На строительстве крепостей

Владимир Иванович Иванов, 2023

Схватка за "Химзавод" набрала обороты и переросла областной уровень. Крюкову пока удается отбивать атаки. И основным помощником в этом является его сын. Хотя самому юному волшебнику интересны совсем другие вопросы …Добро и зло.Два слова.Два понятия.Два абсолюта.Как часто русло жизни изменяли круто.Как много боли это изменение несло.И сторону приняв одну,Другую ненавидел люто.Так весь мой путь,Весь шлейф, что тянется за мнойМеж тьмой и светом постоянный бой?То вспыхивающий,то стихающий чуть-чуть.Я – человек.И выбор стороны в сражении лишь мой!

14

— Вставай, соня, — толкала меня в плечо Валя, — за тобой приехали.

Не сразу понял, что она от меня хочет. Ещё больше смутил её весёлый вид.

— Пусть завтра приезжают. — Натянул на голову одеяло.

— Нет, сегодня! — Стянула с меня одеяло.

— Никуда я на ночь глядя не поеду!

Валя расхохоталась. Её по-детски наивный смех пошатнул мою решимость послать всё подальше и накрыться одеялом с головой. С опорой на один локоть приподнялся и полуоткрытыми глазами уставился на жену.

— Уже утро. — Взъерошила мои торчащие волосы. — Ты проспал двенадцать часов. — По-матерински поцеловала в лоб. — Тебя ждут…

Кто меня ждёт? Какая разница. Тело после вчерашнего ломило. Перетренировался. Накинул домашний халат и спустился вниз. На диване сидел начальник службы безопасности «Химзавода» с большой чашкой чая в одной руке и бутербродом в другой. Сидел, прямо скажем, по-хозяйски, не выказывая ни малейшего намёка на то, что куда-то торопится. Перед ним лежал Рекс. Других хвостатых в холле не было. В голову набежало так много разных вариантов шуток по поводу его неуместного нахождения у меня в гостях, что выбор стал нерешаемой задачей. Сергиенко, заметив меня, неторопясь поставил чашку на журнальный столик, остаток бутерброда в два укуса отправил в рот, поднялся и сделал шаг в мою сторону, продолжая жевать. Момент для остроты был упущен. Я молча подошел и протянул руку для приветствия. Потом так же молча прошёл мимо него на кухню. Вид жующего вызвал у меня приступ голода. Через минуту с ковшиком, в котором Валюша приготовила кашу для всех, я стоял перед СОСом.

— Чем обязан в столь ранний час?

— Крюков! — Неторопясь вытирая уголки рта платком. — Поверь, у меня на воскресное утро были другие планы.

— Тогда чего ты тут забыл?

— Доедай и поехали.

— Куда?

— За тобой вчера посылали пару раз. — На мой вопросительный взгляд. — Валентина Андреевна не пустила. А ты уже спал.

— Кто приезжал?

— Из конторы. — Моё раздражение в голосе Сергиенко пропустил мимо ушей. — И туда мы сейчас поедем. Только, — круговым движением пальца обрисовал в воздухе вокруг меня круг, — в таком виде тебя туда не пустят.

— Да, я «туда» не рвусь. — Демонстративно уселся на диван и подналёг на кашу.

— Крюков! — Теперь в его голосе было нотка раздражения. — Ты меня разочаровываешь! От приглашений «туда» не отказываются.

Минут через пять я уже стоял возле посланника ФСБ одетый во вполне подобающий наряд для визита в эту организацию. Валя вышла нас проводить.

Неприметное трёхэтажное здание почти в центре города больше подходило для школы, нежели для областного УФСБ. Невысокий забор вокруг не выглядел непреодолимой преградой. Ожидание в приёмной было не столь долгим, чтобы обратиться к Сергиенко с расспросами. Нас пригласили к Семизорову. Хозяин кабинета, не выказав никаких эмоций, указал нам на места за столом, даже не сымитировав попытку привстать для приветствия. После этого ещё пару минут не обращал на нас внимания, словно не мог оторваться от изучения документов, лежащих перед ним. Я сложил перед собой руки на столе и положил на них голову. «Солдат спит, служба идёт».

