4

Владимир Волев, 2023

Какой была бы моя жизнь, если бы я не сел в тот троллейбус? Наверняка такой же серой и бессмысленной, как прежде.Теперь я встретил четырех девушек, которые уничтожают нечисть, и… как бы описать их получше? На первый взгляд, с ними что-то не так. Псионик Анна, монахиня Нат, девушка с катаной Эми и особа, именующая себя Каролиной Рипер. Они позвали меня с собой. Предложили стать прóклятым силой.Ах да, еще, похоже, я умер, но разве это уже имеет значение?

Глава 3. Они все умрут?

Выбор хорош тогда, когда ты сам его делаешь. Если выбор делают за тебя, то выбора нет — и это плохо. (с) Джейсон Стэйтем.

Как только я зашел в кладовку, меня схватили за плечи, усадили на деревянную лавку и приказали молчать. Дверь тут же захлопнулась, щелкнул замóк, а окно самопроизвольно зашторилось. Вокруг, явно не из колонок, стал раздаваться механический гул. Он нарастал, а свет мерно гас, пока не пропал полностью. Тогда по стенам кладовки стал ездить луч. Он ускорялся с нарастанием гула и вскоре уже стал единой светящейся линией. Закончилось всё так же неожиданно, как и началось. Меня впечатало в стену — и всё прекратилось. Я тут же смачно блеванул, будто проехал кругов пять на русских горках или на адской карусели «Вальс». Кто-то похлопал меня по плечу:

— У меня в первый раз так же было, — действительно сочувственно сказала Каролина. Выражения ее лица было не разглядеть за огромными очками-авиаторами.

— Будешь сам тут убирать! В двух местах сразу, — отозвалась взъерепененная Анна. Она сложила руки на груди и казалась еще более растрепанной.

— Он не виноват, что не может сдержать естественные человеческие порывы, — тихо, будто прошептала Эми и протянула мне платок.

— Ты про какие порывы? — зарделась монахиня.

— Про рвотные.

Замóк в двери тем временем щелкнул, и Анна будто подскочила на месте. Она, всё так же дуясь, подошла к двери, распахнула ее и вышла наружу. Сразу было видно, что за дверью уже не поместье. Это было понятно по освещению, да и выкрашенные однотонной краской стены выдавали какое-то учреждение.

— Что, мы действительно переместились в другое место? — не верил своим глазам я.

— Место, время. Всё относительно, — загадочным полушепотом отозвалась Эми.

— Не боись, ща узнаем, куда попали! — уже более сильно хлопнула меня по плечу Каролина.

— Ты только не волнуйся, в первый раз никогда ничего не понятно, но мы защитим твое тело. Ой! Почему я сказала тело… Ой! — очаровательно лепетала монахиня с румянцем на щеках.

— Погнали, — сказала Каролина и прямо подняла меня со скамьи.

Такой компанией мы проследовали к выходу из кладовки. Теперь было явно понятно, почему тут раскиданы все эти вещи, а на вешалках висит различная одежда. Непонятно было скорее то, почему эта одежда была такой старой. Не в смысле ветхой или поношенной, а просто старой. Будто ее только сшили, но веке так в восемнадцатом или девятнадцатом.

За дверью оказалась обычная школа. Обычная современная российская школа. Советское здание из блоков, непонятной постройки, выкрашенные в зеленый стены, и этот запах. Так пахло только в школах. Ну и бегающие тут и там дети в одинаковой форме тоже немного намекали на место. Старшеклассники с открытыми ртами пялились на Анну, она подмигнула им и сделала реверанс. Их как ветром сдуло. Потом прозвенел звонок, и буквально за пять минут вокруг никого не стало.

— Какая-то обстановка гаденькая. И это вовсе не из-за того, что ты кладовку нам испортил. Если выживешь, будешь убирать! — повторила Анна.

— В смысле выживу? — это было единственное, что я расслышал из ее речи.

— Не пугай мальчика, Анна, всё будет хорошо! — не слишком уверенно ободрила меня монахиня.

— А может, и нет. Я тоже что-то чувствую. Оно близко. Оно сейчас произойдет, — тихо откликнулась Эми.

— Вот прямо сейчас… — отрезала Анна и достала пистолеты из закрепленной на чулках кобуры.

