Уникум

Владимир Ильич Титомиров, 2021

Эта книга – итоговая автобиографическая. Её автор прожил почти целый век в очень необычное время и в необычных местах. Он уже написал несколько книг, тоже – на автобиографической основе. Поэтому все его книги – абсолютная правда. И чтобы это не выглядело хвастовством, он написал её в третьем лице. Если было бы описывать всё подробно, как в классических романах, это заняло бы много томов. Поэтому книга состоит только из коротких рассказов об отдельных эпизодах, наиболе невероятных и интересных. Естественно, некоторые из них уже упоминались в книгах, изданных ранее, но здесь они тоже приведены, для полноты картины. Эта книга – как хорошее дополнение читателям, которые сами не смогли подобного пережить, так и напоминание тем, у кого подобное тоже в жизни было.

Первая жизнь. Жизнь в России. Первая автобиографическая повесть

Часть 1. Жизнь в России близких Владимира до его рождения

Глава 1. Наши уникальные время и место

Семье Владимира во многом повезло. Они жили в 20-м веке, когда был культурный расцвет, и был огромный рост науки и техники ещё не было излишнего преобладания техники. За это время человечество шагнуло от механики до цифровой техники электроники, автоматики и дистанционного управления, телефона, телевидения и интернета с электронной почтой.

Были особенно интересными и места их проживания.

Так, родители автора родились и свою молодость прожили в Овидиополе, — в замечательном посёлке городского типа, находящемся южнее Одессы, которому более тысячи лет, носящем имя римского поэта Овидия, по преданию сосланного туда, о чём даже упомянуто у Пушкина в его романе"Евгений Онегин"!

Овидиополь — чудеснейшее место! Он расположен на берегу Днестровского лимана. Этот лиман представляет собой целое озеро, в устье реки Днестр. Его ширина — около 11 километров. Посёлок вытянут дугой по берегу лимана. На восточном краю этой дуги, где — и дом дяди Владимира, — основная часть посёлка, с большой церковью и административными домами. А дугой идёт улица, с домами по обе её стороны. Рядом с домами — приусадебные огороды, состояние которых поддерживается поливкой. Далее на север — широкая степь.

По другую сторону лимана — другой населённый пункт. Раньше он назывался — Аккерман, в советское время переименован, стал Белгород Днестровский. Он расположен на территории, до революции принадлежавшей Румынии. В советское время она вошла в Советский Союз, а потом отделилась и стала Молдавией.

Дом, в котором родился и жил в молодости отец Владимира, — самый первый у Днестровского лимана, справа. Там постоянно жил его брат, портной, поэтому бывший в тесном контакте со всеми в посёлке. Из окна этого дома виден другой берег и дома Белгорода.

Дом, в котором родилась и жила мать Владимира, находится в самом центре посёлка. Её семья до революции была особенно богатой.

Так сложилось, что после революции сохранилось прежнее название посёлка, и дома остались в личном владении их собственников. А у семьи матери Владимира даже не отобрали болшой фрутовый сад!

Как видно, об Овидиополе можно писать очень много. Более того! О нём даже много написано в интернете!

Добавлю ещё интересное. Овидиополь соединён с Одессой 40-километровой одноколейной железной дорогой. Поездка к нему представляла собой долгое путешествие, занимавшее целый день.

Пока на очередной станции ждали встречный поезд, можно было позагорать и подремать. Так что по расписанию только выезжали. Да и то, был такой случай, когда, при выезде из Овидиополя поезд надолго задержался из-за того, что свинья начальника станции чесала свой бок об колесо паровоза. Ждали, пока она закончит.

Глава 2. О родителях Владимира и их жизни до его рождения

Родители Владимира никогда ничего не рассказывали о своей жизни до его рождения. Поэтому и я здесь привожу лишь немногое, что потом узнал, для полноты картины, ибо и в этом — много уникального. Вот и продолжу.

Отец Владимира — ровесник века. Мать была всего на два года моложе его.

Оба они отличались привлекательной внешностью, так что не удивительно, что, живя в посёлке с населением всего в 5,5 тысяч человек, они смогли найти друг друга.

Мать, очевидно, занималась домашним хозяйством с семьёй.

Отец был очень высоким, 1 метр 89 сантиметров. Во всех общественных местах он без стеснения подчёркивал свой рост. Мать Владимира была подстать своему мужу.

Отец имел всего 4 класса начального образования, после чего занимался портновским делом вместе со своим старшим братом.

Затем он стал моряком Черноморского флота. В какой-то момент он был контужен и длительное время болел. По болезни его демобилизовали.

Однажды он он был направлен, на повышение квалификации, в Ленинград, и так в него влюбился, что всё сделал, чтобы в нём остаться.

Там уже жили его двоюродный брат с женой. Они занимали трёхкомнатную квартиру на первом этаже 5-этажного дома, бывшую до революции дворницкой. И одну из этих комнат они уступили отцу Владимира.

Отец Владимира в эти годы сумел работать и учиться в университете, который с успехом закончил, после чего работал юристом.

Всё это было в первые годы после революции. Отец Владимира пригласил в Ленинград мать Владимира, они поженились, а вскоре родился Владимир. Но это — уже совсем другая история.

Для полноты картины — ещё пара слов о родителях Владимира.

Итак, они из простых сельских жителей превратились в высокого уровня интеллигентов. Очевидно, это было возможно именно при советской власти.

Отец Владимира сначала был участником Гражданской войны, затем учился советскому праву в Ленинградском унивеситете, был старостой группы, потом работал юристом до пенсионного возраста, после чего 25 лет пел в хоре и был старостой группы басов. Активно участвовал в защите города в блокаду. Постоянно бесплатно помогал людям по правовым вопросам.

Он постоянно был самого высокого уровня защитником советского строя! И, несмотря на это, он был осуждён на 8 лет заключения в лвгере строгого режима, из которых 5 лет там отсидел, после чего, после Сталина, был реабилитирован, стал персональным пенсионером союзного значения, со всеми привилегиями и льготами, и был награждён орденом"Знак почёта".

В свободное от работы время он всегда имел радиоприёмники, паткфон коллекционировал грампластинки и занимался охотой.

Грампластинок у них было около ста шеук. Дяля заказал и подарил им для пластинок специальный ящик с 10-ю отделениями, каждое — на 10 пластинок. Владимир составил на них каталог. И когда приходили гости, он по памяти находил нужную, по заказу отца. Две запрещённых из них хранились отдельно. Это были"Гоп со смыком"и"С Одесского Кичмана"в исполнении Утёсова.

Мать Владимира училась на биофаке Ленинградского университета, но с рождением сына учёбу бросила. Позже она закончила специальные курсы и стала работать дошкольным воспитателем, в том числе — и в блокаду.

Ещё отмечу, что родители Владимира были большими специадистами по шитью. У них всегда была швейная машина. И они всегда отличались особенно высококачественной одеждой, тогда как для большинства населения это было большой проблемой.

Стоит отметить, что шить карманы брюк мог только отец. А последнее охотничье ружьё у него было — бельгийское, 5-зарядный авиомат с инкрустацией.

Однажды он увидел зайца и стал стрелять в него 5-ю зарядами, а он бежал по кругу, и так и исчез.

А в другом случае заяц был убит, но к нему подошли сразу двое: отец и ещё охотник из их группы. Они разом схватили зайца за ноги, потянули и разорвали на две части.

Глава 3. О местах жительства Владимира и о его близких в то время

Перед началом рассказа о второй жизни Владимира оглянемся, как же ему это удалось.

Итак, как же всё началось, и чем закончилось? Скажем сразу: с одной стороны, похожее было у всех, а с другой, невероятнее ничего не придумаешь.

Начнём с того, что сам город Петербург — Ленинград — чудо из чудес! Таким городам, как, например, Москва — уже под тысячу лет. Да и Овидиополю — около тысячи. А Петербургу — всего триста! И такое чудо из чудес! Откуда взялись силы и умение всё это построить?!

