Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить

Владимир Зырянцев, 2017

Это можно назвать головокружением от успехов. Обаятельная женщина, в которой немыслимым образом соединились красота, сексапильность и ум, встречается с бывшим капитаном русской армии Масловым, который вербует ее в советскую разведку. Мата Хари должна будет заниматься промышленным шпионажем и способствовать улучшению торгово-экономических отношений между США и СССР. Роковая красавица делает крайне рискованный шаг и становится любовницей, а затем и женой руководителя Федерального патентного бюро Марка Спенсера. Теперь все экономические тайны – в ее постели. И кажется, что муж не замечает, как жена тайно роется в его секретных документах и что у нее появился любовник – Вернер фон Мирбах, который когда-то и привел ее в опасный мир шпионажа…

Глава 5

Прошел месяц с того дня, как Рита ступила на американский берег. Деревья в маленьких скверах вдоль Бродвея красовались в золотом уборе, и воздух по утрам был пропитан морозцем. Тонкие пальто, в которых теперешние подруги прибыли из Дублина, уже плохо грели, и они приобрели новую одежду. Мэри — белое шерстяное пальто в талию, а Рита — шубку из белки.

Теперь она могла позволить себе такую трату, поскольку имела стабильный, очень хороший заработок. В течение этого месяца Рита вписалась в состав не одного, а двух мюзиклов. Она выступала в «Пэгги и Майк», а также в новом модном представлении «Я пою о тебе», пела там в паре не с кем-нибудь, а с самим сладкоголосым Фрэнком Виченца.

Мэри не могла похвастаться такими успехами. Она все так же трудилась официанткой в ресторане «Петербург» и едва сводила концы с концами, но тоже была довольна жизнью. Эта девчонка входила в число тех немногих людей, которые довольствуются малым и редко впадают в отчаяние. Она была счастлива тем, что у нее была работа и замечательная подруга Рита, которая ссудила ей деньги, недостающие для покупки того самого белого пальто.

В ресторане за ней напропалую ухаживали повара, усатые официанты и посетители-мужчины. Среди этих кавалеров уже появился один, которому рыжеволосая Мэри отдавала предпочтение. Его звали Билл Крейтон, он работал инженером-электротехником в крупной фирме.

Этот человек случайно забрел в русский ресторан и попал как раз за столик, который обслуживала Мэри. С тех пор он стал заходить в «Петербург» с завидной регулярностью. В последнюю неделю Билл появлялся там уже не как клиент, а как знакомый Мэри, к концу рабочего дня, чтобы проводить ее до дома. Эти прогулки затягивались допоздна, так что Мэри возвращалась в съемную квартиру в час, а то и в два.

Рита с грустью думала, что вскоре настанет день, когда Мэри ее покинет, и она останется одна. За этот месяц женщина обзавелась множеством знакомых, имела успех у публики, имя «Рита Дан» стояло на всех афишах. Но она так и не завела себе близкого друга, и никто не провожал ее домой.

Это было странно и печально. Раньше у Риты никогда не было проблем с поклонниками. Мужчины с вожделением смотрели на Мату Хари, готовы были пожертвовать всем на свете ради нее. Достаточно вспомнить барона Мирбаха, который бросал любимые скачки, покидал свой судебный департамент, чтобы встретиться с такой красавицей. Антуан Моро пожертвовал своей карьерой, пошел на смертельный риск, чтобы спасти девушку, которую даже не обнял ни разу. А инженер Ричард Вуд?.. А пианист Поль Шмидт, приложивший столько усилий, чтобы спасти ее от ареста?

Ступая на американскую землю, она надеялась, что и здесь будет то же самое. Прошел уже месяц, и все ее надежды сбылись. Кроме этой, самой простой и естественной.

«Неужели мой возраст так сказывается? — думала она, готовая впасть в панику. — Сорок четыре года — это приговор? Нет, не может быть! Просто я в чем-то неверно себя веду».

На следующий день после того, как ей в голову пришла эта мысль, ее догадку подтвердил Том Ковач. Был редкий вечер, когда пианист никуда не спешил после спектакля, и они зашли в соседний бар выпить по чашке кофе.

