«Вдова»: Метроном смерти

Владимир Александрович Андриенко, 2020

Противостояние Абвера и советской контрразведки в годы войны. События в книге коснулись осени 1941 года. Ставка приняла решение оставить город Харьков. Начальник оперативной группы заграждения Западного фронта полковник Старинов начал минирование стратегических объектов. Абвер направил в город опытного агента «Вдову» дабы помешать осуществить план Старинова и остановить «Метроном смерти». Сотрудники НКГБ СССР под руководством старшего майора Нольмана в свою очередь окрыли охоту на «Вдову»…

Глава 3

Список Нольмана.

Москва. НКГБ.

Осень, 1941 год.

Уполномоченный представитель НКГБ Иван Артурович Нольман был отправлен в Харьков как опытный чекист, который раскрыл не один десяток вражеских агентов. Причем действовал Нольман головой, а не кулаками. Липовых дел ради карьеры не «шил». Ловил настоящих шпионов.

Нольмана вызвал к себе не любивший его непосредственный начальник комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов. Между ним пробежала чёрная кошка, и комиссар давно отправил бы Нольмана подальше, но иногда такие люди как он были нужны.

Нольман работал в группе Шпигельгласса, который был арестован по обвинению в шпионаже и сотрудничестве с иностранными разведками в январе 1938 года. Тогда завели дело и против самого Нольмана, но его спасли друзья из высшего руководства, и он, на короткое время, перевелся на преподавательскую работу в Школу особого назначения НКВД СССР.

— Зная вас, Иван Артурович, надеюсь на быстрое завершение дела, — сказал Нольману комиссар госбезопасности 2-го ранга. — У меня приказ сверху. Назначить лучшего и я вспомнил про вас.

— Моя задача обеспечить работу группы полковника Старинова в Харькове.

— Это общее наше задание, Иван Артурович.

— Что значит общее?

— Руководит группой по страховке Старинова капитан госбезопасности Кравцов. Ваша задача найти агента немецкой разведки.

— Агента? Харьков прифронтовой город. Там полно диверсантов и агентов.

— Я не про обычных диверсантов говорю, Иван Артурович. С ними справляется НКВД. Наша агентурная разведка сообщает, что в Харьков отправлен агент «Вдова».

— «Вдова», — Нольман стал рыться в памяти, пытаясь вспомнить, что это за агент.

Комиссар подсказал:

–Она же агент «Грюнвальд». Операция «Мост». Слышали?

–Так точно, товарищ комиссар.

–«Грюнвальд» — та, по чьей вине провалилась наша киевская группа. Но ныне она не «Грюнвальд», а «Вдова».

— А могу я спросить, откуда вам известно о смене псевдонима?

— Это сообщения нашего агента.

— По линии агентурной разведки?

— Именно так.

— И ваш агент владеет такой информацией? Где же этот агент? В Абвер команде?

— Я не знаю ответа на этот вопрос, товарищ Нольман. Да и не положено нам с вами про это знать. Агент сообщил, что в Харьков в срочном порядке отправлен агент «Грюнвальд» под новым именем «Вдова».

— Что о ней известно? На этот вопрос я могу получить ответ?

— В том то и дело, что ничего, Иван Артурович. Мы ничего о ней не знаем. «Вдову» берегут, и даже в отделе Абвера, который курирует операцию, не все много знают о ней.

— Разве она не агент Абвера?

–Она сотрудник СД. И выполняет задание совместное с Абвером. А наш человек приближен к Абверу, а не к СД.

— Наш агент совсем не знает кто она?

— Нет. Очевидно, к такой информации его не допускают.

— И как же мне её ловить, если ничего не известно? Я хорошо знаю обстановку прифронтового города, где работать чрезвычайно трудно. Нужны хоть какие-то зацепки.

— Вы ведь знаете о провале киевской группы?

— В общих чертах. Группа провалилась на ерунде. Простая ошибка, хотя в составе были опытные агенты.

— И эта ошибка имеет имя — агент СД «Грюнвальд». Сработала виртуозно.

— Насколько я понимаю, её изображений у нас нет? Но есть хоть её приблизительное описание?

— Мы не знаем, как выглядит «Вдова».

— Но в Киеве она оставила следы. Не могла не оставить! — возразил Нольман.

— Мы можем сделать вывод — что она молода.

— Насколько молода? — спросил Нольман.

— Это женщина лет 23-25-ти.

