Дерево самоубийц

Влада Ольховская, 2021

Мертвец появился на дороге из ниоткуда. Его не привозили в машине, его не сбрасывали с высоты и даже не приносили на руках. В один миг его не было – а в следующий он словно появился из холодного февральского воздуха. Улик по этому делу нет совсем, но следовательница почему-то решает объявить главным подозреваемым человека, который обнаружил тело. А человеком этим оказывается племянник близнецов Эйлер. Ян и Александра не могут остаться в стороне, теперь им придется постараться, чтобы очистить имя родственника, найти настоящего убийцу и разобраться в тайнах прошлого, которые и привели к трагедии. Скоро выясняется, что преступлений и смертей в этой истории куда больше, чем казалось на первый взгляд, и дорога к правде лежит через темный лес с укрытым в нем домом пыток…

Глава 2

Утром пятнадцатого февраля безымянный все испортил. Сам создал — и сам испортил, вот ведь ирония!

Александра изначально отнеслась к идее празднования Дня всех влюбленных со здоровой долей скептицизма. Потому что — ну где они, а где влюбленные, в самом деле? Какой смысл играть в романтику с человеком, которого ты с крыши сняла? Но ему хотелось, а она не нашла причин отказать.

Его затея оказалась куда лучше, чем ожидала Александра. Безымянный не стал размениваться на такую пошлость, как пафосный ресторан и свечи в спальне. Он увез ее в маленький загородный клуб, где для собравшихся там пар было устроено огненное шоу, плавно перешедшее в россыпь фейерверков на черном небе. Они наблюдали за этим, кутаясь в плед, один на двоих, рядом шумел лес, и все, кто оказался рядом, перестали иметь значение — потому что они тоже жили в собственном мире и тоже не интересовались окружающими.

Потом они уединились в крошечном деревянном домике, где горел камин, а перед ним лежала внушительных размеров медвежья шкура. Шкура Александре, несмотря на очередную банальность, настолько понравилась, что она отказалась оттуда уходить — и спутника своего не отпустила. Он не возражал.

Безымянный по-прежнему ничего не знал о ее прошлом, но каким-то непостижимым образом он угадал, что не впечатлил бы ее роскошными интерьерами и кроватями, способными вместить целый гусарский полк. Все это напоминало Александре о рабстве, которое сожрало два года ее жизни. Какая тут романтика! А этот домик, этот лес, этот мир для двоих… Она и сама удивилась тому счастью, которое до сих пор горело в груди приятным теплом, куда более долговечным, чем пламя страсти.

Проснулись они все-таки в кровати — Александра смутно помнила, как они добирались туда из зала с медвежьей шкурой. Они не собирались вставать, они наблюдали за зимним лесом через панорамное окно спальни. Точнее, за лесом наблюдала она, а безымянный смотрел на нее. Александра знала такой взгляд — долгий, тягучий, как застывающий янтарь. Она просто не хотела думать об этом, надеялась, что безымянный вспомнит их разговор, промолчит. Вот тогда он все испортил.

— Меня Андрей зовут, вообще-то. Я бы хотел, чтобы ты знала.

Александра с раздраженным стоном откинулась на подушки, закрывая лицо руками. Просто супер! Ей не хотелось бы портить любой день, а этот — меньше всего.

Безымянный был прекрасен до тех пор, пока оставался безымянным. Это начиналось почти как шутка… а может, вынужденная мера. Когда Александра нашла его, он был травмирован, он опасался доверять кому-то, и она предложила не называть имена, чтобы невольная анонимность подарила ему чувство безопасности. Можно делать, что угодно, говорить, что угодно, никто ведь не узнает, что это связано с тобой!

Ее расчет оправдался: он расслабился и поверил ей. Однако традиция избегать имен и поддерживать негласные правила игры осталась. Они не просто спали вместе, это было бы слишком примитивно. Александре нравилось общаться с ним, обсуждать с ним работу, даже семью, но — только события настоящего. В прошлое они не заглядывали никогда, планами на будущее не делились.

Под Новый год им пришлось сделать шаг в сторону от этих правил. Когда Александра пригласила его на семейный ужин, глупо было делать вид, что он не знает ее имя. Но его имя осталось скрытым — и он согласился!

Правда, выяснилось, что патриарх клана Эйлеров его вроде как знает. Но поскольку в разуме Михаила Эйлера реальность тесно переплелась с фантазией, никто не воспринял его болтовню всерьез, и разоблачений не последовало. Александра позволила безымянному сохранить свою тайну, ей так было даже спокойней.

