Первая теорема этики

Владимир Ихтонов, 2021

Двое молодых учёных пытаются понять, как устроен этот мир. В процессе познания они открывают основной закон мироздания, понимание которого заставляет их изменить свою жизнь и бросает в самую гущу земных проблем. Для этого им приходится убивать террористов, топить подводные лодки, перевозящие кокаин из Колумбии в Америку, обрушивать на землю космические спутники. А ещё есть любовь, а ещё есть "Семеро Тайных", у которых надо получить признание.

Глава 3

Автомобиль уверенно пробирался в тесном потоке машин. Леонид пытался ещё раз мысленно сформулировать для программистов задачу. Можно было бы, конечно, напрямую задать вопрос и поставить задачу «Умнику», но программисты знают и могут ставить задачи четче, яснее, правильнее. Поэтому Леонид и хотел с ними встретиться.

На территории института было тихо и спокойно. Деревья отсекали территорию от оживленной автотрассы и поглощали звуки, создавая атмосферу комфорта.

В лаборатории тоже все было тихо и спокойно. Геннадий Селезнев с чашкой кофе сидел у шахматной доски, а Игорь Шведов прохаживался рядом и что-то вполголоса ему говорил. Подойдя ближе, он услышал окончание разговора.

— Статья в последнем издании научного журнала, там есть эта ссылка. Надо изменить краевые условия в последней задаче. Тогда мы получим результат, который будет иметь физический смысл.

— Привет, ребята!

— О, Леонид, приветствуем. Как дела? Как ваши исследования? — Геннадий отвлекся от созерцания доски.

— Продвигаются?

— Вы обещали помочь. Поэтому пришел.

— От слов не отказываемся. Вы же знаете, Леонид, давайте исходники и будем работать.

— Вот информация, — Леонид сбросил во внутреннюю базу лаборатории, наработки Андрея.

— Это узловые точки социальных потрясений от Адама и Евы. Во-первых, необходимо обнаружить корреляцию между социальными событиями и природными катаклизмами, ежели таковая существует. Во-вторых, определить амплитудные и временные характеристики событий. В-третьих, выяснить возможные координаты событий и их направленность. В-четвертых, разместить события на гравитационной карте земли. И в-пятых, — это уже ваше предложение — оценить возможность выработки количественных оценок зла и возможности предсказания будущих катаклизмов.

— Вот это задача, — Игорь Шведов автоматически почесал затылок.

— У нас есть время, — Евгений Михайлович ещё не поставил новых задач, а старые мы все решили. Но, а если что, Леонид Абрамович нас прикроет. Он ведь тоже наш начальник.

— Вот и отлично. Когда сможете приступить?

— Уже приступили, Леонид Абрамович, — Игорь Шведов уже что-то настукивал на своем компьютере.

— Задачи не простые, связанные с огромным массивом информации. Нужно сформировать для «Умника» алгоритмы отбора и обработки информации. Задать параметры вывода и организации, графику. Направление и разбивку.

— Как вы думаете, сколько времени необходимо на постановку задачи?

— Не знаем, Леонид Абрамович. Может — день, может — два, а то и неделю. Будем вас информировать. Задачи поставлены, мы продумаем для «Умника» логистические пути организации информации.

— Ладно, ребята, работайте. Будем на связи.

Предварительно созвонившись, Леонид из института поехал к Насте. Она, как всегда, вышла с фитнеса за мгновение до остановки его авто. Леонид даже решил спросить, как у неё это получается. Присаживаясь в машину, она чмокнула Леонида в щеку.

— Отец просил меня после работы заехать домой.

— Хорошо, я тебя отвезу. Что за вопрос?

— Не знаю, но просил.

Леонид назвал адрес Насти. Автомобиль принял задачу и начал строить путь до дома отца Насти.

Не прошло и получаса, как авто подъехало к небольшому двухэтажному особняку, который находился в зелёном районе Москвы. Особняк достался отцу Насти от его отца, а тому — от его. Так что это было родовое гнездо Ковалевских.

Из машины вышли оба. Настя пригласила Леонида в дом.

— А это удобно?

— Удобно, удобно, — тем более, я много о тебе рассказывала, и он хочет с тобой познакомиться.

— Ну тогда хорошо. Пойдем.

Александр Ефимович сидел за большим рабочим столом и что-то быстро писал. Он был ещё старой закалки и пользовался ручкой и бумагой. Хотя на сегодняшний день, это было экзотикой. Дочери он говорил, что изложение идей на бумаге — это один из элементов совокупного творческого процесса. Он поднял глаза.