Особо, вкратце, — о Ленинграде в блокаду и после неё.

Гитлер, начиная войну, заявил, что он его сравняет с землёй. И то, что с ним было в действительности, совершенно невероятное чудо!

Как в условиях блокады, бомбёжек и обстрелов всё-таки удалось важное сохранить, а потом ещё и реставрировать, да так, что многое стало ешё и лучше?!

Можно сказать, что недаром некоторые не верят, что блокада и вообще-то была. А теперь — о Владимире.

И дом, в котором родился и долго прожил Владимир, — в самом старом районе города и самый характерный для этого города. Он — пятиэтажный, состоит из четырёх флигелей, соединённых в прямоугольник. Выходящий на улицу флигель состоит из десяти квартир, соединённых лестницей посредине. Это — собственные квартиры богатых людей. По бокам — квартиры людей победнее. А задний флигель — комнатная система, в которой — отдельные комнаты, соединённые общими коридорами на весь этаж. В них живут бедные люди.

Замечу только, что я не знаю, как там сейчас, а пишу, как было прежде, во время, когда там жил Владимир. Но ведь нам именно это и важно!

Так вот, до революции этот дом был из квартир, сдаваемых по найму. У него был частный владелец. А после революции этот дом стал принадлежать государству, а его бывший владелец стал таким же жильцом одной из квартир, как и все прочие.

В этом доме, на первом этаже у самых входных ворот, в отдельной трёхкомнатной квартире, с отдельным входом, находилась дворницкая. Вот именно её кто-то из зажиточных поклонников симпатичной молодой женщины ей и подарил. А потом эта женщина влюбилась в молодого ловеласа-красавца, намного её моложе, и он поселился в этой квартире. Это и был двоюродный брат отца Владимира. Так одна из комнат этой квартиры и стала потом их комнатой. А что было там потом, вы уже знаете.

Там Владимир с родителями жил до середины блокады. А потом эта квартира понадобилась властям как штаб военно-воздушной обороны. И родителям предложили выбирать любую из многих квартир, тех, про которые было известно, что бывшие жильцы в них уже никогда не вернутся, то есть — скорее всего умерли от голода. В результате всего, родители, не желая рисковать, выбрали наиболее надёжно свободную квартиру на бэль-этаже, о которой вы тоже уже знаете.

Во вторую половину блокады, когда отец Владимира, юрист, устроился на выгодной в то, ещё голодное время, работе, они смогли хорошо обустроить эту квартиру.

А когда отец Владимира был в лагере строгого режима, они с мамой одну из комнат сдавали. И когда отец вернулся, последняя квартирантка уже сумела оказаться прописанной в ней. И хотя отцу Владимира, после его реабилитации, были обязаны вернуть всю жилплощадь, с которой он был арестован, выселить эту женщину не смогли, и им предоставили в том же районе отдельную квартиру, но двухкомнатную, поскольку Владимир ещё не был женат и они с родителями представляли одну семью. Потом он женился и у них появился сын.

Какое-то время они жили в этих двух комнатах, Владимир с семьёй — в одной комнате.

И так повезло, что два этажа подними занимал детский сад, куда Владимир и сумел устроить сына на всё время до школы. А к школе они уже переехали ещё в другую квартиру. О ней — далее.

К тому времени появилось право частной собственности, и стало возможо приобрести квартиру. Родители предложили Владимиру остаться в этой квартире одним, с тем, что они переедут в другую. Но Владимир к тому времени уже имел приличный вес на своём предприятии, и хорошо к нему относившаяся его сотрудница, бывшая к тому же в руководстве кооператива, устроила ему покупку квартиры в доме, где все квартиры уже были проданы, а оставалась только одна. Она была трёхкомнатная, на втором этаже, но в ней во время строительства размещалась бытовка. Иными словами, там располагались в ходе работы, для переодевания и прочего, строители дома. Понятно, квартира эта была в самом ужасном состоянии. Поэтому Владимир, ещё до переезда устроил там самый основательный ремонт, вплоть до пола и потолка. И нет худа без добра, квартира была приведена в идеальное состояние. Правда, для этого Владимиру пришдсь ежедневно следить, и даже самому учасвовать по ходу ремонта. Например, однажды рабочий не нашёл записки с замечаниями Владимира, и они звонили ему на работу, чтобы обсудить дальнейшее. И всё-таки, после ухода рабочих Владимир разобрал часть паркета и сделал его заново. Так же он удалил на балконе асфальт и проложил кафель с цементом.

Ещё важная деталь. Каким-то чудом Владимир сумел общаться с человеком с Кавказа, который приобрёл целый вагон кафельной плитки самых разных рисунков. Из этих плиток были сделаны бордюры под потолком и в ванных.

Был ещё и самый ужасный, опасный, случай, который, слава Богу, удалось избежать.

В прихожей квартиры была ниша глубиной в два кирпича в длину. Так задумали сделать её ещё глубже. И наткнулись на металлические крепления между кирпичами, и стало ясно, что так можно и весь дом обрушить!

А по началу сам пример такого углубления в стене настолько понравился, что задумали ещё сделать нишу в ванной, но сделали только её часть, которую Владимир сохранил, и красиво отделал кафелем.

Даже потолок в большой комнате Владимир переделал сам.

Мебель тогда покупали, месяцами стоя в очереди или сильно переплачивая. И здесь Владимиру очень повезло. Его давним приятелем был очень предприимчивый человек. Так он умудрялся зарабатывать большие деньги на перепродаже мебели из магазина, находившегося в соседнем с ними доме. Он устроил импортную мебель и Владимиру.

Владимир, в частности, помог ему получить диплом высшего образования. Для этого он выделил из своих научных материалов часть, и всё сделал для его защиты диплома. И когда он диплом защитил и позвонил Владимиру, то на вопрос, как он сдал, последовал ответ:"Свои законные три шара я получил".

Много полезного получил от него и Владимир. Так, когда Владимир был в аспирантуре и занимался подготовкой к экзаменам кандидатского минимума и к защите диссертации, он это делал в другой, свободной, квартире этого своего приятеля.

Тот же всегда был при больших деньгах. Когда он вынимал руку из кармана, в ней была пачка бумажных купюр.

А однажды, ради надёжного сбережения, он передал большую сумму Владимиру, чтобы он положил их в сбербанк на свой счёт. Деньги хранились там долго. И Владимир, если было нужно, брал их часть, а потом возвращал именно ту же сумму.

А когда пришло время их вернуть владельцу, тот приехал за ними, и они поехали в банк, Владимир пошёл за ними и принёс их и сберкнижку, то его приятель расценил, что их оказалось меньше, чем должно было быть, за счёт процентов. Как оказалось, поскольку Владимир периодически часть денег брал, то поступивших процентов оказалось меньше. И это обидело их владельца, и они порвали отношения. Продолжу о делах Владимира.

А шкаф в спальню они купили — трёхстворчатый из карельской берёзы, истратив на него все деньги, имевшиеся перед отпуском. Их выручили родители.

Забегая вперёд, скажу, что в шкаф этот они так влюбились, что потом даже перевезли с собой за границу, через океан, контейнером!

Часть 2. Рождение и раннее детство Владимира. Детство

Владимир родился года через три после приезда его матери к отцу в Ленинград.

Рассказ 1. Об имени героя книги

Понятно, это было особенное время, — самый расцвет советского периода, после гражданской войны, через четыре года после смерти Ленина. Поэтому объяснимо, что родители Владимира не смогли устоять от такой особенности, что его отца звали Ильёй, и дали ему имя великого тёзки, отнюдь не задумываясь, не повредит ли ему это. Забегая вперёд, скажем, что это не могло не сказаться на жизни Владимира, что и станет отмечено в дальнейшем.

