Исторический роман «Ненависть»

Владимир Иванович Ширяев

Действие романа охватывает период от Первой мировой войны до наших дней. Главный герой – подполковник царской армии Иван Шевардин и две его семьи. Судьбы этих двух семей тесно перекликаются на страницах романа. Неожиданные встречи, тяжелые испытания, заражение ВИЧ, рождение близнецов от разных мужчин – все это держит читателей в постоянном напряжении.

ГЛАВА II. ВОСКРЕСШАЯ ИЗ АДА

Часть I

ЕЛИЗАВЕТА

Лиза сидела на антресолях ни живая, ни мертвая. Она плохо представляла, сколько прошло времени с момента ухода злых дядек. Но, судя по тому, что ей очень хотелось есть — очень много.

Она прислушалась. И в коридоре, и за дверью было тихо.

Но, только она собралась спрыгнуть на пол, как вдруг открылась дверь и в комнату вошла какая-то женщина.

Не на шутку испугавшаяся девочка узнала в ней свою родную тетю Таню. В свою очередь, Татьяна, увидев мертвых сестру и племянника, рухнула рядом с трупами.

Разрыдавшаяся Лиза начала истерически ее трясти:

— Тетя Таня, тетя Таня — не умирайте, пожалуйста!

Та открыла глаза, и слезы градом потекли по ее щекам.

— О, Господи, Лизонька. Слава Всевышнему — ты жива.

Что здесь произошло? Кто их убил?

— Пришли какие-то дядьки в кожанках и с пистолетами. Они искали папу. Потом начали бить маму. Егор хотел помешать, и они его убили. А потом и маму.

Немного придя в себя, Татьяна перетащила трупы в угол комнаты и накрыла простынями.

— Лизонька, девочка моя родная, — он обняла племянницу и крепко прижала к груди. Слезы снова полились из ее глаз.

— Сейчас мы соберем кое-что из вещей и будем пробираться к нам в поселок.

— А как же мама с братиком? — всхлипнула Елизавета.

— А чем мы им можем помочь, Лизонька?! — Даже похоронить пока не можем по-человечески. Дядя Сава придумает что-нибудь с похоронами.

Собрав одежду, фотографии и кое-что из еды, они спешно покинули страшную квартиру.

*******

Савелий, муж Татьяны, ждал их с подводой за городом в укромном месте.

Узнав о случившемся, он тоже невольно заплакал.

— Какая-то сволочь их выдала! Узнать бы только, кто? Убил бы на месте!

— Сава, надо трупы забрать и похоронить. Пока ночь.

— В общем так. Вы сидите здесь и не высовывайтесь. А я поеду один. Если не вернусь к обеду, то уходите в поселок без меня.

Казалось, что прошла целая вечность с момента отъезда Савелия. Татьяна про себя неистово молилась о том, чтобы он не напоролся на патруль и благополучно вернулся.

Слава Господу, все обошлось. Они заехали на кладбище, похоронили Александру с Егорушкой. Посидели, поплакали и поехали домой.

Там их ждала мать Савы Лукерья и четверо детей — Иван, Силантий, Клава и Глаша. Теперь к большому семейству прибавилась и Лиза.

— Ничего, проживем как-нибудь.

— Где четверо, там и пятеро, — сказала бабушка Луша. Главное, что осталась жива наша девочка.

Часть II

НИКОЛАЙ

Так уж получилось по иронии судьбы, что рабочий Путиловского завода Николай Бронштейн жил в соседнем доме с Грановскими. И они, собственно, знали с Софьей друг друга с детства. Семьями не дружили, но здоровались, как старые знакомые. Отец Софьи был профессор Санкт-Петербургского университета, а отец Николая — обычный слесарь на заводе. И, посему, найти общие темы для разговора было бы очень затруднительно.

Николай с самой юности был влюблен в Софи. И одно время просто не давал ей проходу. Софья, само-собой, все его любовные порывы игнорировала и старалась не попадаться ему на глаза.

