Рай

Владимир Гурвич

Этот роман – настоящее пиршество для интеллектуалов. Книга для тех, кто стремится к познанию, кого терзают вопросы бытия.... Вы не найдете здесь банальных ответов на тему в чем же все-таки заключается смысл жизни, однако, несомненно, книга даст толчок для размышлений и дальнейших поисков. Всем, кто вечно жаждет новых откровений и готов к поиску, добро пожаловать в Рай, который на самом деле ад.

Часть вторая

Глава 1

Я открыл глаза, сначала они увидели лишь сплошную темноту, но постепенно свет стал проникать в них и рассеивать мрак. Я пошевелил рукой, ногой, слегка приподнял голову. Все работало. За исключением мозга, так как я никак не мог понять, где нахожусь, что со мной. В черепной коробке стоял гул, как в цеху, когда в нем включены множество станков. И этот гул ужасно мешал мне сосредоточиться, вернуть утраченную нить жизни. Хотя я чувствовал, как какие-то настойчивые воспоминания стучались в мо черепную коробку, требовали, чтобы я как можно скорей обрел бы их.

Но прошло уже какое-то время, но пока ничего не получалось. Я по-прежнему лежал, так как чувствовал себя слабым. Единственное, что понимал, так это то, что не надо спешить, силы и память непременно ко мне вернуться.

Прошло еще некоторое время, и я вдруг почувствовал, что в самом все утраченное ко мне быстро возвращается. Я резко сел и осмотрелся. Я находился в не очень большой, но уютной, хорошо обставленной комнате. Играла музыка. Я удивился, что до сего момента ее не слышал. И в этот миг я вспомнил все, вспомнил, как прощался с Москвой, как в последний раз разговаривал с Мачиным, а затем мужчина сделал мне укол.

Я в раю!

Как будто какаю-то кнопку вдруг надавили на моем теле, и я тут же резво вскочил. Мною овладело огромное желание исследовать все вокруг, увидеть, что из себя представляет этот таинственный рай.

Я вышел из двери и оказался на веранде, с нее шагнул за порог дома. Я находился в поселке, состоящим примерно из пятнадцати домов. Может быть, дальше располагались еще постройки, но пока я видел только их. Все коттеджи были примерно одного размера, но совершенно разные по архитектурному исполнению. И надо отдать должное архитекторам, то были все без исключения очень красивые и оригинальные сооружения.

Несколько секунд я любовался тем домом, из которого вышел. Это было авангардное строение, у которого все привычные формы были сознательно искажены. Но это не отталкивало, а наоборот притягивало заложенным в замысле скрытом смыслом.

Затем я направился в экскурсию по поселку. Как я сказал, он был совсем небольшой, но очень благоустроенный. Дорожки были выложены цветными красивыми плитами, причем, ни их цвет, ни узор ни разу не повторялись. То и дело встречались фонтанчики, тоже совершенно разные по исполнению. Рядом с ними находились беседки.

На окраине поселка я обнаружил стадион: футбольное, баскетбольное, волейбольное поля, дальше шло поле для гольфа и теннисные корты. Все было сделано превосходно. Мачин не обманывал, когда уверял, что условия в созданном им раю идеальные.

Я снова вернулся в центр поселка. Пока я не встретил в нем ни одного человека, и это меня несколько обескуражило. Хотя следы их пребывания я обнаружил в большом количестве. В одном месте на скамейке лежало оставленное кем-то полотенце, около одной из беседок я заметил несколько окурков, судя по виду свежих. Я подумал, что это странно звучит, что в раю курят. А что если обитатели этого поселения по какой-то причине исчезли, и я здесь оказался в единственном числе. Провести всю жизнь в полном одиночестве? Нет, даже для такого мизантропа, как я, это слишком. Надолго меня не хватит, я через некоторое время просто сойду с ума.

Внезапно я увидел, как дверь в одном из домов отворилась, и на веранду вышел мужчина. Я поспешил к нему.

Он спокойно наблюдал за тем, как я приближаюсь, при этом на его лице не появилось никакого выражения, словно бы мое появление его совершенно не интересовала. Хотя откуда мне знать, может быть, так оно и есть.