После незначительного разговора о коллегах Том внимательно посмотрел на Риту и произнес:

— Честно сказать, глядя на тебя, я удивляюсь тому обстоятельству, что ты одна, вокруг тебя не толпятся поклонники.

— Я сама удивляюсь, Том, — призналась Рита. — Теряюсь в догадках, никак не пойму, в чем тут дело. Может, я выгляжу недоступной ледяной скалой, от которой пышет холодом?

— Что-то такое есть, — согласился пианист. — Но мне кажется, что дело в другом. Ты пережила большое горе, забросила карьеру артистки. Это на тебе сказалось. Ты никак не можешь поверить в свой успех, в себя, продолжаешь бояться провала. Это заметно. В твоем взгляде есть что-то такое, что заставляет мужчин тебя жалеть. В Америке мужчины редко любят женщину из-за этого. В Европе — другое дело, там такое в порядке вещей. А здесь нет. Тебе надо изменить свою позицию в жизни, показать себя человеком успеха. Тогда мужчины станут воспринимать тебя иначе.

Рита хорошо запомнила то, что сказал пианист, и решила последовать его совету. Теперь, прежде чем выйти из дома, она по несколько минут стояла в прихожей и вспоминала все хорошее, что случилось с ней за последние дни, аплодисменты публики, самые удачные моменты из своих выступлений. Сперва Рита собирала плотный ком этих позитивных впечатлений и лишь потом покидала квартиру.

Кроме того, она решила изменить некоторые привычки. Например, стала ездить не на метро, а в такси. Теперь Рита получала по 50–60 долларов в неделю и могла себе это позволить.

«Если я решила стать человеком успеха, то и вести мне себя надо соответственно», — решила она для себя.

По вечерам, после спектаклей, Рита не спешила домой, а шла в ресторан, например, в «Колизей» или «Пасифик».

И что же? Том оказался прав! Спустя короткое время она стала замечать пристальные мужские взгляды, устремленные на нее.

Теперь у нее в театре была своя артистическая уборная. Еще через несколько дней туда принесли записку. Некий мистер Кармайкл предлагал несравненной мисс Рите поужинать в ресторане «Лагуна».

Разумеется, она приняла это предложение. У нее было свидание, первое на американской земле. Однако особой радости оно ей не принесло.

Мистер Оливер Кармайкл, биржевой маклер с Уолл-стрит, оказался донельзя скучным и пресным типом. Разумеется, он был женат и встречу с актрисой воспринимал как простую интрижку, нечто вроде партии в бридж. Этот господин ничем не интересовался, никуда не ходил, в театр забрел по какому-то недоразумению, и говорить с ним, по большому счету, было не о чем.

Мало того, он даже не употреблял спиртного и всецело поддерживал сухой закон! Рита заикнулась о том, что можно поговорить с официантом, и у него наверняка найдется что-то покрепче кофе. Мистер Кармайкл вперил в нее ледяной взгляд своих бледно-голубых глаз и выразил надежду, что она пошутила, а на самом деле вовсе не собиралась нарушать закон. Рита быстро соскучилась с ним и все ждала, когда же этот романтический ужин наконец-то закончится.

Возвращаясь домой на такси, она размышляла, почему этот поклонник показался ей таким противным. Ее прежние друзья в Европе — банкиры, министры, генералы, бароны — были намного интереснее. Они обладали известной широтой мышления. Но отчасти дело было и в ней самой.

«Это шпионская работа тебя испортила, дорогая, — сказала она себе. — Когда погружаешься в атмосферу опасности, постоянного риска, привыкаешь думать о передвижении дивизий и устройстве новых вооружений, разговоры о люстре для гостиной или о каминной решетке — мистер Кармайкл обставлял свой дом и угощал Риту разговорами о своих приобретениях — кажутся донельзя скучными.