Но, закон подлости сыграл и здесь свою подлую роль. Когда Иван провожал Софью домой, они лоб в лоб столкнулись с Николаем.

— Что это за офицерик тебя провожал тогда? — спросил он потом у Софьи.

— Просто знакомый. А тебе то какое до этого дела, Коля?

— Да сама знаешь, какое?

— Не знаю! — отмахнулась Софи. — Очень тебя прошу — не принимай желаемое за действительное.

Но, это было больше года назад. А потом он случайно узнал, что у нее родился сын.

А дальше, вообще, пошло-поехало. Свершилась революция, и он — обычный Путиловский работяга, стал чекистом.

Каждый день они занимались выявлением врагов революции и массовыми расстрелами. И вот тут-то он и решил все разузнать про того офицера, от которого его любимая Софи ребенка родила.

Целых два дня они с дружком копались в архивах бывшего Генерального Штаба белогвардейской армии.

Николай вспомнил об ордене Святого Георгия на груди у того офицера. И еще то, о чем тогда говорила Софья. Он приезжал за новым назначением и потом отправился обратно на фронт. Потом ему удалось вычислить и место жительства офицера. И Бронштейн напросился в командировку в Киев, хоть это было, ох, как непросто.

Вместе с киевскими коллегами они узнали адрес Шевардина, и жестоко расправились с его семьей.

*******

Вернувшись в Петербург, Бронштейн, в первую очередь, направился к Софье.

— Я не хочу пудрить тебе мозги, — сказал он ей без предисловий. — У меня конкретное предложение — выходи за меня замуж.

Софья просто опешила от такого поворота дела.

— Ты чего, пьяный что ли, Николай?

— Послушай, Софи. Вся округа знает от кого у тебя сынуля. И в нынешней ситуации это грозит вам, как минимум, расстрелом. Ты не торопись с ответом, но, подумай, как следует, над моим предложением. Сейчас я направляюсь на фронт. Когда вернусь, будь добра ответить на этот вопрос конкретно.

Софья пребывала в ужасе от такого поворота дела. От Ивана давно не было никаких известий. В последнем письме он писал ей, что у него все нормально. И что он на седьмом небе от известия о сыне. Но, это было еще в прошлом 1917-м году.

Сейчас же в городе зверствовало ЧК и расстрелы происходили каждый день. И, после разговора с Бронштейном, она по совету матери, решила уехать в Екатеринбург к своему дяде.

— Софи, этот проклятый чекист не оставит тебя в покое, — сказала ей мама. — Надо попробовать добраться до дяди Саши. Хоть время непонятное и жестокое, но это единственный шанс спасти Федора.

— Ой, мамочка! Я очень боюсь. Не за себя — за сына.

— К женщине с маленьким ребенком особо не будут приставать ни красные, ни белые. Других вариантов у нас просто нет.

И Софья согласилась. Тем более, что у папы были хорошие знакомые железнодорожники, которые обещали им в это помочь.

Часть III

И В А Н

В дверь тихонько постучали. Только что согревшийся под шинелью и почти уже задремавший Иван Андреевич неохотно присел на кровати.

Это был вестовой.

— Господин подполковник. Вам срочный пакет из штаба.

Шевардин вскрыл конверт.

— Иван Андреевич! Наши люди отыскали в Киеве ваших родственников, которые передали для вас письмо. Так же хочу обсудить детали предстоящей операции по обороне Омска. Жду у себя!

Этот размашистый почерк, который принадлежал помощнику начальника Центрального отделения военного контроля полковнику Караулову, он узнал бы из тысячи других.

— Хорунжий! Срочно ко мне поручика Гладкова!

Не успел он хоть как-то привести себя в порядок, как перед ним предстал во всей красе поручик Гладков. Бодрый и веселый, красивый и подтянутый. Как будто и не было 5.30 утра.

Через 10 минут они уже мчались на лошадях по еще спящему городу.

*******

— Садитесь поближе к огню, Иван Андреевич!

— Что с моей семьей, Александр Васильевич? И где письмо?

