Гнездовье котов

Влад Костромин

Рассказы, написанные на конкурсы сайтов «Квазар», «Бумажный слон», «ЛитКульт», «Колфан», «Табулатура», «Библиотека «Солнца», а также ряд новых рассказов.

Капа

Колпино.

5 месяцев до…

«Банки памяти — главный двигатель экономики в нашем постиндустриальном мире. Прямая передача памяти от предков к потомкам создаст неразрывную связь поколений»

По случаю открытия главного Сбербанка памяти. 18 марта 2024 года.

Михаил оглядел небольшую толпу с написанными от руки плакатами «Руки прочь от памяти!», «Память есть частное достояние» и вошел в просторный офис банка. Замялся перед громадным аппаратом «электронной очереди», не зная, какую кнопку нажать на экране.

— Вам помочь? — спросила симпатичная девушка с бейджиком «Карина» — улыбающееся длинноногое дополнение к аппарату.

— Знаете ли… — замялся Михаил, — такое дело…

— Не стесняйтесь, — улыбка стала еще шире, — сюда все по делу приходят.

— Я бы хотел взять кредит…

— Нажмите кнопку «Кредиты».

— Дело в том, что я хочу взять кредит под память…

— Там есть кнопка «The monetization of memories», — посерьезнела Карина. — Нажмите ее.

Михаил получил заветный талончик с номером ММ001.

— Пройдите в VIP-зону, вас встретит персональный менеджер, — продолжила щебетать девушка

Михаил послушно пошел в указанном направлении.

Навстречу бросился сотрудник в строгом костюме.

— Здравствуйте, очень рад, очень! — энергично потряс руку Михаила. — Александр. Решили прикупить память?

— Нет…

— Продать?

— Нет, не продавать. Я хочу кредит взять под память.

— Отличная идея, — радостно потер руки Александр. — Рад, что вы оценили уникальное предложение нашего банка. Как к вам обращаться?

— Михаил.

— Чудесное, просто чудесно. Михаил, может быть, немного кофе?

— Знаете, пожалуй, можно.

— Два черных, без сахара, — нажав на телефоне кнопку, распорядился Александр. — Что привело вас к нам?

— Надоело на дядю горбатиться. Пора о старости подумать.

— Очень здравое решение, — подмигнул Александр. — Так на какую сумму вы рассчитываете?

— ГАЗель хочу купить. Фургон.

— Разумный выбор. Тысяч восемьсот?

— Триста пятьдесят — мне в минимальной комплектации, подержанную.

— Зачем же себя ограничивать? — оторвался от монитора и взглянул в глаза Михаила. — VIP-клиенты «Сбербанка» достойны самого лучшего! Признаюсь, я и сам не прочь погонять. Меня даже называли в определенных кругах «Тающим ветром», если вы понимаете, про что я, — снова хитро подмигнул.

Очередная миловидная девушка внесла поднос с двумя чашечками.

— Пейте кофе. Может быть, капельку коньяка? Для аромата?

— Можно, — совсем смутился Михаил, — но если только по чуть-чуть, для аромата. Я вообще-то не пью.

— Совсем не пьете?

— Жена волнуется, что с сердцем и все дела, — махнул рукой.

— По чуть-чуть, так по чуть-чуть. Желание клиента для нас закон! — достал из стола два хрустальных шота, пузатую бутылку коньяка и шоколадку. Наполнил стаканчики, отодвинув в сторону элегантный поднос:

— За ваш кредит!

Выпили.

— Давно женаты? — едва заметно нахмурился Александр.

— Пятнадцать лет уже, почитай. А что, есть какие-то ограничения?

— Нет, все нормально.

— А как это работает? — спросил Михаил, заметно расслабившийся после коньяка.

— Технические подробности малоинтересны непрофессионалу, — махнул рукой Александр, — все эти облачные хранилища, нейрошунты, наноскопы, МOR-хосты, объемное сканирование памяти…

— Можно как-то попроще?

— Объясню проще: ученые, деверсифицируя инвестиции, в нанотехнологиях, совершенно случайно, открыли возможность переноса воспоминаний. Что-то связанное с квантами и прочими протонами. Банк выкупил перспективную технологию и протянул через Госдуму закон о монетизации памяти, так называемый «The monetization of memories». Теперь любой совершеннолетний гражданин может продать память, обменять, взять под залог памяти деньги и даже положить память на сохранение на депозит.

— Поразительно!

