Этот сборник составлен из рассказов, с разных сторон раскрывающих губительность бесконечного анализа прошлого и пребывания в мире собственных фантазий. Но он и о дружбе вопреки, и о преодолении себя. Никто не станет значительным, если не заставит себя идти.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рабы эскапизма. Сборник рассказов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Внутренняя Монголия
Двери клуба, в вестибюле которого кому-то качественно раздавали люлей, не закрывались. Поток людей позади двигался, обгонял, толкал в спину. Макс на секунду остановился на входе, но понял, что это небезопасно. Подвыпившие толкнут, и сами же тебя в этом обвинят, и пойдет-поедет. Напротив остановился черный"Фантом", и за опустившимся задним стеклом показалось знакомое лицо. Улыбалось. Человек махал рукой, приглашая в салон. Макс сел в открывшуюся перед ним дверь. Музыка давила на перепонки и грудную клетку. Человек на заднем попросил водителя убавить:
— Ну как ты?
Макс что-то кратко сформулировал, положил затылок на подголовник и попросил музыку вернуть. В панорамной крыше над ним ночной космос. Кожаный салон цвета коньяка роскошен, но холоден. То ли алкоголь в голову ударил, то ли наступило просветление по причине его же неожиданно угнетающего действия, но Макс принял решение сходить впервые за долгое время к целителю душ. Нет, не в церковь.
***
— Я плачу вам за то, чтобы вы слушали и не мешали.
— Не мешал чему? — спрашивал серьезный мужчина в очках.
— Сходить с ума.
— Хорошо. Я слушаю.
Макс осекся от неожиданного безусловного принятия его просьбы. С детства он не привык к такому. Сначала мама убеждала его, что он всем мешает. Потом эти установки подкрепили неудачи на личном фронте и первые ссоры с близкими друзьями:"Отброс, отброс, отброс".
— О чем вы думаете?
Максим молчал. Затем выдавил:
— Отброс.
— Вы считаете себя отбросом?
— Не знаю, но самые близкие всегда мне пытались это внушить, — парень немного наклонился вперед, поставив локти на колени. — Понимаете, до какого абсурда дошло? Я за прошлый месяц"поднял"пять миллионов, а вчера не мог поднять себя с пола, потому что я — отброс. Вдруг подумал про это и впал в такое уныние… У меня есть девушка, но я не могу поднять себя с нашей постели по утрам, потому что я…
–…Отброс, — перебил доктор.
— Да, вы меня понимаете. И я даже не могу переехать к ней, или забрать ее к себе, потому что я — отброс. Комплексы, комплексы, комплексы. Так много мыслей в голове, но ни одной точной формулировки, кроме этого одного проклятого слова. Я все время сомневаюсь в том, кем я являюсь, и главное — что я могу. Какое-то расстройство идентичности что ли…
— Вы понимаете, почему мама так делала?
— Потому что сама ничего не смогла реализовать из того, что хотела бы. И я всегда был тем, об кого точить когти легче. Это как пьющий отец, который герой только дома, а герой должен воевать, и он бьет жену. Женщины же применяют психологическое насилие. Маме, как я полагаю, не хотелось, чтобы я был меньшим неудачником, чем она.
— Вы не хуже меня разбираетесь, кажется.
— А вы и не первый мой психотерапевт, — с ноткой гордости в голосе произнес Макс.
Помещение казалось мрачным из-за плотно задвинутых жалюзи. Интимная обстановка. По углам скучающие в полутьме фикусы, на столе стаканы с водой, чистая бумага.
— Tabula rasa, — блеснул знаниями латыни Макс, зациклив внимание на ней.
— Вы употребляете наркотики?
Максим не отвечал. На секунду поднял глаза на доктора, и словно продолжил пересчитывать белые листы.
— О чем вы задумались? — настаивал психотерапевт.
— Я задумался о том, употребляют ли они меня, или я их, — Макс хищно улыбнулся.
Доктор не понял шутки или просто не оценил. Взрослый человек.
— Юмор, — уточнил молодой человек, но разрядить обстановку это не помогло. — Нет, не употребляю.
— Давно?
— Точно не помню, но и ни к чему это. Мне и без них терпимо. А что можно считать наркотиками? Давайте договоримся о терминологии.
Доктор начал что-то перечислять, хитро щурясь.
— А алкоголь? Никотин?
— Вполне.
— Ну тогда да, — впалые щеки только подтверждали теорию.
— Вы понимаете, как работает алкоголь?