Я и с мужчинами в последние годы знакомилась только, так сказать, по работе. Французские генералы и министры поставляли мне информацию. Мой милый инженер Ричард тоже был источником важных сведений. Разве что Питер, моя последняя любовь, был всего лишь храбрым солдатом. За это я его и обожала.

Да, этот вывод верный. Я не ошибаюсь.

Что же теперь? Мне надо искать знакомых среди шпионов? Или тех людей, которые их ловят — контрразведчиков, полицейских, следователей?

Да, это так. По-видимому, работа в разведке, а затем два года участия в ирландском восстании начисто отбили у меня привычку к мирной жизни. Теперь мне будет интересно только с людьми риска, с теми, кто подвергает свою жизнь опасности.

Может, мне стоит отправиться в полицейский участок и повеситься на шею первому симпатичному сержанту? Или пойти в пожарную часть? В береговую охрану?

Или… помню, Чарли рассказывал о крутых, хорошо вооруженных ребятах. Их называют гангстерами. Они грабят банки, наводят страх на торговцев. Может, мне нужен именно такой любовник?»

Она не успела додумать эту мысль до конца. Такси остановилось возле ее дома.

Впрочем, неудача с первым поклонником и последующие размышления не убавили ее решимость покончить с одиноким существованием. Она продолжала держать себя как человек успеха, стала лучше одеваться, купила себе ожерелье, которое почти не отличалось от бриллиантового. Результат не заставил себя ждать. К ней стали проявлять интерес и ее коллеги по театру, и люди из зрительного зала.

Было еще несколько свиданий в ресторанах, восхитительная ночь в гостинице в Бронксе, проведенная с крепким молчаливым брюнетом по имени Джон. О своей работе он не сказал ей ни слова, но по некоторым намекам Рита заключила, что он имеет отношение как раз к тем персонажам, о которых она размышляла, к людям с пистолетами в карманах, готовым стрелять в любую минуту. За все время свидания Джон ни разу не заговорил о своих чувствах, однако выразил желание встретиться с ней еще раз. Он сказал, что найдет ее в театре.

«Значит, я была права, когда думала о людях риска, — размышляла она в то утро, после свидания, когда Джон исчез. — Гангстеры и полицейские, люди, готовые убивать и погибать, — вот кто мне нужен. Но не скучно ли с ними будет? Ведь Джон за все время нашего свидания и ста слов не сказал. Не знаю».

Но оказалось, что она была не совсем права, когда думала, что привлекает внимание только людей с пистолетами. Вслед за угрюмым гангстером к ней проявил интерес гитарист из группы «Веселые скелеты» Арон Земник. Он был полной противоположностью Джону — веселый, сравнительно молодой, едва за тридцать, интересующийся всем на свете. Затем были коммивояжер средних лет по имени Рон, офицер береговой охраны Тони Спарк.

В общем, личная жизнь налаживалась. Она то и дело не ночевала дома, в их общей с Мэри квартирке на Адамс-стрит.

За ней даже начал ухаживать Чарли Сандоза, продюсер театра, правая рука мистера Самуэльсона. Но тут Рита сказала себе «Стоп!» и превратилась в глыбу льда. Пойти навстречу Чарли значило попасть в зависимость от него, а этого она совсем не хотела. Так что Сандоза повертелся вокруг нее и отстал.

Казалось бы, у Риты имелись все поводы быть довольной. Однако это ощущение как раз и не пришло к ней. Дело в том, что во всех этих мимолетных связях, иногда довольно интересных, не было главного — любви. Никто из ее партнеров не говорил ей тех самых слов. В их глазах она не видела того чувства, которое переполняло ее прежних любовников.

Да и сама Рита не ощущала к ним настоящего интереса. Это были обыкновенные интрижки, удовлетворение сексуальной потребности, нечто вроде гимнастики. Наблюдая по утрам за стайками людей в спортивных костюмах, бегающих по набережной Ист-Ривер, она думала, что сама похожа на этих персонажей, заботящихся о своем здоровье. Только вот Рита проявляла эту заботу вовсе без всякого костюма.

