Унри

Влад Мирный

Отец и дочь на берегу моря находят мальчика. Как оказалось, найденыш не умеет разговаривать, а издает только звуки. Ходить он также не умеет. Ребенок очень похож на людей, с одной лишь разницей – у него между пальцами рук и ног перепонки. Неужели это не человек, а животное, только очень похожее на нас? А может, он дитя другого мира?

Глава 10. На берегу

Несмотря на то, что за ужином Джон согласился оставить Унри дома, он сомневался в правильности своего решения. Скрыть от всего мира появление уникального существа, это не шутка. Как учёный, он чувствовал угрызение совести, а как человек, он был полностью согласен с дочерью. Отдать Унри, означало обречь его на жалкое существование где-нибудь на секретной базе. Беззащитного найдёныша замучают всевозможными исследованиями, опытами и экспериментами. Обязательно им заинтересуются спецслужбы и военные, а после их вмешательства трудно предсказать последствия. Хорст был наслышан об экспериментах над животными и знал, какое большое значение военные уделяют опытам над ластоногими и дельфинами. Умные животные способны на многое. Например, охранять объекты или производить диверсии без участия человека. Военные пытаются создать из дельфинов универсальных солдат морей и океанов. Для таких деятелей Унри стал бы настоящим подарком, а для найдёныша это означало бы неволю и смерть.

Кстати о дельфинах: с появлением Унри в доме Джона он заметил, что возле берега стали постоянно появляться дельфины, хотя раньше, до этого, увидеть их можно было крайне редко. Появление этих животных явно было не случайным. Возможно, дельфины тесно связаны с судьбой Унри. Джон вспомнил об одинаковом сне у них с Джулией. А может в этом тоже участвовали дельфины? Ведь известны случаи, когда дельфины каким-то образом передавали свои мысли людям. Хорсту закралось подозрение, что появление Унри не случайность, кто-то выбрал его с определённой целью. Размышляя Джон спустился к воде и остановился возле самой её кромки.

— Унри появился здесь не случайно! — думал Хорст. — Случайность — это слово дилетантов. В жизни всё закономерно и последовательно. — неожиданно для себя самого громко проговорил Джон. — Что это я разорался?

Он зашел по колено в воду и обмыл лицо, а когда начал выходить, буквально почувствовал спиной чей-то пристальный, внимательный взгляд. Джон резко обернулся и до боли в глазах стал вглядываться во мрак сгустившихся сумерек. Внезапно его охватил страх, но это был страх не за себя, не за свою жизнь, а за кого-то другого.

Само собой перед его глазами возникло ужасное видение: распахнутое настежь окно, в которое высунулась больше чем по пояс Джулия. Она указывает рукой на серое вечернее небо и что-то кричит. Из комнаты на подоконник, прилагая невероятные усилия, взбирается Унри. На узком подоконнике он теряет равновесие и, не найдя на что опереться, вываливается из окна. Джулия успевает схватить его за ногу, но влекомая тяжестью тела Унри, вместе с ним падает с высоты второго этажа на камни. Видение так же внезапно прекратилось, как и началось. Неведомая сила подтолкнула Джона и он побежал к дому.

На одном дыхании он взбежал по лестнице, подымающейся от берега к дому, побежал по выложенной плитами дорожке, виляющей между деревьями и кустами.

Вот и дверь. От сильного удара ногой она с шумом распахнулась настежь — это веранда. Следующая стеклянная дверь разлетелась вдребезги под натиском его тела. Большие и мелкие осколки стекла больно впились в плечи, руки и грудь Джона. Не чувствуя боли и усталости, отшвыривая со своего пути кресла и попадающуюся мебель, он ринулся на второй этаж.

— Ким, за мной! — уже на лестнице, крикнул Хорст, его голос прокатился эхом по дому.

Вот дверь, ведущая в комнату Унри, удар… И вот он внутри. В отчаянном прыжке он подскочил к окну и почти в последнюю секунду успел схватить крепкими руками уже падающих детей. Послышался треск рвущегося платья дочери.

— Ким, ко мне! — вложив всю силу в голос, закричал Джон, заглушив визг перепуганной Джулии.

Он чувствовал, как под тяжестью груза его тело скользит в окно. Чтобы препятствовать этому, он упёрся головой в раму окна. Ким вбежал в комнату через несколько секунд, но эти секунды показались Хорсту вечностью. В то время, когда китаец подбежал к окну, готовый подхватить одного из детей, платье Джулии порвалось. В руке у Джона остался обрывок ткани.

— Нет!! Не…е…е…ет! — закричал с горя отец.

Хорст не удержал дочь, но крепко держал за ногу Унри. Ким ухватился за другую ногу и общими усилиями они стали втаскивать в комнату мальчишку, а вместе с ним и Джулию. Унри крепко держал её за талию своими тонкими ручонками. Его острые коготки до крови впились в тело девочки, которая была без сознания.

— Нет, ты — не животное! Не существо какое-то там, а человек! — обнимая детей, ошалелый от счастья, шептал Джон. — Мы тебя ни кому не отдадим Унри Хорст. Не отдадим, ты — наш!

С моря доносился спокойный шум прибоя. Волны, пенясь и шурша о песок, накатывались на ещё тёплую от жаркого дня землю.