Блюдце секретов

Владимир Владимирович Сурков

Сборник рассказов самых разнообразных жанров: мистика, фантастика, драма, детектив и даже эротика.Сборник задуман как истории различных людей, которые не хотели бы, чтобы об их тайнах и похождениях узнали другие. Но, как говорится, всё тайное становится явным.Приятного чтения, дорогой читатель. Книга содержит нецензурную брань.

Редактор Анна Владимировна Абрамова

Корректор Сергей Ким

© Владимир Владимирович Сурков, 2021

ISBN 978-5-0055-6888-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Один из немногих

When you’re one of the few,

to land on your feet

what do you do to make ends meet?

Teach.

Make them mad, make them sad,

make them add two and two.

Make them me, make them you

make them do what you want them to.

Make them laugh, make them cry,

make them lay down and die.

Pink Floyd. One of the Few¹

Школьные годы — это период, когда окружение стремится проверить тебя на прочность. Это самый настоящий дикий мир. Тебе нужно быть как все, стараться не отличаться от других, иначе бей или беги. Но если ты не смог ударить, то ты обречен. А если смог, то бей, пока можешь, иначе тебе будет хуже, чем тем, кто убегает. Крайне редко можно остаться на нейтральной позиции.

Недавно меня и моих друзей перевели в новый класс. Это был школьный эксперимент по отделению «зерен от плевел». Отличники и хорошисты были переведены в элитный класс, а всех остальных раскидали по остаточному принципу. Из-за этого «старички» издевались над «новенькими».

На большой перемене я решил закончить свой рассказ. Мне не терпелось перенести свои мысли и эмоции на бумагу. Для рассказов была отдельная тетрадь, и каждую свободную минуту я старался написать хотя бы строчку.

Я был так увлечён написанием истории, что не заметил, как ко мне подошёл один из главных хулиганов класса.

— Чего ты тут строчишь? — хулиган вырвал тетрадь и начал читать. — Пацаны, прикиньте, он тут стихи пишет.

У Люськи толстая жопа,

О как я хочу

Вкусить её булки и попить её молочка,

полизать её письку,

Но я не могу, потому что я полное чмо.

Класс заполнился безудержным хохотом.

Я не подал вида, хотя мне было очень обидно и злость переполняла меня.

Я умел контролировать свои эмоции и не бросался с кулаками, когда этого не требовала ситуация.

— Слышь, чмо, нам такие, как ты, не нужны в классе. Проваливай нахуй, — докопался хулиган.

— И не подумаю, тетрадь отдай.

— Отсоси, тогда получишь назад.

— Поцелуй себя в жопу. Я недавно видел, как ты гулял с Танькой, как вы в обнимку зашли на стройку. У меня на телефоне есть фото того, чем вы там занимаетесь. Я могу пойти с ними к её родителям, они будут очень рады. А как потом наш классный руководитель обрадуется, а директор-то как рад будет.

— Пиздишь!

— Проверим?

Я блефовал, эта история пришла ко мне в голову только что. После школы меня, скорее всего, встретят и «расскажут», что нехорошо следить за одноклассниками. Но это будет потом, сейчас главное вернуть тетрадь.

— Забирай свою вонючую тетрадь, можешь ей жопу подтереть.

И так проходил практически каждый день. Иногда, когда старожилам хотелось показать силу, они били других учеников. Нас избивали за что угодно: не куришь и поэтому не можешь угостить сигаретой — получи в ухо, не дал денег на обед — с ноги в живот, нет второй обуви — готовься весь день получать пинки.

Никогда не забуду встречу с одним из учеников из параллельного класса, над кем тоже издевались.

Он шёл по коридору с опущенной головой, стараясь держаться стены и ни с кем не встречаться взглядом. Его тело было сжато, словно в ожидании удара. Самым паршивым было то, что никто не хотел ему помочь. Все понимали на каком-то инстинктивном уровне, что если с ним свяжешься, то тебя заклеймят и замучают до такого же состояния. Я всё же попытался с ним поговорить, совесть не позволяла просто пройти, она словно пресс давила на меня и, как древняя китайская пытка, капала и капала куда-то в темечко. Но он сбежал от меня как чёрт от ладана с криком: «Отстаньте от меня уже наконец!»

Эта встреча оставила на душе горький и холодный осадок, словно в голове кто-то нашёптывает:

«И ты таким же станешь, ты сломаешься. Какая разница, сколько раз ты допустишь, чтобы тебе разбили нос во время драки за твою тетрадку. Смирись, выбрось её, меньше будет поводов докопаться до тебя. Ты всё равно не напишешь ничего хорошего. Смирись или однажды они тебя доконают».

Но больше, чем писать рассказы, я любил смотреть фильмы ужасов, особенно ночью. Когда какой-нибудь монстр поедал жертву, на её месте я представлял тех, кто обижал меня и моих одноклассников.

