По сказочным тропам

Влада Лаванда

В этой книге мы собрали авторские рассказы со сказочным сюжетом. Что вам придётся по душе? Классический бабушкин сказ или современное городское фэнтези? В любом случае мы рады будем поделиться волшебством и с вами.

Кори Кантор

Цирк «Роза ветров»

Глава первая, в которой мы знакомимся с цирком «Роза ветров»

Ветер гнал по утреннему небу тёмно-серые тучи. Лето подходило к концу, и дни становились короче и дождливее, а ночи — длиннее и прохладнее.

Под одиноким деревом на холме у дороги кутался в серый суконный плащ паренёк лет семнадцати. Перед его носом раскачивался кирпич, подвешенный на верёвку. Паренёк разглядывал то его, то облака, то принимался выводить на бумаге какие-то хитрые формулы.

Внизу, у подножия холма стояли три ярко разрисованных деревянных фургончика — маленький бродячий цирк дона Розарио д'Альвадорреза с громким названием «Роза Ветров». Около фургончиков суетились артисты — кто-то укладывал вещи, кто-то запрягал лошадей. Из самого большого фургончика с блестящей табличкой «Директор» выглянул упитанный бородач в старой чёрной шляпе.

— Ульрих! — окликнул он паренька на холме. — Ну-ка, быстро в фургон, сейчас ливанёт!

— Не ливанёт, — отмахнулся он. — Дон Розарио, я всё проверил. Кирпич раскачивается, но сухой, а значит, и день будет ветренный, но сухой. И расчёты подтверж… Ой!

На нос Ульриху упали первые капли дождя. Он удивлённо потёр нос и бросился отвязывать кирпич.

— Оставь ты его! — крикнул дон Розарио. — Найдёшь себе другой! И верёвку тебе купим!

— Не могу! — кирпич Ульрих уже отвязал и теперь подпрыгивал, пытаясь дотянуться до ветки, к которой до того привязал верёвку. — Это специальный кирпич для определения погоды, а верёвка вообще из реквизита!

— Ах ты нахал! — от возмущения борода у дона Розарио встопорщилась, как щётка. — Брать цирковой реквизит для своих опытов! А если ты его испортишь? Я же так разорюсь! Д'Ардженто, помоги ему!

Молодой акробат в серебряной маске кивнул, спрыгнул с фургона, легко вбежал на холм, у дерева подпрыгнул, подтянулся на руках, уселся на ветку, отвязал верёвку, спрыгнул с дерева и в два прыжка оказался у своего фургончика. За ним, спотыкаясь и путаясь в плаще, бежал Ульрих. Дождь капал всё сильнее. Дон Розарио огляделся по сторонам, проверить все ли вещи уложили, все ли заняли места в своих фургонах.

— Ничего не забыли, все на своих местах? — уточнил он на всякий случай. Ведь директор всегда должен проследить не только за имуществом. Он оглянулся назад. — Клементинка?

— Тут я, дедушка, тут! — из-за занавески, отделяющей жилую половину фургона, высунулась белокурая девчоночья головка.

— Хорошо, — улыбнулся дон Розарио. — Лошади готовы?

— Конечно! — кивнула девочка. — Д'Ардженто запряг, а я проверила.

В этом Розарио ей полность доверял. Хоть Клементинке и было всего девять лет, она прекрасно ладила с лошадьми и была самой настоящей наездницей.

Дон Розарио взглянул на закрыту повозку, что была в сцепке с его фургоном. В крыше то тут, то там зияли дыры, а изнутри доносились звуки какой-то возни и возмущённое повизгивание. Дон Розарио пробормотал себе под нос: «Надеюсь, вы тоже все на месте» и продолжил перекличку.

— Д'Ардженто, Эркюль?

— Здесь! — почти хором откликнулись акробат и силач с роскошными чёрными усами.

— Ульрих?

— Тут! — Ульрих неуклюже карабкался на повозку. Эркюль подхватил его за шиворот одной рукой, поднял и усадил возле Д'Ардженто под навес.

— Поехали! — скомандовал дон Розарио, и маленький цирк понёсся по дороге, словно стараясь убежать от дождя. — Ох, смотри у меня! — погрозил он пальцем Ульриху. — Если сейчас мои обезьяны промокнут и простудятся, вычту из твоего дохода и за ремонт фургона, и за услуги лекаря, и за лекарства!

Да, дон Розарио д'Альвадоррез был не просто директором цирка, он был дрессировщиком диких безьян. Их было сто одиннадцать штук, и жили они в отдельном фургоне. Как-то раз они расшалились так, что разломали крышу и теперь ужасно мёрзли из-за сквозняков, а теперь ещё этот дождь! Как чувствовал, думал дон Розарио, что надо было сворачивать лагерь ещё вчера. Так нет же, послушал этого чародея-недоучку!

А чародей-недоучка ехал в другом фургоне, повесив нос. Он сидел и думал о том, что опять ничего не получилось. Хотя он и кирпич повесил на нужную длину, и формулы проверил. Даже не один раз. И снова погоду не смог верно определить.

Когда-то, когда он был ещё ребенком, родители отдали его чародею в ученики. Тот говорил, что у него ощущаются способности, вот они и понадеялись, что сын выучится, из него выйдет толк и жить он будет гораздо лучше, чем его родители. Да только вышло всё не так. Ульриху на занятиях было скучно, и он не особо внимательно слушал своего наставника. Зачем, если у него и так способности есть?

А когда пришло время искать себе место у какого-нибудь дворянина, он понял, каким дураком был раньше. Способности не помогли ему сдать экзамены. Даже самое простое задание — определение погоды — оказалось ему не под силу.

Так и остался бы он на улице ни с чем, пополнил ряды нищих, да встретился ему дон Розарио. Пожалел паренька, взял к себе в труппу фокусником. Хорошо, что всякие детские фокусы у него получались, выучил их когда-то, чтобы девчонок удивлять. И кто бы мог подумать, что он однажды ими зарабатывать станет! Стыдно было поначалу, но дон Розарио поддержал. Всякое в жизни бывает, сказал он. А честной работы стыдиться нечего. Лучше вспоминать, чему раньше учился и практиковаться. А там, глядишь, на новый экзамен с лицензией деньги появятся.

Вот Ульрих и стал практиковаться, когда выпадала свободная минутка. Что-то вспоминалось, что-то даже почти получалось, а что-то — нет. Как сейчас с погодой. Он тяжело вздохнул.

