Дорога дальняя, казенный дом

Владимир Колычев, 2007

Олимпия – девушка с норовом. Ей нужны богатые мужчины. Простой парень Вадим Зуев не из таких. Но когда она узнала, что у него объявился отец – олигарх Иван Алтынов, ее отношение резко изменилось. Теперь она горит желанием выйти за Вадима. Хотя алчность не знает границ. Лучше выйти замуж за самого олигарха, чем за его внебрачного сына. Ведь тот может остаться и без наследства, за которым, кстати, охотится еще один человек – партнер Алтынова по бизнесу. И он уже нанял киллера… Роман издавался под названием «Олигарх и амазонка».

Глава пятая

1

Вадим не хотел заступать на смену. Как же так, этой ночью Лима будет ночевать у него дома, а он будет сторожить чьи-то машины. Но делать нечего: работа есть работа. Тем более что без денег ему сейчас никак нельзя. Он должен содержать Лиму… Тысяча рублей в месяц не ахти какие деньги, но ведь он уже сейчас находится в поисках другой, более доходной работы. Даже газеты с собой на дежурство взял — объявления читать…

Но до газеты дело не дошло. Возле сторожки его ждала работа — сразу две машины, которые нужно было помыть. Вадим с энтузиазмом взялся за дело. По пятьдесят рублей за каждую, итого стольничек. Не так уж и плохо…

В этот день ему везло. Не успел он закончить работу, как появился очередной клиент. Двадцать рублей за помывку кузова… Потом была еще одна машина. По полной программе. После четвертой — пятая, поверхностная мойка… В общей сложности он должен был заработать сто девяносто рублей… Конечно, эти деньги не шли ни в какое сравнение с теми, которые зарабатывал Толик. Но ведь он подлец и негодяй, поэтому Лима сейчас не с ним. И никогда с ним не будет…

Уже стемнело, когда он справился с последней машиной. Больше заказов не было, поэтому можно было с легкой душой отправиться в сторожку и позвонить домой. Как там Лима… Должно быть, все хорошо. С мамой она подружилась, отца так вообще влюбила в себя — в хорошем, разумеется, смысле…

Он уже поднимался по ступенькам, когда из темноты вынырнула машина. Подъехала к шлагбауму. Старенькая, но еще не отжившая свой век «тройка». На ней ездил военный офицер. Капитан Корбут. Крепкий, плотно сбитый, жилистый мужик. Улыбчивый и в то же время серьезный взгляд, волевое лицо, смуглая дубленая кожа. Сколько помнил его Вадим, он всегда ходил в армейском камуфляже. А помнил он его с тех пор, как стал работать на автостоянке.

Машина не фонтан — на такую ни один вор не позарится. Но Корбут ставил ее на автостоянку. И денег при этом никаких не платил. Непонятно, за какие заслуги шеф выписал ему бесплатный абонемент на целый год…

Вадим поднял шлагбаум, пропустил машину на стоянку. Дождался, когда она займет свое законное место. Сейчас капитан уйдет, и тогда уж он сам вернется на место.

Сначала Корбут вышел из машины сам. Обошел ее со стороны капота, открыл левую переднюю дверцу, помог выйти какой-то девушке… Какой-то?.. Вадим не мог поверить своим глазам. От машины к воротам под ручку с офицером шла Анжела. Его Анжела… Идет, о чем-то воркует со своим кавалером, на Вадима даже не смотрит. Зато Корбут обратил на него внимание. Ничего не сказал, но задорно ему подмигнул. Он что, издевается над ним?

Вадим автоматически поднял шлагбаум, чтобы пропустить сладкую парочку. Хотя делать это было совсем необязательно. Могли бы и согнувшись под перекладиной пройти…

Когда ж это Анжела успела закадрить вояку? Позавчера, поди, и думать не думала, что расстанется с Вадимом… А может, и думала. Может, потому заранее и подыскала себе запасной вариант. Тем более что с Корбутом она была немного знакома. Здоровалась с ним, когда дежурила с Вадимом на стоянке… Да, лихо она управилась, ничего не скажешь… Не такая уж она и пай-девочка, какой хотела казаться…

Вроде бы Вадима и не должно было касаться, с кем гуляет брошенная им девушка. Не должно было, но коснулось. Досада за горло схватила… Да, не думал он, что так получится.