— О, Настенька, рад тебя видеть. А это с тобой, видимо, Леонид? — Он встал из-за стола и протянул руку.

— Здравствуйте, Александр Ефимович, я тоже рад вас видеть, — Леонид пожал протянутую ему руку.

— Настя много рассказывала о вас, о вашей работе в области фундаментальных взаимодействий. О том, что вы защитили диссертацию.

— Все это правда.

— Но, кроме того, я знаю, что вы интересуетесь другими вопросами.

— Если вы имеете ввиду интерес к вопросам памяти, то подтверждаю.

— Настя в общих чертах рассказала о вашей модели памяти.

— Интересно, интересно, что она вам рассказала. А давайте присядем, — он указал на круглый стол с тремя стульями.

— Настенька, а ты нам коньячка по рюмочке, — надо же за знакомство выпить.

Настя ушла на кухню.

— Связать высокотемпературную сверхпроводимость с механизмом памяти, считаю прогрессивной идеей. Более того, считаю, что она достаточно «безумна», чтобы быть верной.

— Да, так сказал один из классиков физики, — Александр Ефимович задумался.

— Вам, правда, интересна эта тема?

— Несомненно.

— Знаете, мне интересно ваше мнение как физика, изучающего фундаментальные взаимодействия. Моя гипотеза базируется на утверждении, что информация в мозге хранится в магнитных «торах», которые находятся в «сверхпроводящем» состоянии. Все остальное — это следствие из этой гипотезы. Я их назвал кантово-информационными структурами. Или квантами памяти.

— Я так понимаю, что в вашей гипотезе большую роль играют информационные взаимодействия.

— Вы правильно уловили суть, Леонид Абрамович. Информационные взаимодействия играют в биологических процессах существенную роль. Причем биологические эффекты, обусловленные этими взаимодействиями, зависят уже не от величины энергии, вносимой в ту или иную систему, а от вносимой в неё информации.

— Скажите, Леонид, вам, правда, интересно?

— Знаете, Александр Ефимович, если вы хотите, чтобы я высказал свое мнение по интересующему нас вопросу, хотелось бы услышать вводную лекцию от вас. Ведь вряд ли ваша идея возникла из ниоткуда.

Подошла Настя, — принесла в графине Хеннеси, пару пузатых бокалов, нарезанный лимон, нарезку из мяса, виноград, фрукты.

— Спасибо, Настенька, твой друг, — он посмотрел на Леонида, — хочет, чтобы я рассказал ему историю идей, которые послужили базой для нашей гипотезы.

— Пожалуйста, если ему это интересно, я вас оставлю. У меня есть дела.

— Да, Настенька. Вот флэшка — принес посыльный, собственно, для этого я просил тебя заехать.

— Ладно, посмотрю, что там, — Настя, взяв флэшку, ушла в недра дома.

Александр Ефимович разлил из графина коньяк по бокалам, с удовольствием отпил глоток и закусил нарезкой из мяса. Леонид использовал лимон.

— Прекрасно, не правда ли?

— Подтверждаю.

— Нуте-с, слушайте, молодой человек, сами напросились.

— Ещё в 1938 году Рашевски, базируясь на морфологических данных, создал модель памяти, состоящую из замкнутых цепей, в которых импульсы долгое время циркулировали без подкрепления. Новые афферентные импульсы усиливали поток циркулирующих импульсов. Эти цепи, по предположению Рашевски, играли роль в организации кратковременной памяти.

В 1949 году Хобб постулировал, что в основе перехода информации в долговременную память лежат реверберационные свойства центральной нервной системы. Это означало, что нервные импульсы некоторое время циркулируют (реверберируют) в детерминированных замкнутых нейронных цепях.

В 1960 — х годах было получено экспериментальное доказательство существования самостимулируемых цепей в сером веществе головного мозга.

В 1983 году Адамс в качестве модели кратковременной памяти предложил использовать гипотезу о реверберационной активности в самовозбуждающихся цепях.

В 1986 году Бородкин и Шабанов допустили возможность осуществления механизма кратковременной памяти, посредством циркуляции нервных импульсов в замкнутых нервных кругах.

Вся информация вызывает, другими словами, появление в мозге циркулирующих токов — упорядоченного движения электронов.

Согласно теории информации, энергия сигнала, несущего информацию, не должна тратиться на образование циркулирующего тока — «ячейки» кратковременной памяти. Эта «ячейка» должна существовать в мозгу человека уже до поступления сигнала, несущего информацию.