В результате через два месяца, проведенных в поисках счастья, она вновь впала в хандру. Любовь не приходила, а без нее жизнь была пресной и скучной. Рита уже думала, что так все и будет. Ее счастье осталось в прошлом. Теперь ей надо жить воспоминаниями о нем.

Тут-то вдруг совершенно неожиданным образом и произошла та самая встреча, о которой она столько мечтала. Помощь пришла к ней с той стороны, откуда она ее совершенно не ожидала.

Рита как раз размышляла, что будет делать на Рождество, куда пойдет, когда крошка Мэри внезапно пригласила ее в модный ресторан «Пасифик». Как выяснилось, планировался не простой ужин, а помолвка Мэри и ее Билла. Их отношения дошли до того счастливого момента, за которым должна была последовать свадьба.

— Я хочу, чтобы ты обязательно присутствовала на нашей помолвке, — заявила Мэри. — Родных у меня нет, подруг тоже. Ты у меня самый близкий человек здесь. После моего Билла, конечно. Я тебе многим обязана! Ты нашла мне жилье и работу, стала как старшая сестра. Поэтому обязательно, непременно должна прийти! Если не можешь на Рождество, то мы перенесем помолвку на другой день.

— Почему же я не могу? — отвечала Рита. — Приду, конечно. А Билл не будет возражать?

— Что ты! Я ему много о тебе рассказывала. Он знает, сколько ты для меня сделала, и тоже тебя приглашает. Мало того, Билл обещал преподнести тебе сюрприз.

— Вот как? Интересно, что за сюрприз приготовит твой Билл, — сказала Рита.

В общем-то, она догадывалась, о чем шла речь. Билл трудился в какой-то электротехнической фирме. Он наверняка приведет с собой кого-то из своих приятелей, такого же инженера, положительного и делового до мозга костей. За столом они с Биллом будут говорить о лампах, проводах, трансформаторах. Потом Рита проведет ночь с этим жутко правильным типом.

«Что ж, это не самый худший вариант, — подумала она. — Гораздо тоскливей провести эту ночь одной, беседуя с радиоприемником и подушкой».

Поэтому она надела свое лучшее платье, в котором, по словам Мэри, выглядела моложе лет на десять, сделала хороший макияж и в назначенное время вышла из такси возле дверей ресторана. Метрдотель провел ее к столику.

Еще издали, от дверей, Рита увидела двух мужчин, сидевших рядом с Мэри, и отметила, что они совершенно не похожи друг на друга. Правда, оба были высокие, худощавые, спортивного сложения. Но Билл Крейтон, которого Рита уже видела пару раз, был кареглазый шатен. Его приятель оказался брюнетом, и глаза у него были в цвет волос, такие же черные.

При ее приближении мужчины поднялись, и Билл проговорил:

— Мой друг Тэд Грин составит нам сегодня компанию. Вы не возражаете?

— Нет, конечно, нисколько не возражаю, — ответила Рита, протягивая руку Тэду.

Она уже привыкла к тому, что в Америке мужчины никогда не целуют дамам руки. Тэд не стал исключением из этого правила. Он слегка пожал ее руку и улыбнулся. В этот момент произошло нечто странное. Рита вдруг почувствовала, как искра проскочила через ее ладонь.

Что было тому виной? Может быть, его рука, крепкая, сухая, на которую можно опереться? Или улыбка, дружелюбная, совсем не скупая, но и не такая широкая, как на рекламе зубной пасты? Манера держаться, свойственная Тэду, такая же уверенная, победительная, как у нее самой?

«Нет, — сказала она себе, усаживаясь за стол. — Все дело в профессии. Он же наверняка электротехник, как и Билл. Естественно, весь полон электричества, и из него сыплются искры».

Рита улыбнулась собственной шутке и тут заметила, что новый знакомый смотрел на нее внимательно, пристально и в то же время как бы испуганно. Она хорошо знала этот взгляд, выражающий внезапно возникшее чувство. То самое, которое даже страшит человека и заставляет его думать: почему?.. Отчего именно со мной?

Между тем вокруг царила легкая праздничная суета. Билл делал заказ, Мэри, настоящий профессионал, участвовала в этом важном деле.