— Не вешай нос, — Ульрих почувствовал, как на плечо мягко легла рука д'Ардженто. — Не боги горшки обжигают. Продолжай тренироваться. Рано или поздно всё получится.

— Лучше, если это будет рано, — Ульрих опять вздохнул.

— Всё придёт в свой срок, — ответил акробат.

Ульрих знал, что даже у д'Ардженто не всё получалось. Дон Розарио подобрал его в каком-то госпитале при храме, хотел из него сделать эльфа-лучника в номере с живой мишенью, но затею пришлось оставить. Стрелок из д'Ардженто оказался никудышный, зато благодаря ловкости, вышел хороший акробат, который всегда срывал аплодисменты.

Глава вторая, в которой появляется трактир «Пятое колесо», в котором все спят

Цирк оторвался от дождя и к обеду подъехал к старому трактиру. На ветру поскрипывала щербатая вывеска «Пятое колесо» и раскачивалось туда-сюда повешенное на цепь огромное колесо от кареты.

— Наверняка это знак! — обрадовался дон Розарио. — У них есть даже навес для повозок. Может быть найдётся и тот, кто отремонтирует крышу. Делаем остановку!

В трактире почему-то было особенно тихо. Казалось, что все спят, даже лошади в конюшне. Дон Розарио сказал, что во всём виновата испортившаяся погода. Кто-то из постояльцев уехал пораньше, чтобы не попасть под дождь, а кто-то остался переждать непогоду и поспать, пользуясь случаем.

Пристроив под навесом фургоны, труппа «Роза ветров» заняла столик в зале. Д'Ардженто убрал маску в дорожную сумку, надвинул на глаза капюшон — своё лицо он показывал только труппе — и устроился за столом так, чтобы видеть вход. Клементинка пристроилась рядом. Эркюль с Ульрихом уселись напротив них. А дон Розарио пошёл к стойке, заказать обед и разузнать, есть ли тут мастер, который мог бы отремонтировать фургон.

Толстая трактирщица зевнула, будто только что проснулась и оценивающе взглянула на гостей. Вроде небогаты, но и не совсем уж оборванцы. Можно предложить что-то скромное и не особо усердствовать с готовкой.

— Что будет угодно гостям? — изобразила она любезную улыбку.

— Ах, любезная хозяюшка, нам было бы угодно пообедать и узнать, есть ли в этом чудесном месте мастер, который отремонтировал бы крышу моего фургона, — улыбнулся в ответ дон Розарио, вынув из кармана кошелёк.

Трактирщица оценила размеры кошелька и подумала, что обед придётся готовить не такой уж скромный.

— Ну, конечно же, есть! — улыбнулась она ещё шире. — Сейчас я пошлю за ним и займусь вашим обедом! Для дорогих гостей будет всё самое лучшее! Аурелия! — крикнула она кому-то. Никто не ответил. — Аурелия, где тебя носит?! Вот неблагодарная девчонка! Опять, наверно, убежала на речку, вместо того, чтобы работать! Ну я ей задам, когда вернётся! Сейчас сама позову мастера. Ах, всё приходится делать самой!

Причитая, трактирщица скрылась за дверью где-то в глубине дома.

— Ипполито! — визгливо крикнула она. — А ну, пулей сюда, ремонт нужен!

Послышались шаги, и трактирщица появилась в сопровождении носатого сутулящегося человечка.

— Вот, дорогой сударь, муж мой, Ипполито. Всё умеет, всё сделает в лучшем виде!

Ипполито в подтверждение её слов закивал, как болванчик.

— Мастер на все руки — это как раз то, что мне нужно! — радостно воскликнул дон Розарио. — Пойдёмте, дорогой Ипполито, нужно оценить масщтабы трагедии.

И они вышли осматривать фургон, а труппа осталась дожидаться обеда.

Кроме них в зале никого не было. Но с верхего этажа, где были жилые комнаты, доносился храп и неразборчивое бормотание. Как будто все постояльцы дружно уснули и просыпаться не торопились.

Но вот д'Ардженто насторожился, будто что-то услышал. Артисты прислушались. Уже все расслышали, что в одной из комнат кто-то заворочался и сердито заворчал. Потом крикнул кому-то «Хватит спать, она сбежала!» Кто-то зашевелился в своих койках, заскрипели половицы, На лестнице появилась компания богато одетых молодых людей.

— Шевелитесь! — крикнул, спускаясь вниз, молодой господин с красивым, но злым лицом. В руке он сжимал тряпицу, похожую на залатанный женский передник.

Трактирщица оторвалась от готовки, выглянула из кухни.

— Как, вы уже уезжаете?

— Нет, ещё вернёмся! — бросил на бегу всё тот же господин. И добавил, обращаясь уже к своим спутникам. — Ведите собак и готовьте карету! Так просто от меня ещё никто не уходил!

Артисты проводили их взглядом. Ульрих с Клементинкой выждали немного и выглянули во двор. Молодой господин со злым лицом протягивал собаке залатанную тряпицу.

— Давай, Блэк, ищи! Найди хозяину эту гадину!

Чёрный охотничий пёс обнюхал тряпочку, поискал на земле след и с лаем понёсся по дороге. А компания села в поданную им карету и поехала следом.

Клементинка и Ульрих вернулись за стол, где их ждал обед. Наездница плюхнулась на скамейку и поделилась тем, что увидела снаружи.

— Они поехали кого-то искать с собаками, представляете! Как думаете, кого они ищут?

— Кто знает? — силач развёл руками — Может быть, их кто-то ограбил, а может произошло что-то другое. Нельзя сказать точно, когда не знаешь всего. А узнаем мы только, когда они вернутся.

Всем ничего не оставалось, кроме как согласиться с ним.

Когда все уже пообедали и поболтали обо всём, о чём только можно, вернулись Ипполито и дон Розарио. Директор был счастлив, что фургон отремонтировали быстро и на совесть, он теперь может, не боясь за здоровье артистов, отправляться дальше. Дон Розарио расплатился с трактирщицей и бродячий цирк тронулся в путь к ближайшему городу. Богато одетые господа так и не вернулись.

