На пути к философии Современного Космизма

Владимир Бутков

Современный Космизм – это развитие идей классического русского космизма в контексте технологий XXI века и экзистенциальной философии. Это проект научно-философской доктрины со своей информационной онтологией и эволюционным пониманием фундаментальных принципов реальности, времени, жизни и сверх разумности. Современный Космизм – это также уникальные концепции в теории познания, искусственного сознания, технологической сингулярности, космической этики. Краткому обзору этих тем и посвящена эта книга

Глава II.

Абсолют

Как информационное измерение Бытия

Гераклит однажды гениально заметил, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Текучесть, непостоянство и временность всего существующего создают в нас ощущение необратимого потока вещей и событий, где всё относительно, обусловлено, разрозненно и несовершенно. Чтобы остановиться в этом потоке, понять его природу и внутренние течения, рассудку требуется ухватиться за нечто центральное и статичное — единый, неизменный и безусловный стержень, вокруг которого протекают вещи, погружаясь в водоворот и пучину времени. Иными словами — нам нужен Абсолют.

Вероятно, латинское слово absolutus происходит от absolu — полнота, завершенность. Или abso — независимый, или даже absolvo — отсоединенный, отделенный, освобожденный. Очевидно, что Абсолют должен быть совершенным, самодостаточным, чистым и бесконечным. Менее очевидно, что вне Абсолюта ничего не может существовать, так как совершенное не может произвести несовершенное и в своей полноте оно не нуждается ни в чем ином. Еще менее очевидно, что Абсолют вообще не может существовать в силу своей полной обособленности и непричастности к Бытию и времени. Абсолют может только абсолютизировать. В сущности, мы больше ничего не можем о нем сказать, в том числе и потому, что сущность Абсолюта пуста. Более того, по определению Абсолют неопределим и немыслим, так как ограниченное и несовершенное, как человек, не может принять, понять и даже приблизиться к бесконечному и идеальному.

На этом рассуждения об Абсолюте могли бы закончиться, если бы мы смогли обойтись без него в понимании мироздания, чего мы сделать не можем в силу опасности утраты единственно возможной и необходимой связи (пуповины) с бесконечностью. Подлинный вопрос о сущности Абсолюта на самом деле заключается в том, «как существует бесконечность»? Ответ на него прояснит многие философские проблемы, как, например, переход Ничто в Нечто (и станет ясно, «почему нечто, а не ничто»), идеального (математического) в реальное, простого в сложное и единого в множество. При этом мы исходим из предположения, что бесконечность (как неограниченное множество) уже как-то существует, в силу её концептуальной необходимости, и одновременно не существует по причине отсутствия принимающей ее реальности.

Еще с Зеноновских времен проблема состоит в том, что мы не знаем, как возможно существование актуальной бесконечности. Однако ее потенциальные решения (в виде переходной реальности или неоплатоновской эманации Единого) могут дать ключи к пониманию самых фундаментальных философских вопросов и, значит мы имеем полное право на мыслительное исследование и метафизическое «ощупывание» Абсолюта. Более того, можно сказать, что в этом состоит онтологическая миссия человека, который оказался в поле притяжения Абсолюта по причине наличия с ним нечто общего.

Необходимо отметить, что современная философия скептически относится к понятию Абсолюта, так как он имеет неустранимый теологический аромат. Поэтому следует сразу обратиться к тому, что об этом говорят религиозные тексты.

В Индуизме

В ранних Индийских Упанишадах (Брихадараньяка и Чхандогья) Абсолют представлен как Брахман — высшая неизменная и объективная реальность, являющаяся первопричиной и источником существования всех миров, которые рождаются в бесконечном количестве (как пузырьки воздуха в океане) при «выдохе» Брахмана и разрушаются при его метафизическом «вдохе». Вселенная заканчивает свое существование в конце гигантского временного цикла — Кальпы и возвращается (растворяется) в недифференцированное и непроявленное состояние, называемое Пралайя. Брахман непостижим, невыразим, лишен качеств и причинно-следственных связей. Однако, являясь духовным началом, Брахман имеет тенденцию к самопознанию, совпадая (т.е. познаваясь) в этом процессе с Атманом — высшим индивидуальным сознанием или религиозной интуицией. Брахман — это место великого тождества всего, а так-же абсолютное единство Бытия и сознания (у Шанкара в Адвайта Веданте). Когда Брахман обращает взор в себя, то становится для нас трансцендентальным, как единое абсолютное Бытие, лишенное каких бы то ни было качеств. Когда взор идет от себя, то Брахман обретает множественность и бесконечные качества (Рамануджа).

Таким образом, проблема перехода единства в множественность, а также редукция совершенства решаются в Индуизме взором Абсолюта «от себя» или светом наружу. При этом иное, чем Абсолют, появляется и исчезает в зависимости от его «ориентации». Несовершенное иное, как условие всякого существования, оказалось возможным как добровольная инверсия Абсолюта.