Наконец официант удалился, и Билл повернулся к Рите.

— Хочу сказать несколько слов о моем друге, — начал он. — Вы наверняка решили, что Тэд — мой коллега, и мы вместе работаем. Вовсе нет! Хотя раньше он и в самом деле был инженером-электриком, как и я. Мы познакомились в Брюсселе, еще перед войной. Тэд покупал турбины для своего правительства, а я изучал последние открытия бельгийских инженеров. Мы месяц прожили в одной гостинице, встречались каждый день и стали друзьями.

— Позвольте, я не поняла одну вещь, — заявила Рита. — Вы сказали, что Тэд покупал турбины для своего правительства. Какого именно?

— Да, Билл не сказал самого главного, — вступил в разговор Тэд.

Голос у него был низкий, баритон, а не тенор.

— Он не упомянул, что в то время меня звали вовсе не Тэд Грин, а Федор Григорьев. Я русский и покупал турбины для правительства его величества. Но я еще до поездки в Брюссель интересовался Америкой. Меня привлекала предприимчивость американцев, те возможности, которые здесь открываются. Я вернулся на родину, сдал купленные турбины, завершил свои дела в России и переехал в Штаты.

— Да, и здесь мы вновь встретились, — продолжил его повествование Билл. — Я помог Федору, то есть Тэду, найти работу, дал несколько полезных советов. Дела у моего друга шли хорошо. Но потом он почему-то потерял интерес к инженерному делу и занялся торговлей.

— Да, все произошло именно так, — подтвердил Тэд. — Я понял, что мне не нравится изо дня в день жить на одном месте, заниматься надоевшим делом. Я взялся за новый бизнес, работаю на компанию «Стандарт Ойл», открываю по всей стране бензоколонки. Заодно торгую шинами и запчастями к автомобилям. Приходится много ездить, но мне это нравится. Мы что-то слишком много внимания посвящаем моей скромной персоне, а между тем сегодня собрались здесь вовсе не из-за меня. Давайте поприветствуем настоящих героев сегодняшнего вечера — Мэри и ее жениха, моего друга Билла!

— За это дело было бы неплохо выпить, — заметила Рита. — Но этот сухой закон, будь он неладен, не дает людям даже промочить горло. В данном заведении, насколько я знаю, с этим делом строго. Здесь нам не предложат ничего крепче кофе.

— Да, это верно, — подтвердил Тэд. — Но из любого положения можно найти выход. — Он повернулся и подозвал официанта.

Когда тот подошел, Тэд заказал две бутылки кока-колы.

— Зачем нам эта гадость? — удивилась Мэри. — Я бы в таком случае предпочла ананасовый компот.

— Сейчас вы все поймете, — сказал Тэд.

Официант принес бутылки. Когда он удалился, Тэд огляделся, убедился в том, что на них никто не смотрит. После этого он достал из своего саквояжа, стоявшего под столом, такую же бутылку с той же этикеткой и поставил ее на стол, а одну из тех, которые принес официант, убрал.

— Вот теперь мы можем и выпить за успех наших будущих молодоженов! — сказал он. — Подставляйте посуду. — Тэд разлил по бокалам напиток, который совсем не пенился.

Рита принюхалась и уловила знакомый запах, которого давно не ощущала.

Она пригубила вино и воскликнула:

— Господи, это ведь самое настоящее бордо! Тэд, вы просто волшебник!

— Нет, я просто предусмотрительный человек, который не любит пуританских законов, — отвечал торговец шинами. — Только будьте осторожны, не чокайтесь, старайтесь показать, что вы пьете эту проклятую кока-колу.

— А в вашем саквояже много таких бутылок? — спросила Рита.

— Найдется еще парочка, — ответил Тэд.

Они выпили по бокалу, отдали должное индейке, снова хлебнули. Разговор за столом переходил с одной темы на другую. Рита, между прочим, поинтересовалась, ходит ли Тэд в театры, смотрит ли мюзиклы. Ей, конечно, хотелось знать, видел ли он ее на сцене, но она не желала спрашивать его об этом прямо. Тэд ответил, что любит музыку, но прежде всего классическую. Когда он бывает в Нью-Йорке, ходит в Карнеги-холл слушать оркестр.