Я подошел к нему, теперь нас разъединяло каких-то пара метров.

— Здравствуйте, — сказал я. — Я только что приехал сюда. Вернее, когда приехал, я точно не знаю, а вот очнулся совсем недавно. Полчаса назад.

— Здравствуйте, Леонард Алексеевич, — ответил мужчина.

Я ждал, что он что-нибудь добавит, но он молчал. Мне это не очень понравилось.

— Вы меня знаете?

— Да, нас известили о вашем прибытии.

— Понятно, — произнес я, хотя пока мне было мало что понятно. — А можно узнать, вы тут давно?

— Уже месяц.

— Месяц, — удивился я. Мне почему-то казалось, что заезд в рай для всех происходил примерно в одно и тоже время. — А я думал, что все только что сюда приехали.

— Ну что вы, некоторые тут уже полгода.

— Полгода! — изумился я. — А где тогда все?

— Кто где. Большинство сейчас на пляже. Сейчас утро, самое благоприятное время для купания и загара. Потом будет слишком жарко. Хотя климат тут великолепный, но все же не идеальный для рая. Насколько я понимаю, в том раю погода не менялась никогда. Там не было ни жарко, ни холодно, всегда постояная температура.

— А почему вы не пошли с ними?

— Я не могу ни купаться, ни загорать. У меня неизлечимая болезнь, и я умираю.

Мужчина произнес эти слова совершенно точно также, как несколько секунд до этого он говорил о здешнем климате.

Я смешался, не зная, как после этих слов продолжать разговор.

— Я вижу вы немного смущены моим признанием. Но скоро привыкнете. Знаете, здесь очень приятно умирать, под пенье экзотических птиц, под шум океанского прибоя. Вы еще услышите эти замечательные звуки. Я даже не мог мечтать о том, чтобы мое это пребывание на земле завершатся в столь замечательных условиях. И кроме того, весьма почетно быть первым человеком, который умер в раю. Обычно умирают на земле, а в рай попадают уже потом в зависимости от заслуг. — Он вдруг рассмеялся. — Надеюсь, вы поняли, это шутка.

— У вас чересчур мрачные шутки.

— Вовсе нет, хотя я вас понимаю. Когда я узнал о своем диагнозе, мне тоже было не шуток. Но постепенно ко мне стало приходить понимание, что печаль и скорбь в моем положение бессмысленны, все равно они ничего не изменят. Лучше принять неизбежное, как награду, как благословение свыше.

— Смертельная болезнь — благословение свыше. По моему это слишком ужасно.

— Но это как посмотреть на ситуацию. Вы же писатель, вы должны понимать, что на все существуют самые разные точки зрения. И все они относительны, а следовательно не истинны. Поэтому, какой смысл принимать не истинную позицию, печалиться, плакать о том, что скоро неизбежно предстоит. Я решил идти по другому пути и ничуть не жалею. Смерть для меня не конец и не начало и даже не продолжение.

— Что же тогда? — спросил я, затаив дыхание.

— Скорей всего это возвращение.

— Но куда?

Мужчина улыбнулся.

— Трудно сказать. Но это не отменяет само понятие возвращения. Но давайте не будем с самых первых минут нашего знакомства вдаваться в такие темы. У нас еще будет на это время. Я умру, но еще не очень скоро.

— Почему вы так уверенны в этом? — довольно бестактно спросил я.

Мужчина снова одарил меня улыбкой. Надо признать, улыбка у него была очень приятная.

— Я разобрался еще не во всех вещах, а без их понимания там не нужен. Мне дадут для этого еще немного времени. Тогда так просто люди не уходят, это было бы чересчур расточительно. А мир очень рационален, туда забирают только тогда, когда человек завершает здесь процесс познания.

— Но ведь столько людей умирают совсем молодыми, ничего не поняв.

— Да, вы правы, но потому они и умирают, что им не дано понять. Или их знания могут оказаться преждевременными или нежелательными. Хотя не исключаю, что есть и другие для этого причины. Но все, не хочу вас больше задерживать. Знакомьтесь с раем. Это действительно райский уголок.

Я кивнул головой.

— Я так и сделаю. Но вы не представились.

Мужчина схватился за голову.