Они не обсуждали отношения и ничего друг другу не обещали. Он просто приходил, а она его просто впускала. Он вполне мог приготовить обед или погулять с Гайей — это ему нравилось, он великолепно ладил с псом. Ну и конечно, проводить ночи с ним было куда приятнее, чем без него. Но даже при этом Александре казалось, что менять ничего не нужно. Она могла позволить себе симпатию к нему, — она упорно называла это обычной дружеской симпатией, — только до тех пор, пока он оставался безымянным. Вроде как анонимным. В некотором смысле, чужим. Уж точно не родным! И пока все обстояло так, этот союз не был предательством памяти Эрика… Вот что она не могла объяснить безымянному, да и не пыталась.

Когда он пригласил ее на это свидание, Александра сразу предупредила его, что не хочет никаких «давай выведем наш роман на новый уровень». Не надо ей этого всего! Безымянный согласился. И потому его нынешние откровения ударили особенно остро. Александре вдруг показалось, что он испортил все так безнадежно, так окончательно, что уже и не исправить.

Оставаться с ним в постели и делать вид, что все в порядке, она не могла. Она выбралась и начала поспешно одеваться, доставая вещи из неразобранной сумки. Одежду, в которой она была вчера, нужно будет подобрать в гостиной по пути к выходу.

Он не ожидал такого от нее, поэтому сначала замешкался, словно хотел убедиться, что ему не мерещится. Но когда он сообразил, что Александра действительно собирается уйти, он тоже в постели не задержался.

— Саша, подожди!

И это тоже было нарушением. Да, он знал ее имя. Но Александра не раз давала ему понять, что не хочет слышать это. Что с ним вообще такое сегодня?..

Уже не важно. Теперь уже все не важно.

— Мы с тобой договаривались, — жестко напомнила она. — Если решил, что я обо всем забыла, то зря.

— Я просто хотел, чтобы ты воспринимала меня как человека, а не как гребаный говорящий вибратор!

— Очень смешно!

— Ты права, совсем не смешно!

— Я нормально тебя воспринимала, — огрызнулась Александра. — И ты знаешь об этом. Когда ты приходил ко мне, мы ж не сразу неслись в койку! Мы разговаривали. Я уважала тебя. И если тебе это так важно, я уже давно знаю, что ты, мать твою, Андрей, я просто не акцентировала это!

— Откуда ты знаешь? — опешил он.

— Я ведь следовательница, забыл?

— Ты отследила меня?

— Мне это и не нужно, я умею подмечать детали! Человек всегда реагирует на свое имя, когда оно звучит рядом. Когда мы с тобой гуляли по городу, ты всегда реагировал на имя «Андрей», хотя обращались не к тебе. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сделать правильный вывод!

Она вообще много что о нем знала — а он даже не догадывался об этом. Например, что он работает ветеринаром. Сначала она подозревала, что врачом — это видно по рукам, слышно по некоторым особенностям речи. Но потом Гайя во время прогулки поранил лапу стеклом, а ее тогда еще безымянный спутник перебинтовал рану так ловко и профессионально, что сомнений насчет его профессии у Александры не осталось.

Знала она и то, что у него напряженные отношения с семьей. Ему часто звонили с одних и тех же номеров, а он, глядя на них, болезненно морщился и никогда не брал трубку. Да и вообще, при семейной поддержке самоубийцами не становятся!

Она знала, какой спорт он предпочитает, какие фильмы смотрит, какой кофе пьет по утрам. Она вообще много что знала, и он был не прав в том, что считал это неважным. Александре просто нравилось думать, что они еще не слишком сблизились, что она контролирует ситуацию, а значит, не обязательно с ним расставаться.

Теперь уже обязательно. Если она позволит ему остаться в своей жизни, он начнет претендовать на место Эрика, а такого она допустить не могла.

Пока он натягивал джинсы, она подхватила сумку и направилась к выходу. Александра порадовалась, что они приехали на ее машине — она настояла на этом, чтобы можно было взять с собой Гайю. Теперь она вольна была уехать в любой момент, а уж ее спутник найдет способ добраться до города, не маленький! Ему больше некуда спешить.

Она не стала собирать разбросанные внизу вещи, они были ей не так уж важны. Да совсем не важны — они все равно будут напоминать о нем. А с этим лучше побыстрее покончить. Она свистнула, подманивая Гайю, и пес почти сразу подбежал к ней, растерянный из-за внезапной смены ее настроения.

Ее спутник тоже не заставил себя долго ждать, он выскочил за ней в одних джинсах, но февральский холод его будто и не беспокоил. Он был зол на нее, это вне всяких сомнений, а еще ему было больно. И она бы пожалела его, если бы разрешила себе.

Но она не разрешила.