Он опустил шлагбаум и снова повернул к сторожке. Но только поставил ногу на ступеньку, как опять подъехала машина. Иномарка. «БМВ» черного цвета. Таких красавиц у них на стоянке не было.

Вадим направился к машине, но водитель сам вышел ему навстречу. И не один, а с пассажиром. Два здоровенных лба с отвратными рожами. Они стремительно пролезли под перекладиной шлагбаума. В их движениях было столько агрессии, что Вадиму стало не по себе. Уж не Толик ли это к нему пожаловал?

— Здорово, пацан! — с ухмылкой сказал пассажир.

— Здравствуйте, — испуганно пробормотал Вадим.

Он уже понял, что добром эта встреча не закончится.

— Студент? — спросил водитель. Он вплотную подошел к Вадиму. Дыхнул на него перегаром.

— Студент…

— Может, ты еще и спортсмен?

— Так, есть немного…

— На олимпиаде, значит, любишь бывать, да?

— Смотря на какой…

— А на той, которая о двух ногах…

Теперь Вадим понимал, о какой Олимпиаде идет речь. И с кем он имеет дело… Еще сегодня днем он клокотал от гнева, думая о Толике. На куски готов был его разорвать… Но сейчас этот ублюдок сам пожаловал к нему. И теперь он думал только о том, как бы самому не оказаться разорванным на части. Была бы возможность, он бы шею свернул этому подонку. Но в том-то и дело, что не было такой возможности. Толик казался ему исполинским зверем, на которого и с ружьем-то идти страшно, не то что с кулаками. А не было у него ружья, и собственные кулаки казались такими маленькими. Даже сил нет, чтобы их сжать до хруста в костях. Все силы куда-то в землю ушли от страха.

— Я… Я не понимаю… — проклиная себя за беспомощность, пробормотал он.

— Зато я понимаю!

Толик двумя руками сжал его голову, приблизил к себе лицо.

— В глаза мне смотри, козлина! — гаркнул он.

И вдруг резко ударил его своим лбом. Возникло такое ощущение, что мозги вдруг превратились в динамит, в который воткнули горящую спичку. Взрыв сокрушительной силы швырнул Вадима на землю. Из глаз сыпались красные искры, звездное небо юлой кружилось над головой, нутро, казалось, вывернулось наизнанку.

— Где эта сука? — заорал Толик.

Вадим не видел его. Даже не представлял, где он находится. И о какой суке он говорит?..

— Ты что, не слышишь, дебил?

Толик схватил его за грудки, оторвал от земли. Но тут же руки его разжались. Голова с пылающими глазами откинулась назад. И он стал падать вместе с Вадимом, только в разные с ним стороны.

Опускаясь на землю, Вадим увидел, как сгибается в три погибели дружок Толика. Кто-то ударил его ногой в живот… Капитан Корбут. Он-то что здесь делает?

Капитану хватило всего трех ударов, чтобы отправить в глубокий нокаут обоих бандитов. Один удар на Толика, два других — на его дружка. Оба на земле. Оба лежат бездвижно. Зато Вадим в сознании…

Он даже попытался встать, но голова кружилась так, что он снова упал на землю.

Корбут склонился над ним, поводил перед глазами пальцем.

— Э-э, парень, да ты совсем никакой… Анжела, вызывай «Скорую», ему в больницу надо…

— Бегу, бегу!

— Эй, парень, ты меня слышишь?

Корбут смотрел на него, но Вадим не сразу понял, что вопрос обращен именно к нему.

Сказать он в ответ не смог ничего: язык совершенно не слушался его. Зато смог кивнуть в ответ.

— Крепкая у тебя башка, если слышишь…

Да, голова у него крепкая. Только почему-то отказывается соображать. И тьма застилает глаза…

2

Вадим не думал, что Анжела придет к нему в больницу. Но она была первая, кого он увидел после того, как пришел в себя. За исключением врачей…

— Ты пришла, — вяло улыбнулся он.

Голова гудела так, как будто по ней только что ударили кувалдой. Болели скулы, челюсть. А вот носа он не чувствовал. Потому что после операции область вокруг него обкололи обезболивающим… Сильно ударил его Толик. Сломанный нос, сотрясение мозга… Врач говорит, что угрозы для жизни нет, но все равно приятного мало.

— Пришла, — нежно улыбнулась Анжела. — А куда я от тебя денусь?

— А ухажер?