— Вы ещё слушаете Леонид?

— Да, да, мне очень интересно, поверьте.

— Тогда продолжу.

— Мы предположили, что до поступления информационного сигнала в мозг человека, там существует множество циркулирующих токов — «ячеек» кратковременной памяти. Они находятся в низших, из всех возможных, энергетических состояний.

Учет квантовых свойств зарядоносителей приводит к тому, что всякое классическое периодическое движение квантуется. Упорядоченное движение электронов происходит в соответствующем магнитном поле мозга и геомагнитном поле земли, наличие которых может делать устойчивыми циклотронные орбиты зарядоносителей. Наименьшая энергия «кванта циклотронного движения» будет равна произведению постоянной Планка на циклотронную частоту.

— Да, это я помню. По теории Ландау, этот «циклотронный атом» будет иметь характер линейного гармонического осциллятора с дискретным спектром энергий.

— Верно. Я предположил, что в низшем энергетическом состоянии «ячейка» кратковременной памяти не несёт информации. Информационный сигнал, поступающий в мозг, должен играть роль некоторого возмущения, вызывающего возможность квантового перехода.

Поэтому модель «кратковременной» памяти, может выглядеть следующим образом. В нормальном состоянии, «циркуляционный атом» — ячейка кратковременной памяти — находится на низшем энергетическом уровне. В этом состоянии ячейка не заполнена информацией. После того, как электромагнитная модулированная волна, несущая информацию, поступает в мозг и поглощается «циркуляционным атомом», последний переходит в высшее энергетическое состояние. Этот процесс соответствует появлению кратковременной памяти.

Круговой ток некоторое время циркулирует без подкрепления. Причем информация, которую он несет, может исчезнуть вследствие спонтанного излучения на уровне кратковременной памяти. По причине недостаточности энергии, испускаемой круговым током электромагнитной волны, для перевода информации в долговременную память. Для перевода информации в долговременную память применим механизм индуцированного излучения.

— Да, да, — включился Леонид.

— Индуцированное излучение может проходить тремя путями: при многократном воздействии на атом одного и того же электромагнитного кванта; при воздействии одиночного кванта на некоторое число одинаковых и одинаково возбужденных атомов; за счет воздействия на атом не одного кванта, а нескольких.

— Леонид Абрамович, я ни на секунду не сомневаюсь в вашей компетенции, это совершенно верное видение вопроса. Но продолжим. Вы так внимательно слушаете, что мне хочется добраться до сути.

— Допустим, «циклотронный атом» перешёл с низкого энергетического уровня на высший, поглотив при этом электромагнитную волну, квант излучения. Но возмущение, несущее информацию, продолжает действовать и вызывает дополнительный переход «циклотронных атомов» с низшего уровня на высший. На высшем уровне происходит накопление энергии.

Леонид опять включился в лекцию Александра Ефимовича:

— Можно предположить, что при переходе большого числа «циклотронных атомов» из метастабильного состояния в основное, испускается интенсивный пучок когерентного излучения.

— Опять в точку, Леонид. Причем, энергии которого может быть достаточно для перевода информации в долговременную память. Видимо, существует «порог» интенсивности когерентного излучения, ниже которого переход в долговременную память невозможен.

Можно сделать предположение, что механизм извлечения информации из долговременной памяти схож с механизмом запоминания. Электромагнитный квант, загруженный информацией, излучается «ячейкой» долговременной памяти и вызывает переход «циклотронного атома» кратковременной памяти из пассивного состояния — низшего энергетического уровня, в активное — на высший энергетический уровень.

— Ну вот, пожалуй, и все в общих чертах. Вы удовлетворены, Леонид Абрамович?

— Да, Александр Ефимович. Это была очень познавательная лекция. Вы использовали известные научные знания для объяснения механизмов памяти, но применили их к биологическим процессам. Это, в свою очередь, дало новый результат. Это замечательно.

— Ну, тогда за это давайте ещё выпьем по рюмке.

Александр Ефимович разлил по бокалам коньяк. Они чокнулись и отпили по глотку.

— Может, вы хотите чем-то дополнить мои размышления, Леонид Абрамович?

— Сейчас не готов, но обещаю вам поразмышлять в этом направлении. Единственное, можно предположить, исходя из вашей идеи, что мозг человека непрерывно излучает и поглощает «кванты памяти», как вы их назвали.

— По-видимому, так и есть, — Александр Ефимович задумался.