Она не успела договорить, как вошло нечто, похожее на человека. Он сделал это очень резко, я бы сказал, с потусторонней уверенностью. Он был в сером плаще и широкополой шляпе, из-за которой лица было не разглядеть. Резким движением, которого я даже толком не заметил, он вынул из карманов два пистолета со свисающими с рукояти красными нитками и сделал четыре выстрела. Два охранника упали замертво. Повисла тишина.

Анна тут же вскинула свои пистолеты и выпустила две очереди в сторону вошедшего. Фигура покачнулась, будто входя в резонанс с реальностью, так что выстрелы лишь отразились выбоинами на стене сзади убийцы. Он повернулся к нашей компании и вскинул пистолет. Раздались хлопки, но меня уже ухватили за плечо и кинули назад, обратно в кладовку. Остальное я видел через дверь, лежа на полу среди своей блевотины.

— Я не могу попасть в него! Что это за хрень? — заорала Анна и стала бежать к стене.

— Сейчас я его нашинкую, — отозвалась Эми, а потом пропала с хлопком.

— Лежи, он слишком силен! — прокричала мне Каролина и начала убегать от этого существа, будто в замедленной съемке.

Потом всё развивалось так быстро, что я не успевал верить в увиденное. Монахиня вскинула свой пулемет, но тут же получила несколько огнестрельных ранений, не успев сделать ни одного выстрела. Она просто упала назад и протянула ко мне руку, задыхаясь, с ее губ падали капли крови. После я услышал хрипы, будто кого-то держали за горло, а Каролина, которую словно замедлили искусственно, пыталась убежать. Ее грудь взорвалась фонтанами крови, а стекло очков разлетелось на части. Анна посмотрела на меня, было видно, что ей страшно.

Всё, что я мог видеть со своего места, это две убитых девушки. Нат всё еще подавала признаки жизни, глотая воздух, а Каролина упала лицом с простреленной глазницей прямо рядом со входом в кладовку. Ей явно оставалось несколько секунд. Встав на четвереньки, я пополз ко входу, наблюдая за тем, как Анна, издавая первобытный вопль, бежит навстречу этой сущности, выпуская очереди из своих золотых пистолетов-пулеметов.

— Живите! Всё будет хорошо, — зачем-то крикнул я, вытирая слезы, сопли и слюни, бесконтрольно льющиеся из меня. Тело Каролины дернулось, и она сплюнула кровь.

Переборов страх и отвращение, я выглянул за дверь. Увидел я там, что Эми схватили за горло, и она висит в воздухе, беспомощно опустив свою катану. Кто бы там ни был в плаще, он безэмоционально сломал ей шею и кинул ко входу. Тело самурайши пролетело полметра, а потом исчезло с хлопком.

На ногах к этому моменту оставалась одна Анна. Она с полными безумия глазами, которые стали светиться голубым светом, бежала навстречу опасности, резко перемещая руки и делала короткие очереди, но они явно не достигали цели. Ответные выстрелы, правда, тоже не попадали в нее. Было ощущение, что она знает, куда будет стрелять нападавший на школу. Всё происходило очень быстро и так же быстро закончилось. Когда девушка стала перезаряжать оружие, фигура в плаще прекратила стрелять и вытянула руку. Пространство вокруг Анны будто исказилось, и она взмыла над полом. Руки и ноги ее перестали двигаться, а вскоре и вовсе не естественно изогнулись. Она вскрикнула:

— А-а-а! Неприятненько, вот же сволочь! Да я тебя сейчас на ноль помножу, скотина неграмотная.

В ответ на это существо резко повернуло рукой и швырнуло искореженное тело Анны прямо головой в стену. Я успел только услышать хруст костей и то, как тело свалилось обратно на пол. Девушка что-то прохрипела и затихла, а я остался один, заблеванный, весь в слюнях и соплях, выглядывать из-за двери, не в силах пошевелиться. Этому существу в плаще, видимо, было на меня плевать. Он развернулся в другую сторону от входа и пошел внутрь школы. Вскоре послышались крики и выстрелы. Я же попросту сел на месте и смотрел на четыре тела девушек, которых я уже было начал считать всесильными.

— Нет! Так не должно быть. Они, они должны жить! — после этих слов тело Анны дернулось, а Эми упала из ниоткуда прямо рядом со мною.

— Насколько ты этого хочешь? — послышался вкрадчивый голос, который будто бы заполнял всё вокруг.

