Ночной мотылек

Владимир Анин, 2023

Пятая повесть из цикла «Екатерининский парк».В этот раз Екатерине Андреевне Романовой предстоит разгадать тайну убийства танцовщицы из ночного клуба, обнаженное тело которой было найдено в Екатерининском парке.Повесть «Ночной мотылёк» впервые вышла в свет на страницах Молодежного журнала «Странник» в 2022 году.

II

— Так, — Завадский устало глядел на сидевшую перед ним Ирину, — значит, фамилия её Семёнова? Алиса Семёнова? Ты записываешь? — обратился он к Чайкину.

— Угу, — ответил тот, стуча по клавишам компьютера.

— А отчество? — спросил Завадский.

Ирина пожала плечами и оглянулась на Чайкина. В маленьком кабинете было душно и пахло мужскими носками. Ирина была уверена, что это пахнут носки Завадского. Он сразу ей не понравился — грубый, неопрятный. Не то что Чайкин!

— Стало быть, отчества не знаете, — проговорил Завадский, рассматривая заусенец на большом пальце левой руки. — Ну а что ещё можете сообщить? Дата рождения,

место проживания?

— Дата рождения — шестнадцатое июня, мы как раз недавно отмечали, ей исполнилось двадцать пять.

Завадский медленно поднял на неё взгляд, пожевал губами и сказал:

— Уже что-то… Чайкин!

— А?

— Чем у нас тут воняет?

Чайкин принюхался и пожал плечами.

— Даже сосредоточиться не могу, — посетовал Завадский и покосился на Ирину.

— Вот зараза! — воскликнул Чайкин.

Завадский и Ирина синхронно посмотрели на него. Чайкин достал из ящика стола небольшой пакет с кусочком чего-то бело-зелёного.

— Совсем забыл, — пояснил он, демонстрируя пакет. — Я его ещё неделю назад купил — тётя Катя просила — и забыл здесь.

— Что это? — насторожённо спросил Завадский.

— Рокфор, — виновато ответил Чайкин.

— Выбрось сейчас же!

— Жалко…

— Я тебе дам — жалко! А я-то думаю…

Ирина громко рассмеялась и, глядя на неё, Завадский невольно улыбнулся, но сразу взял себя в руки и, посерьёзнев, спросил:

— Адрес проживания знаете?

— Чей?

— Подруги вашей.

— Да какая она мне подруга! Мы просто работаем в одном клубе… Работали.

— Ну хотя бы телефон её вы знаете?

— У меня записан, — Ирина достала из сумочки мобильник. — Вот! — Она продемонстрировала Завадскому экран телефона, на котором высветился номер.

— Спасибо. Теперь съездим в клуб. Начальство должно знать её координаты.

— Начальство не факт, а вот Витя точно в курсе.

— Стоп! — резко сказал Завадский. — Что ещё за Витя?

— Ну, бармен наш, — пояснила Ирина, — полгода у нас работает. Он сразу, как пришёл, на Алису запал, стал к ней подкатывать. Напористый такой! Ну, вот она и сдалась.

— Где он живёт?

— Октябрьская шестьдесят шесть, квартира двадцать

три, — выпалила Ирина.

Чайкин оторвал взгляд от монитора и строго спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Так мне Алиса говорила. Я же сказала, мы день рождения ейный недавно отмечали.

— У Вити? — уточнил Чайкин.

— Ну да! А где же ещё?

Завадский схватился за голову. Ирина растерянно переводила взгляд с него на Чайкина, который тоже нервно теребил пальцами свои коротко стриженые волосы.

— Когда вы видели его в последний раз? — снова взяв себя в руки, спросил Завадский медленно, чеканя каждое слово.

— Так… ночью. На работе.

— Значит, они оба были на работе?

— Ага. Алиса там с каким-то мужиком зависла, а Витя всё косился на неё.

— С каким мужиком?

— Ну, такой, с бородкой.

— Старый?

— Да нет, не сказала бы. Ну… — Ирина бросила взгляд на Чайкина. — Постарше Андрея, но не такой старый, как вы.

Завадский кашлянул.

— Она, когда номер свой закончила, — продолжала Ирина, — мимо него проходила, он ей что-то сказал. Так она к нему за столик и подсела. Беседовали о чём-то.

— Ругались?

— Не знаю, не похоже. Алиса, наоборот, улыбалась даже. А он выпивку для неё заказал. Ей, правда, не полагается, но она велела: «неси», я и принесла.

— Дальше.