— Но такая молодая женщина не может иметь опыта агентурной работы, товарищ комиссар 2-го ранга. А если предположить что нам подставляют её вместо настоящего и опытного агента?

— Не стал бы этого исключать, Иван Артурович. Но я думаю, что на этот раз вам будет противостоять молодая женщина. Хоть это и больно ударит по вашему самолюбию.

— Мое самолюбие здесь ни при чём, товарищ комиссар 2-го ранга. Но если «Вдова» именно та, кем вы её считаете, то немцы послали к нам такого агента не просто так.

— Именно так. Это связано с группой полковника Старинова.

— Так считают наверху? — спросил Нольман.

— У полковника Старинова важное задание, находящееся на контроле в ставке.

— Старинов специалист по диверсиям.

— И на этот раз масштабы его работы воистину грандиозные. С группой Старинова работает группа капитана госбезопасности Кравцова, как я уже сообщил вам.

— Я подчиняюсь ему?

— Нет. У вас будут особые полномочия. К тому же вы старше чином.

— Я никогда не прибегал к этому, товарищ комиссар. Я только следователь НКГБ. Моя задача только «Вдова»? — спросил Нольман.

— Именно так.

— И мне не станут мешать, как в прошлый раз?

— Нет, за это я ручаюсь, товарищ Нольман.

— Это уже хорошо. Я знаю капитана Кравцова. В прошлый раз я едва не был отстранен от работы по его вине.

— Я думаю, товарищ следователь, что вам стоит забыть прошлые неприятности в интересах дела! — строго сказал комиссар. — Вы возглавите собственную группу.

— Но где я наберу эту группу?

— В этом вам поможет Кравцов.

— Вот как?

— Из Москвы никого брать не следует. Это приказ сверху, товарищ Нольман! Группу сформируете на месте из сотрудников местного НКВД и НКГБ.

— Но мне нужна одна девушка из Школы особого назначения НКВД.

— Кто она?

— Была курсантом в одной из групп. Очень перспективная.

— Она в Москве? — спросил комиссар.

— Нет. Она уже выполняет важное задание. На той стороне.

— Но в таком случае её трудно будет отозвать, товарищ Нольман.

— Нет, товарищ комиссар. Она в Харькове или скоро там будет. Мне нужно только переподчинить её мне.

— Напишите данные, — комиссар подвинул Нольману листок и карандаш…

***

Харьков.

Группа Нольмана.

Следователь НКГБ Нольман и лейтенант Лавров.

Иван Артурович Нольман просмотрел списки всех молодых женщин прибывших в город за последние две недели. Их было 234. Внимание его привлекли 14. Он аккуратно переписал их фамилии и составил свой список. Отбор занял у него сутки. Нольман умел работать.

Следователь НКГБ Нольман получил себе в помощники из местного управления НКГБ лейтенанта Романа Лаврова. Коротко поговорив с ним, он понял, что Лавров чем-то напоминает его самого в молодости. Потому выбором остался доволен. Он даже не ожидал такого подарка от капитана госбезопасности Кравцова.

Лейтенант Лавров просмотрел список и удивился выбору Нольмана.

— Вы удивлены, Роман Романович? — спросил его Нольман.

— Признаться да. Удивлен, Иван Артурович. Вы сами дали характеристику немецкому агенту. И отобрали вот эти 14 фамилий. Но они совершенно не подходят под вашу же характеристику.

— И почему вы сделали такой вывод?

— «Вдова» умна и нашла бы себе более подходящую «личину». Из вашего списка это только актриса Гирина. Жена главного инженера. А вот эти? Колхозница доярка Слепко. Продавщица Есина. И другие им под стать — Костина, Кравченко, Осипова.

— Я охарактеризовал «Вдову» как женщину большого ума, но скрывается она под личиной вот такой простушки. И делает это мастерски. Она не просто меняет внешность и одежду. Она меняется сама. Она становится другим человеком. В этом её опасность.

— И вы убеждены, что «Вдова» одна из этих 14 девушек?

— От ошибок не застрахован никто. Но думаю, что я прав. Но проверять всех мы не сможем. Потому я выбрал троих.

— Кого?

— Елена Костина, Татьяна Кравченко, Ангелина Осипова.

Лавров лично беседовал с Костиной два дня назад. По приказу Кравцова он взял на себя часть работы смежного ведомства.

Нольман заметил его взгляд:

— Вы что-то хотите сказать, лейтенант?

— Да. Я знаю одну из них.

— Кого?

