Бедовый месяц

Владимир Колычев, 2012

Крутые парни взяли своего партнера по бизнесу Маевского в оборот – по их сведениям, он скрыл солидную часть доходов. Разговор с ним был короткий и жесткий: они убили бизнесмена и его жену, а потом подожгли дом. Дочь Маевского Юля чудом выжила, но она поклялась отомстить отморозкам… Прошли годы. И вот один за другим начинают погибать те, кто принимал участие в убийстве бизнесмена. У Юли вроде бы безупречное алиби. Кроме того, в нее пылко влюблен сын одного из отморозков…

Глава 7

Вне всякого сомнения, каре ягненка с прованскими травами гораздо вкусней склизких макарон с мясом долгоносиков, которыми могли бы накормить Кирилла в камере предварительного заключения. Но в то же время, как ему казалось, в камере милицейского изолятора он чувствовал бы себя свободней, чем в обществе Авдеева.

Конференц-кабинет в офисе Аркадия Васильевича живо напоминал зал в небольшом, но очень дорогом ресторане, здесь даже невысокая эстрада была, правда, без музыкантов. И кухня очень хорошая. Каре замечательно приготовлено, и мясо, чувствуется, молодое. Ягненка на это блюдо забивают не старше трех месяцев, такого, который еще не знает другой пищи, кроме материнского молока. Потому мясо нежное и очень вкусное. Только кусок почему-то не хочет лезть в горло. Волнуется Кирилл.

— Ты извини, парень, но в нашей работе иначе нельзя. Откуда я знаю, насколько ты предан нашему делу? — с легкой насмешкой спросил Авдеев.

— Я предан.

Климкин и сам догадался, что его жестоко разыграли. Из участка он отправился за своей машиной, а там его ждал Беломестов. Он-то и подтвердил, что это была проверка на вшивость. А потом Кириллу позвонил сам Авдеев и пригласил к себе в офис на ужин.

— Не думаю, что ты предан нашему делу, — с сомнением покачал головой Аркадий Васильевич. — Нельзя быть преданным тому, о чем ты не знаешь. А ты пока только догадываешься, чем занимаются подконтрольные мне компании. Твой шеф занимается строительством, покойный Германов делал деньги на вывозе мусора, Шагаев… Чем занимался Шагаев?

— Я не знаю, — пожал плечами Кирилл. — Я не спрашивал.

— Но ты же спросил Беломестова, чем занимался Германов.

— Мне нужно было знать, чем занимался Германов, чтобы понять, за что его убили. А в случае с Шагаевым конкуренция, возможно, ни при чем…

— Это хорошо, что ты не задаешь лишних вопросов, — одобрительно улыбнулся Авдеев. — Есть вещи, о которых лучше не знать… Но ты можешь знать, чем занимался Шагаев. Он занимался контрабандой потребительских товаров. И его преемник этим занимается… У нас широкое поле деятельности, мы занимаемся всем, что приносит высокую прибыль. Как ты понимаешь, соблюдением законов мы себя не особо утруждаем. Хотя и на рожон особо не лезем. Все у нас схвачено, за все заплачено, хотя, конечно, без накладок не обходится. Есть люди, которые мешают нам нормально развиваться — кто-то делает это из собственной корысти, кто-то заботится об интересах государства. Ты работаешь с чиновниками, ты все прекрасно знаешь и без меня…

— Знаю.

— Ты хорошо работал, я тобой доволен, парень.

— Ну как же хорошо? Киллеров я так и не нашел…

— Ты и не должен был их найти. Если бы нашел, хорошо, но раз не получилось, то не беда. Я не для того ставил тебе задачу, чтобы ты смог ее выполнить. Я хотел, чтобы ты прочувствовал всю мощь и масштабность нашей организации. Ну и чтобы ты узнал кое-какие секреты. Например, насчет Вагранова. Ты узнал про него, и тут же за тебя взялся уголовный розыск. Тебе не показалось это странным?