— И не говорите, — кивнул Александр. — Бум по всей стране просто необычайный. Жаль только, что в вашем Колпино никто не рвется воспользоваться чудесной технологией, — неодобрительно кивнул в сторону окна. — Вы первый человек, который решил воспользоваться подобной услугой в нашем отделении.

— И вы просто так готовы дать мне девятьсот тысяч?

— Почему же просто так? Сначала вы заполните кучу анкет, пройдете тесты. Наши специалисты по своим методикам оценят потенциальную стоимость вашей памяти. На основании этого будет рассчитана стоимость ваших воспоминаний и необходимый для кредитного обеспечения портфель. Вы пройдете процедуру извлечения воспоминаний, получите деньги и все.

— И все? А если я не смогу выкупить память обратно? Что с ней станет потом?

— Печально, конечно, — развел руками Александр, — но такова жизнь. Ваши воспоминания достанутся тому, кто их купит.

— А как-же Федеральный закон РФ от 27 июля 2006 года №152-ФЗ «О персональных данных»?

— Отличный вопрос! — похлопал в ладоши. — В полном соответствии с данным законом все, что представляет собой персональные данные, из воспоминаний удаляется. А также все, что попадает под определение военная, коммерческая и государственная тайна.

— То есть, если я, например, знаю код от сейфа, то эти воспоминания будут удалены?

— Бесспорно!

— Но тот человек, который их будет удалять, он же их узнает?

— Ни в коем разе — процесс целиком и полностью автоматизирован и находится под контролем сверхмощного компьютера. Все алгоритмы криптографической защиты воспоминаний проверены и надежны, имеют сертификат ФСБ…

— Понятно. А что, кто-то покупает чужие воспоминания?

— Полно желающих! Очередь расписана уже на двадцать лет вперед. Ходят слухи, — он будто заговорщик понизил голос, — что даже существует «черный рынок» воспоминаний, но я в это не верю. Слишком сложный процесс — в гараже такого не сделаешь.

— А если я возьму деньги, а выкупать воспоминания не стану?

— Представьте, что в вашей жизни больше нет ни нежных рук матери, ни первой сигареты за углом школы, ни первого поцелуя с одноклассницей… Вам понравится такая жизнь?

Михаил задумался…

— Кстати, что в вас такого особенного?

— Особенного? Я обычный муниципальный служащий.

— Негусто, — поморщился Александр, — но что-нибудь же с вами происходило.

— Ну, меня пару раз било током… Один раз утонул — еле откачали… С четвертого этажа упал…

— Знаете, вполне может и прокатить, люди падки на мелодрамы. Ну-с, приступим? — Александр встал, взял из открытого шкафа цветную папку, протянул Михаилу. Подал дорогую ручку, — заполняйте анкету. Ручку можете оставить себе как подарок лично от меня.

Нажал кнопку на телефоне:

— Ярослав, зайди.

В дверь вошел молодой человек приятной наружности в светлом свитере.

— Ярослав, наш главный специалист, — отрекомендовал Александр, — он проведет предварительное тестирование на предмет оценки возможной монетизации вашей памяти, а я пока с вами прощаюсь. Удачи! Если что, то заходите даже просто так.

Михаил и Ярослав вышли. Александр нажал кнопку на телефоне:

— Кто у нас есть из корреспондентов?

— Есть Августа из «Белого вестника», Саша из «Мира травы» и «сладкая парочка» Катя и Даша…

— Пускай все срочно едут сюда. У нас первый клиент на монетизацию памяти! Нужно будет взять интервью.

— Поняла. Вызову.

Александр залпом проглотил коньяк, откинулся на спинку кресла.

— Господи! Первый клиент! А после интервью они валом повалят, косяками пойдут!

Назавтра Александр привычно сидел, закинув ноги на стол и пялился в окно, зевая время от времени. Можно было заняться интернет-серфингом, но сегодня «сетка» накрылась — какие-то технические работы у провайдера.

Раздался робкий стук в дверь.

— Кто там еще?

На пороге стоял вчерашний клиент.

— О, Михаил! — Александра подбросило будто пружиной. Чудом не опрокинувшись вместе с креслом, кинулся навстречу протягивая руку. — Опять к нам? Понравилось? — позволил себе слегка покровительственно улыбнуться, мысленно подсчитывая премию.

— Я вот подумал… — Михаил робко вошел в кабинет.

— Чудесненько, просто чудесненько, — энергично затряс руку клиента, — думать всегда полезно. И что вы надумали? — мячиком метнулся обратно к столу.

— Не буду я память сдавать…

— То есть как? — Александр подумал, что ослышался.

