Хроники Бальтазара. Том 2

Влад Волков, 2023

Некромант Бальтазар Кроненгард возвращается в шести новых историях, пытаясь укрепить свою власть в Вольных Землях Кронхольда. В этот раз его визиты станут куда дальше – в земли эльфов, орков, полуросликов и фоморов. Горделивый эгоист по-прежнему верен себе и своим принципам, однако иногда приходится признать, что и помощь не помешает, а то и действовать бок о бок с кем-нибудь неприятным.Старые и новые знакомые окружают его в многочисленных приключениях во время странствий. Впереди сплошные загадки, культы, убийства, сражения с опасными чудовищами. Нередко на месте приходится разбираться, что здесь к чему, или проводить собственное расследование. Огнепоклонники, племена зеленокожих, находящаяся под угрозой свадьба жрицы и даже возможность помочь своему злейшему врагу ради высшей цели – всё это в новых рассказах Хроник Бальтазара.

Выиграть бой

I

Путь в Целесберг — столицу Страгенхолма — лежал через живописное Кайланское ущелье, за которым открывался прекрасный дол с сочными зелёными лугами. Порхание пёстрых бабочек разносилось над столь же яркими и броскими цветами клевера, гвоздик, сиреневой, под взор Бальтазара, фуксии с её россыпью мелких цветочков средь узорчатых звёздчатых листьев.

Каменные города и бревенчатые деревеньки сменяли друг друга. Попадались угодья дворфов, живущие самодостаточным селениями с пивоварнями и собственным ополчением. Бард Коркоснек, знакомый некроманта, как-то обмолвился, что он родом именно отсюда. Но в гости к гномам всадники сейчас путь не держали.

Хищные коршуны, в обилии водящиеся в местных лесах, кружили, высматривая откормившихся хомяков и толстых полёвок. Сезон для остроглазых птиц располагал самой насыщенной пищей, в то время, как для мелких грызунов зерна вокруг уже становилось всё меньше с каждым новым месяцем. Запасами была устлана кладовая в лабиринтах многочисленных звериных нор. За приятное лето они изрядно успели наесться, собирая их и затаскивая к себе в закрома, но до какой-либо спячки было ещё далеко.

Кони лучницы и некроманта неспешно шагали по жёсткой втоптанной дороге, иногда обгоняемые спешащими в столичную крепость телегами. Целесберг встречал гостей тёплым ветром и букетом всевозможных городских ароматов, от хмеля и выпечки, до дёгтя и свежей стружки. Белый дуб рос в этих краях в большом обилии, да и вообще изготовление мебели было чуть ли не главным ремеслом края. Плотники, столяры, строители изб, бань, верфей, пристани, идолов и капищ были самой востребованной из профессий, и сколь много бы их не становилось, рабочих рук в разных концах Страгенхолма всегда не хватало.

— Ох, всё равно не знаю, зачем я здесь, — фыркала светловолосая Кира, натягивая капюшон от палящего солнца на свою косую чёлку, почти закрывающую правый глаз.

Вдвоём они неспешно двигались верхом по живописным ландшафтам к столице, коротая время за разговорами. За спиной Киры сверкал в лучах солнца бело-голубой эльфийский лук с перьевым декором. А при чернокнижнике виднелся на поясе его верный меч с черепом в рукояти.

— Должен же был мне кто-то подогнать самую лучшую лошадь. Не в захудалом Яротруске ж искать такого жеребца, — хмыкнул Бальтазар, едущий рядом.

Его белый рысак с помпезными щётками на ногах, немного темнеющих окрасом от колен к своим крепким копытам, резко контрастировал с косым мундиром чернокнижника, сделанным из чёрной кожи. Серебристые эполеты, блестящие заклёпки, застёжки плаща в виде глядящих по разные стороны вороньих клювов — всё в этой внешности выдавало в нём аристократа.

— Ты некромант и должен ездить на кошмаре, — закатывала спутница свои изумрудного оттенка глаза.

Позади сёдел их лошадей виднелись свёртки навесов для ночлега да походные мешки с припасами и всем необходимым в дороге от огнива до целебных настоек, котелок, небольшой топорик, кувшины с водой да запасная уздечка на лошадь, если нынешняя вдруг лопнет.

— Я вообще не люблю ездить верхом, но с Кронхольда напрямую повозки в Целесберг не ездят, сейчас не сезон. Да и если б я сюда средь бела дня заявился на полыхающем чёрным пламенем скакуне-скелете, кошмары были бы у доброй половины столичного городка, — заявил ей мужчина.

— Ага, а другая половина померла б на месте от увиденного, — усмехнулась Кира, впервые за поездку выдавив на своих пухленьких губах улыбку. — Так тем лучше, явишься грозным вороном, а не каким-то деловым визитёром. Тем более эти напыщенные аристократы не станут слушать того, кто явился с женщиной-помощницей.