Александра швырнула сумку на заднее сидение, запустила туда Гайю, сама направилась к водительскому месту. Тут Андрей попытался ее задержать — перехватить за руку. Наивно как! Он был силен, но не более того, специальное обучение он не проходил и боевых приемов не знал. Александре было не так сложно отшвырнуть его в сторону, и больше он не лез, только бросил ей:

— Ты ведь понимаешь, что ты ненормальная?

— Да, — с готовностью согласилась Александра. — Но если бы я была нормальной, ты был бы уже мертв. Вроде как очевидно, и все равно я скажу, чтобы не было недомолвок: не приходи ко мне больше. Все, поигрались и хватит, живи нормально.

Совесть, загнанная куда-то в дальний темный угол сознания, уже шептала, что Александра поступает неправильно. Что он такого не заслужил — и что он только-только оправился от прежних травм. Но поддаваться она не собиралась. Если он теперь будет после каждого потрясения на крышу лезть, пускай сразу прыгает, что уж там!

В город она возвращалась в отвратительном настроении. Две мысли боролись в ее голове за лидерство — и обе они обладали примерно одинаковой силой. Одна мысль была о том, что она все-таки сохранила верность покойному мужу. Вторая — о том, что Эрик такой дебилизм не одобрил бы.

Александра готовилась к тому, что в ближайшее время будет трудно. Все мысли будут посвящены тому, о чем думать не стоит. Придется отвлекаться, придумывать какие угодно пути занять себя, лишь бы не оглядываться.

Но придумывать ничего не пришлось. Она еще была в дороге, когда позвонил Ян и рассказал о том, что случилось с их племянником.

С тех пор ее мысли были заняты только этим. Александра еще не успела толком пообщаться с Кириллом, видела его только один раз — на праздновании Нового года. Однако Ян верил, что парень невиновен, и этого было достаточно. А что следовательница уперлась — так это обычное дело. Просто не повезло.

Отступать близнецы не собирались. Дело и так очень сложное, а его еще и ведет дама с характером. Ян был прав во всем: им нужно было вмешаться.

Нельзя сказать, что ее брат собирался действовать совсем уж по-черному. Это Александра была более-менее вольна в выборе заданий, у Яна были боссы. Но с этими боссами он сумел договориться. Официально, он все еще не был связан с расследованием. Однако никто не собирался мешать ему — его знали как хорошего следователя, ему доверяли. Ян даже хотел взять отгул, а ему сказали, что это не обязательно. Главное — действовать тихо и не подставлять коллегу, остальное разрешено.

Первым делом они узнали все, что было известно о погибшем — его опознали еще в субботу, хотя Александра не представляла, как, ведь никаких документов при нем не обнаружили, а пропавшим без вести он не числился. Это можно было уточнить у следователя, но про любые подобные вопросы им нужно было сразу же забыть. Оставалось довольствоваться лишь копией файлов, которые удалось раздобыть Яну. Александра изучала их в машине, пока близнецы ехали в морг на осмотр тела.

— Эдуард Дежуров, двадцать один год, студент престижного вуза, — задумчиво произнесла она. — Очень похоже на публику, с которой тусуется наш племянничек!

— Это да, вот только наш племянничек его не знал.

— Но ведь он там был не один! Может, этот тип тоже был приглашен на тусовку, на которую ехал Кирилл?

Уже выяснили, что к дачному поселку Эдуард Дежуров никакого отношения не имел: он там не жил, местных не знал, не заезжал даже. Приглашение на вечеринку объяснило бы, как он оказался в этих краях, в которые случайно не свернешь…

Но приглашения не было.

— Нет, его там никто не знает.

— Может, врут? — предположила Александра. — Узнали, что он мертв, и теперь всеми лапками открещиваются?

— Смысла нет, но там и без их показаний хватает подтверждений, что он не из этой тусовки. Дачный поселок элитный, у многих есть камеры, в том числе у Ивана Гареева — это приятель Кирилла, который его пригласил. Записи с камер уже изъяли, будут проверять. Если бы погибший был из их тусовки, они бы уже начали сознаваться, не дураки же! Да и потом, на вечеринку этот дурноватый молодняк собрался в пятницу вечером, до этого они были в городе — у всех алиби есть. А Дежуров умер в пятницу утром. Не сходится ничего.

— Но если он не из поселка, откуда он взялся? Там же нет ничего больше!

— Теперь ты видишь, почему я так беспокоюсь за Кирилла?