— Хочу! Я хочу, чтобы они жили! Хочу, чтобы разобрались с этим…

— И ты можешь это им дать. Приказать жить. Как тебе такое?

— Приказать жить?

— И не только это. Ты же почувствовал толику силы. Я могу дать тебе ее полностью. Но будет цена, которую ты должен заплатить.

— Проклятье силы…

— Хороший мальчик. Ты согласен?

— Я. Я. Я соглашаюсь! — проорал я что было мóчи.

— Отлично, осталось только скрепить наш договор кровью. Ты видишь мой символ на стене? Катана вполне сгодится, чтобы порезать руку и коснуться его. Вперед, у тебя не так много времени!

Я поднял глаза и увидел четыре искалеченных тела, а потом, как только я подполз к катане Эми и схватил ее, всё окружение стало белым. Будто бы рисунок черной ручкой на бумаге. Остались только я, катана в руке и стена, на которой четко проступила нарисованная черной ручкой рожица улыбающегося во весь рот чертенка. Сделав пару глубоких вдохов, я порезал себе руку, а потом резко прислонил к символу на стене. Он загорелся пламенем, а я ощутил, что краски мира вернулись.

— Я соглашаюсь, — зачем-то еще раз прокричал я.

— Отлично, отлично! — заискивающе откликнулся голос. — Теперь прикажи им!

— Что именно?

— Жить, конечно, дурашка. Развлекайся. Покки! — после этих слов стало понятно, что никакого голоса рядом больше нет.

— Э-э-э. Я приказываю вам жить!

Вот тут я почувствовал силу. Она и до этого немного струилась вокруг при моих словах. Видно, своими мольбами я продлевал их жизнь каждый раз еще на несколько минут, но сейчас… Чувствовалось, что всё пространство вокруг, время и сама жизнь принадлежат мне. Я всё еще стоял с катаной, а с руки моей стекала кровь, но я развел руки на манер креста, стал смеяться и как безумный проорал:

— Живите!

— Клевое представление, — откликнулась Анна, тело которой всё так же было поломано и валялось на полу, — но, знаешь ли, жить в таком виде не очень-то удобно. Ты мог бы…

— Что?

— Ты мог бы приказать нашшим телам восштановиться, тупица! Почему тебе всё надо объясшнять! — уже более раздраженно прошамкала она, ей явно было сложно произносить слова.

— Приказываю их телам восстановиться! Надеюсь, правильно… У меня мало опыта в этом.

После произнесенных мною слов вновь почувствовалась концентрация силы вокруг. Рука Анны начала с треском вправляться, а когда она вернула над ней контроль, то показала мне класс, на что зачем-то я сделал то же самое. С руки, которой я это делал, обильно капала кровь. Остальные девушки также приходили в норму. Монахиня уже рассматривала свои руки, присев на месте.

— Так что это, получается, я теперь зомби? — сказала та.

— А то ты до этого особенно живая была, — отозвалась Анна, вставляя ногу на то место, где она должна была быть.

— Не мог бы ты вернуть мою катану? — Эми резким щелчком поправила шею и протянула руку.

— Конечно, — пролепетал я, наблюдая всё это безумие.

— Мне нужны новые очки теперь, — сокрушенно держалась за глаз Каролина.

— Большая проблема, они тебе особо никогда и не шли.

— Заткнись, Анна!

Всё быстро пришло в норму. Четыре девушки стояли поодаль от меня, будто ничего и не было, и рассматривали свое оружие с одеждой. Единственное, что намекало на недавнюю катастрофу, это выбоины от пуль да отметины крови на местах, где они лежали. Следов на стене, куда я прислонил окровавленную руку, сейчас не было.

— Что произошло? — трясущимся голосом спросил я.

— Как что? Нас угондошили, — отозвалась Анна, уже разминаясь.

— Ну не факт, что совсем, но дырок дополнительных наделали, — всё так же держалась за глаз Каролина.

— Да а чего плохого, больше дырок, больше веселья, правильно говорю, Нат? — издевательски сощурилась «школьница», форма которой теперь была мятой, грязной и порванной в нескольких местах.

— Ой, всё! Хватит. Анна, даже в таких обстоятельствах ты продолжаешь нести эту чушь, — подняла с пола свой розовый пулемет монахиня, а я подметил, что рожица нарисованная на патронаже отдаленно напоминала того чертенка на стене, — тут же дети!

— Они всё равно не услышат.

