Ты бросил меня

Владимир Колычев, 2019

Автор-сила, автор-любовь, автор-ностальгия – по временам, когда миром правили крутые понятия и настоящие мужики. Увлекательные криминальные романы для всех возрастов. Суммарный тираж книг этого автора – более 13 миллионов экземпляров. Возвращение Олега из армии отмечали шумно. Но не всем за праздничным столом было весело. Все потому, что приехал Олег не один, а с молодой женой. Затаил на него обиду родной дядя, видевший на месте незнакомой девушки свою дочь Веронику. Все надеялись: пройдут обиды, Вероника найдет другого. Но не тут-то было. В пламя мести словно масла плеснули. Дядя начал «клеиться» к новой родственнице. И кончилось тем, что нашли старого повесу убитым. Первая версия: это дело рук оскорбленного Олега. Но, оказалось, есть сила куда более страшная, чем ревность, и одной смерти ей явно мало.

Глава 2

Ледяной ветер за шиворот, колючий снег в лицо, а под ногами застывшая лужа. Погода не из приятных, но Никите должно быть все равно. Он опер, и его, как волка, должны кормить ноги. Да он и не ропщет. И холод ему нипочем, на льду не поскользнется. Он не стал надевать шапку, выходя из машины, и дубленку не застегнул.

У дежурной части перед «вертушкой» стоял толстощекий автоматчик в форменной куртке из кожзама. Он ничего не сказал, но глянул на Никиту вопросительно и с подозрением. Кто такой? И почему такой резвый?

Но Никита перед ним отчитываться не собирался. Главное, чтобы дежурный пропустил. «Вертушку» снимут с блокиратора, и добро пожаловать.

— Лейтенант Бусыгин!

В полиции он уже не новичок. Год с лишним в системе ГИБДД отработал.

Окончил академию МВД, и отец, включив свои связи, выхлопотал ему теплое местечко. Первое время Никита вел себя спокойно, даже радовался тому, что хорошо устроился, а потом начала заедать тоска. Не для того он пять лет учился, чтобы штаны в ранге канцелярской крысы протирать. В академии он был на хорошем счету и в учебе успехи делал, и в спорте. Пулевая стрельба, рукопашный бой… Одно время он мечтал служить в уголовном розыске, потом, правда, переболел романтикой. Но злость на себя заставила его вернуться к давней мечте. И вот он — оперуполномоченный уголовного розыска, настоящий боец невидимого фронта. Отец отказывался поддержать сына, но в конечном итоге пошел навстречу и снова помог с устройством.

Никита совсем не прочь был работать на «земле», но его направили в оперативно-разыскную часть. И не абы куда, а в отделение по раскрытию преступлений против личности. Работа здесь сложная, но почетная, с улицы сюда на должность не попадешь, тут личные заслуги нужны. Или блат.

Никита попал на свою должность по блату. Может, потому его и не хотят признавать. Сержант с автоматом косился на него, а дежурный майор, тот и вовсе напустил начальственный вид. Еще и фуражку надел. Ну да, индюк — не индюк, если не надуется.

Дежурный взял его удостоверение, пробежался по нему глазами.

— А почему ГИБДД? — изобразил он удивление.

Никита усмехнулся, глядя ему прямо в глаза. Бросил камушек в огород, молодец, пусть возьмет пирожок с полки.

— Потому что важная информация. О покушении на кортеж вице-президента России.

— Информация?

Никита не собирался ничего объяснять, майор Оврагов и без того все знал. Во всяком случае, в отношении лейтенанта Бусыгина. А насчет вице-президента России… Возможно, майор Оврагов не знал, что в системе государственного управления такой должности не существует. Но его можно простить. В системе МВД постоянно что-то меняется, одно упраздняется, другое образуется или переформировывается.

— Секретная.

