Убить Беллу

Владимир Колычев, 2004

Лариса Черкашина – девушка красивая. Она любит гулять по ночным пустынным улицам. Но любителей поразвлечься с легкой и аппетитной добычей ждет жестокое разочарование: Лариса работает в отделе по пресечению половых преступлений. На ее счету уже немало насильников, извращенцев, сексуальных психопатов. Но то, с чем столкнулись она и ее напарник капитан Фокин, не лезет ни в какие ворота: девушек не только насилуют, но еще и забирают у них всю кровь. Похоже, орудует маньяк-вампир. Лариса и Фокин придумывают замысловатую операцию. В итоге в их сеть попадает весьма странная особь: в одном лице и киллер, и наркоман, и вампир и... женщина.

Глава третья

1

Лариса жила в свободной деревне, и сама она свободный человек. Поэтому имела полное право на лесную прогулку. Врач Сушилин убрался от нее в третьем часу ночи. Под утро на бровях, как на гусеницах, приполз Федотыч, пробормотал что-то насчет рыбалки и ушел в крутое пике на полати. До сих пор спит как убитый. И снится ему что-то не очень приятное. Может, видит во сне привидение в подвенечном платье.

А Лариса должна увидеть место, откуда стартовало это страшное видение. А именно место, где нашли тело Кати Граковой. На ней вчерашние мешковатые брюки — в левом кармане «корочки» с золотым тиснением, под правой штаниной в специальной кобуре — маломощный, но необычайно легкий пистолет «ПСМ». Без оружия нельзя. Хоть и не Шервудский лес вокруг, но, судя по всему, здесь водятся половые разбойники. К тому же служебный долг призывает ее выманивать этих выродков на себя. Потому-то на ней сейчас полупрозрачный топик, под которым легко угадываются грудки. На лице провокационный макияж, запах возбуждающих духов…

Тело Кати Граковой нашли в подлеске недалеко от дороги на Лавкино. К месту трагедии она шла по тропинке вдоль дороги.

Увы, полноты ощущений явно не хватало. Катя направлялась в Лавкино ночью, в небе светила страшная луна. А сейчас в небе яркое солнце, лес яркий и приветливый, всякая нечисть хоронится в своих норах. Разве что только гадюки шуршат в траве. Но Лариса боялась только мышей. Ужас как боялась, на стену хотелось лезть от страха, когда видела перед собой серых чудовищ. А вот змеи нисколько ее не пугали.

До места преступления она добралась без приключений. Ориентиром служила ваза с пластиковыми цветами. Родственники позаботились.

Место это находилось метрах в десяти от дороги. Лариса попыталась перенести себя в ту злосчастную ночь.

Катя Гракова шла домой. Теплая ночь, полная луна. А тут появляется какой-то упырь, хватает девчонку, тащит в кусты. Насилует, затем убивает и выкачивает из нее кровь…

Но вампиру нужна кровь живого человека. Душить свою жертву, чтобы затем скачивать мертвую кровь. Какой в этом смысл?

Может, все было по-другому? Может, Катю по дороге подобрала машина. А там нелюди рода человеческого. Машина останавливается, девчонку затаскивают в кусты, насилуют и убивают… Но зачем тогда забирать у нее кровь?

Если верить Сушилину, у Кати был сломан шейный позвонок. Ее сначала задушили, а для верности скрутили шею. Такое мог сделать хорошо подготовленный человек…

Лариса обследовала место. Следов крови нигде нет. Получается, вампир имел при себе кровезаборник. К тому же он умел им пользоваться. Возможно, он уже имел опыт подобных убийств. Но, видимо, в окрестностях Гвоздевки он действовал впервые. И это при том, что, возможно, он жил здесь. В дачном поселке.

Она решила отправиться в Гвоздевку. Идти недалеко, километра два, не больше. Лариса легко проделала этот путь.

Все, как она и представляла. Старая деревня и новый поселок на берегу живописного озера. Двух — и трехэтажные особняки утопали в зелени березовой рощи. Выносные коробки сплит-систем, тарелки спутниковых антенн — городские отголоски в деревенской тиши.

Лариса не просто шла к дачному поселку, а как будто магнитом ее кто-то тянул. Может, само провидение пришло ей на помощь, может, оно показывает ей верный путь.

Трехэтажный дом — оранжевая крыша, коричневый кирпич. Стык двух эпох — позднего ренессанса и новорусского идиотизма. Проще говоря, смесь бульдога с носорогом. Ничего, бывает и хуже. Еще один дом. За высокой оградой из железных прутьев идиллия. Стройная женщина в шезлонге под тенистым деревом, дети играют в мушкетеров, глава семейства в одних трусах вышел на крыльцо и чешет пузо.

Двухэтажный дом из белого силикатного кирпича. Здесь все гораздо проще. Английского газона нет, бассейн только в детской песочнице, зато есть джип «Мерседес» у ворот, на крыше огромная тарелка спутниковой антенны. Обитателей дома не видать. Или у них сеанс связи с инопланетянами, или просто тихий час после плотного обеда…

Дома, дома, дома. Их не так уж и много, не больше десятка. Но в каждом из них может скрываться вампир местного или даже столичного разлива. Попробуй, угадай, в каком именно доме затаилась нечисть.

Дом в самой глубине березовой рощи. Здесь самые высокие и крупные деревья, меньше солнечного света, до воды не так уж близко. Но, видно, эти обстоятельства не очень смущают хозяина дома, иначе он выбрал бы для строительства другое место. Дом совсем новый, самое большее три-четыре года как заселен. Два этажа, остроконечная крыша, четыре декоративные башенки, на одной флюгер. Смутная аналогия со средневековым замком, высокую кирпичную ограду хоть и с натяжкой, но все же можно принять за крепостные стены. Уж не в этом ли замке прячется современный граф Дракула?

Высокие стены скрывали окна первого этажа. Зато был виден балкон на втором. Лариса собралась уже уходить, когда на этом балконе появилась женщина.

Ей было лет двадцать семь — двадцать восемь, может, тридцать. Выглядит совсем молодо. Свежая кожа лица, длинная русая коса, как у юной девушки, стройная фигура — под стильным облегающим сарафаном угадывается упругая грудь и узкий плоский животик. Женщина была очень хороша собой. Лариса не считала себя поклонницей женской красоты, но даже она залюбовалась этой мисс. Или миссис?

Если эта женщина миссис, то муж ее вряд ли может быть мистером Дракулой. При такой-то жене бросаться на деревенских девушек, насиловать их, выкачивать из них кровь…

Она заметила Ларису. Удивленно посмотрела на нее, слегка нахмурилась и скрылась из виду. Что ж, она имеет полное право реагировать так на появление незнакомого человека.

Лариса решила, что и ей пора уходить. Тем более что это был последний дом, который она посмотрела. Она повернула обратно, но предпоследний дом не захотел ее отпускать. Это было громоздкое строение в два с половиной этажа, невысокий забор, стальные ворота и калитка. Бедностью здесь и не пахло. Зато воняло мужским потом. В этом Лариса убедилась, когда из ворот, преграждая ей путь, вышли два дюжих хлопчика. Спортивные трусы, голые мускулистые торсы, бритые головы, нагло-надменные физиономии.

— И куда мы такие красивые идем? — непонятно зачем потирая кулаки, ощерился один.

— Откуда я знаю, куда это вы, красивые, идете? — пожала плечами Лариса.

Она умела находить общий язык даже с крутыми бандитами. Главное — первой нажать на спусковой крючок. И с этими качками можно договориться. Или ствол достать, или просто пяткой в лоб одному и глубокий массаж печени второму.

— Слышь, ты чего умничаешь? — как от кислого лимона сморщился второй. — Ты кто такая? Тебе че здесь надо?

— Да просто смотрю.

— Просто только кошки рожают… Слышь, может, и ты хочешь родить?

— От тебя, что ли?

— А че, не подхожу?

— Подходит только петух курице.

Лариса нарочно выбрала такое сравнение.

— Это кто петух? — взвыл бритоголовый. — Я?!

— Не знаю, тебе видней!

— Не, ну ты меня достала!

