Протокол допроса: Крыса в норе

Владимир Александрович Андриенко, 2021

Противостояние Абвера, советской контрразведки и подполья ОУН во время войны. События в книге разворачиваются во второй половине 1943 года. После битвы под Курском активность советских партизан возросла. Вслед за ними активизировались украинские повстанцы из УПА и польские партизаны из Армии Кайовой. Агент НКГБ «Красная вдова» прибывает в Ровно, столицу рейхскомиссариата Украина. Её цель проникнуть в ряды украинского подполья…

Глава 2

Гаулейтер Украины

Ровно.

Генеральный округ Ровно^[21].

Generalbezirk Wolhynien-Podolien

Резиденция гаулейтера.

Сентябрь, 1943 год.

Гаулейтер^[22] Украины Эрих Кох редко бывал в своей резиденции Ровно. На этот раз он прибыл по срочному вызову Генерального комиссара округа Ровно Эриха Шёне.

Кох был гаулейтером не только Украины, но и Восточной Пруссии и потому торопился обратно из-за неотложных дел. В резиденции его снова ждали «неприятности». На этот раз начальник службы СД оберфюрер Танцман сообщил о новой диверсии на станции Здолбуново.

— Я лично способствовал вашему назначению, Танцман. И вы, как и ваш предшественник, не можете обеспечить порядок. Здолбуново — стратегический объект. Станция связывает Германию с Восточным фронтом.

— Я это хорошо понимаю, герр гаулейтер. И знаю, что в Здолбуново работает красная диверсионная сеть.

Кох нервно засмеялся.

— Эти же слова говорил и ваш предшественник! Любому идиоту ясно, учитывая стратегическое значение Здолбуново, что там работает красная сеть. Мне нужны аресты среди этой сети, а не простая констатация факта, что она существует!

Танцман обиделся на слова Коха.

— Пока мне не удалось выйти на сеть. Но я выяснил, как произведена диверсия.

— И что они на этот раз придумали?

— Ранее они для диверсий на железной дороге применяли простые приемы: резали шланги тормозов у вагонов и паровозов, развинчивали рельсы. Таких диверсантов много было поймано службой СД в Здолбунове. Но на центральную сеть они нас не вывели.

— Вы что, тоже не умеете работать, Танцман?

— Дело не в том, герр гаулейтер. Это простые исполнители и они не могут сказать того, чего не знают. И дело здесь совсем не в методах допроса. Для нынешней диверсии они применили довольно хитрый прием. Кусок тола с взрывателем покрыли клеем и обваляли его в угольно пыли. И эту «мину» невозможно отличить от куска угля. Затем такое нехитрое устройство попадает в паровозный тендер с углем. А потом и в топку паровоза.

— Но кто изготавливает эти устройства?

— Сотрудники СД Здолбуново работают.

— Как надоело мне слышать эту фразу, Танцман! Результата нет!

— Вы ошибаетесь, герр гаулейтер. Результат у службы СД есть. Два дня назад сотрудники СД Здолбуново изъяли пять портативных магнитных мин замедленного действия. Мины эти легко переносить, и «прилипают» они к любой железной вещи. Мины были доставлены в Ровно и с ними работают наши специалисты. В каждой такой мине взрыватель с часовым механизмом, рассчитанный на шесть или двенадцать часов. Если такую мину установить под котлом паровоза, то взрыв произойдет за триста километров от станции.

— А что говорят люди, у которых эти мины изъяли?

— К сожалению, они были убиты при задержании, герр гаулейтер.

— Черт знает что!

— Партизанам пришлось использовать примитивные мины в угле, герр гаулейтер, из-за того, что магнитные мины были изъяты у них. Это уже успех службы СД.

— Но диверсия все равно произведена! Какая разница какими минами, Танцман! А ваша задача не допускать диверсий!

— Я приложу все силы, герр гаулейтер!

— Идите, Танцман!

Шеф гестапо ушел. Но гаулейтеру сообщили, что прибыл генеральный комиссар округа Ровно Шёне.

Кох сразу «набросился» на него:

— Я снова недоволен, герр Шёне! Сменили начальника гестапо! И каков результат?

— Но что может сделать начальник гестапо в таких условиях, герр гаулейтер? Оберфюрер Танцман только входит в курс дела. И, как говорят, он отличный специалист.

— Слишком долго он раскачивается. Время военное и обстановка требует быстрых решений. Снова диверсия на железной дороге в Здолбуново. Снова проклятые партизаны!

— Именно обстановка на фронте плодит партизан, герр гаулейтер. Не хочу показаться вам грубым, но мы проигрываем войну.

— Шёне! Если сам Генеральный комиссар Украины так говорит, то чего ждать от других?