Но несколько слов всё-таки скажем сразу.

С одной стороны, такое имя повторять кому-нибудь — дело очень рискованное. Вообще, повторение имени, хотя и часто бывает в семьях, трудно объяснить.

Но в нашем случае, можно себе представить, что перед рождением Владимира его родители задумались, как и все в таких случаях, какое имя записать в свидетельство о рождении.

Понятно, что отчество сразу заставило задуматься. С одной стороны, такое не повторяют. А с другой стороны, пропустишь момент, а потом можешь и пожалеть. Иными словами, они не устояли, и так назвали.

Да если бы спросить и самого Владимира, что бы он предпочёл, скорее всего, перевесило бы то, что есть на самом деле.

Замечу для полноты, что потом его соучеником оказался мальчик с таким же отчеством, но имя у него было"Вадим". И вот, сразу, характерный пример влияния имени. Этот мальчик, если вспомнить, был наиболее схож с Владимиром во всех отношениях, но ближе Владимир был с некоторыми другими, и очевидно, из-за этого.

И должно быть понятно, что теперь, где и как это его имя бы ни появлялось, читавшие его не могли на нём не остановить своё особенное внимание. А с другой стороны, он сам не мог не сознавать этой исключительности, и, понятно, всё делал для того, чтобы и быть исключительным.

А если к этому добавить ещё и некоторые другие исключительные качества, например, рост — выше среднего, пропорции, при которых ноги длиннее туловища, что, кстати сказать, Владимиру не нравилось, прямизна ног, которую в школьные годы даже заметили и высказали соученицы, привлекательность лица, голос, умение держать себя, успехи в учёбе, работе, спорте и всех других делах и проч., то и можно всё понять.

Ну, и уж самое последнее из этого. Как очевидно, Владимир не хотел слишком выделяться в политике. Он и исходил из принципа — "Из первых пусть последним буду слыть, но лишь бы из последних первым быть"(Вергилий). Вот и видим, что с этим его именем его ни в какую политику не выдвинули бы, подумали бы: один уже был… Такими же примерами могли бы быть и имена других вождей Советской России, например,"Никита Сергеевич", или"Леонид Ильич", и уж, тем более,"Иосиф Виссарионович". Даже не представить себе! Хотя, имя"Сталин"кому-то на Западе присвоили. И в России я знал девочек и"Сталину", и"Энгельсину".

И ещё добавляю — о важности имён. Брежнев был Леонид Ильич. Но если бы его родители поступили так же, как поступили родители Владимира. то, совершенно очевидно, не стал бы он во главе Советского Союза, как он стал им с этим его именем. Большинство народа рассудили бы, что"один уже был".

Конец рассказа 1

Продолжим по порядку. Как видим, многое было уникальным и у родителей Владимира до его рождения. Продолжилось оно и с его рождением.

Начнём с даты его рождения. Это был, по Китайскому календарю, Год Золотого Дракона.

При рождении Владимир оказался очень большим по весу и размеру, так что при родах не обошлось без специальных щипцов. Очевидно, именно поэтому родители потом относились к своему сыну с особенной нежностью, что сказалось и на его воспитании.

Всего этого Владимир не мог не понимать и не чувствовать. И всё это было для него просто уникальным везением!

К этому надо прибавить, что он постоянно был в уникальном окружении.

Надо сказать, что дети, оказавшиеся в особенных условиях, как правило, бывают избалованными, эгоистами, не приятными для окружающих. По счастью, с Владимиром такого не случилось. Возможно, он постоянно чувствовал себя особенным счастливчиком, и старался всё делать как можно лучше. Вспомним Маяковского:"И сказала кроха:"Буду делать хорошо, и не буду — плохо.""

Как уже было сказано, семья Владимира жила в одной квартире с их родственниками, двоюродным братом отца и его женой. Жена дяди была старше его лет на десять. Она была эстонка, во всех отошениях выделявшаяся настолько, что именно один из её хахалей и подарил ей эту квартиру. Звали её — Анета Мартыновна Артэ. У них с дядей Владимира, которого звали Иван Никитич, всё тоже было особенным. У них было много богатых вещей. А в 1924-м году в Ленингаде было такое наводнение, что эта квартира была залита водой, так что, например, из большого количества превосходных старинных открыток остались лишь немногие. Всё это потом с большим интересом рассматривал Владимир. Звал он их — "Дядя Ваня"и"Тётя Аня".

А рассказ тёти Ани о наводнении он слушал с особенным интересои, и представлял себя на их улице, плывущим в корыте.

Кстати сказать, многие годы спустя он всё-таки дождался наводнения на своей улице. О корыте он уже не вспоминал, но, находясь около своего дома, наблюдал, например, как грузовая машина подвозила людей к их домам, и они высаживались из кузова машины. Позже на Финском заливе была возведена дамба, перекрывшая поток воды, от наводнений. Она же служит частью транспортного кольца вокруг города.

Так вот, тётя Аня никогда не работала, что и оказалось большим счастьем для Владимира. В течение всего детства, когда родители работали, он был с ней, а иногда и с ними обоими, играя с ними в настольные игры. когда он стал постарше.

С фамилиями тоже было не всё так просто. Фамилия дяди и отца, до его приезда в Ленинград, была одинаковой. Её, естественно, носили все их родственники. Она не имела окончания русского,"ов"или"ин". И только когда отцу Владимира оформляли паспорт при его демобилизации, к его фамилии добавили окончание"ов". Так его фамилия, а потом и его жены и Владимира, стала руссеой. Тоже уникально! Ничего не скажешь.

Сохранились замечательные фотоснимки. Есть снимки отца в морской форме и — с группой в университете, в которой он был старостой.

Есть и выразительные снимки Владимира, в 6 месяцев и в 2 года. Есть и снимок, где он с родителями. Везде они красиво наряжены. Владимир — с красивым бантом и чёлочкой на лбу (См. фото 1 и 2.).

Фото 1. Владимир в детстве.

Фото 2. Владимир в детстве с родителями

В то время были парикмахерские, в которые люди приходили нарядно одетые. И делали всего один снимок.

Надо сказать, что фото и киносъёмки были у Владимира всегда. Даже в первый день войны, — так повезло, — он сделал снимки свой и отца, которые сохранились! Эти снимки он делал в первые дни войны, когда она ещё совсем не ощущалась

Но продолжу о детстве Владимира.

Тётя Аня была с ним с самого раннего детства. Когда он немного подрос, она ему рассказывала занятные вещи. Например, ещё совсем малышом он ползал по столу с ручными часами в ручке и показывал их взрослым, приговаривая:"Цысы, цысы!"

Когда он был немного постарше, они с нею часто ходили гулять. И ему запомнилось, что они были на находившемся поблизости кладбище, где видели могилу няни Пушкина, возле которой тётя Аня рассказала ему"Сказку о рыбаке и рыбке". Позже эта могила была утрачена, о чём было сказано в мемориальной доске у ворот кладбища.

Было много занятного, проходившего на глазах у Владимира. Так, однажды, 1 апреля, в"День смеха", жёны преподнесли отцу и дяде Ване к обеду бутылку с этикеткой водки, в которую, вместо водки, налили воды.

Мужчины, увидев эту бутылку, обрадовались. Налили по полной стопке. Особенно характерным было то, что дядя Ваня всегда пил залпом. И здесь он выпил залпом, и застыл, на радость наблюдавших это женщин и Владимира.

Но, чтобы скрасить всё это, потом им выдали и водку. Под конец вместе смеялись.

Я предупреждал, что не буду последователен во времени. Поэтому к слову, ещё о 1 апреля.

Когда Владимир уже работал, три года после окончания института, его место работы, проектный институт, было похоже на изображенное в фильме"Служебный роман".