— Вот так. Не буду и все.

— Позвольте, но почему?! — Александр застыл, словно налетев на стену. — Неужели вы нашли более выгодное предложение? Если так, то мы готовы пересмотреть условия…

— Нет, не нашел.

— Тогда в чем дело?

— Знаете, — Михаил переступал с ноги на ногу, — когда я вышел из банка, то увидел рыжего полосатого кота…

— И что? При чем тут кот? Или вы хотите сказать, что вам перебежала дорогу черная кошка? — натянуто улыбнулся, будто из вежливости решив поддержать не совсем уместную шутку. — Но это же кот, да еще и рыжий.

— Нет, я не суеверен, не подумайте. Просто в детстве я жил в деревне. У меня была маленькая кошечка, Капа. Рыженькая такая, с полосками, добрая очень. А потом собака соседская сорвалась с цепи и перекусила Капе позвоночник… Она лежала у меня на руках и мучилась и я… я… я сломал ей шею, чтобы прекратить страдания. И я понял, что больше не буду этого помнить. А еще, жена… я всю ночь не спал, смотрел на нее и только к утру осознал, что все эти пятнадцать лет — их просто не будет. Совсем…

— Да многие бы только рады избавиться от воспоминаний о женах! — в сердцах вскричал Александр.

— Как вы не понимаете, это же предательство!!!

— Скажите честно, вы ненормальный? Вам дают деньги ни за что, а вы нос воротите?

— Мне искренне жаль людей, которые готовы променять пятнадцать лет жизни на деньги, — Михаил гордо вскинул подбородок. — И еще: я вам соврал. Деньги мне были нужны не на машину, а на ЭКО³.

— Это еще что такое? — опешил Александр.

— У нас с женой долго не получалось завести ребенка и мы решили… А я как представил, что у сына будет отец, который не помнит матери. Ни встреч, ни свиданий, ни даже как шли в загс и…

— Да при чем тут ребенок?! Какой к черту загс?! Получите деньги и хоть в казино их спустите! А пока ваш сын вырастет, вы уже успеете столько воспоминаний нахватать, что еще два раза к нам примчитесь сдавать!

— Да как вы можете?!

— Могу, — перестав притворяться, развел руками, — вот могу и все. Это же просто бизнес, ничего личного. И вообще, — поймал вдохновение и начал говорить вкрадчиво, — что такое память по сравнению с ребенком? Только подумайте…

— Мы уже подумали. Вместе с женой. Возьмем ребенка в детдоме.

— Даже на детдомовского вам понадобятся деньги, — отчаянно гнул свое Александр, — А мы можем предложить вам вариант кредита под залог памяти ребенка. Заодно избавим его от дурных воспоминаний о детдоме. Очень выгодный вариант!

Михаил долго молча смотрел на Александра.

— Может быть, те, кто протестует на входе, не так уж не правы! — развернулся и вышел.

— Вот же засада! Какие все чувствительные! А я уже послал заявку. Что делать? — схватился за голову и заметался по кабинету, как рикошетирующая пуля. — Написать, что клиент думает? А что это даст? — вцепился в волосы. — Попросить Ярика запустить вирус в систему и стереть заявку? А если не получится? Будет еще хуже… Могут и безы прийти, — опасливо оглянулся. — А ладно, — махнул рукой и обессилено рухнул в кресло, будто ноги перестали держать, — ничего не остается, сам лягу. Никто ничего не поймет, а премия в карман. Можно будет еще и на бонус раскрутить, — утешая сам себя, добавил Александр и снова закинул ноги на стол. — В конце концов, от этого еще вроде никто не умирал…

Колпино.

1 месяц до…

— Вот и всё, — радостно сообщил Ярослав, снимая с лежащего на кожаной кушетке подопытного мемори-трансформатор — шлем, похожий на тот, что носил злодей Магнето в комиксах. Разве только, что проводков побольше и светодиоды разноцветные мигают. Видимая часть айсберга — остальное оборудование пряталось в шкафах и тумбах. — Наконец-то наш новый клиент. Каково это, Сань, а?

— Что… что случилось? — протер остатки проводящего геля с висков. Посмотрел на неприятного типа в светлом свитере. Бейджик «Сбербанка памяти», Ярослав. Сухо, словно пустынный варан, мозг выплюнул мысль: «Коллега». Конкурент или подчинённый? Друг, приятель, собутыльник, кидала?.. А, чёрт его знает…

— Санёк, ты совсем не аллё? — глянул с весёлым сочувствием. — Сейчас оклемаешься.

