Вы на фене со мной разговаривать будете?

— Это преувеличение, Макс. Смысл в том, что при построении фраз аватар старается максимально доступно, понятно и полно довести до оппонента смысл передаваемого посыла. Для этого используется словарный запас и конструкции речи, которые использовал бы сам оппонент, находясь на месте аватара.

— Это, вроде, как я сам с собой разговаривать буду… А если Вы будете говорить о вещах, которые мне совершенно неведомы и непонятны? Как выкрутитесь?

— Такая ситуация неизбежно возникнет. Но именно для этого и используется формат беседы. Обмен мнениями. Уточнение неясностей. Нахождение общностей. Устранение недопонимания.

— Ясно, ясно. Будем говорить с пришельцем на одном языке. Что тут интересного? Где же интрига?

— Не обольщайтесь, Макс. Различие в ментальности, этике, морали порой более непреодолимы, чем языковой барьер. Именно поэтому мы должны условиться о некоторых правилах.

— И каких же?

— Правила ведения диспута, Макс.

Вообще-то, у меня хорошее воображение. Жаловаться не приходится. И сейчас перед моим внутренним взором всплыла уже ставшая привычной картина из популярного ток-шоу. В студии с расположенных друг напротив друга диванов две группы участников во всё горло орут друг на друга. Гвалт стоит такой, что впору убавлять звук. Во все стороны летят слюни и оскорбления. Потерявшие человеческий облик спорщики слышат только себя. Ощущение, что две враждующие стаи взбешённых орангутангов вот-вот кинутся врукопашную. Ведущий же с удовлетворённой улыбкой взирает на происходящее, стоя в сторонке. Видимо, режиссёрский замысел исполнен в полном объёме.

— Что за правила?

— Спокойствие и объективность, Макс.

Я не сдержал ухмылки, представив себе ту же студию ток-шоу, но с визжащей группой зелёных человечков, подпрыгивающих от гнева на одном из диванов…

— Хорошо.

— И ещё, — продолжил Ментор. — Во избежание излишней эмоциональной нагрузки на собеседников желательно не включать в одну фразу несколько вопросов или утверждений.

Тут же вспомнился один весьма своеобразный коллега по моей недолгой работе в редакции. Его любимым развлечением было во всеуслышание обратиться к кому-нибудь из сотрудников с неожиданным вопросом. Например, таким: «Напомни, пожалуйста, вчера в баре ты грозился научить шефа редактуре до того, как полез на сцену брать интервью у стриптизёрши, или после?» Новичок обычно терялся, не зная, как выпутаться из дурацкого положения. Шутник же с победной улыбкой шествовал дальше. Тролль, понимаешь. Доморощенный. В вечном подпитии. Поэтому стандартным ответом умудрённых опытом сотрудников было: «Сам дурак!» Или: «От алкаша слышу!»

Думаю, Ментор имел в виду нечто подобное, но на более высоком уровне. Если пришельцы просматривали телевизионные программы, а сомневаться в этом у меня не было оснований, если они действительно пришельцы, то наверняка обратили внимание на пресс-конференции ведущих лиц государств. На их общение с репортёрами. В том числе и недоброжелательно настроенными, которые под маской объективности частенько формулируют вопросы, содержащие несколько сомнительных, а зачастую и ложных утверждений. Натуральные провокации. К сожалению, подобная практика часто встречается в нашей репортёрской среде. Что до меня, то я никогда не скрывал своего отношения к провокаторам. Видимо, это одна из причин отправки меня в незапланированный отпуск…

И тем не менее я не был полностью уверен, что правильно понял Ментора. Ну да ладно.

— Допустим. Будем стремиться к идеалу. А если не получится?

— Как получится, Макс. Но Вы должны учитывать, что пренебрежение этими правилами ведёт к снижению заинтересованности оппонента в продолжении дискуссии.

— Ладно, господин секретарь! Я Вас понял. Но в ответ должен заметить, что с таким подходом наше шоу не заработает высоких рейтингов. Где скандалы, ругань, плескание водой в собеседника, мордобой?

— Категория телевизионных проектов, которые Вы имеете в виду, Макс, не преследует исследовательских, научных и просветительских целей. Их цели более приземлённые.

— И тем не менее их смотрит большое количество людей.

— И Вы тоже смотрите эти шоу, Макс?

— Нет. Они меня раздражают.

— Вот и не будем им уподобляться. Кроме того, вынужден напомнить, Макс, что мы не на шоу. Беседа с Экселенцем приватная. Нет никакой трансляции в СМИ. Ни о рейтингах, ни о какой иной меркантильной выгоде речь не идёт.

Вот тебе и на. Думал, подыграю, включусь в игру. И — облом. Не работают они по привычным правилам. Не интересует их аудитория, видишь ли. Не интересуют рейтинги. Не интересует их доход от рекламодателей. Но я им тогда зачем? Ничего не достиг. Перспективы сомнительны. Трепаться, как Костик, не умею. Скорее, молчун. Может, потому что временно без работы остался? Да таких тысячи!

— Слушайте, Ментор, а что Вы говорили по поводу того, чем я заинтересовал Экселенца?

— Есть ряд личностных параметров, которые позволили выбрать именно Вас, Макс. И Экселенц не ошибся.

— А вообще сколько было кандидатов?

— Фокусная группа была выбрана из предварительно выделенной категории населения.

— Это какой категории?

— Грубо говоря, из тех, кто не смотрит упомянутые Вами ток-шоу, Макс.

— Ага. Дальше.

— Фокусная группа включала немногим более пятнадцати тысяч претендентов.

— Чем же другие из этой группы не подошли?

— До достигнутого нашего с Вами уровня общения, Макс, дошли бы только восемнадцать человек, но степень адекватной оценки происходящего у них была бы ниже приемлемого.

— То есть, у меня есть повод гордиться? Я — избранный?

— Должен Вас разочаровать, Макс. Вы — обычный. Будь Вы в иных жизненных обстоятельствах, Вы не прошли бы этот отбор. Благодаря Вашему вынужденному лишению привычного рабочего ритма, раскрепощению фантазии для поиска новых видов трудовой деятельности и некоторому повышению уровня Вашего критического мышления, Вы находитесь в состоянии, приемлемом для проведения адекватной беседы с Экселенцем.

— Ну что ж, и на том спасибо. Порадовал.

— Я не имел цели обидеть Вас, Макс.

— Ладно. Хватит вопросов. Контакт, так контакт. Вызывайте своего шефа. Я готов.