Своеобразным было то, что ежедневно, за пару часов до обеденного времени, в коридор на их этаже приходила кассир и бренчала канцелярскими счётами. Все работники выходили и заказывали себе обед, который потом по чекам получали в столовой.

Так вот, Владимир 1 апреля незаметно вышел в коридор, на полчаса раньше кассира, и также побренчал счётами, после чего удалился. Естественно, все сотрудники выскочили в коридор, и только потом, не увидев кассира, поняли, что над ними пошутили.

А я до сих пор не понимаю, насколько эта шутка была уместна, положительна. Но что было, то было.

Жизнь в то время была не простая. Ведь это было всего через несколько лет после революции! И у всех в городе, в стране, было приподнятое настроение. Все верили, им это внушали, что теперь скоро наступит коммунизм. Незнакомые люди на улице охотно вступали в разговор.

И Владимир тоже умудрялся привлекать к себе внимание. На улице, когда его спрашивали, как его зовут, он выпячивал животик и громко восклицал:"Владимир Ильич!"Какая была реакция, понять не трудно.

Часто у них бывали гости. Малыш Владимир всегда был с ними.

А однажды в гостях, из-за его нездорового состояния, родители запретили ему съесть шоколад. Так он попросил тётю Аню высоко его поднять, и, вытянув вперёд ручку, громко восклиенул:"Товарищи! Внимание! Вовочка хочет ещё шоколадку!"И так он добился своего.

Ещё стоит отметить, что он всегда участвовал на равных во всех играх. Так, например, когда гости играли в"Девятку", в карты, он тоже участвовал. Играл он со взрослыми и в биллиард, и даже выигрывал.

Играть они ходили в биллиардную, которая находилась в парке, на Кировских островах Ленинграда. И в ней маркёром был лучший друг дяди отца.

Это именно он однажды переезжал из своей квартиры, и его вещи на время привезли в их квартиру. И так случилось, что перетаскивать их пришлось и с участием Владимира. Вещей было много, и были они дорогие.

И случилось невероятное. Среди вещей, которые переносил Владимир, оказалась небольшая шкатулка. Он расценил, что им она ничего не стоит, и спрятал её в карман. А когда он остался один и открыл эту шкатулку, в ней оказался золотой нагрудный знак ромбовидной формы, покрытый цветной эмалью. А на обороте было написано, что он учреждён по случаю пуска Московско-Курской железной дороги.

Этот знак хранился годы. И когда, уже после войны, такие вещи обрели высокую цену, этот знак был сдан в комиссионный магазин за 700 долларов!

Рассказ 2. Летние месяцы в Овидиополе

С самого раннего возраста, в школьное время — тоже, Владимир каждое лето проводил в Овидиополе.

Если Ленинград и область были одним сказочным миром в его жизни, миром дворцов и городской жизни, то Овидиополь, Одесса и Одесская область были ещё другим сказочным миром (См. Фото 3. Карту Овидиополя и окрестностей.).

И в них обоих его окружали невероятная любовь и сказочное благополучие.

Его любили настольео, что однажды, не дождавшись его, его дядя, инвалид с Первой мировой войны, хромой, приковылял в дом родственников мамы Владимира и забрал его к себе.

Общение с Владимиром доставляло всем удовольствие, так что они старались его развлекать, как только могли.

У родственников мамы для него самым интересным было пребывание в их саду, где он часами просиживал на деревьях. До школы он сам постигал природу. Например, он держал в папиросной коробке большую гусеницу, пока из неё образовалаь красивая бабочка. Он коллекционировал фасоль, отличавшуюся разнообразием рисунков. А однажды он наловил стрекоз и держал их на подоконнике хаты, пока туда не проникли муравьи, которые погубили стрекоз, и проникали сквозь них, в то время как их останки выглядели, как маленькие самолётики.

У дяди тоже было много интересного. Так, у него было много кроликов, которые умудрялись вылезти из клеток, и потом дядя, с участием Владимира. находил их в самых невероятных местах. Были у него и много голубей, разглядывание их в небе было тоже большим удовольствием.

Фото 3. Карта Овидиополя и окрестностей

У дяди были дочь и сын, уже взрослые. И они находили для Владимира время.

И самым невероятным событием, непостижимым чудом природы, которому даже трудно поверить, если бы его не было, был несчастный случай, едва не испортивший Владимиру жизнь.

Ему тогда было лет шесть. Они с сыном дяди разглядывали настенный календарь. Для этого они разместились у высокого портновского стола дяди, на котором Владимир попросту лежал.

В какой — то момент Владимир оказался один, и попытался сойти со стола. Но спускаясь, он стал на самый край табурета. Табурет прокрутился на двух ножках и опрокинул Владимира, да на выступавшую часть у печки. Владимир упал на правую руку, и сломались обе кости предплечья, немного выше ладони.

С этим несчастьем ему подвязали руку полотенцем и повели в поликлинику, которая, по великому везению, оказалась в каком-нибудь километре от дома дяди.

В поликлинике его сразу же взяли для лечения. Он лежал. И его руку так искусно восстановили, и поместили в гипс, что всё срослось без всяких последствий, да так, что потом Владимир играл во все спортивные игры, вплоть до волейбола, гребли и даже бокса. Это было ещё чудо из чудес!

Недавно я прочёл, что подобное же чудо было в детстве у виолончелиста Растроповича. Он стоял на возвышении в позе"ласточки", и упал так, что сломал обе кости руки. И это не помешало ему стать великим музыкантом. Тоже — чудо!

Всего не опишешь. Могу ещё отметить, что в каждое лето Владимир возвращался в Ленинград глубокой осенью, в школьные годы, — на месяц позже начала занятий. Потом он быстро всё навёрстывал.

Его удивляли большие городские дома. А сам он уже говорил по-украински, после чего быстро переучивался обратно.

Конец рассказа 2

Замечу, что жизнь вне Ленинграда у Владимира была не только в Овидиополе. Так, три года они жили в Псковской области. А три последних года перед школой летом он был с мамой и её детским садом на даче, что тоже было прекрасно!

Особенно интересной была его дружба там с парнем, вдвое старше, с Изей Ценципером, сыном директора детсада. Он, как и сын овидиопольского дяди, в войну был мобилизован и погиб на фронте.

И чтобы полнее был мой рассказ о жизни Владимира в Одесской области, отмечу, что помимо Овидиополя, он побывал в разное время и в Одессе, и даже в Белгороде-Днестровском, на другом берегу Днестровского лимана, и в пригородах Одессы.

И спал он ночью в комбайне с дядей-комбайнером, и был в детдоме под Одессой с двоюродной сестрой, бывшей там воспитателем, и был с тётей на её биостанции в колхозе.

Особенно запомнившимися были там ночи.

Когда они гостили у брата отца на Чёрном море, Владимира особенно поразили светившиеся волны, повидимому — от каких-то живых организмов, типа бактерий.

А когда он гостил у двоюродной сестры, бывшей воспитателем в детском приюте под Одессой, они ночевали на открытом воздухе. И Владимира тогда особенно поразили яркие звёзды на тёмносинем небе.

И особенным временем в Овидиополе было время, когда в отпуск приезжали родители. С ними он навещал многих родственников, даже ещё двоих — вдалеке, на берегу Чёрного моря, — куда они, ещё со многими родственниками, совершали многодневные групповые походы.

Ещё уж совсем невероятным было то, что детство Владимира закончилось в войну, в которую он был в возрасте от 12 до 17 лет, и был награждён медалью"За оборону Ленинграда", и стал официально Участником Великой Отечественной войны. Тоже — невероятно. Медалью он был награждён единственный из класса, за участие в сельхозработах (на трудовом фронте; таких тоже награждали.). Всего там награждены были только он и ещё один, из другого класса. А раньше за это же он получил ещё и грамоту. А к награждению этой медалью он был представлен ещё и от домохозяйства, за активное участие в помощи упрадому, но он её ведь уже получил от школы!