В одном из фильмов мне очень понравилась песня One of the few группы Pink Floyd, и по странному стечению обстоятельств этой же ночью должны были показать их фильм The Wall.

Я помню, как от музыки этой группы и сцен этого фильма по телу пробегала дрожь и холодило нутро, дыхание сбивалось, а тело отказывалось двигаться. Ужастики, в сравнении с этим фильмом, казались мне просто спектаклем.

В одной из сцен, рассказывающей о прошлом персонажа, учитель отбирает у Пинка тетрадку и на весь класс зачитывает стихи будущей песни Money, одного из хитов Pink Floyd, и весь класс смеётся на ними. В этой сцене я увидел себя. Только вместо учителя был тот самый хулиган.

В душу запала метаморфоза главного персонажа, где он из кудрявого мягкого парня превращается в лидера какого-то фашистского движения.

Во время просмотра этого фильма во мне что-то изменилось. Всё внезапно ощущалось по-новому, как будто до этого я на всё смотрел через дымку, а сейчас цвета, звуки, ощущения — всё было таким ярким и живым.

Я ощутил себя тем самым «одним из немногих, кому удалось выйти сухим из воды», ведь я действительно один из немногих, с кем хулиганы предпочитают не связываться, зная, что я буду драться до последнего, однако полностью избежать стычек не удаётся, они просто не могут допустить, чтобы какой-то новенький не подчинялся им.

«…Заставь их смеяться, заставь их плакать, заставь их подчиняться и умирать» — эти строчки сказали мне, что я должен делать.

Через день, едва прозвенел последний звонок, я подорвался со своего места, подбежал к парте хулигана, схватил его портфель и выбежал из класса по направлению к мужскому туалету. Там я бросил портфель в унитаз. Я знал, что этот поступок мне не спустят с рук: слишком велико унижение. Действовать надо было очень быстро: за мной уже гнался мой бывший обидчик. Добежав до заброшенной стройки, я взобрался на разобранный башенный кран и осторожно переместился на дальнюю сторону.

— Ты, говно, чего себе позволяешь? Спускайся сам, я просто сломаю тебе все кости, иначе спущу тебя оттуда и вдобавок заставлю жрать моё дерьмо, а ещё запишу видео, как ты это делаешь. Будет у тебя новое погоняло — «говноед»!

— Отсоси, лузер. Представляешь, завтра по всей школе пойдёт слух, что твой портфель искупали в дерьме. Я уже представляю, как от тебя все шарахаются по коридору, зажимают носы, называют вонючкой. А твои друзья? Хотя чего это я, какие друзья, им наверняка будет западло знаться с тобой. Будешь ходить по коридору как опущенный.

Хулиган полез за мной, в его глазах горела ярость. И в этой ярости он не замечал, что под краном лежат остатки арматуры, битое стекло и другой строительный мусор. Им двигало только одно — желание мести, достать меня оттуда любой ценой, заставить меня заплатить за содеянное. О, этот сладкий миг мести — чувство эйфории разливалось по всему телу.

Внезапно хулиган поскользнулся и упал. Я аккуратно спустился и встал над ним. Кусок арматуры торчал из его живота.

— Не двигайся, я побегу за помощью.

Я бежал на месте, изображая, что стараюсь изо всех сил.

— Ты бы видел сейчас свой взгляд. Ахахах. Я запомню его навсегда, жаль, нельзя сделать фото: палево. Хер тебе, а не помощь. Мыслить надо на несколько шагов вперёд, думать, к чему могут привести твои поступки и слова. Все вы такие крутые, сильные, авторитетные. И это обязательно нужно показать путём избиения других. Вам же весело, когда вы делаете больно другим? Вот и мне сейчас весело. Ты просто не представляешь, какое удовольствие мне доставляют твои мучения.

— Прости, — прохрипел хулиган.

— Простить? Хорошо, я тебя прощаю. Знаешь, мне очень понравился этот участок. За бетонными плитами не видно кран, а значит, не видно и нас. Вчера вечером я смазал некоторые места маслом, на котором ты и намахнулся. Что самое обидное — помощь придёт, когда ты уже будешь мёртв. И в благодарность за твои извинения я останусь с тобой, пока ты не сдохнешь! Я буду внимательно запоминать, как из твоего тела уходит жизнь, как сочится кровь капля за каплей, как стекленеют твои глаза и больше не поднимается грудная клетка, как перестаёт биться артерия на твоей шее. Всё это я опишу в своём рассказе.

Примечания

1

Когда ты — один из немногих, кому удалось Выйти сухим из воды, Что же тебе делать, чтобы Свести концы с концами? Учить. Своди их с ума, наводи на них тоску, Заставь складывать два и два, Преврати их в меня, преврати их в себя, Заставь их делать то, чего хочешь ты. Смеяться заставь их, заставь их плакать. Заставь их подчиняться и умирать.