Следствию удалось установить, что Кирилл обнаружил тело в восемь утра. До него по этой дороге последний раз проезжали в пять утра — и никакого тела там не было, это доказывал видеорегистратор. Получается, в те три часа, что прошли до появления Кирилла, кто-то сумел оставить на дороге труп… как-то. Непонятно, как. Возможно, тело вывезли из дачного поселка, а потом вернулись туда. Или убийца пришел по полю, а потом просто уничтожил следы.

С дачами будет работать полиция, это уже ясно. Близнецам оставалось только сосредоточиться на личности жертвы.

В морге на них не обращали внимания так показательно, что это было бы смешно — если бы не причина их визита сюда. Александра не представляла, с кем и как договаривался Ян, да и не интересовалась этим. Ей был важен лишь результат.

Никто не провожал их к телу Эдуарда Дежурова, но, когда они пришли, труп уже был подготовлен для осмотра, а рядом лежала копия отчета. Пока Ян возился с бумагами, Александра надела перчатки, чтобы осмотреть тело.

Парня было жалко. Вроде как жалеть нужно всех одинаково или не жалеть никого — а так не получалось. Эдуард был молодым, сильным, подтянутым, привлекательным. Его знакомые наверняка не сомневались, что его ждет яркая, насыщенная жизнь, да и он тоже. А получилось вот как. Он лежит на железном столе и ждет его только могила.

— Итак, причина смерти? — поинтересовалась Александра, хотя уже знала ответ. Она читала, от чего умер Дежуров, вот только то, что она видела перед собой теперь, с этой информацией не совпадало.

— Передоз, — коротко отозвался Ян.

— Да ладно.

— Он употреблял давно, причем разное.

— Дай посмотреть, — Александра бесцеремонно отобрала у брата папку с бумагами. — Фигню он употреблял! Судя по всему, он давно баловался легкими наркотиками. Ну так что с того? Многие этим дурят. Нет, я не поощряю, конечно, и если за таким поймаю Кирилла — задницу надеру.

— Если за таким поймают Кирилла, там и без тебя хватит желающих надрать задницу, занимай очередь.

— Но при всем порицании я должна признать, что есть существенная разница между легкими наркотиками и той дрянью, которая его убила.

Эдуард не был похож на законченного наркомана. Александра внимательно осмотрела его руки и ноги, — излюбленные места для уколов, — но следов там не нашла. След от последнего укола просматривался сразу, а других не было.

Это могло означать лишь одно: раньше Эдуард баловался сигаретами или таблетками, чем-нибудь таким. И вдруг он сразу перешел на тяжелые наркотики? Да еще и смертельную дозу? Как-то верится с трудом!

Гораздо больше Александру заинтересовала россыпь синяков на всем теле погибшего. Они все были получены в разное время: одни успели пожелтеть и почти рассосались, другие налились багрянцем перед самой смертью Дежурова.

— Это еще что такое?

— Насколько мне удалось выяснить, он был фанатом экстрима, — пояснил Ян. — Сноуборд, горные лыжи — такое вот. Любительский хоккей. Все это дает синяки.

— Спортсмен-наркоман?

— Он был любителем, а не профи. Их никто не проверяет.

— Да не в проверке дело, — покачала головой Александра. — Если бы он регулярно ширялся, это бы ему самому мешало. А еще среди такой россыпи можно скрыть следы борьбы. Что об этом эксперты говорят?

— Ничего особого не отмечают. — Ян тоже присмотрелся к трупу. — Знаешь, если борьба и была, то не сильная. Такой здоровенный детина мог бы устроить серьезную драку, если бы кто-то действительно хотел вколоть ему смертельную дозу!

— Это если он знал, что именно ему вкалывают. А может, все произошло так быстро, что он и сообразить не успел…

Александра пока не спешила с выводами, данных было маловато. Глядя на мертвого Эдуарда Дежурова, она снова прокручивала в памяти все, что знала о нем живом.

Он был из тех, кто уже потом, в зрелости, вспоминает юность с легкой улыбкой и справедливо утверждает, что всего добился сам. У таких людей и выбора другого нет, только самим добиваться. Они не то чтобы отказываются от блата, им не предлагают краткий путь, и приходится идти длинным, на котором кому-то везет, а кому-то — не очень. Эдуарду везло… до самой смерти.

Он родился у матери-одиночки, никогда не бывавшей замужем. Ребенка она родила «для себя», дала ему свою фамилию. Отец в этой истории вообще никак не фигурировал, да и не нужен он был. Мать справилась сама, дала сыну все необходимое, позволила вырасти вот таким. Ее усилиями он поступил на престижную профессию и переехал учиться в Москву. Здесь жил уже пару лет, учился хорошо, проблем у него не было. Александра знала, что так иногда пишут, когда о проблемах попросту не знают, и это предстояло проверить. Однако в целом, жизнь Дежурова казалась правильной, ничто не предвещало такой внезапный и печальный финал.