А были ему и другим награждённым блокадникам выданы вначале удостоверения участников ВОВ, которые потом поменяли на удостоверения блокадников. Он же менять удостоверения не стал, поняв, что само удостоверение к медали и есть доказательство, что он — блокадник. Это тоже уникально! Возможно, из подобных он — самый молодой.

Итак, приходим к выводу, что с самого раннего возраста Владимир ощутил свою исключительность, и потом во всём ей следовал. Где бы он ни был, даже среди тех, с кем впервые виделся, он вёл себя так, что становился лидером.

Понимаем, что ему в этом помогало всё, начиная с его внешности, в чём-то — его имя, а далее — его поведение, его увлечение всем, чем он занимался, попросту — его успехи во всех делах.

Вот некоторые примеры здесь и приведены. Продолжим.

Как уже сказано, его мама хорошо шила. Но она ещё и вязала. Так, в годы до школы, он часто выходил гудять во двор, где одновреиенно гудяли и другие дети. И он сильно выделялся своей одеждой. В частности, поскольку это было уже прохладное время, — после приезда из Овидиополя, — на голове у него, как правило, была белая вязаная шерстяная шапочка. В общем, его обзывали"гогочкой", приписывали ему особые симпатии к девочкам, и дразнили:"Тили-тили теста, жених и невеста".

А однажды у него малыши увидели двухкопеечную монету, и попросили её. А он решил пошутить. Он сказал:"Возьмите две копейки, разделите по копейке, а потом отдайте."За эти его слова дети сочли его жадиной. И старший из них, примерно вдвое, многократно с издёвкой повторял эту его фоазу, а он переживал это буквально до слёз.

Потом, вспоминая это, он и понял, что"слово — не воробей, — вылетит — не поймаешь". Вспоминается и другая поговорка:"Что с возу упало, то пропало".

Очевидно, уже тогда он понял, и придерживался этого, что надо уметь за себя постоять и"не выпендриваться".

Примеры тому были. Так, уже в школе, во дворе, однажды в перемену, дети боролись между собой. Владимир решил тоже поучаствовать. Но стало ясно, что он старался изо всех своих сил, и часто — перегибал. Так в этом случае один и участников этой борьбы подошёл к нему и сказал:"Это — не настоящая борьба! Мы так играем."

Ещё позже, в студенческие годы, они, ожидая в коридоре их вызова на экзамен, иногда боролись друг с другом. И когда он побеждал наибоее сильных, было всеобщее удивление.

Кстати, о швейной машине. Нередко маленький Владимир, когда родителей не было дома, подбирался к швейной машине. А она была — с ножным приводом, соединявшим резиновым шнуром нижнюю площадку с колесом самой машины. Он этот шнур снимал и руками качал эту площадку, от чего крутилось большое колесо привода, доставляя подолгу ему большое удовольствие.

Впомнилось аналогичное из книги Чуковского"От двух до пяти"(лет). Мальчик разговаривает с бабушкой:

" — Бабушка, ты умрешь?

— Умру.

— И тебя закопают?

— Закопают.

— Глубоко?

— Глубоко.

— Вот тогда я буду крутить твою машинку!"

Там — ещё несколько примеров жестоких рассуждений детишек.

Но продолжим о Владимире.

Его сверстники в окружении постоянно выделяли его, и так выглядело, что он — как бы принц, а они — его прислуга.

В городе для Владимира в детстве было много интресного. Например, очень большим удовольствием для него было посещение универмага"Пассаж".

Вся его обширная середина первого этажа и весь верхний этаж были заполнены интересными для детей вещами. Так что посещение его было для детишек большим праздником. А особенно он был украшен перед Новым Годом.

Кстати, в центре Моквы детям посвящён целый дом — "Детский мир". Многие годы спустя Владимир, при каждом туда приезде, посещал его, чтобы привезти что-нибудь интересное уже своему сыну. Но продолжу о Владимире.

Ещё самым привлекательным был цирк. И особенно поражал маленького роста клоун по имени"Карандаш". Например, поражал его номер, в котором он из-под купола цирка падал вниз и попадал точно на спину лошадки-мула. Ещё особенно поражли выступления джигитов на лошадях, многократно проёзжавших по кругу вдоль борта арены.

Как видим, детям было чем развлечься.

Последнее лето перед школой, как и предыдущее, Владимир провёл с детским садом мамы за городом.

Как уже рассказано, он везде находил для дружбы взрослых парней. Особенная дружба была у него с Изей Ценципером. Они и соорудили из тростника насосы, из которых поливали всё вокруг. А особенным было катание на велосипеде, причём Изя возил Владимира на раме. И особенным был случай, когда они переезжали по мостику из двух досок канаву. Переднее колесо велосипеда провалилось между досками и застряло так, что его ось была выше мостика. По инерции Владимир, на раме, и Изя — в седле, обкрутились вокруг оси и шлёпнулись, Владимир — ближе к канаве, а Изя перелетел через него и упал дальше. Слава Богу, обошлось без квечий.

Ещё, в течение их долгой дружбы были случаи, о которых стоит упомянуть.

Изя отличался изобретательностью. Однажды он сказал, что покажет Владимиру слёзы из глаз. Он закурил папиросу и предложил Владимиру положить ему руку на живот, при этом — смотреть в его глаза, чтобы увидеть эти слёзы. Владимир всё это исполнил. А Изя затянулся, а папиросу, зажатую между двумя пальцами, повернул огнём к себе и приложил к руке Владимира, так что рука была обожжена.

В другом случае они с Изей сидели в комнате дачи, в которой девушка, повидимому, нравившаяся Изе, что-то шила на швейной машине. Владимир сидел рядом с Изей. Изя болтал с этой девушкой, а в руках крутил ножницы. И вдруг он взял клок волос на лбу Владимира и этитми ножницами обрезал.

А ведь это была у Владимира красивая чёлка, закрывавшая ему лоб.! Он в исткрике помчался искать маму, пожаловаться. Так он и ходил очень долго, пока не выросли новые волосы. Был даже снимок, где он с таким лбом сидит с девочкой, которая ему нравилась.

Ещё об их дружбе. Владимир всё эти проделки прощал Изе. А Изя был большим любителем девушек. Но он был очень близорук. И попросил он Владимира разглядывать встречавшихся им девушек и обращать его внимание на симпатичных.

Часть 3. Время учёбы

Глава 1. Школьные годы. Отрочество и юность

Школьные годы были у Владимира очень сложные. Проучился он в четырёх школах. Пять первых лет были до войны. В первый, самый тяжёлый, год блокады школы были закрыты. Два года учились затем в блокаде, а последние три — после неё.

О довоенной школе.

Владимир учился в четырёх школах. Первая, общая, была подальше, следующая, недолго, поближе, а третья — прямо напротив их дома.

Вот что написал он знакомым годы спустя:

"Я жил в Ленинграде, на 1-м этаже, в одной квартире с дядей и его женой,

пережившей там наводнение.

Прямо перед нашими окнами была школа — интернат с еврейским общежитием.

Я в ней учился и был единственным из мальчиков отличником. Вечерами помогал в общежитии делать уроки.

В блокаду я там брал воду в вёдра и быстро внёс их, после чего сразу там, перед нашим домом, взорвалась бомба.

Вторая бомба упала на это общежитие, но пионервожатая успела увести оттуда детей.

В первый год учёбы в блокаду я был начальником штаба пионерской дружины, на всю школу.

Единственный в классе я получил медаль"За оборону Ленинграда".

В районном музее мне был посвящён большой стенд с личными вещами — экспонатами и копиями многих почётных и похвальных грамот..

Выступал я с докладами о блокаде в зале. Написал и издал книгу о блокаде"Кольцо Гитлера".

