Мир в голове

Владимир Александрович Панков

Эта сказочная повесть для умного читателя любого возраста. Она о человеке из чайника, которого зовут сэром Бэнси, джентльмене без определённого возраста, но с определенным желанием рассказать нам об удивительной красоте мира, традициях разных народов, жизни в согласии с Природой и Небом. Вместе с ним мы побываем в Англии и Испании, в пустыне Сахара и тропическом лесу, в Китае и Японии. Его дом – славный город Пайпервиль, в котором что ни улица или квартал, то страна, обычай, приключения…

IV. Помидорная война, или

Искусство бросать пудинг

Солнце стояло так высоко, что дома почти не оставляли тени. Сначала вообще ничего нельзя было разглядеть — до того нестерпимо ярким был этот солнечный свет. И здесь, как и в японском квартале, выручили зонты.

Друзья не успели как следует оглядеться, как мимо них со свистом пролетел какой-то предмет, с хлюпанием ударился в стену дома и разлетелся ярко-красными брызгами. Потом еще и еще. Очень скоро «огонь» стал прицельным, и желтые зонты с золотыми драконами стали похожи на залитые кетчупом тарелки. Теперь уже было ясно, что путешественников атаковали помидорами хорошей спелости и приличного калибра.

Малинка потеряла дар речи от такого недружелюбия, зато Тим, не теряя самообладания, успел крикнуть, как это делали во многих виденных им боевиках: «Пригнись!». Но в ту же секунду спелый помидор угодил Тиму в ногу, оставив на джинсах кровавую кляксу.

Пришедший, наконец, в себя Бэнси смело вышел вперед, извлек из своего кафтана огромный белый платок и стал размахивать им над головой:

— Перемирие! Перемирие! Заклинаю, остановитесь! — закричал он так громко, как только мог. Но яркое солнце скрывало нападавших, и помидоры продолжали лететь через улицу.

Чем бы закончилась эта необъявленная война, неизвестно, если бы не подоспела помощь. Её звали сеньор Алонсо. Это был долговязый господин в старомодном костюме и стоптанных башмаках с разноцветными лентами вместо шнурков. Его усы топорщились, глаза блестели благородным гневом:

— Именем рыцарей Круглого Стола и двенадцати пэров Франции! Остановите этот помидорный терроризм! — крикнул он куда-то в уличную даль и добавил несколько слов на кастильском диалекте, который никому из нашей троицы, даже Бэнси, не был знаком. К сожалению. Потому что помидорная атака тут же прекратилась. Знай эти волшебные слова раньше, путешественники смогли бы избежать неприятностей.

Когда боевые действия, наконец, закончились, новый знакомый предложил поскорее покинуть злополучное место.

— Я приношу свои извинения за жителей нашего квартала, — торжественно произнес сеньор Алонсо. — Дело в том, что помидорные сражения освящены традицией. Полвека назад наши дети не на шутку расшалились и начали бросать свои школьные завтраки друг в друга. Через год друзья встретились снова. Шутки ради они стали забрасывать завтраками всех, кто проходил мимо. Даже иностранцев! Но никому не хотелось оставаться голодным, и завтраки заменили помидорами. Тем более чего-чего, а их в нашем солнечном квартале в избытке. Я понимаю, что для чужестранцев эта забава выглядит немного странно. Но что поделать, если эти помидорные сражения заразили все население округи?! Лучше уж такая «война», чем настоящая. Тем более, что длится она не дольше двух дней.

— Что, помидоров не хватает? — предположил Тим.

— Хватает здравого смысла. Я в молодости тоже немало почудил. Страдал одним странным умственным расстройством. А теперь вот работаю в лавке, продаю значки и почтовые марки. Вы, сеньор, случайно, не филателист? — обратился к Бэнси новый знакомый.

— Нет. А с чего вы это взяли?

— Мне кажется, мы с вами когда-то встречались. Вспомнил! Вас зовут сэр Бэнси и вы были на постоялом дворе «Старый рыцарский замок».

— Кажется, был. Но там мне не подали чая.

— Это очень прискорбно! Но вспомните, какие там были приключения, какие неожиданные открытия! Злые волшебники, чудовищные злодеи! Чудо как хороши! А вы случайно не фалерист? Могу предложить нечто эксклюзивное — нагрудный памятный знак герцога Оранского или медаль «За победу над нечистой силой»…

Сеньор Алонсо замолчал. У него развязался башмак. Он присел на городскую скамейку и начал завязывать цветную ленту-шнурок. Чтобы справиться с таким, в общем-то, не хитрым делом, сеньору пришлось согнуться в три погибели и изрядно попотеть. Это почти гимнастическое упражнение, как ни странно, вызвало у героя помидорной войны неодолимое желание говорить стихами:

— Так ежели за всякую вину

Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,

То не оставим ни души в округе!

Бэнси с тревогой посмотрел на долговязого благодетеля. Но тот поспешил всех успокоить.

— Не волнуйтесь, уважаемые сеньоры и сеньорита. Мой рассудок в полном порядке. Чтобы не терять времени, в дороге я обычно сочиняю Манифест терпимости и дружелюбия. В поэтической форме. Как наиболее доходчивой и соответствующей моей миссии.

— Прошу прощения, благородный сеньор, но где-то я уже это слышал, — попытался вставить свое слово Бэнси.

— Что за вздор! — обиделся сеньор Алонсо. Но его доброе сердце тут же смягчилось. — Впрочем, если посмотреть на дело здраво и без ложных амбиций, такое вполне возможно. Не исключено, что вы слышали это где-то на другой улице нашего славного Города. Говоря откровенно, я люблю читать чужие стихи и романы — иногда в них находишь нечто вдохновляющее.

