США и мировой порядок

Владимир Алексеевич Колганов, 2021

Рост экономики Китая, огромный нереализованный потенциал России и претензии стран Евросоюза на проведение самостоятельной политики – всё это может нанести ущерб национальным интересам США. На Ближнем Востоке и в Северной Африке по-прежнему сохраняются угрозы со стороны террористических организаций. Как спасти мир от надвигающегося хаоса, а заодно обеспечить лидерство США в строительстве нового миропорядка? Книга посвящена анализу безуспешных попыток США установить контроль за тем, что происходит в нашем мире.

Глава 3. Троянский конь партнёрства

Эту главу снова приходится начать со слов Збигнева Бжезинского — на этот раз из книги «Америка и мир. Беседы о будущем американской внешней политики». Было бы странно не использовать эту возможность, поскольку известный политолог нередко высказывал мысли, которые американские политики стараются скрывать. Впрочем, здесь Бжезинский предельно убедителен и столь же краток:

«В двадцатом веке Европа поставила нас перед проблемой войны или мира, и её решение стало нашей главной задачей. В двадцать первом веке Азия ставит нас перед проблемой соревнования или упадка».

Довольно странно читать слова о возможности упадка после многочисленных заявлений Бжезинского об экономическом превосходстве США над другими странами, о верховенстве на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, о том, что Европа — всего лишь протекторат, а в лучшем случае — плацдарм. И вот, как выясняется, придётся кого-то либо догонять, либо заставить умерить свой пыл, дабы не возникали сомнения в способности Соединённых Штатов взять на себя роль мирового лидера. Похоже, догонять уже нет сил, поэтому следует искать иные методы.

В марте 2013 года Том Донилон, в то время советник президента по национальной безопасности, выступая в Нью-Йорке на собрании членов «Азиатского общества» (Asiatic Society), заявил:

«С самого начала, администрация Обамы приступила на основе согласованных усилий к созданию и укреплению региональных институтов, другими словами, к строительству архитектуры Азии. <…> Центральной частью нашей экономической перебалансировки является Транстихоокеанское партнёрство (ТТП)».

Итак, параллельно со строительством объединённой Европы, которое началось ещё в далёком 1948 году с реализации плана Маршалла, но полностью ещё не завершилось, Соединённые Штаты приступили к строительству архитектуры Азии. Не велика ли нагрузка для одного, даже такого могущественного государства? И можно ли продолжать всё в том же роде, если досадной неудачей закончились попытки Буша и Обамы перестроить Ближний Восток и Северную Африку. Что уж совсем обидно — никто до сих пор не знает, как выйти из этой ситуации. Поэтому и было принято решение начать как бы с чистого листа, но уже в другом, более спокойном регионе — в Юго-Восточной Азии. Здесь пока нет необходимости в применении военной силы и организации тайных операций по свержению режимов — основой будущего объединения станут прочные и строго регламентированные торговые связи между странами по обе стороны Тихого океана.

Однако ключевые слова в приведённой цитате — это «создание региональных институтов», проще говоря, регионального объединения. Именно такую миссию США взяли на себя. Том Донилон, видимо, сам того не ведая, приоткрыл завесу тайны над стратегическим планом установления мирового господства Соединённых Штатов. Объединяй и властвуй — этот принцип был взят за основу при разработке стратегии действий США и в Европе, и в этом регионе. Надеюсь, вовсе не обнародование государственных секретов стало причиной отставки Донилона в том же 2013 году. На мой взгляд, советник президента в своей речи сделал всё от него зависящее, чтобы убедить слушателей в благих намерениях США, а также в праве американских властей рассчитывать на понимание. Судите сами:

«Я думаю, что справедливо спросить: если бы не стабилизирующее присутствие США в последние семьдесят лет, где был бы Азиатско-Тихоокеанский регион сегодня? Без гарантии безопасности и стабильности со стороны США, разве милитаризм уступил бы миру в Северо-Восточной Азии? <…> И были бы малые народы защищены от господства больших соседей? Я думаю, ответ очевиден».

Всё настолько очевидно, что страшно и представить себе, что было бы, если бы США там не присутствовали. Наверное, Сайгон не был бы переименован в Хошимин. Возможно, у Северной Кореи не появилось бы желание создавать ракетно-ядерный щит для защиты от вероятного агрессора. Не случилось бы кровавого переворота в Чили под руководством Пиночета. И уж наверняка Малайзии не удалось бы сделать стремительный рывок к экономическому благополучию.