— А форма этих квантов памяти — тороид, бублик. Это устойчивая форма существования электромагнитного поля при определенных условиях.

Значит, кроме аудио и видеоряда при общении происходит и ментальный обмен информацией. Причем под ментальным обменом мы понимаем вполне реальный физический процесс.

— Ну, а вы, молодой человек, чем занимаетесь? Я слышал от Насти, что вы ухватили нечто незаурядное и пытаетесь открыть чуть ли не основной закон мироздания.

Леонид улыбнулся.

— Может быть, вам покажется странным, Александр Ефимович, но мы занимаемся вопросами этики и взаимосвязи её с материальной природой.

— Интересно, интересно. Ещё вам скажу, что Настя, даже не зная глубоко предмета исследования, очень четко и ясно чувствует его перспективы. Дар, что ли, у неё такой. Так, что, если она говорит так, я склонен ей доверять.

— Можете сказать суть вашей идеи? — отхлебнув коньяка, Александр Ефимович посмотрел на Леонида.

— Конечно, Александр Ефимович. Суть заключается в том, что события, происходящие в социуме, первичны по отношению к тем природным катаклизмам, которые могут являться, по сути, ответом на эти события.

Другими словами, войны, революции, в которых гибнет много людей, являются причинами наводнений, землетрясений и прочих солнечных вспышек.

— Мне всегда казалось, что наоборот, — Александр Ефимович задумался.

— Хотя, пожалуй, в этом что-то есть. Нужна подробная и многочисленная статистика. Настя права. В вашем исследовании кроется большой потенциал. Я даже боюсь представить, как может измениться сегодняшняя картина мира.

— Давайте ещё выпьем, — он разлил по фужерам коньяк и медленно стал пить, делая маленькие глотки и постоянно прерываясь на реплики в разговоре.

В это же время Настя уже успела познакомиться с содержанием флэшки. Причем один раз, потому что, когда она хотела послушать речь абонента на флэшке ещё раз, её там не оказалось. Какая-то хитрая подпрограмма стерла всю информацию после первого прослушивания.

В видеофайле на флэшке оказалась знакомая фигура, правда, не водяная, а самая что ни есть, натуральная. Натан Исаевич сидел перед камином с толстой сигарой в одной руке и коньяком в другой. На сервировочном столике перед ним лежали гроздья зеленого винограда, нарезанный лимон и ломтиками нарезанное мясо. Он посмотрел с экрана на Настю, и у Насти возникло чувство, что он где-то здесь, рядом — такой эффект присутствия.

— Здравствуйте, Настя, — после некоторой паузы он продолжил.

— Надеюсь, вы меня узнали? — Натан Исаевич мое имя. — Он отпил коньяка и сделал затяжку.

— Понимаете, моя дорогая, так распорядился случай, так упали карты, но вы оказались в центре нашего интереса, хотите вы этого или нет. Он ещё раз вдохнул ароматного дыма сигары.

— Дело в том, что ваш друг Леонид Абрамович и ваш папа Александр Ефимович затронули в своих исследованиях научные темы, которые, мягко говоря, преждевременны для человечества.

Да, да, на ваш незаданный вопрос я отвечу. Мы те самые, кто должны и могут решать это, поверьте на слово.

Так вот, у нас к вам просьба. Поспособствуйте нам, помогите убедить этих дорогих вам людей не заниматься известными вам научными вопросами. Я думаю, вы меня услышали. На этом откланиваюсь, через недельку надеюсь вас ещё раз побеспокоить.

Изображение пропало.

Настя, чтобы убедиться, что ей не почудилось, захотела послушать ещё раз, но не смогла этого сделать. Файл бесследно исчез.

Настя была решительным человеком, и она не хотела, чтобы у её отца и Леонида были проблемы. Но при этом она совершенно не понимала, как им вообще об этом сказать. Потом решила пока рассказать Леониду.

Когда она вернулась к отцу, они с гостем мирно беседовали, держа в руках бокалы с коньяком.

— Ну что там на твоей флэшке, что-то интересное? — спросил Александр Ефимович, когда она вернулась в кабинет.

— Нет, папа. Я бы пока не хотела об этом говорить.

— Ладно, — легко согласился Александр Ефимович.

— Леонид, если вы поговорили, может мы поедем?

— Да, да, конечно, — Леонид поднялся.

— Спасибо вам за содержательную лекцию. Есть над чем поразмышлять. Он пожал руку Александру Ефимовичу.