— Совсем запамятовал, это влияние болезни. Меня зовут Александр Андреевич Хандруев.

Я напряг память.

— Мне знакома ваша фамилия. Да я же читал ваши статьи. Вы известный философ.

— Вы правы, но это в прошлом, здесь я не философ.

— А кто же?

— Никто. И это вторая причина, почему я сюда приехал. Но достаточно. Идите лучше искупайтесь. Сейчас как раз время прилива. Это замечательно. Направляйтесь прямо вот по той тропинке, всего каких-то пятьсот метров — и вы на пляже.

— Я так и поступлю. — Я действительно почувствовал желание окунуться в океан. Купание всегда было моим любимым занятием.

Мы попрощались, и я направился указанной дорогой. Поселок кончился, и я шел через пышный тропический лес. Ничего подобного в своей жизни я еще не видел, какие-то незнакомые деревья, переплетенные лианами, окружали меня. Я невольно вспомнил об осенней, дождливой, холодной Москве и почувствовал счастье, что нахожусь в лете, окруженный такой замечательной природой.

Я вышел к океану, мои ноги ступали по россыпи золотого и мелкого песка. Над головой висело чистое голубое небо с ослепительным обручем солнца посередине. На берег накатывался пенистый прибой. Я думал, что обнаружу тут людей, но никого по близости не было. Впрочем, в данный момент меня это не огорчило. Вокруг были такие замечательные и яркие краски, что чье-то присутствие скорей бы помешало переживанию этой красоты. Мною овладело какое-то странное эротическое ощущение, захотелось слиться с окружающим миром, как когда-то с любимой женщиной. Я быстро разделся догола и помчался к воде.

Вода была удивительно теплая и ласковая, небольшие волны ласково массажировали тело, доставляя ему неиссякаемое наслаждение. Я купался, нырял, плескался, как угорелый бегал по берегу, что-то бессвязно кричал, выплескивая таким образом переполнявшую меня радость. Буквально в мгновение я из серьезного, мрачного взрослого мужчину, погруженного по горло в свои проблемы, превратился в беззаботного веселого ребенка. Такая внезапная и мгновенная трансформация могла произойти только в раю. Я и был в раю, это был действительно рай. И сейчас ни каких сомнений в этом у меня не было.

Я потерял ощущение времени, у меня была полная уверенность, что я могу провести в воде целый день. И нет никакой надобности выходить на берег. Внезапно я обнаружил, что за мной с пляжа наблюдает молодая женщина. Это сразу же изменило мой настрой, у меня появилось желание познакомиться с еще одним товарищем по раю. Но возникла одна небольшая загвоздка, я купался голым и мне было неудобно выходить в таком виде из океана под взглядом молодой дамы. Даже несмотря на то, что в раю его обитали как раз и должны ходить обнаженными. А она не выказывала никакого намерения уходить. Более того, она вдруг стала махать мне рукой, призывая к себе.

Я ощутил сильную неловкость.

— Извините, — крикнул я ей, — вы не могли бы отвернуться, я купаюсь голым.

В ответ она засмеялась.

— И это вас беспокоит. Разве вы забыли, что в раю принято ходить голыми. Выходите.

Однако сама женщина отнюдь не была в костюме Евы. На ней были, хотя и очень короткие, но шорты, а ее торс с выступающей вперед мощной грудью обтягивала белая футболка.

Ладно, подумал я, меня не убудет, если она узрит мои мужские достоинства. В конце концов, она права, в раю все должны пребывать обнаженными.

И все же полностью преодолеть смущение мне не удалось, так как я со всех ног бросился к своей одежде и быстро натянул ее прямо на мокрое тело. И лишь после этого подошел к ней.

— Вы Леонард, — уверенно сказала она. — Нас предупреждали о вашем приезде. Вы последний, больше здесь никто не появится.

— А вы тут давно?

— Две недели.

— И как вам тут?

— Клево. Рай есть рай. Лучше места я в жизни не видывала. Только иногда бывает скучновато.

— Скучновато?

— Ну да, что ж тут удивительного. Для женщины моей профессии тут особенно не разгуляешься. А я привыкла совсем к другой жизни. Я же проститутка.

