Обязанное бесправие

Владимир Владимирович Васильев, 2012

В обычном российском суде рассматривается гражданское дело по иску Льва Борисовича Либерова к Распутиной Владе Владимировне об определении порядка общения с их дочерями – Единой и Неделимой и встречному иску Распутиной Влады Владимировны о лишении Льва Борисовича Либерова родительских, да и вообще всех возможных прав. Представители опеки, Копец и Копчиков, требуют для Либерова пожизненного заключения за желание участвовать в жизни дочерей.Содержит нецензурную брань.

Все написанное в рассказе является оценочным суждением автора. Автор — мирный человек и не имеет намерения кого-либо оскорбить этим рассказом. Все персонажи вымышлены, любое совпадение с реальностью является случайным. Обидчивым людям, чувства которых легко оскорбить, не рекомендуется читать данный рассказ.

— Ну что, Либеров, все кровки моей хотите? — судья Чуркин попытался сверкнуть запотевшими очками в сторону истца Либерова, но ни искры, ни тем более огонька не возникло. — Что вы все сюда ходите, выступаете, митингуете? Давно бы договорились!

— С вами можно договориться только о капитуляции, — вальяжно, устало и свысока произнес истец Лев Борисович Либеров. — Давайте уже, ваша, кхм, честь начинать…

— Все уже так давно начато, что скоро кончится, — вздохнул Чуркин. — Итак, в очередной раз в нашем суде рассматривается гражданское дело по иску Льва Борисовича Либерова к Распутиной Владе Владимировне об определении порядка общения с их дочерьми — Единой и Неделимой и встречному иску Распутиной Влады Владимировны о лишении Льва Борисовича Либерова родительских, да и вообще всех возможных прав. Как обычно, присутствуют ответчица Распутина Влада Владимировна, ее адвокат и руководитель…

— Я не нуждаюсь в адвокатах и тем более в руководителях! — хозяйским тоном возразила Влада Владимировна. — И я никакая не ответчица, я отвечать ни за что никогда не буду! Прошу суд правильно выбирать! Выражения, я имею в виду, и не только!

— Прошу прощения, госпожа Распутина, — извинился достопочтенный судья. — На суде присутствует ваш представитель, так сказать, представитель ваших интересов, Пигмеев Дмитрий Анатольевич. В качестве прокурора у нас сегодня выступает Шавченко Максим Леопардович. Также в зале присутствует лучший представитель отдела опеки наших детей, да и всего нашего народа — Копец Рашид Гумарович. Еще у нас, в нашем суде, увы, новое лицо — иностранный, да еще и независимый наблюдатель Джон Ланкастер Госдеп. Специально для этого мистера я прошу истца дать пояснения — за что боретесь?

— За счастье и свободу своих детей, как ни высокопарно это звучит, — произнес Либеров, с очень слабой надеждой глядя на Джона Ланкастера. — Я всего лишь хочу, чтобы мои дети знали, что такое культура, как русская, так и европейская, чтобы их приоритетами были не выживание тела, а развитие души. Чтобы мои дети пили не паленую водку пополам с прокисшим квасом, а хорошие, здоровые напитки, чтобы ели не черствый хлеб с солеными огурцами, а вкусную, грамотно приготовленную еду, чтобы были одеты не в рваную и старую униформу, а в дорогие и стильные платья. Чтобы мои дети слушали и смотрели не только на этих прокуроров и прочих представителей ответчицы, не на моральных и физических проституток, не на противные душе убогие фабулы, а на многослойные, интересные и мудрые сюжеты. Чтобы их привычной средой обитания были театры, рестораны, море и природа, а не стояние с дешевым пивом у мусоропровода!

— Так я и знала, никакой конструктивной программы. И что значит «своих»? — рыкнула Влада Владимировна. — Едина не твоя дочь, а моя!

— Да, действительно, Едина Гэбэновна не моя родная дочь, никакого родства у нас нет, — подтвердил Лев. — И мы не питаем друг к другу симпатий. Но она еще маленькая девочка, ей еще не поздно объяснить, что такое, извините за выражение, ее мать! К тому же, как ни парадоксально, алименты с меня взыскивают за обоих девочек. Да и не с одного меня взыскивают, а из моего фонда! На момент этого чудовищного, мягко говоря, развода, который произошел двенадцать лет назад, я являлся управляющим фонда, в который вкладывает деньги практически все наше население. И ваш суд решил, что раз я имею доступ к средствам фонда, эти средства являются моим доходом. Поэтому вот уже двенадцать лет треть дохода всех наших граждан, включая меня, идет в карман лично Влады Владимировны. При бандитском разделе, я бы даже сказал, переделе имущества, который у нас произошел еще в конце девяностых, я оказался по уши в долгах, а Влада Владимировна прихватизировала и экспроприировала все нажитое мной имущество, включая все капиталы моей семьи, накопленные за восемьдесят с лишним лет! А девочки сидят полуголодные, оболваненные, одетые в обноски, ни на медицинскую помощь, ни на образование, ни на какое-либо улучшение их жизни не идет ни копейки!

Конец ознакомительного фрагмента.