— А ты… а где Михаил? Журналисты? — опять нет эмоций. Странно.

— Говорил тебе, что нельзя так далеко забираться, — проворчал Ярослав, возясь с проводками.

— Вы о чём сейчас?

— Давай уже на «ты», — с непонятной обидой бросил Ярослав. — Я же тебя предупреждал, что какое-то время мышление будет страдать.

— Был… был же Михаил, — непонимающе качал головой Александр.

— Пора перестать тебя так часто пользовать, — нахмурился Ярослав, — на первое время дубляжей хватит, а то приедут проверять перерасход по премиальным фондам.

Дубляжи…

Ах, да, дубляжи…

Поразительно, но додумался до всего именно Ярик — тихий мальчик-нейрофизиолог. Именно он продумал систему восстановления памяти. По сути, что он делал? Сканировал восприятие не полностью — выборочно, по какой-то хитрой схеме, а мозг подопытного по оставшимся «якорям» восстанавливал память заново. И можно было перезаписать ещё, а потом ещё, и ещё…

И продать. Вот для этого нужен был Александр.

Казалось бы, пара печатей, доступ к оборудованию — и клиент за клиентом идут сдавать память через добродушного трудягу-менеджера. Это если смотреть на бумаги. А на деле — один и тот же человек по нескольку раз. Но ведь ещё можно продать напрямую, там вообще никакие печати не нужны. Особенно хорошо, если желающие стесняются за таким идти в банк. А такое у Александра тоже было.

— Опять глюки? — понимающе спросил Ярик, привычно протягивая бутылку. Всё же друг.

Александр поморщился.

— Да, ерунда какая-то. Сделку в этот раз заключал, ничего интересного. Переработал, видимо. Что там, в какой раз «счастливое детство» записали?

— В девятнадцатый.

— Хорошо, — Александр поудобнее устроился на кушетке. Картинка потихоньку восстанавливалась, вытесняя недавний рабочий бред. — Как там остальное идёт?

Ярик сверился с записями.

— Скалолазанье не зашло народу, значит, его сдадим в банк под кредит. А вот…

— Нет, — отрезал Александр, сразу поняв, о чём речь. — Больше мы это записывать не будем. Сегодня, по крайней мере.

Помолчали.

— А я тебе говорил, у меня в детстве игрушка была, — зачем-то продолжил Александр, удивляясь себе. — Единственная… Кактус я в шляпе вырастил и таскал с собой. Даже не верю, что было такое…

— А брат? — спросил осторожно, будто на тонкий лед ступая.

— Не было у меня брата!!! — вскинулся. — Не было!!!

— Не было, так не было, — вздохнул. — До открытия ещё часа четыре, ты бы отдохнул, — серьёзно посоветовал Ярик. — А то работы много ещё. То кактусы у него, то драконы белые, — пробормотал в сторону. — Ты поспи лучше, пока восстановительный этап идёт.

«И идёт с каждым разом всё дольше и дольше», — озадаченно подумал нейрофизиолог, подгружая проводки к общему хранилищу и загружая новый memories-файл. — «Надо будет как-нибудь поглядеть, что мы там записали. Но вот это я точно сам смотреть не стану».

Колпино.

…пертурбации…

«Никакого вируса памяти не существует. Все случаи сбоев в работе memories-систем, также как и случаи амнезии, являются провокацией зарубежных спецслужб. Процессы передовой разработки находятся под строжайшим контролем, нет никаких поводов для беспокойства…»

Капа и Миша стояли посреди серой затуманенной равнины, озаряемой частыми сиреневыми и зелеными всполохами.

— И вот это — хранилище памяти: склад осуществлённых мечт и человеческих пороков? — задумчиво поинтересовался Михаил. — Ради этого он меня угробил?

Шерсть Капы довольно встопорщилась и стала удлиняться, струнами вытягиваясь в сторону вспышек.

— Думал, будет зрелищнее. Ну-ка, посмотрим, что у нас тут…

Колпино.

…6 месяцев после

Серые городские развалины, ветер гоняет обрывки пластиковых пакетов и денежных купюр. Полосатый рыжий кот, совершенно не страдающий от исчезновения людей, сноровисто ощипывал ворону, время от времени косясь на разбитую витрину банка.

Примечания

3

Экстракорпоральное оплодотворение (от лат. extra — снаружи, вне и лат. corpus — тело, то есть оплодотворение вне тела, сокр. ЭКО́) — вспомогательная репродуктивная технология, чаще всего используемая в случае бесплодия.