Царица Тамара

Владимир Ершов

В книгу вошли документальные и художественные произведения автора, а также различные иллюстрации, посвящённые грузинской царице Тамаре.

Царица Тамара

Роман в двух частях

«Востока ясное светило

На небо юное взошло

И моря синее стекло

Лучами утро озарило.

Вот милый берег! Вот она

Обетованная страна…»

«И Божья благодать сошла

На Грузию — она цвела…»

(«Демон»)

Лермонтов М. Ю.

«Высоко над семьёю гор,

Казбек, твой царственный шатёр

Сияет вечными лучами.

Твой монастырь за облаками,

Как в небе реющий ковчег,

Парит, чуть видный, над горами.

Далёкий вожделенный брег!»…

(«Абрек»)

Пушкин А. С.

На знании эпох, наук

Мои теряются года,

Лишь вспыхивает иногда

Прозрение —

Небесный звук

Слов, затерявшихся во мгле.

Они печалят разум мне

И радуют нежданно вдруг.

Вдруг я меняюсь от зари,

Пылаю от девичьих глаз,

Мне сверху будто бы указ

Писать,

Искать,

Творить

Слова. Они не для себя? —

Другим раздумья и судьба,

И счастие, и розмарин.

В сомнении несущих сил

Пытаю ждущие листы,

Которые читаешь ты,

Быть может.

Чувствуется пыл,

Быть может. А Любовь не скрыть.

Года летят… теряю прыть…

…Зачем я, отрешённый, жил!

Грузия

Между морей Большой Кавказ,

Висят снега на тучах белых,

Долины наполняют сказ

О Грузии в седых пределах.

Шумят Арагва и Кура*,

И виноград с росой на ветке,

Лоза собрала сласть утра,

Надев зелёную жилетку,

А в небесах парит орёл,

И зоркий взгляд скользит по склонам;

Возвышенно стоит собор,

Царица-дева на поклоне.

Елейный дым и медный звон,

Застыли витязи в молитве,

И эхо раздаётся в тон —

Мир и душа на горней битве…

Часть 1

Любимой Грузии привет

Через года, через века

Решил послать один поэт,

Услышав зов издалека…

…Красавица внимала

Ниц лежащему с копьём в груди,

Он к ней не поднимал ресниц

И умирал…

Что впереди?

А дальше поведём рассказ

О старине из лет иных,

И автор позабавит Вас,

Придерживаясь новизны…

С рассветом колокольный звон,

Бурлит отважная Кура,

В тумане уходящий сон,

Свежо от белого утра.

Не дремлет горная страна,

Уж снег очищен от домов,

А гор сияет вышина,

Клубятся облака дымов.

Георгий* — царь на царстве том,

Тамара* — Их младая дочь —

Наследница, и высший трон

Ждёт девушку…

Уходит ночь.

Тамара спит. Царевны рок —

Хороший сон, любовный миг.

Ложится утро на порог…

Звезды дневной

Чуть позже лик…

Во дворце

…У замка с раннего утра

Торги… толпа… зевот гримасы

Везут съестное.

Повара

Скупают свежее в припасы.

Им лучший надобен товар

Определяют вкус продукта,

В движении временный базар,

И быстро наступает утро.

Снуют торговцы, крики, гам,

С дровами валится телега;

Разделка мяса по кускам,

Грязь непролазная из снега,

Мелькают пятки поварят:

Туда-сюда кули, корзины…

Всходила из-за гор заря —

Писала заревом картины.

…Меж снежных, освещённых гор

Рождён оранжевый восход,

В белёсых облаках узор,

Ударит острый луч вот-вот,

И вспыхнет белоснежный свет!

Ослепнет разом горный склон,

Заледенится снежный след

Создателем сиих Времён.

Скрипят повозки,

И висят

Дымы на солнечных лучах…

Покой Тамары тих и свят,

Лишь треск стоит — искрит очаг.