Глава третья, в которой спасают прекрасную Аурелию

Фургоны цирка «Роза ветров» катились по дороге, поднимая пыль. Дон Розарио не успел пообедать в трактире, поэтому его порцию захватили с собой и пока он ел, фургоном правила Клементинка. Впереди показался лес, а возле него — знакомая карета, но рядом с ней никого не было видно.

— Помогите! — раздался из леса девичий крик и тут же стих, оборвавшись.

Дон Розарио оставил обед.

— Клементинка, быстро в фургон! — скомандовал он. — Д'Ардженто, Эркюль, оружие к бою! Ульрих, подстрахуешь!

Дважды повторять не пришлось. Клементинка перебросила поводья дону Розарио и скрылась где-то в глубине фургона, Эркюль вынул из-под сиденья тяжёлую закопчённую кочергу. Другого оружия у него не было, да и не требовалось. Он был так силён, что перевернул бы землю, если бы нашёлся надёжно врытый в неё столб. Д'Ардженто надел свою маску, толстые кожаные перчатки и вооружился тесаком, похожим на большой кухонный нож, к которому даже не приделали ручку, а просто петлёй загнули хвостовик. Ульрих принялся вспоминать заклинания и знаки, которые могли бы пригодиться в драке. Они уже получались у него гораздо лучше, а огонь или молнии, появляющиеся из ниоткуда на ладони производили впечатление.

Труппа дона Розарио, может, и была обычным бродячим цирком, но постоять за себя они умели. Не на всех дорогах было безопасно, и не всегда была возможность присоединиться к каравану или нанять охрану. А если кому-то требовалась помощь, в стороне «Роза ветров» тоже не оставалась. Как сейчас.

Из леса показались богато одетые господа из трактира. Они тащили к карете связанную по рукам и ногам девушку. Эркюль сжал в руках кочергу и хотел броситься в драку, но д'Ардженто остановил его.

— Сначала я. Ты и Ульрих, прикрывайте с боков.

— Осторожней, я тебя умоляю, — зашептал из фургона дон Розарио. — Не хватало мне ещё потерять своего лучшего акробата!

— Всё будет хорошо, — успокоил его акробат и, спрыгнув с повозки, направился к молодым людям. Справа от него шёл Эркюль, слева — Ульрих.

— Господа! Будьте добры, объясните, что произошло, и что вам сделала эта девушка?

— Не твоё дело, старикашка! — огрызнулся молодой господин с красивым, но злым лицом. — Тебе тут ничего не перепадёт, езжай дальше!

Д«Ардженто был ещё молод, но в его тёмных волосах уже проглядывала седина, лицо он прятал под маской, поэтому неудивительно, что его приняли за старика.

— И всё же мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос, — акробат приготовился в любой момент перейти к бою.

— Старик, ты оглох? — господин со злым лицом вынул меч и повернулся к артистам. Связанная девушка пыталась что-то сказать, но ей мешал кляп во рту. — Ладно, буду объяснять по-другому. А вы не лезьте!

Последнее было сказано уже его свите и Ульриху с Эркюлем. Молодой господин быстро подошёл к д'Ардженто, с размаху рубанул мечом. И был очень удивлён, встретив блок. А потом получив сдачи. Д'Ардженто был никудышным стрелком и не попал бы даже в мишень на расстоянии вытянутой руки, зато мастерски владел мечом. «Весь талант ушёл в фехтование», — говорил он, шутя.

Противник забыл о защите. Может быть, он не ожидал, что какой-то простолюдин умеет обращаться с оружием, а, может, просто привык драться с теми, кто не мог дать отпор. Довольно быстро он оказался обезоружен. Д'Ардженто приставил тесак к его шее.

— Ты серьёзно влип, — зашипела на него побледневшая свита. — Знаешь, чей это сын и что его отец сделает, когда тебя найдёт?

— Сначала пусть найдёт. — тихо ответил акробат, не убирая тесак. — А теперь отпустите девушку и уезжайте!

Люди из свиты молодого господина положили её на землю и, не говоря ни слова, нырнули в карету.

— Геркулес, — акробат назвал силача сценическим именем. — Забери её.

Эркюль, не выпуская из правой руки кочерги, левой рукой подхватил девушку и понёс к фургонам.

— А теперь, — он обратился к молодому господину с красивым лицом, которое было уже не столько злым, сколько испуганным. — Медленно отойди к карете. Руки держи так, чтобы я их видел.

Молодой господин поднял руки вверх.

— А м-меч? — спросил он, запинаясь — Он дорого стоит, попытаешься перепродать, узнают сразу.

— Не беспокойтесь, верну. Когда будете возле кареты.

Держа руки поднятыми, молодой господин попятился к карете. Споткнулся, едва не упал, но удержался, ухватившись за дверцу. Д'Ардженто бросил ему поднятый меч. Молодой господин поймал его и спрятался в карете.

— Гони! — крикнул он притихшему кучеру и карета, развернувшись, покатилась обратно к «Пятому колесу». За каретой бежал забытый хозяевами чёрный охотничий пёс.

Девушку развязали, вынули кляп изо рта.

— Пить, — прошептала она. Клементинка принесла ей кружку воды. Девушка в несколько глотков осушила её. — Ещё!

Клеиентинка снова убежала за кружкой, а Ульрих протянул ей свою флягу.

— Это просто вода, — успокоил он её, увидев недоверчивый взгляд.

Но и этой фляги оказалось мало. Водой поделились Эркюль, д'Ардженто, дон Розарио. Только когда почти все запасы труппы закончились, девушка утолила жажду.

— Спасибо! — выдохнула она. — Вы спасли мне жизнь!

— Не стоит благодарности! — махнул рукой дон Розарио. — Но как тебя зовут, дитя, и чего хотели эти господа?

Девушка уселась поудобнее, стянула с головы старую шаль. По плечам рассыпались золотые волосы. В своём поношенном и залатанном платье она была похожа на нищую принцессу. Ульрих смотрел на неё и не мог налюбоваться, она казалась ему самой прекрасной на свете.

— Меня зовут Аурелия, — скромно представилась она. ¬ С детства живу в трактире у своей родственницы и помогаю по хозяйству. Матери своей не помню, отец много лет назад отправился в плавание. Когда он уезжал, то взял с тётушки обещание заботиться обо мне, но вместо этого она забрала всё, что мне оставили, и заставила делать самую тяжёлую работу. Я не жаловалась, потому что знала — отец когда-нибудь вернётся, и мы уедем вместе. А на днях в трактире остановился тот господин со свитой и начал оказывать мне всякие знаки внимания.