Качок свирепо осмотрелся по сторонам в поисках ненужных свидетелей. Видимо, таких не нашлось, поэтому он ринулся на Ларису.

— Еще не достала, — мотнула она головой.

Но злобный тип ее не слушал. И тянул к ней руки, чтобы схватить за шею. Он не собирался ее бить. Ему нужно было всего лишь схватить ее и затащить во двор своего дома.

Она легко увернулась от захвата, сделала шаг назад и тут же ринулась в атаку. Мудрить на стала. Никаких эффектных прыжков, никаких ударов с разворота. Всего лишь один короткий, но достаточно мощный удар в пах. Амбал взревел от боли и обессиленно рухнул на колени. Понять его мог только тот, кто не понаслышке знает, что есть такое серпом по яйцам. Лариса его не понимала. Из-за физиологических особенностей собственного организма. Зато прекрасно понимала, что ближайшие несколько минут этот недоносок будет беспокоить ее только собственным воем.

Теперь ей ничего не мешало расправиться со вторым качком. Тот уже оправился от неожиданности и готов был наброситься на Ларису. Ничего, сейчас она даст ему оправиться окончательно. Вся неожиданность будет у него в штанах.

Но амбалу повезло. Он уже готов был ринуться в атаку, когда на сцене появился еще один персонаж. Это был средних лет мужчина в бриджах и майке цвета хаки. В зубах сигара, глаза скрывают непроницаемые солнцезащитные очки, на голове бюргерская шляпа с пером. Для полноты картины не хватает свисающего с плеча «шмайсера» и кружки пива.

— Э-э, что здесь происходит? — выплевывая сигару, озадаченно спросил он. — Лексей, с Костиком у нас что? Он что, рожает?

— Что-то вроде того, — исподлобья глядя на Ларису, зло сквозь зубы процедил качок, которого назвали Лексеем.

«Бюргер» же смотрел на нее весело и с нескрываемым интересом.

— А это что за милая девушка?

— Ничего себе милая! — буркнул Лексей. — Это ж она Костика заделала! Каратистка чертова!

— Да ну! Быть такого не может!

— Ты, Лексей, слушай своего шефа. — Лариса насмешливо посмотрела на качка. Она уже поняла, кто в этом доме хозяин и как с кем себя вести. — Кто сказал тебе, что я каратистка? Я просто ногу выставила. А Костик твой налетел…

— Ты еще поговори! — зло рыкнул на нее Костик.

Нужно было видеть, сколько ненависти было в его глазах.

— Слышь, ты на девчонку бочку не кати! — одернул его босс. — Отхватил трендюлей, теперь молчи и сопи в две дырки… Или нет, скажи, из-за чего на девчонку наехал?

— Да не наезжал я, — страдальчески поморщился бедолага. — Я к ней по-хорошему, а она меня петухом назвала…

— Петухом?.. — нахмурился «бюргер». — А ты, Костик, не подумал, что она в чем-то права…

— Да ты чего, Антоныч!

— А ничего! Лично б я ни в жизнь руку на девчонку не поднял. Тем более на такую красивую…

Хозяин дома раздел Ларису догола. Мысленно. А она в ответ отхлестала его по щекам. Жаль, что также мысленно. На деле же она обворожительно улыбалась, как бы принимая его покровительство.

— К такой девушке только с цветами! — пел дифирамбы «бюргер». — А ты, Костик, на нее с кулаками. Прямо какая-то классовая ненависть к женскому полу. Может, ты в самом деле какой-то не такой!

— Да нормально у меня все, — затравленно пробубнил качок.

— Нормально, говоришь? А Лексей как считает? Как ты считаешь, Лексей, кто у нас Костик, сокол или петух?

— Сокол.

— Ну тогда взвейтесь, соколы, орлами и бегом на озеро. Остудиться бы вам не помешало…

Качки не стали прекословить своему шефу и в ритме рок-н-ролла отправились на озеро.

— Я прошу прощения за моих охламонов, — располагающе улыбнулся «бюргер». — Они тут от скуки железо тягают, в смысле качаются. Ну и этими, стероидами балуются… Как бы друг с другом баловаться не начали… Я тебя не утомил?

— Да вроде нет, — вяло пожала плечами Лариса.

— Тогда, может, еще поболтаем?

— Ну вообще-то я не очень спешу.

— Тогда милости прошу ко мне на огонек!

«Бюргера» звали Денисом Антоновичем. Но он просил называть его просто по имени.

В дом они заходить не стали, разместились во дворе. Аккуратно подстриженная трава, палисадник с цветами, бассейн с мраморными берегами, шезлонги, на столике фрукты и вино. Илюша Обломов обзавидовался бы. Да и сама Лариса с удовольствием провела бы здесь денек-другой. Но только в одиночестве. Компания Дениса Антоныча ее не устраивала. И на огонек она заглянула к нему из соображений служебной необходимости.

— Лариса, ну чего ты стоишь? — Хозяин дома великодушно показал на шезлонг. — Устраивайся поудобней. Ты же знаешь, что в одежде правды нет.

— Ты хотел сказать, в ногах?

— Нет, я говорю про одежду. А если точней, про ее отсутствие… Раздевайся и наслаждайся солнечными ваннами.

— Я бы с удовольствием. Но я не взяла с собой купальник.

— Ты думаешь, без него нельзя обойтись?

— Ну, я не знаю… — для видимости замялась Лариса.

— А ты подумай! — смотрел на нее Денис вожделенно.

— Уже подумала.

— И что?

— Ну, можно раздеться. Догола.

— Так в чем же дело?

— В страховке.

— В какой страховке?

— Ну, в медицинской. Вот если у тебя глаза застрахованы, то я тут же разденусь, до самого ничего. А если такой страховки нет, то извиняй, никакого стриптиза не будет. Знаю я вас, мужиков, глаза себе сломаете, а потом я виноватой останусь…

— Да не останешься. Все нормально будет. Да и страховка у меня есть…

— Покажи.

— Да нет у меня здесь полиса. Домой надо ехать.

— А это разве не твой дом?

— Да это не дом, это дача. А живу я в Москве. У меня там квартирка на Ордынке. И полис там.

— Обманываешь ты меня, Денис Антонович. Нет у тебя никакого полиса.

— Ну если честно, то нет. Да он мне и не нужен. Не боись, глаза я себе не сломаю…

— Откуда знаешь? Что, часто на голых женщин смотришь?

— Да бывает. Между прочим, мне уже тридцать восемь лет. А девственность свою я потерял еще на заре своей юности. Знала бы ты, сколько голых женщин я за свою жизнь видел. И не только видел…

— Стыдно, стыдно, Денис Антонович, с девушкой о таких вещах говорить. Лично я с девственностью своей еще не рассталась…

— Ну так в чем же дело? Поможем! — похабно улыбнулся «бюргер».

— Тогда вам точно страховка понадобится. Я, между прочим, глаза одним ударом выбиваю. Не веришь?..

— Слушай, а ты случайно не из ментовки? — подозрительно посмотрел на нее Денис.

— Я?! Из ментовки?! А-а, да, из ментовки. А если точней, то из милиции!

Она говорила об этом с таким видом, будто выдавала желаемое за действительное.

— Майор Званцева, прошу любить и жаловать!

Лариса небрежно откинулась в шезлонге, с чувством превосходства заложила ногу за ногу. Осталось только закурить. Но, увы, сигареты она не переносила.

Какое-то время Денис изучал ее ошеломленным взглядом. Затем пришло понимание того, что ему бессовестно морочат голову.

— Слушай, а ты еще та штучка! — усмехнулся он. — И откуда только такие берутся…

— А у нас в милиции все такие.

Она делала вид, что говорит правду. Он же делал вид, что верит ей.

— Ну да, конечно… А не рановато ли тебе майора дали?

— Рановато, — с дурашливым видом согласилась Лариса. — Потому и перехаживаю в звании. Мне уже давно должны полковника присвоить. И присвоят. Если, конечно, я тут одно дело распутаю…

— Какое дело?

— Да я и сама не знаю какое. Хожу тут, крамолу выискиваю…

— И много нашла?