Ян думал о том же:

— Если верить бумажкам, он образцово-показательный. Успевал и учиться, и работать, спортом занимался, всем нравился. Чудо, а не человек.

— Достаточно умный, чтобы не попадаться на косяках, — усмехнулась Александра. — Нет, от официальных характеристик мы ничего не добьемся. Пока я только вижу, что он не боролся за свою жизнь. А дальше выводы делать опасно, а то застрянем, как твоя новая подруга Инна, в одной луже.

— Нужно изучать квартиру, — согласился Ян. — Если что и обнаружится, то только там.

— Мысль-то верная, но ты ни о чем не забываешь?

Ей не пришлось продолжать, брат понял сам и раздраженно поморщился.

— Блин.

В квартиру можно было бы отправляться, если бы они вели это дело официально. Это же самое логичное решение — которым наверняка воспользуется Инна. Поэтому близнецам нужно было ждать, когда она закончит там и подаст официальный отчет, или осматривать квартиру Дежурова после нее, но уж точно не сейчас.

— Неплохо было бы узнать, что делает она, — задумчиво произнесла Александра. — Слушай, а нет шансов договориться с кем-нибудь в ее отделении, чтобы присматривали за ней?

— Попробовать можно, хотя это рискованно. Но даже если получится, как-то я не намерен сидеть и ждать, что она сделает!

— А тебе никто и не предлагает. Пока любезная Инна рыщет по его дому, стараясь найти связь с нашим племянником, мы с тобой осмотрим машину Дежурова.

— С чего ты взяла, что у него была машина?

— У этого парня часы ценой в подержанную иномарку! Конечно, у него была машина. А если мне не веришь — проверь, были ли у него водительские права. Где права, там и машина.

Это, если задуматься, было очень странно… Не машина и часы, а стоимость всего этого. Александра ведь сразу отметила, что погибший был одет стильно и дорого — совсем как Кирилл и его друзья! Поэтому она и подумала, что они из одной тусовки.

Но у Кирилла источник финансов известен: папочка. Откуда брал деньги Дежуров, у которого папочки не было как явления? В документах значилось, что он где-то там подрабатывал, но никакая подработка со стипендией не обеспечат иногороднему роскошную жизнь. Да он все это должен был тратить на аренду квартиры в Москве, а питаться отбитыми у бомжей макаронами!

Можно было предположить, что сытую жизнь сыночку обеспечивает мамочка, но она умерла год назад. Так откуда же тогда деньги? В этом мире к ним многое сводится.

Когда они вышли из морга, Ян принялся кому-то звонить, а Александра терпеливо дожидалась ответов. В голову лезли неприятные, раздражающие мысли, от которых было не так просто отмахнуться. О том, что Гайя сейчас дома один сидит и никто его сегодня днем не выгуляет, потому что она психопатка обидчивая. Однако Александра упрямо повторяла себе, что так надо, и ничего менять не собиралась.

— С тобой на деньги лучше не спорить, — заметил Ян, подходя к ней. — У него действительно есть тачка. Угадай, какая?

— Дорогая.

— В яблочко. И да, это странно. Но не только это.

Оказалось, что для своей машины Эдуард забронировал минимум два парковочных места. Это возле квартиры он, вероятнее всего, оставлял автомобиль где придется. Возле университета у него было место на платной парковке, и это как раз объяснимо. А еще он оформил месячный абонемент на паркинг, расположенный в дальней части города.

С тем районом его вообще ничто не связывало. Оттуда было в равной степени далеко до места его учебы и работы. Жилых домов рядом тоже не было, так что вряд ли он мотался туда ради друзей или девушки.

А зачем мотался — непонятно. Александра вместе с братом разглядывала карту, но ничего подозрительного там не находила. Офисные здания, торговые центры, клиника репродуктивной медицины, кинотеатр, ресторан, больница для животных. Впрочем, это все официально. Кто там знает, что скрывается за безобидной вывеской — может, тот самый источник заработка Эдуарда?

— Что делаем теперь? — поинтересовалась Александра.

— Попрошу знакомых отыскать его машину, может, она подскажет, как он на дороге оказался! А мы с тобой пока займемся его кругом общения.

Ян собирался снова набрать номер, но не успел, трубка засияла в его руке сама собой. Прежде, чем Ян ответил, Александра успела разглядеть на экране имя их старшего брата. Ну а дальше ей не пришлось даже прислушиваться: и динамик у Яна был хороший, и Пашка вопил так, что чуть громче — и докричался бы до них из своего офиса безо всякого телефона.