— Ну что же, на следующей неделе жду снова вас в гости. Надеюсь на вас, Леонид, на вашу молодость и неординарность мышления. А Настю я попрошу, чтобы она вас не обижала.

— Папа, ну, о чем ты говоришь? Мы друзья с Леонидом.

— Ну ладно, ладно, я пошутил.

Автомобиль дружелюбно открыл двери. Леонид и Настя уселись рядом на легкие эргономичные сиденья.

— «Домой», — Леонид дал команду. В автомобиле была функция «трезвый водитель» — шла блокировка ручного управления, если водитель выпил.

— Леонид, я хочу рассказать тебе, что было на флэшке.

— Но ты же не хотела.

— Я не хотела при отце. На флэшке твой и уже и мой знакомый Натан Исаевич.

— Натан Исаевич? — удивился Леонид.

— Это уже начинает напрягать. Слишком часто он стал появляться в нашей жизни.

— Он сказал мне, чтобы я уговорила тебя и моего отца не заниматься выбранными исследованиями.

— Причем здесь твой отец?

— Оказывается, его исследования тоже вызвали интерес Натана Исаевича. Дословно он сказал, что ты и мой отец выбрали для исследования научные темы, которые преждевременны для человечества.

— Да кто он такой, или кто они такие, чтобы решать?

— Он сказал, что они те самые, кто должны и могут решать это.

— Надо с этим что-то делать.

Машина подъехала к дому. Настя снова осталась у Леонида.

После ужина они долго говорили о текущих событиях. Фактор появления в их жизни Натана Исаевича напрягал.

Утром следующего дня, когда они с Настей пили кофе, позвонил Андрей, как всегда, шумный и энергичный.

— Привет, Леонид! Я опять до ночи работал в информатории, накопал ещё несколько десятков социальных событий, заслуживающих внимания. Сбрасываю тебе на почту, посмотри обязательно. Возможно, их тоже нужно приобщить к общей выборке.

— Хорошо, Андрей, я обязательно посмотрю. Всё нормально?

— Да, конечно, собираюсь домой поспать. Позже созвонимся. Пока.

Закончив с кофе, Настя засобиралась на работу.

— Освобожусь, позвоню. Не скучай.

Когда он остался один, стал решать, куда поехать — на работу, где можно к тому же поинтересоваться, как дела у программистов, или к Славе Михееву — рассказать о дополнительной активности Натана Исаевича. Решил сначала на работу.

Когда он вышел из дома, автомобиль радостно мигнул фарами и стал выбираться с парковочного места к подъезду дома. Усевшись в него и дав команду «на работу», Леонид погрузился в размышления.

События последних дней как-то добавили динамики. Эти интересные исследования, непонятное внимание к их работе третьих сил в лице Натана Исаевича. Было ощущение, что они, начав свои исследования, вышли из тихой гавани и сразу попали в бурную реку.

Машина свернула с автомагистрали и уже заворачивала на территорию института, подъезжая на стоянку рабочего корпуса Леонида.

В лаборатории был какой-то островок стабильности. Программисты пиле кофе и, как всегда, сидели за шахматной доской.

— Привет, ребята!

— О, Леонид Абрамович, приветствуем! — Игорь Шведов встал и пожал ему руку, следом подошел Геннадий.

— Ну что, есть движение вперёд по нашим делам?

— А как же, Леонид Абрамович. Сейчас работает программа, которая ищет корреляцию между разными событиями. «Умник» скоро должен закончить.

— Как работает эта программа?

— Алгоритмов несколько. Мы не знаем, какой сработает, но все будут визуализироваться в виде графиков. Например, по одному из алгоритмов «Умник» выстроит по оси абсцисс — время, по оси ординат — амплитуду события, причем амплитуда будет определяться количеством смертей. На другом графике будет зависимость амплитуд природных катаклизмов от времени. Затем между этими графиками будет находиться корреляция. Если она будет, «Умник» выведет временной интервал и вектор направленности события.

— Андрей, передал мне ещё информацию о социальных событиях, нужно их тоже приобщить к выборке.

— Без проблем, перекидывайте. Но, когда мы ставили для «Умника» задачу, — сказал Геннадий, — мы предусмотрели возможность анализировать события из общей информационной базы планеты.

— Понятно, то есть вы считаете, что предварительная выборка событий была не нужна?

— Нужна, конечно, — Геннадий почесал затылок, — все события в «выборке» мы задаем как основные.

— Почему вы думаете, что «Умник» скоро закончит?

— Мы рассчитали по времени, зная его быстродействие, когда он сможет выдать первые результаты. Геннадий посмотрел на часы.

