Девушка из снов: тантра боевого искусства. Наука и магия

Владимир Дюков, 2016

Программист среднестатистического города «N», задумывающийся о смысле бытия, случайно встречает на улице ясновидящую девушку-мага и становится её учеником. Леа – так звали девушку – применяет при обучении магии весьма необычные методы, в частности осознанную работу с сексуальной энергией. Но нетрадиционные сексуальные практики используется ею лишь как инструмент для познания глубинных закономерностей функционирования человека и Вселенной… …Когда речь заходит о магии, то человек почему-то сразу начинает вспоминать зловещие ритуалы и страшные заклинания. На самом же деле в магии нет ничего «потустороннего». Магия – это такая же наука, как и любая другая, математика или физика, например. Она использует законы природы, знание фундаментальных закономерностей Универсума. …Маги современности считают, что пока человек не овладел собственной сексуальной энергией, ему нельзя и мечтать о работе с какими-либо тонкими энергиями, и уж тем более невозможно понять, как функционирует рождённая Богом-Творцом Вселенная. …Методы и практики, которым учит Леа – «девушка из снов» – раскрывают глубинные механизмы работы внутренней энергии человека и помогают прикоснуться к великим тайнам Вселенной… …они также выводят «качество» сексуальных отношений на новый уровень «высокого секса» – «High Sex»… …Принципиально новые, высокоэффективные технологии спортивной тренировки, основанные на даосских и тантрических техниках осознанной работы с сексуальной энергией, – о которых рассказывает Леа – позволяют значительно улучшить качество тренировочного процесса в любом виде спорта…

Глава 4

Какая-то неведомая сила привела меня в то место, о котором говорило моё внутреннее ощущение, ровно в назначенный срок. Я с абсолютной точностью знал, что пришёл сюда для того, чтобы встретиться с Леа, и что встречу её здесь. Просто знал — и всё тут! Озираясь по сторонам, я напряжённо искал её среди прохожих, но всё-таки не заметил, как она подошла.

Леа дружески похлопала меня по плечу и предложила:

— Пойдём посидим где-нибудь, поболтаем?

Ни у меня, ни у неё не было ни малейших вопросов по поводу нашей встречи — как будто мы заранее условились о ней. Но я никак не мог вспомнить тот момент, когда мы договаривались. Какое-то странное чувство — знаю, во сколько надо прийти и куда, но совершенно не помню, когда мы говорили о встрече. Лишь много позже я понял, что так функционирует амнезия, заданная в гипнотическом трансе. По такому принципу работают и неотвратимо реализуются гипнотические программы внушения, забытые и потому неосознанные нами…

Мы зашли в кафе и сели за столик в углу. Я заказал кофе, Леа — минеральную воду.

— Эх, неблагодарное дело — разрушать сложившиеся стереотипы и догмы: проклянут и свои, и чужие. Но без этого болезненного процесса нам, к сожалению, по большому счёту ничего не понять, — сказала она с нарочитым вздохом и улыбнулась мне. — Так что приготовься — буду снимать о тебе кино! Разрушать твои стереотипы самого себя! — она повертела в руках портативную видеокамеру, которую принесла с собой.

Я посмотрел скептически: сниматься я не очень любил, к тому же не совсем понял, о чём она говорит.

— Выводить из клетки — нелёгкое занятие, но нельзя понять истинную сущность клетки, находясь внутри неё. Дзен, мой мальчик, дзен. Чтобы рискнуть разрушить привычность, надо обладать силой и смелостью. Только так можно получить знание того, как всё происходит на самом деле.

Тут Леа вдруг подняла руку и щёлкнула пальцами. Со мной начало что-то происходить. Я как будто отключился. Выпал из ситуации и временного континиума. А когда «включился» снова, понял, что часть времени «отсутствовал». Такое состояние бывает, когда едешь в поезде и смотришь в окно. Под монотонный стук колёс «проваливаешься» и потом снова «всплываешь». Леа смотрела на меня как ни в чём не бывало. «Наверное, просто устал, — подумал я. — Жаль, что пропустил часть её монолога». Леа продолжала говорить:

— Как часто, поняв что-то, мы преждевременно делаем однозначное утверждение: «Так и только так!» Но позже, по прошествии времени, вдруг начинаем понимать, что и антитезис сказанному и понятому нами также верен. И тогда, запутавшись, мы с сожалением осознаём, что не можем ничего по-настоящему стоящего выразить словами, ведь обе стороны верны. Или же неверны одновременно — что, впрочем, одно и то же. Что не можем мы передать своего знания мудрыми изречениями, хоть все разобьёмся в пух и прах. И важно не то, что сказано или написано, а то, как это понято, как интерпретировано. Что всё суть отношение, интерпретации. И от понимания этого становится как-то грустно на душе, — она состроила печальную гримаску, посмотрела на меня и… опять щелкнула пальцами.

Я снова выключился и через некоторое время включился. А Леа опять смотрела на меня так, как будто ничего не произошло. «Что за чертовщина», — подумал я.

— Что-то мне нехорошо — вырубаюсь, — я вопросительно посмотрел на Леа. — Устал, наверное.

— Ничего, пройдёт, — и Леа ещё раз щёлкнула пальцами. Меня снова помимо моей воли понесло в отключку.

Когда я вернулся в действительность, то почему-то уже стоял рядом с Леа на площади, а не сидел в кафе. Прохожие как-то странно, искоса посматривали на меня. Леа заговорщицки улыбалась. Что-то было не так. Что-то произошло за то время, пока у меня был «припадок» амнезии.

— На, посмотришь дома на досуге, — Леа протянула мне видеокассету. — Увидимся! Просматривай почту! — Она вприпрыжку побежала к подошедшему автобусу. Я повертел кассету в руках и отправился домой.