— Э-э…

Наконец-то до дежурного дошло, что нет у него права не пропустить носителя тревожной информации в звании лейтенанта полиции, но на кнопку он все-таки нажимать не торопился. И даже глянул на сержанта, который стоял за спиной у Никиты. Судя по его сытой физиономии, автоматчик уже наелся хлеба, теперь ему нужно было зрелище. Но это ему за цирком надо. Который уехал. А они с майором остались.

— Открывай! — тихо, но резко сказал Никита и расправил свои борцовские плечи.

Он ведь и обидеть мог. Например, на плановом занятии по физподготовке. Швырнет майора через бедро головой вниз, и ничего ему за это не будет, потому что на законном основании.

Знал майор о его звании мастера спорта по самбо или нет, но «вертушку» он открыл. И взглядом попытался обжечь его спину.

Новое удостоверение Никита еще не получил, но на должность его уже утвердили. Он знал, в какой кабинет ему надо, туда и вошел без стука. А там…

Никита на мгновение остолбенел, увидев своих коллег в непотребном виде. Старший лейтенант Мотыгин стоял с обнаженным торсом, а капитан Птицын был в тельняшке. Перед ними сидел, привязанный к стулу, человек. Голова опущена, шея в крови.

— Я тебя в последний раз спрашиваю!.. — сквозь зубы, сдавленно, но при этом громко проговорил Мотыгин.

Мужчина мотнул головой, и Птицын ударил его кулаком в живот. С размаха ударил, ожесточенно. И только тогда заметил Никиту.

— Кажется, утро наступило, — сказал он, обращаясь к Мотыгину.

Здоровый он мужик, рослый. Слегка за тридцать, а выглядит на все сорок. Возможно, потому, что лысина выела голову до самого затылка. Да и черты лица у него жесткие. Хотя и не жестокие. Это сейчас у него зверское выражение, а вчера он показался Никите вполне адекватным.

— Выходим из сумрака? — кивая, спросил Мотыгин.

Этот немногим старше Никиты, но вел себя так, как будто раскрыл не меньше сотни убийств. И с первой минуты знакомства смотрел на Никиту свысока. Среднего роста, кряжистый, с косолапой походкой. Обычно у людей такой комплекции носы мясистые, а у этого — длинный и острый, хоть консервные банки открывай.

— Да пора уже.

Птицын развязал мужчину, который сидел, не поднимая головы, а Мотыгин, заставив его подняться, вытолкал за дверь. Никита к этому времени уже сидел за своим столом, вынув из папки планшетник. Там у него и научная библиотека, и популярный ежедневник. Ну и для личного пользования много интересного.

Птицын зевнул в кулак, смахнул со своего стула рубашку.

— Мне что делать? — спросил Никита.

Капитан сделал вид, что не услышал его.

— Для чего все это шоу?.. Стукнуть я не могу, не так воспитан. А если промолчу?..

Птицын продолжал игнорировать его, но Никита все же нашел способ привлечь к себе внимание.

— Если это провокация, то я, товарищ капитан, дам вам в нос.

— Что?! — вытаращился на него капитан.

— В неофициальной, разумеется, обстановке. — Никита хищно улыбался, не сводя с него глаз.

— Лейтенант, ты хоть понял, что сказал?

— Ну вот, звание подтвердил, и то хорошо, — хмыкнул Никита.

— Звание… — передразнил его Птицын. — Ты в армии хотя бы служил?

— Пять лет в академии. И отсрочка на время службы в полиции.

— Какой службы? Куда папа пристроит?

— Да, мне повезло с папой, — кивнул Никита.

И отключился. Птицын ему что-то говорил, размахивая руками, а он шарился по новостным сайтам, стараясь не слышать капитана.

— Бусыгин!

Никита понимал, что рано или поздно Птицын перейдет на требовательный тон, и был готов к этому. Поэтому и не отреагировал на командирский голос.

— Бусыгин! — тронул его за плечо капитан.

А это уже слишком. Никита резко поднял голову и увидел перед собой майора Плетнева. Вот уж перед кем не стоило выеживаться.

Никита вскочил со стула, вытянулся в струнку. Но тут же расслабился: в конце концов, Плетнев не начальник части, а всего лишь его заместитель. Да и по возрасту он не годился ему в отцы.