— Да нет. Всего лишь один криминальный случай. И тот связан с твоим охранником. Костик, он же твой охранник?

— Ты догадлива, как никто, — ухмыльнулся Денис.

— Так вот, ваш охранник совершил нападение на сотрудника милиции. Придется подавать рапорт. Так что советую искать себе нового охранника. А Костик ваш, считай, не жилец… э-э… я хотела сказать, что тюрьма по нему плачет…

— Ну зачем так строго? Сразу тюрьма… Нельзя так.

— А как можно?

— Как можно? А Костика в покое оставить, вот это и можно.

— Но мне же надо кого-то в тюрьму посадить.

— Чтобы полковника получить?

— А ты думал! Сначала звезды, а затем все остальное!.. Если не хочешь Костика своего выдавать, подскажи, где у нас тут водится криминал?

Денис на мгновение задумался. С нескрываемой насмешкой посмотрел на Ларису.

— Ты вот скажи, вампиры — это криминал? — спросил он.

— А это смотря какие вампиры, — внутренне встрепенулась она. — Если потусторонние, то это всего лишь мистика. А взаправдашние, так те, как паровозы, тянут на себе состав. Я имею в виду состав преступления…

— Паровозы, говоришь, составы… Знаю я один состав. Тут девчонку одну на днях убили. Ты не по этому составу работаешь?

Он смотрел на Ларису в упор. Взгляд серьезный, проницательный. Похоже, он вдруг увидел в ней настоящего, а не бутафорского сотрудника милиции.

— Ты про убийство откуда знаешь?

— Здрасьте вам с кисточкой! Я что ж, по-твоему, на луне живу? Нет, ваше благородие, я с народом на короткой ноге…

— В депутаты метишь?

— А что, можно и в депутаты. Народ меня поддержит… Кстати, в народе про вампира говорят. Как будто он кровь из девчонки выкачал.

— И что?

— Да ничего. Просто я знаю, где вампир живет.

— Ну и где?

— Да вот, соседний дом. Ты оттуда, кажется, и шла.

— Видела этот дом. И соседку твою распрекрасную видела.

— Не вопрос, соседка у меня суперская.

— Так это она, что ли, вампир?

— Шутишь? Такое и в кошмарном сне не приснится. А вот о ее муже можно поговорить. Сдается мне, что это он шалит.

— Откуда такая уверенность?

— Да не уверенность. Так, подозрения… Ты про вампиров что-нибудь слышала? Если слышала, то знаешь, что днем у них спячка, а жизнь начинается ночью. Я свою соседку днем часто вижу, а ее мужа видел только пару раз, и только ночью. Он только ночью во двор выходит…

— Но видел-то ты его всего два раза.

— Так полнолуние было, потому и видел.

— В полнолуние? И когда ты его в последний раз видел?

Интересная информация, но только к размышлению. Выводов Лариса пока не делала.

— Да вот совсем недавно. Во, в ту самую ночь, когда девчонка погибла. Гляжу, по двору между деревьями какая-то тень бродит…

— И куда он потом делся? Домой пошел?

— Не знаю. Может, домой, а может, по своим темным делишкам отправился. Говорю же, в ту ночь девчонку, говорят, убили. Может, его рук дело?

— Не знаю, не знаю… Если тебе верить, то твой сосед самый настоящий вампир. Ночью он выходит на охоту, а днем спит в гробу.

— Да бес его знает, где он спит. Может, и не спит вовсе… Да ты, если хочешь, можешь на дом его глянуть.

— Хочу!

Лариса дала волю любопытству. Вместе с Денисом зашла в его дом. Роскошные апартаменты, жилище отнюдь не бедствующего человека. Они поднялись на второй этаж, вошли в комнату, из окон которой открывался вид на соседский дом. Далековато. Метров сто, не меньше. Зато видно все как на ладони. А еще Денис протянул ей цейсовский бинокль.

Окна первого этажа сплошь были затянуты плотными шторами. Лариса представила, как в этом доме должно быть темно. Ей почему-то стало немного не по себе. Как будто она физически ощутила на себе воздействие темных потусторонних сил. И еще эти «дракуловские» башенки на крыше. От них исходила какая-то мрачная аура.

С окнами на втором этаже все в порядке. Легкие тюлевые шторы, в комнатах светло.

— Я так думаю, что Белла на втором этаже обитает, — сказал Денис. — Белла — это его жена.

— Вы что, с ней знакомы?

— Ну не то что бы знаком, — усмехнулся хозяин. — У нее как-то машина сломалась. А я ее к дому подвез. Ну разговорились, я ей свою визитку оставил, она мне имя свое назвала…

— Это была ваша единственная встреча?

— Тебя это так волнует?

— А может, я ревную?

— Только не надо говорить, что ты в меня влюбилась.

— При чем здесь ты? Я, может быть, в Беллу влюбилась. Красивая женщина… Я, между прочим, тоже не последняя. Может, у нас что-то получится, как ты думаешь?

Лариса шутила. И всем своим видом давала это понять. Но Денис почему-то не понимал. И смотрел на нее как на человека, отобравшего у него в пустыне последнюю бутылку холодного пива.

— Да расслабься ты, — покровительственно усмехнулась Лариса. — Не нужна мне твоя Белла. А вот с ее муженьком я бы, пожалуй, встретилась…

— Как ты с ним встретишься? С ордером к нему заявишься?

— Ну зачем же с ордером?

— А без ордера тебя на порог не пустят.

— Ты что, уже пробовал в гости к соседу сходить?

— Да было дело. Так мне дверь даже не открыли. И это при том, что мы с Беллой были уже немного знакомы… Говорю тебе, ее муженек что-то скрывает.

— Что он может скрывать?

— Да хотя бы самого себя. Я ж его даже ни разу не видел. Разве что только ночью. Да в темноте разве что разглядишь…

— А может, и нет у Беллы никакого мужа?

— Ну как это нет, если есть! Да она и сама мне говорила… Я ее, это, на конную прогулку пригласил, да. А она говорит, что у нее муж, и он ее никуда не отпустит. А без спросу она никуда… Видела бы ты, какие у нее при этом были глаза. Одно слово, тоска зеленая. Жаль бабу, такая красавица, а с каким-то уродом пропадает…

— Почему с уродом? Может, он красивый интересный мужчина?.. Ты ж его ни разу не видел, а называешь уродом…

— Да что в нем интересного? Днем и ночью прячется, света потому что боится. Прислуги у него в доме нет. Я так думаю, что Белла сама по дому вкалывает. А хозяйство, сама видишь, не маленькое… Да ты прикинь, как можно без света жить, а? Так только вампиры жить могут…

— Ну почему только вампиры?

— Да потому что они все порфирией болеют.

— Ты про эту болезнь откуда знаешь?

— Да слышал…

— Откуда?

— Да разговор один был. Типа, все вампиры болели порфирией. Светобоязнь, нехватка крови… Ну, я не знаю… Да я и не настаиваю особо… Может, и не вампир у меня сосед… Но все равно странно…

— Вся жизнь состоит из странностей… Ладно, некогда мне тут байки про вампиров слушать. Пойду я. Спасибо за гостеприимство!

— А может, коньячку по пять капель? — без особой настойчивости предложил Денис.

— Нет, мне пить нельзя. А то я с женщин на мужчин переключаюсь.

— Так это ж хорошо.

— Хорошо? Ну если ты считаешь, что Костику твоему сегодня было хорошо, то я могу предложить тебе сеанс садомазохизма. Сначала по кокам, а потом в наручники… Только вряд ли это тебе понравится…

— Не понравится.

— Ну тогда я ухожу.

— Жаль, приятно было познакомиться.

Похоже, Денис не сомневался, что она из милиции. Поэтому и отпускал так легко. За охранников своих извинился.

Лариса отправилась в Лавкино. А там сюрприз. В доме Федотыча ее ждал капитан Фокин собственной персоной.

Он сидел на стуле, облокотившись о стол, и чуть насмешливо смотрел на Ларису.

— Привет калекам! — усаживаясь на свободный стул, с той же примерно насмешкой поздоровалась она.

— Не слышу радостного повизгивания.