— Кто, Максим?.. Между нами ничего нет. И быть не могло…

— Но я же видел…

— Что ты видел? Как я под ручку с ним шла?.. Так это всего лишь игра. Это я нарочно так сделала. Он мимо проезжал, а я его остановила. Я же знала, что ты вчера дежурил. Решила тебя позлить… Скажи, ты разозлился? — с надеждой спросила Анжела.

— Да, было…

— Значит, ты ко мне неравнодушен! — обрадовалась она.

— Нет.

— Поверь, никто не будет тебя любить так, как я!.. — в порыве чувств воскликнула Анжела. И осеклась. Решила, что переборщила с эмоциями. — Лимка тебя так любить не будет, — после паузы сокрушенно сказала она.

Вадим промолчал. Откуда ей знать, как будет любить или уже любит Лима?..

— Где она? — спросил он.

— Дома… Она ничего не знает, — призналась Анжела. — Я твою маму попросила, чтобы она ей ничего не говорила…

— И мама не сказала?

— Не знаю, может, и сказала… Но где она, твоя Лима? — сглатывая горький комок, спросила девушка.

Операцию закончили к полуночи. Остаток ночи Вадим провел в реанимации, а утром был переведен в общую палату. Скоро уже полдень, а Лимы все нет… Должна была прийти. Если любит. Если знает, что Вадим здесь. Но ведь она не знает. Спасибо Анжеле, удружила.

— Мама ей ничего не сказала…

С мамой понятно. Она сейчас на дежурстве вместо него. Прийти не может… А отец — какой с мужика спрос? В лучшем случае вечером заглянет.

— Не сказала… Сама должна была догадаться, — Анжела и не пыталась скрыть ехидство. — Я же догадалась… Я еще Максиму говорю: смотри, какая-то машина странная. А что в той машине было странного? Машина как машина, ну иномарка, и что… А в ней эти скоты приехали. Они же убить тебя могли… А я Максима за руку схватила, на стоянку потащила. Потому что почувствовала… И ведь не ошиблась…

— Хорошая ты моя, — поощрительно улыбнулся Вадим.

— Хорошая, да… И твоя…

Анжела взяла его руку, поднесла ладонь к губам и вдруг порывисто принялась ее целовать.

— Я люблю тебя, понимаешь… Никого никогда не полюблю, тебя всю жизнь любить буду…

Вадиму стало неудобно. Да и люди вокруг, смотрят на Анжелу как на ненормальную. Он убрал руки под одеяло.

— Извини… — Она поняла, что ей не следовало столь бурно проявлять свои чувства. — Я, наверное, ненормальная?

— Ты хорошая…

— Но не любимая, — горько усмехнулась она.

— Ты мне очень дорога, но…

— Я тебя понимаю. Олимпиада очень красивая. Трудно устоять перед ней. Ты не устоял…

Трудно было не согласиться с очевидным фактом.

— Не устоял…

— Ты из-за нее дрался?

— Дрался?.. Да нет, меня били… Да, из-за нее… Максиму передай спасибо от меня…

— Как я ему передам, если мы не встречаемся?

— А ты встреться.

— Ты хочешь, чтобы я с ним встречалась?

— Нет…

— Вот и не проси меня об этом… Не нужен он мне. Никто не нужен, кроме тебя… Вот увидишь, твоя Лима тебя скоро бросит…

— Зачем ты это говоришь? — поморщился Вадим.

— Затем, чтобы ты знал, что я всегда тебя буду ждать…

— Лима меня не бросит.

— Это тебе так кажется… Это она с тобой потому, что ей некуда деваться. Да и квартира у вас хорошая, вот она и клюнула… Пойми, рано или поздно она встретит новую любовь, ту, которая побогаче…

— Я не хочу это слышать! — раздраженно бросил Вадим.

— Все, все… Знаешь, что Максим говорил?

Ему и самому хотелось сменить тему.

— Что?

— Сказал, что голова у тебя крепкая.

— Это я слышал…

— А еще он сказал, что ты физически хорошо развит. Я ему сказала, что ты спортом много занимаешься. Он сказал, что ему нужны такие солдаты…

— Чего? — возмущенно спросил Вадим. — Ты хочешь, чтобы меня в армию забрили?

— Представь себе, хочу! — без обиняков заявила Анжела.

— Не представляю…

— А ты представь. Ты будешь служить, а я буду тебя ждать… Лима твоя тебя ждать не будет, а я буду!

— Надеюсь, Максим еще не зачислил меня в свой батальон?

