Магаданский синдром. Ироническая проза

Владимир Иванович Данилушкин

Пожалуй, все больны Магаданом. Даже тот, кто не совсем отчётливо представляет себе факт его существования. Новая книга магаданского мастера приоткрывает завесу над тайной города.

Знахаря харя

Продаются мясные, простите, масляные радиаторы.

Объявление по радио

Теперь куда не зайди, дорогие двери с золочеными ручками. Позолота быстро протирается, проступает пластмасса. Дверные петли, казалось бы, вечные, через пять лет напрягаются, готовые лопнуть. Пластмассовое покрытие стен от прикосновений жирных рук напоминает засаленное белье начинающего бича. Зачем такие стены, не дышат ведь. Потом удивляемся, почему беспричинно болеем и отчего у начальника нрав изменился в сторону повышенной жестокости? На мягком импортном кресле восседает, через заднее место чуждая идеология впитывается. Перерожденцы, они имеют бледный вид. А бледный вид имеет их.

Шагал Гнусин тяжело, как шагающий экскаватор, мечтал обрести журавлиную походку, как в юности. Синица в руке, журавль в ноге. Пошел искать знакомого знахаря в гостиницу, где большинство номеров превращено в офисы с факсами и интернетом. Знахарь сам здоровье подорвал из-за большого начальника. Поспешил из своей машины выйти, чтобы дверцу «Волги» со спецномерами открыть, подвернул ногу. Благо бы из какого-нибудь джипа, а то из «Блюберда», на торпеде четыре иконки.

Нога сначала вроде нагноилась, затем посторонними костями стала обрастать. И ослабло зрение. Семь напастей сразу. Но знахарь — мужик стойкий, его сколько раз жизнь в бараний рог гнула, а с него — как с моржового бивня морская вода. Еще в молодости дар в себе обнаружил, когда воспитателем в детском садике работал, довольно необычная профессия для мужчины, да чего не бывает на Кавказе! У него детишки в группе меньше других болели. Доброта, сила рук, что ли.

Знахарь был теплым, располагающим, вызывающим эйфорию человеком, особенно если с ним глотнуть пару пузырей водки под шашлыки, лично им жаренные. Он за время православного поста на 16 кг худел, а потом набирал вес, обновлялся, можно сказать.

У него несколько бизнесов: крытая автостоянка из бывшего танцевального зала и пункт приема посуды. Бутылки моет бывший главный инженер, на кассе кандидат психологических наук — работает и одновременно учится на бухгалтерских курсах. Город наводнен молодыми переводчиками и юристами, а скоро появятся безработные бухгалтеры с курсов и артисты, поскольку открылся в городе театральный факультет. С другой стороны, творческое учебное заведение надо всем окончить, если заглядывать в будущее. Сейчас дальновидные молодые люди потянулись в армию служить. Потому что запросто могут в закон о государственной службе ввести проходной ценз: солдатской каши не ел, и не фиг тебе в госслужбу стремиться. Так и в театральном: имеешь навык сценической речи или хотя бы справку логопеда, значит, получаешь шанс. А если режиссер тебе говорит по методу Станиславского: «Не верю», — как тогда поверят избиратели?

Знахарь — артист врожденный, его бы его в кино, заткнул бы Габена в Бельмондо. Но ему это по Гибсону. Другие приоритеты. Гордится, что все зубы здоровые. Заговоренная верба помогает. Зубы белые, хотя особо не чистит. И бросил курить. Обломок веточки с вербного воскресения во рту держит. (Гнусин потом проверил по книге: точно, американские индейцы вербой зубы лечат, как и воспаление десен. Да и наши чукчи и эвены тоже.)

— Дам объявление, пусть обращаются, буду молитвами врачевать.

Ну, и пошли косяком. У одного черви лезли из ног. Пошептал знахарь, полечил, мужик здоров, но лишился выплат по инвалидности.

Тут к нему газета прицепилась, молодая корреспондентка, въедливая, считающая себя специалистом в медицине, поскольку окончила медягу. Якобы поймала на несоответствии в документах и отсутствии лицензии. А лицензия была, и не какая-нибудь, а именно разрешающая врачевание народными методами. От порчи, сглаза, слезоточивого газа. Как он ее получил? Наверное, благодаря личному обаянию и животворному магнетизму, как Вольф Мессинг.

Лет двадцать назад Гнусин на щеке выдавил прыщик, и на этом месте выросла черная бархатная штуковина размером с копейку. Минувшим летом попытался свести ее чистотелом, купил на курорте крохотную ампулку, не терпелось испытать на себе. Обычный его бзик. С носа аналогичная блямба сошла сразу, сгорела. А на щеке вроде как опала, да выросла вторично, свекольного света. Опасности практически никакой, но морально тяжело посторонних людей травмировать своим видом. Да и особая примета в случае чего.