Караулов протянул ему втрое сложенный лист бумаги.

— «Дорогой Ванечка!

Прости меня, за такую ужасную весть. Но, нашей Сашеньки и маленького Егорушки больше нет. Их зверски убили проклятые чекисты.

Слава Богу, что Лизонька успела спрятаться и осталась жива.

Мы с Савелием похоронили их на нашем поселковом кладбище.

За дочь не волнуйся. Она для нас такая же родная и любимая, как и наши дети.

Прости еще раз за такое известие! Береги себя, пожалуйста!

Твоя сестра Татьяна!»

Шевардин тяжело вздохнул и невольно скрипнул зубами. Тяжелая слеза медленно скатилась по его небритой щеке.

— Плохие новости, Иван Андреевич?

— К сожалению, да. Жену и сына расстреляли красные в Киеве. Сестра с мужем не успели их забрать к себе. Кто-то оказался проворнее и сдал с потрохами. Слава Господу, дочь Лиза успела спрятаться.

— Держитесь, Иван Андреевич! И примите мои соболезнования!

Караулов открыл шкафчик и достал бутылку водки и две стопки. Выпили молча, не чокаясь.

— Как обстановка в полку, — спросил вдруг полковник. — Слухи разные доходят, что офицеры разбегаются.

— В полку наведен порядок. Весь офицерский состав укомплектован. Полк готов держать оборону, насколько это возможно. Главное, чтобы не ударили ранние морозы и не встал Иртыш.

— Я так понял, что вы тоже на стороне Верховного Главнокомандующего — не сдавать Омск ни при каких условиях?!

Кстати, вместо Дитерихса главнокомандующим Восточным фронтом назначен генерал Сахаров.

— Боевой генерал. Знаю его по Галичской операции. Именно он составлял ее план, а потом и внедрял в жизнь. Драпать можно до самого океана. Только какой в этом смысл!

— Все верно, дорогой Иван Андреевич! Надо удержать город. А уж потом при поддержке Антанты начать бить красную сволочь по всем фронтам.

— Вы серьезно верите в искреннюю помощь Антанты? Я не политик и не стратег, но, думаю, что они предадут нас при первой же возможности.

— Может быть. Но, при сегодняшнем раскладе сил, нужно помощь эту принять в любом виде.

Главное — это свергнуть большевицкий режим.

Так что, желаю вам успехов!

И до встречи у Верховного на праздновании нашей победы!

К сожалению, этой встрече не суждено было сбыться. Подполковник И. А. Шевардин геройски погиб при защите города Омска. На этот раз ему не удалось воскреснуть из мертвых.

Часть IV

С О Ф Ь Я

К большому сожалению, уехать Софье к дяде в Екатеринбург не получилось.

Ходивший ранее в те края экспресс был отменен в связи с революционными событиями. Но, она сумела добраться с Федором до Гатчины, где проживала ее сестра Наталия с мужем Григорием. У них был свой дом с огородом и различными пристройками.

Волна революции докатилась и до этого замечательного пригорода Санкт-Петербурга, который до недавнего времени был любимым местом царской династии Романовых.

Еще в 18-м веке император Петр I подарил Гатчину своей сестре Наталье Алексеевне. После ее смерти императрица Екатерина II даровала его своему фавориту графу Орлову.

Обычно бывшая загородная резиденция российских императоров в Гатчине, недалеко от Петербурга, вызывает ассоциации с убиенным российским императором Павлом Первым.

Однако здесь подолгу жили и другие отечественные самодержцы, такие как Николай Первый и его внук Александр Третий. Обстановка их

личных покоев до сих пор вызывает искреннее удивление своей скромностью, особенно на фоне знаменитых роскошных дворцов в Петергофе и Царском селе.

Александр Третий перевез семью в Гатчину из Петербурга после того, как в 1881 году его отец Александр Второй был убит в результате теракта.

Здесь помимо монаршей четы жили дети: великие княжны Ксения и Ольга, великий князь Михаил и цесаревичи Георгий и Николай (будущий император

Николай Второй).