Камин протоплен и тепло,

Девица ясно видит сны,

Февраль стоит, белым-бело,

Но слышен резвый звон весны.

С крыш талая вода бегом,

И днём от солнца пышет жар,

В горах тепло звенит ручьём,

Снег яркий, дым и сизый пар.

Через неделю талый март,

Густеет синий небосвод,

Дан снеготаянию старт

И быстро сходит с камня лёд.

Зимой подводится итог:

Зачем живёшь и почему

И передумываешь срок —

Быть миру иль вести войну.

Зимой враг тоже долго спит,

Давно здесь не было войны,

Отец Георгия, Давид* —

Строитель этой тишины.

Он витязей тех мест собрал,

Вооружил, зажёг сердца,

К защите Родины призвал

Под флаг Небесного отца,

И край объединил в страну

Грузинскую —

Боялся враг.

Давид не прекращал войну,

Сражений и кровавых драк.

Обезопасив свой народ,

Границы новые чертил,

А через год трубил в поход

И вновь соседей жёг и бил,

Чтобы боялись, и не зря

(Легко свободу потерять!)

Бежали, глядя издаля

На грозную Давида рать.

Не раз восставших усмирял,

И дань рекой пошла в казну,

По смерти сыну доверял

Уже богатую страну.

«Тамара родилась в тиши…»

Тамара родилась в тиши,

В декабрь, в рождественскую ночь

Пришла царю глотком души —

Георгий громко славил дочь.

Он был к врагу жесток, суров:

Походы, сечи, всюду кровь,

А тут жена, ребёнок, кров —

Святая женская любовь!

Георгий много воевал,

Росла грузин отвага, мощь,

Рубил соседей и бивал,

Но дома… нежно тискал дочь,

Потом стал брать её с собой,

Когда жена почила вдруг,

Тамара — дочь ему и друг —

Довольна выпавшей судьбой.

С отцом объехала страну,

Высокая звезда звала,

Снега молила и Луну

И, хорошея, наяву

Вдруг в одночасье расцвела:

И волос чёрный, и бледна,

И благодать завидна в Ней,

И в рассуждениях умна…

Под сенью дорогих камней,

Янтарные блестят глаза,

Когда в Ней страсти говорят,

А щёки пламенем горят,

И взгляда отвести нельзя.

Тонка и в жестах, и в речах,

Спокойно судит, кто не прав…

Фелонь и бармы* на плечах

Подчёркивали строгий нрав.

Для всех девица из девиц —

Смущались пришлые послы.

Она затмила всех цариц

Той переменчивой поры.

Теперь гостей не перечесть,

Толпятся в залах женихи,

Волнуются кругом верхи

Из северных и южных мест.

Тамара не торопит рок,

Ведь люди, принцы на виду…

Всему всегда бывает срок

(Вот я к Нему Вас и веду)

Сосед… случайно посетил,

Царевич грозный, Арарат,

О нём советник говорил.

…Он всех превосходил стократ.

Тамару взор его очей

Смущал. Он был высок, красив,

За фразами его речей

Она забыла про часы.

Он с головы до пят блистал,

Самоуверен и умён,

Вдруг в душу девице запал,

И жданным очень стал в Приём…

«Влюблённость встретила Она…»

Влюблённость встретила Она,

И просыпалась утру в лад.

Прекрасна дева влюблена!

Красив избранник, Арарат!

Словно покинула тюрьму,

Тамара будто не своя,

Невольно тянется к Нему

(Как автор здесь бессилен я).

Влюблённость

…Влюблённости мы ждём порой,

Порою серою, ненастной,

Она нарушит Ваш покой,

Захватит неизвестной властью.

Стрекочет меткий друг Амур —

Крылатый, беспокойный гений,

Он часто бьёт по одному

Стрелою острой и мгновенной.

Любовь — немыслимый огонь,

Вмиг вдохновляет и сжигает

То нежно согревает он,

То мучает и завлекает.