— Он не батальоном командует, а ротой. Рота спецназа. Он в Чечне был, орден у него… А он может тебя к себе взять. Там у них элитный спецназ, какие-то приоритеты в каких-то наборах. Он тебя к себе может взять, а потом уже документы из военкомата забрать. С этим у них очень просто…

— Документы еще в военкомате? — ухмыльнулся Вадим.

— Да, конечно…

— Пусть там и остаются… У меня институт, у меня отсрочка от призыва…

— Но ведь после института все равно в армию.

— Ну так не на два же года, а на год… И вообще что это за блажь на тебя нашла? Не собираюсь я ни в какую армию. И не надо меня туда гнать…

— Да нет, я не гоню, я просто говорю…

— Нет, гонишь ты… Натурально гонишь…

— Я могу и уйти! — Анжела обиженно поджала губки.

— Неплохая идея, между прочим. Тем более что у меня башка от шума раскалывается…

— Что ж, я пошла.

Она медленно поднялась. Так же медленно направилась к двери в надежде, что он ее остановит. Но Вадим не остановил.

— Всего хорошего! — бросил он ей вслед. И закрыл глаза. У него действительно разболелась голова.

3

Толик пил ямайский ром. Мирон с ним. И Жора тоже заливал за воротник — чисто за компанию: вчера у него свои дела были, поэтому он и не ездил оборзевшего студента гасить. Поэтому и не попал под раздачу. А Толика с Мироном отоварили по пятое число…

— Я этому сосунку по башке бац! А тут какой-то черт сзади! На-на! — осоловело разглядывая Жору, рассказывал Толик.

Вчера они с Мироном гудели в кабаке до утра. В его же собственном кабаке, в отдельном кабинете. Пили, пили, малость проспались и снова за бутылку. Эта песня запоем зовется… И некому прервать его. Нет Олимпии. Пока нет. Но будет. Толик еще вчера передумал ее убивать. Он привезет ее домой, будет жить с ней, как раньше. И никаких больше разгульных попоек. Надо будет, даже курить бросит. Лишь бы только Олимпию обратно заполучить.

— Да вояка какой-то… — скривился Мирон. — Со спины зашел. Сначала Толяна двинул, потом меня… Конкретный спец, не вопрос…

— Вопрос в том, с каких это перцев он за пацана мазу держит? — угрюмо буркнул Толик.

— Да левый какой-то… Типа пионер всем ребятам пример, — ухмыльнулся Мирон. — Увидал, что пацана гасят, решил подписаться, да…

— А может, он тоже стоянку сторожит, — предположил Жора. — Типа в паре с пацаном…

— Да все может быть, — кивнул Толик.

Студента он вычислил без проблем. Достаточно было подъехать к стоянке, где ставила свою машину Олимпия. Подъехал, увидел смазливого парня. И сразу на рога его поднял… Только разговора не получилось. О тылах, блин, не позаботились. Ничего, в следующий раз умней будут.

— Это, парни, беспредел, — с умным видом сказал Жора. — Чтобы какой-то сапог правильных пацанов и мордой в землю… Спросить с этого козла надо. Конкретно спросить…

— Не вопрос, — пьяно мотнул головой Толик. — Вояку завалим… И со студентом, бляха, разобраться… Всех в землю… В землю! — озлобленно повторил он и со всей силы опустил кулак на стол. Зазвенела посуда.

В таком состоянии он и в самом деле мог убить. Попадись ему сейчас под руку вчерашний вояка, из волыны пальнул бы в него, не задумываясь… А волына есть. Вчера с собой на дело не взял. Но в следующий раз без ствола не пойдет…

Толик представил, как под покровом ночи со своими корешами вломится в сторожевую будку и сделает из нее могилу для студента. И для вояки тоже, если он обнаружится там… Месть его будет жестокой.

Дверь в кабинет распахнулась без предупреждения.

— Какого черта! — осатанело взвыл Толик.

Он терпеть не мог, когда к нему в кабинет входили без стука. Да еще на глазах у приятелей.

Он думал увидеть распорядителя ресторана или на худой конец официанта с очередной порцией спиртного. Эти люди зависели от него, поэтому он мог орать на них сколько угодно. Но в кабинет вошли крепкие поджарые парни в черных костюмах. Пиджаки расстегнуты, а под ними наверняка пушки. Правые руки у всех напряжены. Верный признак того, что парни в любой момент могут показать черные жерла своих стволов.