Источником его возмущения предсказуемо стала Инна Токарева. Оказалось, что эта настойчивая леди снова вызвала Кирилла на допрос. Она утверждала, что ей необходимо просто уточнить кое-какие детали случившегося, но тут не нужно было соперничать с Эйнштейном в гениальности, чтобы понять: она собирается надавить на парня. Если она убеждена, что он виновен, она наверняка верит, что раскусит его.

Пашка определенно ждал от брата сочувствия и поддержки, но Ян неожиданно оживился:

— Пускай едет! Да, я серьезно. На сколько у них назначено? На два? Вот пусть заболтает ее подольше! Не важно, зачем. Ему от этого ничего не будет, пусть активно сотрудничает со следствием. Нет, вправлять ей мозги я не буду, такие, как она, позорятся самостоятельно, им помощь не нужна. Все, до связи.

Александра слушала его внимательно, вопросов не задавала, а когда он закончил, уже знала, чего он хочет:

— Все-таки рискнем и проверим квартиру?

— Самое время — мадам будет занята.

— Но и не предполагалось, что она лично будет следить за квартирой, — указала Александра.

— Не думаю, что у нее там в распоряжении штат верных миньонов. Для нас главным риском было ее личное присутствие — или звонок от слишком ответственных соседей. Однако даже если какая-нибудь не в меру ответственная баба Маша ей позвонит, она не сорвется с допроса.

— А если и сорвется, Кирилл нас предупредит. Да, надо пробовать.

То, что у них не было ни ключей, ни разрешения находиться там, близнецов не смущало. Уже понятно, что без этого расследование не продолжится, и придется рисковать.

Александра сейчас думала только об этом, Ян, как оказалось, нет. Уже в машине он спросил:

— Ты чего в последнее время какая-то кислая ходишь?

— Я? Да нормальная, вроде, — удивилась Александра. Удивление это не было поддельным: ей действительно казалось, что она ничем себя не выдала.

Однако обмануть собственного близнеца оказалось не так просто.

— Это из-за этого твоего… анонима? — хмыкнул Ян.

— Его Андрей зовут.

— Опаньки.

— И теперь это не моя проблема. Вопрос закрыт.

— Та-а-ак. И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Потому что это случилось в тот же день, когда у Кирилла начались проблемы. Что важнее?

— Не исключаю, что это одинаково важно.

— Брось! — отмахнулась Александра. — Я тебе сразу говорила, что это — так, временная забава. Мы с ним оба знали, что все идет к финалу.

— Это точно все, что ты мне хочешь рассказать?

— Это все, что стоит рассказывать. Давай лучше про Кирилла поговорим! Расскажи мне, какой он.

Она меняла тему так очевидно и напористо, что Ян не мог не заметить намек. Александра не любила действовать так топорно, но порой иначе нельзя. Себя она успокаивала тем, что говорить о субботнем расставании бессмысленно, не такая уж это важная тема! О настоящей причине она предпочитала не задумываться.

Ян все понял и настаивать не стал.

— Кирилла ты видела и все о нем знаешь, что тут добавить? Пашка номер два, только поприятней на вид.

— Я, если честно, ожидала, что наш Пашка штук десять нарожает, чтобы хоть в этом отца превзойти.

— Он бы, может, и хотел, но у его жены не сложилось, а с самостоятельными родами у Пашки проблемы в силу половой принадлежности. Подозреваю, что, когда Кирилл закончит учиться, к нему сразу же пристанут с наследниками.

— А девушка у него уже есть?

— Когда б ей появиться? — усмехнулся Ян. — Парень, конечно, смышленый, но без суперспособностей. Он и так успевает больше, чем я считаю возможным. А девицы нынче избалованные, внимания требуют! Но вряд ли это будет проблемой. У него поклонниц хватает, остается только выбрать.

— И пережить строгий Пашкин отбор, — рассмеялась Александра, но быстро посерьезнела. — Как думаешь, он нормально перенесет все, что происходит сейчас?

— Думаю, да. Я его видел там. Он нервничал, это понятно, я бы скорее насторожился, если бы он был абсолютно спокоен! Но он понимает, что это просто… невезение, что ли. Выдержит.

Александра подозревала, что племянник может воспринять это куда глубже, чем простое невезение. Он увидел на дороге молодого человека, очень похожего на него самого. Тут волей-неволей на себя примерять начнешь… Александра решила, что позже нужно будет попросить Нину поговорить с племянником. Она же психотерапевт, если что-то пойдет не так — заметит!