— Костина проходила через меня. Я беседовал с ней лично.

— Беседовали на предмет?

— По приказу капитана Кравцова я говорил с прибывшими беженцами. И среди них была Елена Костина.

— И что?

— Никаких подозрений не вызвала.

— Расскажите о ней. Что вы запомнили? — спросил Нольман.

— Женщина эвакуировалась с беженцами из Житомира. В Харькове у неё проживает тетка. Сестра её матери. Гаврилова Анна. Отчества не помню. Но проверка показала, что гражданка Гаврилова действительно проживает на улице Коминтерна в доме 18.

— Где она сейчас?

— Костина?

— Нет Гаврилова.

— Уехала вместе с мужем. Её муж мастер на Харьковском заводе транспортного машиностроения имени Коминтерна. Эвакуированы в первой очереди.

— И это вся проверка?

— Документы у гражданки Костиной в порядке. Далее проверять нет смысла. Тем более что у Гавриловой Анны действительно была родная сестра в Житомире.

— Но в лицо племянницы никто не знает?

— Её видели, но десять лет назад. Сами понимаете, что тогда она была девочкой. Ныне выросла. Но девушка простая без образования. Я не могу представить, что эта хохлушка — немецкая разведчица. Вы её почерк видели? Нет. Не думаю.

— Вот вам и информация к размышлению. Татьяна Кравченко и Ангелина Осипова также прибыли сюда к родственникам, которые уже успели эвакуироваться из города. Также простые девушки без образования, но весьма красивые внешне. Что скажете о Костиной? В папке нет фото.

— Внешне очень красива.

— Вот. Это объединяет всех девушек кого я отобрал. Все находят их красивыми. Но я бы поставил на этих троих — Костину, Кравченко и Осипову.

Лавров посмотрел на Нольмана:

— Неужели так просто?

— Просто? — не понял тот.

— Вы столь быстро вычислили агента.

— Я еще никого не вычислил, лейтенант. Я наметил круг подозреваемых. А вариантов может быть сколько угодно. «Вдова» может стоять за одной из этих женщин. А может быть одна из них и есть «Вдова».

–Значит слежка? За всеми?

— Нет, — покачал головой Нольман. — Если одна из них «Вдова», то простую слежку она заметит сразу. Знаете, почему она выиграла схватку в Киеве? Она не сделала ни одной ошибки, а наши контрразведчики сделали их множество. Нам нужно чтобы она сделала ошибку. С таким агентом как «Вдова» нужна ювелирная работа. Предположим, что Костина та, кто нам нужен.

— Пусть так, — согласился Лавров.

— Нужно войти с ней в контакт. И произойти это должно случайно. Нужно сделать так, чтобы она сама выбрала вас.

— Меня?

— Вы сотрудник НКГБ. Она была у вас на беседе.

— Мне вызвать её снова?

— Нет. Вы встретитесь с ней на улице.

— «Случайно»?

— Именно так. И вы не обратите на неё внимания. Она должна сама к вам подойти. Ей нужны контакты и она сама сделает первый шаг. Если это «Вдова» или тот, кто с ней связан.

— А остальные?

— Для этих у меня также есть приманка. Но ваша задача проверить Елену Костину.

— Хорошо, я готов.

— И мне нужны еще два сотрудника. Я сам кое-кого отобрал по анкетам, но вы ведь знаете местных лично.

— Вы хотите моего совета?

— Просмотрите этот список.

Лавров посмотрел.

— Двоих последних можно сразу исключить. Люди они весьма недалекие, не смотря на их послужной список.

— Хорошо! А остальные?

— Я рекомендовал бы сержанта Кумина и старшину Жукова.

— Я их также отобрал, но почему именно они из всего списка? — поинтересовался Нольман.

— Отлично показали себя в деле тайного наблюдения за объектом. Хотя объектами были совсем не немецкие агенты. Но если вы хотите наладить их для работы, как и меня, то лучше берите этих. Кумин настолько прост, что расположит к себе любого, а Жуков весьма нравится женщинам. По этой части у него настоящий талант.

— Хорошо. Я присмотрюсь к этим двоим…

***

Иван Артурович Нольман хорошо понимал, что отличает хорошего агента от среднего и плохого. Хороший агент не просто выучивал биографию своего прототипа. Он влезал в его шкуру полностью.

Он должен был знать великое множество подробностей о жизни того, кем представился. Сам Нольман поймал много шпионов, что прокололись именно на мелочах.