— Да я не о том, дура…

— Сквернословишь! Отмаливать же придется, — во все зубы улыбнулась Анна.

— Но постойте. Кто это? Что происходит? Отвечайте! — в несвойственной мне манере настойчиво спросил я.

— Кол! — одновременно ответили четыре девушки и повернулись на меня. Что-то в их взглядах и поведении изменилось. Это была смесь удивления, смятения и даже злости. Они переглянулись и внимательно стали смотреть в мою сторону. Потом все дружно взяли свое оружие наизготовку.

— Ты общался с «Улыбалом»? — серьезно так спросила Анна.

— С кем? Ты про тот голос и рожицу на стене?

— Да. И лучше бы тебе сказать, что ты ему ответил, — навела она на меня свои пистолеты, и остальные девушки последовали ее примеру.

— Ну я дотронулся рукой до улыбающегося чертенка, и сказал, что согласен, а потом он сказал мне приказать, — лепетал я в шаге от смерти.

— Да, потом ты воскресил нас, я помню. Хотя, в сущности, мы не были мертвы, так что термин не подходит, да и не были бы, скорее всего, тоже. Граф бы что-нибудь придумал. Прислал бы эту свою проклятую машину. Она бы нас порезала, поправила, склеила. Не знаю, что она там делает… Погоди. Как тебя там зовут?

— Я не помню.

— Точно, нужно будет придумать тебе имя, — почесала макушку пистолетом Анна.

— Нужно сказать ему спасибо за это в любом случае, — закинула за спину розовый пулемет монахиня и сложила руки в молитве.

— Да, спасибо, парень, без тебя бы пришлось тяжко, — похлопала меня по плечу Каролина той рукой, которой не прикрывала простреленный еще недавно глаз.

— Ты и вправду можешь приказать что угодно, это потрясающе, — тихо, но как-то заискивающе пролепетала Эми.

— Ладно! Я признаю! В противном случае это было бы дольше и больнее, а еще — противнее. Этот ее куб и пилы. Фу! Ладно, спасибо. Доволен?

— Да я и не просил…

На этих словах из коридора послышалась стрельба. Я заметил, что всё вокруг стало темным. Не знаю, когда именно это началось, ведь я смотрел на девушек, но сейчас всё вокруг преобразилось. Это было очень похоже на то самое чувство из троллейбуса, когда полезли тролли, а люди превратились в тряпичных кукол.

— А почему так темно? — неуверенно спросил я.

— Что, мы уже провалились? Потрясающе. Чьих это рук дело? Я не приказывала! — рассерженно сквозь зубы проговорила Анна.

— Ты же знаешь, что обычно это от нас не зависит, — серьезно отозвалась Эми.

— Ладно, в общем, мы сейчас в темном измерении. Вкратце, тут мы бьемся с разными тварями, чтобы люди не пострадали. Сила, «Улыбало» или голос, как ты его назвал, в общем, что-то нас сюда отправляет. Наша задача истребить всю нечисть, или же могущественную сущность, как в этот раз, — уже более серьезно вещала «школьница».

— Кол… — почему-то отозвался я.

— Да, можешь считать их демонами, это не так важно, по сути. Суть в том, что в этот раз нам попался серьезный засранец. Он питает силу остатками жизней. Завладевает несчастными, которым не так повезло в жизни, униженными и оскорбленными. А так как этой мрази нужно побольше остатка жизни, то это обычно либо детоубийцы, либо, как в нашем случае, — те, кого в школе гнобили. Он сводит их с ума и заставляет убивать. По сути, ему насрать на тело того, кто будет этим убийцей, он найдет следующего.

— Но почему он так легко вас убил… То есть обезвредил.

— А вот тут, дорогой мой дружочек, самое интересное, — продолжила Анна. — Сражается в нашем мире он телом одержимого, используя свои демонические силы. Мы же, хоть и чертовски хороши, особенно внешне, но подчиняемся законам физики. Даже Эми, хоть она и телепорт. Но вот в темном измерении мы будем драться с его кошмарами.