— Бусыгин, ты в порядке? — пронзительно смотрел на него Плетнев.

— Так точно, товарищ майор!

— Целый капитан тут перед тобой распинается!

— Извините!

— Зайди ко мне в кабинет!

Далеко идти не пришлось. Отделение майора Плетнева размещалось в одном большом помещении, разделенном на две части перегородкой с витринным окном. В одной половине — подчиненные, в другой — начальник. Все у всех на виду. И сам Плетнев как в аквариуме, только вот не молчит как рыбка.

— Что там у тебя с Птицыным? — спросил майор, закрывая за собой дверь.

Худощавый он, поджарый, движения быстрые, походка пружинистая. Волосы пышные, густые, прическа модельная. Волосы — его гордость, вряд ли бы он согласился на короткую стрижку, как у Никиты.

— Ничего не приключилось.

Плетнев движением руки показал на стул за приставным столом, но Никита остался стоять.

— Точно ничего? — Начальник снял куртку и направился к рабочему столу, на ходу вынимая расческу. — Он ведь на тебя давил.

— Если ему что-то не нравится, мы всегда это можем обсудить. С глазу на глаз.

— Ему не нравится… Ты знаешь, что ему не нравится.

— Что ж, придется доказывать, что я не случайный здесь человек.

— Правильно, — соглашаясь, кивнул начальник.

— А если Птицыну что-то не нравится, я всегда его выслушаю. Если это объективная критика, а не дурное настроение.

— Займешься расследованием серийных убийств.

Никите показалось, что он ослышался. Серийные убийства — это слишком круто для начинающего опера. Да и в одиночку такими делами не занимаются.

— Простите?..

— Шесть убийств в течение одного месяца.

— Где?

— Здесь недалеко, улица Паркетная.

— На одной улице? — в ожидании подвоха спросил Никита.

— На одной, — подтвердил Плетнев.

— Не слышал.

— Услышишь. Убьют седьмую кошку, шум точно поднимется. Уже разговоры идут…

— Кошку?! — Никита улыбнулся и облегченно вздохнул. Ну конечно же, он знал, что так и будет. Или кошку, или слона… Хотя нет, шесть слонов за одну зимнюю неделю — это серьезно даже для Птицына.

— Я сказал что-то смешное? — строго посмотрел на него Плетнев.

— Да нет… Она хотя бы беременна?

— Кто?

— Кошка.

— Шесть кошек.

— И все беременны?

— Не знаю.

— А как же вскрытие? Как же заключение экспертизы?.. Возможно, кошки были перед смертью тайно изнасилованы? Или даже зверски…

Плетнев кивнул, давая понять, что распознал сарказм, но при этом как был, так и остался серьезным.

— Делу не придавали значения, экспертиза не проводилась.

— И где труп шестой кошки?

— Подъедешь в ДЭЗ, найдешь… — Плетнев заглянул в свои записи: — Так, Инна Павловна Антонова… Можешь даже позвонить. Телефон запиши.

Никита развел руками. Планшет он оставил на столе, смартфон забыл в машине, а записной книжки у него не было.

— Так запомню.

— Запоминай, — косо глянул на него Плетнев.

Никита запомнил и телефон, и адрес, но пока добрался до айпада, забыл последние цифры номера. Зато адрес записал. Птицын и Мотыгин демонстративно не обращали на него внимания, старший лейтенант Вересов подыгрывал им, но при этом сочувствующе посматривал на новенького.

Никита и хотел бы позвонить Антоновой, но стыдно было идти к начальнику. Поэтому он решил отправиться к ней без предупреждения.

Но стоило ему подойти к двери, как Птицын поднялся и рукой показал на окно, которое здесь называли «начальственным оком»:

— Товарищи офицеры, прошу на совещание!

Никита кивнул, повернул за всеми, но Птицын его остановил:

— А вы, лейтенант, по личному плану. Задание у вас ответственное, отвлекаться вам не стоит.