Однако ещё более страшно то, что может произойти в этом регионе, если Соединённые Штаты по каким-то неведомым мне причинам откажутся от своих намерений то ли заново построить, то ли перестроить Азию. Вот какой вопль отчаяния раздался с североамериканского континента ещё в январе 2013 года:

«В ближайшие годы, возможно, многие из вас будут в конечном итоге работать в"особых экономических зонах"китайских компаний».

Не исключено, что именно эти слова неизвестного автора, опубликованные в интернете, побудили администрацию США приступить к разработке плана Транстихоокеанского партнёрства. Судя по всему, ВТО со своей ролью регулятора свободной торговли не справляется, поэтому и пришлось искать новые пути. Впрочем, высказывается предположение, что этот план направлен, прежде всего, на ограничение влияния Китая в этом регионе. Как-никак четыре триллиона золотовалютных резервов, невиданные темпы роста экономики — это кого угодно может напугать.

Перспектива усиления влияния Китая в тихоокеанском регионе беспокоила и политолога Джорджа Фридмана. Эти опасения он высказал в книге «Следующие 100 лет», опубликованной в 2009 году:

«Какая точка земного шара станет главным очагом нестабильности следующей эры? В настоящее время в мире выделяются пять зон, явно претендующих на эту роль. Во-первых, это традиционно важный район Тихоокеанского бассейна, который контролируется силами американского ВМФ. Азиатская часть этого бассейна целиком состоит из торговых стран, которым необходим выход к Мировому океану, что делает их зависимыми от Америки. Две из них (Китай и Япония) представляют собой мощные державы, которые в перспективе могут нарушить гегемонию США».

Причём здесь 3-й американский флот, не совсем понятно. Кто и кому может угрожать на безлюдных просторах Тихого океана? Даже современные пираты туда не заплывают. Однако чего не сделаешь, чтобы заявить о гегемонии Соединённых Штатов. Вот с чем нельзя не согласиться, так это с угрозой, которую представляет для США рост экономики Японии и Китая. Чем-то подобная реакция напоминает мучения богатого владельца ранчо, который не в состоянии смириться с успехами соседа. И вместо того, чтобы заняться благоустройством своего хозяйства, ищет в действиях соседа признаки некой злонамеренности.

Прибавила опасений и статья Чарльза Кловера и Люси Хорнби в октябрьском номере Financial Times за 2015 год. В статье рассказано о проекте, разработанном китайским правительством — он получил название «Шёлковый путь»:

«Речь идёт о самом грандиозном проекте из области экономической дипломатии со времён американского плана Маршалла по послевоенному восстановлению Европы, охватывающем десятки стран с общим населением более трёх миллиардов человек. Этот масштаб свидетельствует об огромных амбициях. <…> По словам экспертов, с экономической, дипломатической и военной точек зрения проект призван обеспечить Китаю лидерство в Азии».

Название «Великий шёлковый путь» известно с давних пор, когда китайские товары доставлялись в средиземноморские порты по сухопутному пути через страны Центральной Азии, а далее их переправляли на судах в Европу. Теперь китайское правительство для укрепления торговых связей со странами европейского региона намерено возродить этот почти забытый путь. В принципе есть несколько маршрутов для доставки грузов из Китая в европейский регион. Один из них предполагает доставку контейнеров морским путём до Владивостока и далее по железной дороге через Сибирь, Казахстан, Центральную Россию и Беларусь в Польшу. Недостаток этого варианта в том, что необходима перегрузка с морских судов на железнодорожные платформы. Кроме того, транссибирская железнодорожная магистраль пока что не обладает достаточной пропускной способностью. Более предпочтительным является маршрут, начинающийся на западе Китая, поскольку его использование совпадает с намерением ускорить экономическое развитие этой части страны. Отсюда грузы могут направляться в Казахстан, а оттуда через Россию и Беларусь в Польшу — здесь очевидное удобство состоит в том, что Россия, Казахстан и Беларусь входит в Таможенный союз. Но есть и другое продолжение этого маршрута — из Казахстана морем в Азербайджан и через Турцию далее в Европу. Этот путь короче, но здесь потребуется перегрузка грузов, неминуемы задержки на таможне, что ставит под сомнение целесообразность использования этого пути. Однако наличие нескольких вариантов даёт Китаю немалое преимущество — он может добиться от партнёров снижения платы за транзит, грозя воспользоваться другим маршрутом.