Аурелия немного замялась, но продолжила рассказ.

— Вечером он потребовал, чтобы я принесла ужин в их комнату. Я смогла их усыпить и сбежать. Мне нужно было всего лишь добежать до речки и спрятаться там, но из-за жажды я не смогла убежать далеко и они меня догнали. А дальше вы знаете.

Дон Розарио задумчиво потеребил бороду.

— Что мы могли бы для тебя сделать? Отвезти назад и рассказать о происшедшем твоей тётушке?

— Нет, нет! — взмолилась Аурелия. — Только не назад! Вы же понимаете, что это может повториться снова! Я хочу найти отца. Помогите мне в этом.

— Мы поможем, — согласился дон Розарио. — Но где он сейчас?

— Я не знаю, — Аурелия опустила голову и едва не расплакалась. — Он мореход, это всё, что я знаю. На память о нём осталось только это, тётушка не успела забрать.

Девушка достала из-за пазухи овальный медальон. Артисты склонились над ним, разглядывая. На одной стороне снаружи гравировка — парусник, летящий по волнам, с обратной стороны — надпись «Беллероз». Внутри — портрет женщины, немного похожей на Аурелию.

— Если твой отец мореход, то искать его нужно в порту. А портовых городов много, поверь старику. — вздохнул дон Розарио.

— Что же мне теперь делать? — всхлипнула Аурелия.

¬ — Мы можем тебя подвезти до ближайшего города. Денег на первое время дадим, а дальше — сама.

— Но, дон Розарио, так нельзя! — возмутился Ульрих. Директор, конечно, был по-своему прав и последнее слово всегда за ним, но это решение казалось несправедливым. Ведь Аурелия не сможет выжить одна в большом городе, она пропадёт. А ещё ему не хотелось расставаться с ней.

— Он прав, Розарио, — поддержал его д'Ардженто. — Она не справится одна, а мы — единственная надежда. И должны помочь.

— Вы понимаете, что нам придётся заезжать в каждый портовый город? Представляете, какой крюк придётся закладывать каждый раз? Мы можем не успеть найти себе место для зимовки.

— В каждый портовый город заезжать не нужно, — возразил акробат. — Если её отец ходит на таком же паруснике, что изображён на медальоне, то он заходит не в каждый порт, а только туда, где позволяет причалить глубина. Эти корабли ходят в дальнее плавание, и заходят обычно в порт М.

— Но это всё равно очень сильное изменение запланированного маршрута! — не хотел сдаваться дон Розарио. — К тому же по пути в М. отсюда только небольшие города, что мы там заработаем?

— В небольших городах народ не избалован зрелищами, а значит, с удовольствием придёт на нас посмотреть и мы с пустыми кошельками точно не уйдём. — Д'Ардженто и тут нашёл, чем возразить. — И семье соединиться поможем. Не забывай, Розарио, добро хоть в воду брось, добром к тебе вернётся. А перезимовать можно и в М. Это портовый город, в нём всегда много зрителей и представления можно давать даже зимой. Сможешь заработать гораздо больше.

Этот довод оказался решающим.

— Ладно, уговорили, — проворчал дон Розарио.

Глава четвёртая, в которой д'Ардженто рассказывает сказку и обижает Аурелию

Цирк «Роза ветров» отправился в город М. Д'Ардженто не ошибся, в маленькие города, встретившиеся им по дороге, нечасто заглядывали артисты или музыканты, поэтому куда бы не приехала труппа дона Розарио, её везде встречали благодарные зрители. Сам дон Розарио был ужасно доволен, потому что нисколько не потерял в деньгах, доходы были такими же, как и раньше.

Аурелия ехала с ними. Её поселили в самый лучший и самый удобный фургончик — в тот, где жили директор со своей внучкой. Аурелия была счастлива, ведь до этого она жила в душной каморке под лестницей, где не было даже окон. А теперь Клементинка разделила с ней уютную маленькую комнатку с окном и настоящей печкой.

Цирк стал для Аурелии семьёй. С Клементинкой они подружились сразу и были не разлей вода, как две сестры. Директор цирка стал для Аурелии добрым дедушкой, как однажды для Клементинки. Силач Эркюль был словно старший брат, д'Ардженто… Наверное, тоже.

Клементинка хвостиком ходила за акробатом с того момента как он появился в труппе. Она просто жить не могла без его сказок про фей. А рассказывать он их умел. Теперь хвостиком за ним ходили уже двое — и Клементинка, и Аурелия. Она тоже с удовольствием слушала его сказки. Вот и сейчас все трое сидели у костра, слушая очередную сказку.

–… Но почему ты помогаешь мне? — спросила она фею.

— Потому что феи должны творить чудеса. А сделать всё, чтобы любящие люди встретились — это ли не чудо? Иди же навстречу своему счастью!

И юная Мэг надела подаренное феей платье, что переливалось перламутром, будто жемчуг, села на белоснежного коня и поскакала туда, где её ждал возлюбленный.

Клементинка и Аурелия слушали, словно заворожённые.

— Как хорошо, когда есть фея, которая поможет тебе и подскажет, где встретить любовь, — вздохнула Аурелия, нежно глядя на д'Ардженто.

— И подарит красивое платье с конём, — мечтательно подхватила Клементинка. Ей было всего девять лет и принцы её не особо интересовали. Красивые платья и лошади были ей гораздо важнее.

Акробат сделал вид, что не заметил взгляда Аурелии, отвернулся, подбросил хворост в костёр.

— Жаль, что феи водятся только в сказках, — Аурелия поднялась со скамейки, собираясь уходить. — И чудеса по взмаху волшебной палочки не происходят.

— Не только, — тихо сказал д'Ардженто, глядя на разгорающийся огонь. — Феи могут быть рядом с нами в любом обличье. Не обязательно прекрасной дамы. И чудеса иногда делаются не сразу, а требуют времени. Но люди не всегда это видят.

Аурелия ушла в свой фургон, не сказав ни слова. Клементинка удивлённо посмотрела ей вслед.

— Она обиделась? Но на что?

— На то, — д'Ардженто немного замялся. — Что чудеса в жизни происходят не так, как в сказках.

— Так ведь на то она и сказка! — пожала плечами маленькая наездница. — А ты мне ещё что-нибудь расскажешь?