Незнание подробностей бытового, географического или исторического порядка приводили к провалу. Например, один агент германской разведки спутал в разговоре название улицы. Он назвал её старым еще дореволюционным именем. Второй не сразу назвал цены на продукты в Саратове, хотя представился директором тамошнего магазина.

Нольман умел вставить в разговор такую вот «мелочь». При заброске агента ведь нельзя предусмотреть всего.

— Легенду в такой ситуации как теперь в Харькове немцы не станут прорабатывать до мелочей. Потоки людей идут в город. И если в порядке документы и человек простой, то никто не станет разбираться в деталях его биографии. Вот вы сами говорили с Костиной, лейтенант.

— Признаюсь, что в детали не вдавался.

— Именно. Простая девушка, у которой сестра матери живет в Харькове. Всё остальное, что она скажет о себе, проверить в такой обстановке по документам невозможно. И остаются мелочи. Где училась? Где работала? Сколько зарабатывала?

— Она может сказать что угодно. Это мы также не проверим.

— Но, например, если она совхозница то должна знать полевые работы и как учитываются трудодни. Если она работница швейной фабрики — может назвать должности и заработную плату и штатному расписанию. Вы сами должны знать, заработную плату слесаря в МТС, или токаря пятого разряда на оборонном предприятии. Вот вы, лейтенант, знаете сколько зарабатывает горный техник?

Лавров покачал головой.

Нольман ответил сам:

— Заработная плата шахтного горного техника составляет 650 рублей. А рабочего в забое — 350 рублей. Но это зарплата уже с 1935 года. А сколько эти люди получали до этого? До 1935 года техник зарабатывал в месяц 250 рублей, а забойщик — 40 рублей…

Харьков.

Осень 1941 года.

Улица Коминтерна.

Елена Костина.

Лавров шел по улице и совсем не глядел по сторонам. Он думал о своем и даже улыбался своим мыслям. Так он ходил второй день и уже не надеялся на встречу с объектом. Костина, скорее всего, не имеет никакого отношения к немецкой разведке.

«Такими методами, мы будем искать «Вдову» до нового пришествия, — думал он про себя. — Неужели этот чудак из Москвы не понимает, что времени у нас нет? Хорошая слежка давно дала бы результат. А так хожу уже второй вечер, изображая спешащего офицера, который ничего не видит и ничего не слышит. Хотя его слова о мелочах важны. Их знание не лишнее в нашей работе».

Лейтенанта окликнули.

— Товарищ Лавров? Это вы?

Лавров вздрогнул всем телом. Это было неожиданно. Он резко повернулся в сторону говорящего. Перед ним стояла высокая красивая светловолосая девушка — Елена Костина. Он смотрел на неё непонимающими глазами (даже не сразу узнал) и спросил:

— Вы обратились ко мне?

— Вы меня не помните? — спросила девушка.

— Простите, я вас где-то видел. Но сейчас я очень спешу. У вас дело?

— Мы с вами разговаривали на станции в кабинете…

— Я вас вспомнил! Не стоит упоминать обстоятельства нашей встречи. Ваше имя — Лена?

— Лена Костина. К тетке приехала. Живу здесь рядом. В теткиной квартире.

— Рад, что у вас все в порядке, и вы нашли своих. Но сейчас я…

— Тетка с мужем уехали из Харькова с неделю тому еще. Ныне одна в ихней крартире-то. Управдом пустил пожить. А чего. Все одно пустует. Квартира у них хорошая. Не то что у меня в мамкой в Житомире. В бараке…

— Вы меня простите, товарищ Лена, но у меня совсем времени нет.

–Извините, что задержала вас, товарищ Лавров. Но мне и обратится не к кому.

— Что у вас случилось? — Лавров стал проявлять нетерпение, как учил его Нольман.

— Деньги то мои все кончились. И работы нет ныне в Харькове. Чего делать не знаю. Не Христа ради же просить. Вот увидала вас и решилась навязаться. Простите ради бога.

Девушка была готова заплакать. Лавров успокоил её.

— Не стоит, Лена. Не стоит. Вот, — он сунул руку в карман и достал деньги. — Возьмите.

— Что вы! — девушка отскочила от него. — Я насчет работы хотела спросить. Поможете ли?

— Берите! Что мне ныне деньги. У меня паёк и работы по горло. И времени на рынок зайти нет…

Харьков.

Осень, 1941 год.

Группа Нольмана.

Следователь НКГБ Нольман и лейтенант Лавров.