Она сказала это так просто и спокойно, как будто бы была в той жизни врачом или инженером.

— Проститутка! — не удержал я вырвавшегося из меня изумления. — Но почему вы тут?

— Да надоело что-то, все как-то одно и то же. Да и с сутенером своим поссорилась. А он парень крутой, от него все, что угодно можно ожидать. Вполне способен перо в бок засадить. А тут внезапно мне такое предложили. У меня шары на лоб и полезли. — Внезапно она оглянулась вокруг себя и сделала шаг ко мне. — А вы думаете это правда, что мы тут до конца жизни останемся? — почему-то шепотом спросила бывшая или еще не совсем бывшая проститутка.

— Правда, — уверенно произнес я. Почему-то я в самом деле в этом нисколько не сомневался.

— Ужас-то какой. Вы представляете, мне всего двадцать пять. А если я доживу до восьмидесяти, у нас в роду все долгожители, то здесь придется находиться еще пятьдесят пять лет.

Эта гигантская цифра оглушила ее настолько, что она вдруг побледнела и чтобы не упасть, схватилась за мю руку. У меня возникло впечатление, что до нее только сейчас дошло на какое долгое заточение в раю она себя обрекла.

— Боже, что же делать, я не могу тут так долго. Ну год, ну два, а потом? Я же свихнусь, как Зойка. — Она посмотрела на меня. — Про вас говорили, что вы писатель. Это правда? — совершенно неожиданно она перешла к другой теме.

— Теперь уже нет, я покончил с этим бесплодным занятием.

— Не важно, — нетерпеливо воскликнула она, — главное, что вы были им. Вы должны знать, как отсюда выбраться. Но не сейчас, а попозже. Когда надоест.

Я покачал головой.

— Увы, мне это неизвестно. Я приехал сюда на совсем.

— Но вы можете что-то придумать, как мне отсюда выбраться?

— Я так понимаю, что мы на острове. Если сюда зайдет какой-то корабль.

— Сюда никто не заходит. За все время, что я тут, на горизонте не появилось ни одного суденышка. Никто не знает, где находится этот проклятый остров. Что же делать? — простонала она.

— Подождите отчаиваться… — Я хотел назвать женщину по имени, но только сейчас вспомнил, что не знаю его. — Как вас зовут?

— Но какое это имеет значение, — раздраженно произнесла она. — Зовите, как хотите. Я всегда предлагала так делать клиентам.

— Но я не ваш клиент.

Она как-то странно посмотрела на меня.

— Мое имя — Катя. А фамилия Глинкина. Теперь вы довольны?

Я не видел особых причин для довольства от того, что мне стало известно ее имя. Но я решил быть вежливым.

— Рад с вами познакомиться. Меня зовут Леонард Алексеевич Кортнев.

— Да, какая мне разница! Скажите, вы сможете придумать, как отсюда улизнуть. А за это я готова обслуживать вас бесплатно. Хотите прямо сейчас? На песке очень удобно, он очень мягкий.

— Сейчас не хочу. А разве тут ходят деньги?

— Да, какие тут деньги, все и так есть. Это я по привычке. Так вы что-нибудь придумаете?

— Не знаю, не уверен. А может быть, вам тут так понравится, что и уезжать не захочется.

— В течение пятидесяти пяти лет. Да ты спятил, старичок.

Я решил не обижаться на «старичок».

— Вы даже не представляете, как может еще все измениться. Это вам сейчас кажется, что провести тут столько лет невыносимо. А через полгода или через год настроение может кардинально поменяться.

По лицу Кати можно было заметить, что я ее разочаровал, и она потеряла значительную часть ко мне интереса.

— Ладно, чего говорить, раз сказать нечего. Пойду в поселок, полежу. Все-таки тут жарко, а я больше прохладу люблю. Включу кондиционер, музыкальный центр и стану балдеть. А если вдруг захочешь поразвлечься другим способом, приходи. Ты мужчина видный, мне такие завсегда нравились.

— Спасибо за приглашение. — Ко мне пришла мысль, что совсем не исключено, что как-нибудь воспользуюсь им. Ведь впереди столько времени…

Я наблюдал за тем, как Катя, отчаянно виляя своим мощным задом, шла в поселок. С двумя его обитателями я уже познакомился, и оба, хотя и совершенно по разному, преподнесли мне немало сюрпризов. Интересно другие тоже такие же любопытные экземпляры?