Грозного вида молодчики организованно остановились — застыли как безмолвные мумии. Вперед вышел среднего роста мужик устрашающего вида. Тот же черный костюм. Черная водолазка под горло. Глаза как у инопланетянина — ледяной холод и космическая пустота в них. Толик чувствовал, как от волнения у него немеют колени. Давно такого с ним не бывало…

— Э-э, чего надо? — дрожащим голосом спросил он.

— Моя фамилия Лукьянов, — тихо сказал мужик.

— А-а, проходите, присаживайтесь… — засуетился Толик.

Ему приходилось слышать про Лукьянова. В прошлом — гэбист, спец по проблемам организованной преступности. Сколько крови братве попортил… Правда, сам Толик с ним дел не имел. Но пацаны рассказывали. Крутой, говорили, мужик. А сейчас он стал еще круче. У самого Вани Алтынова в замах по безопасности ходит. Алтынов, тот вообще — круче не бывает. Всю металлургию в городе и во всей области подмял под себя. На Москву давно вышел. Сталь за бугор эшелонами гонит. И на «общак» за это не отстегивает. Потому что никто не просит. Всех просителей в расход пустили… Такая бойня за железо шла, люди пачками за металл гибли. Верх взял Алтынов. Сейчас он на белом коне. Но до сих пор шашкой машет. А шашка — это Лукьянов. У него в команде такие монстры, что даже думать о них страшно…

— Некогда мне, — едва заметно покачал головой Лукьянов.

— А-а, чем обязан? — запаниковал Толик.

Вроде бы он не переходил дорогу господину Алтынову. Но ведь проблема есть, иначе бы Лукьянов не пришел к нему. А Толик знал, каким образом служба безопасности концерна «Сталь-Вест» решает наболевшие вопросы. Нет человека — нет проблемы…

Лукьянов показал фотоснимок, на котором был изображен тот самый студент-разлучник…

— Ты его знаешь? — тихо, но хлестко спросил он.

— А-а… Знаю… — в предчувствии чего-то страшного пробормотал Толик.

— Вчера ты отправил этого парня на больничную койку… — сверкнул взглядом Лукьянов.

— Э-э… Это не я… То есть я, но случайно вышло…

— Чтобы впредь никаких случайностей. Парня оставишь в покое. И думать о нем забудь. Если с ним что-то случится, ответишь по всей строгости… Вопросы?

— А-а… Он с моей девкой живет…

— Если он с ней живет, значит, это его девка. А ты, Анатолий Васильевич, в пролете… Мой тебе совет, и про девку забудь. Без нее тебе спокойней спать будет… Еще вопросы?

— Нет, ну я вообще-то думаю, если он живет с ней, то пусть живет. Я не против…

Толик убеждал Лукьянова в своей лояльности, но тот его не слушал. В сопровождении своих спецов он вышел из кабинета. А Толик продолжал говорить, обращаясь к своим дружкам.

— Не, пусть живут, мне-то что… Если любят друг друга, да, чего ж не жить, а, пацаны?

— Да не вопрос, братан, пусть живут, — легко согласился Мирон. Как будто это не он собирался своими руками открутить голову наглому студенту. — Совет им да любовь, да…

— Ага, совет да любовь, от концерна «Сталь-Вест», — болезненно скривился Жора. — Каким боком студент к этой конторе примазан?

— А где живет этот пацан, а? — вопросительным тоном протянул Мирон. — В каком доме? Среди каких людей вращается! А-а, то-то же!

— Да пусть хоть вокруг буя вращается… Ну его в пень!

Толик не хотел засорять мозги головоломками. Да и не так уж важно, откуда у студента взялась столь крутая «крыша». Гораздо важней было осознать, что связываться с крутыми заступниками — занятие неблагодарное и крайне опасное для жизни. Да и было бы из-за кого рисковать… Олимпия — супер, не вопрос. Но не одна же она такая. Найдет он ей замену. Сейчас еще плеснет себе под жабры и отправится на поиски…

4

Вадим ничего не понимал. Весь день пролежал в общей палате, ни на что не жаловался. А вечером его перевели в отдельный бокс. Евроремонт, сплит-система, мебель, совсем не похожая на больничную, телевизор…

Не успел он устроиться на новом месте, как появилась Лима. Красивая, грациозная. Солнцезащитные очки, закрывающие припудренный синяк, лишь усиливали ее шарм.