Но как же быть с Трансатлантическим партнёрством? Ведь многие европейские страны не устоят перед соблазном получить относительно дешёвые китайские товары. Ещё более опасным представляется рост китайских инвестиций в инфраструктуру транзитных азиатских стран — здесь предполагается модернизация и железных дорог, и морских портов. Последнее особенно опасно, поскольку может поставить под сомнение необходимость присутствия в этом районе 7-го флота США. Не станут же американские корабли обеспечивать безопасность морских перевозок в интересах развития экономики Китая.

В этой связи понятны и опасения Майкла Ослина, научного сотрудника Американского института предпринимательства в Вашингтоне, изложенные 7 октября 2015 года на страницах Wall Street Journal:

«Россия активизируется в Сирии, а Китай милитаризирует Южно-Китайское море, заполняя вакуум власти, возникший из-за отсутствия там Америки. <…> Обама сейчас стоит перед непростым выбором. Либо согласиться на дальнейшую эрозию мирового порядка в ключевых горячих точках, либо действовать, чтобы укрепить стабильность. Любой путь влечёт за собой риск, но бездействие Обамы может привести к тому, что агрессивная эскалации продолжится».

Здесь нет речи о «Шёлковом пути», здесь только призыв к администрации США активизировать свои действия в Юго-Восточной Азии, что, несомненно, создаст трудности для реализации китайских планов. «Заполнить вакуум власти» — по мнению Ослина, это означает увеличение военного присутствия США в проблемных регионах. Жаль, что Ослин так и не смог сделать выводов из неудач вооружённого вмешательства США в дела Ирака, Ливии и Афганистана.

Недовольство «нерешительными» действиями президента Обамы высказывают многие американские и европейские политики. Озабочен ростом влияния Китая и Ёсикадзу Ватанабэ, автор статьи в JB Press, опубликованной 19 октября 2015 года:

«И Россия, и Китай бросают вызов американскому порядку. Они стараются построить свой порядок. Как и у Путина, в основе идей главы КНР Си Цзиньпина о"китайской мечте"и"великом возрождении китайской нации"лежат национализм и агрессия в отношении Японии и западных стран. <…> Я настаиваю на том, что всё внимание должно быть направлено на Китай с учётом того, что мощь Китая в долгосрочной перспективе увеличится. <…> По моему мнению, необходимо жёстко отреагировать не только на действия в Южно-Китайском море».

Эту статью можно расценивать как призыв к президенту США, как ещё одно настоятельное требование вмешаться, а возможно, это даже крик о помощи. Судя по всему, Япония, как и упомянутый ранее хозяин ранчо, не видит иного способа предотвратить экономическую экспансию Китая, кроме как с использованием военной мощи США, поскольку сама Япония в одиночку не способна справиться.

На самом деле здесь не всё так просто. Достаточно очевидно, что Барак Обама стал невольным заложником системы, во главе которой был поставлен. Стоит почитать его книгу «Дерзость надежды», написанную в 2006 году, ещё до избрания президентом США, как возникает сочувствие к человеку, который вынужден служить своему отечеству, нередко поступаясь принципами, сформулированными в этой книге. О «Дерзости надежды» речь пойдёт в следующей главе, а здесь приведён лишь небольшой отрывок:

«То, что нужно было Америке, это надёжные союзники — союзники, которые разделяли идеалы свободы, демократии, власти закона и которые видели свою выгоду в рыночной экономике. Такие союзы, военные и экономические, в которые вступают добровольно и которые поддерживают по обоюдному согласию, будут более прочны — и вызовут меньше недовольства, — чем любое скопление вассальных государств, какое бы ни собрал американский империализм».

Слова об американском империализме оставим без внимания, поскольку эта тема уже обсуждалась и не требует дополнительного пояснения. Что же касается альтернативы упомянутому «скоплению», то ею должно было стать Транстихоокеанское партнёрство, в котором президент Обама видел средство воздействия на страны региона, в том числе, и на Китай, предпочитая обойтись без бряцания оружием, к чему его призывали некоторые политики. В то же время, строго регламентированные торговые отношения между партнёрами чреваты усилением их зависимости от самого сильного участника этого соглашения, от США, а там недалеко и до создания объединения вассальных государств. В своём выступлении перед членами «Делового круглого стола» 16 сентября 2015 года Барак Обама откровенно признал, что ТТП создаётся с целью повышения конкурентоспособности американских компаний в этом регионе:

«У нас будут беспрецедентные меры защиты трудовых норм и окружающей среды, а также интеллектуальной собственности. Поэтому, когда какая-нибудь компания вложит здесь инвестиции, она не окажется в невыгодном положении. Напротив, в коммерческой деятельности к ней будут относиться как к любой местной компании. <…> В прежних торговых соглашениях были ошибки. Но они заключались не в том, что американские компании из-за положений о труде и об охране окружающей среды оказывались в невыгодном положении, хотя всё делали правильно. Просто не было достаточных мер защиты интеллектуальной собственности, а государственные предприятия допускали злоупотребления и нарушения».