— Конечно, — улыбнулся ей акробат.

Ульрих, случайно оказавшийся рядом, уже не слушал, что рассказывал д'Ардженто. Его задели слова Аурелии. Ведь он как раз умел творить мгновенные чудеса. Пусть маленькие и простые, но чудеса. Она их даже видела, Ульрих сам ей показывал свои фокусы каждый день. Что же получается, она их и не замечала вовсе?

Что ж, раз так, подумал Ульрих, он будет ещё усерднее практиковаться в магии, чтобы Аурелия наконец-то заметила, что он умеет. Может, тогда она обратит внимание и на него, а не только на д'Ардженто?

Глава пятая, в которой Ульриха наконец-то замечают

После подслушанного разговора у костра Ульрих всё больше стал практиковаться в магии. На это уходило всё свободное время и много сил, но ему было всё равно. У него появился некий азарт. Хотелось не просто пробовать то или иное заклинание, хотелось получить результат. И не какой-нибудь, как раньше. А только тот, который должен быть.

Ульрих наблюдал за тем, как действуют произнесённые слова, как влияют на работу заклинания интонация и громкость, как взаимодействуют с заклинаниями формулы. Если что-либо шло не так, начинал заново. До тех пор, пока не выходило правильно. И в конце концов он начал понимать принцип действия некоторых заклинаний и формул, которые не давались раньше.

То, что Ульрих с головой ушёл в занятия и практику, заметили все. Кроме Аурелии. Но Ульриху было уже всё равно, замечает она его или нет, он радовался своим успехам в магии. Только на публике ещё не решался показывать то, что уже умеет делать. Даже среди своих, в труппе. Обходился старыми фокусами.

Однажды вечером, после представления, весь цирк собрался у костра. Ульрих подумал о том, что для такой хорошей посиделки не хватает музыки. А ещё он вспомнил про свою старую лютню, на которой когда-то играл, но забросил. Он отыскал её на дне сундучка в углу фургона, вернулся к костру, уселся поудобнее, принялся настраивать.

— Ты играешь на лютне? — послышался рядом голос Аурелии.

— Да, немного, — смутился Ульрих. Для него это стало неожиданностью. Он-то думал чудесами обратить её внимание на себя, а надо было просто взяться за лютню.

— Сыграй мне, пожалуйста, — попросила она.

Он заиграл какую-то простенькую мелодию.

— А я знаю эту песню! — обрадовалась Аурелия. — Слышала в детстве.

И запела. Так петь не могли, наверно, даже придворные певицы, даже соловей не решился бы подпевать, чтобы не испортить песню. Ульрих слушал её, и всё вокруг перестало для него существовать. Был только он, мелодия, льющаяся из под струн и волшебный голос Аурелии.

Песня закончилась. Вокруг было тихо, никто не смел издать ни звука. Даже хворост, казалось, перестал потрескивать в костре. Клементинка робко хлопнула в ладоши. Потом ещё и вместе с ней Аурелии зааплодировала вся труппа.

— Браво! — кричали артисты.

–Бис! Бис! — кричала Клементинка.

— Я с удовольствием, — кротко улыбнулась Аурелия. — Но я очень хочу пить. У нас есть вода?

Ульрих отложил лютню, схватил кружку и побежал за водой. Снова одной кружки оказалось мало. Совсем как при первой встрече. Только целая бочка воды помогла утолить жажду.

— И мы опять остались без воды, — засмеялась Клементинка.

— Простите, — Аурелия покраснела. — Я не хотела, чтобы так получилось. Но я знаю, здесь неподалёку есть родник, и мы сможем набрать свежей воды.

— Ну, раз так, показывай дорогу, — сказал дон Розарио. — Эркюль, бери бочку, и смотрите, не заблудитесь оба.

— Что вы, что вы, — улыбнулась Аурелия. — Это совсем рядом, заблудиться негде, и луна прекрасно всё освещает. Ульрих, ты пойдёшь с нами? Вдруг кто-нибудь нападёт и нам понадобится помощь.

— А я разве не смогу помочь? — удивился Эркюль.

— Конечно сможешь, — кивнула ему Аурелия. — Но у тебя бочка, а потом ты понесёшь воду.

— А д'Ардженто?

— Д'Ардженто будет слишком занят своими сказками. Не стоит мешать.

Ульриха не надо было просить дважды. Он был сказочно рад, что Аурелия обратила на него внимание. Даже не заметил, что перед тем, как уйти она оглянулась на д'Ардженто, но он то ли не заметил её взгляда, то ли сделал вид, что не заметил.

Спустя несколько дней, когда труппа «Роза ветров» прибыла в О. Дон Розарио куда-то отлучился и долго отсутствовал. А потом, когда вернулся, подозвал Аурелию и вручил ей какой-то свёрток.

— Разверни, это тебе.

Аурелия развернула бумагу и ахнула. В бумажном свёртке лежало невероятно красивое платье жемчужного цвета. А дон Розарио продолжил.

— Всем нам тогда вечером очень понравилось, как ты пела. Даже меня, старика, растрогала. Я ещё не слышал, чтобы кто-то так же прекрасно пел, и хочу чтобы тоже выступала с нами. Специально для тебя сделаю один номер музыкальным. Такой талант не должен пропадать. Платье я купил для выступления, но если откажешься, всё равно можешь оставить. В конце концов, надо же тебя как-то приодеть.

Дон Розарио был прав. Единственное сменное платье Аурелии осталось в трактире, и артисты поделились кто чем смог. Вещи Клементинки были ей слишком малы, женщин в труппе не было, поэтому Ульрих отдал Аурелии свои запасные брюки, а д'Ардженто — одну из рубашек.

Аурелия прижала свёрток с платьем к груди.

— Дон Розарио, спасибо! О таком я даже мечтать не могла! Конечно же я согласна! Вы все столько для меня сделали, что совесть не позволит отказаться.

Следующим вечером цирк «Роза ветров» давал представление, на котором был дебют Аурелии. Она пела, и каждый зритель чувствовал, как отзывается в сердце её песня. Дон Розарио потом клялся, что за кулисами прослезились даже его сто одиннадцать мартышек, хотя они не понимали человеческий язык. А потом все чуть не оглохли — так громко зрители хлопали Аурелии.

Аурелия же поклонилась и убежала за кулисы.