— Дальше выпили они. О чём-то ещё говорили. Я даже подумала, что они давно знакомы. Потом Алиса встала и в туалет пошла.

— А он?

— Он тоже. И всё. Больше не вернулись.

— То есть как это?

— Не знаю. Пропали, и всё.

— Может, они на улицу вышли?

— Нет, Сан Саныч, — вмешался в разговор Чайкин. — Клуб в подвале находится, практически под землёй, и сортир там же. А на улицу надо в другую сторону идти, по лестнице.

— Но не могли же они испариться! — возразил Завадский.

— Может, через кухню вышли, — предположила Ирина.

Завадский вопросительно посмотрел на неё:

— Это как?

— Ну, туалет — он там же, где кухня, а у них свой выход на улицу, чтобы продукты заносить и всё такое.

— Тоже по лестнице?

— Конечно. Только она в переулок выходит.

— Значит, бородатый с Алисой могли по этой чёрной лестнице незаметно уйти?

— Могли. Наверное.

— Вы его раньше видели?

— Кого? — спросила Ирина.

— Бородатого.

— Нет, не помню.

— А бармен?

— Бармена видела, конечно. Я же говорю, он у нас уже полгода работает.

— Я спрашиваю, бармен знал бородатого? Или бородатый бармена?

— Не-а. Витя только поглядывал на него волком, но не подошёл.

— А что он делал, когда Алиса с бородатым ушла?

— Витя тоже ушёл.

— Как? Сразу?

— Нет, не сразу. Через час, наверное.

— Во сколько это было?

— Я думаю, около половины третьего, да? — обратилась она к Чайкину.

Завадский вопросительно посмотрел на своего подчинённого. Чайкин сделал неопределённый жест.

— Ну, когда Андрей пришёл, его уже не было, — пояснила Ирина. — Это было без четверти три.

— Значит, ты ни бармена, ни этого бородатого не видел?

— Нет. И Алису тоже, — с сожалением в голосе ответил Чайкин, — допоздна на работе оформлял документы.

— Ну что же, подведём итоги. В районе половины второго ночи Алиса Семёнова покинула клуб с неким бородатым мужчиной, предположительно её знакомым, а через час, то есть в два тридцать, ушёл из клуба её сожитель, бармен Виктор Бакин. Всё правильно?

Ирина и Чайкин одновременно кивнули.

— Бакин мог приревновать свою сожительницу к бородатому, — продолжал Завадский, — и в порыве гнева убить её. Правильно?

— Витя? — воскликнула Ирина и тихо добавила: — Он, конечно, вспыльчивый, но чтобы убить… Он, вроде, хороший.

— Всякое в жизни бывает, да, Чайкин?

— Точно. Вроде хороший человек, а потом — бац! И убил кого-то.

— Отправляйся в клуб и хорошенько всё разузнай. Как он, кстати, называется?

— «Белла Донна», это по-испански — «красивая женщина».

— Ладно, поезжай. А я — к бармену домой, побеседую с ним.

— Сан Саныч, а можно я сперва Иру провожу? Она же прямо с ночной смены.

— Ну, проводи, — подумав, ответил Завадский. — Всё, по коням!

Телефонный звонок заставил вставшего было Завадского снова сесть за стол.

— Завадский, — сказал он, сняв трубку настольного аппарата. — Так точно, товарищ полковник. Есть! Сейчас буду. —

Завадский положил трубку на место и посмотрел на застывших в дверях Чайкина и Ирину. — Начальство на доклад требует. Доложусь и поеду к бармену. А вы чего встали? Давай, живо!

* * *

Екатерина Андреевна, успевшая переодеться в элегантный лиловый костюм и черную шляпку, прохаживалась возле отдела полиции, постукивая по асфальту металлическим наконечником зонта-трости. Завидев Чайкина и Ирину, она остановилась и приложила руку козырьком ко лбу.

— Там кто-то на нас смотрит, — указала Ирина.

— Так это тётя Катя, — небрежно бросил Чайкин.

— Та, что была в парке? Ни за что бы не узнала.

— Она умеет преображаться.

— Видимо, ждёт тебя.

— Не видимо, а точно. Ладно, ты тут посиди, а я спрошу, что она хочет.

Усадив подругу на скамейку, Чайкин решительным шагом подошёл к Романовой.

— Тёть Кать! Ну я же просил не приходить ко мне на работу!

— А я и не приходила. Я здесь, в сторонке, стою.

— Но люди же видят…

— Что люди видят? Можно подумать, меня тут никто не знает.

— Да в том-то и дело, что все знают. Ты понимаешь, в какое положение меня ставишь? Чувствую себя младшеклассником!