Сеньор Алонсо поднял глаза к небу, на котором не было ни облачка.

— Этим славным небесам было угодно произвести меня на свет в железный век, чтобы я воскресил в нем век золотой. Мне суждены были опасности, великие деяния и приключения. Как говорил один мой знакомый, на этом свете нет занятия более опасного, чем поиски приключений! Мне суждено было вспомнить о доблести рыцарей Круглого Стола короля Артура и двенадцати пэров Франции. Но все это в прошлом, — сеньор Алонсо горестно улыбнулся. — Теперь я вынужден торговать медалями и жетонами — старой славой былых времен. И представьте себе: этот товар идет нарасхват, ведь о новой славе и доблести что-то не слышно! Вы согласны со мной, дорогой сэр Бэнси?

— Я думаю, не все так печально, сеньор Алонсо, — ответил вежливый Бэнси. Но долговязый спаситель как ни в чем ни бывало продолжал свои воспоминания:

— Мне всегда и повсюду мерещились чрезвычайные ситуации — битвы, чары, любовные безумства и поединки. Мне и сейчас кое-что снится по ночам. Вот вчера, к примеру, я увидел славного рыцаря Тимонеля Каркахонского, властителя Новой Бискайи. Он предстал в лазурных доспехах и со щитом. А на нем — золотая кошка и надпись «Мяу». А все из-за того, что моя голова по-прежнему битком набита кучей прочитанных когда-то романов и историй!

— Вы счастливый человек, сеньор Алонсо! — восхищенно заметил Тим. — Я, к примеру, вообще ничего во сне не вижу.

— Юноша, читайте побольше романов!

Тем временем через просторные ворота путники вышли на Мадридскую площадь, которая походила на огромный двор внутри четырехугольника, составленного из прекрасных старинных домов. Кругом стояли сотни лотков, где были разложены потускневшие от времени монеты, до блеска начищенные памятные медали и жетоны, почтовые марки и целые горы сувениров. Особым спросом пользовался глиняный медведь, стоявший рядом с земляничным деревом.

Бронзовые от солнца бродячие музыканты без устали наигрывали на гитарах зажигательные мелодии, а молодежь пританцовывала и пела. Хвала небу, помидорами и не пахло!

— Я помню эту площадь в те времена, когда здесь устраивались бои быков, — мечтательно произнес сеньор Алонсо. — Знатные вельможи сидели на балконах. Только в одном доме, где располагалась Мясная лавка, было 477 балконов! При этом каждый зритель знал свое место, ведь оно зависело от тяжести его кошелька. Бродячие артисты устраивали здесь спектакли. Я и сам когда-то играл. Одного известного Рыцаря, потерявшегося во времени. Мне стоя аплодировали королевы и инфанты!

— А что с быками? — спросила Малинка. — Им тоже хлопали?

— Возможно, я вас огорчу, прекрасная сеньорита. Им доставались пики и шпаги. Да-да! Это так бесчеловечно! Я пробовал протестовать: не исключено, что быки были лишь видимостью, а на самом деле — это зачарованные андалусийские крестьяне. Но меня и слушать никто не захотел. А самое печальное: меня отлучили от театра! Пришлось играть себя самого. С тех пор я продаю марки и всякую мелочь…

— Это ужасно! — запротестовала Малинка. — Не хочу никакой корриды и несправедливых увольнений! Давайте отправимся в Индию. Мне говорили, что там коров не обижают!

Бэнси взял за руку разволновавшуюся Малинку:

— Славный сеньор, наверное, запамятовал: бои быков в нашем Городе давно запрещены. Был даже принят специальный «Билль о защите животных» и 2536-я поправка к Конституции, по которой всем мычащим, ползающим, летающим, тявкающим, мяукающим и пресмыкающимся была гарантирована неприкосновенность. Правда, кот Конфуций хотел пойти еще дальше, и народ стал поговаривать о возможном предоставлении всем этим милым созданиям полноценных избирательных прав, но вовремя остановился. Представьте себе, что будет, если в городской парламент начнут избирать…

Бэнси не успел договорить. Его прервал взволнованный сеньор Алонсо:

— Уважаемый сэр! Вы натолкнули меня на великолепную мысль: почему бы мне не создать «Странствующее общество по защите зачарованных животных и ветряных мельниц»!

— Разве их тоже надо защищать? — удивился Тим.

— Разумеется! Это памятники нашей ветряной истории! Или, может быть, ветреной?! И моей боевой славы. Были времена, когда я сражался с ними, принимая их за коварных волшебников. Но времена изменились. Теперь на мельницы нападают все кому не лень. И, поверьте, без всяких на то оснований.

— А как же злые волшебники? — не выдержала Малинка.

— Ну, они давно уже предпочитают селиться за чертой города, в замках и виллах. Там им удобней и безопасней делать свое черное дело. Я верю, что мой долг встать на защиту бедных животных и ветряных мельниц. И да исполнится воля небес! А если мне будет суждено привести в исполнение мои замыслы, я приобрету величайшую славу, ибо преодолею такие опасности, о каких не ведал ни один странствующий рыцарь Пайпервиля!

Сообщение о городских странствующих рыцарях Малинку сильно заинтриговало:

— А что, в вашем Городе действительно еще есть рыцари?

— Рыцари в Городе есть, — успокоил её Бэнси. — Не скажу, чтобы они попадались на каждом шагу, но, поверь мне на слово — их достаточное количество, необходимое для помощи слабым или попавшим в беду. Впрочем, вы и сами в этом только что убедились.

Поскольку нетерпеливый Алонсо порывался незамедлительно начать строительство Странствующего общества, наша славная троица решила попрощаться с любезным сеньором.

Конец ознакомительного фрагмента.