Она многозначительно замолчала, оставляя мне возможность обдумать сказанное. Времени на это мне, правда, дали немного, поскольку почти сразу мы двинулись по коридорам в сторону выстрелов. Пока мы шли, я заметил, что школа преобразилась. Нет, она вовсе не была уже тем самым зданием советской постройки в ночное время при полной луне. Оно стало другим, пугающим, живым. Я всё не мог понять, что именно делает очертания школы именно такими, но потом стал подмечать детали. Повсюду из-под потолка за мною следили глаза. Они были разные по размеру, и ни один из них не моргал. Они неизменно следили за нашим передвижением, будто ты всегда находишься под неусыпным контролем, что бы ни делал. Потом я стал замечать картины…

Как бы описать это. Знаешь вот все эти картины великих художников и классиков литературы, которые развешивают в школах? Сейчас же они стали отвратительными. Сюжеты на них изменились: кто-то из великих орал в темноту, а полотна вроде «Снова двойка» преобразились, и бедного пацана колотили ремнем. На других можно было также заметить всяческие издевательства. Зайдя за угол, мы обнаружили дверь, и Анна ее не раздумывая толкнула. За ней сидел школьник средних лет, он был совершенно один в классе, будто о нём все забыли. Он сидел и просто смотрел в одну точку, а движения его были зациклены навечно.

— Пф-ф, нашли кошмар, — презрительно кинула Анна и двинулась дальше, а все пожали плечами и пошли за ней.

Меня же картина проняла до дрожи. Я вспомнил всё то одиночество, которое сваливалось на меня в школе. Отщепенец, сидящий за последней партой. Никому до меня нет дела, и день будто повторяется. День за днем. День за днем. Кажется, я начинаю понимать, в чём тут дело и с кем мы столкнулись.

Пройдя несколько запертых дверей, мы завернули за угол и увидели его. Анна тут же вскинула пистолеты и сделала две очереди. Тем временем тело, а иначе сейчас его было не назвать, отшатнулось вперед и назад, и ни один из выстрелов его не задел. Сам одержимый лишился своего плаща и шляпы и теперь был похож на помятого мужчину средних лет. Его руки висели как плети, и он бездумно смотрел в открытый класс.

— Анна, стой! Не стреляй больше! — крикнул я, и «школьница» тут же прекратила.

— Ты что, охренел?! Ты можешь представить, что происходит сейчас в реальности?

— Просто подумай: если вы не можете его просто убить, то, может, тут что-то не так? Вы не заметили изменений в школе?

— Да какая разница! — откинула прядь волос с лица пистолетом Анна. — Мы уже побеждали этого засранца, и в этот раз сможем!

— Да, но ты вспомни жертвы в прошлый раз, это было просто ужасно, — откликнулась монахиня.

— Моя винтовка еле справилась, — кивнула Каролина.

— Послушайте, что он скажет, — тихо кивнула Эми.

— Какого черторыльского вы на его стороне? У него даже имени нет! — взъерепенилась Анна.

— Наших никто тоже не помнит, — сказала Эми, и повисло молчание.

Все взглянули на меня с нервным нетерпением.

— Ну, в общем. Я посмотрел на то, как ведет себя школа, и то, что происходит в классе. А еще вы сказали, что мы сражаемся с его кошмарами, да?

— Да, — ответила вся четверка.

— Так, может, нам нужно не убивать эти кошмары и само тело, а наоборот, помочь носителю?

На этих моих словах послышались выстрелы. Фигура подняла два своих пистолета и, осунувшись, стала стрелять в сторону открытой двери. Были слышны всхлипы, а сам человек будто бы хотел скинуть с себя наваждение. Но морок вокруг него уходил на секунду и потом снова возвращался. На нас он не обращал никакого внимания.

— Тебе стоило бы поторопиться со своими идеями, — серьезно заключила Каролина.

— Просто прикажи мне убить его! А я потом тебя вознагражу, — прижалась ко мне Анна.

— Прекрати! — оттащила ее Нат. — Парень вообще-то правильно говорит.

— Спасибо, — коротко отозвался я. — Эми… Ты могла бы посмотреть, что в следующем классе?

Та коротко кивнула и исчезла с хлопком. Буквально через секунду она появилась за спинами девушек. Ее лицо было всё в краске, и она усиленно прятала глаза, будто хотела спрятаться.

— Так, что там? — обернулась на нее Анна.

— Я, я… Не хочу об этом говорить. Дети так жестоки.

— Эми! Выкладывай, — серьезно сказала Каролина, зыркнув почти восстановившимся глазом.

— Ладно, ну в общем. Там девочки… Они издевались над каким-то школьником. Говорили ему просто ужасные слова, раскидывали вещи, били. Я не хочу, — она поднесла руки к лицу и заплакала, — хочется умереть после такого.

