Бандитская рулетка

Владимир Колычев, 2013

Банк с богатой криминальной историей отмечает свой юбилей в небольшом провинциальном городке. По обыкновению, между разгоряченными шампанским гостями начинаются выяснения отношений. Сотрудник службы безопасности банка Кирилл Лиманов приревновал к начальнику свою девушку и решил разобраться с ним, даже не подозревая, к каким непредсказуемым и страшным последствиям приведет этот вроде бы банальный конфликт. Теперь Кириллу придется выбирать: или лишиться всего самого дорогого, включая жизнь, но при этом остаться честным человеком, или же пойти против своей совести, но гарантированно выжить…

Глава 3

Незваный гость обошел комнаты, с недовольством постукивая набалдашником трости по раскрытой ладони. Наконец зашел в гостиную, с брезгливым видом осмотрел не первой молодости кресло, не зная, садиться или нет. На ногах он держался не очень уверенно — сказывался лишний вес. Ноги слабые, а тело грузное. Да и одышка началась, поэтому он все-таки присел и движением трости показал Кириллу на диван. Есть люди, которые в гостях ведут себя как хозяева, и этот незнакомец был одним из таких наглецов.

— Что у тебя с физиономией? — нехотя спросил он.

— А вы не знаете?

— А разве я должен знать? — Гость удивленно глянул на своего телохранителя.

Тот выразительно покачал головой. Дескать, он к побоям отношения не имеет.

— Ну, вы же за деньгами приехали.

— За деньгами?

— Ну, кредит в банке…

Мужчина вопросительно посмотрел на своего телохранителя.

— Я ничего не понимаю, Яков Алексеевич, — пожал тот плечами.

— Если честно, я тоже… Тебе когда мозги отбили, парень?

— Нормально у меня с мозгами, — набычился Кирилл.

— А чего ересь какую-то несешь? Какие деньги? Какой кредит?

— Ну, значит, я не так понял…

— Когда тебя отрихтовали?

— Да неважно…

— Когда? — угрожающе сощурился Яков Алексеевич.

— Вчера. Ночью.

— Когда от Розы возвращался?

— От кого?! — обомлел Кирилл.

— От моей дочери!

— От вашей дочери?!

Теперь Кирилл понял, на кого похож этот человек. Даже обидно немного стало, что не признал сразу.

— А что тебя так удивляет, пацан? Разве у меня не может быть дочери?

— Ну… Почему не может? Очень даже может!

— Она — моя единственная дочь. И сам понимаешь, что любимая.

— Так никто не спорит…

— А ты мою любимую дочь… — Яков Алексеевич многозначительно глянул на своего телохранителя, и тот поспешил спрятаться за дверью. — Ты мою любимую и единственную дочь как последнюю шлюху снял, — сказал он, осуждающе глядя на Кирилла. — Честь ее растоптал и достоинство…

— Да нет, не топтал я ее…

— Хочешь сказать, что Роза врет?

— Нет, но…

— Ты ничего не помнишь, ты это хотел сказать?

— Ну, вчера у нас корпоратив был, я на автопилоте возвращался…

— Залетел ты на своем автопилоте, парень. Конкретно залетел. И девочка моя залетела… Ты понимаешь, Кирилл, о чем я говорю?

— Ну, я-то, может, и залетел. Как говорил наш старшина, это залет, боец… — вымученно улыбнулся Кирилл. — Девчонки по-другому залетают, да?

— Ты правильно все понимаешь, боец, — делая упор на последнем слове, ядовито усмехнулся Яков Алексеевич.

— Но так Роза откуда знает, что залетела? Времени-то сколько прошло, никакой врач не определит…

— А мне врач не нужен. Я верю своей девочке.

— Ну, это ваше право. Но я так не считаю…

— Чего хвостом виляешь, сучонок? Я ведь этот хвост укоротить могу. Под самый корень…

— Ну, зачем же так?

— Воротынцев моя фамилия. Кто такой Воротын, знаешь? — не без гордости спросил Яков Алексеевич.

От волнения Кирилл так хватанул ртом воздух, что запершило в горле.

Ну, конечно же, он знал, кто такой Воротын. Крутой криминальный авторитет, гроза города. Кирилл учился в школе, когда гроза эта гремела на весь Гордынск. Не было тогда в городе человека влиятельнее, чем Воротын. Сейчас о нем ничего не слышно, но ведь он существует. И наверняка котируется в крутых кругах достаточно высоко. Достаточно, чтобы укоротить Кириллу хвост. Или, напротив, сделать его длиннее ног. Длиннее обрубленных ног…

— Так что с твоим хвостом делать будем? — спросил Воротынцев, с хищной иронией глядя на Кирилла.

— Ну, я же не хотел…

— А я хотел. В речку тебя хотел отправить, к рыбам. И хочу. Но Роза меня уговорила…

— Роза? Уговорила? — Кирилл ошалело смотрел на Воротынцева.