— Пить! — выдохнула она, покачнувшись.

Дон Розарио подхватил её под руку, подавая флягу. Воды снова не хватило. Аурелию подвели к бочке, которую всегда оставляли за кулисами, и опять девушка осушила её всю.

Горожанам так понравилось выступление новой артистки, что цирку пришлось задержаться в О. дольше обычного, прежде чем тронуться в путь. В других городах музыкальный номер имел такой же невероятный успех, только за кулисами теперь всегда стояли две бочки — одна общая и одна для Аурелии. После пения ей всегда очень хотелось пить, и воды нужно было много.

Дон Розарио уже не думал о том, что они не успеют в М. до зимы. На заработанные от представления деньги можно было перезимовать в любом городке.

— Знаешь, д’Ардженто, — поделился он однажды с акробатом. — А ведь я правильно сделал, что тебя тогда послушал. Такого успеха у нашего цирка давно не было и заработков таких тоже.

— Я же говорил: добро хоть в воду брось, добром к тебе вернётся.

— Что верно, то верно. И, знаешь, — продолжил дон Розарио заговорщицки. — Я думаю уговорить Аурелию остаться у нас. Это же такой талант! Она станет настоящей звездой, и цирк благодаря ей прославится. Может, даже гастролировать по континенту больше не придётся. Что скажешь?

— То скажу, Розарио, что Аурелия согласилась выступать из благодарности. Она гораздо больше хочет найти отца, чем петь в цирке. А насильно мил не будешь. К тому же вспомни, какая жажда мучает её после каждого выступления. Не боишься, что она может погибнуть, если ей не хватит воды или её не принесут вовремя?

Дон Розарио не успел ответить, что-то загремело рядом.

— Извините, — смущённо пробормотал Ульрих. — Я новый фокус репетировал. А что это вы тут делаете?

— Иди, Ульрих, не мешай, — отмахнулся дон Розарио.

— Ладно, пойду я, — фокусник собрал рассыпавшиеся деревянные плошки и побрёл к своему фургону.

Он давно ловил себя на мысли, что и сам хотел бы, чтоб Аурелия осталась в цирке. Ему с самого начала хотелось как можно больше времени проводить с ней, он постоянно искал причину побыть рядом, сделать что-нибудь приятное для неё. Или просто что-нибудь, чтобы она его заметила. Чтобы видеть улыбку Аурелии или просто слышать её голос.

Но д'Ардженто прав, подумал Ульрих, насильно мил не будешь. Пусть лучше Аурелия будет со своей настоящей семьёй, но счастлива. Он бы и сам помог ей искать отца, если бы разбирался в кораблях и знал, каким образом ищут нужных людей. Но он этого не знал и всё, что мог сделать — просто быть рядом, пока возможно.

Глава шестая, в которой Ульрих делает выбор

Поздней осенью, когда с деревьев облетели последние листья, цирк «Роза Ветров» добрался до М. Всю дорогу Аурелия места себе не находила и замучила всех вопросами.

— Куда же первым делом нужно будет пойти? И как искать порт? А где у них могут стоять корабли? Как понять, какой из них тот, что нам нужен?

Как только цирк остановился возле М., Аурелия стала проситься в город, чтобы уже начать поиски отца. Конечно же, одну её никто не отпустил. Дон Розарио сказал, что без Эркюля и д'Ардженто она никуда не пойдёт. М. — город большой, даже взрослому мужчине одному ходить небезопасно. Аурелия только послушно кивнула.

Ульрих тоже напросился в город. Хотелось убедиться, что всё будет хорошо, Аурелия найдёт отца и будет счастлива. Ну, а если поиски окажутся неудачными, он сможет её утешить. Вслух он этого, конечно же не сказал, просто напомнил, что некому будет прикрыть д'Ардженто справа, если снова придётся драться. Так что на поиски отправились вчетвером. Как только дождались Эркюля.

Силач был уверен, что в город не стоит выбираться в обычной повседневной одежде. Поэтому всем пришлось ждать, пока он завьёт усы и прогладит свой парадный костюм со шляпой и даже где-то нашёл трость.

— Согласитесь, — сказал он. — Кочерга с костюмом и шляпой будет выглядеть совсем уж несолидно.

В городе даже Ульрих немного растерялся, хотя побывал и в столице, и в других больших городах. Представил, каково было бы Аурелии здесь одной, и снова подумал, что правильно сделал, когда вместе с д'Ардженто уговаривал дона Розарио довезти её до М. Она действительно потерялась бы и пропала.

Эркюль и д'Ардженто поездили по свету больше, чем он и вели себя увереннее. Порт нашли сразу.

— Думаю, надпись на медальоне сделана неспроста, — сказал акробат. — Это может быть либо названием корабля, либо именем капитана. Для начала пройдёмся вдоль пристани, поищем корабль под названием «Беллероз».

— Вы только посмотрите, кто это у нас тут! — послышался голос, не успели они сделать и нескольких шагов. — Вот уж не думал, что вас тут встречу. Теперь старик, ты мне ответишь.

На пристани стоял знакомый господин с красивым, но злым лицом. Его свита была тут же и к ним подтягивались какие-то типы разбойничьего вида. Д'Ардженто положил руку на рукоять тесака.

— А я был уверен, что мы давно закончили разговор.

— Нет, не закончили. Закончим сейчас, — молодой господин вынул из ножен свой дорогой меч.

— Аурелия, отойди назад, — тихо сказал девушке акробат. — Ульрих, Эркюль, вы помните, что делать.

Они помнили и уже заняли свои привычные места, чтобы принять бой. Эркюль — слева от д'Ардженто, Ульрих — справа. Силач поудобнее перехватил свою трость, Ульрих наколдовал у себя на ладони россыпь огненных искр, в любой момент готовый швырнуть их в противников.

— Мы пропали, их слишком много, — прошептала Аурелия, прячась за спинами артистов.

На них набросились почти одновременно. Эркюль отбивался сразу от нескольких человек, размахивая тростью, д'Ардженто схватился с богато одетым господином со злым лицом и с кем-то ещё, бросившимся тому на подмогу. Ульрих метнул огненные искры кому-то в лицо. Огоньки сорвались с его ладони, увеличиваясь в размерах и взорвались, ненадолго ослепив двоих нападавших. Те даже не успели пустить в ход оружие, оба неуклюже шлёпнулись и поползли в разные стороны, жмурясь и громко ругаясь. Но вместо них тут же подбежали другие. Ульрих наколдовал новую порцию искр.