Худосочный Вересов поднес ко рту кулак, а Мотыгин открыто засмеялся:

— Тренируйся на кошечках.

— Что за день-то сегодня! — с трудом сдерживая обиду, воскликнул Никита. — То щипаные петухи, то дохлые кошки.

Оперативники разом повернули к нему головы, но Никита уже покинул кабинет.

Настроение плелось за ним по полу, вдоль плинтуса, даже не подпрыгивало. Он бы не удивился, если бы его потрепанный жизнью «Таурег» стоял со спущенными колесами. Но нет, машина была на ходу. И за ворота его выпустили без проблем.

Инну Павловну он нашел во дворе дома, входившего в зону ответственности. В пуховом платке и стеганой куртке, она мало чем отличалась от дворника, которому ставила задачу.

— Лейтенант полиции Бусыгин, — невесело представился Никита.

Он даже не стал доставать удостоверение. Поверит ему тетка — хорошо, нет — и не надо. Ясно же, что это чистой воды подстава. Такой важности дело, что даже участковый не в курсе.

— И? — настороженно посмотрела на него женщина и шмыгнула носом. А глаза у нее красные — признак простуды. Как бы самому не подхватить.

— Кто у вас тут кошек убивает? — уныло спросил Никита.

— Кошек?!

Никита резко выпустил из легких воздух. Не было никаких кошек, он сразу должен был это понять.

— Я не знаю, кто их убивает, — покачала головой Антонова и стрельнула взглядом в таджика, который не спешил уходить.

— Я?! Нет! Нет! — торопливо проговорил дворник и поднял свой скребок, то ли ударить ее хотел, то ли закрыться.

— А кто?

— Не знаю.

— Он не знает, — сочувствующе глянула на Никиту Антонова. Похоже, она была в сговоре с Плетневым, иначе как объяснить ее издевательское поведение?

— А кошки где? — спросил лейтенант, напрямую обращаясь к дворнику.

— Уехали, — кивком показал тот в сторону мусорных баков.

— На такси?

— Нет, машина приезжала.

— А как же утилизация мертвых животных? — строго посмотрел на него Никита. — По ночам не снятся?

— Кто?

— Коты.

— Какие коты?

— Мертвые.

— Так не коты, там кошки.

— Беременные?

— Зачем беременные? Беременные они весной будут…

— Почему только весной? Домашние кошки круглый год рожают.

— Это не домашние, это бродячие.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— И кошек знаешь?

— Нет, кошек не знаю. Это не наши кошки. — Дворник скользнул взглядом по двери, через которую можно было попасть в подвал дома.

— А чьи?

— Бродячие. Правда, я всех не видел. Я только здесь убираю, а возле магазина, там Амир. — Таджик махнул рукой в сторону дороги, по которой проезжал троллейбус.

— А что возле магазина?

— Три кошки там, три кошки здесь.

— Возле дома и возле магазина?

— Возле подъезда, — показал таджик в сторону ближайшего подъезда и только когда повернул к нему, Никита заметил, что Антонова исчезла. Плевать она хотела на кошек. И Плетнев посмеялся над ним. Но как бы то ни было, кошек действительно убивали.

— Здесь были. — Дворник провел ногой вдоль металлического заборчика, отделяющего клумбу от тротуаров.

С одной стороны забора снег был убран, а с другой — сплошные сугробы. Из одного ветвился не менее пышный куст, закрывающий обзор. Именно по этой причине кошачий убийца не попадал в объектив. Если, конечно, он душил кошек, находясь с левой стороны подъезда, а не прямо напротив него.

А если не душил? Если просто подбрасывал?

— Все три кошки? — спросил Никита.

— Да, да, все три кошки.

— На одном и том же месте?

— На одном.

— И как их убивали?

— Душили.

— Прямо на месте?

— Не знаю. Никто не видел. Утром прихожу, а кошка уже тут…

— И у магазина три трупа?

— У супермаркета, — кивнул таджик.