— Мюзиклы я тоже иногда смотрю, — добавил Тэд. — Посещаю «Нью-Амстердам», «Радио-сити-холл».

Рита понимающе кивнула. Тэд называл самые известные театры, расположенные непосредственно на Бродвее. Он не ходил в заведения второго сорта, привык получать все самое лучшее. Рита была разочарована, на нее словно холодом пахнуло, но она постаралась не показать этого.

Заиграла музыка, и Мэри тут же потащила Билла танцевать.

— А вы не пригласите меня? — спросила Рита у Тэда.

— Охотно, — откликнулся он.

Они вышли в центр площадки, Тэд обнял ее. Тут Риту вновь словно током ударило! Его рука на ее талии, бедра, касающиеся ног, лицо так близко!.. Женщина не сознавала, что они танцуют, не знала, хорошо или плохо движется ее партнер, как выглядит она сама. Они не разговаривали, почти не смотрели друг на друга, были вместе — и этого достаточно.

Она поняла, что ей безразлично его мнение о ней как о певице. Пусть он никогда не видел ее на сцене, да и не увидит — это совершенно не важно. За то время, пока длился этот танец, Рита уразумела самое главное. Кажется, она наконец-то нашла свою любовь.

Музыка кончилась. Они вернулись за столик совсем другими людьми. Мужчина и женщина шли танцевать, будучи чужими, а теперь стали близкими. Далее Рита слышала только Тэда, смотрела лишь на него.

А Тэда стоило послушать. Он рассказывал о городах и весях, в которых побывал, о разных случаях из своей жизни, довольно опасной, как выяснилось. За хорошие места для заправок шла острая борьба между разными компаниями. Участники этой схватки не гнушались недозволенными средствами. Не раз посланцу «Стандарт Ойл» приходилось бежать из какого-нибудь городка, спасаясь от бандитов, подосланных конкурентами. Ему приходилось и отстреливаться, и уходить от погони.

Рита слушала эти рассказы, впитывала каждое слово. Значит, она была права! Ее интерес к этому русскому вовсе не случаен! Он человек риска, живет в атмосфере постоянной борьбы, опасности. Поэтому Тэд и привлек ее сердце. Вот почему между ними проскакивали искры. А еще он умен, решителен, знает жизнь. В общем, в нем куча достоинств. Но главное все-таки — его мужество, храбрость.

Рита не следила за временем, не знала, что показывают часы, и удивилась, когда ее спутники стали вставать из-за стола и благодарить друг друга за прекрасно проведенный вечер. Впрочем, пусть. Даже хорошо, что они покинут ресторан. Ведь она уйдет отсюда с Тэдом, это ясно.

Они действительно вышли из заведения, попрощались у дверей с Мэри и Биллом и, не сговариваясь, двинулись вниз по Бродвею.

— Погуляем немного? — предложила Рита.

— У меня есть другая идея. Давай лучше поедем ко мне.

— К тебе? В гостиницу?

— Это не совсем гостиница. Ты увидишь.

— Хорошо, — согласилась она.

Они взяли такси и поехали на другой конец Манхэттена. Там находился фешенебельный отель, в котором Тэд снимал апартаменты с отдельным входом.

— Это гораздо удобнее, чем просто жить здесь, — объяснил он, открывая дверь своим ключом. — В большинстве американских гостиниц персонал косо смотрит на те вольности, которые позволяют себе постояльцы. А здесь я полный хозяин. В то же время могу заказать ужин в номер. Кельнеру придется только пройти с тележкой несколько шагов по улице. Но мы, я думаю, сейчас есть не будем, не так ли?

— Да, не будем, — сказала она, сбрасывая на его руки пальто. — Я думаю, нам сейчас не нужно ничего, кроме нас двоих. А ты как считаешь?

— Полностью с тобой согласен, дорогая, — ответил Тэд.