А отец после всего этого отсидел 5 лет в лагере строгого режима в Сибири,

а потом он 25 лет пел в хоре и был в нём старостой группы басов.

Вот — основное."

А теперь далее в этой книге, — подробнее.

В школе, когда Владимир пришёл туда в первый раз, был общий вечер, сбор всех школьников в актовом зале. И так оказалось, что он — первоклассник, увидел на этом вечере, во время общего сбора, Изю — десятиклассника, выпускника.

Особенно, из первых уроков ему запомнился урок музыки. На нём учитель музыки сыграл"Турецкий марш"Моцарта.

Вообще для Владимира занятия в школе были чем-то сказочным. Он сидел на своей первой парте как зачарованный. И ни в каких детских шалостях он не принимал никакого участия.

Домашние задания он умудрялся выполнять во время перемен. А когда перед войной и в войну он учился в школе напротив своего дома, в которой одновременно был еврейский детский дом, после уроков он проводил там время и помогал другим детям делать домашние задания.

А в актовом зале были и вечера отдыха, на одном из которых, как уже писал, Владимир высткпил с докладом о Некраслве.

А однажды там выступал известный калькулятор Арраго. Ему называли числа, а он называл другие числа — как результат извлечения квадратного корня. Его получают путём сложого процесса из нескольких действий.

На сцене был человек со справочником. Он находил это же число, и убеждался для всех, что результат был тот же самый.

Ещё на территории этой школы был хороший каток, и Вадим часто катался там на коньках. Однажды он там упал, и потом долго лечил повреждённое колено.

В старших классах, уже в другой школе, уже с раздельным обучением, был он ещё и комсоргом класса, и ни в каких шалостях соучеников не участвовал. Их воспитатель была очень строгой, и он нередко даже вступал с ней в споры, защищая провинившихся от наказаний.

Вот тому конкретный пример. В конце войны, после всего пережитого, дети в классе были очень возбуждены. И их шалости были выше всякой меры. И в таком классе Владимир был комсоргом.

И чтобы навести в классе порядок, классным воспитателем в нём сделали Нину Александровну Кирсанову, отличавшуюся большой строгостью.

И вот однажды днём, в часы занятий, уйдя с уроков, весь класс отправился в зоопарк. Владимир же остался в классе.

Когда дети вернулись в класс, воспитательница их оставила после уроков и стала выяснять, кто был зачинщиком, чтобы именно его наказать. Дети молчали. Тогда она стала на время выходить, чтобы они могли пообщаться, а потом ей ответить.

Так продолжалось довольно долго. И Владимир периодически вставал и высказывал своё недовольство, заявляя воспитателю, что она ведёт себя слишком жестоко. Она его выслушивала терпеливо.

Так Владимир выделялся в коллективе.

Ещё был случай с учительницей немецкого языка. Она была очень полная. В класс она входила, открывая вторую входную дверь. Так шалуны ученики застопорили эту вторую дверь. Все сидели в классе и ждали её. Подойдя к двери, она задумалась, но решила, что пройдёт, и застряла. Потом войти она ещё долго не могла.

И ещё одно, занятное. Их класс был одновременно кабинетом для занятий по естествознанию. Вдольего стен стояли шкафы со теклянными стенками, заполненные экспонатами по биологии. И вот однажды один из соучеников Владимира, отличавшийся особой озорливостью, затащил во время перемены в этот их класс малыша, поднял его на шкаф и стал пугать, приближая к лицу чучело крокодила. Малыш дико ревел.

Вот такие были в классе дела! А на следующий год их попытались разделить на две части, одну перевести в другую школу.

И ещё — редкостный случай. Председателя комитета ВЛКСМ школы утверждали в комитете района. Был в школе выбран Аптерман — русский. Его там отклонили. Вторым был Славутин — еврей. Но его — то и утвердили. Так Славутин и был председателем в школе весь год.

Все годы Владимир учился на одни пятёрки, получал похвальные грамоты. А по окончании пятого класса сделали снимок отличников класса. Он сохранился. На нём Владимир — среди пяти девочек (См. Фото 4. Отличники класса. 5-й класс.).

Фото 4. Отличники класса. 5-й класс, перед войной

Этот снимок Владимир повесил дома на стене. Он пригласил к себе Изю и попросил его сделать отдельный снимок одной из этих девочек, в которую он был очень влюблён. Изя пообещал ему выполнить эту просьбу.

Но грянула война, и Владимир и Изя больше не виделись. Изя погиб на фронте.

Позже Владимир нашёл его имя в интернете, среди имён погибщих на войне.

А имя сына дяди Пети он нашёл в числе имён на памятнике на братской могиле в Овидиополе.

Рассказ 3. О начале войны

Получив похвальную грамоту в 1941 году, Владимир с детским садом мамы выехал за город. Это было Тюресово, место севернее Ленинграда, до того принадлежавшее Финляндии и отвоёванное у неё, чтобы граница была подальше от Ленинграда.

На выходной к ним приехал отец Владимира, и 20 июня они вдвоём отправились на прогулку. Они долго осматривали оборонительную линию Манергейма, построенную финнами и теперь ставшую советской. По ходу дела они сфотографировали друг друга.

А когда их встретила мама Владимира, она сообщила, что сообщили, что началась война.

Они сразу вернулись в Ленинград.

Не зная толком, что делать, их с тем же детским садом отправили в Валдай, место посредине между Москвой и Ленинградом, на том же уровне, что и Бологое, но на восток от него, на берегу Волги.

Там они были меньше месяца. Когда стало ясно, что надо возвращаться в Ленинград, за ними приехал отец Владимира, и они сразу поехали в Ленингад.

В Бологом их погрузили в товарный вагон. А пока состав ещё стоял, рано утром, на него напали немецкие самолёты и обстреляли состав. Было очень страшно, но обошлось без жертв. Владимир с папой спрятались в ваеоне, а мама с испугу выскочила из него и побежала.

После этого они вернулись в Ленинград. после чего, спустя немногим больше месяца, началась блокада.

За это время Владимир сделал снимки свой и отца, которые потом сохранились.

За это время были два пожара, о которых стоило рассказать.

Первый был в Госнардоме. Это было хорошее место отдыха, рядом с зоопарком. Самыми замечательными в нём были"Американские горки". Это было большое сооружение, состоявшее из искусственных гор, по которым были проложены рельсы. Были и туннели. По этим рельсам двигались открытые вагонетки с дюжиной пассажиров.

Нечто похожее, но поменьше, было ещё и в ЦПКО им. Кирова, в парке.

А в Госнардоме, вскоре после начала войны, были выставлены два самолёта, советский истребитель и трофейный немецкий бомбардировщик. И так выглядело, что война будет недолгой и успешной для Советского Союза. Посетителей было много.

А вскоре после этого ночью жильцы дома, в котором жил Владимир, увидели тень одного флигеля на другом от яркого света от большого пламени и другого района города. Это был свет от пламени пылавших"Американских горок". Очевидно, они воспламенились от зажигательных бомб и сгорели.

Другой пожар был — Бадаевских складов. Это были большие продуктовые склады. От этоо пожара было облако дыма на всё небо. Были они на северной окраине города. А дым от них был виден в городе отовсюду.

Понятно, что сгорел большой запас продуктов, которые очень пригодились бы в блокаду.

Конец рассказа 3

Рассказ 4. И ещё немного о блокаде

Владимир пережил всю блокаду. О ней он написал воспоминания. Книга была издана и получила много положительных отзывов. Она даже вошла в Публичную библиотеку Ленинграда и библиотеку Конгресса Вашингтона, и не только.

А здесь ограничимся перечислением самого-самого яркого.

Когда началась блокада, случалось самое невероятное.

Радиоприёмник, доставлявший им много удовольствия до войны, теперь пришлось сдать. По радио передавали из-за границы передачи на русском языке. А кроме того, могли ещё и держать связь различного рода деятели. Вот и запретили иметь их у себя дома.