— Я сказал это только вам, герр гаулейтер. Но вы сами требуете действий. И сейчас нужно учитывать реальные обстоятельства. А они таковы, что наши войска потерпели сокрушительное поражение под Курском. И местные это знают.

— Я давно говорил, что нужно пресечь распространение листовок.

— Это сделать не так просто, если вообще возможно. А лучше всего иметь хорошие новости с театра военных действий. Это лучшая агитация в нашу пользу.

Кох сел в кресло. Нужно успокоится. Шёне говорил дело.

— У вас есть какой-то план, Шёне?

— Да.

— И что это за план?

— Учитывать реалии и действовать в соответствии с ними.

— О каких реалиях вы говорите, Шёне?

— Вермахту придется оставить Украину.

— Шёне! — Кох снова вскочил на ноги. — Эти слова граничат с изменой фюреру и рейху!

— Нет, герр гаулейтер! Я совсем не изменник. Изменники те, кто не видит очевидного! А очевидное в том, что никакого Восточного вала нет. Частей что держат правый берег Днепра недостаточно, чтобы остановить большевиков.

— И что предлагаете вы, Эрих?

— Использовать украинское подполье против большевиков!

— Я уже много раз вам повторял, Шёне, что мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец при встрече с поляком убивал поляка. Нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны эти земли!

— Так было, герр гаулейтер в 1941 году. Но сейчас уже сентябрь 1943 года. Изменилась обстановка. Украинцы готовы за идею Украинской Державы зарезать даже свою фрау! Они идеальные бойцы против Красной Армии.

— Пусть так. Но как вы видите это использование националистов?

— В северной части уже сформированы отряды Украинской повстанческой армии, герр гаулейтер.

— Это мне известно.

— Возглавляет эти части генерал Боровец. Силы его растут, и число солдат постоянно увеличивается. Боровцу нужно оружие. Много оружия и боеприпасов.

— И вы предлагаете вооружать их? Вы представляете, что скажут в Берлине на подобное?

— Обстановка того требует. В феврале 1943 года большое партизанское соединение совершило рейд по нашим тылам. Рейд охватил Винницкую и Житомирскую области. В марте другое соединение большевиков совершило рейд в Черниговской области. А летом этого года большой отряд (если это можно назвать отрядом, а не дивизией) с артиллерий и минометами двинулся к Карпатам. Они обошли Ровно с запада и повернули на юг. В июне партизаны формировали Днестр севернее Галича и ушли в горы.

— Мне это известно. Это соединение Ковпака.

— Рейд партизанского соединения Ковпака вызвал тревогу среди украинских националистов. Они боятся утратить влияние на местное население. И потому сейчас идеальное время для переговоров.

— Переговоров? С кем?

— Герр гаулейтер, вам нужно принять полковника Драгульца.

— Кто это такой? — спросил Кох.

— Полковник Иван Драгулец, начальник штаба УПА-Север^[23]. Он имеет полномочия от генерала Боровца^[24] и связанных с Боровцом лидеров ОУН^[25]. Я уже имел с ним беседу, но лидеры центрального провода хотят говорить с вами.

— Вы генеральный комиссар Ровно, Эрих. Им мало такого чиновника?

— Они хотят, чтобы вы поговорили с полковником. Вам это ничего стоить не будет, герр Гаулейтер.

— Хорошо! Я готов с ним встретиться…

* * *

Генеральный округ Ровно.

Резиденция гаулейтера.

Сентябрь, 1943 год.

Полковник Драгулец.

Эрих Кох принял в резиденции представителя штаба УПА полковника Ивана Драгульца. Полковник в целях секретности прибыл в рейхскомиссариат в штатском костюме. В приемной его записали под другим именем, дабы никто не смог узнать об их встрече.

Эрих Шёне записал Драгульца румынским коммерсантом Иванеску, который прибыл к рейхскомиссару по поводу военных поставок.

— Вы полковник Драгулец?

— Да, герр гаулейтер. Полковник Иван Драгулец, начальник штаба армии УПА-Север.

— Вы считаете это армией?

— Это и есть армия, герр гаулейтер.

— Но вы вели активные боевые действия против немецкой администрации на территории рейхскомиссариата Украина, герр полковник. А это военное преступление!

— Возможно, что это именно так, герр гаулейтер. Мы действительно вели военные действия с частями германской армии.

— И вы имели наглость прийти ко мне?

— Я добивался встречи с вами, герр гаулейтер, по приказу моего командования. Но если вы хотите спросить за убитых немецких солдат и офицеров, за взятое нами трофейное оружие, то я готов отвечать, как представитель УПА-Север!

— Вот как? Но вы знаете, какой будет приговор?