Влюблённость — шелест огневой,

Но крылышки её трепещут,

И чувствуется жар живой,

Простые исчезают вещи.

Ты сразу жертва и герой,

В душе смятение и тайна…

Влюблённости мы ждём порой

И открываем настежь ставни…

…Влюблённость — юности венец

На испытании сердец…

Подсвечник

Восковым свечам в подарок

Маленький подсвечник…

Даже небольшой огарок

Согревает Вечность.

Разожгла его Тамара

У родной иконы,

Что сияла нынче странно,

А, скорее, ново.

Мысли перешли границы

Наставлений рая;

Бьётся сердце у девицы,

Но мольба пустая.

Да, она горит любовью,

Не вместить стихию,

Замерли в изгибе брови,

«Ахи» и стихи, и

Выпорхнула из часовни,

Не остановиться,

Пролетела до балкона

Выпущенной птицей,

На просторе отдышалась,

Счастьем ветер веет,

Понимает, что попалась,

И любовь сильнее.

Белый шарф не поправляет —

Статуя в движении,

Снег, соприкасаясь, тает

На слезе мгновенной,

Улыбается в восторге

И боится, хмурясь,

Не заметила, как зорька

Разгорелась бурей,

Громовой разряд окликнул,

Грохота добавил…

Возвернулася богиней

На часы мечтаний,

Но румянец не покинул,

Явны очертанья,

Няня, что за ней следила,

Пепелила взглядом.

Та счастливо и греховно

Шла, не видя люда,

Что в почтительном поклоне

Становился всюду.

И Тамара «отогрелась»

От привычной «дани»,

Почему-то есть хотелось

В ужин долгожданный,

Но, отведав по кусочку,

Словно ма'ла птичка,

Улетела в спальню дочка

С няней для приличья,

Приготовили засовы,

Балдахин и свечки.

Было выпрыгнуть готово

Девичье сердечко,

Вмиг надела без подмоги

Длинную сорочку

И, поджав по-детски ноги,

Окунулась в ночку…

…Он возник в её виденьях

С властным, гордым взглядом

И достойным поклонения

Боевым нарядом.

Вспоминала голос принца,

Тон, манеры, жесты,

Что сказал и сценки в лицах,

Где и в чём протесты:

«А какой был свет глубокий

Глаз, и кари очи!

Отвечал конкретно, чётко,

Голос низкий, сочный,

Мало пылкости и скупость

На слова и речи,

Но учтив и прям, не глупый…»

И плясали свечи.

На иконе лик бескровный,

Тень и зайчик плавный,

Теплился в её покоях

Образ православный.

«Я же только и краснела,

Медлила и злилась,

Долго думала и млела,

Что-то говорила.

Он хороший собеседник,

А рука «стальная»,

Перед свитою вельможей

Будто бы сияет,» —

Заполняются мгновения

Памяти Тамары,

И опять без дуновения

Словно умирает,

Но счастливая улыбка

На устах играет,

И не сразу, долго, зыбко

Дева засыпает…

…Как люблю влюблённых лица,

Милых и духовных,

Богом красота струится,

Жар несут ладони,

Кровь то вверх, то вниз несётся,

Мысль — пульсаций взмахи,

И душе легко поётся…

С разумом на плахе…

…Восковым свечам в подарок

Маленький подсвечник,

Даже небольшой огарок

Приближает Вечность…

«…Меж тем у Ангелов утра…»

…Меж тем у Ангелов утра

Родилась новая заря,

И вскоре засияет Ра*,

Валяться не пристало зря.

Тамара улыбнулась сну,

Уж птицы рано-высоко,

И, словно чувствуя войну,

Кинжалы тронула рукой,

Умылась, сделав туалет,

Красивых не чернила глаз,

Душистый оставляя след,

Гляделась в зеркало не раз,

Затем в молельный дом пошла,

Вскочил высокий страж в дверях:

«Проводит взглядом до угла,

Зовут Ваграм? — Не… помню я.