А ружья были у отца до войны и после неё, до его ареста, одно лучше другого, двустволки, начиная с тульской и кончая немецким"Зауэр три кольца". Но в его арест ружьё не конфисковали. Оно было уже совсем уникальное, — бельгийское, одноствольное, пятизарядное, — автомат, да ещё и с красивой инкрустацией на прикладе. И когда Владимир и мама принесли его в комиссионный магазин, встретивший их продавец с нескрываемым удовольствием воскликнул:"Наконец — то! Долго мы его ждали!"Взяли они его всего за 120 рублей! И продавец тут же спрятал его под прилавок. Совершенно ясно, что его потом продали по спецзаказу и за большие деньги. Но я отвлёкся.

Когда начался голод, Владимиру так повезло, что один из мальчиков во дворе, уже испытывавший голод, отдал ему за еду полный набор больших листов карты Европейской части России. Эти листы Владимир прикрепил на стену в их комнате, так. что они заняли всю свободную стену над оттоманкой, ту самую, которая зимой покрывалась инеем..

На этой карте Владимир в течение всей войны отмечал линией с флажками на иголках линию фронта. Это было тоже уникально и очень важно для них.

А теперь — тяжёлые факты из той жизни.

Одна женщина на улице наступила неудачно на крышку люка и провалилась в него. Люк был без воды. И она стояла в нём во весь рост, но выбраться никак не могла, ибо не доставала руками до его верха. Столпились прохожие, но помочь ей тоже не могли. Продолжалось это долго, пока её всё-таки не спасли.

В другом случае одна из живших в доме Владимира, в его комнатном флигеле, — а в его пятиэтажном доме их было четыре разных, — замёрзла и решила согреться горячим утюгом. Произошло воспламенение, и она сильно обгорела. Жильцы, в том числе и Владимир, приходили смотреть.

Когда на улице перед их домом взорвалась бомба, Владимир успел переьежать через эту улицу с вёдрами воды в руках, поставил вёдра под аркой дома, влетел в квартиру и бухнулся на пол. Так он спасся. А другие трое, тоже бывшие на улице, погибли. А с ними погибла ещё и лошадь, и была разбита грузовая машина.

Этот взрыв сильно подействовал на жильцов дома. А одна из них, жившая в большой отдельной квартире на третьеи этаже, после этого взрыва долго выбрасывала в окно во двор все вещи, а потом и выбросилась сама, и разбилась насмерть. Это наблюдали тоже жильцы дома, но спасти её не смогли.

После прорыва блокады был торжественный салют, 24 залпа из 30 орудий. Владимир узнал об этом поздно, но успел подняться на чердае дома, и из окна чердака под крышей видел весь салют.

А весной, когда всё уже так выглядело, что победа близка, но блокада ещё не была снята, именно 1 мая, утром, отец Владимира брился, в крышу дома попал снаряд и снёс всю крышу, так что она веером слетела на мостовую улицы и накрыла её большой участок. А стёкла в квартире опять вылетели, и их опять пришлось вставлять.

Третий случай, когда им опять пришлось вставлять стёкла, был уже после войны, когда отец Владимира вернулся из лагеря строгого режима и им, вместо их трёхкомнатной квартиры, дали двухкомнатную, и тоже в ужасном состоянии, — с выбитыми стёклами, — и их собака прошла по этим стёклам и рассекла сухожилие на лапе.

Закончу о блокаде. Когда она была снята, почти полгода до окончания войны, тоже был торжественный салют с Петропавловской крепости. И на этот раз Владимир его наблюдал в толпе на Стрелке Васильевского Острова.

Ещё добавлю о том салюте. Одна из ракет не догорела в воздухе и упала на голову парню. Слава Богу, он был в зимней шапке. Шапку она обожгла, но парня не ранила. А другая ракета перелетела через реку и упала, разбив стекло, в окно"Эрмитажа". Там, на подоконнике, она и догорела.

Конец рассказа 4

Этим рассказ о блокаде не закончен. Далее в этой главе — о ней ещё несколько отрывков, но они там уместны.

Добавлю ещё особенное в школе. Владимир всегда ждал, что его заметят и выделят. Так, он всегда сидел за первой партой. Новые учителя скоро замечали его особенно пристальный взглял, после чего, как правило, вели уроки, всречаясь глазами именно с ним, — как бы ему.

Уже в первом классе учительница принесла ему книгу о природе с иллюстрациями, и поручила на основе этих иллюстраций сделать красками плакаты для уроков. Он увлекался рисованием, и поэтому через несколько дней принёс в класс замечательные большие плакаты, с изображением интересного в природе, вулканов и проч.

Ещё он ежегодно получал похвальные грамоты. Их учредили со второго класса (См. Фото 5. Похвальная грамота, полученная Владимиром перед войной, и Фото 6. Похвальная грамота, полученная Владимиром после войны.). А в первом классе он получил журнал"Ёж"со словами похвалы и печатью на обложке.

И ещё — несколько слов о его жизни в Ленинграде, учёбе и общественной работе.

Ещё его выделила учительница географии, — поручила читать на уроках вслух газеты. А преподаватель естествознания на уроках не вызывал его ни разу и ставил в четвертях пятёрки.

А однажды он позвал его к себе домой, и дал ему для изучения книги физиолога И.П.Павлова.

Но особенно его выделяла учительница литературы Антонина Михайловна Серкова. Каждый раз, после проверки сочинений он ждал с волнением, что на этот раз будет. И опять она зачитывала именно его сочинение.

Многие годы спустя он вспоминал об этом, когда, уже в другоим месте, получал после проверки сочинения на английском языке, с словами похвалы — от учительницы английского, после чего его досрочно перевели в следующий класс.

Фото 5. Похвальная грамота, полученная Владимиром перед войной

Фото 6. Похвальная грамота, полученная Владимиром после войны

А учительница литературы привела его к профессору университета, некрасововеду, искавшему себе преемника. А Владимир тогда увлёкся именно Некрасовым и прочёл все его сочинения, в том числе — прозаические. Сделал он доклад на вечере всей школы.

И два казуса были у него на занятиях, один — в школе, другой — в институте.

В школе это было на уроке английского языка. Учительница писала мелом на доске. И в какой-то раз она исписала всю доску, и начала стирать снизу, последнее. А Владимир громко крикнул:"Кто же стирает последнее раньше?! Она остановилась, взяла его дневник и поставила в нём ему двойку. Он очень боялся, что она это ему припомнит и поставит низкую оценку в четверти. Но она всё-таки поставила ему"пять".

А второй случай был уже в институте. Во двор приехал специальный автобус, и они, прервав занятия, прошл рентгеновское просвечивание. Когда они вернулись в своё помещеие, и сидели в ожидании продолжения занятий, Владимир, привыкший в перерывах шутить, и тут вдруг воскликнул:"Надо бы отправить на рентген и Амброссовича! Пусть бы проверили, что у него внутри!"

И вдруг оказалось, что преподаватель Амброссович — уже у доски… Владимир потом тоже боялся, что Амброссович припомнит это ему в сессию, но и тут всё обошлось.

Особенная дружба у Владимира, начиная с середины блокады, была с Лёшей Гребенщиковым. Они вместе ходили на вечера поэзии, в кружок литературы и на лекции профессоров университета во Дворце Пионеров. В кружке они сочинили по рассказу. А Лёша был таким одарённым, что знал биографии всех советских писателей. Он создал в своём воображении целую страну, в которой нашёл место и для Владимира, присвоив ему звание лейтенанта. После школы Лёша закончил филфак университета и стал его доцентом. И ещё он был зам. главного редактора газеты"Ленинградская правда".