— Знаю, меня повесят, как и наших людей, которые были казнены в Ровно несколько дней назад.

— Вы готовы умереть, герр полковник?

— Готов. Я готов отдать жизнь за дело возрождения Украинской Державы.

Коху не нравился этот офицер. И потому он решил его поторопить:

— Чего вы хотите от меня?

— Совместных действий.

— Вот как?

— Пришло время. Когда мы с вами можем быть союзниками, герр гаулейтер. Вас волнуют советские партизаны, которых стало слишком много в последнее время. Это волнует и центральный провод ОУН и штаб УПА. Мы можем помочь.

— Ваш командир господин Боровец? Не так ли? — спросил Кох.

— Да. Тарас Боровец, генерал-хорунжий УПА.

— В 1942 году ваш генерал вел переговоры с большевиками на хуторе Старая Гута. Как видите, полковник, нам это известно.

Драгулец хорошо знал про эти переговоры, ибо сам был участником встречи с представителями советских партизан. Тогда в составе делегации прибыли Боровец, Пилипчук, Рыбачок и он Драгулец. Советскую делегацию возглавлял полковник Одинцов…

* * *

Одинцов высказался первым:

— Все мы слышали об успешных действиях господина Боровца против гитлеровцев. Но действия ваших отрядов могут быть более эффективными если бы мы объединили наши усилия в борьбе против общего врага.

— Что пан полковник предлагает конкретно? — спросил Боровец.

— Вы можете перейти в подчинение Центрального штаба партизанского движения.

— В подчинение вам?

— Не мне. А центрального штаба.

— Но здесь этот центральный штаб, представляете вы, пан полковник?

— Сейчас я веду переговоры от имени Центрального штаба. Я полковник НКГБ Одинцов.

— А что конкретно вы можете предложить?

— Амнистию всем участникам украинских формирований, которые возглавляете лично вы, господин Боровец.

— Амнистию?

— Именно так. Естественно, при условии полного прекращения наших взаимных столкновений и совместных действиях против немцев.

— Я не против прекращения военных действий между нами, пан полковник. С этим мы сюда и прибыли. Мы можем заключить союз и скоординировать наши действия для более успешного противостояния гитлеровцам.

— Но скоординировать наши действия нужно со Ставкой в Москве.

— Мы предлагаем союз против немцев. И мы готовы заключить с СССР мир и военный союз против Германии. Но для этого СССР должен признать суверенность УНР.

— Такие серьезные вопросы я решать не уполномочен.

— Я и не требую того, пан полковник. До момента окончания политических переговоров мы готовы заключить перемирие с вооруженными силами СССР и придерживаться нейтралитета.

— Я сообщу своему руководству о ваших требованиях. Но вы готовы пойти на совместное с нами вооруженное восстание против немцев, господин Боровец?

— При условии, что мы продолжим решать политически вопросы на дальнейших переговорах, пан полковник…

* * *

Драгулец ответил Коху:

— Такие переговоры действительно велись летом 1942 года. Я не стану этого отрицать. Но никаких серьезных соглашений между нами и СССР достигнуто не было.

— Но вы договаривались воевать с немцами!

— Однако, герр гаулейтер, очевидно, не знает, что в феврале 1943 года мой предшественник на посту начальника штаба УПА-Север полковник Щербатюк был захвачен советскими партизанами и расстрелян. И через неделю после этого события УПА официально вступила в открытую борьбу на два фронта, против СССР и Германии.

— Но заявление это пока не имеет почти никаких реальных подтверждений действием! — сказал Кох.

— Пока серьезных стычек с советами у нас было мало. Но мы способны активизировать эту борьбу. И наша помощь может оказаться существенной в этих условиях, герр гаулейтер…

Примечания

21

Генеральный округ Ровно — Рейхскомиссариат Украина с 1 сентября 1942 формально состоял из 13 округов, семь из которых никогда не были созданы. Реально существовали генеральные округа Днепропетровск, Киев, Симферополь, Николаев, Житомир, Ровно. Несозданные округа — Чернигов, Харьков, Донецк, Воронеж, Ростов.

22

Гуалейтер или Гауля́йтер НСДАП (нем. Gauleiter der NSDAP) — высшая партийная должность национал-социалистической немецкой рабочей партии областного уровня. Немецкое слово Leiter означает вожатый, руководитель, а Gau — наименование партийных округов.

23

УПА — Украинская повстанческая армия.

24

Тарас (Бульба) Бровец — руководитель Полесской сечи — вооруженной организации украинских националистов, существовавшей на территории Полесья и Волыни с августа 1941 по 1944 год.

25

ОУН — Организация Украинских Нациаоналистов.