Глассические стопки

Владимир Гандельсман

При переводе (а лучше сказать, переложении) этих стихов каждый из нас руководствовался своими соображениями и своим пониманием замысла автора. Любой перевод – это интерпретация, определённый взгляд на подлинник; наше решение работать вдвоём связано с надеждой, что два взгляда создадут у читателя более глубокий и объёмный образ автора. Об одном мы договорились сразу – сохранить шестистрочную структуру оригинала. Для себя мы эту форму назвали «стопками»: во-первых, в честь Симора, чья фамилия Glass на русский язык переводится именно так; во-вторых, поскольку стопа является первичной мерой стиха, она может служить синонимом поэзии как ритмического искусства. И наконец, нам кажется, что Симор бросал в «топку» своих шестистиший самое существенное в своей жизни («с» ведь всего лишь предлог причастности и легко может менять владельца, что и случилось со стихами Симора – они стали нашим достоянием). Всё остальное – на совести каждого из нас. В. Г. и В. Ч.

Часть первая

перевод Владимира Гандельсмана

1. Детство

Варенье варится в саду.

Ещё я вижу череду

высоких сосен.

Гамак. На золотистый сон

узор горячий нанесён

наствольных оспин.

2. Несчастный случай

Чудесный миг до мысли — как предместье,

которым едешь,—

ещё не весть, ещё предвестье

(кого там встретишь?),

в пустой автобус с заоконным садом

заходит человек, садится рядом.

3. Рассказ

Он входит, лет шестидесяти, Пьер,

сосед. Энн режет мясо, например.

Он чуть не плачет, толст и слаб.

— Что, если бы тогда я с жару, с пыла…

Она смеётся: «Я бы уступила».

И кровь стекает с пальцев. Кап. Кап-кап.

4. Кристаллизация

Чтоб в слова облечь

голую жизнь,

стисни зубы, речь,

а вернее — стиснь.

Так волны бросок

вшёптывает соль в песок.

5. Смерть

К сердцу прислушивался, закрыв глаза,

ожидая последнего раза.

Мучила жажда. В одно из утр

августа, в пять пятьдесят пять,

провалившись в колодец себя, он умер.

И ему расхотелось пить.

6. В самолёте

У неё младенец с соской,

просит клерка с шеей и причёской

поменяться с ней местами,

тот краснеет, свет слепит над облаками,

улыбается, краснеет, непоколебимо

смотрит на неё в упор и мимо.

7. Улётное видео

Рыбу из ведёрка в море

выпускает, рыба притворилась мёртвой—

не плывёт, не хочет.

Девочка её подталкивает и хохочет.

Рыба поплыла.

Налетела чайка — унесла.

8. Окно вечером

вижу гравюру Доре

зэки кругами в тюремном дворе

март в закутке у кирпичных стен

ожил их тлен

ветра невидимый кнут

листья по кругу бегут

9. И утром

утром воскресным

будет окно

чем-то небесным

освещено

листья улягутся штиль

музыка тихая мать вытирает пыль

10. Тайная вечеря

Подруга изменила мне.

Я не знал, привиделось во сне.

В золотящийся музей вошёл растерянно:

над столом рос Иисус, как дерево,

а вокруг одиннадцать голов, как вишен.

Я ещё подумал: кто-то вышел.

11. Ночью

Снится умерший брат.

— Я ещё жив, — говорит. — Ты рад?

Тень его на стене.

— Смерть, — говорит он из темноты,—

не тогда, когда снишься ты не себе,

а когда не себе не ты.

12. На уроке

Студент весь в чёрном, аккуратен,

как из витрины краден,

вдруг студентку в розовом шумящую,

всю громокипящую,

осадил, швырнул в неё бумаги ком.

Из окна мне виден похоронный дом.

13. Колыбельная

тело к ночи просто тряпочка

постирай и отожми

где-то гамма до ре ми

гаснет отдыхает лампочка

левая прильнула тапочка

к правой тихо не шуми

14. Дерево

Чёрно-жёлтого вечера свет.

Ветхий с дерева слетает завет.

Тянется ли оно к родству

с человеком, пространство

обживая, весной облачась в листву

и приняв христианство…

15. Дядя Ваня — Соне

О, голос, сплющенный от слёз,

стыда и лжи, о, это лепетанье…

В тот миг, казалось мне, оборвалось

не только бывшее, но и о нём

когда-нибудь воспоминанье…

Выходит, мы не отдохнём…

16. Одна старуха

умер надо б вещи выбросить

не могу не знаю мне не выразить

его атомы-молекулы в них теплятся

медлят ни мычат ни телятся

прежде надо б в стирку сдать и пятна вывести

Конец ознакомительного фрагмента.