Стоит и смотрит, не дыша.

Какая разница сейчас!»

По лестнице в два этажа

Быстрей к иконам добралась…

…Да, это был слуга Ваграм

При дочери и при отце,

Он заступил на пост вчера —

Начальник стражи во дворце.

Ваграм

…«Ну вот, прошла, мельком взглянула.

Как привидение в шелках!

Ведь будто бы тебя каснула,

А пот холодный на руках.

Мелькнула в отражении зала,

Мигнули свечи на стенах,

Затихла музыка хорала,

Почудилась в полутонах.

Как обратить Её вниманье?

Случайно обронить кинжал

Или красивым жестом, плавным

Определить страстей накал? —

Не знаю. Я боюсь и грежу,

Бессонный пост минутой был,

И, только вдруг ответ забрезжил,

Свою задачу не решил.

Красавица! Ну, что за мука?

Какая сладкая она!? —

И просвещенье, и наука,

И чувства, и букет вина!

Известно всем, она — царица,

Ей не пристало флиртовать.

Поэты пишут небылицы,

Что могут звёзды доставать».

В окно смотрел Ваграм полночи.

Как хорошо в тиши мечтать!

Так ночь становится короче,

Зелёная горит «Печать»:

Луна в созвездиях зажата

И дует мягкий ветерок,

Она взошла против заката,

Огромным диском смяв восток.

«Страшенная, зачем пугаешь?

Что ждать с Востока, знак беды? —

Неведомо, и полагаешь,

Так надо?» — (Вести впереди)

…Спустилась чёрная тревога

Что метеоры в небесах,

Мы ищем помощи у Бога —

Всё у Фортуны на весах…

…Сменился на посту, надежда

На новый день и новый рок.

Уже не будет всё, как прежде,

Всему судья — всесильный Бог…

«Ваграм ушёл в свой скит холодный…»

Ваграм ушёл в свой скит холодный,

В одну из комнат во дворце,

«Мне надо отдохнуть сегодня,» —

Лёг, и забота на лице.

«Любовь пришла, мельком взглянула,

Повисла на концах ресниц,

Хвостом волос слегка качнула,

И на щеках огонь зарниц.

Румянец выдаст — не спасётся,

И взор, мечтательный, далёк,

Священно время, что несётся,

Когда влюблён — не одинок.

Пленительный момент незнанья,

Душа надеждами полна,

Приходят, но бегут страданья,

И закаляется она.

Любовь пришла — тебе спасибо

За приглашенье и визит,

Спасенье ты или погибель? —

Никто, мой друг, не объяснит.»

Почти заснул. Как озарение:

«Что я теперь? Я где? — Нигде.

Произошло землетрясенье

В моей печаленной судьбе.»

Нигде

«Мне кажется, ты — наважденье,

Мираж морозной пустоты,

Явилась без предупрежденья

Из царства белой красоты.

Зима мгновеньем заблистала,

Ты оглянулась, почему? —

Не потому ли, что устала

Робеть и доверять всему?

Порыв снежинки с ветки талой,

Ты искрой промелькнула путь,

Забился пульс мотивом звонким

И хочется в глаза взглянуть,

В твои глаза (Как ясны очи!)

И ожиданье оправдать.

Я счастлив и не счастлив очень,

Теперь покоя не видать.

Ты полюбилась тихой тайной,

Но где ты, в воздухе, в воде,

В картине с розой бело-чайной

Или в фантазии? — Нигде.»

…Ты здесь и вроде бы нигде,

И так бывает по судьбе…

«…Когда-то рос он в нищете…»

…Когда-то рос он в нищете,

Армянский мальчик, крова нет,

Любил коней, скакать, лететь,

Мечтал… о золотом ремне.

Ваграм был принят при Дворе

Мальчишкой в семь неполных лет,

Отважен был, как горный лев.

Его учили жить в седле,

Искусству боя, ремеслу

Сраженья,

Хорошо стрелять,

Доверили солдат ему,

Возглавить стражу,

Охранять

Царя покои в той поре.