Собственные воспоминания Александры о Кирилле были далекими и как будто ненастоящими. Из той жизни, которая давно закончилась. Им с Яном было по двенадцать лет, когда он родился. Да их это вопящее нечто тогда вообще не интересовало! Позже, когда Кирилл научился ходить и его можно было потрогать, близнецы порой игрались с ним, как с экзотическим зверьком. Но Александру никогда не тянуло нянчить его, она теперь толком и не помнила, что чувствовала рядом с ним.

И конечно, у нее не получалось связать того вопящего младенца с красивым светловолосым юношей, которого она видела в семейном доме Эйлеров. Но это не значит, что она его не любила — и что не хотела помочь.

— Приехали, — предупредил Ян. Он уже не спрашивал ее, о чем она задумалась. Наверняка придумал сам — и наверняка неверно.

Они покинули машину и теперь стояли перед домом, в котором снимал однокомнатную квартиру Эдуард Дежуров. Снимал вполне легально, поэтому жилье удалось отследить так быстро. Судя по отчетам, Инна даже додумалась спросить у хозяев квартиры, как бедный провинциальный студент умудрялся оплачивать такое жилье. Но этого хозяева не знали, они с готовностью принимали наличку и лишних вопросов не задавали.

Дом был не элитным, но вполне привлекательным, чистым, населенным гордыми представителями среднего класса. Собственная «однушка» здесь была пределом мечтаний для студента. Вопрос в том, кто эти мечтания воплотил и почему.

— Какой этаж? — спросила Александра.

— Третий.

В подъезд они попали без труда: там шла уборка, и дверь осталась распахнутой, чтобы побыстрее выветрился тяжелый влажный запах старой тряпки, которой тут традиционно раз в неделю растирали грязь. Запах этот был настолько знакомым и универсальным, что поневоле задумаешься: а не одной ли тряпкой моют всю Москву?

Близнецы проигнорировали лифт, по лестнице поднялись на третий этаж, по номеру нашли нужную дверь. На ней уже стояла бумажная полицейская печать, но если бы Инна в такие сроки не провела тут обыск, — при известном адресе жертвы! — непонятно, зачем ее вообще держали в полиции.

Ян бесцеремонно сорвал печать, а Александра наклонилась к замкам с отмычками.

— Заперли только один замок, дилетанты, — предупредила она. — Это будет даже проще, чем я думала.

Она действовала уверенно, без спешки. На крошечной лестничной площадке все равно никуда не денешься! Если воровато оглядываться по сторонам, даже самые безмозглые из соседей догадаются: что-то тут нечисто. А вот если вести себя так, будто у тебя есть полное право тут находиться, они скорее в себе засомневаются и постесняются звонить в полицию, чтобы не предстать дураками.

Испытывать судьбу в любом случае не стоило, но близнецам и не пришлось: дешевый замок поддался быстро, дверь со щелчком открылась, пропуская их в душную квартиру. Окна тут то ли были закрыты, то ли их закрыли при обыске, топили в доме хорошо, и маленькая «однушка» напоминала сауну.

В квартире царил тот специфический бардак, который всегда остается после тщательного обыска. Из-за этого казалось, что и в холостяцкой берлоге раньше было не слишком чисто, однако если смотреть сквозь следы легкого погрома, оставленного экспертами, становилось ясно, что Эдуард Дежуров за порядком как раз следил.

Причем в порядке этом даже чувствовалось что-то военное. Минимум мебели, только сдержанные цвета, никаких тебе сувениров или ненужных мелочей. Из того, что не несет пользы, Эдуард разрешил себе рамки с фотографиями — совсем немного, штуки три. На двух он был с матерью, на одной — только его мать в молодости. Мир, состоящий из двух людей, одного из которых не стало, и остался только Эдуард… а теперь нет и его.

Александра сделала мысленную пометку — побольше узнать о его матери и о ее смерти. В принципе, она тоже умерла раньше срока. Не связано ли это? Но в съемной квартире не было никаких следов ее присутствия, Александре только и оставалось, что продолжить осмотр.

Ян тоже сначала изучал квартиру, а потом отвлекся на сигнал мобильного.

— Что у тебя там? — спросила Александра, рассматривая книжные полки, заставленные учебниками.

— Кармическая удача.

— А конкретней?

— Отчет об обыске квартиры. Вовремя, да?

— Не то слово. Есть что подозрительное?

— Было, все забрали, мы уже не найдем, но знать будем, — ответил брат, читая что-то на экране. — Было много налички. Для студента, я бы сказал, очень много — около ста тысяч, и это при том, что квартиру он в этом месяце уже оплатил.

— А не было указаний, где он это все взял?