— Ты мне не ассистент и не партнёр здесь, а телохранитель, — напоминал некромант. — Ты внимательна и быстра, мне это важно, чтобы по сторонам могла смотреть и наблюдать. В советах, как вести дела, я не нуждаюсь.

— Ага, ворон — птица гордая, — тяжко вздохнула лучница-чародейка.

— Как новый лорд я всё-таки обязан сюда заявиться, дабы посмотреть, что никто ничего не замышляет, — пояснил ей Бальтазар. — Как там Миранда? — полюбопытствовал мужчина с хитрой улыбкой.

— Да прекрасно всё, — раскраснелась спутница, закутавшись в капюшоне. — Наверное… Нашёл, о ком спросить. Я почём знаю? Процветает в своём Волколецке. Что ж ты меня-то позвал, а не её? Она, небось, тоже считает себя обязанной за помощь в городке.

— Она не предлагала свергнуть Мортимера за излишние налоги, — только и посмеивался некромант, двигаясь верхом к городским стенам.

Высокие прямоугольные башни с четырёхскатными крышами из красной черепицы венчались высокими пиками флагштоков с вымпелами местного герба — мантикоры на рыжем фоне с жёлтой сердцевиной. Эти существа когда-то и вправду водились здесь в обилии. Но достойная защита военных гарнизонов, охотники-любители и даже в первую очередь искусственная речная система с прорытыми каналами и оттоками, сменяющими привычную для тех местность в зелёный живописный край, заставили крылатых львов почти исчезнуть с этих земель.

— Я попросила тебя помочь с армией против лорда, а ты получил взамен титул. Услуга за услугу. Разве я ещё чем-то обязана? — косилась Бальтазара Кира.

— А я попросил тебя прикрыть меня в этой поездке. Взамен ты получишь увлекательное путешествие в столицу соседнего края. Красоты замка, роскошный приём, изысканные кушанья, — завлекал он с интонацией умелых торговцев. — Ты вот знаешь, как готовят здесь рябчиков? Вот и я нет. Так что сегодня узнаем! — заявлял мужчина с усмешкой и повёл своего коня через каменный мост.

Главные ворота широко раскрыты, все решётки подняты, а снизу никакой стражи ни слева, ни справа после изогнутого каменного моста крупной серой кладки довольно фигуристых, не похожих друг на друга, глыб. Охрана была наверху, в галереях над герсой, в навесных бойницах и на стене — в основном, лучники и дозорные, готовые, чуть что, прийти на помощь или не подпустить к городской черте какое-нибудь чудище.

Ведь бывало и такое. Свежи ещё предания о том, как в Целесберг забежала дикая медведица, чьих медвежат имел наглость похитить заехавший в городок цыганский табор. Кровавая бойня в ту ночь вышла чудовищной и затяжной, ярмарочный праздник превратился погребальную агонию безутешных родственников погибших.

Их болью, душевными воплями и муками павших до сих пор веяло в воздухе призрачными колебаниями — так их ощущал некромант, буквально видя наяву ту мясорубку. С тех пор охраны на стенах стало побольше, а вот внизу совсем не прибавилось, будто опасались, что очередной медведь может их первыми растерзать, начав своё кровавое пиршество именно с таких пеших воинов.

— Дай денег! Дай денег, господин! — вдруг налетела вокруг них ребятня, выклянчивая у лорда подачку.

— Скинь беднякам хоть пару монет, — советовала Кира.

— Я что, похож на добряка, который станет деньгами разбрасываться? — хмыкнул он. — Ишь, черепа на мече не боятся, ты смотри…

— Это же дети! — закатила та глаза и недовольно шумно выдохнула.

— Сегодня дети, а завтра уже подросли и стали попрошайками вместо работяг, — гремел своим низким баритоном некромант. — Не хватало ещё приучать их подбегать и клянчить каждый раз.

— Ты невыносим! — покачала Кира головой, откинув плащ и запустив пальцы в сумку на поясе.

— Дай денег! Ну, дай денег! — верещали мальчишки и девчонки разных возрастов, кто в крестьянских простеньких одеждах, кто и вовсе выглядя, как оборванец и беспризорник.

— Вот вам, от славного лорда Кроненгарда, — рассыпала дождём в воздух горсть медяков лучница, и те со звоном рухнули на брусчатку мостовой.

Заверещавшая на радостях детвора тут же ринулась к мелким монетам, спешно подбирая те и разделяя между собой на всю компанию. Лошади же двигались дальше, теперь хотя бы никто не отвлекал от возможности полюбоваться городским убранством и его архитектурой.

— Могла бы кидать подачки и от своего имени. Мне тут слава благодетеля не нужна, — недовольно пробурчал некромант.