— Да, как-то быстро все произошло, — кивнул Кирилл.

— Ты должен был учуять подвох, — пристально смотрел на него Авдеев.

— Должен был. Но я его не учуял… Этот Валевич меня в настоящий участок привез.

— В участок он тебя привез, к участковым. А участковые, как правило, легко покупаются.

— Да, есть такое… Но Валевич не дурак, и еще он хорошо играл, поэтому смог сбить меня с толку…

— Он хорошо играл, а ты хорошо держался. Нам нужны такие люди, как ты… Скажи, ты бы мог убить человека?

— Зачем? — внутренне напрягся Кирилл.

— Ну, тебе же приходилось прибегать к помощи силы.

Действительно, был такой случай, когда одному несговорчивому чиновнику банально намяли бока.

— Так то ж для пользы дела.

— Так и убить надо будет для пользы дела. Для пользы нашего дела.

— И кого надо убить?

— Врага.

— Ну, если врага…

— Ты готов убить врага?

— Мне надо подумать.

— Это хорошо. Это хорошо, что тебе нужно подумать. Сначала думать надо, а потом делать.

— Может, с этим человеком сначала надо поговорить, объяснить ему ситуацию, показать угрозы.

— Это ты о ком? — с ироничным удивлением спросил Авдеев.

— Ну, о человеке, которого надо убить…

— Не надо никого убивать. Это я так сказал, к слову. Хотел посмотреть, как ты отреагируешь…

— Я сам не знаю, как я отреагировал, — пожал плечами Кирилл. — Враги бывают разные. Если человек мешает продвижению планов, это одно. Если человек угрожает расправой, это уже другое. В первом случае надо разобраться, во втором нужно действовать, и чем скорей, тем лучше…

— Если бы на меня сейчас напал такой человек, что бы ты сделал?

— Я бы его убил, — четко ответил Кирилл, ни на мгновение не задумываясь.

— Это правильно. Иначе нельзя… Но убивать тебе не придется. Для этого есть особые люди, специалисты высокого класса. Ты узнаешь, как выходить на них, как ставить им задачи. Если, конечно, согласишься работать в моей команде. В моей персональной команде.

— Если это предложение, то я соглашусь.

— Это предложение. И оно поступило. Ты парень толковый, ты прошел проверку, я думаю, ты можешь работать в моей команде.

— Если вы так думаете, то я готов оправдать ваше доверие.

— Вот и хорошо… Как твоя мама поживает?

— Хорошо мама поживает. Чего и вам желает.

— Хорошая она у тебя женщина. Очень хорошая, — погружаясь в раздумье, сказал Авдеев. — Думаю, она должна гордиться своим сыном. И отец должен гордиться тобой… Да, отец должен тобой гордиться. Ты все должен сделать для этого… Ты со мной согласен?

— Да, конечно.

— Тогда старайся… Завтра у нас выходные, ты отдыхай, ничего не делай. А в понедельник с утра я жду тебя здесь.

— А как же моя работа?

— Я звонил Портнову, он уже нашел тебе замену.

— Я насчет киллеров…

— Забудь. Ты этим больше не занимаешься… Ты сам как думаешь, есть связь между двумя этими убийствами?

— Думаю, что нет.

— Есть связь между Германовым и Шагаевым… Если бы ты знал, парень, какие мы дела делали. Но тебе этого лучше не знать. Мы хоть и не дружим с законом, но наша политика исключает криминальный беспредел. Да и воровские понятия не для нас. Мы выше всего этого.

— Я это уже понял.

— Ты все правильно понял… У тебя на сегодня еще есть дела?

Кирилл понял, к чему клонит Аркадий Васильевич. Его уже тяготил разговор с ним, и он хотел вежливо выставить его за дверь.

— Да, конечно.

— Любовные дела?

— В принципе да.