— Объясните мне. Может, вы это сделаете лучше других.
— Алкоголь сам по себе не несет в себе ничего положительного и полезного. Он лишь выдавливает из вас последние капли эйфории, но затем организму нужно время, чтобы вернуться хотя бы в то шаткое состояние, в котором вы можете жить. После похмелья часто наступает сильная апатия. Это абсистентный синдром — период, когда тело и разум накапливают то, что из него вытянули силой. Потому спирт никогда не сможет вывести вас из депрессии. Это я так, простым языком вам.
Макс внимательно слушал, и под конец даже начал улыбаться:
— Понятно все, собственно. И вы ничего нового не сказали. Дешево, очень дешево.
— А правда и не должна дорого стоить.
— А что поможет?
— Смена окружения и рода занятий. Вы помните, чем вы мечтали заниматься раньше?
— Только сейчас это уже совсем неважно, — было заметно, что Макс совершенно не настроен обсуждать такие вещи, и доктор это понял.
— Мне отвечать не надо. Себе ответьте. Можно попробовать что-то еще. Вы ведь понимаете меня?
— А таблетки какие-нибудь новенькие?
— Таблетки тоже вас не вылечат сами по себе. Только комплексная терапия. Любые таблетки дают лишь ресурс, с которым вы сможете прийти к позитивным изменениям. И я могу вам в этом помочь.
Макс смотрел на психотерапевта как на наивного мальчика:
— Вы хотите вылечить меня от желания доказывать свою любовь и ненависть дуракам?
— А как мы пришли к такой установке? — удивился врач.
— А очень просто — человек, которого унижали, хронический боец за чужое одобрение. Вы сможете меня от этого избавить?
— А, вы это имели в виду? — собеседники синхронно почесали небритые щеки. — А почему вы тогда не боретесь?
Фраза прозвучала неприлично остро, и Макс даже на мгновение оскорбился, но потом понял, что показать оскорбление — это снова начать доказывать свои чувства. Или просто стало неважно. Объективный ответ сам собой попал на язык:
— Потому что у меня заканчиваются эмоции, которые можно было бы доказывать. Вы только попробуйте дать мне ресурс, и я сразу же за это примусь. Потом снова устану, выпрошу у кого-то ресурс, и этот инструмент самобичевания будет вращаться подобно балисонгу.
— Чему-чему?
— Нож-бабочка.
Доктора шокировала правильно построенная речь и ясность ума, совершенно несвойственная людям с депрессивными расстройствами, находящимися при этом вне стадии ремиссии:
— Вы и сами лучше меня анализируете свое состояние. Может есть вопрос, в котором вы еще не разобрались?
Макс задумался, пробурчал себе под нос отрывки слов, но решил скатиться в иронию:
— Пожалуй, мне удобнее в вас видеть того, кто просто хочет постоять, покурить рядом. А мешать сходить с ума не хочет. Да, именно так. Мне больше нужен собеседник, который не будет меня упрекать, чем психотерапевт. Но ирония в том, что именно вы — лучшие среди таких собеседников.
Терапевт не нашел, что ответить, и сместил фокус диалога:
— Может, поговорим о ком-то из других ваших близких?
— О, это можно. Есть у меня друг один. В принципе, он у меня действительно один. Остальные — знакомые скорее, или партнеры по разным движениям. Никитой зовут. Но смысла говорить о нем так же нет.
— Почему?
— А он тоже из поколения"Полный пролет".
— Расскажите подробнее, пожалуйста, — доктор положил подбородок на тыльную сторону правой кисти, уперев локоть в край стола.
— Вид у вас максимально заинтересованный, конечно, доктор. Расслабьтесь немного, пожалуйста, а то переигрываете.
Доктор принял обычную позу, и после Макс продолжил:
— Вы слышали о такой теории..? Как бы это даже сформулировать..? В общем, если из семьи в детстве уходит мать, то ребенок становится алкоголиком, а если отец — наркоманом. Слышали?
— Есть такая тенденция, — кивнул терапевт.
— Никита — страшнейший в своем роде наркоман. И человек, в общем-то, отвратительный. Даже слишком. Он настолько отвратителен, что этим и прекрасен. Он отвратителен в мыслях, в поведении по отношению к себе, и в саморазрушении абсолютно фундаментален. Так вот, — Макс улыбнулся правым уголком губ. — Он настолько отвратителен, что сам понимает — никакого права кого-либо критиковать у него нет. Только поэтому мы дружим, вероятно. Хотя я буду говорить лишь о себе, — Макс ткнул пальцами обеих рук в грудь. — Почему он со мной дружит, я не знаю. Я не так отвратителен.