Я решил вернуться в поселок. Может быть, встречу еще кого-нибудь. Хотя я покончил со своим писательским прошлым, но у меня пробудилось профессиональное любопытство, какие еще экземпляры мне тут попадутся. Этот Мачин отбирал людей, чтобы тут их поселить, совсем не случайно, он придерживался каких-то определенных принципов. Хотя что это за принципы, я не знал, а теперь уже и не спросишь; маловероятно, чтобы я когда-нибудь с ним снова увижусь.

Я шел неторопливо, даже посвистывая. Если память меня не подводит, я себя не вел подобным образом с десятилетнего возраста. Давно я не чувствовал себя столь беззаботным, прошлая жизнь отвалилась от меня, как высохшая корка от болячки. Я даже не вспоминал о ней, так мне было хорошо. Я только что искупался в теплом, приветливом океане, а я сейчас иду по проложенной в тропическом лесу тропинке. Мои ноздри подрагивают от непривычных, но очень ароматных запахов, глаза наслаждаются видами незнакомых мне деревьев и растений.

— Леонард Алексеевич! — вдруг услышал я за спиной чей-то зов.

Я обернулся и увидел, как ко мне спешит мужчина средних лет.

— Леонард Алексеевич, как я рад, что наконец вас нашел. Вы как-то сразу исчезли.

— Я ходил купаться. А могу узнать, кто вы будете?

— Ну, конечно, же, вы должны были это сделать в первую очередь. Позвольте представиться, меня зовут Юрий Васильевич Брусникин. Вам обо мне не говорили?

— Мне ни ком ничего не говорили.

— Понимаю. Тогда я введу вас в курс дела. Я комендант рая.

— Комендант рая! — изумился я. — По-моему такой должности в мире еще не было.

— Но ведь и рая не было, — резонно указал мне комендант рая. — Тот не в счет, с ним ничего не ясно. Был он или не был, кто может дать руку на отсечение. Вот вы как лично думаете?

Я пожал плечами.

— Вот видите, вы тоже придерживаетесь такого же мнения. Пойдемте в поселок и заодно поговорим.

Мы направились по тропинке.

— А межу прочим, вы напрасно удивляетесь, — говорил Брусникин, — если бы в том библейском раю народу бы прибавилось, было бы к примеру столько, сколько здесь, Господь непременно ввел бы такую должность. Без нее даже Он бы не справился с таким хозяйством. Это двое могут кормиться с деревьев, а если больше, то как бы они поступили?

— Создали бы фермерское хозяйство, — рассмеялся я.

— Зря смеетесь, я уверен, так бы все и произошло, если бы не змий. И рай в конечном итоге превратился бы в производство. Впрочем, мы отклонились от темы.

— А разве у нас была заявлена какая-то тема?

— Да, я вам должен рассказать по наши тут порядки. Это входит в мои обязанности.

Меня вдруг осенило.

— Так вы не такой, как мы все. Вы поди и зарплату получаете и уехать можете, когда пожелаете.

— Зарплату получаю, что касается отъезда, то срок моего тут пребывания строго оговорен в контракте. Раньше никак нельзя. Иначе все мои сбережения, что мне перечисляются, будут аннулированы.

— И долго вы тут пробудете?

— А вот это коммерческая тайна. Я дал подписку, что никому не скажу об этом. Если есть еще вопросы о моем статусе, то задавайте.

— Вы приехали сюда добровольно.

— Разумеется, да. Мне предложили эту работу, и я согласился. И ничуть не жалею, тут не только замечательная природа, но очень интересное общество. Обещаю, вам скучно не будет.

— Надеюсь, — пробормотал я и вспомнил о Катерине.

— А вот и наш замечательный поселок! — воскликнул единственный в мире комендант рая. — Я сейчас вам тут все покажу и расскажу.

Он меня подвел к одному из домов, в котором я узнал тот дом, из которого вышел более часа назад.

— Это дом, в котором вы будете жить до конца вашего тут пребывания тут, — сказал Брусникин.

