Влюбчивый однолюб

Владимир Виленович Лиштванов

Жениться по любви не могут короли, а простые смертные могут! Но когда ты вступил в брак по взаимной страстной любви, то должен ей соответствовать. А как устоять, коль вокруг такая куча разнообразных соблазнов?Да ещё уйма повседневных неурядиц и происшествий. А жизнь преподаёт всё новые испытания. Можно ли сохранить лодку семейного счастья в бурном море, что омывает житейскую прозу бытия?Прапорщик Отрепьев пытается сохранить любовь шибко неординарным образом, но сможет ли он это сделать?

Глава седьмая

В период воинского призыва бумажная писанина отнимала кучу времени и без работы помощников, Отрепьев однозначно не смог со всем справиться.

У него в подчинении находилось два официальных помощника, вернее помощницы: Варя и Галя. Они были вольнонаёмными сотрудниками военкомата и занимались оформлением документов, военных билетов и различными другими бумагами.

Варя представляла собой невысокую, пышногрудую блондинку. Десяток лишних килограмм придавали женской фигуре округлые формы, что побуждало мужской взгляд придаваться различным фантазиям.

Она считалась тридцатилетней разведёнкой, благосклонно принимавшая мужские знаки внимания. Её округлое лицо светилось добротой и любовью.

Галя являла собой противоположность подруге. Она выглядела выше среднего роста худощавой шатенкой, лет на десять моложе Вари, ещё не замужем и не имевшая постоянного парня. Её вытянутое в овале лицо ежечасно казалось серьёзным и деловым.

Основная работа у них имелась всего два раза в году, во время воинского призыва, а в остальное время загрузка помощниц считалась мизерной. Это их полностью устраивало, и они дорожили таким местом работы.

Это не на ферме с раннего утра до позднего вечера за коровами ухаживать, или в поле, от зори до зори, с тяпкой трудиться. Да и на сахарном заводе, что расположился рядом с военкоматом, надо вкалывать, чтоб выполнить план. Другой работы в райцентре не имелось.

Прапорщику нравились помощницы, с большей симпатией он относился к пышногрудой Варе. Но Отрепьеву никак не удавалось найти подходящий повод, чтоб познакомиться с ними поближе, в интимной обстановке. А без повода, или использовать служебное положение, он не хотел.

Одним холодным осенним утром не успел Отрепьев войти в собственный кабинет, как прапорщика окликнула помощница Варя.

Она выглянула из соседнего кабинета:

— Леонид Иванович, к вам женщина на такси приехала.

— Проведи её ко мне, — ответил Отрепьев и вошёл в кабинет.

Через пять минут в дверях кабинета показалась среднего роста, сухощавая женщина лет пятидесяти, одетая в тёплую кожаную куртку светло-коричневого цвета, тёмно-синие джинсы и осенние сапоги под цвет куртки.

— Здравствуйте, — проговорила она, и остановилась у двери, — вы прапорщик Отрепьев?

— Да, это я, — ответил он и добавил, — проходите, присаживайтесь.

Женщина прошла в кабинет и села на свободный стул около стола, где сидел Отрепьев.

— Мой отец служил военным лётчиком и погиб во время Великой Отечественной войны, — проговорила она, — я обращалась в военный архив, и узнала, что его похоронили в этих краях.

— В нашем райцентре? — уточнил Отрепьев.

— Нет, в соседней деревне.

— Надо в неё сходить.

— Мы можем съездить, я на такси.

— Тогда поехали.

Отрепьев встал из-за стола и направился к выходу, за ним последовала женщина.

Выйдя из военкомата, он увидел недалеко стоящее такси.

Женщина обогнала прапорщика и решительно направилась к машине. Они подошли к легковому автомобилю. Женщина открыла переднюю дверь, и села в такси, Отрепьев разместился на заднем сидении и захлопнул дверь.

— Николай, — обратилась она к таксисту, — нам надо съездить в соседнюю деревню.

— Без проблем, — ответил тот и включил зажигание.

Подъехав к деревне, они увидели идущего навстречу им по обочине мужчину лет сорока.

— Остановите, — попросил Отрепьев.

Таксист остановил машину. Леонид открыл дверь и подождал, до тех самых пор, пока мужчина не поравняется с машиной.

— Здравствуйте, — сказал Отрепьев.

— Здравствуйте, — ответил мужчина и остановился.

— У вас в деревне во время Великой Отечественной войны похоронили сбитого советского лётчика. Вы не знаете, где могила?

— Нет, в первый раз слышу.

— А кто может это знать?

— Не могу вам точно сказать, — озадаченно проговорил прохожий, но потом, с минуту подумав, добавил, — может баб Зина. Дом стоит как раз у кладбища.

— Как к ней доехать?

— Это просто, — охотно проговорил мужчина и рассказал, как добраться.

Доехав до дома бабы Зины, прапорщик с дочерью погибшего лётчика вышли из машины и направились к калитке дома.

Калитка с забором оказались ветхими, казалось, два десятка лет не крашенные. Да и дом производил гнетущее впечатление.

Брёвна стен почернели от старости, а местами прогнили. Шифер на крыше полностью покрыт мхом и лишайником.

Зайдя во двор, они увидели старушку, одетую в фуфайку, на ногах резиновые сапоги.

— Здравствуйте, — приветствовал Отрепьев, — вы баб Зина?

— Здравствуйте, — прошамкала старушка, — да, это я.

— Мы ищем могилу советского лётчика, его похоронили в этой деревне, вы не знаете, где она?

— Знаю, — ответила баба Зина, а затем пристально посмотрев на спутницу Леонида, добавила, — а это скорей всего дочка того лётчика. Я сейчас.

Баба Зина зашла в дом и минут через десять вышла, она держала в руке две старые фотографии.

— Вот, смотрите, — проговорила она.

Отрепьев взял в руку протянутые фотографии.

На одной, изрядно пожелтевшей, прапорщик увидел молодого симпатичного мужчину в лётной форме. На другой, его запечатлели с двумя девочками, возможно, дочерьми.

Приехавшая женщина лицом оказалась похожей на лётчика, вылитая копия, но старше отца. Посмотрев фотографии, он протянул снимки дочери лётчика.

Конец ознакомительного фрагмента.