Нольман внимательно выслушал Лаврова.

— Неужели попадание с первого «выстрела»? — спросил следователь сам себя. — Я даже рассчитывать на такое не мог! — Он снова посмотрел на лейтенанта. — Вы не перегнули палку?

— Нет. Все делал, как вы сказали. Но она словно действовала по вашему сценарию. Неужели она может быть агентом?

— Стандартный способ познакомиться. Это еще ни о чём не говорит.

— Она была такой естественной.

— Главное чтобы и вы, Роман, были естественным.

— Я был. На знакомство не навязывался, и все время хотел уйти. Проявлял нетерпение и недовольство. Меня тронули только её слезы.

— Она не спросила, что вы делаете на улице Коминтерна?

— Нет.

— А вы сами не стали этого объяснять?

— Нет. Вы же предупредили меня. Сказал что у меня много работы и больше ничего.

— Она вас просила о встрече?

— Да.

— Вы отказались?

— Как вы и сказали.

— Отлично! — вскричал Нольман. — Дело вроде бы пошло! Пошло! А то полный застой со всеми тремя!

— Но что теперь? Я просто ушел и все. Мне снова «случайно» встретить её на улице Коминтерна?

— Нет! Ни в коем случае. Больше на этой улице не показывайтесь.

— Но как же?

— Она сама придет к вам. На службу. Смею вас уверить, что произойдет это уже завтра или послезавтра. И вы снова проявите недовольство. Можете быть с ней резким. Не к лицу мол советской девушке и комсомолке проявлять такую назойливость. И главное вам, Лавров, палки не перегнуть. Слезы девушки должны вас тронуть. Вы не женаты и женщины у вас нет. В итоге вам стоит привести её домой. Или пойти к ней.

— Как?

— А что такого? Вы мужчина, а она молодая и красивая женщина.

— Девушка, — поправил его Лавров.

— Если это «Вдова» то нет. А если обычная простушка, то вполне возможно.

— И что мне делать?

— Вы говорите во сне? У вас есть такая привычка?

–Нет. И алкоголя не употребляю совсем.

— Последнее хорошо.

— Но использовать девушку…

— Лавров. Мы с вами не в игрушки играем! Мне нужна «Вдова». И дело, которое задумано в Харькове должно быть сделано! Капитан госбезопасности Кравцов рекомендовал вас как хорошего сотрудника.

— Так точно, товарищ Нольман!

— А сейчас садитесь рядом и мы с вами станем изучать двух других. Кравченко и Осипову.

***

Татьяна Кравченко.

Кравченко Татьяна, жительница Киевской области, из небольшого городка. Комсомолка. 17-ти лет. Окончила 8 классов средней школы. Работала на зернозаготовках счетоводом. Все подробности своего дела знала досконально. Когда и как сдавала ведомости и цифры помнила наизусть.

— Слишком молода, — сказал Нольман, откладывая свежее фото.

— Ей может быть и 22-года. Она просто предпочитает девичью прическу с косичками. Это делает её моложе. А вы представьте её же, но с другой прической и в другой одежде. Это будет совсем друга женщина. И красивая.

— Проверка по ней ничего не дала. Нет никакой возможности проверить её основную историю. Хотя именно так и стала бы действовать разведчица.

— С нашим агентом не контакт не пошла? Я все понял верно?

— Не пошла.

— А кого к ней приставили?

— Сержанта Кумина. Меня подкупило его простодушие и говорливость. Хотя парень этот умный. Но от Кравченко он ничего не добился.

— А как он действовал?

— Работяга шёл со смены ночью и вступился за девушку к которой пристали уголовники.

— Все было подстроено?

— Да, но весьма натурально. Район действительно бандитский и там такое происходит часто.

— И что девушка? Не выказала благодарности своему спасителю?

— Выказала. Даже к себе пригласила, дабы обработать ссадины полученные в бою. Но Кумин проявил инициативу.

— Полез в девушке с непристойным предложением?

— Да. И она сказала ему, что всем мужчинам нужно одно и от дальнейшего знакомства с ним отказалась.

— И вы решили больше не использовать Кумина?

— Почему же? Пусть попробует еще раз. Но «Вдова», скорее всего, не стала бы вести себя так.

— Почему?

— Люди ей нужны. Слишком много работы в Харькове и использовать преданного поклонника можно было бы с разными целями. Зачем так отшивать парня? Она сделала бы умнее, и сказала бы, что сейчас не готова. Но оставила бы надежду. А так все отрезала сразу.