— Да тебе всегда это хочется, — заключила Анна, — что делать будем, умник? — обратилась она с вызовом ко мне.

— Ну, если честно, у меня есть предположения, но я не знаю, поддержите ли вы меня…

— Да выкладывай уже, — обреченно опустила руки с пистолетами «школьница».

— Всем сердцем, — одухотворенно откликнулась монахиня.

— Бомби, дружище! — ткнула меня в плечо кулаком Каролина, а Эми коротко кивнула, утирая слезы.

— Идея, конечно, странная, но раз мы боремся с его кошмарами… Эми, ты не могла бы переместиться в тот класс и обнять того школьника?

Все озадаченно посмотрели на меня, и повисло молчание. Длилось оно всего пару секунд, потом Анна прыснула смехом. Остальные в недоумении переглянулись, а Каролина почесала голову.

— Эми! Обнять незнакомого мужчину! Ну он умора, не зря мы его с собой взяли, мне ты всё больше нравишься. И не только в платоническом смысле, — подмигнула Анна.

— Сейчас это неуместно, грешница! А в целом идея мне нравится, — кивнула монахиня.

— Даже я готова признать, что это неплохо, — сказала Каролина, всё еще прикрывая глаз, который уже восстановился.

— Нет, нет, нет… — причитала Эми, закрывая лицо.

— Слушай, а прикажи ей! — хищно улыбнулась Анна. — Сама она не сподобится. Давай!

— Переместись в класс и утешь несчастного! — будто бы следуя неведомой силе, изрек я.

Эми тут же округлила глаза и с хлопком пропала. Одержимый тем временем подошел к следующему классу, выбил с ноги дверь и с ненавистью вскинул два пистолета. Выстрелов не послышалось. Он стоял так и смотрел внутрь класса, а руки его подрагивали. Вскоре на его глазах проступили слезы. Прошло несколько секунд, и морок вокруг фигуры стал менее явным. Лицо исказила гримаса понимания и принятия. Он понял, что сотворил. Из глаз хлынули ручьи столь долго запираемых эмоций, и он, упав на колени, стал утирать их руками, в которых были зажаты пистолеты.

— Каролина, уничтожь его! — серьезно приказала Анна.

— Постой, дай грешному раскаяться, — взмолилась монахиня.

— Сейчас не до этого, стреляй! — огрызнулась «школьница».

— Так точно, товарищ! — сказала снайперша и резко вскинула винтовку.

— Подожди, дай мне отмолить его грехи! — Нат упала на колени перед снайпершей и сложила руки в молитве, закрыв глаза.

Каролина только лишь пожала плечами и положила дуло винтовки на плечо монахини. В этот раз гул от выстрела не был столь громогласен, как в прошлый. Да и пуля не разорвала голову несчастного на части, а лишь проделала дыру примерно в том месте, куда стреляют, когда кончают с собой. Тело тихо осело на пол и так и осталось лежать без движения. Из него вышла некая субстанция, она приблизилась к четверке, задрожала в гневе, а потом резко упала и просочилась вниз.

— Мы не уничтожили его. Никогда не выходит. Даже твой хитрый трюк лишь помог нам легче с ним справиться, — резюмировала Анна.

— И избежать лишних жертв, — сложила руки на груди, поднимаясь, монахиня.

— Ненавижу тебя! Ненавижу за твои приказы! — с хлопком появилась и стала колотить меня в грудь Эми. — Такой позор! С незнакомым мужчиной!

— Ладно тебе, пора бы уже стать взрослой, через столько то лет, — ехидно улыбнулась Анна.

— Быть взрослой и развратной шлюхой — разные вещи, Анна, — заступилась за подругу Каролина.

— Что тебе-то об этом знать? — показала той фак «школьница»

— Девочки, не ссорьтесь, давайте радоваться, что всё закончилось.

— Ах так! Ну-ка пойдем, поговорим с тобой обо всех этих приказах в кладовку! — взяла меня за ухо и потащила вдаль Анна.

— Я… Я же сожгу тут всё? — тихо, но с адским блеском в глазах спросила Эми.

— Да что с тобой делать! Жги этот кошмар. Но только в темном измерении, знаю я тебя, — отозвалась «школьница», целенаправленно ведя меня в ту сторону, откуда мы явились.