Этот человек действительно мог сотворить с ним все, что угодно. Причем без всяких штрафов и условий. Ни о сестре он не спросит, ни о родителях, просто вынесет Кириллу приговор и приведет его в исполнение.

Кирилл мог броситься на него, вырубить коронным ударом в челюсть, раскидать охранников, пасущихся за дверью, и дать деру. Но что будет потом с его семьей?.. Да уж, бывают в жизни моменты, когда хочется быть круглым сиротой, и чтобы ни братьев, ни сестер.

— Уговорила. Пусть, говорит, этот сукин кот живет.

— Ну, спасибо ей.

— Ребенок, сказала, не может расти без отца.

— Без отца, да?.. А чей ребенок?

— Ее ребенок. От тебя.

— Ну, это еще не факт…

— Факт!.. Роза ждет от тебя ребенка. А ребенок не должен расти без отца… Ну, чего молчишь, щегол?

— Э-э… А что говорить?

— Пойми меня правильно, парень, — изнуряюще глядя на Кирилла, проговорил Воротынцев. — Я не могу заставлять тебя жениться на Розе. Из уважения к ней не могу.

— Ну, это правильно, — растерянно кивнул Кирилл. Он, конечно же, понимал, чего ждет от него этот человек, но язык не поворачивался переступить через себя.

— Правильно Роза себя ведет. А ты ведешь себя неправильно… Ну, я жду! — Воротынцев долго смотрел на него и напряженно, наконец, спросил: — Ты что, совсем не догоняющий?

— Ну, я не могу жениться на Розе…

— Почему?

— Девушка у меня.

— Она тебе изменила.

— Роза сказала?

— Справки нетрудно навести, — усмехнулся Воротынцев.

— Да уж, — вздохнул Кирилл.

Якову Алексеевичу достаточно было узнать, где он работает, и спросить, что случилось вчера на корпоративе. А там и причина его буйства выяснится…

— Что такое?

— Ну, мне кажется, что это мое личное дело.

— Твое личное дело у тебя на морде. Кто тебя так проштамповал?

— Да так.

— Что, ничего не хочешь мне рассказать?

— Это мои личные проблемы.

— Проблемы?

— Я их сам решу.

— Серьезные проблемы?

— Ну, я бы не назвал их простыми.

— Но решать их будешь сам?

Кирилл услышал, как открылась входная дверь и кто-то вошел в дом. Наверное, Ксюха из школы вернулась.

Но в комнату заглянул телохранитель Воротынцева, тот самый, который в годах.

— Что там такое, Семен? — настороженно глянул на него авторитет.

— Яков Алексеевич, там «васильевские» подъехали.

— «Васильевские»? — напрягся Яков Алексеевич.

— Вопросы у них к этому, — небрежно кивнул на Кирилла телохранитель.

— Пусть кто-нибудь один зайдет.

Семен ушел, и комнату вдруг заполнила звенящая тишина, насыщенная предгрозовой тревогой.

Кирилл слышал про «васильевских». К Гордынску с юга примыкал поселок городского типа Васильевский. Оттуда и вышла бандитская бригада, которая в девяностых годах держала под собой добрую часть города. Какой-то там Телескоп был у них за старшего — это, пожалуй, все, что знал про них Кирилл. Не в том возрасте он был в те времена, чтобы вникать в криминальные подробности. Да и сейчас ему, в общем-то, все равно, что там было да как. Телескопа убили в девяносто девятом году, с тех пор о «васильевских» ничего не слышно.

Но, как оказывается, они не исчезли. В людях, которые подъехали к Кириллу, телохранитель Воротына узнал «васильевских» братков. Семен уже не молодой мужик и, видимо, в девяностых годах был на переднем крае бандитского беспредела. Но там же, выходит, были и Копытин с Кирьяновым, только по другую сторону линии фронта. Тогда «васильевские» вовсю делили город с бандитами Воротына…

Кирилл догадывался о криминальном прошлом своих банковских боссов, но теперь знал, какое движение они в свое время представляли. И, как выясняется, до сих пор представляют…

В квартиру зашел Витя Жуков, кривоногий амбал из личной команды Кирьянова. Участия во вчерашней экзекуции он не принимал, поэтому бояться ему нечего. Ведь Кирилл и в милицию мог за помощью обратиться. Сейчас не девяностые, и с бандитами уже давно не церемонятся, потому братки в открытую не беспредельничают, хотя, увы, создают очень опасные подводные течения, в круговерть которых и попал Кирилл. Конкретно, что называется, попал.

Витя Жуков шарахнулся назад, узнав Воротынцева, и растерянно, с бледным видом глянул на Кирилла.

— Ты кто такой? — небрежно роняя слова, спросил Воротын.