— Ещё минут десять-пятнадцать.

— Хорошо, тогда подождём.

Леонид прошел к своему рабочему столу.

Все начиналось просто с хорошей, оригинальной идеи. Сейчас это выливается в работу, которая, оказывается, интересует не только их с Андреем. Интерес Натана Исаевича косвенно подтверждает, что они идут по правильной дороге и вправе ожидать подтверждения своих гипотез.

По внутренней связи позвонил начальник.

— Леонид Абрамович, можете зайти ко мне.

— Да, Евгений Михайлович, сейчас буду.

Кабинет начальника находился на одном уровне с лабораторией. Через пять минут он уже входил в кабинет. Евгений Михайлович был не один. У окна стоял молодой человек, который заинтересованно рассматривал вошедшего.

— Это Аркадий Борисович, — представил молодого человека начальник.

— Собственно, у него к вам вопросы.

Леонид ещё раз взглянул на Аркадия Борисовича и понял, что раньше с ним никогда не пересекался.

— Слушаю вас, Аркадий Борисович.

— Евгений Михайлович, вы позволите воспользоваться вашим кабинетом для разговора тет-а-тет?

— Без проблем, — и он вышел.

Леонид стоял заинтригованный, но в свете последних событий уже не удивлялся.

— Собственно, я уполномочен вам предложить возглавить отдел перспективных исследований. Моё руководство посчитало вас лучшей кандидатурой.

Этот отдел уже сформирован при институте ядерных исследований в Дубне. В него вошло около ста научных сотрудников, кандидатов и докторов наук. У вас будет собственный бюджет, право принимать на работу и, соответственно, увольнять. Определять самостоятельно направление научных исследований. Но и конечно очень солидная зарплата, раз в пять-десять превышающая нынешнюю. Вот, пожалуй, и все, что я должен сказать.

— Все это неожиданно. Скажу так, что не было предпосылок, ни намеков со стороны моего руководства на то, что мне будет предложено новое место работы.

— Ваше руководство не знало об этом. Что скажите по существу, Леонид Абрамович?

— Предложение несомненно интересное. Но я могу подумать, прежде чем дать ответ.

— Да, конечно. Но думайте до завтра. Моё начальство планирует, чтобы работа отдела началась незамедлительно. Более того, вам разрешается забрать на новую работу тех сотрудников, с которыми вы привыкли работать здесь. Евгений Михайлович, поверьте, возражать не будет.

— Ваше предложение полностью понятно.

— Вот моя визитка, свяжитесь завтра со мной. До свидания. Примите правильное решение, Леонид Абрамович.

Многозначительно посмотрев на собеседника, Аркадий Борисович скрылся за дверью.

Вошел Евгений Михайлович.

— Поговорили?

— Да, но кто такой этот Аркадий Борисович?

— Мне позвонили. Сказали, что придет некто Аркадий Борисович. Какой-то закрытый институт, занимающийся перспективными исследованиями. И что ему надо обеспечить встречу с тобой.

— Хорошо, а кто вам звонил? Ваше начальство?

— Знаешь, я сейчас не могу вспомнить. Но голос был солидный. Вот неудача, — Евгений Михайлович задумался.

— Нет точно вспомнить не могу. О чем хоть вы говорили?

— Предлагал мне работу, связанную с перспективными исследованиями.

— А вы?

— Я сказал, что подумаю.

— Вот и правильно. Любое решение нужно обдумать и с ним переспать. Тогда будет ясность.

Леонид вышел из кабинета начальника и вернулся в лабораторию. Программисты стояли у задаточного терминала, который коннектился с «Умником». Они что-то живо обсуждали. У Леонида радостно и тревожно екнуло сердце — видимо, что-то есть.

— Ну что там, ребята? Появились первые результаты?

— Да, Леонид Абрамович, сразу хочу вас обрадовать. Наблюдается явная корреляция между социальными событиями и природными катаклизмами. Да вот взгляните сами на графики, — Геннадий вывел информацию на большой экран.

На первом графике отражались через построение гистограмм сами события и их амплитуды, расположенные на временной шкале. Их было огромное количество. На втором графике отражались природные катаклизмы — в таком же варианте: амплитудные гистограммы на временной шкале.

Используя специальную программу, «Умник» каждому социальному событию находил от одного до пяти природных катаклизмов. Выборки были по наводнениям, землетрясениям, ураганам, цунами, пандемиям и ряду других событий.

Конец ознакомительного фрагмента.