Он был высок, силён… без прав,

Его любили при Дворе

За преданный и умный нрав.

Ваграм — начальник и слуга,

Отличный воин в тридцать лет…

Бурливая неслась Кура

Вниз по теченью

Вех и мет.

«Тамара молится весь день…»

Тамара молится весь день;

Над башней грянула гроза,

И прыгают и свет, и тень,

А у неё бежит слеза,

Тревога не уходит прочь,

Зачем она вселилась в грудь?

И за окошком день, как ночь,

Случиться может что-нибудь.

Георгий в горы ускакал —

Охотится была пора,

Там барса след пастух видал,

И царь не ожидал утра,

Умчался с горцами отец,

Туда лежал далёкий путь,

Но что же болью давит грудь,

Что дальше будет, наконец?

…Стояла в замке тишина

Под всполохи и гул в горах,

И пляски света на стенах —

Твердила вслух теперь она:

«Отец силён и очень смел

(Арабский конь его горяч),

Он не жалеет копий, стрел

И гонит друга с ветром вскачь.

Вернётся — с ним десяток слуг,

Знакомы скалы и места,

Где будешь защищён, мой друг!

Пусть будет лёгкая верста!»

Пошла к себе, над Нею гром,

Но цокот по камням внизу!

С добычею вернулся Он —

В пещере переждал грозу!

Спустилась вниз, там мокрый весь,

Георгий, а глаза горят,

У барса золотая шерсть —

Довольны платой егеря.

Погода на неделю — дрянь,

Лавиной дождь, метель и гром,

Не выйти со двора, но… глянь!

Камин горит и тёплый дом…

Восстание Арарата

Но, чу! Беги, встречай гонца:

С границ восточных супостат,

Гонец оповестить спешит —

Война! Помилуйте Отца!

Спокойной жизни не видать

(Не даром за кинжал бралась),

Восстала за грядой орда,

И пыль дорогой поднялась.

«Царевна в горнице своей…»

Царевна в горнице своей

Глядит в окно за горизонт,

Не спится, не сидится ей —

Армянский принц идёт во фронт.

«Не в первый раз летит стрела,

Чего бояться? — Мы сильны,

Несокрушимы, как скала,

Готово войско для войны,

Но как посмел напасть герой,

Избранник чувств её и грёз?»

К потоку, звонкому Курой,

Добавились потоки слёз.

«Что делать мне? — Жестокий рок

Вмещает ужас и любовь!» —

Вскипел обидами Восток,

Пролилась на каменья кровь.

Тамара, плечи опустив,

Стояла горько у окна

Железный слышался мотив,

И набегала зла волна.

Кассандра представлялась ей:

«Не жди от недруга добра.

Красавец он, но и злодей,

Забудь и прокляни Врага!»

Встряхнулась, подняла чело

И гордый устремила взор:

«Ну, что же, то произошло,

Что характерно духу гор».

Объём амбиций в дикий зов

Поднялся пылью из долин:

«Из существующих призов

Вам будет смерть, вперёд грузин!»

«…Армяне — родственный народ…»

…Армяне — родственный народ,

Единый предок славен их,

Он рядом издавна живёт,

И также по натуре лих.

Однако, мощный султанат,

Сельджукский, победил армян

И обложил людей стократ,

А где взять деньги и… семян? —

Соседей грабить, воевать…

На зло решился Арарат.

Собрав блистательную рать,

Он двинул на грузин с утра.

«Георгий стар, — подумал он —

Я две объединю страны»

И выставил себя на кон

Непредсказуемой войны.

…Богатство многие хотят,

Дрожала древняя земля,

Силён и славен Арарат,

Ведёт воинственных армян.

Принц во главе своих вояк,

Прекрасен, в теле кровь бурлит,

Над ним армянский веет стяг,

Он взором горизонт сверлит,

Но… рассчитать не смог удар

(Георгий опытен и смел),

И был разбит, умолк дутар*

В лавине смертоносных стрел,

Упал, расстроились ряды.