Он сидел в кресле, выпрямив спину. Руки вытянуты вперед и сведены к набалдашнику трости, на которую Воротынцев сейчас и опирался. Видимо, Жуков представлял для него определенную опасность, поэтому он не позволял себе пребывать в расслабленной позе.

— Ну, Жук я… Яков Алексеевич.

— Ты меня знаешь?

— Ну да, виделись…

— Где?

— На «стрелке». Ну, за Косынкой, у Карпухинских прудов… Я с Копытом тогда был… В смысле, с Копытиным Давидом Евгеньевичем, — поправился Витя.

— Он у нас нынче Давид Евгеньевич? — усмехнулся Воротынцев.

— Он начальник отдела…

— Начальник службы безопасности «Флагман-банка».

— Ну вот, вы знаете…

— Я все знаю, Жук. И тебя знаю… Значит, ты с Копытиным работаешь?

— Ну да… К вам у нас никаких претензий! — поспешил заверить Жук.

По банку он ходил гоголем. Нос к потолку, плечи коромыслом, грудь колесом. Кум королю, сват министру. И с Киреевым держался, в общем-то, независимо. Даже перед Копытиным не заискивал. А вот перед Воротынцевым определенно лебезил.

— Еще бы у вас были ко мне претензии… — презрительно фыркнул Воротынцев.

— У нас претензии к Лиманову.

— Какие претензии?

Кирилл угрюмо глянул на Воротынцева. Оказывается, этот тип знал не только его домашний адрес, но и место работы. Ловко его люди работают. Но тогда почему он не знает о его проблемах?.. Ничего, сейчас узнает.

— Ну, ему начальство штраф выписало.

— За что?

— Накосячил он конкретно, — замялся Жук.

— Ты кота за хвост не тяни. Я ведь все равно узнаю, что там за рамсы у вас.

— Э-э… Яков Алексеевич, вы — человек уважаемый, не вопрос. Но я все-таки спрошу, что у вас за интерес к Лиманову?

— Он мой будущий зять, — сказал Воротынцев так, будто ничуть в том не сомневался.

— Э-э… — стушевался Витя. — Он не говорил.

— Он и мне про ваши с ним непонятки не говорил. И не хочет говорить. Может, ты меня уважишь?

— Да он там Копытину конкретно нагрубил.

— И за это штраф?

— Ну да. Сто тысяч зеленью.

— У него есть сто тысяч долларов?

— Ну, квартиру в залог…. — Витя обвел взглядом комнату.

— Все понятно, Жук. Я позвоню Копытину, мы порешаем с ним этот вопрос. А ты иди, ты здесь не нужен.

Витя кивнул и, сдерживая вздох облегчения, вышел из комнаты.

Воротынцев пристально и свысока посмотрел на Кирилла:

— У тебя есть сто тысяч долларов, щегол?

— Нет.

— Квартиру придется отдать… Это твоя квартира?

— Нет, родителей.

— И ты хочешь родителей на улице оставить?

— Нет.

— Я знаю Копытина, он с тебя не слезет, пока не возьмет свое.

— Да я понимаю…

— Чем ты его обидел?

— Ну, солонку ему в лоб запустил, — угрюмо буркнул Кирилл.

— За что?

— За все хорошее.

— Он твою девушку засеновалил?

— А это не ваше дело! — встрепенулся Кирилл.

— Значит, засеновалил… — хмыкнул Воротынцев. — Значит, за шлюху подписался? Дурак.

— Я же говорю, это не ваше дело!

Яков Алексеевич склонил голову набок, глядя на Кирилла с возмущением и одновременно с одобрением.

— Ты, парень, пузыри не пускай. Тебе это не поможет. Тебе сейчас только я помочь могу. Да я уже и помогаю. Я за тебя подписался, поэтому твой косяк — моя проблема. И я ее решу. Но если ты меня кинешь, я с тебя шкуру спущу. Реально спущу. Есть у меня спец по этой части. Не веришь? — Взгляд у Воротына жесткий, словно кожу сдирающий.

Кирилл невольно поежился. Он верил Якову Алексеевичу, именно поэтому в желудке образовалась холодная сосущая пустота.

— Верю.

— И как ты собираешься жить дальше?

Кирилл уронил голову на грудь. Дожал его Воротынцев, загнал в прокрустово ложе собственного выбора…

А может, и не надо сопротивляться?

Ну да, не красавица Роза. Далеко не красавица, мягко говоря. Но ведь пластическая медицина нынче творит чудеса, а у Якова Алексеевича достаточно денег, чтобы оплатить это удовольствие. Причем в пластике тела Роза совершенно не нуждается. В этой части у нее все в лучшем виде. А лицо пока и полотенцем можно прикрыть…

Действительно, а чего кочевряжиться? Настя изменила ему, и у него теперь нет перед ней никаких обязательств. Так что у него свобода выбора… Свобода чужого выбора…