Сама садик я садила

Владимир Калинин

Судьба-судьбинушка пролетела перед глазами Марии Кореневой за тот, в общем-то, короткий промежуток времени, отпущенный ей для поездки домой. Все её «взлёты и падения», радости и печали, а также гнетущие разочарования. По её меркам, последних было больше, но они не сломили её. Она верила в светлую долю, которая непременно наступит очень скоро, в конце этого пути.

Глава шестая. Любовные пороки, и тёти Пашины уроки!

Праздничные выходные закончились, Маша вышла на работу, снова во вторую смену, всё было, как обычно бывает в будние дни. Покупателей было не много, основной «наплыв» ожидался в час «пик», то есть, когда жители будут возвращаться с работы. Маша была в приподнятом настроении, душа её ликовала и пела. Костя опять был у неё, прошедшей ночью, это была восхитительная ночь, и Маша, всё ещё находилась, под впечатлением, произошедшего.

Костя не должен был прийти вчера, он сообщил об этом в «скорой депеше», доставленной Маше с курсантом, шедшим в увольнение. Он писал. — Милая Машенька, прости, некоторое время, не смогу с тобой встретиться, так как опять под контролем! Было замечено моё отсутствие, но по счастью, «не засекли» время, и не видели моего возвращения! Маша тоже написала письмо. — Костик, любимый, не рискуй, а я всегда буду ждать тебя! Сегодня поеду в город, мы испортили постельное бельё, придётся покупать! Маша съездила в город, не смотря на жуткий дефицит, ей повезло. Постельный комплект, оказавшийся, в единственном экземпляре, достался ей, как по

заказу. Она потратила на него, практически, все, оставшиеся у неё, деньги, а до аванса была ещё целая неделя.

Вернувшись, она управилась по хозяйству, истопила печку, и уселась в кресло, перед телевизором. Костя, наверное, уже получил моё письмо, думала она, ребята, возвращающиеся из увольнения, заверили её не беспокоиться. Маша посмотрела интересную программу, и уснула, со спокойствием в душе. И снова, стук в окно разбудил её, поднявшись, она увидела Костю. Радость, и беспокойство за него, переполнили её в один миг. Впуская Костю в дом, она обняла его и отсчитала, ласково. — Ты опять раздетый, самовольщик мой ненаглядный! — Вот, решил прийти сегодня, и загладить свою вину! С этими словами, он вытащил из-за пазухи, совершенно, новую, белую простынь, и протянул её Маше. Маша, радостно, поблагодарила и поцеловала его. — Костя, какой ты молодец, откуда у тебя? — Машенька, мы же спим не на голых матрацах, у нас всё, как полагается! — Так ты её украл, получается!? Не переживай, родная, просто, у старшины роты, будет маленькая недостача, так cпишет, на естественные потери, пришла в негодность! Простынь была точно такая же, как и испорченная тёти Паши, только, с одним маленьким нюансом. В углу её, стоял маленький квадратный штампик, информирующий, о принадлежности здешнего военного училища, ну, да, авось хозяйка не заметит!

Они опять лежали вместе, под одним одеялом, совершенно голые, и это их уже нисколько не смущало, их влекло, тянуло друг к другу, с необъяснимой силой. Каждый поцелуй, и взаимные ласки, распаляли их проснувшуюся, необузданную страсть. Всё повторилось, только, в отличие от той, первой ночи, она испытала новые ощущения, несравнимые ни с чем, и не ведомые ей ранее. Возбуждение их всё нарастало, и нарастало, и уносило в мир блаженства.

Потом, они лежали обнявшись, расслабленные, и безмерно, счастливые, приводя, свои мысли и дыхание, в норму. — Машенька, я так люблю тебя, даже не могу представить, как бы я жил, без тебя! — Костик, я тоже, не могу себе это представить, ты самый милый, самый хороший и самый любимый! Они не сомкнули глаз до утра, вернее, до того момента, когда зазвонил Костин будильник. Использовали короткие перерывы для отдыха и нежных разговоров, чтобы понять, что снова желают друг друга, и снова всё повторялось в бесконечной, поглощающей любовной страсти.

— Товарищ продавец, а товарищ продавец, с вами всё в порядке? Вы здоровы? Донёсся до Маши женский голос, и у неё, как будь-то, пелена упала с глаз, перед ней, у прилавка стояла старушка, низкого роста. — Ой, простите, пожалуйста, задумалась я, что вы хотели!? — Слава богу, здорова! А я, минут десять уж, стою тут, а ты, милая, смотришь на меня и не видишь! Улыбнувшись, молвила. — Наверное, кавалер хороший, до беспамятства довёл!? Они это могут! Отвесь мне, красавица, сахару пару килограмм! И Маша, сосредоточившись на работе, принялась за дело.

Незаметно пролетело время, и смена её закончилась. Маша пришла домой, и застала дома хозяйку, Павлу Андреевну. — О, тётя Паша, а я и не

думала, что вы так рано вернётесь! Как у вас дела? Как здоровье вашей сестры? — Ой, Машенька, да, вроде всё наладилось уже! Операцию ей сегодня утром сделали, аппендицит у неё, оказывается! Приехала рано утром её дочка Настенька, испросила отпуск без содержания. А она, Настенька то, племяшка моя, врач-терапевт. Осмотрела она мать, и сказала, надо её срочно в город, в больницу. Фельдшерицу местную отругала, и нам досталось, что тянули время, ведь, она помереть могла! Я уже звонила в больницу то, сказали, операция прошла успешно, состояние стабилизировалось! Вот, такие у нас дела! Вижу, ты тут хорошо управилась, скотина ухожена, и дома чистота, и порядок!

Наступил уже вечер, Маша и Павла Андреевна отужинали, посмотрели телепередачи и легли спать, каждая в свою комнату. Маша лежала и думала, вдруг, Костя сегодня придёт, надо бы покараулить, чтобы стуком в окно, не разбудил тётю Пашу, и впустить его тихо. Только бы, не уснуть до двенадцати! Маша встала, надела халат, и села к столику у окна, время тянулось мучительно медленно, она едва не заснула. Вздрогнув, очередной раз, отряхиваясь от дрёмы, она увидела, как знакомая фигура подбегала к окну. Маша, молча, замахала рукой, привлекая его внимание, жестикулируя, объяснила ему, вести себя тихо. Дверь не скрипнула, загодя, смазанная по навесам, растительным маслом. Встретились в сенях, не имея сил, сдерживать себя, обнялись и жадно целовались. Оторвавшись от губ, чтобы перевести дыхание, Костя спросил. — Машенька, хозяйка вернулась? — Да, Костенька, веди себя очень тихо, не надо, чтобы она нас услышала! Так же, шёпотом, проговорила Маша. Они, тихо легли в постель, кровать, тоже не скрипнула. Потому, что Маша, днём положила под матрац, снятую с петель, кухонную дверь, стоявшую без дела в сенях. Два часа минули как миг, хотя, они, стараясь сохранять тишину, любили друг друга, без перерыва, отдавая любимому всё.

Конец ознакомительного фрагмента.