— Покажешь?

Супермаркет занимал весь первый этаж длинного семиуровневого дома, тянувшегося вдоль улицы. Но мертвая кошка лежала не у главного входа, а возле рабочего, который находился в торце дома. И Никите не понадобилось рисовать картинку в своем воображении: окоченевший труп кошки он увидел своими глазами. Как увидел и людей, собравшихся возле него.

Внимание привлекал небритый парень с микрофоном. Его снимала на камеру такая же неряшливая девушка в тонкой, на рыбьем меху, курточке. Парень тоже был одет не по погоде, может, потому голос его дрожал, словно его колотил озноб, и он торопился закончить репортаж:

— Это уже седьмое по счету ритуальное убийство в центре Москвы! И пока милиция бездействует, преступник безнаказанно разгуливает на свободе!..

Никита не стал ждать, когда парень закончит, и встал между ним и камерой.

— Во-первых, не в центре Москвы, на окраине. Во-вторых, не милиция, а полиция. А в-третьих, полиция не бездействует. — Он показывал удостоверение, но смотрел не в объектив, а на девушку. — Лейтенант полиции Бусыгин… Ваши документы!

— Зачем? — захлопала девушка заиндевелыми ресницами.

— Блогер? — резко развернулся Никита к парню.

— Ну, блогер, — кивнул тот.

— Сначала создаем проблему, затем на ней хайпуем?

— Не создавали мы проблему, — нахмурился парень, глянув на труп кошки.

— Вы думаете, что это мы? — истерично взвизгнула девушка.

— Жестокое обращение с животными, пятнадцать лет без права переписки.

— Сколько?!

— Много!

— Жорик, а иди-ка ты знаешь?..

Девушка была худенькой, тонконогой, но толкнула Никиту с такой силой, что он едва удержался на ногах. Толкнула, чтобы всучить видеокамеру парню.

— У меня вообще-то алиби! — протянул блогер.

Его помощница ничего не сказала, но чесанула от Никиты со страшной силой. И он не знал, что делать. Преследовать ее? А блогер в это время будет снимать? Так ведь и ютуб-зашкваром стать недолго.

— А я спрашивал про алиби?

— Нет… И вообще, ты кто такой?

Никита снова показал удостоверение, но раскрывать его не стал.

— А что там внутри? — Парень ловко навел на него камеру.

Никита так же ловко ее отключил и процедил:

— Чтобы я тебя здесь больше не видел!

К счастью, блогер не стал настаивать на продолжении знакомства и поспешил за своей помощницей. Никита в замешательстве смотрел ему вслед. Ситуация — чисто жесть. Удостоверение у него «не той системы», и у парня бы возник закономерный вопрос, с чего бы это госавтоинспекции заниматься дохлыми кошками? Послал бы его на три буквы и был бы прав.

А заниматься дохлыми кошками придется. Потому что интернет-общественность уже в курсе происходящего, и еще неизвестно, какой шум поднимется. Несчастные котики, ритуальное убийство, мистическое число, все такое. Диванные лайкодрочеры обожают такую херь.

Никита склонился над трупом, потрогал его. Снег ночью не шел, но с утра сыпалась мелкая серебристая крошка, ею-то кошку и запорошило. Но до этого труп должен был остыть. Значит, с ночи тело лежит.

А кошка действительно не домашняя. Старая, облезшая, блохастая. Ее действительно задушили. Следов удавки вроде как не было, но зубы оскалены так, как будто она хватала ртом воздух в предсмертных муках. Возможно, ей на голову набросили пакет. Но кто же это мог сделать?

И еще Никита убедился, что седьмая жертва была именно кошкой, а не котом.

Почему именно кошки? И почему на пути к супермаркету? Что, если это кто-то кому-то отправлял предупреждение? Но кто и кому?

Или супермаркет здесь ни при чем? Дорожка у рабочего входа не заканчивалась, она тянулась дальше, выходила на тротуар вдоль улицы. А там дорога, которая могла привести куда угодно…