Киллер

Владимир Дэс

«Темно-серая «Волга» спустилась с трассы на проселочную дорогу и, погазовав на мокрых крутых поворотах, выехала к озеру. У самого его края на одинокой скамейке сидел лицом к воде человек в брезентовом дождевике и ковырял землю прутиком. Машина остановилась метрах в пяти…»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Темно-серая «Волга» спустилась с трассы на проселочную дорогу и, погазовав на мокрых крутых поворотах, выехала к озеру.

У самого его края на одинокой скамейке сидел лицом к воде человек в брезентовом дождевике и ковырял землю прутиком.

Машина остановилась метрах в пяти.

Из нее вышел мужчина в дорогом шерстяном плаще, с перчатками и зонтом.

Зонт он тут же раскрыл и подошел к скамейке.

Поздоровался с сидящим и присел, прежде осторожно отерев скамейку перчаткой.

Кругом было пусто и уныло.

Мелкий холодный дождь.

Ни птиц, ни людей.

Осень.

То и дело порывами налетал ветер.

Эти двое сидели рядом долго.

Ветер несколько раз задирал зонт, колючие дождевые капли несло то справа, то слева.

Наконец разговор закончился.

Тот, что был с зонтом, встал, принял из рук второго большой пластмассовый кейс черного цвета и без рукопожатия попрощался.

Обошел скамейку, сложил зонт и быстро прошел к машине.

Там он открыл багажник, положил в него «дипломат», сел в машину, осторожно развернулся и тихо, почти беззвучно, поехал от места встречи.

Человек в брезентовом дождевике даже не обернулся, он по-прежнему ковырял прутиком землю.

Наконец он сломал прутик, отбросил его и грузно поднялся.

Брезентовый дождевик заскрипел. На нем образовались длинные глубокие складки, по которым скопившаяся влага ручейками побежала вниз.

Темно-серая «Волга» взбрыкнула багажником на очередной кочке и скрылась за невысокими мокрыми кустами.

Встреча закончилась.

Заказ был серьезный.

Заплатили много.

Даже больше, чем нужно.

Дома он открыл дипломат, полученный при встрече.

Там лежали деньги, несколько фотографий заказанной жертвы, адрес, место работы. В отдельных конвертах — фотографии телохранителей, время их работы, адреса посещений и график передвижений за последний месяц, характеристики зданий, машин, людей, местности, видеокассеты.

А еще — разобранная винтовка иностранного образца, оптика и патроны.

Все как всегда.

Кроме одного: с фотографии на него смотрела женщина.

Вечером он долго сидел, изучая материалы.

Старался понять свою жертву, влезть в ее шкуру.

Так он делал всегда.

И приступал к работе, только полностью поняв и прочувствовав повседневную жизнь того, кого ему определили на казнь.

Судя по характеристике, его подопечная была дамой сильной и деятельной.

Болела редко. Патологий не было.

Следовало понять, где ее можно взять.

Помощников у него не было.

Работал всегда один.

И жил один.

Два раза в неделю приходила убраться и постирать его дальняя родственница, пожилая и тоже одинокая; он платил ей немного и отдавал что-нибудь ненужное из продуктов и одежды.

Друзей у него не было.

А женщин и знакомых он домой не приводил.

С женщинами особых проблем не было, точнее сказать, они никогда не становились главным в его жизни.

Знакомился он с ними легко. Был всегда вежлив и аккуратен. Но романы заводил, лишь закончив работу, где-нибудь на отдыхе.

А отдых почти всегда бывал долгим и насыщенным. На него он тратил почти весь гонорар за очередную жертву.

Работу свою он считал вполне обычной, не лучше и не хуже любой другой, и не менее необходимой обществу.

В бога он не верил, но полагал, что там, в космосе, есть какая-то сила, определяющая все, что творилось и будет твориться на нашей земле. Зная о религии лишь понаслышке, он, как и многие сомневающиеся атеисты, представлял Добро и Зло по-своему.

Вот поэтому он недолго думал, когда ему почти сразу после армии предложили эту работу.

Раз уж все решено заранее, его согласие или отказ вряд ли изменят высшее предначертание.

С тех пор прошло почти пятнадцать лет.

Сейчас он уже плохо понимал, для кого и во имя чего выполняет эту свою работу, хотя хозяева остались прежние.

Но порой приходилось убивать таких людей, которых ранее охраняли и оберегали очень тщательно.

Но он никогда, никого и ни о чем не спрашивал.

Конец ознакомительного фрагмента.