— То есть до конца жизни, — уточнил я.

— Именно, до конца жизни, так как никто из вас здесь находящихся не имеет право покидать остров. Давайте войдем в дом. А теперь внимательно все посмотрите, если вам не нравится обстановка или вы хотите что-то еще иметь у себя, сделайте заявку. И вас быстро все доставят. Видите компьютер, чаще всего мы будем с вами общаться с помощью него. Вы будете заказывать пищу, которую хотите, любые предметы обихода, вплоть до машин. Вы все получите.

— А если я захочу самолет или яхту?

— Увы, это контрактом не предусмотрено. Все транспортные средства, которые потенциально могут быть использованы для того, чтобы покинуть рай, тут запрещены.

— Вы не находите, что этот рай до какой-то степени напоминает тюрьму?

Брусникин внимательно посмотрел на меня.

— Сожалею, но этот вопрос выходит за рамки моей компетенции. Хотя, если вас интересует мое личное мнение, то мне всегда казалось, что тот рай чем-то действительно напоминал тюрьму, ведь добровольно они не могли его покинуть. Там все происходило по велению надзирателя. Хотите ли вы поменять мебель или сделать перестановку в доме?

— Да, нет, мне тут все нравится. Да и какая разница, я не за этим ехал сюда.

— Тут вы не правы, вам же предстоит тут жить долго. Поэтому лучше с самого начала расположиться с комфортом.

— Я подумаю над вашим предложением. Но пока ничего не хочу менять.

— Хорошо. Теперь об еде. Вы можете готовить сами, в доме есть кухня, а можете мне заказывать пищу по компьютеру.

— А готовить будете вы?

— Да, я повар высшей квалификации. Перед тем, как сюда отправиться, закончил курсы, могу показать диплом.

— Я верю.

— Теперь выйдем из дома, я должен вам показать все, что есть в поселке и чем вы можете пользоваться.

Брусникин привел меня к стадиону, возле которого я уже был.

— Здесь можно заниматься почти всеми летними видами спорта. Весь необходимый инвентарь имеется. А вон видите большое крытое помещение?

— Да, вижу.

— Это бассейн. Там так же есть сауна, русская баня, оборудованные в соответствие с самыми последними достижениями душевые. В общем настоящая водная феерия. Хотите зайти посмотреть?

— Еще успею, времени сколько угодно.

Брусникин кивнул головой, словно бы одобряя мое решение. Мы направились к следующему пункту нашей экскурсии.

На этот раз мы остановились возле кафе. Я увидел барную стойку с огромным набором напитков, в том числе алкогольных.

— Это кафе и бар, — пояснил Брусникин. — Обычно здесь собираются обитатели рая по вечерам. Но вы можете пользоваться содержимым бара в любое время суток. Здесь есть всегда напитки и легкие закуски.

— Я смотрю, что тут много алкоголя. Мне почему-то казалось, что в раю не бывает спиртного.

— Но почему же, — пожал плечами комендант рая. — Нигде не написано, что в раю не может быть вино. Такого запрета не существует.

— Но тогда тут могут быть и наркотики.

— Они тут есть, — невозмутимо подтвердил Брусникин. — Вы можете получить любой наркотик. Хотите попробовать?

— Нет, — поспешно произнес я. Мне вспомнился мой не долгий опыт знакомства с наркотиками. До сих пор во мне жил испуг перед той бездной, в которую я с их помощью заглянул.

Мы вышли из дома и направились к окраине поселка. Мы подошли к какому-то странному сооружению, которое одновременно напоминало церковь, пагоду и мечеть, но при этом не было ни тем, ни другим, ни третьем.

— Что вы думаете об этом сооружение? — поинтересовался мой спутник.

— Странная архитектура. Такое чувство, что архитектор хотел создать какое-то универсальное строение, которое содержит знакомые формы, но при этом оно их объединяет и тем самым преодолевает. А в итоге появляется нечто принципиально новое, не похожее не на один из прототипов.

— Вы верно проникли в самую сердцевину замысла. Это действительно попытка преодолеть ограниченность любых устоявшихся форм. И это совершенно логично, потому что это здание часовни. Или по-другому его еще называют ковчег Бога.