— А надо было на завалинке меня ждать. Тогда бы ты видел, с каким восторгом я терлась о бок твоей машины… Кстати, мне показалось, что я немного содрала краску. Совсем немного. Три или четыре царапины…

— Ты так не шути больше, — нахмурился Стас. — Машина — это святое…

— Напарник — это, кстати, тоже кое-что значит. А ты, между прочим, бросил меня на произвол судьбы… Тебя что, уже прооперировали?

— Пытались. Да я не дался. А если серьезно, то не было никакого аппендицита. Желчный пузырь взбунтовался…

— Значит, желчный ты человек.

— Угадала. Человек я желчный. Боюсь, что у тебя есть возможность в этом убедиться… Что за цирк ты здесь устроила? — выговаривающим тоном спросил он.

— Какой цирк? О чем ты?

— Ты сюда зачем приехала? Убийство Граковой расследовать?

— Как ты угадал?

— Интуиция, — мрачно усмехнулся Фокин. — Ты — официальное лицо, а сама Катиной подругой прикинулась. Зачем?

— А в неофициальной обстановке легче людей к себе расположить.

— Может быть… А вот скажи, труп ты осматривала?

— Нет.

— А почему? Ты должна была произвести осмотр трупа, добиться проведения тщательной судмедэкспертизы. Вместо всего этого ты принимаешь участие в поминальной пьянке…

— Ты и это знаешь?

— Да с участковым разговаривал. Он-то не совсем дурак, как его тут рисуют. И, между прочим, догадался, что ты здесь появилась неспроста. Мент мента видит издалека…

— Если он такой умный, что ж он тебе еще интересного рассказал?

— Да так, тешил байками о вампирах.

— А если это не байки?

— Ну вот, и ты туда же.

— А если в самом деле существуют люди, которые пьют человеческую кровь…

Недолго думая, Лариса рассказала о своих разговорах с врачом.

— Занятно, — не стал скрывать своей заинтересованности Фокин. — Кровопотеря, порфирия, полнолуние… Знаешь, в этом что-то есть. Можно поработать в этом направлении.

— Тем более что есть объект для разработки.

— Кто?

— Да есть тут один тип. Как зовут, не знаю. Но живет он небедно. И главное, что не переносит солнечного света. Живет в темном доме, днем его никто никогда не видел, гуляет исключительно по ночам. Кстати, сосед его видел в ту злополучную ночь, когда убили Гракову. Возможно, он выходил на охоту…

— А что, запросто! Скучно ему дома одному сидеть. Да и кровушки попить охота. А тут окрест девчонки одинокие бродят. Двойное удовольствие в одном наборе. Одно сливается, другое забирается…

— Все может быть, — кивнула Лариса. — Только вряд ли наш чудик скучает. У него жена красивая…

— Э-э, да он не просто чудик. Он чудовище… Знаешь семнадцатый закон Эйнштейна?

— Впервые о таком слышу.

— Это особый, секретный закон. Но все о нем знают. На красавицу всегда найдется чудовище. Такая вот относительность… Значит, говоришь, красивая у него жена…

— Красивая. Думаю, может, влюбиться, а?

— А как же я?

— Ты отпадаешь. Видишь ли, неохота мне попасть под семнадцатый закон Эйнштейна. Не хочу, чтобы на такую красавицу, как я, приходилось такое чудовище, как ты.

— Ну спасибо тебе, напарница… Только я не к тебе клеиться собираюсь. Я про восемнадцатый закон вспомнил. Это когда на каждое чудовище приходится один герой-освободитель…

— Неужели это про тебя?

— А ты как думала! Я освобождаю красавицу от чудовища и забираю ее себе…

— А у тебя ничего не треснет?

— Даже не хрустнет… Ну так что, едем освобождать красавицу от чудовища?

— А копье у тебя есть?

— Какое копье ты имеешь в виду?

— А, например, ордер прокурора, господин похабник.

— Вот именно такое копье нам и нужно…

— Хотелось бы знать, как ты его получишь?

— А у меня друг в областной прокуратуре.

— Этого мало. Нужны основания.

— Наш подозреваемый ведет странный образ жизни. Есть свидетель, который видел, как он выходил из дома в ночь, когда произошло убийство…

— Его видели во дворе дома, но никто не видел, как он куда-то выходил…

— Да, но у нас есть право достраивать версии.

— У нас есть право собирать веские доказательства его вины.

— И что ты предлагаешь? Ловить этого хмыря на живца?

— Можно и так. В роли живца буду я.

— Понятно, что ты. Только мы не можем ждать следующего полнолуния. Извини, но у меня нет времени. Зато есть интуиция. И эта интуиция подсказывает мне, что скелет нужно искать в шкафу нашего порфирика…

— Интуиция бывает ложной.

— Тогда я просто извинюсь перед ним.

— И все же я бы не стала торопиться.

— Ты можешь не торопиться. А я потороплюсь…

Лариса считала, что не стоит форсировать события. Но переубедить своего напарника не смогла.

2

Фокин развил бурную деятельность. И уже на следующий день появился в Лавкине с ордером на обыск. Он прибыл не один, а вместе с Ариной Викторовной.

У Ларисы возникло такое ощущение, будто «огонь-баба» приехала посмотреть на какое-то представление. Вампир-шоу в реальном времени. Мистический интерес.

Званцевой не терпелось побывать в гостях у вампира. Фокин раздобыл прокурорское «приглашение» и взял начальницу с собой. Лучше бы с ним прибыл кто-нибудь из крепких ребят-оперативников. Кто его знает, может, таинственный незнакомец обладает чудовищной силой или ему ничего не стоит встретить незваных гостей с оружием в руках. Видимо, до Званцевой дошло, что есть опасность попасть в отнюдь не виртуальное шоу и жизнь у нее всего одна. Если ей перережут горло, перезагрузки не будет и воскрешения тоже. Поэтому Ларисе также пришлось подключиться к делу.

Фокин, Званцева, Лариса и местный участковый Подберезкин. Вот и вся оперативно-розыскная бригада. А дом у подозреваемого немаленький. Попробуй обыщи его такими силами. Но Вадима нисколько не смущал объем предстоящих работ. На его лице, как нотная тетрадь на пюпитре, лежала уверенность в успехе предпринятого дела.

Для начала Фокин встретился с ближайшим соседом подозреваемого. Денис Антонович Елагин не захотел быть понятым при обыске. Зато не поскупился своими охранниками. Лексей и Костик не возражали. Во-первых, хозяйское слово. А во-вторых, они робели перед Ларисой. Им уже было известно, что она является сотрудником милиции. И Костику очень не хотелось, чтобы недавний конфликт между ними стал достоянием хроники происшествий.

Ворота «вампирского замка» открылись не сразу. Сначала Фокин потрясал ордером и ксивой перед лицом видеокамеры внешнего слежения. Затем сделал голосовое предупреждение. Проклятиями не сыпал, но роту спецназа пообещал.

Хозяйка дома встретила незваных гостей на пороге дома. Статная гордая красавица. Лицо невозмутимо-спокойное, но взгляд выдавал тревогу. Этой женщиной можно было любоваться и любоваться. Чем бесстыжий Фокин и занимался.

Было видно, что Белла нравится ему. Но вел он себя скорее развязно, чем благородно. Нахальная улыбка прочно приклеилась к его губам. Ларису так и подмывало треснуть его по затылку.

— Белла Захаровна, нам бы вашего мужа повидать!

— Зачем? — мягко спросила женщина.

— Ну, ясное дело, не только для того, чтобы водицы напиться.

— А если мужа нет дома?

— А это точно, что вашего мужа нет дома? — пристально глянул ей в глаза Стас. — Мы же не просто к вам пришли. Как вы заметили, у нас постановление на обыск. Поверьте, мы можем найти иголку в стоге сена. А уж вашего мужа нам найти как два пальца… э-э… я хотел сказать, что в два счета…

— Я поняла, что вы хотели сказать. Но не поняла, что вы собираетесь искать в моем доме? И зачем вам нужен мой муж?