— Давайте, подходите ближе! — ухмыльнулся он. — У меня и на вас огонька хватит!

Ульрих не сразу понял, почему эти двое не торопятся нападать. Кто-то, незаметно подобравшийся сбоку, ударил его по руке, сбивая искры, а затем по голове. Искры, слабо хлопая, осыпались с ладони и погасли. Ульрих перестал понимать, где находится.

— Так их! — глухо кричали где-то рядом. — Сбоку заходи! Коли старика! И девку хватайте!

— Помогите! — жалобно вскрикнула Аурелия.

Ульрих моргнул и в глазах немного прояснилось. Моргнул ещё раз, помотал головой. Всё закружилось перед глазами, но он уже начал понимать, что он сидит на пристани, потирает затылок. А слева от него по-прежнему бьются его друзья. Он повернул голову к ним.

У силача сломалась трость, и он отбивался врукопашную сразу от двоих. Д'Ардженто атаковали трое, четвёртый подкрадывался, чтобы ударить в спину. Где Аурелия? Аурелию схватил за руку мрачный тип в старой куртке с оторванными пуговицами и тащил в сторону сваленных на пристани тюков. Ей нужно помочь! Но если не помочь д'Ардженто и Эркюлю, оба погибнут, а он один ничего не сможет сделать. Ульрих понял, что прямо сейчас ему придётся сделать выбор. И он сделал.

Глава седьмая, в которой совершаются чудеса

Ульрих, пошатываясь, поднялся на ноги. В голове крутилось одно сильное заклинание. Применять его нужно было в сочетании со Знаком Перемещения. Ульрих вспомнил его как-то на недавней тренировке, но сделал только расчёты, применить не решился. Не хватало ещё разрушить цирк! Сейчас можно тоже много чего разрушить, но не было времени искать более подходящее заклинание или Знак.

Ульрих сделал несколько шагов в сторону. Сейчас он видел бой со стороны. Его друзья слева, противники — справа. Пальцы будто сами собой сложили Знак. Ульрих вдохнул и мысленно произнёс заклинание.

Упругая воздушная волна подняла с пристани пыль и мелкий мусор, подхватила их и потащила вперёд. Отлетел в сторону случайно задетый ящик. Молодой господин со злым лицом заметил всё слишком поздно. Его вместе с приспешниками сбило с ног, протащило по пристани и впечатало в тюки, сваленные поодаль. С теми, кого не задело, артисты справились сами.

Ульрих слабо улыбнулся. Он смог. Заклинание со Знаком сработали так, как надо, ничего не разрушив и не навредив друзьям. Эркюль и д'Ардженто спасены, теперь они помогут Аурелии. А он уже вряд ли что-то сделает, на такие вещи тратится слишком много сил. Ульрих мысленно пожелал друзьям удачи и рухнул на пристань.

А богатый господин и остатки его свиты не захотели так просто сдаваться. Он выкарабкался из-под тюков, поднял свой оброненный меч, собираясь продолжить бой, жестом велел своим людям следовать за ним.

И тут над пристанью зазвучала песня. Ульрих и артисты сразу же узнали голос Аурелии. Её голос набирал силу, звучал всё громче, но мелодия убаюкивала.

— Уши! — крикнул д'Ардженто — Ульрих, Эркюль, закройте уши, живо!

Дважды повторять не потребовалось, все трое успели заткнуть уши. А вот молодой господин со злым лицо, его свита и все, кто не успел заткнуть уши, зевали, укладывались прямо на пристань и засыпали.

Аурелия закончила песню и упала без чувств. Эркюль бережно взял её на руки.

— Нужна вода! Д'Ардженто, у тебя есть?

— Есть! — он уже снимал с пояса флягу. — Но её не хватит, нужно больше!

— А если набрать там? — немного пришедший в себя Ульрих кивнул в сторону причала.

— Там море, — покачал головой силач. — В море солёная вода, её нельзя пить.

— Я смогу исправить!

— Уверен? — с тревогой спросил акробат.

— Да. То есть, наверно, — Ульрих отвёл глаза. — Всё равно выбора нет. Искать обычную воду нет времени, а у меня уже получается то, чему я учился.

— Тогда действуй! — кивнул д'Ардженто.

Ульрих вскочил на ноги, забыв про усталость.

— Нужно что-то вроде миски, чтобы набрать воды. Эркюль, твоя шляпа вполне подойдёт.

— Что? — силач попытался возмутиться. — Вы знаете сколько она стоит?

— Эркюль, это вопрос жизни и смерти, а ты шляпу жалеешь!

— Он прав, — согласился с Ульрихом д'Ардженто и, не дожидаясь ответа, стащил шляпу с силача. — Давай-ка сюда!

Свесившись с пристани, акробат зачерпнул воды, протянул шляпу Ульриху. Он собрал остатки сил, зашептал заклинание, отделяя соль от воды. Получилось! Сунув руку в шляпу, он вынул оттуда соль, собравшуюся в комок, выбросил, воду зачерпнул, дал напиться Аурелии. Потом ещё раз послал д'Ардженто за водой, снова отделил соль. Голова кружилась и вертелась одна только мысль: «Только бы хватило сил». Но их должно хватить, иначе Аурелия умрёт от жажды.

Ещё одна шляпа, ещё. Вот девушка открыла глаза, села, что-то тихо сказала. Что именно, Ульрих уже не слышал, он снова ослаб. Но ему было уже всё равно. Главное, Аурелия жива. Он закрыл глаза и медленно опустился на пристань. Словно через ватное одеяло донёсся голос д'Ардженто: «Обратно в цирк обоих! Живо! Поисками займусь сам!»

Потом его куда-то несли, а потом было тепло и тихо. Когда Ульрих пришёл в себя, было уже темно. Он снова был в фургончике, который делил с Эркюлем и д'Ардженто, на своей лежанке, заботливо укрытый одеялом. Ульрих осторожно выбрался из-под него, отодвинул занавеску на окошке. В небе сверкали звёзды. Надо узнать, что с Аурелией и остальными, подумал он.

Стараясь не споткнуться об реквизит, Ульрих выбрался из фургончика. Осторожно спустился на землю. В фургончике дона Розарио горел свет и доносились голоса. Один принадлежал директору, другой — Эркюлю. Ульрих подошёл к фургону и смог разобрать, о чём они говорили.