У Нагарджуны (II—IV вв.) Абсолют самосущ и обладает полнотой реальности, тогда как окружающие его вещи её лишены. В Буддизме Абсолют непостижим, невыразим и есть первичная (конечная) реальность, чистое Бытие и истинная сущность всего. Он ассоциируется с нирваной и космическим Буддой. Абсолют одновременно истинно пуст, как необусловленная бессущностная пустота, и в то же время истинно не-пуст, как чистая потенция всего.

Различение этих аспектов для нас интересно в понимании концепции одновременного отсутствия и присутствия всего. Как два измерения, существующих друг для друга лишь в бесконечно малой точке пересечения (начала координат), они символизируют возможную совместимость Бытия и Ничто, которые в Абсолюте присутствуют, как бы «не видя» друг друга. Точка начала координат, где Бытия и Ничто меньше всего, расположена там, где они стремятся к нулю и объединению, будет называться Абсолютом в этой аналогии. Здесь разреженность Бытия означает его дискретность и потенциальную «деградацию», когда возможность для чего-либо «быть» ограничивается и в перспективе сводится к нулю, когда сущее оказывается уже невозможным. При этом Ничто также становится дискретно, но нулевая пустота (то есть ее отсутствие) будет означать «полноту пустоты». Плоскость, образуемая этими двумя измерениями, будет дополнена третьим информационным измерением, которое впоследствии станет временем. В этом смысле неудивительно, что в Буддизме созерцание пустоты порождает знание и освобождение.

Елена Петровна Блаватская в своей «Тайной Доктрине» понимала Абсолют как «Предвечная Матерь-Рождающая, сокрытая в своих Покровах, Вечно-Невидимых, еще раз дремала в продолжении Семи Вечностей». Предвечная Матерь-Рождающая трактуется как единое, вечное, самосущное (т.е. беспричинное) и отвлеченное Пространство, первой дифференциацией которого является Дух (покровы) именуемый у индусов как Малупракрити, с которого и начинается хроника Акаши (времени). Поэтому «Времени не было, оно покоилось в Бесконечных Недрах Продолжительности».

В Даосизме

Дао — есть великий Путь и космический ход вещей, восходящий в своих иерархиях к Абсолюту, который есть универсальное единство всего, совершенная реальность, «глубочайшие врата рождения» и неисчерпаемая пустота. У Лао Цзы:

Дао пусто, но в применении неисчерпаемо. О, глубочайшее! Оно кажется праотцом всех вещей.

Если притупить его проницательность, освободить его от беспорядка, умерить его блеск, уподобь его пылинке, то оно будет казаться ясно существующим.

Я не знаю, чье оно порождение, [я лишь знаю, что] оно предшествует небесному владыке.

Дао есть первопричина всего, включая единицу. Но при этом оно остается неопределенным, единым и одновременно дискретным:

Оно туманно и неопределенно. Однако в его туманности и неопределенности скрыты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью.

В Каббализме

Каббалист Исаак Слепой, вероятно, заимствовал у неоплатоников идею эманации Единого для описания состояния введенного им трансцендентного Абсолюта — Эйн Соф (Бог в своей собственной сущности), который постепенно испускает в эманации десять сефирот, являющихся основой и принципом сотворения мира. В данной концепции нас интересует вопрос о первой эманации или причине перехода сокровенного «Бога в себе» к «Богу творцу» и, как следствие, появление первой из сефирот — Кетер. Однако «Сефер-Йецира» оставляет весьма туманной и таинственной мотивацию творения, ссылаясь на непознаваемость божественной воли. И это совершенно понятно, так как до создания мира Бог был сам в себе, ни в чем не нуждался, сам себе был истиной и лишь «поблескивал гранями», потому что был он единственно возможной и единственно существующей реальностью. Впрочем, Бог нуждался в самом себе и не мог не иметь тенденции к самоуглублению, что, вероятно, и явилось опосредованной причиной творения. Таким образом, первое проявление (выхода из себя) Абсолюта — есть обратная реакция на сжатие и уход Эйн Соф в себя.

В Европейской философии

Здесь существует несколько интересных концепций Абсолюта. У Плотина он представлен в качестве сверхсущего, благого и непознаваемого источника Бытия — Единого, которое есть первопричина и первоначало всего существующего в действительности и в потенции. Единое, переполненное собой, изливается (эманирует) в последующие ипостаси — Ум, Душу и Космос. В Уме происходит рефлексия и осуществление Единого во множестве. Причиной перехода Единого во многое стала не только фонтанирующая переполненность Единого, но и заимствованная Плотином у пифагорейцев концепция неопределенной двоицы. Ее смысл заключается в том, что единица представляется как само-тождественное, неделимое начало и мера числа, не нуждающееся ни в чем ином, кроме себя. Однако при этом единица имеет второе и не менее существенное предназначение — она «де-факто» уже принадлежит множеству, и нам остается понять, как неделимое одно стало двумя. Для этого придется предположить, что единица все-таки имеет в себе некое размножающее начало, которое можно представить в виде зеркала или собственной рефлексии. В результате получается так называемая неопределенная диада, которая становится началом «иного», не единого, не сбалансированного, становящегося и изменчивого, множественного и не определенного.