— Так уж повелось на этом свете, что жизнь состоит из неприятностей. Вопрос только в том, большие эти неприятности или так себе. У вас пока что неприятность так себе. Ваш муж пока что всего лишь подозревается в совершении преступления.

— Какого преступления? — непонимающе смотрела на него женщина.

— Тяжкого. К сожалению, тяжкого… Вы меня, конечно, извините, но я не привык разговаривать на пороге. Вы не могли бы пригласить нас в дом? Или там трупы еще не убрали?

— Трупы? — растерялась Белла.

— Да это у меня шутки такие, — усмехнулся Фокин.

— Странные у вас шутки.

— А с какими людьми имеем дело, такие и шутки… Ну так что, мы дождемся приглашения в дом?

— Да, конечно, — кивнула женщина. — Но сначала дождемся адвоката. Извините, но без него после ваших шуточек я не могу впустить вас в дом.

Званцева метнула на Фокина испепеляющий взгляд. Но тот и ухом не повел.

— Боюсь, что мы имеем право начать обыск и без адвоката.

С этими словами он вошел в дом, и Белла не посмела его задержать. И Ларисе она не преградила путь. Она помнила их вчерашнюю встречу. Но виду не подала.

В холле было необыкновенно темно. Дальняя дверь едва угадывалась. Темнота давила на воображение, и казалось, что это стоит приставленный к стене гроб.

— А нельзя ли включить свет? — спросила Званцева.

Ее голос едва заметно дрожал от суеверного возбуждения.

— Если вы хотите поговорить с моим мужем, то нельзя.

— Почему?

— Потому что он болен. Есть такая болезнь. Фотодерматоз. Говоря проще, это аллергия на свет…

— Фотодерматоз, говорите? — хмыкнул Фокин. — А какое другое название у этой болезни? Порфирия?

— В принципе это одно и то же, — кивнула женщина.

— Что и требовалось доказать.

— Что-то я не пойму, с каких это пор болезнь у нас считается преступлением?

— Не болезнь, а ее последствия. Кстати, о последствиях я бы хотел поговорить с вашим мужем.

— Я вас слушаю, — как будто откуда-то из преисподней донесся глубокий хриплый голос.

Лариса повернула голову на звук, и в кромешной темноте скорее интуитивно, чем визуально увидела человеческую фигуру. На всякий случай она привела к бою пистолет. На звук она стрелять умеет — не промажет, если что.

— Даниил Валерьевич? — спросил Фокин.

Прежде чем просить у прокурора ордер на обыск, Фокин узнал точный адрес дома, где проживал подозреваемый, установил личность его владельцев.

Лариса физически ощущала возникшую между ними разность потенциалов. Высоковольтное напряжение, как бы молния не вспыхнула.

— Он самый.

— Может, вы подойдете к нам ближе? Мы посмотрим на вас.

— Вы стоите на свету, а мне, извините, свет противопоказан…

— Мы, на свету? — удивленно протянул Стас. — Да тут как у негра в… э-э… я хотел сказать, что здесь очень темно.

— Это для вас темно. А для меня светло.

— А в лунную ночь по улице гулять не светло?

— В лунную ночь я на улицу не выхожу. Мне больно…

— А вот кое-кто видел вас в лунную ночь. Того числа, когда была убита некая Екатерина Гракова. Ее изнасиловали, а затем задушили…

— И вы считаете, что это моих рук дело? — задыхаясь от возмущения, спросил Бакатин.

— Ну, врать не буду, есть основания так считать.

— Но я никого не убивал. Это ошибка. Это чудовищная ошибка.

Голос из темноты потерял былую твердость. Казалось, еще немного, и хозяин дома расплачется.

— Даниил, успокойся! — устремилась к нему Белла.

Она скрылась в темноте, но ненадолго. Фокин нашел тумблер выключателя, и в холле зажегся свет. В глубине помещения находился невысокого роста смертельно-бледный человек. Он мгновенно среагировал на вспышку света, закрыл лицо и юркнул в темный проем следующей комнаты. Но Лариса все же успела разглядеть его лицо. Бледное, изможденное.

Фокин не растерялся, догнал беззащитного беглеца, водворил его в темную комнату и заблокировал дверь.

— Вы не имеете права так обращаться с моим мужем! — чуть ли не с ненавистью смотрела на него Белла.

— Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения? Пожалуйста!

— Ваши извинения мне не нужны.

— А мне не нужно, чтобы ваш муж уничтожил улики.

— Какие улики?

— Не знаю. Пока не знаю. Но что-нибудь мы обязательно найдем…

Фокин как в воду глядел. В результате долгих и нудных поисков он извлек из холодильника в гараже поллитровую бутылку с жидкостью, напоминающей человеческую кровь.

— Ну и что это такое? — спросил он.

Лариса думала, что вопрос обращен к Белле. Но Фокин спрашивал у нее.

— Ну, сразу не скажешь, — пожала она плечами.

— А если навскидку, то это кровь, — с одобрением глядя на Фокина, сказала Званцева.

— А вы уверены, что эта кровь человеческая? — спросила Лариса. — Может, это кровь какого-то животного. Если больной нуждается в крови, то это не обязательно человеческая кровь…

— Черкашина, я, конечно, понимаю, что ты завидуешь Фокину… — насмешливо посмотрела на нее Званцева.

— Я ему завидую? — оторопела от удивления Лариса. — Почему я должна ему завидовать?

— Ну ведь это же была его идея обыскать дом… Я бы на твоем месте ему не завидовала. И тем более не ставила бы палки в колеса. Вы же вместе вывели преступника на чистую воду, это ваша общая заслуга…

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? — истерически-взбудораженно спросила Бакатина. — Скажите, откуда у нас могла взяться человеческая кровь?

— Ее мог принести ваш муж, — сочувствующе посмотрела на нее Званцева.

— Зачем? Зачем ему нужна человеческая кровь?

— У больных порфирией развивается тяжелая форма анемии. И чтобы восполнить уровень гемоглобина, они пьют человеческую кровь. С вашим мужем примерно такая же история. Чтобы жить, ему приходится убивать. Вот он и убил невинную девушку…

— Вы хотите сказать, что мой муж вампир?

— Следствие покажет, кто есть кто, — уклонилась от прямого ответа Званцева.

— Но мой муж не вампир. И ему не требуется человеческая кровь. Вы же современные люди, а верите в какую-то чертовщину…

— Я верю вот в это! — показывая на бутыль, с торжествующим видом отрезал Фокин. — Между прочим, и в науку я тоже верю. А наука доказала, что вампиры существовали и существуют на самом деле…

— Это лженаука… Ну вы сами подумайте, какой смысл пить кровь, если она не усваивается. В желудке она переваривается как обычный белок…

— Да? Может быть. Но ведь ваш муж мог вводить себе кровь через вену.

— А группа крови? Как он мог знать, какая группа крови у той девушки, которую он якобы убил?

— Вот вы в своем уме, поэтому рассуждаете логически. А у вашего мужа может быть сдвиг на почве собственной неполноценности. А потом, полнолуние. Это фаза, когда Луна меньше всего зависит от Солнца, а рассудок от человека…

— Вы хотите сказать, что мой муж сумасшедший?

— Я ничего не говорю. За меня скажут эксперты, — похоже, Званцева нисколько не сомневалась в том, что Даниил Бакатин — преступник.

Лариса ее понимала. Странная болезнь подозреваемого, комплекс неполноценности на грани помешательства, запас крови, найденный в холодильнике. И все же у нее оставались кое-какие сомнения.

— Не мог мой муж убить человека, не мог, — упорствовала Белла. — Поверьте, он хоть и болен, но находится в здравом уме. Он очень хороший, добрый. Он не мог убить человека…

— А никто и не утверждает, что он — убийца, — покачала головой Арина Викторовна.

— Назвать человека преступником можно только после приговора суда, — язвительно усмехнулся Фокин.

— Где вы нашли это? — показывая на бутылку, спросила Бакатина.

— В гараже. В холодильнике… Ваш муж не глупый человек. Понимает, что кровь нужно хранить в холодильнике.

— Но в гараже старый холодильник. Он же отключен.

— Значит, ваш муж его включил.