— Никто не знает какую-то Киру из какого-то Сельваторска. А о тебе уже все наслышаны. И, между прочим, это по твоей инициативе мы здесь, — напомнила Кира, — вот и страдай, тёмный лорд, в лучах доброй славы.

— Грр, — только проворчал да поморщился Бальтазар.

Каменные мантикоры, расставленные здесь знаковыми статуями, стыдливо взирали без отличительных скорпионьих хвостов. То ли некачественная работа скульптора и время да стихийные ветра их отбили, не то постарались городские вандалы и маленькие хулиганы. Или же это некий протест жителей против политики здешнего лорда Арчибальда обкладывать их непомерными налогами, о чём Бальтазар был наслышан.

Площадь полукругом, по которой, в основном, передвижные печи-кухни с шашлыками на мангалах, прилавки с пирожками, чайный дворик с парой устойчивых столиков на одной ножке с широкой подставкой, требующей идеально ровной мощёной плитки, и на удивление среди яств ещё торговец с головными уборами. Соломенные шляпы разных фасонов, от широких полей до загнутых трубочкой или дамских, едва заметных, зато с красивой лентой в основании тульи. Тканые шапки, шерстяные, несколько плащей-накидок с капюшонами из непромокаемой крашеной парусины.

Много всего на разные вкусы для тех, кто явился в солнечный городок и опасается, что ему голову напечёт. Конец лета — вполне себе ещё сезон для подобной торговли, и даже первые осенние месяцы с приходящими дождями отнюдь ей не помешают. Обычно они всегда выдаются здесь мягкими и тёплыми, будто продолжение урожайного лета.

Всюду снуют стайки сизых и белых голубей, облюбовавших издавна этот город. Одни наблюдали за жизнью горожан с крыш домов, другие мостились на жердях фонарей или ветках, огороженных мелкой металлической изгородью деревьев. Несколько птиц виднелись у фонтанов, с хлопками крыльев разлетаясь в стороны от шума и творящейся вокруг суеты, когда туда подбегала беззаботная местная детвора.

У бедных кварталов было много цветочных лавок, тут же создающих благоухающую атмосферу своим товаром. Астры, гладиолусы, хризантемы — всё преимущественно красных, малиновых и розовых тонов с небольшими вкраплениями жёлтого. Простенькие и более изысканные композиции, букеты для юных дев и статных дам.

Шаровидные георгины с алым центром и белым обрамлением каждого лепестка своих пышных соцветий. Высокая мальва в нескольких оттенках. Ярко-розовые зазубренные бутоны эхинацеи, броско привлекающей к себе внимание среди более мягких тонов других растений. Но больше всего выделялись уникальные и произраставшие только здесь зелёные розы, чьи салатового оттенка бутоны не терялись из-за ярких желтеющих листьев, а стебли выглядели пятнистыми, так как буроватые шипы ещё были окружены в основании броским кольчатым узором вокруг.

Проезжающий здесь путник, представляя любое сословие, мог присмотреться к товару и подобрать что-то, начиная от сезонного украшения цветком собственного кармашка на куртке, заканчивая цветами для возлюбленной или кого-то из своих родных, к которым заявился погостить.

Холмистая местность позволяла городу иметь несколько уровней с мощёными площадями и широкими лестницами из мелких блоков, становящихся, будто по статусу, всё крупнее и крупнее в направлении к центральному дворцу. Туда-то и лежал путь лорда-некроманта, пока ещё со своей спутницей минующего лишь окраину столицы Страгенхолма.

— Эй, детвора! Лорд оленьих костей понавыбрасывал! Пируем! Сейчас такой суп сварю, за ушами трещать будет! — раздавался неподалёку женский голос одной полной дамы в переднике кухарки.

Двое патрульных, каждый с коротким клинком-гладиусом на левом бедре и боевым топором на правом, в серебристой кольчуге патрулировали перекрестную улицу, выйдя как раз перед лошадьми Киры и Бальтазара. Тот, что был постарше, с впечатляющими кудрявыми усами и выдающимися бакенбардами тут же вежливым поклоном приветствовал статных гостей. Гладко выбритый мужчина помоложе спешно тотчас сделал то же самое, повторяя за более опытным товарищем.

— Приветствую достопочтенных стражников столицы, — произнёс им строгим раскатистым баритоном лорд, удостоив высокомерным, но снисходительным взглядом своих аметистовых глаз. — А не подскажете ли, как нам удобнее до дворца добираться к вашему правителю?

— А не застать вам правителя сегодня в столице, господин, — с хрипотцой в шероховатом прокуренном голосе отвечал тот, что был с чёрными облаками густых усов, — лорд уехал в Вехт, на границу, где проблемы с орками Урда.