— Что значит в принципе? Не совсем любовь, да? — усмехнулся Авдеев. — Ну да, возраст у тебя сейчас такой, главное — секс, а любовь подождет.

— Да, раньше так и было.

— А сейчас?

— Сейчас главное — любовь.

— Что, влюбился?

— Ну да.

— И жениться будешь?

— Наверное.

— Вот и правильно. Семейный человек надежней холостяка. Семейный человек более серьезный… С невестой познакомишь?

— Ну… Да… Познакомлю, да…

— А чего так неуверенно? — усмехнулся Авдеев. — Кто я такой, чтобы меня с невестой знакомить?.. А я такой, мне интересно… Ты теперь мой человек, я тебя должен как облупленного знать… С невестой знакомить не надо, а на свадьбу пригласишь.

— Обязательно.

— Вот и хорошо… Ну, чего сидишь? Давай к своей любимой!

Именно к любимой и отправился Кирилл. Сегодня у Жени последний день перед выходным, а завтра они едут на дачу.

Он спустился вниз, вышел к пункту охраны. Он уже не простой человек в системе, если пешка, то проходная с возможностью стать важнейшей фигурой после короля. Так думал он; охранники, казалось, почуяли его самоуверенность, по струнке перед ним не вытянулись, но вертушку на проходной разблокировали без всяких проволочек.

Впрочем, в струнку эти ребята не вытягивались и перед Авдеевым. Хотя бы потому, что Аркадий Васильевич пользовался не парадным, а запасным выходом. Он выходил во внутренний охраняемый двор, где ждала его машина с эскортом. Не подстрелишь его так просто, как это было с Германовым…

Кирилл перешел через дорогу, поднялся на крыльцо кафе «Персей». Женя стояла возле столика, а какой-то стильный хлыщ с манерами пассивного педераста громко выговаривал ей, агрессивно махая руками. А его такой же гейный дружок с умилением смотрел на своего «героя» и восхищенно хлопал накрашенными ресницами.

— Это что, кофе, по-твоему? — верещал хлыщ. — Это не кофе, это отстой голимый!.. И этот отстой ты хочешь впарить мне за триста рублей!

Педераст откровенно позировал перед своим дружком, наслаждаясь своей крутостью. Женя покорно молчала, но это еще больше распаляло наглеца.

Зато Кирилл молчать не стал. Он взял чашку кофе, о котором шла речь, и преспокойно вылил ее содержимое на обесцвеченную голову.

— Ты че, охерел? — взвыл от возмущения хлыщ.

И тут же заткнулся, потому что Кирилл просунул указательный палец между его щекой и десной, сделав ему этим очень больно.

— Пошел отсюда, гомодрил крашеный!

Кирилл вывел его из кафе и спустил с лестницы. Пусть менты за него вступаются, ему все равно.

Разумеется, конфликт привлек внимание не только посетителей, к Жене подбежал пузатый администратор.

— Юрнаева! Это что еще такое? — возмущенно протянул он.

— А она здесь при чем? — зло глянул на него Кирилл. — Это ее оскорбляли, а не она! Ее оскорбляли, а ты где был?

— Никто ее не оскорблял! Обычное недоразумение, и я сейчас в милицию позвоню!

— Давай звони. Если жить надоело, звони.

Климкин так глянул на администратора, что у того челюсть от страха отвисла. И ноги в коленях подкосились. Пузатый попытался отшагнуть назад, но едва не упал из-за слабости в ногах.

Милый друг бузотера смотрел на Кирилла с восхищением, чуть ли не влюбленно, зато Женя была возмущена.

— Кирилл, зачем ты так? — спросила она.

— А затем, что ты здесь больше не работаешь. Давай собирай вещи, поехали!

— Я не могу… Рабочий день не закончен…

— Я сказал, поехали!

Он взял ее за руку и повел к двери.

— Да постой ты! Я хоть переоденусь!