Здесь стоит обратить внимание на слова президента США о том, что американские компании оказывались в «невыгодном положении» из-за положений о труде, принятых в других странах. Что же это за таинственные положения?

Смысл инициативы Барак Обамы по созданию ТТП раскрыл Пол Крейг Робертс, бывший помощник по экономической политике министра финансов США в администрации Рональда Рейгана. Ирония судьбы — Обама стал президентом, в немалой степени, благодаря аргументированной критике действий своего предшественника, Джорджа Буша, а Пол Крейг Робертс за то же самое стал «нерукопожатым» в американской прессе. Вот отрывок из его статьи, опубликованной в интернете на сайте News Doctors в июне 2015 года:

«Трансатлантическое и Транстихоокеанское торгово-экономические партнёрства не имеют ничего общего со свободной торговлей."Свободная торговля"используется в качестве маскировки, чтобы скрыть истинный смысл этих соглашений, позволяющих корпорациям использовать судебные иски для отмены суверенных законов стран, которые регулируют загрязнения, безопасность пищевых продуктов, ГМО, и минимальную заработную плату».

Теперь понятно, что не устраивает американские компании в местных законах о труде — увеличение минимального уровня заработной платы может уменьшить ожидаемую прибыль, а тогда сотрудничество в рамках ТТП теряет всякий смысл.

В своём ежегодном послании Конгрессу 12 января 2016 года президент Обама ещё раз рассказал о целях создания Транстихоокенанского партнёрства:

«Мы сформировали Транстихоокеанское партнерство, чтобы открыть рынки, защитить рабочих и окружающую среду, а также укрепить американское лидерство в Азии. В рамках этого соглашения было сокращено 18 тысяч налогов на продукцию американского производства».

О преференциях для американских компаний уже было сказано. Но здесь ясно сформулирована основная цель ТТП — укрепление лидерства Соединённых Штатов в Азии. Однако какой смысл Барак Обама вложил в последнюю фразу? Чуть дальше в его речи находим разъяснение:

«Лидерство означает мудрое применение военной силы и сплочение мира вокруг правого дела. Это означает, что нашу помощь иностранным государствам следует рассматривать как элемент обеспечения нашей национальной безопасности, но не как благотворительность [charity]».

Трудно в это поверить, но процитированные слова позволяют сделать однозначный вывод. Вся эта затея с ТТП предпринята исключительно ради национальных интересов США, а вовсе не для того, чтобы сотворить благо для населения остальных стран-участниц этого грандиозного проекта.

По большому счёту, в приведённых оценках нет противоречия, поскольку целью мирных внешнеполитических инициатив президента Обамы являлась защита интересов тех, кто реально правит этим миром, или хотя бы частью его под названием Америка. А кажущаяся привлекательность подобного партнёрства может привести к ухудшению жизни простых людей, жителей целого ряда стран-участниц ТТП.

Подписание документа о создании ТТП состоялось 4 февраля 2016 году в Окленде (Новая Зеландия), но уже через год, 23 января 2017 года, новый президент США Дональд Трамп подписал указ о выходе страны из ТТП. По его мнению, соглашение давало необоснованные выгоды конкурентам и не в полной мере учитывало американские интересы. Чего же ему не хватало и чем был вызван столь радикальный шаг? Вряд ли неприязнью к инициатору создания ТТП, бывшему президенту США. Вот что Трамп написал в своём твиттере в начале 2018 года:

«Хотя Япония и Южная Корея хотели бы, чтобы мы вернулись в ТТП, мне не нравится подобная сделка для США. Слишком много обязательств и никакой возможности выйти из него, если оно не работает».

По мнению Трампа, США могут вернуться в ТТП, но на более выгодных условиях для себя. Как ни странно, Байден тоже не торопится возвращаться в ТТП — как заявила пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки, «президент Байден знает, что ТТП неидеально. Он считает, что нам нужно сделать его лучше и сильнее».

Так в чём же дело? Почему инициативу Барака Обамы не поддержал даже президент, избранный от Демократической партии? Возможно, ответ подскажет то, что произошло в другом регионе, за тысячи километров от Тихого океана.