— Чего?! — от возмущения, аж вздрогнула всем телом Кира, сверкнув своим зелёным взором на едва не подпрыгнувших от её гнева стражников.

Мимо пронеслась стайка курлыкающих голубей, столь стремительно удиравших из уютного сквера, что они едва не врезались своими клювами прямо в гостей на лошадях. На этот раз их вспугнули забравшиеся на деревья местные кошки, належавшиеся на солнце в приятный осенний день и, видимо, решившие поохотиться на пернатых.

— Э-э-м, не гневайтесь, госпожа! — испуганно затараторил усач, — Поутру покинул Арчибальд столицу по донесению с северных границ.

— Ему туда в скоростной упряжке да в карете день пути, а мы только за два управимся таким ходом, — хмыкнул чародейке Бальтазар.

— Да что б его! Прогуляться к красивой столице — это ещё звучало не дурно, сытно поесть на приёме у местного лорда в его роскошном замке… — мечтательно прикрывала глаза Кира. — И совсем другое дело теперь шлёпать на клячах до пустынных границ с Урдом в унылый облезлый форт Вихт, где каша с лепёшкой — предел мечтаний даже для вашего Арчибальда, — тут же сменилось лицо её мрачным и обречённым выражением.

— Я думаю, уж в честь прилёта такой важной птицы там что-нибудь придумают. Сбор урожая вовсю, плоды созревают: финики, инжир, маракуйя, много всего, — отвечал ей некромант, подбадривая. — Там ещё фермы шелкопрядов неподалёку, а где шелкопряд, там и тутовник.

— Вот скажи мне, Бальтазар, я что, по-твоему, ребёнок какой-то, чтобы меня тутовыми ягодами заманивать и финики на палках обещать? — покосилась та на чернокнижника. — Ладно б ещё терпкими настойками из тех же ягод соблазнял… Но я-то о нормальной еде, человеческой тебе. Что там водится вокруг Вехта? Гюрза, шакалы и тарантулы? Сам похлёбку из этого ешь и мясо ящериц обгладывай.

— Не поймёшь тебя, — хмыкнул тот, — финик на палке не устраивает, жареная игуана на палке не устраивает… Зато перчатки цветные себе заполучишь из кожи агамы. Очень красивые там делают, уж получше твоих оленьих с неумелым стежком.

— Эй! Я их всё-таки сама лет в четырнадцать сшила, — фыркнула Кира.

— А сейчас тебе сколько? Не пора ли обновку сменить? Еда едой, не исхудаешь от местной кухни. А вот товаров неплохих к себе в Сельваторск вполне сможешь увезти, — отвечал ей некромант.

— Ладно уж, чёрт с тобой, в Вехт, так в Вехт. Только сначала коней на водопой и за твой счёт в какой-нибудь лучший центральный трактир пообедать, — не желала она слушать никаких возражений, первой направившись мимо оторопевших стражников.

— Со мной не чёрт, а тьма, — напомнил тот. — Ну, а вам — вольно, господа защитники! Возвращайтесь к своим обязанностям.

— Какие ж мы «господа» то для вас, господин, — ещё ниже поклонился усатый. — А дел невпроворот. Сами понимаете, раз беды на границах, значит, новые налоги горожанам, значит, больше с полей и ферм забирается на нужды армии. А народ негодует, вон, все статуи переломали, сами по дороге видели. Того и гляди, дворец бунтом возьмут, пока хозяина нет. Если вам не сложно будет, мастер чёрной магии, не ради меня, не ради столицы, но ради всего народа Страгенхолма, вы уж подсобите там по возможности. Помогите его высокородию, лорду Арчибальду, отбиться от орков и положить конец всем набегам.

— Мне беспорядки в соседнем краю не нужны, — грубо чеканил Бальтазар. — Посмотрю, что можно сделать, — схватил он за уздечку и тронул вперёд белого рысака вслед за Кирой.

— Дак вы сам лорд Кроненгард?! — дивился усатый, глядя вслед и о чём-то перешёптываясь с молодым сослуживцем.

— Уже не терпится посмотреть, как ты будешь перемалывать орков, — зашептала в груди встревоженная своим упоминанием царица-тьма.

— Я бы предпочёл иметь орков в союзниках на своей службе, а не в числе врагов, готовых вернуться, едва мы ослабеем в схватках с Империей, — отвечал тот вслух.

— Однако же, — качнула головой Кира, влезая в их диалог, так как голоса тьмы, разумеется, не слышала и решила, что слова Бальтазара обращены непосредственно к ней. — Я думала, мы на войну у границ собираемся, а не на переговоры с вербовкой.

— Верное слово иногда меча хлеще будет, — произнёс он поговорку старика Редгара, которую когда-то слышал, но до сего случая не очень-то воспринимал всерьёз.