Кирилл отпустил ее, вышел на крыльцо, с презрением глянул на бузотера, что стоял на тротуаре, со слезами на глазах рассматривая мокрую от кофе рубашку, которую он только что снял с себя.

— Урод! — заметив Климкина, взвизгнул он.

— Что ты сказал?

Кирилл всего лишь шагнул к нему, а тот побежал от него в такой панике, как будто собак на него спустили. Чмо позорное…

Женя появилась минут через десять. Униформа осталась в кафе, кофточка на ней розовая с едва обозначенным декольте, джинсы. Одевалась она не очень хорошо, хотя и не убого. В меру средств и возможностей…

Он уже имел представление о том, как жила Женя. Нет у нее родителей, они погибли в автокатастрофе, когда ей было всего двенадцать лет. Была у нее родная бабушка, но та не захотела брать к себе внучку, потому и оказалась Женя в детском доме. Правда, через несколько лет бабка тяжело заболела и потому прозрела — решила, что это божье наказание за тот грех перед родным сыном и внучкой. Забрала она Женю к себе, переписала на нее квартиру, но все равно умерла. Такая вот печальная история…

— И что дальше? — спросила Женя, закрывая за собой дверь.

— Добро пожаловать в армию безработных! — пошутил он.

— А если я не уволилась?

— А где твоя униформа?

— Нет униформы, уволилась я…

— Вот и хорошо, нечего тебе в этом гадюшнике делать. Ты королева, а какие-то смерды перед тобой права качают…

— Я не королева.

— Для меня — королева.

— Но…

— И не надо возражений! — отрезал он.

— Тебе не кажется, что ты очень высокого мнения о себе?

— Мне кажется, что я очень высокого мнения о тебе. И мне кажется, что я в этом ничуть не ошибаюсь. Потому что ты правда самая лучшая… И ты не должна работать официанткой.

— А кем я должна работать?

— Тебе совсем не обязательно работать… Или тебе нравится, что какие-то уроды качают перед тобой права?

— Не нравится.

— И мне не нравится.

И еще Кирилла беспокоила мысль, что на Женю будут заглядываться ее коллеги, начальник может сделать непристойное предложение… Она — его девушка, и руки прочь от нее и грязные мысли!

— Ты не будешь работать. Ты будешь жить со мной, и тебе на надо будет работать!

— Какой ты быстрый!

— Работа у меня такая.

Он уже говорил, что работает начальником отдела по связям с общественностью, но не уточнял, где именно.

— С такой прытью ты сделаешь карьеру.

— Уже сделал. Из дочернего предприятия перехожу в головную компанию.

— И что, не будешь работать рядом с «Персеем»?

— Не понял. Сначала объясни мне, где я работал?

— В офисе через дорогу.

— Я там не работал, меня туда вызывали. Это и есть наша головная компания. Кстати, я сегодня своего начальника на свадьбу пригласил.

— На чью свадьбу? — насторожилась Женя.

— На свою.

— Ты женишься?

— Да. На тебе…

— А я согласие давала? — зарделась она.

— Нет.

— Зачем же ты начальника пригласил?

— Да уж, дал, что называется, косяка… Что ж, придется выкручиваться. Если ты мне откажешь, то придется жениться на ком попало.

— Да, если дал слово начальнику, надо его сдержать, — не без ехидства сказала Женя.

— Ерничаешь? Ну-ну… Может, у тебя подружка есть?

— Зачем?

— Я на твоей подружке женюсь.

— А что, кроме как на моей подружке, больше не на ком?

— Да нет, есть варианты. Но с твоей подружкой я к тебе поближе буду.

— Может, лучше на мне жениться?

— А ты согласна?

Улыбка у него шутливая, но к вопросу отношение самое серьезное.

— А куда от тебя денешься?

Женя пыталась изобразить досаду, но ей это явно не удалось. Не смогла она сдержать радостную улыбку.