— Он не мог его включить. Он не ходит в гараж.

— Хотите сказать, что это ваша работа?

— Что вы такое говорите? — возмутилась Белла.

— Кроме вас и вашего мужа, некому больше включить холодильник. Или у вас в доме есть прислуга?

— Нет. Мы живем одни. Это я настояла, чтобы в доме не было слуги. Даниилу так комфортней…

— А вам?

— А что мне? Я сильная. И работа по дому меня не смущает.

— Вы любите своего мужа? — напрямую спросила Званцева.

— Да, очень.

Это было сказано спокойно, без пафоса, но с таким чувством, что невозможно было усомниться в искренности сказанного.

— Но это сейчас не имеет значения, — добавила Белла.

Она выпрямила спину, расправила плечи, высоко подняла голову.

— Мой муж не мог убить человека. Я не знаю, кто включил холодильник. Не знаю, откуда взялась эта жидкость. Но я уверена, что скоро все прояснится. Уверена, что вы избавите нас от своих нелепых подозрений…

— Может быть, — усмехнулся Фокин. — А пока мы вынуждены взять вашего мужа под стражу.

— Зачем? — возмущенно протянула женщина.

— Чтобы он не сбежал.

— Он не сбежит. Во-первых, он болен. А во-вторых, он не виновен…

— На вашем месте его невиновность я бы поставил на первое место, — усмехнулся Стас.

— Фокин, не надо придираться к словам, — одернула его Званцева. И сочувствующе посмотрела на Бакатину: — Боюсь, что у нас нет выбора. Мы должны забрать вашего мужа с собой.

— Но ведь он не может находиться в тюрьме. Он будет мучиться, страдать.

— От света? Так за это не беспокойтесь, — сказал Фокин. — Темницы на то и темницы, чтобы в них было темно. Не переживайте, обеспечим вашему мужу самую темную камеру.

— Прошу вас, не забирайте Даниила! Он ни в чем не виноват… Вы сами это поймете и сами будете потом каяться, когда убедитесь в его невиновности.

— Покаемся и принесем извинения.

— А если с ним что-то случится? Если он умрет? Даниил очень болен, у него уже было два инфаркта. Третьего он не перенесет…

Званцева взяла тайм-аут.

— Хорошо, мы оставим вашего мужа под домашним арестом, — после напряженной паузы решила она. — К сожалению, у нас нет свободных сотрудников, которые могли бы за ним присматривать. Поэтому я очень буду надеяться на вашу честность…

Даниила Бакатина выпустили из ванной, Белла тут же утащила его в самую темную комнату. Затем любезно выпроводила незваных гостей. На прощание клятвенно заверила, что муж ее никуда не убежит.

Лексей и Костик убрались к своему боссу еще раньше, как только поставили свои подписи под протоколом обыска. Участковый собирался в свое Лавкино. Лариса вместе со своим начальством отправлялась в Москву. Вернее, так думала она. Но Званцева внесла в ее планы существенные коррективы.

— Я возвращаюсь в Москву, — сказала она. — А ты, Черкашина, вместе с Фокиным остаешься здесь. Стас, введешь лейтенанта в курс дела…

Арина Викторовна забрала бутыль с вещдоком и на служебной машине отправилась в столицу. Фокин и Лариса остались в засаде.

Оказывается, Званцева только сделала вид, что оставляет Бакатина дома скрепя сердце. На самом же деле она и не собиралась его забирать. Она решила спровоцировать его на бегство. Если «мистер гвоздевский Дракула» чувствует за собой вину, он попытается удрать из-под домашнего ареста. Фокин и Лариса должны будут его задержать.

И это было еще не все.

— Век живи — век учись, — с видом великого знатока сказал Стас. — Не знаю, живут ли в доме у вампира тараканы, но «клопов» у него хватает…

Он времени не терял — установил в доме Бакатиных скрытые микрофоны, поставил на прослушку телефонную линию. В машине у него находился приемный блок прослушивающей аппаратуры. Оставалось только поставить машину поближе к дому Бакатиных, и можно мотать их разговоры и на уши, и на магнитофонную пленку.

Фокин не торопился.

— Посветлу он не уйдет, — рассуждал он. — Через пару часиков стемнеет. Тогда и поедет. Но мы-то не дадим. Правда, Лар?

— Поживем — увидим.

Если честно, ей не очень хотелось разговаривать с напарником. Ей не нравилось, как он разговаривал с Беллой. Как будто она какая-то преступница. Осуждать за это Лариса его не могла, но неприятный осадок на душе остался.

— Смурная ты какая-то. Может, злишься на меня?

— Много чести.

— Да вижу я, что ты злишься. Ты же так ловко все задумала. На живца вампира взять собиралась. А тут я со своими сокрушающими планами…

— А если бы мы не нашли кровь. Что тогда? Лег бы Бакатин на дно, и все… Да еще неизвестно, та ли это кровь или нет…

— Та, Лариса, та. В этом ты можешь не сомневаться.

— Ну ты уж точно не сомневаешься. Любишь ты рубить сплеча, Стас.

— Натура у меня гусарская, ничего не могу с собой поделать… Или нет, могу. Ты сидишь тут возле меня такая красивая, такая сексуальная, мне так хочется погладить твою коленку. Но я держу себя в руках. Потому что я не могу позволить себе такую вольность…

— Гусары уехали, а поручики Ржевские остались…

— Лейтенант Черкашина, прекратите безобразничать.

— Слушаюсь, господин поручик… Что-то не верится мне, что Бакатин убил Гракову.

— Вот если бы ты взяла его за жабры, тогда б ты верила. А так нет… Ну уж извини, что удача улыбнулась мне, а не тебе.

— Это здесь ни при чем… Слишком все просто получается. Пришли с обыском, нашли бутыль с кровью, и все…

— А так оно в жизни и бывает. Месяцами, бывает, вокруг да около ходишь, и все мимо. А бывает, раз-два и готово, как сейчас… Дело, считай, в шляпе. Для полноты картинки осталось задержать убийцу при попытке к бегству. Говорю же, учись, пока я жив…

— Учиться никогда не поздно. Если есть чему учиться… Слишком все просто получается. Пришел, увидел, победил…

— Опять ты за свое.

— Ладно, я еще могу понять, что Бакатин придушил девушку, выкачал из нее кровь, а затем сломал ей шею. Но зачем он изнасиловал? У него же такая жена…

— Может, Белла ему не давала? Может, ее тошнило от него?

— Но ведь она любит его.

— Любовь понятие растяжимое… А если даже у него с Беллой нормально все было, это ж не значит, что его на других женщин не тянуло. А Катя девчонка симпатичная. И кровушки ее Бакатин попил, и потешился…

* * *

Фокин выбрал удачную позицию для наблюдения. Машина стояла в зарослях березовой рощи. Вряд ли Бакатины заметят ее. Зато ворота их дома под прицелом.

— Пешком он не пойдет, — настраивая аппаратуру, вслух рассуждал Фокин. — Глупо с его стороны. У него новенький «Паджеро» в гараже. Сел да поехал. За ночь далеко можно уехать. Только мы не дадим. Пусть не обижается…

— У него «Паджеро», а у жены?

— Одна у них машина. Да она ему и ни к чему. А жене нужно в город там съездить, туда-сюда…

— Знаешь, как Елагин с ней познакомился?

— Кто такой Елагин?.. А-а, сосед… Ну и как он с ней познакомился?

— У нее машина сломалась, а он ее подвез. Скажи, новенький «Паджеро» может сломаться?

— Ну разве что теоретически… Или врет Елагин, или у госпожи Бакатиной на тот момент была другая машина. Сломалась старая, купила новую, всего-то делов… Интересно, откуда у Бакатина деньги? Не работает, жена дома сидит. Может, старые запасы? Тогда вопрос, откуда?.. Вот жизнь, а? Считать чужие деньги неприлично, а свои — неинтересно… Во! Процесс пошел!

Из динамика базового блока послышался голос Бакатина.

— Уходить мне надо. Уходить, — тихо проговорил он.