— И что это означает на практике?

— Если вы войдете во внутрь ковчега, то тем самым получите возможность напрямую беседовать с Богом.

— Вы шутите?

— Ничуть. Я понимаю ваше удивление, но клянусь, все так и есть.

— И если я сейчас войду сюда, то буду общаться с Богом?

— Боюсь, что у вас ничего не получится. Дело в том, что Бог выходит на связь только в том случае, если человек действительно испытывает настоятельную потребность общения с Ним. Обычное любопытство, вот как сейчас у вас, он не удовлетворяет.

— И вы верите, что тут действительно установлена связь с Богом? И все, кто тут находятся, тоже в это верят?

— Извините, верят или не верят, это не мое дело. Мое дело лишь довести до каждого из вас сведения о том, что тут находится. А дальше каждый уже решает сам, как ему относиться к этому факту. Так как я не член вашей общины, мне в ковчег вход воспрещен.

— А если однажды вы все же войдете?

— Для меня это означает смерть.

— Вы это серьезно?

— Вполне. С Богом шутки плохи. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Я могу свободно передвигаться по острову?

— Да, конечно. Он вам принадлежит, как и в равной степени всем остальным, кто тут находится.

— А остров большой?

— Нет, совсем маленький, пятнадцать километров в длину и десять в ширину. Так что заблудиться здесь не просто. Хотя хищных зверей тут вроде бы нет, но ядовитые змеи водятся.

— Как же рай без змия.

— Я понимаю ваш юмор, но змей действительно надо остерегаться. Поэтому лучше не углубляйтесь в лес. Мало ли что.

— А что здесь еще делать? Волей неволей углубишься.

Брусникин пожал плечами.

— Мое дело предупредить. У нас тут считается, что каждый обитатель рая обладает свободой воли и сам принимает все решения.

— Свобода воли, — вздохнул я, — вечный вопрос, который мучает человека. Могу ли я его задать Богу?

— Бог на то и Бог, чтобы ему задавали любые вопросы, иначе, какой в нем смысл, — резонно произнес комендант рая.

Мне вдруг сильно захотелось войти в ковчег.

— А могу я просто зайти туда и посмотреть, что там.

— Можете, но не рекомендуется. Еще раз повторяю: это не место для удовлетворения любопытства, а место для проникновенной беседы со Всевышним.

— А что будет, если я все же проявлю любопытство?

Брусникин, как мне показалось, не слишком был доволен моим вопросом.

— Хочу вам напомнить в этой связи, — непривычно сухо вдруг произнес он, — Бог не только милосерден, возмездие и наказание провинившихся тоже дело Его рук. У нас был один, кто без конца заходил в ковчег, пытался установить связь с Господом, хотя никаких серьезных вопросов у него к Нему не было. Неделю назад он скончался. Он жил в вашем доме.

Меня вдруг пронзила догадка.

— Выходит, я оказался тут по причине его смерти.

— Именно так.

— А от чего он умер?

— Трудно сказать, он заболел внезапно и скончался всего за несколько дней. Если у вас нет ко мне больше вопросов, то позвольте откланяться. Мне пора заниматься обедом. Кстати, что вы хотите на обед?

— Честное слово, мне все равно. Сделайте что-нибудь по вашему усмотрению. У меня сейчас мысли заняты другим.

— Хорошо. До свидания. Рад, что вы присоединились к нам.

Брусникин кивнул мне головой и стал быстро удаляться.

— Подождите! — крикнул я ему вдогонку.

Комендант рая остановился и посмотрел на меня.

— Вы хотите еще о чем-то спросить?

— Да. — Почему-то только сейчас я обнаружил над входом в часовню рисунок. Даже странно, что я его не заметил раньше.

Рисунок состоял из несколько кругов. Пространство между ними было закрашено разными цветами. Внутри окружности вписан квадрат, но не сплошной. С каждой из четырех сторон он был разорван и на этом месте располагалось что-то напоминающее вход во внутрь. Он вел к фигуре, состоящей из нескольких кругов, они были соединены многочисленными линиями, представляющие из себя сложные переплетения.

— Могу я узнать, что это такое? — спросил я.

Конец ознакомительного фрагмента.