Георгий молнии метал

И с боковой напал гряды,

Колол копьём, конём топтал,

И опрокинул строй армян,

Погнал к бушующей реке,

И тыщи приняла земля,

В повал лежали на песке.

Кровавая текла вода.

Армяне не сдавались в плен,

Но проиграли навсегда…

Орлы кружили, чуя тлен.

Казнили многих, страшный суд,

Отец Тамары был жесток.

Ты можешь выбраться из пут —

Попробуй одолеть Восток!

…Георгий в веренице дней

Венчал Тамару на престол,

Как чувствовал, что мир Теней

Ему определил Число.

Он слёг в пути, отмерив год,

Он был хорош в делах,

Мужской переменился род…

Кура весну несла…

Пристанище

Мы все уходим и уйдём,

Кто в небо, кто-то в Стикс*,

Прольёмся призрачным дождём

На скромный обелиск.

Испив паров последних вин,

Вверх просится душа,

И, повинуясь тьме причин,

Уходит не спеша.

Увидим ли своих родных? —

Ведь стёрлись письмена,

Пристанищ много, но видны

Лишь звёзды и Луна.

Потусторонний мир — запрет,

К нему не видна нить.

Загадочный большой секрет

При жизни не открыть…

«…Рекли Тамаре пантеон…»

…Рекли Тамаре пантеон,

У тётки Русуданы дар,

Примером был ушедший царь…

Её готовили на Трон.

Дарбази* деву не томил,

И помнили Её отца,

Царицу дух веков кормил

По плану Высшего творца.

Усилив нравственный нажим,

Убрав налог с монастырей,

Тамара изменила жизнь

Соборов, храмов и церквей,

Прекрасна в мудрости своей,

Она сияла красотой,

Легко пленяла ум людей,

Слыла доступной и простой.

При Ней был укреплён кордон,

В границах — крепости, валы;

Любовный отменила тон,

Но не торговые столы.

Шли караваны, и купцы

Везли заморские дары,

Верблюды, кони под уздцы,

Навьюченные до поры,

Заполонили города.

Тамара строила мосты,

Дороги.

Славилась тогда

Земля Её — венец мечты.

Ум, сердце отдала краса

На государственный устой.

Ей пели гимны голоса

И восхищались красотой.

Ей было не до женихов,

Забыт презренный Арарат,

Молилась — все не без грехов,

Но жизнь — могучая игра.

«Успею, — думала она —

Моя страна — мой муж и стих!

И не беда, что я одна,

Достойный сыщется жених»…

И витязи спешили к Ней,

Служить стране привык грузин,

В турнирах, не щадя коней,

Они сражались, что есть сил.

Позариться на женский трон

Могли соседи и враги,

Соблазн — богатый регион —

Вскипают жадностью мозги…

…Не зря готовилась Она,

Пылала за горой война…

Крепость

…Из выстроенных в мире сцен

У крепостей отличье — флаг,

Пытается измерить враг

Защиту осаждённых стен.

Бойниц пугает чёрный мрак,

С рифлёных башен тучи стрел,

Движения бренчащих тел,

Каменьев строенный предел

Решится одолеть не всяк.

В ночь страшно: очертания стен

Небесную пугают синь,

И месяц среди звёзд один

Изгибом лучным будет нем.

Ночь забирает крепость в плен,

Ютится в бастионе тишь,

Заснул набор шатровых крыш

И бесконечность

Спит у стен.

Мечтается.

Как будто сон

Снисходит с верхотуры стен,

Но слышится мертвецкий тлен,

Металла скрежет, чей-то стон.

Ночь притаится возле стен,

Страшенных, башни на углах,

Разваленных, видавших крах,

Дающих трещины и крен,

А днём недремлющий дозор,

Сменяют часовые пост,

Подъёмный охраняя мост,

Следят за состояньем гор.