— Не надо от меня деваться. Надо со мной быть… Кстати, раз уж я лишил тебя работы, то теперь я обязан о тебе заботиться в полной мере. Сейчас мы заедем в одно место…

Кирилл привез ее торговый центр, сплошь состоящий из бутиков, где наравне с откровенной подделкой продавались действительно фирменные вещи. Женя сначала возражала против его щедрости, но после того, как ей подошло платье от Дольче Габбана, она вошла во вкус. А Климкин не скупился, хотя и обходил стороной очень уж дорогие варианты. И одежды он ей накупил, и обуви, даже про дамское белье не забыл. А она не отказывалась. Но в машине назвала сумасшедшим.

— Ну, спасибо!

— И я сумасшедшая… Скажи, ты меня заколдовал?

— Если ты это чувствуешь, то я рад, — улыбнулся он.

— Чувствую.

— Значит, заколдовал. Сейчас отвезу тебя домой, пожарю и съем.

— Зачем же ты мне столько всего купил? — с понимающей иронией улыбнулась она.

— Чтобы тебя заколдовать. А вопрос ты задала правильно. Потому что есть я тебя буду без одежды.

— И я соглашусь?

— Конечно, ведь ты же заколдована.

— А куда мы едем?

— В столовую. Где я буду тебя есть.

— А где столовая?

— У меня дома.

— Я хочу домой.

— Мы туда как раз и едем.

— Я хочу к себе домой.

— У тебя больше нет своего дома, у тебя теперь есть наш дом.

— Ты всегда будешь за меня все решать?

— Хорошо, я согласен на демократию… Куда тебя отвезти?

— Мы же собирались на дачу.

— Не все так просто.

— Почему?

— Потому что нам придется пройти через ад.

— Это как? — в недоумении посмотрела на него Женя.

— Сейчас узнаешь…

Одно дело просто сходить в магазин, и совсем другое — затовариться в супермаркете по длинному списку. Мясо, колбасы, сыры, овощи, фрукты, вино, коньяк… А лимит на магазинное терпение Кирилл исчерпал еще в бутиках. Но ничего, он справился и с этой необходимостью, хотя и устал. Зато Женя не выглядела утомленной.

— Это, по-твоему, был ад? — спросила она.

— Для меня — да… Если ты не знаешь, по статистике, мужчина не может долго находиться в магазине. Сорок минут — это наш предел, а дальше начинается предынфарктное состояние. У женщин все наоборот. Через сорок минут у них тоже возникает состояние, но не предынфарктное…

— А какое?

— Предоргазменное.

— Пошло. Но в чем-то ты прав.

— Ты возбуждена? — Кирилл положил руку ей на коленку.

— Не совсем.

Она мягко накрыла его руку своей ладонью и повела ее вверх по бедру. Еще бы чуть-чуть, и его пальцы коснулись бы шва, который сводил в единое целое штанины ее джинсов, но Женя вдруг резко увела его руку, положив ее на рычаг переключения скоростей.

— Нам, кажется, пора ехать.

— Да, едем, — кивнул он.

Казалось бы, что здесь такого? Сколько раз его рука гуляла у девушек под юбкой, орудовала под чашечками бюстгальтера, но ни одно такое проникновение не произвело на него столь сильного впечатления, как сейчас. Бурный фонтан страстей в нем вспенился, а ведь ничего такого и не произошло… Что ж будет, если Женя впустит его в свою святая святых?..

— А мама твоя уже на даче? — спросила она.

— Нет, завтра приедет.

— Хочешь сказать, что мы будем ночевать вдвоем под одной крышей?

— А тебя это пугает? — с добродушной иронией спросил Кирилл.

— Я не знаю, — пожала она плечами.

Но с намеченного пути свернуть не попросила. Похоже, она смирилась со своей судьбой. И, как ему казалось, с удовольствием для себя. Может, он и не первый парень на большой деревне Москва, но уж точно не последний.