Стоит сказать, что каждый, кто владел Гатчиной, оставлял после себя какие-то новшества, весьма полезные и нужные для города.

Так, построенная по указу НиколаяI в 1853 году железная дорога, связала этот небольшой городишко со столицей.

И здесь же, в 1910 году, был построен аэродром и открыта 1-я воздухоплавательная школа.

В период приезда в Гатчину Софии, в городе была установлена советская власть. И Софи очень боялась, что кто-то ее узнает и выдаст чекистам.

— Да кому ты нужна, Софи, — успокаивала ее сестра. — Документы у тебя есть. Ты актриса и моя сестра. Приехала с сыном ко мне отдохнуть!

Да и Григорий сможет достать Феденьке нужные лекарства и витамины. Григорий — муж Натальи, работал в Гатчинском госпитале хирургом.

Правда, далось ему это не просто, поскольку до революции он так же успешно оперировал и белогвардейских солдат, и офицеров.

Но, как ни крути, хорошие специалисты нужны при любой власти!

*******

Так минул еще один год.

16 октября Григорий прибежал с работы домой и приказал всем сидеть дома и на улицу не выходить. Сам же, в спешном порядке, вернулся в госпиталь.

В этот же день Гатчину заняли войска Северо-Западной армии генерала Юденича.

К вечеру в городе начались расстрелы коммунистов и им сочувствующих. Нашлись «добрые» люди и выдали их всех белогвардейцам, как говориться, с чистой совестью.

Слава Богу, через два дня войска Юденича в спешном порядке покинули город и двинулись к Петрограду.

Целых двое суток от Гриши не было никаких известий. Наталья несколько раз порывалась идти в больницу, но Софья отговаривала ее, как могла.

— Пойми ты, Натали. Если с ним что-то и случилось, то ты никак не сможешь помочь. Да и сама можешь нарваться на патруль.

Наконец-то, 18-го октября, Григорий пришел домой. Он был смертельно уставший и сразу же завалился спать. Больше в больницу он не вернулся.

Они всей семьей сидели дома и ждали дальнейшего развития событий.

3 ноября в город вступили войска Красной армии. В Гатчине снова была восстановлена советская власть.

Григорий опять вернулся в госпиталь. И жизнь пошла своим чередом.

Но, к сожалению, это продолжалось недолго.

Однажды, под новый год, к их дому подъехал черный автомобиль, из которого вышли трое человек в кожанках. Они бесцеремонно открыли входную дверь, и Софья узнала в одном из них Николая.

— Ну, вот я тебя и нашел, красавица! Даю на сборы один час.

— Коля, я тебя очень прошу! Давай не сейчас. У меня сын болеет. Подожди, хотя бы, пока ему станет лучше.

— Нет. Я и так ждал больше года. Или ты сейчас едешь со мной, или в комендатуру. Если ты не жалеешь себя, так пожалей родителей и сына.

Я заеду ровно через час.

Так Софья, волей судьбы, снова оказалась в Петрограде.

Ей пришлось расписаться с Николаем. Она пошла на это ради сына.

— Я прошу оставить мне фамилию Грановская. Так как в театре меня помнят именно по этой фамилии. И только с ней возможен успех и продвижение в карьере.

Николай, подумав, согласился.

В конце концов, что это меняет, — подумал он. — Главное, что Софья с ним. Потом родится свой ребенок, и у них будет полноценная семья.

Федора же он не просто не любил, а люто ненавидел. И когда приходил домой подшофе (что бывало довольно часто), он называл его не иначе, как «белогвардейское отродье» и частенько рукоприкладствовал. Правда, в отсутствие Софьи.

Федор отвечал ему тем же. И, однажды (ему было тогда всего 7 лет), когда Николай пьяный ударил Софью, он схватил со стола нож и бросился на обидчика.

В тот раз пронесло. Николай ушел, наотмашь хлопнув дверью.

*******

Софья неоднократно думала о том, как уйти от Николая.