— Ну вот, а ты говорила, — взбодрился Фокин. — Рыльце у него в пуху. И клыки в крови. Уходить, гад, собирается. Врешь, не уйдешь…

— Ты не можешь меня оставить, — всхлипнула Белла.

— Зачем я тебе такой? Больной, дохлый. И как мужчина ничего не стою…

— Ты мне любой нужен.

— Ты не живешь со мной, ты мучаешься.

— Ничего я не мучаюсь. Мне с тобой хорошо…

Лариса поймала на себе насмешливый взгляд напарника.

— Ну не мелодрама, а! Дан приказ ему на запад, ей другая сторона…

— Кончилось наше хорошо, — сказал Бакатин. — Посадят меня в тюрьму. Я там без тебя и дня не проживу…

— Не посадят тебя.

— Неужели ты не понимаешь, что это была настоящая человеческая кровь…

— Во! — встрепенулся Стас. — Сейчас наш орех колоться будет.

— Кровь настоящая. И я знаю, как она у нас оказалась…

— Ясное дело как, — не унимался Фокин. — Грохнул девку, а кровь на консервы…

— Да помолчи ты! — одернула его Лариса.

Она не разделяла восторга своего напарника. Было у нее предчувствие, что ожидаемого признания не последует.

— Это все Денис… — обессиленно пробормотал Бакатин. — Это Денис от меня избавиться хочет… Он и девчонку убил. И кровь ее нам подсунул… У нас же нет собаки. И гараж можно открыть… Даже холодильник включил… Мразь… Ничтожество…

— Параноидный бред…

Ничего другого Фокин выдать и не мог.

— Почему ты думаешь, что это Денис? — голосом Беллы спросил базовый блок.

— Да знаю я, что ты ему нравишься… От него все наши беды. Это еще та сволочь. Такому в радость девчонку изнасиловать. Так он еще и на меня стрелки перевел… А ведь он не знает, что я физически не могу насиловать…

В динамике что-то захрипело. А дальше полная тишина в эфире.

— Ёпс!.. — в сердцах выругался Фокин.

Наладить сломавшийся приемник не удалось.

— Техника на грани фантастики… — бубнил раздосадованный Стас. — А ведь все так хорошо начиналось. Ладно, сейчас уже совсем стемнеет, поближе к дому подъедем. Будет выезжать, мы ему дорогу и перекроем…

— Ты не понял, он никуда не собирается уезжать, — тихо сказала Лариса.

— Как это не собирается? — выставился на нее Фокин. — А кто сказал, что уходить надо?

— Уйти можно не только в бега, но и в мир иной. Бакатин не хочет жить, не хочет мучить свою жену…

— И в тюрьме он ни дня не проживет. Сам же сказал. А знает, что тюрьма ему светит… Слово-то какое, «светит». Ему в самом деле там светить будет. До свинячьих коликов…

— Зачем ты так?

— Не понял, я что-то не так сказал? Я что, про этого урода на «вы» и шепотом должен?.. Он убийца. Насильник и убийца. И щадить его я не намерен.

— Ты что, не понял, он же про Дениса говорит!

— Да пусть хоть на самого сатану все валит, я ему не поверю. Вот в то, что кровь настоящая, в это поверю…

— Ты не понял, Денис — это его сосед. Денис Антонович Елагин. Достаточно скользкий тип, скажу тебе. Клеиться ко мне пытался…

— Ну, это неудивительно. Такое личико, такие ножки… Так он, говоришь, с тобой заигрывал?

— Заигрывал. Но не так чтобы уж очень. Может, потому что сыщика во мне учуял. А может, потому что Белла его больше волнует?

— Ну да, ему нужна Белла, поэтому он подставляет ее мужа…

Фокин озадаченно потер переносицу. Изволил молвить:

— Вообще-то этот жук мне сразу не понравился. И опричники у него какие-то скользкие. Кого ты из них яичницей угостила?

— Да обоим бы навешать не мешало… Кстати, Бакатин там что-то про свою физическую несостоятельность говорил.

— Ага, про нестоятельность. Не стоит у него, что ли?

— Тогда кто Катю изнасиловал? Что, если Елагин? А его опричники ее держали…

— Э-э, далековато мы в дебри зашли. Вертай обратно. А то Елагин в самом деле крайним окажется… А ведь кровь-то мы не у него нашли. У Бакатина бадейка стояла. И вампирский стиль жизни…

— У него стиль жизни несчастного больного человека. А Елагин мог на этом сыграть… Он, кстати, знает, что такое порфирия. И про соседа знает, что он порфирик…

— А у порфирика красивая жена. И уходить она от него не собирается. А Елагина жаба душит. Такая красивая женщина, и принадлежит не ему, а какому-то калеке. Вот он взъелся… Знаешь, не видел бы я Бакатина и его жену, ты бы в жизнь не пробила меня своими аргументами. Но я-то знаю, какая красавица эта Белла. И в чем-то Елагина понимаю…

— Мужская солидарность?

— Нет, просто вошел в образ, так сказать.

— А сам ты бы Бакатина смог подставить?

— Был бы моральным уродом, мог бы. И туману бы нагнал, и стрелки бы на него перевел. Ну а попасть в гараж к Бакатиным плевое дело. Там же в самом деле никакой охраны. И замок хлипкий. Надо, кстати, глянуть, нет ли там внешних повреждений… Э-э, тормозить надо. А то договоримся, на Бакатина нимб святого мученика навесим… Лично я его со счетов не сбрасываю. И давай поближе к дому выдвигаться. А то еще прозеваем ненароком…

Лариса не очень верила в невиновность Бакатина. И не вычеркивала его из списка подозреваемых. Бдительности не теряла. Если Бакатин попытается скрыться, она примет все меры к его задержанию…

В милиции Лариса служила не очень давно. И к долгим томлениям в засадах не привыкла. Но дискомфорта особого она не ощущала. Лучше коротать ночь в машине на удобном сиденье, чем порхать «подсадной уткой» по ночным улицам в поисках маньяков. Еще бы корову огромную-преогромную. Чтобы она Фокина языком слизала. Надоел.

Машина стояла в темном месте недалеко от «вампирского замка». Поздно, первый час ночи. А у Фокина ни в одном глазу. Сначала пытался к ней приставать. С высоты заходил, кругами, но Лариса гасила его атаку еще на дальних подступах. Словесным огнем. А могла и больно сделать. Фокин это понимал, поэтому перешел на вампиров:

— Знаешь, кто у вампиров больше всего ценился? Брежнев. Для них это был особо ценный экземпляр. Пять звездочек…

— У меня на груди ни одной звездочки, — лениво отозвалась Лариса. — Мне бояться нечего.

Ей хотелось спать. Но разве с Фокиным заснешь?

— Зато какая грудь!

— Даже не мечтай…

— А вот мечту отнимать не надо! Это слишком жестоко… Слушай, а какая у Беллы мечта? У муженька-то не стоит. Скажи, о чем она мечтает?

— А ты пойди у нее спроси, — огрызнулась Лариса. — Только меня оставь в покое…

— Не оставлю… Между прочим, я знаю одного мужика, у которого друган вампиром был. И думаешь, как он об этом узнал? По пьяной лавочке кол ему осиновый в сердце вогнал. Умер мужик. Значит, вампиром был…

— Слушай, а может, ты тоже вампир? Не знаешь, тут нигде осина поблизости не растет?

— Ну если Даниил не вырубил, то где-нибудь и растет… Э-э, что это там такое?

По улице, стремительно приближаясь к дому Даниила Бакатина, живым потоком текла людская толпа. Полусонным сознанием она воспринималась как мираж. Если бы Фокин не обратил на нее внимание, Лариса бы решила, что у нее начались галлюцинации.

— Ни фига себе, сказал я себе… — ошарашенно протянул Стас. — Ты что-нибудь понимаешь?

Люди шли молча. Никаких криков, никакого шума. Тишина гробовая. Ночное восприятие принимало их за выходцев из какого-то потустороннего мира. Казалось, что это были привидения, стекающиеся на полночный шабаш к дому вампира.