Лишь после этого полковник обратился к нам. Начал со стандартного набора фраз, смысл которых сводился к тому, что нас пригласили по очень важному вопросу, что значимость данной встречи не стоит недооценивать, что… Внезапно, практически на полуслове, полковник обратился ко мне:

— Владимир Иванович! Почему не согласовали со мной Ваши шаги?

— Это Вы о чём?

— Это я о ролике, показанном вчера по двум каналам. — Стальная нотка в голосе.

— Я вчера рано лёг…

— Да, хватит ваньку валять! — В сердцах хлопнул ладонью по столу. — Зачем? Кто разрешил?

— А кто запретил? — Игнорируя агрессию хозяина кабинета со слегка глупой улыбкой на лице.

— Со вчерашнего дня многое изменилось. — Уже спокойным голосом. — Дело об отравлении завели, поэтому…

— Тогда это вам может пригодиться. — Достал из сумки целлофановый пакет с банкой из-под энергетика, из которой пил Насыпной. — Это та самая.

Полковник не ожидал подобного. Встал из-за стола. Быстрым шагом подошёл ко мне. Что-то хотел сказать, но сдержался. Взял пакетик, словно решая, что с ним делать, повертел перед собой. Вернулся на своё место.

— Ещё одно. — Замялся на несколько секунд. — Ночью Алексея Насыпного перевезли из нашей больницы.

Выдержал паузу, словно ожидая вопросов «как?», «куда?». Я же сделал вид, что меня это мало интересует. Сергиенко всё это время сидел с видом прилежного слушателя, не желающего пропускать ни единого слова лектора, но и не решающегося на уточняющие вопросы. Поэтому полковник продолжил:

— Один крупный предприниматель вывез нашего пациента на лечение в Европу. — Сразу уточнил, словно это было важно. — В Австрию.

— Так он же в таком состоянии…

— За ним прислали частный самолёт, на борту которого было всё необходимое оборудование. Из больницы его доставили на реанимобиле.

Опять пауза. Почему-то не смог сдержаться:

— Алихтанов?

— Нет. Не он. — Слегка задумчиво. И тут же вспылил. — Чего тебя зациклило на этом Алихтанове?

Моё молчание лишь раззадорило Семизорова.

— Вот зачем ты слил телевизионщикам этот репортаж? Где ты его вообще взял? — Вопрос из разряда: пустоту заполнить. — Чего ты добиваешься?

— Я ещё в пятницу Вам озвучил свои цели.

— То есть ты хочешь втянуть нас в свою склоку вокруг «Химзавода»? — Видимо, я должен был ощутить свою ничтожность. — Ты хоть понимаешь, что этим наносишь вред интересам страны?

— Стоп, стоп, стоп! — Руки, согнутые в локтях, ладонями к говорящему, словно удерживаю невидимую падающую стену. — На меня напали, я даю отпор. То, что случайным передозом распиаренного блогера захотят воспользоваться внешние силы — не моя забота. Ждёте от меня помощи? Помогите и мне. Эта улица с двусторонним движением.

— Где кассета, которую снимали в твоём кабинете? — Опять сталь в голосе. — Ты вынуждаешь меня прямо сейчас послать в твой дом группу для обыска!

— Давая тему для следующего ролика о стремлении властей замести следы в «деле об отравлении»?

— Кто снимал Насыпного в больнице? — Пропустил мимо ушей мою фразу. — Где этот материал.

— Я снимал. — Мол, что за глупый вопрос. — И хранится он в облачном хранилище. С удовольствием предоставлю его Вам, когда сочту нужным.

— Ты кем себя возомнил!

Телефонный звонок прервал намечавшуюся тираду о моём месте в этом мире. Небрежным жестом руки хозяин кабинета показал нам на дверь. Уговаривать нас не пришлось. Уже через минуту, садясь в машину на переднее сиденье, Сергиенко то ли с удивлением, то ли с укором произнёс, обращаясь ко мне:

— Так с полковниками ФСБ не разговаривают.

Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье, пытался изо всех сил изображать безмятежность. Но внутри меня трясло.

Отпустило лишь, когда перешагнул порог дома. Сняло, как рукой, стоило мне увидеть «бременских музыкантов» в зимнем варианте. Валюша в своём поношенном горнолыжном костюме на пару размеров больше, чтобы под него можно было поддеть связанный бабушкой свитер, походила больше на продавщицу пирожков в какой-нибудь альпийской деревушке в разгар зимнего туристического сезона. Рядом с ней Катюшка, втиснутая в серебристый комбинезон, больше похожая на космонавта, какими их представляли в середине прошлого века. Только Игорь оставался сам собой, что не мешало удивляться его присутствию в этой разномастной компании. Отдельная тема — бригада четверолапых. Вот уж точно на кого без улыбки не взглянешь. Спокойный, исполненный собственного достоинства и осознающий важность своей миссии Рекс — ему тянуть санки с космонавтом — неподвижно сидел в ожидании приказа вожака. В то время как Хвостик и Прохвост, не находя себе места, путались под ногами, делая безуспешные попытки слинять по-тихому. Но каждый раз, словно одумавшись, возвращались в самую гущу собравшихся.

На самом деле единственным «инородным телом» в этой банде стал я, быстро переодевшийся в подобающую для прогулки по лесу одежонку. Поскольку появилась ещё одна вьючная единица, то решено было взять приготовленный на всякий случай большой термос с горячим чаем и набор бутербродов. Это автоматически продлевало время прогулки, как минимум, на час.

Хотя, время в лесу — вещь относительная. Мы довольно быстро углубились в чащу, которая зимой стала более доступна. Отыскав подходящую горку, устроили скоростной спуск кто на чём. Я, было, приноровился катиться на большом куске коры дуба, как он предательски раскололся подо мной. В результате почти нырнул в сугроб, чем сильно развеселил детишек. К моему удивлению, Валюша не стала смеяться над моей бедой, а быстро помогла освободиться от снега, набившегося за шиворот. Затем продолжили путь, по дуге обходя лощину, где уж точно можно было бы завязнуть всерьёз и надолго. После небольшого привала желание продолжать лесную прогулку пропало у всех, кроме Игоря. Но разве наш маленький повелитель флоры и фауны когда-нибудь настаивал на своих предпочтениях?

По ощущениям обратная дорога заняла немного времени. Но к дому подходили уже в ранних сумерках. Воскресный день сдавал вахту длинному зимнему вечеру. Не знаю, как остальные, а я был благодарен за эти несколько часов. Я пропустил уйму звонков, в которых мне хотели сообщить о готовящемся в городе марше против химического загрязнения воздуха. Организаторы подавали заявку на тысячу участников, но по прикидкам активистов должно было собраться никак не меньше пяти тысяч. Благо у студентов каникулы, посему рекрутеры не испытывали недостатка в желающих. Не оставляли надежд, что под достойный лозунг: «Хватит нас травить!», воскресные отдыхающие примкнут к протестующим. Значит, численность протеста будет расти. Серьёзность подготовки акции подкреплялась качеством изготовленных плакатов и транспарантов.

К полудню костяк будущей колоны собрался в сквере возле университета. Жиденькая колонна двинулась к центральной площади. По замыслу организаторов по пути в неё должны были вливаться другие манифестанты. Но! Ещё накануне стало понятно, что деньги не подвезли. А весть об отсутствии на митинге главной звезды протестного движения отвадила от акции даже тех, кто хотел поучаствовать «по приколу». В конечном пункте протестной колоны — центральной площади — который к слову не был согласован, но кто бы смог развернуть многотысячную реку решительно настроенных людей, отдыхающие не захотели уступать место кучке отмороженных горлопанов. В этот солнечный день две ледяные горки, снежная крепость и красавица главная новогодняя ёлка области магнитом притянули семьи горожан.

Акция провалилась. В местные новости даже не попали несколько придурков, решивших отработать задание по-полной, нарочито нарушавших общественный порядок и правомерно доставленных в ближайшее отделение полиции.

Но я, слава богу, ничего этого не знал.