Она тоже ничего не понимала.

— Ты хоть знаешь, сколько эта палата стоит? — восхищенно спросила девушка.

Будь сейчас Анжела на ее месте, она бы сначала узнала, как он себя чувствует — хорошо или плохо. О ночном инциденте бы спросила. А у Лимы одно на уме — что и сколько стоит.

— Не знаю…

Зато он прекрасно знал, что очень любит свою красавицу со всеми ее недостатками.

— А кто знает?.. Кто тебя сюда перевел? — допытывалась Лима.

— Главврач распорядился.

— А кто его надоумил?

— Сам догадался, — пошутил Вадим. — Наверное, узнал, что ко мне должна прийти самая красивая девушка на свете, а я в общей палате — стыд и срам. Вот, чтобы не ударить перед тобой в грязь лицом, он…

— Ну хватит сочинять, — улыбнулась Лима. — Лучше молчи, если ничего не знаешь…

— А ты не спрашивай, если знаешь, что я ничего не знаю…

— И не догадываешься?

— Нет.

— Что ж, может быть, так даже интересней, когда загадка не разгадана… Да, как ты себя чувствуешь?

Наконец-то она спустилась с небес на землю… Чувствовал себя Вадим неплохо. Но недельку в больнице все же придется поваляться. С маленьким перерывом на последний в сессии экзамен. Сдаст и обратно… Хотя нет, лучше обратно не возвращаться. Хоть и комфортно в отдельной палате. Но уж лучше отлеживаться дома. Там Лима… Пока она там…

Вадим нахмурился.

— Что-то серьезное? — чуточку обеспокоенно посмотрела на него Лима. — Врач говорил, что с тобой все в порядке…

— Со мной — да, а с нами?.. Ты же знаешь, кто меня бил…

— Кто?

Вадим с удивлением посмотрел на нее.

— А ты не догадываешься?

— Твоя мама говорила, что ты с каким-то хулиганьем сцепился…

— Но ей-то знать необязательно, что да как. А ты должна была догадаться…

— Неужели Толик?! — беспокойно встрепенулась Лима. — Он же не успокоится… Почему ты мне не позвонил, не сказал, что это он был. Как же мне теперь быть? Может, он меня сейчас на улице ждет?

Действительно, Толик может узнать, в какую больницу отвезли Вадима. Может устроить засаду Лиме. Сейчас она выйдет во двор и сразу же попадет в переплет. И не будет рядом капитана Корбута, некому будет заступиться за нее…

— Останься со мной, — предложил Вадим.

Было бы здорово, если бы Лима осталась с ним на ночь. Но есть правила, которые не позволяют посетителям спать с больными… Так ведь правила на то и существуют, чтобы искать обходные пути.

— Я-то останусь. А если Толик ворвется сюда? — спросила Лима и вздрогнула, когда в дверь постучали.

Медперсонал входил в палату без стука. Значит, кто-то из посетителей. Мама? Но ей-то зачем стучаться?..

Дверь открылась, и в палату вошел мужчина в белоснежном накрахмаленном халате поверх темно-серого костюма. Вадим с изумлением узнал его. Господин Алтынов собственной персоной. Он был один, без охранников. Видимо, его церберы остались в коридоре. Но какова же цель его визита?

От волнения у Вадима пересохло в горле. И язык прилип к небу.

— Ну здравствуй, сынок!

Он заметил, что и Алтынов волнуется. Но голос его звучал уверенно и четко.

— В каком смысле сынок? — заинтригованная, спросила Лима.

Алтынов лишь скользнул по ней взглядом. Видимо, сейчас ему было не до нее. Он достал из кармана пиджака фотокарточку и протянул Вадиму.

— Узнаешь?

Вадим узнал самого себя… Только прическа какая-то странная — патлы, закрывающие уши. Старомодная приталенная рубашка, полосатые брюки — сверху тесные, а снизу расклешенные. Но место знакомое — парадный вход политехнического института. И красный плакат над головой. «XXV съезду КПСС — достойную встречу…» Какие съезды, какая КПСС? Чертовщина какая-то…

— Узнаю, — неуверенно кивнул Вадим.

— Семьдесят первый год, студент первого курса политехнического института Иван Алтынов…

Оказывается, на снимке был изображен сам господин Алтынов… Точная копия Вадима. А если точней, то Вадим сам был точной копией Ивана Алтынова в молодости. Это могло значить только одно…