— Значит, её можно вычеркнуть?

— Нет. Наши агенты, что постоянно дежурят на центральном рынке и имеют ориентировки на всех трех женщин, видели её.

— И что?

— Судя по отчету ничего подозрительного. На рынке Кравченко продала злотые серьги. Купила продукты.

— Но ведь можно ускорить проверку по Кравченко, — сказал Лавров.

— Ускорить?

–А если пробросить ей наживку пожирнее, — предложил Лавров.

Нольман просил его пояснить.

Лейтенант ответил:

— Например, Шура Кумин рабочий завода. Простой работяга. Но его родной брат Александр служит в специальной саперной роте.

— И как он подаст эту информацию? Не просто же с порога. «Здравствуйте, мой брат служит в спецроте сапёров».

— Нет, конечно. Но сейчас многие думают об эвакуации. А для эвакуации нужно иметь спецпропуск. А Кумин через брата может его достать. Если Кравченко «Вдова», или имеет к ней отношение, то она должна клюнуть.

— Слишком просто, — покачал головой Нольман. — Хотя в случае с Куминым может сработать.

— По меньшей мере, вычеркнем её из списка подозреваемых. А что по Ангелине Осиповой? По третьей в вашем списке, товарищ Нольман…

***

Ангелина Осипова.

Нольман немного помолчав, ответил лейтенанту:

— Осипова сидит тихо в доме, где она сняла комнату и кроме рынка никуда не ходит. Ни с кем не встречается. Хотя в донесении агента, который неоднократно пытался войти к ней в доверие, есть одна странность.

— Какая?

— На рынке она виделась с Костиной.

— Они знакомы?

— Этого я не знаю, но они говорили. Недолго минуты три. Случайность? Или они связаны друг с другом?

— Нужно установить круглосуточную слежку за Осиповой.

— Слежку я не ободряю. Если она «Вдова» и её станут «водить», то она обязательно это заметит. Рядом с ней, в соседнем доме, наш агент. Но он не «водит» Осипову. Его задача наблюдение. Только наблюдение со стороны.

— Но встреча на многолюдном рынке Костиной и Осиповой — странность. Итак, за два дня мы не продвинулись ни на шаг.

— Это еще почему? — возразил Нольман. — Я так не считаю. «Вдова» не имеет много времени, и медлить она не станет. Пока осматривается.

— А что радист, который согласился на сотрудничество?

— Он лично с «Вдовой» не знаком. Да и не допустит Абвер их встречи. Поставить на радиста — сдать агента. Нет. Она передает ему информацию через тайник.

— Как уже? — удивился Лавров.

— Радист передал первую шифровку.

— И что в ней?

— Он сам шифра не знает. Шифровальщики работают.

— Но можно выследить того кто делает закладку!

— Пробовали.

— И что?

— Все как я и предполагал, лейтенант. Записку передают через три или четыре руки. Любой мальчишка сделает это за банку тушенки. На такой мелочи поймать «Вдову»? Нет, лейтенант. Ловушка для «Вдовы» должна быть соответствующей.

— Так давайте закинем «наживку» всем троим. Кого-то из оперативной группы Старинова — хорошая приманка.

— Вот только инициативы не нужно, лейтенант. Моих инструкций не нарушать! Одно дело Кумин скажет про своего брата, простого сержанта, пусть и секретного подразделения, а иное дело человек из группы Старинова. Здесь она сразу насторожится.

— Вы правы, товарищ Нольман.

— Скажите, лейтенант, вы давно работаете под началом у капитана госбезопасности Кравцова?

— Больше года.

— Я знаю, что у него имеется серьезный агент?

— У капитана госбезопасности Кравцова есть множество агентов, товарищ Нольман.

— Я сейчас говорю не о множестве. Насколько мне известно, у него есть агент среди немецкой агентуры.

— На той стороне? — Лавров сделал вид, что ничего не понял.

— Нет. На этой стороне. Этот человек как бы работает на Абвер, а на деле агент Кравцова. Это так?

— Такой информации у меня нет, товарищ Нольман.

— Агент есть, — сказал Нольман. — Ведь радист, которого перевербовали работает в Харькове не один. А вы работали с Кравцовым.

— Но у Кравцова много дел, товарищ Нольман. Я работал только по нескольким из них. Это вопрос к капитану госбезопасности Кравцову, товарищ следователь.

— Хорошо, я с ним поговорю…