Николая Кузанского лучше процитировать, чем комментировать. В своей главной книге «Об ученом незнании» он писал: «Максимумом я называю то, больше чего ничего не может быть. Но такое преизобилие свойственно единому. Поэтому максимальность совпадает с единством, которое есть и бытие. Если такое единство универсальным и абсолютным образом возвышается над всякой относительностью и конкретной ограниченностью, то ему ничего и не противоположно по его абсолютной максимальности. Абсолютный максимум есть то единое, которое есть все; в нем все, поскольку он максимум; а поскольку ему ничто не противоположно, с ним совпадает и минимум. Тем самым он пребывает во всем в качестве абсолюта, он есть актуально все возможное бытие и не определяется ничем вещественным, тогда как от него — все.»

Абсолют Спинозы — есть единая, вечная, свободная и бесконечная Субстанция, являющаяся причиной самой себя (causa sui), выступающая Богом и творящей природой (пантеизм). «Под причиной самой себя я разумею то, сущность чего заключает в себе существование». Однако, несмотря на свое единство, Субстанция также необходимо существует как множество и проявляет свою сущность бесконечными атрибутами, главными из которых являются мышление и протяжение — две Декартовские субстанции, объединенные Спинозой для решения вопроса дуализма. Абсолют (Бог) здесь не трансцендентен, но имманентен миру, обособляясь лишь тем, что только он не нуждается в причине собственного существования. Проблема связи бесконечного с конечным для Спинозы не существует, так как бесконечные атрибуты и модусы производят бесконечное количество вещей.

Гегелевский Абсолютный Дух есть самосознание бесконечной, абсолютной идеи. То есть Абсолют есть форма его собственного самосознания (ср. с Аристотелевским мыслящим себя мышлением или даже с символом теософии — змеи, кусающей собственный хвост). Поэтому он одновременно объективен как данность и субъективен как само-данность. В этой, уже знакомой нам рефлексии, Абсолют оказывается познаваемой-не-до-конца соотнесенной бесконечностью. Таким образом, решается вопрос о бесконечности и познаваемости мира — через ограниченное присутствие в нем и в человеке Абсолютного Духа (который как известно дышит, где хочет).

У раннего Шеллинга Абсолют — это тождество противоположностей, из которого вещи выделяются как различия. Так же, как у Гегеля (и в Брахманизме), Абсолют склонен к самопознанию и трансформацию во множество и Бытие, где идеальное переходит в реальное. Весь мир иерархически и централизованно представлен в Абсолюте. Существует и обратный процесс — когда реальное, в своей логике становления, указывает на свое высшее начало. Однако поздний Шеллинг уже пытается предоставить Абсолюту возможность не снисходить к Бытию и оставаться в себе в виде бесконечного пульсирующего самосознания, в котором порывы к внешнему существованию то ослабляются, то усиливаются в зависимости от его устремленности то к свободе, то к необходимости.

И наконец, Владимир Соловьев в своей мистической философии всеединства полагал возможным непосредственное соединение с Абсолютом в интуиции индивидуального сознания. Для него это выражалось встречей с Софией — вечной женственной мудростью, в которой даже прослеживался трансцендентально-эротический характер.

Но возможен ли Абсолют (не говоря уже о том, существует ли он)? Есть ли какая-либо корреляция действительности с Абсолютом, как, например, космологическая сингулярность? Является ли бытие Абсолюта чисто понятийным и как познанию найти свое правильное место в отношении с бесконечностью?

Да, невозможно познать непознаваемый, бесконечный и чистый Абсолют, но в процессе его заведомо безрезультатного познания (к чему всегда и с удовольствием готов человек) обнаружится устойчивая связь познающего и познаваемого объектов через их причастность к сущему. Как, например, полнота Бытия невозможна без её мыслительного измерения, что автоматически придает всякому познанию фундаментально онтологический статус. Понимание Абсолюта его ни в коем случае не оконечивает, а скорее, оштриховывает в наиболее близких к нам местах, наличие которых всегда спорно и иллюзорно. Поэтому многие учения преднамеренно уходили от всякой возможной разработки абсолютной логики и детализации абсолютной реальности.

Думаю, что наука, информационные технологии и новая философия должны предложить нам новый уровень понимания Абсолюта с новым языком и формулировками. Научным Абсолютом в Космизме может стать «новая математика», которая решит проблемы кодировки реальности и, собственно, станет информационным измерением Бытия.

Понятие Абсолюта может трансформироваться в идею фундаментальной константы, предшествующую времени, через которую Бытие обнаруживает себя в пустоте Ничто. Такой константой может стать степень несовпадения Ничто с самим собой. То есть его постоянная (абсолютная) не само-тождественность дальше которой уже ничего нет.