— Орки не захотят союза с людьми. Когда этот край был частью могучей Империи, мы им сделали слишком много зла, вытесняя в захудалый Урд, — вздохнула девушка.

— Орн, Фуртхёгг, Урд и Норд, именуемый нынче Северными королевствами, — весьма богатый кусок суши, просто не на поля, не на обилие зверья, не на шелкопрядов, — спокойно отвечал ей некромант. — Оркам хватает еды и воды, чтобы перебиваться самим, но мы можем дать им больше, а они позволят организовать у них шахты да рудники, песчаный карьер, может, даже и не один. Вывоз глины, соли, самоцветов. Плюс популяцию их зверья ради шкур и меха можно и пополнить, занявшись заповедниками для выведения популяций или отправить стаи наших чернобурок, дабы расплодились там побольше за десяток лет без обилия крупных хищников. Глядишь, ещё и минеральные источники какие найдутся или горные да пещерные растения с лекарственными свойствами. Пока наших путешественников и исследователей они враждебно варят в котлах, мы не можем изучать и прощупывать их край на те или иные богатства. А когда с нашей подачки они станут покладисты и дружелюбны, даже их воинство может стать неплохой ударной силой.

— Ты всегда удивлял меня своим мышлением. И почему другие прозвали тебя Чёрный Ворон, а не Хитрый Лис, — с лёгкой усмешкой лучница покачивала головой.

— Имперцы придут рано или поздно. Так зачем гибнуть людям Страгенхолма и Кроненгарда, если их могут встретить банды орков ещё на подходе? Я бы предпочёл, чтобы наши соседи были за нас горой.

— Хах, посмотрим, что на это скажет Арчибальд, которому эти зеленокожие с севера уже изрядно проредили воинство, — не была она уверена, что всё может быть так просто.

И ничего простого действительно впереди на их пути не поджидало. Край трещал по швам, и не будь он в таком упадке, вероятно, не был бы Бальтазар сейчас лордом переименованного Червегора. Ведь силы Страгенхолма давно уже были брошены на границы с Урдом. Однако двигаться к Вехту нужно было всё равно, дабы вмешаться в давний конфликт этих двух территорий. Вот только во что всё это выльется — не представлял никто.

II

Местность с живописных цветущих лугов здесь сменялась степями, глиняными ямами и холмами, переходя в прерии, представленные небольшим изолированным ареалом как раз в переходной зоне между Вольным Землями людей и Урдом, принадлежащим оркам.

Вдали виднелись скалистые возвышенности, кругом то и дело вздымались нагромождения песчаника, «островки» поющей на ветру ковыли, редкие деревья и кусты среди почти безжизненного дола, сейчас залитого иссушающим летним солнцем. А всадники уже вовсю приближались к возвышенной, на холмистой насыпи громоздкой, постройке.

Форт Вехт был довольно старой крепостью, как выразились бы образно, «топорной работы»: грубые углы, размашистые конструкции, ровные прямые линии, словно талантливый ребёнок, играя в кубики, смастерил это довольно простенькое симметричное изваяние.

Очень крупные камни, давно плотно скреплённые меж собой, навечно застряли в кладке толстенных стен со множеством внутренних ходов и узких щелей стрелковых бойниц. Почти такие же простенькие прямоугольные башни, как в столице, только темнее и никаких крыш с черепицей, плоские площадки для стрелков и орудий, огороженные грубыми зубцами.

Крепость была крайней из точек обороны, непосредственно на самой границе. Но все остальные были довольно похожи по структуре и кладке: такие же симметричные архитектурные ансамбли, призванные оборонять покой региона. А многие из соседних, располагавшихся поодаль, даже перегоняли на здешние башни своё вооружение, дабы укрепить пограничный фронт. Естественно, ослабевать самим тем не хотелось, поэтому они просто ждали поставок новых осадных машин. Ну, а востребованность плотничества сказывалось и на хорошей технике изготовления баллист, катапульт и требушетов, в то время, как орки мастерством возведения осадных башен-гелеполей или передвижных тоннелей-виней не особо владели.

Зато их как раз-таки реально топорной работы катапульты и общая физическая сила, позволяющая водрузить на них громадные глыбы, нередко играли решающую роль в штурме, даже если войско шло напролом в лобовую атаку. Тараны, крепкое телосложение и мощные орудия позволяли оркам никого не пускать на ставшую уже своей территорию и совершать удачные набеги.

Если убить человека, а иногда и рослого чистокровного эльфа, можно было одним пробивным ударом меча или копья в торс, то тело среднего орка, пронизанное пикой, едва ли даже замедлится, если, конечно, об ту не споткнётся. Орки могли сражаться с пятёркой вонзившихся в живот мечей и управляться с солдатами вражеской армии ничуть не хуже, чем без оных ран на теле.

