Якобино

Владимир Кулаков, 2022

Остросюжетный роман «Якобино», написан на основе исторических перипетий XX века, в условиях которого пришлось пройти путь герою повествования. Эта книга о легендарном клоуне Якобино. Вы спросите – о цирке? Отвечу – да! Но не только. Скорее, о жизни. О событиях века минувшего, которые созвучны дню сегодняшнему. О непростой творческой судьбе циркового артиста, удивительных её поворотах. О величии человеческого духа в экстремальных условиях. У Якобино было всё – пригоршни бриллиантов, грандиозный успех у зрителей, которые его в прямом смысле носили на руках, наветы, тюрьма, презрение окружающих, нищета, забвение и великое счастье любви. О многих исторических событиях, описанных в романе, в основе своей, современному читателю неведомо. Но именно они повлияли на судьбу целого мира. Как это было, вы узнаете, прочитав роман. Поверьте, будет нескучно… ЯКОБИНО – настоящее имя Филипп Францевич Лутц. Прибалтийский немец, рождённый в Российской империи. Об этом замечательном цирковом артисте известно не так уж и много. Вот что можно прочитать в отечественных цирковых энциклопедиях: «Начинал акробатом-прыгуном. С 1913 года выступал как Рыжий клоун в маске неугомонного и неунывающего пройдохи. В 20–30 годах XX века пользовался большой популярностью. В разные годы выступал с братом Эвальдом (под псевдонимами Теодор и Якобино). Позже работал с В. Кремзером, Д. Альперовым, В. Скороспеховым, Р. Славским, А. Менжинским и др.». Есть о нём упоминания и в зарубежных каталогах. Там написано громко, но тоже весьма скупо. Из других архивов узнаём: «Дата рождения – 1894 г. Место рождения – г. Рига, Латвия. Пол – мужчина. Осуждение – 10 сентября 1945 г. Приговор – 10 лет ИТЛ. Архивное дело – 2835 УСБУ в Одесской области. Источник данных – БД «Жертвы политического террора в СССР». Сведения Одесского академического центра (Украина)» Роман написан на основе найденных архивных документов и по воспоминаниям людей, знавших Якобино лично.

Глава первая

— Носки! Тяни носки! Жёстче корпус! Туго ноги, говорю! Stronzo! Бездарь!..

Хозяина бродячего цирка Луиджи Пасторелли сегодня раздражало всё. Портил настроение занимающийся новый день, который сулил только новые хлопоты. Бесило встающее над горизонтом солнце. Раздражали орущие петухи и бушующая в округе сирень. Томила душу скверными предчувствиями просыпающаяся окраина городка, куда их занесло.

Последнее время дела в цирке шли из рук вон плохо. Неожиданно, в самый неподходящий момент, сбежали два кассовых номера китайцев, на которые он делал ставку. Фокусник Чи Юн-Су буквально сводил с ума зрителей своими трюками. Откуда у него что появлялось и куда исчезало, ведал только его китайский бог. Теперь вот исчез сам. Жонглёр и эквилибрист Тан Фу-Ся доводил зал до исступления. Это были два нержавеющих гвоздя программы. Он их так и объявлял. Теперь это были гвозди, вбитые в крышку гроба его цирка.

Китайцы чёрными кошками поднялись ночью и бесшумно исчезли вместе со своим скарбом. Ищи свищи теперь ветра в поле. Да, он действительно вот уже несколько месяцев не платил им обещанную сумму. Была причина: хотел немного подкопить. Потом компенсировать. Не дождались, бросили! Сволочи узкоглазые! Якобинцы проклятые!..

Основная печаль Пасторелли состояла в том, что накануне пал конь, на котором его Джулия работала высшую школу верховой езды. Жёнам директоров цирков по традиции полагалось работать именно в этом жанре. Сами директора, как правило, выходили на манеж с конным аттракционом «Свобода». Дрессированные лошади с пышными султанами на головах кружились, красиво и замысловато перестраивались по команде, шли тройками, парами, становились на задние ноги. И чем больше было лошадей на манеже, тем богаче считался цирк.

Луиджи Пасторелли пытался соответствовать традициям, но обстоятельства были сильнее. Тут не до богатой конюшни с десятками лошадей. Это вам не стационарные цирки Чинизелли, Саламонского или братьев Никитиных, у которых когда-то выступала его мать. Тут проза жизни. Выживание…

Были времена и получше. Гастроли он тогда проводил исключительно в губернских городах. Его артисты переезжали в поездах. Он нанимал целые вагоны. Животные и цирковая оснастка ехала в прицепленных товарняках. В городах для проживания снимали углы и комнаты. Избранных селили в лучшие гостиницы.

Подкупая полицию, он частенько оттирал локтями малоденежных конкурентов. Строил в лучших местах городов деревянные сезонные цирки с мощным освещением. Там для усиления светового потока лампы-молнии были забраны круглыми рефлекторами. На манеже лежала не подстилка, а большой ковёр. Зрительские места алели кумачом, что придавало циркам праздничность, подчёркивало статус и благополучие этих заведений.

Цирковая программа была насыщенной. Работали только по вечерам. В праздники не более двух представлений. В холодное время в цирке и буфете для зрителей топились печи, играл большой оркестр.

Пасторелли день ото дня богател. Артисты стояли к нему в очередь на сезоны вперёд. Считалось большой удачей иметь в его цирк ангажемент. Да-а… Были времена…

Сегодня он едва сводил концы с концами. Из города в город передвигались на подводах. В этот раз переезд из Полтавы в Кременчуг отнял силы, время и немалые деньги. Сто вёрст — не шутка!

Пасторелли дополнительно нанял четырёх возниц, которые заломили сумму, словно они собирались везти иранского шейха с его гаремом. О цене спорили до хрипоты. Демонстративно направлялись к выходу, возвращались, снова спорили, пока сумма не устроила обе стороны и они не ударили по рукам.

Из-за нехватки средств приходилось впрягать цирковых верблюдов и даже ослов. Лошадей, которые выступали на арене, подковывали, и они представляли теперь основную тягловую силу. Когда приходило время им выходить на манеж, подковы снимали, чтобы не покалечить артистов и зрителей. Случалось, что эти стальные символы счастья отрывались и летели с арены в людей, становясь для кого-то несчастьем.

Теперь артисты жили как в старые недобрые времена в передвижных фургонах-вагончиках. Дождь, холод, зной, слякоть — всё это стало обыденностью их повседневного существования. О былых временах оставалось только мечтать. Ещё немного, и они опустятся до балагана. Пока ещё спасали ярмарки, праздники и богатые города. Если только там уже не стоял какой-нибудь удачливый конкурент.

До Кременчуга добрались еле живыми. По пути сочинили частушку:

Поезд едет, чух-чух-чух,

Везёт трупы в Кременчуг.

Слово «труппа» в данном случае была удачно заменена на «трупы», что почти соответствовало действительности.