Но все оказалось куда банальней. Это были самые обыкновенные люди. Деревенские жители. Чисто классический вариант национального бунта — вилы, топоры, колья. И шум-гвалт поднялся — когда толпа остановилась возле бакатинского дома.

— Фокин, ты можешь мне не верить, но это охота на ведьм! — ошеломленно протянула Лариса.

— Да они же убьют Бакатина! — выскакивая из машины, крикнул Стас.

Лариса устремилась за ним.

Фокин на ходу выхватил пистолет, дослал патрон в патронник. Приблизился к толпе и выстрелил в воздух.

— Всем стоять! Милиция! — заорал он.

Толпа замерла. Лариса уже решила, что люди сейчас бросятся врассыпную, но не тут-то было. Они медленно развернулись и так же медленно и неотвратимо двинулись на них.

В толпе Лариса увидела Федотыча. Он смотрел на нее стеклянными глазами и совершенно не узнавал. Он пер на нее, как бык на красное полотно, никакого чувства в глазах, одна лишь тупая агрессия. Стадный инстинкт. Групповой психоз. Массовая истерия. Как ни называй это явление, в сторону толпа все равно не отвернет. Одурманенные люди неумолимо надвигались на Ларису и ее напарника. Вампиры и мистика — опиум для народа. Можно сказать, что эту истину она прочувствовала своей шкурой.

Фокин снова выстрелил в воздух. Никакой реакции. Разве что люди плотнее сомкнули ряды и ощетинились вилами и кольями. Пришлось пятиться назад в надежде на то, что в очумевших крестьянах проснется здравый смысл. Еще была надежда на собственные ноги. Лариса могла сойтись в жестоком бою с двумя-тремя накачанными мордоворотами. А перед толпой полоумных сельчан она чувствовала себя полностью беззащитной. О пистолете она не думала. А вот стрекача задать подмывало.

Толпа напирала. И Фокин уже схватил ее за руку, чтобы тащить за собой. Но людей остановил громкий пронзительный крик. Как по волшебству, их глаза озарились светом разума. Федотыч наконец узнал Ларису. Ошалело почесал затылок и вместе со всеми повернул в сторону, откуда раздался крик.

Про Ларису и Фокина все начисто забыли. И они смогли продраться сквозь толпу к месту, где на земле лежал Даниил Бакатин. Из груди у него торчал осиновый кол. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А вот и сам Юрий. Юрий Николаевич Граков. Он стоял над трупом с трясущимися руками, которые только что вонзили в человека остро заточенный кол. Казалось, он не понимал, что произошло. В широко распахнутых глазах стоял тупой вопрос: «Что это было?»

— М-да! — покачал головой Фокин.

Он был ошеломлен происходящим. Но это не помешало ему исполнить свой служебный долг. Ему следовало опасаться толпы. В любой момент она снова могла взбунтоваться. Но все же он снял с пояса наручники, с ними подошел к Гракову. Тот уже понял, что случилось непоправимое. И нужно отдать ему должное, в истерике биться не стал. Даже сам протянул руки, на которых тут же замкнулись стальные браслеты.

Но это еще было не все. Раздался истошный женский вой, и тут же на шее Гракова замкнулось кольцо из женских рук.

— Мра-азь! — билась в припадке Белла.

Это она пыталась задушить убийцу своего мужа. Но сильные мужские руки оторвали ее от Гракова. И швырнули на землю.

— Ведьма! — заорал кто-то.

— Бе-ей! — прокатилось по толпе.

Ситуация снова выходила из-под контроля. Кто-то уже занес над Беллой топор. Это было слишком. Лариса могла застрелить недоумка. Возможно, тем самым отрезвит толпу.

Но Белла каким-то чудом ушла с линии удара. Пока идиот с топором возьмет поправку, Лариса успеет его достать в рукопашной. Стремительный прыжок, нога летит с силой пушечного ядра. Удар. Мужик вместе с топором проваливается в толпу.

Лариса еще не опустилась на землю, но кто-то уже пытается пнуть ее ногой. Но не успевает, потому что ее рука оказывается быстрей. И силы в ней не меньше, чем в мерседесовском поршне в момент сжатия. И скорость примерно та же. Мужик еще не успел вырубиться, а на Ларису снова кто-то набрасывается…

Все действо не заняло более пяти секунд. Лариса стояла в эпицентре взрыва, а вокруг тела, тела. К счастью, не мертвые. Уцелевшие мужики протрезвели. И потрясенно смотрели на нее, как на какое-то фантастическое существо с планеты чебурашек-ниндзя.

* * *

Лариса подошла к одному, похлопала по щеке и вкрадчиво так сказала:

— Нельзя обижать женщин.

— Нельзя, — потрясенно пробормотал мужик.

Кивая в знак согласия, он наклонился над Беллой, помог ей подняться и повел в дом.

— Митинг объявляется закрытым! — бросил в толпу Фокин.

Но люди расходиться не торопились. Ждали продолжения.

— Расходимся по домам! — потребовала Лариса.

Никакой реакции.

— Остаются только свидетели! — добавила она.

Просьба не произвела эффекта разорвавшейся бомбы. Но все же мужики стали покидать «поле боя». Через четверть часа во дворе остались только Лариса и Фокин с арестованным. И еще мужик, который увел в дом Беллу. Правда, он скоро появился. Вслед за овдовевшей женщиной.

Белла молча опустилась на колени перед трупом, голова обессиленно упала на грудь.

— Ну и что скажешь? — обращаясь к Гракову, спросил Фокин.

— Я… Я не хотел… Сам не знаю, что на меня нашло… — жалко пролепетал убийца.

— Даже не помнишь ничего, — усмехнулся Стас.

Он уже позвонил в милицию и ждал прибытия опергруппы.

— Ну почему, помню… Мы с Васькой Ковтуном сидели, Сашка Телегин был. Генка Рыжиков подошел. Шары по пять копеек. Сказал, что вампира нашли, который мою дочку сгубил. Сказал, что милиция кровь Катюшкину в хате у него нашла. Ну, во мне все вскипело. Ум за разум зашел. И мужики как взбесились…

— Да это можешь не объяснять… Значит, говоришь, Генка Рыжиков тебе про вампира сказал. А сам он как обо всем узнал? Не участковый ли сказал?..

— Подберезкин, что ли? Ну, может, и сказал кому. Мы когда сюда шли, он помешать нам хотел. Так связали его. В управе закрыли…

— Лучше бы тебя самого в управе закрыли. Эх, мужик, натворил ты дел. Теперь расхлебывать придется…

— А зачем он дочку мою убил? — вскинулся Граков.

Ответила ему Белла.

— Он не хотел… Он не хотел ее убивать! — хватаясь руками за волосы, громко сказала она.

Остолбеневший взгляд устремлен куда-то в пустоту.

— Даниил, скажи, что ты не хотел ее убивать! Скажи!!!

Белла обращалась не к кому-то, а к призраку своего мужа, который могла видеть только она.

Даже далекий от медицины человек смог бы понять, что женщина тронулась умом.

Белла сломалась: не вынесла тяжести разыгравшейся трагедии. И без того у нее с психикой было не все в порядке. Наверное, сложно остаться здоровой, когда у тебя на руках муж-калека, которого ты еще к тому же и любишь. Мужа обвинили во всех смертных грехах и вонзили в сердце осиновый кол. И сама она едва спаслась от самосуда. Слишком тяжелый удар по психике…

Оперативно-следственная бригада не заставила себя долго ждать. Гракова забрали сразу, Беллу отправили в психиатрическую больницу имени Алексеева, некогда — Кащенко. Труп ее мужа увезли в морг. Дом Бакатиных опечатали.

Через неделю была произведена эксгумация тела Кати Граковой. Еще через две недели были готовы результаты экспертизы. Оказалось, что в бутылке, найденной в доме Бакатиных, находилась кровь бедной девочки. Как и ожидалось, смерть Кати Граковой была списана на Даниила Бакатина, дело было закрыто в связи с гибелью обвиняемого.

У следствия никаких вопросов не осталось. А вот Лариса хотела бы задать пару вопросов Денису Елагину. Но оказалось, что на следующий же день после гибели Даниила Бакатина он отправился на заграничный курорт.