Это рассмешило доктора:
— А что именно он делает?
— Расскажу одну историю… Хм, да, одну.
— Прошу, — одобрил доктор.
— Были времена, когда он еще ни про передозировки не узнал, ни про то, что на медицинских препаратах сидеть можно не хуже, чем на том, на чем любили сидеть в его окружении. Ну так вот. Никита только начинал, открыв для себя забавный способ скрываться от своих мыслей. То, что этот способ не работает, а лишь медленно убивает, он тогда не понял, и употреблял по наивности. Это сейчас стало его выбором, а тогда было чуть поэтичнее. Денег ему не хватало все время. Даже сильнее, чем позитивных эмоций, и, надеясь получить хорошую работу в будущем (оставим на его совести такую самонадеянность), пришел к тому, что задолжал огромную сумму денег, точно не помню. Главная проблема алкоголя — сознание умирает раньше тела, но это происходит грубовато, и есть реперные точки, в которых еще можно остановиться самому. Наркотики хитрее — они тонко надрезают саму грань осознания зависимости от них, и способны вынести весь дом во всех смыслах, а ты будешь считать, что все так и должно быть.
Макс остановился. Поскоблил указательным пальцем правой руки нос, облизнулся. Продолжил:
— Ну так вот. Задолжал он крупную сумму денег. Пришли к нему судебные приставы, а дальше просто умора, простите. Он им заявляет:"Вот сломанный тостер, советский сервиз и две пачки сигарет". И ведь реально ничего ценного, кроме его собственной жизни, в квартире не было, хотя и это в тот момент всем казалось спорным. Даже квартира-то не на него записана, выселять неоткуда. Свобода — просто не высказать. Хами сколько хочешь. Однако исправительные работы назначили. Там таких было много, как вы понимаете. Они, чтобы не скучать, организовались. Ну, вы тоже понимаете, да? Перевели в другую колонию, но история повторилась. За исключением одной пикантной подробности — там он еще и буянил. Сейчас Никита пытается держать середину. Успокоился. Но наркотики вынесли еще не все. К слову, его дурной пример и заставил меня покаяться. Один на один с собой я бы точно ничего не понял.
— А дурного примера с алкоголем не было? — уточнил доктор.
— Такого — нет.
— А давайте все-таки вернемся в начало истории, — робко попросил доктор.
Шесть месяцев спустя
Алкогольное опьянение — как участие в несогласованном митинге. Сначала вы с боевыми товарищами, которые на утро оказываются не такими уж боевыми или не такими уж товарищами, воодушевленно прыгаете на щиты полиции, поднимаете забрала тех, кто заведомо вас сильнее, а на утро оказываетесь в автозаке Росгвардии, и хорошо, если не под ним, и начинаете выгребать последствия.
Повсюду метровые сугробы, которые не замечают ровно до тех пор, пока они не начнут таять и топить все дворы. Макс вывалился из такси и, даже не пытаясь держать равновесие, выписывал циркуляции, плавно приближаясь к подъезду. Магнитный брелок скоблил и скоблил по замку, но дверь не открывалась. Сфокусировав себя, опомнился — в руках ключ от дома девушки. Выронил. Поднимая его, упал сам, но быстро встал, облапав дверь:
— Ясно.
Другим ключом все-таки пробился. Вместо пассажирского лифта приехал грузовой. Упал в него, и поднимался с пола всю дорогу до девятого этажа. Ту минуту, которая оказалась между открытием дверей лифта и дверей квартиры, вспомнить невозможно. Опорожнил желудок от остатков возлияний в раковину, но забыл замыть. Мозг, освежившись, вдруг подкинул мысль — мало. Вытащил из-за пазухи флягу, но смог выцедить только один глоток.
Убить себя из своих же денег, зато красиво и со вкусом. Хотя эти понятия очень интимные. Кто-то не сочтет красивым умереть от алкоголизма в собственных биологических жидкостях, оправдав это детскими психотравмами.
Голоса лезли в голову и спорили об экологии, мировом кризисе и припоминали прошлые изречения, неаккуратно оброненные. Голоса подбирали рифмы на слова, а зачем — неизвестно. Вернее не голоса, а навязчивые мысли. Параллельные потоки сознания, которые самому остановить никак не получается. На просторах внутренней Монголии для них всегда достаточно места.
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рабы эскапизма. Сборник рассказов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других