— И ты отпустил его одного?! — голос дона Розарио становился то тише, то громче. Видимо, он ходил по фургончику из угла в угол. — Не хватало мне ещё остаться без своего лучшего акробата!

— Я не думаю, что с ним что-то случится, — оправдывался Эркюль. — Один он легко сможет уйти, если что-то случится. А вот с нами он этого сделать не смог бы, мы не умеем так ловко лазить по крышам.

— Стрелам всё равно как ловко он лазает! — дон Розарио снова прошёлся из угла в угол. — Что, если у кого-то окажутся стрелы?

— В портах не любят луки. Стоят дорого, а условия хранения соблюдать тяжело. Там предпочитают нож или саблю.

— Вот уж успокоил, так успокоил!

Даже снаружи было слышно, как Эркюль вздохнул. Ульрих подкрался к двери, поднялся по приставленной лесенке и осторожно постучал. Дверь распахнулась, на пороге стоял директор.

— Ульрих! — воскликнул он. — Уже проснулся? Как себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо. — Ульрих пригладил взъерошенные волосы. — А с Аурелией всё в порядке?

— Всё, — кивнул дон Розарио. — Она спит сейчас, не буди пока. С ней Клементинка, если что случится, сразу скажет.

В дверь постучали. Дон розарио бросился открывать. На пороге стоял д'Ардженто, целый и невредимый, а с ним — незнакомый мужчина, высокий, загорелый, с золотой серьгой в ухе.

— Д'Ардженто, ну наконец-то вернулся! — дон Розарио на радостях бросился обнимать акробата. — Я как узнал, что произошло, места себе не находил! А теперь рассказывай, кто это с тобой?

— Разрешите представиться, — незнакомец вежливо кивнул. — Капитан Беллероз. Ко мне сегодня пришёл ваш друг и сказал, что меня разыскивает дочь, которая сейчас у вас.

Дон Розарио прищурился.

— Возможно, у нас ваша дочь. Но как вы можете подтвердить, что вы её отец? Можете, например, назвать её имя?

— Конечно! — воскликнул Беллероз. — Её зовут Аурелия, у неё золотые волосы. Сейчас ей должно быть около семнадцати лет. Я оставил её на попечении моей родственницы, что владеет трактиром. А дочери я оставил одну вещь, которая должна быть у неё. Это медальон с изображением парусника, надписью «Беллероз» с обратной стороны и с портретом моей жены внутри.

Дон Розарио вопросительно посмотрел на д'Ардженто.

— Я ему этого не рассказывал, — сказал акробат, заметив его взгляд.

Из-за занавески, отделяющей жилую часть фургона, осторожно выглянули Аурелия и Клементинка.

— Отец! — радостно закричала Аурелия и бросилась на шею капитану Беллерозу. — Ты наконец-то нашёлся!

Дон Розарио только вздохнул.

— Что ж, похоже, вы и правда семья и мне остаётся только порадоваться за вас.

А потом все долго прощались, Аурелия и капитан благодарили всех за то, что помогли семье воссоединиться, обещали заглядывать на представления, если окажутся в том же городе, что и цирк.

Глава последняя, в которой заваривают чай, определяют погоду и размышляют о любви

Следующее утро было пасмурным и ветренным. Все ещё спали, только д'Ардженто сидел у костерка, с головой завернувшись в плед, и кипятил воду для чая. Неподалёку со своим кирпичом и формулами возился Ульрих. Кирпич, как и положено было, раскачивался на ветру и был из-за тумана влажным, но это не обязательно означало скорый дождь, хотя была осень. А формулы никак не желали сходиться.

Ульрих исписанный листок и бросил в костёр.

— Опять не выходит? — спросил д'Ардженто.

— Угу, — кивнул чародей. — Ничего не понимаю, у меня ведь многое стало получаться из того, что я раньше не мог. Будто с мыслями собрался и понял, что и как делать надо. Вчера вот, например. Я за вас испугался, и всё само получилось, правильные слова на ум пришли и Знак, не думая, сложил. А вот раньше пальцы правильно поставить задачка та ещё была!

— Говорят, что любовь помогает творить настоящие чудеса, — улыбнулся д'Ардженто.

— Но если это была любовь, то почему, когда Аурелия уходила, мне не хотелось уговаривать её остаться со мной? — и тут же поправился. — С нами.

— Любовь, Ульрих, бывает разная, — акробат приподнял крышку котелка, проверил, не кипит ли вода. Поправил съехавший с плеча плед и продолжил. — Бывает любовь к девушке. А бывает к родственнику или просто к ближнему. И проявляется она по-разному. Возможно, Аурелию ты полюбил как близкого человека и просто хотел ей счастья. Ты понимал, что она будет по-настоящему счастлива, когда найдёт отца, поэтому не стал её удерживать и просто радовался за неё.

Ульрих ничего не ответил и сделал вид, будто проверяет, надёжно ли закреплён кирпич. Акробат как будто прочитал его мысли, когда он случайно подслушал его с доном Розарио разговор. Может, поэтому ему стало всё равно, обращает ли на него внимание Аурелия или нет? Но вслух он этого не сказал, кое-что другое не давало ему покоя.

— Слушай, д'Ардженто, ты в начале ещё сказал, что любовь помогает творить чудеса. Но то, что я сделал, не чудо, оно вполне реально. А вот то, что сделала Аурелия там, на пристани — самое настоящее чудо. Она могла быть… — Ульрих смутился своей догадки и покраснел. — …феей, ты ведь говорил, что феи творят чудеса?

— Она не совсем фея, — ответил акробат. — Когда она рассказала, что усыпила тех людей, когда я увидел, что в таверне все спят, а потом увидел её медальон, то кое-что понял. Её отец мореход, ребёнок с волшебными способностями мог появиться только от союза с русалкой. Поэтому голос Аурелии обладал такими свойствами, и ей всегда нужна была вода. Теперь, думаю, вся семья воссоединится, и её научат управлять своим даром без вреда для себя.

— Вот это да! — удивился Ульрих. — А это ты откуда знаешь?

— Русалки сродни феям, — пожал плечами д'Ардженто. — А о феях я знаю многое. Когда-нибудь расскажу тебе больше, а сейчас пора пить чай!