Но вот куда?

От брата из Екатеринбурга никаких известий не было. А от Ивана тем более.

Но, жизнь все сама расставила по своим местам.

Однажды Николай со своим приятелем-чекистом бухали в кабаке после работы.

— Вот ты мне ответь, — начал Платон. — Зачем живешь с белогвардейской подстилкой?

— Твое какое собачье дело, — парировал тот.

— А такое! Мы боремся с классовыми врагами не на жизнь, а на смерть. И ты предаешь не только меня, но и всю советскую власть!

— Потише на поворотах, Платоша.

Николай в ярости выхватил пистолет и дважды выстрелил в приятеля.

Тот рухнул вместе со стулом на средину зала.

Но, скрыться Николаю не дали. Кто-то еще раньше, во время их ссоры, вызвал патруль.

К счастью Софьи, Платон умер в больнице, а Николай получил 10 лет лагерей за его убийство.

Софи перебралась в квартиру к родителям. И они стали жить опять все вместе — она с Федей, и мама с папой.

Папу новые власти взяли преподавателем в Высшее общевойсковое командное училище, где он работал потом много лет.

Софья служила в Александринке. Она была одной из ведущих актрис театра, который теперь назывался Государственный Академический театр драмы.

Ну, а Феденька учился в школе и мечтал после ее окончания поступить в 1-й Ленинградский медицинский институт.

Часть V

ЕЛИЗАВЕТА

Вот уже почти три года Елизавета жила в семье Татьяны и Григория. Ей было уже 13 лет, и она вместе со своими братьями и сестрами училась в школе. Однажды к ним в гости приехал брат отца Елизаветы Прохор из Новониколаевска. Он долго упрашивал в письмах сестру отдать им дочь погибшей сестры. Но, та не соглашалась. Потому что о судьбе Ивана ничего не было известно.

Но, после случая, произошедшего год назад, она дала свое согласие на отъезд Лизы в Новониколаевск. Хотя Сава был категорически против. Но, она уговорила его, мотивируя тем, что, во-первых, Прохору с Зиной Бог не дал детей; во-вторых, что все-таки Прохор — родной брат матери девочки.

Однажды, вначале 1921 года, кто-то вечером постучал к ним в окно. Савелий вышел с сени и спросил, кого принесла нелегкая в такую метель.

Оказалось, что это был сослуживец подполковника Шевардина, поручик Гладков.

Он подробно рассказал о гибели Ивана в бою под Омском в ноябре 2019 года и передал документы и фотографии.

— А это что за красивая женщина рядом с ним? — полюбопытствовала Татьяна.

— Так я думал, что жена его. Он мне никогда не показывал свои фотографии.

— Ну, дает братец! Это при живой то жене? Смотри на дату на фото. — показала она фотографию мужу, после того, как ушел поручик.

— Всякое бывает, — заступился за шурина Савелий. — Очень уж красивая женщина! Мало кто устоит.

Сам же на всякий случай отодвинулся подальше от жены, не желая получить оплеуху за подобную шуточку.

Прохор с Елизаветой добирались до Новониколаевска почти месяц. Поезда ходили очень плохо. Билетов было и вовсе не достать. Хоть и очень долго, но они все же доехали без особых приключений.

Зоя встретила Лизу как свою родную дочь. Она, как говориться, просто пылинки с нее сдувала.

Прохор через своего хорошего друга и сослуживца, который работал в народном комиссариате, сумел выправить документы для Лизы.

Теперь она была Волконская Елизавета Прохоровна.

Лизу сразу же определили в пятый класс семилетней школы, поскольку девочка успешно сдала все э

*******

Прошло без малого целых пять лет.

Лиза закончила с отличием школу и педагогические курсы. Она очень хотела учиться дальше и собиралась поехать к тете Тане в Киев, чтобы продолжить учебу в университете.

Но, к сожалению, ее приемный отец Прохор серьезно заболел, и ей пришлось устроиться на работу.

Конец ознакомительного фрагмента.