А их дружба началась в блокаду, с начала учёбы после первого, самого тяжёлого, её года. Однажды после уроков Лёша пригласил Владимира к себе. Он жил с тётей. Его комната была полностью заполнена двумя рядами, от пола до потолка, полками, забитыми книгами. Их было около десяти тысяч. Его отец был большим специалистом — библиографом, и его не стало. А жили они с тётей, и очень бедно.

У Владимира же, у его отца, были в его детстве всего три книги:"Чапаев"Фурманова, сочинения Тараса Шевченко на украинском языке (название этой книги он даже запомнил:"Твори з малюнками") и учебник физики.

К этому, правда, следует добавить, что в их, и так тесной для троих, комнате, немало места занимал большой книжный шкаф, наполненный книгами отца по его специальности, юриста.

Среди этих книг особое место занимали сочинения Ленина в 30-ти томах и Малая советская энциклопедия из дюжины томов. Сочинения Ленина позже были выброшены в подвал. А в энциклопедии Владимир, в отсутствие отца, с особенным интересом разглядывал, и срисовывал, много картинок на двух листах из плотной бумаги. На них были изображения различных животных, совершенно разных в Восточном и Западном полушариях. Всё это помогло ему многое узнать раньше, чем в школе.

В школьной библиотеке он был частым гостем. Библиотекарь уделяла ему особое внимание, помогала ему выбрать книги.

Но в блокаду невероятным чудом у Владимира появилось столько книг, что они заполнили целый книжный шкаф. Это была невероятная операция, организованная парнем постарше из их группы уличных парней. Они проникли в библиотеку закрытой школы, никем не охранявшейся в это совершенно особенное время, когда книги оказались бесхозными, и вынесли на себе, кто сколько смог. Нашёл Владимир для этого и какие-то сумки, и сумел унести немало книг, да ещё и выбирал поинтереснее, классиков. И когда Лёша пришёл к Владимиру, он взял чистую тетрадь и сделал из неё каталог, — переписал все книги Владимира.

А Владимир, долго и тщательно обдумывая своё будущее, решил, что литературу он сможет читать сам, а вот науку и технику самому не постичь, и это — более вещественно. Короче говоря, он хотел постичь максимум всего. И в этом ему помогли и везение и умение. Поэтому он и не стал продолжателем некрасововеда, и забрал документы с физического факультета университета, и пошёл в Политехнический институт, где судьба, непростым путём, привела его именно на специальность"Автоматика и телемеханика", которой он и посвятил свою трудовую деятельность.

Добавим, что Владимир умудрился ещё посещать кружок биологии, пока им не предложили зарезать крысу. Резать животное он не смог, и ушёл из кружка. Занимался он и слесарным делом, и, с особенным увлечением и успехом, — рисованием, которое было потом предметом на первом курсе в институте. Настолько в конце концов его мечты воплотились в жизнь!

Его родители были даже уверены, что он станет архитектором. А перед тем они заметили, как он плавно перемещал руки, показывали это своим знакомым, и рассуждали, что он может стать дирижёром. Но они так только рассуждали, а выбором своего пути он занимался сам.

Отмечу кстати, что с самого детства Владимир чувствовал себя полноправным членом семьи.

Что касается чтения, то только однажды отец поинтересовался, что он читает, но при обсуждении понял, что вмешиваться бесполезно. В этом сын его намного обогнал.

Были ещё не менее важные примеры.

Так, мама его курила тайно от отца, а папиросы таскал ей Владимир, из карманов пиджака отца, который он вешал на спинку стула. И так случилось в блокаду, что однажды мама обнаружила в кормане отца два билета в театр, а потом выследила отца в театре с молодой девицей. После этого у них было бурное обсуждение. И от развода их удержал именно Владимир, заявивший категорически, что он этого не допустит. И они остались вместе, хотя при случае мама припоминала отцу это его предательство.

Ещё в блокаду, когда открыли Ледовую дорогу и возможность эвакуации, они втроём обсуждали, стоит ли им эвакуироваться, или остаться в Ленинграде, подвергавшемся бомбёжкам и обстрелам. Владимир имел равное право голоса, и они решили остаться.

Ещё о равноправии Владимира. Когда в голодный год блокады мама раскладывала еду, она клала поровну отцу и Владимиру, несмотря на то, что их нагрузки и размеры были несоизмеримы. Но все понимали, что большое ограничение в еде скажется на развитии Владимира. Но мало было всем. И Владимир тогда был худым и даже потерял чувства обоняния и осязания.

Отмечу только, что потом, когда мама приносила из детского сада, лучше снабжавшегося, кастрюли каши, Владимир уплетал её столько, что очень скоро потолстел.

Всё это, вместе с особым нарядом, пошитым мамой, и даже брошью на его груди, добытой по случаю из старинных вещей, продававшихся подешовке по объявлениям умиравшими с голода, тоже, повидимому, сыграло роль, что именно его избрали в тот первый год учёбы в блокаде начальником штаба пионерской дружины, т. е. — первым из всех школьников.

К этому ещё добавим, что в последний год перед войной он был единственным мальчиком — отличником. На снимке отличников класса он стоит среди пяти девочек. Одну из этих девочек он очень любил. Но в тот первый блокадный учебный год судьба свела его с другой девочкой — пятиклассницей, при том, что он был в шестом. Она была председателем учкома. Но неудачные случаи привели к тому, что она отдала предпочтение другому, более простому парню. Всё это было очень необычно, и уже описано мною в другой книге.

Как вы видите, у Владимира постоянно были несколько близких друзей обоих полов. Особенно долгой дружбой была дружба со Светланой Старосельцевой. Он часто бывал у них дома, был знаком с родителями. Были они и на катке. И однажды, когда они переодевались в раздевалке, их вещи лежали перед ними на низкой, для этого, скамье. Раздевалка была большая, полная переодевающимися. И один из них подошёл с другой стороны, схватил свитер Владимира и быстро убежал, — так украл свитер.

Ещё два слова о Светлане. Их дружба была до тех пор, пока они не пошли в филармонию. К тому времени Владимир уже дружил с Арой, и часто ходил тула с ней.

Так вот, когда звучала симфония, Владимир так увлечённо её слушал, что его переживания были хорошо видны. И после концерта Светлана неожиданно заявила, что она не подходит для дружбы между ними, так как так музыку не переживает. Это и повлияло на их отношения. Но вы знаете, что были ещё и Ара, и Лена, и Ира, и не только. Вот и все они считали его влюблённым, каждая — именно в неё!

А одна однажды ему прямо так и заявила:"Я-то думала, что ты так выразительно улыбаешься только мне, а потом заметила, что так же это делаешь и всем другим.

И ещё о его занятиях спортом.

Владимир увлекался и велосипедом, много лет и помногу. Так, в дни Победы были балы на площадях. И он все их объехал на велосипеде.

Часто он ходил на каток. И был такой случай, когда он ехал задом, и столкнулся с другим парнем, тоже ехавшим задом. Столкнувшись именно спинами, они и поехали — каждый теперь — вперёд.

Очень он увлекался лыжами. Съезжал с высокой и крутой горы"Бараний лоб". А с другой горы склон был с деревьями. И он лавировал между ними и чуть не разбился.

Ездил он на лыжах и в Луге, при морозе — 28 градусов, и ещё в другом месте, весной, несмотря на немалый мороз, по пояс обнажённый, загорал.

А ещё, однажды он участвовал в гонках на лыжах. Какая-то часть участников вырвалась намного вперёд. Они энергично мчались вперёд, уверенные в близкой победе. Но каково было удивление, когда они встретили остальных участников, ехавших им навстречу!!!

Так оказалось, что трасса была непростая, одна часть так отстала от другой, что потеряла её из виду, и кто-то из них ошибся так, что они пошли двумя группами навстречу, и гонки были сорваны.

Ещё отмечу, что в юношеские годы Вадимир был в школе комсоргом класса, а потом, в институте, — и группы.

Конец ознакомительного фрагмента.