— А я вам это с Божьей помощью запросто вылечу, — сказал знахарь, макнул пальцем в лампаду и помазал болячку. Гнусин пробежал глазами гостиничный номер: иконостас, специфическая церковная литература, где закладочками помечены молитвы. Запах ладана. На офис это мало походило. Знахарь там и жить обосновался, поссорившись с женой.

Он работал начальником автобазы, когда первый храм в городе начали строить, внушал шоферам: ну, у тебя остался блок-другой, что ты не сбросил на стройку, так завези к храму, там сгодится. Так и выстроилось, будто из воздуха, на безбожной многострадальной лагерной земле. А про жену мусульманского племени он уже рассказывал. Как бы жаловался беззлобно, как это бывает у мужиков.

Побывала в храме, что-то наговорила батюшке. Придя причащаться, знахарь встретил неприятие. В некоторых случаях священник может и отказать в причастии. Но кто за себя стоит, тому Господь помогает. Если это по нарушению заповедей Господних, то я безропотно приемлю и готов понести за это кару, сказал знахарь. Давайте позовем владыку, чтобы разрешить сомнения, если они возникнут. Но нельзя верить каждой ведьме, которая проникнет в храм. Она ведь даже не крещеная, хоть и моя жена. Дочь Кавказа.

Батюшка от этих слов покраснел, и даже вспотел. Она пожелала вдруг креститься, и муж стал крестным отцом жены, это у него семнадцатая крестная. Теперь будет за мужа молиться. Это очень важно. Почему мужики неважно ощущают себя после смерти матери? Нет молитвы матушки. Гнусин просиял от этих слов: как похоронил мать, над головой будто озоновый слой прохудился.

Жена должна молиться за мужа, перенять эстафету от свекрови. Муж тоже отвечает перед Господом за жену, так что серьезнее надо к жизни относиться.

Это было года два назад, а теперь знахарь развелся со своей горянкой. А Гнусин и не подумал. Говорят, самая стабильная семья в городе. Но никто не молится за него, это уж точно, иначе почему сахарный диабет и гипертония прицепились? Хорошо, хоть не рак мозга.

Зазвенел телефон знахаря, очередная страждущая просилась на прием, и Гнусин поспешил ретироваться, обещая в случае чего сбросить на пейджер: его дал знахарю попользоваться моряк, пока сам в плаванье. Небось, сглазили морского волка, глаз тайфуна.

— А я с пейджером выношу мусорное ведро. Очень удобно, — соврал Гнусин. — А когда собаку выгуливаю, мобильник беру.

Недели четыре Гнусин ожидал эффекта знахарского врачевания, потом забыл. И вдруг больное место набухло, появилась жидкость, а дней через десять корочка зачесалась и отпала, под ней розовая кожа. Было приятно и радостно избавиться от черной отметины, каждый раз, глядясь в зеркало при бритье, он с восхищением вспоминал своего лекаря. Вот и теперь, ведя госпитальный образ жизни, дай, думает, загляну, поблагодарю мужика. Может, и против диабета есть заветное слово.

Поднялся на второй этаж гостиницы, прошел по коридору, а таблички знахаря нет. Или уехал человек, или опять бизнес поменял. Какой уж по счету! Шашлычное дело держал. Собачьи бои затевал, да не разрешили власти, пришлось большие деньги за билеты вернуть. Словно без вести пропал. Или конкуренты навалились, или опять на Кавказе свирепствует.

Почему-то подумалось, что гипертония с диабетом ладана боятся, чистых помыслов, самопожертвования. Если кого-то отогреть и осчастливить, оно и тебе вернется здоровьем. Гнусин шел тяжело, как шагающий экскаватор, и спина сгибалась под тяжестью забот.

Пронзительное, тягучее, матово вспыхивающее, зернистое ощущение ожидания, унизительное и одновременно возвышающее, чувство, что тебя наконец-то покормят, что некто возникнет рядом, подползет на брюхе с подносом, полным яств. И вдруг, будто нарыв лопнул в сердце и растекся по грудной клетке теплый гной — солнце помаслило глаза.

Как лечили его в коммунистические времена: кровь брали из вены и тут же вливали внутримышечно, мобилизуя иммунитет. И двадцать, и тридцать лет назад были болячки. Неприятно об этом вспоминать, но для справедливости ради надо. Было так, что дурака валяли, врача посещали ради больничного листа. Давай, мол, отдохни с недельку, оно и полегчает. На диабет тоже замахивались, вроде не подтвердилось. А уж сколько лет он похож на автомобиль, который вместо 93-го бензина ходит на 72-м — ни в гору тебе как следует не разогнаться, ни сманеврировать. Качество жизни, называется.