В междоусобицах эльфийских племён те друг другу в один взмах могли срубить голову на поле боя, что можно было сказать и о конфликтах людей. А вот толстые шеи орков не позволяли им терять голову в сражении столь простым образом. Даже громадные двуручные мечи нечасто могли похвастать успешным отсечением. Да и регенерация у их организма с жёлтой кровью была неплохая. Например, вскрытая глотка, вовремя перекрытая и стянутая рукой, позволяла не умереть от кровопотери.

Конечно, сородичи орков — тролли обладали регенерацией куда большей, практически легендарной, но и другие, так называемые «зеленокожие», собратья этим славились. Впрочем, что тролли, что орки, что другие, помимо самого распространённого набора зелёных оттенков, были также и серыми, и бурыми, и желтоватыми. Просто прозвище такое за ними закрепилось с далёких-далёких времён.

Вокруг крепости был вырыт широкий и относительно глубокий ров, в котором гривастые львы обгладывали изодранные на части туши газелей и архаров, что им скинули, судя по внешнему виду останков, несколько дней назад в прокорм. Крупных кошачьих виднелось лишь трое, но, с точки зрения обороны, это была «задняя» часть форта, так что куда больше дикого зверья должно было устрашать где-то там, спереди, с противоположной стороны.

Как и в столице, никого на постах внизу, будто пешая охрана у ворот в этом краю была не принята. Только лучники на башнях и стенах. Впрочем, оружие ближнего боя у тех при себе тоже имелось. А вот были ли настоящие мечники, копейщики и другие войска пехоты внутри крепостных стен приближавшимся гостям было не ясно, как и вообще сколько здесь служит человек.

— Господин, к вам тут с южных врат какой-то вычурный тип и баба с эльфийским луком при нём, — пробасил громила-стрелок с золотистыми моржовыми усами, подзывая правителя на бартизану над входом в форт.

Пока к закрытой решётке задней герсы и поднятому увесистому мосту подъезжали двое всадников, на выступающую за пределы стены полукруглую башню взошёл крупный господин в парчовом парадном халате и позолоченной короне лорда с длинными копьевидными зубцами.

Это был статный человек с могучим прямоугольным лицом, квадратной челюстью и выразительным подбородком. Стрижка его была короткой спереди и у висков, однако сзади виднелись отпущенные от затылка длинные прямые пряди лишь с небольшим завитком вовнутрь на конце, словно половинка колокола, обхватывавшие тёмными блестящими переливами затылок его головы.

Фактурный нос, будто специально для узнаваемого профиля на монетной чеканке, округлая ухоженная бородка, густая и колкая, но совсем не длинная. У лорда были большие пухлые губы и густые, чётко разделённые пучки усов над ними с тонкими закрученными кончиками. Полуприкрытые серые глаза его взирали довольно надменно, однако же поклон, которым он наградил прибывших, буквально согнул его вдвое.

— Это ведь та восставшая барышня из Сельваторска, что принесла барону Кронхольда титул, — проговорил он медным и гулким голосом, будто по металлическому тоннелю промчалась свора диких свирепых быков. — Даже забредавшие к нам северяне о ней наслышаны, — упирал он руки в бока на пояснице, будто красовался позолоченной вышивкой буровато-бордового наряда с украшениями из алтабаса — плотной шёлковой ткани с металлическим отблеском.

— Кира Морвен, к вашим услугам, — подала голос та, не меняясь в лице.

— И сам лорд Кроненгард, — отметил Арчибальд взором и некроманта. — Что привело вас к нам? Не думаю, что вы по доброте душевной решили мне помочь нашинковать этих угрюмых зелёных дикарей, — интересовался у гостей правитель Страгенхолма. — В любом случае, впустите их, — скомандовал он своим воинам, и обе тяжеленные герсы тотчас подняли, а на массивных цепях скинули многослойный мост из приплюснутых спаянных брусьев железа.

Было видно, что владелец форта придерживается за правый бок и немного морщится от дискомфорта в подреберье. То ли печень у него прихворала, то ли боль от боевого ранения терзала главного местного аристократа. Он протёр лоб кружевной манжетой, не удосужившись полезть за платком, и, глядя, как опускается мост, отошёл от зубцов стены к каменной лестнице с толстыми каменными ступенями.

Плотный и прочный металл крепких плоских решёток в многочисленной спайке и дополнительно налитых шипах и штырях с обеих сторон смотрелся кричащим произведением военного искусства, в котором дикое варварство сплеталось с умом и хитростью. Но немного противоречили тактике и здравому смыслу, ведь желание извечно укреплять герсы могло привести к ряду негативных последствий и для самих обороняющихся. Например, наверху не хватит людей и сил, чтобы поднять оные в нужные момент. Или же они сами под собственным весом с очередного громоздкого спуска пойдут от удара трещинами и расколятся. А ещё могли не выдержать и цепи, что их поддерживают, предназначенные совершенно под другой вес.