— Ну хватит! — перебила его Екатерина Андреевна. — Завёл свою песню. Мы это уже обсуждали. Никто про тебя ничего такого не подумает. А в том, что на работу приходят навестить родственники, ничего стыдного нет.

— Но ведь к Завадскому…

— А к Завадскому некому ходить. Он один — как сыч.

— А к другим…

— Наверняка кто-то приходит. Жёны, например. Вот ты когда женишься, к тебе тоже жена приходить будет. Может быть.

— С такой опекой мне иногда кажется, я никогда не женюсь.

— И вовсе я тебя не опекаю. Я к тебе по делу.

— По какому делу?

— Сам знаешь.

— Нет, тёть Кать, пожалуйста. Завадский меня убьёт, если узнает, что я делюсь с тобой информацией.

— Это я тоже уже тысячу раз слышала. А на поверку всё оказывается совсем по-другому. Или тебе напомнить, сколько дел я вам…

— Помогла, помогла. Я помню. Но сейчас совсем другой случай.

— Все случаи — другие. Не бывает абсолютно идентичных преступлений. Заканчивай юлить и рассказывай.

Чайкин печально оглянулся на дремавшую на скамейке Ирину.

— Ну, хорошо, — сдался он и скороговоркой изложил Екатерине Андреевне всё, что им с Завадским было известно.

Екатерина Андреевна слушала очень внимательно, склонив голову набок.

— Да! — произнесла она, когда он закончил, и громко стукнула зонтом-тростью об асфальт. — Мотив ревность — довольно убедителен. Однако очень уж старомоден. Значит, Завадский собирается ехать к этому бармену Бакину? А какой у него адрес?

— Тёть Кать…

— Ладно, ладно! Ты сейчас в клуб?

— Иру провожу, а потом в клуб.

— Надеюсь, ты не забудешь взять запись с камер наблюдения?

— Тёть Кать, ну за кого ты меня принимаешь! — обиженно воскликнул Чайкин, а сам про себя выругался, что даже не подумал о такой элементарной вещи.

— Погляди, твоя подруга, кажется, окончательно погрузилась в объятия Морфея, — заметила Екатерина Андреевна. — А знаешь что, давай-ка я сама провожу её до дома, а ты отправляйся в клуб. И не забудь позвонить мне, рассказать, что ты там узнаешь.

* * *

— Сидит в своём кабинете, носа на улицу не кажет, — ворчал Завадский, нервно ведя машину по оживлённой улице. — Четыре часа прошло, а ему уже результат подавай. — Он снова взглянул на часы. — Сам бы хоть раз на территорию вылез. Только и знает, что поучать.

С начальством у Завадского никогда отношения не складывались. Всех руководителей он считал бездельниками и нередко позволял себе препираться со старшими по званию. А потому в свои тридцать шесть всё ещё был капитаном. Проклятый характер постоянно вставал на пути карьерного роста, и Завадский ничего не мог с этим поделать.

Вот и сейчас, выслушав претензии начальника отдела по поводу того, что до сих пор нет видимых результатов по убийству в парке, Завадский не сдержался и заявил, что если его и дальше будут задерживать по пустякам, то подозреваемый скроется, и вина за это целиком и полностью ляжет на руководство. Руководство на мгновение задумалось, а потом с криком «какого чёрта ты тут стоишь?», выгнало Завадского из кабинета.

Завадский свернул во двор дома номер 66 по Октябрьской улице и припарковался у второго подъезда. Стоял замечательный летний день. Светило солнышко, лёгкий ветерок трепал деревья, густо разросшиеся вокруг старых пятиэтажек. На детской площадке с криками и визгом резвились ребятишки, а их матери спокойно обсуждали какие-то свои, только им ведомые дела.

Завадский подошёл к подъезду и набрал на домофоне номер первой попавшейся квартиры.

— Да? — послышался через некоторое время недовольный мужской голос.

— Мосэнерго, проверка счётчиков. Откройте, пожалуйста.

Щёлкнул замок. Завадский потянул на себя дверь и, глядя в глазок торчавшей над домофоном камеры, показал ей язык.

— Забавно! — раздалось позади.

Завадский обернулся. Перед ним стояла Екатерина

Андреевна собственной персоной.

— Я тоже часто так делаю, — улыбнулась она. — Терпеть не могу все эти подглядывающие устройства. Хотя справедливости ради надо отметить, с их помощью удаётся раскрыть немало преступлений, не так ли?

— Что вы здесь делаете?

Конец ознакомительного фрагмента.