У крепостей налёт измен,

И камень холодит, и тень,

Короче у подножий день,

Но длинен список перемен…

«Там на границе турки шли…»

Там на границе турки шли,

Уж пала пара крепостей,

И мчались бешено в пыли

Посланцы с сумками вестей,

С приказами держать рубеж,

Не сеять смуту и раздор,

И споры отложились меж

В защите Грузии родной…

Рубеж. Цитадель

…Гудели трубы на стене,

В руках пехоты луки, стрелы,

Ветрились флаги в вышине

И латы лязгали на теле.

Горели факелы, костры,

На женской половине страхи,

Сегодня гибель у бойниц,

У лестниц, только не на плахе.

Врага не видно — он в ночи:

«Нахрапом взять и кончить дело!»,

Но башен крепки кирпичи,

А мы — уверены и смелы.

Металла стон и звон мечей,

Предсмертный крик и ор атаки,

Но крепость не отдаст ключей —

Рассеем наступавших враки.

Глубокий ров, мост раздвижной,

Ворота крепкие, в металле,

Горят посады, снизу вой,

И искры сыпятся по стали…

Чу! Слышен рог из темноты.

Откатывают вражьи волны.

Отбили штурм! Смеёшься ты,

И мы, уставшие, довольны.

Обнялись, скинули тела

И здесь же, пьяные, заснули.

Заря уже лучом вела,

И ветры радостные дули…

…«Людей полно, но время жаль,» —

Сельджуки обошли заставу,

Кавказская манила даль,

Мол «будут сроки для расправы».

***

Кто может Грузии помочь? —

Тамара зрит — идёт беда,

Однако, нечего рыдать!

Даёт подумать злая ночь.

Их много, в шестеро сильней,

Но это наши горы, край,

Вот соберётся рать с утра,

И будет дух борьбы видней…

***

…Будут белые туманы

На опушках по-за лесу,

Призрак выглянет из грани

Кварца

В белой занавеске,

Облаком всплывёт, клубами,

Пустит дымную завесу,

Склоны пробуя губами,

Проверяя камни — здесь ли?

Выпадет росой, прохладой —

Белый плат на зорьке синей.

Ночи остудиться надо,

Сгинуть в пелене красивой…

«От гор прекрасна тишина…»

От гор прекрасна тишина…

На Грузию идёт война.

Война

У войн альтернативы нет.

Как стать богаче? — Путь простой,

Вооружиться всем во вред,

Нежданно выступить войной

И захватить получше дом

Или отнять чужой дворец,

Историю попрать мечом,

Унизить, запугать в конец,

Закон установить везде

Себе во благо, если нет —

Восставших уничтожить впредь,

Казнить или отправить в клеть,

Самим об идеалах петь,

Исконный образ оболгать

И заставлять других терпеть…

Вот и придумана Деньга!

Война — убийства, слёзы, кровь,

Насилие и произвол,

Она уродует Любовь,

Война душе и лжец, и вор.

Объединялся люд в ответ,

У войн альтернативы нет!?

«Теперь весь мир сошёл с ума…»

Теперь весь мир сошёл с ума,

Оружия уже не счесть,

Нормальной кажется война,

Обманы, кровь, грабёж и спесь.

«…Очнулась в шуме, крик и гам…»

…Очнулась в шуме, крик и гам —

Внизу в долине море войск,

Дымы, огни то здесь, то там,

Свободен только узкий мост.

Царица вышла на балкон,

Как раз затеплилась заря,

Приказ бить перса оглашён

Под дружное кругом «ура»…

«…Спадают волосы на грудь…»

…Спадают волосы на грудь,

Царица смотрит в восхищении.

Вдох затаился у Вселенной,

Молочный проливая путь.

Наездницы молчат слова,

Лишь слышен цокот оглушённо,

Затмила взглядом обронённым,

И ты как зелена трава!

Конец ознакомительного фрагмента.