Когда под рык львов из ямы путники въехали во двор, то Арчибальд уже спустился к ним, петляя из стороны в сторону по треугольным лестницам, тоже не самым удобным вариантом для быстрого спуска стражи гарнизона к возможной прорвавшейся за ограждения или пробившей в стене брешь толпе. Правильным было бы не создавать изгибов, а продлить лестницу вперёд.

И пусть место конца спуска было бы по итогу довольно далеко от его начала, это всё тактически можно было бы выверить к верным позициям, проходам, воротам и укреплениям. А так все воины, мечась туда-сюда, тратили немало времени просто на то, чтобы оказаться на земле. В случае реальной осады с определённой высоты, впрочем, можно было и спрыгивать, но это уже зависело от обуви, веса доспехов и вообще обмундирования.

А людей здесь хватало — все в панцирях поблёскивающих медных кирас, в обмундировании — керамические и глиняные наплечники с торчащими шипами либо лезвиями, лук за спиной у многих, правда, с довольно узким колчаном и, соответственно, ограниченным запасом стрел.

Вооружены копьём в руках и короткой изогнутой саблей-ятаганом на поясе. Любопытные, как показалось Бальтазару, кольчужные штаны, подобные шароварам. Хорошо подчёркивают местную моду, однако же, не факт, что удобны и практичны во время настоящих боевых действий, кои здесь и разворачиваются периодически.

— Итак, чем обязан, — пожелал хозяин форта поскорее перейти к делу.

— Надеюсь, зла на то, что соседним лордом стал барон Кронхольда, вы не держите, — заговорил Бальтазар о себе в третьем лице.

— Что вы, я был занят здесь, пропустил всё веселье. Скажу прямо, Мортимер мне никогда не нравился. Церковник, лояльный к Империи. То и дело подзывал их к нашим границам. Вас я не знаю, но уж мужчина из Фуртхёгга точно не должен этих имперских крыс к территории Вольных Земель и на взмах катапульты подпускать, — отчеканивал тот поставленным военным голосом.

— Думаю, мы поладим, — обнажил клык в ухмылке некромант. — Так, что у вас здесь?

— Орки, — пожал тот плечами и развёл руками в стороны с таким лицом, как будто те стояли вокруг них и это было чем-то сверхочевидным.

— Это я понимаю, но с чего вдруг? Им что, больше заняться нечем? — расспрашивал Бальтазар.

— Да кто их поймёт, это ж орки! Полоумные дикари, что с них взять?! Они налёты в наши края с давних времён делают. А мы на них иногда гонцов посылаем с набегами ответными, — отвёл тот глаза, будто бы взболтнул лишнего.

Гонор быстро куда-то исчез. Неприятно и неловко было признавать свои трудности, как и тот факт, что им здесь не помешала бы помощь. Аристократ явно нервничал, иногда потирал бок, иногда вообще не знал, куда деть руки, то и дело сменяя высокомерный вид на рассеянный и обратно, будто перед Бальтазаром был не один, а сразу два человека.

— Гонцов? — усмехнулся опять тёмный лорд.

— Ну, сборщиков. Дань собирать. Они мне должны, я прогнал от них чудище. Был сам как-то в патруле. Ну, ладно, на прогулке с охраной. Столкнулся с громадиной одной и не дрогнул, — гордо заявлял он, возвращая взор на лик некроманта.

— Будто они тебе злато копают или что производят, — нахмурил Бальтазар брови. — Провоцируешь зеленокожих, а потом страдаешь под видом защиты собственного края?

— Да кто ж думал, что они неблагодарные такие окажутся! — сложил на груди руки надменный господин. — Приручать их бесполезно, договариваться с ними трудно, понимают лишь язык силы. Мы и гоняли их, пока они вдруг не объединились и не начали нас превосходить по мощи! Пришлось сюда дёрнуть разные силы, а всех этих бойцов надо кормить, поить, поддерживать боевой дух… Так что дела в краю не очень. Как бы ни пришлось ополчения с городов набирать, совсем всё в войну с орками обращая.

— Дразнил-дразнил пса, а теперь тот сорвался с цепи, ясно всё, — грубо хмыкнул Бальтазар. — Не люблю, когда люди с высоким самомнением недооценивают орков.

— А я не люблю, когда в подсолнечном козинаке нет-нет, да и шелуха попадётся, так что теперь? Четвертовать каждого, кто недоглядел? — усмехнулся владелец форта. — Не люблю косточку в финике, мозоль от ходьбы по этим стенам. Или, например, кваканье лягушек у прудов по ночам там, дома. Но прикажи я их изгнать, столицу накроет комарьё, мошкара и прочий гнус! — выглядел он вновь поувереннее, но как-то при этом зажато.