— Если бы — я б тоже там взять не отказался! Слушай дальше. В баре был алкоголь, но только очень дорогой, никакой тебе мечты алконавта. В мойке — два стакана, уже чистых, кто-то к нему приходил. Наркотики тоже нашли, но по мелочи, для личного пользования. Если судить только по тому, что обнаружили в квартире, Дежуров порой покуривал — и не более того.

— Забава богатенького мальчика, — констатировала Александра.

В квартире все указывало, что гостей Эдуард, может, и принимал, но жил один. Одна зубная щетка, один набор полотенец, посуды мало. Пресловутая женская рука тут точно не чувствовалась.

На балконе приютился одинокий велосипед со спущенными шинами, рядом стоял сноуборд. Возможно, это и был источник того многообразия синяков… а может и нет.

— Мобильный и паспорт нашли? — поинтересовалась Александра, продолжая изучать кухню.

— Паспорт был в квартире, не нашли мобильный и студенческий, прав тоже нет. Все это он, похоже, взял с собой, отправляясь куда-то.

— Отследить не удалось?

— Уже и не удастся. Да уж, все, что нужно, мы в итоге узнали из отчета, зря только подставились!

— Не сильно мы и подставились, никогда не знаешь, что в будущем пригодится. Мне, например, полезно было посмотреть на его квартиру.

— Это почему же?

— Многое говорит о нем. Он был серьезным, дисциплинированным, не избалованным, хоть и при деньгах. Это уменьшает шансы того, что он по глупости вколол себе слишком большую дозу наркотиков. Нет, думаю, с ним случилось нечто посерьезней.

— Знать бы еще, что, — вздохнул Ян, заглядывая на кухню. — Ну что, готова уходить?

— Почти.

— А что тебя здесь держит?

— Вот это.

Александра указала на магнитик, ярким пятном выделявшийся на белой дверце холодильника. Магнитик был не из тех, что привозят из дальних стран на память — или когда не нашлось подарка получше. Нет, на холодильнике висела обыкновенная светло-зеленая «кнопочка» из канцелярского набора.

О том, что магнит из набора, и гадать не пришлось — сам набор тоже был здесь, лежал на холодильнике. Похоже, Эдуард купил его недавно, достал один магнитик, остальные отложил в сторону. Декоративного эффекта от этого не было никакого, да и странно было бы ожидать попытки украсить холодильник от человека, который не украсил даже комнату! Нет, все, что делал Эдуард, было рационально, и объяснение Александра видела только одно.

— Ты что делаешь? — поразился Ян.

Но она пока не ответила — ей не хотелось гадать, нужно было знать наверняка. Она включила на мобильном фонарик и стала на колени, чтобы заглянуть под холодильник. Посветила в темноту — и не зря. Там, среди пыли, которая традиционно скапливается подо всеми холодильниками мира, белел маленький квадрат. Достать его было непросто, далековато залетел, но Александра справилась, не первый раз поблагодарив природу за тонкие кисти и длинные пальцы.

— Я даже не знаю, пугаешь ты меня в такие моменты или восхищаешь, — признал Ян, глядя, как сестра очищает от пыли фотографию. — Как ты поняла, что она там?

— Да просто все, на самом деле… Многие на холодильник бумажки прикрепляют магнитами: списки, заметки, но это все не в духе Дежурова с его минимализмом. Вот фото — другое дело. Судя по рамкам, ему нравилось на бумажные фото смотреть.

— Так что ж для этого рамку не купил?

— А для такого фиг найдешь, — Александра показала ему полароидный снимок. — Поэтому, кстати, и упал. Такая фотобумага тяжелее обычной, соскочила, когда он холодильник открывал. У Дежурова руки потолще, чем у меня, сам не достал, за веником не пошел — видно, куда-то спешил.

Он наверняка думал, что достанет фото, когда вернется… но так и не вернулся.

Теперь со снимка на них смотрел сам Дежуров, еще живой, улыбающийся, счастливый. Не представляющий, что ждет его совсем скоро. К нему, смеясь, прижималась красивая молодая девушка. Оба были в зимней одежде — и вряд ли фото было сделано в прошлом году.

Эта девушка была достаточно важна для Эдуарда, чтобы он захотел видеть ее лицо каждый день. Она вполне могла знать о нем куда больше, чем остальные.

— Что будем делать? — спросил Ян. — По-хорошему, нужно отдать фото Токаревой.

— Под каким это соусом? Если она узнает, что мы тут рылись, она нас не отблагодарит! У нее было право первого обыска и шанс найти все самой. Проморгала — не повезло! Ей есть чем заняться: пусть с дачами работает. А эту девушку мы с тобой отыщем сами.