— Это всё здорово, конечно, но здесь ты был не столь дальновидным. А мне, знаешь ли, ни ослабление твоего края, ни народные волнения в нём не нужны, — сурово заявлял ему Бальтазар.

— Увы, край не слишком богат, — с надменным спокойствием отвечал тот, — Если б хотя бы границы укрепить и успокоить, можно будет и налоги снизить с населения. Ох! — хватался он опять ниже рёбер.

— Что стряслось-то? Ранены? — поинтересовалась Кира.

— Стрела попала с неделю назад. Неглубоко, ничего страшного, давно зажило уж, но всё ещё побаливает иногда, — отвечал тот.

— Ещё и сражаться не готов во всеоружии, — хмыкнул чернокнижник. — Все в доспехах, а вы… будто только из бани, — пренебрежительно оглядывал он весь помпезный наряд правителя Страгенхолма.

— Да чего сражаться-то! — выхватил тот из-под полы сильно изогнутый шамшир, популярную в этом регионе саблю с кривизной, идеальной для оттяжного удара, однако практически бесполезной по части применения своего острия. — Моё дело команды раздавать. Если лорд гибнет в гуще событий… — не стал он договаривать, словно ему стало немного стыдно и неловко перед Бальтазаром, всегда находящимся на поле боя, потому он медленно убрал клинок обратно в повторяющие его форму ножны.

— А теперь иди сюда, господин лорд, — выпустив из груди непроглядную дымку тьмы, некромант обратил ту в огромную лапу и крепко сжал здешнего правителя крепкой хваткой, притянув поближе.

С башен тут же натянули луки, со всех сторон окружили копейщики, чуть ли не синхронно выставив к Бальтазару и его спутнице свои лезвия, будто только того и ждали. Обступили в несколько рядов. И у неё, натянувшей лук, казалось, не было ни шансов защититься против нескольких собравшихся отрядов крепких мужчин, готовых пронзить её в мгновение ока.

— Тише-тише! — затрепетал Арчибальд, не то обращаясь к своим, дабы не кипятились, не то к некроманту, чтобы отпустил его из «объятий».

— Слушай меня, — несмотря на упирающиеся наконечники копий в свой мундир, нагло продолжал Бальтазар обращаться к здешнему правителю. — Пока ты здесь прохлаждаешься, — облизнул он свой большой палец, так что на том вспыхнул сиреневый огонёк, и принялся загибать один из длинных зубцов короны, вонзая прямо в череп кричащему аристократу, — твою столицу обременённый налогами народ может уже по косточкам разобрать.

— Ай! Ай! А-а-а! Да, что ты делаешь! Пусть разносят, это не мрамор, а гипс с разрисовкой под него! Статуи обошлись бы слишком дорого, я человек экономный! — дрыгался лорд Арчибальд в хватке чёрного дыма.

— Немедленно отпустить правителя Страгенхолма! — каменный, слегка сипловатый крепкий голос зазвучал откуда-то справа, видимо, от капитана окруживших отрядов.

— Ну, Солнце Сельваторска, так ведь тебя прозвали после избавления от Фурии? Хе-хе, дело за тобой, — негромко произнёс на это некромант.

— Так себе прозвище, — фыркнула та, и лук в её руках засверкал.

Древко воссияло синим цветом с нежно-голубыми прожилками, изгибы излучали переливы золота и серебра, такого чарующего и волшебного, будто магические сокровища озарили своды древней пещеры. А птичьи узоры и перья будто бы зашевелились. Помимо одной натянутой стрелы, которая тоже сама по себе начала светиться и была охвачена спиралью змейки сапфировой энергии и аметистовой дымкой, появились от оперения до многогранного наконечника ещё две. Так что в тетиве теперь удерживались, будто разом, три стрелы вместо одной.

Зелёные глаза лучницы-чародейки оглядели ситуацию, насколько могли из-под капюшона, будто высчитывая, хватит ли ей скорости на задуманное, прежде, чем её тело проткнёт с десяток копий одновременно. А потом она в мгновение ока опустила лук и выстрелила под ноги, окружая себя с Бальтазаром и пленным лордом яйцевидным куполом полупрозрачной голубой энергии с синими переливами и сиреневыми тонкими молниями, больше напоминавшими кровеносные сосуды, нежели мерцание небес в грозу.

— Взять их! — скомандовал черновласый и кареглазый капитан в барбюте — цельном пехотном шлеме, скрывавшем большую часть лица, видневшегося лишь через небольшие прорези для глаз с наплывом наносника между ними и опускавшейся разделительной щелью от того ко рту и шее.

Копья послушных воинов резко ударились о магическую защиту, словив по сверкнувшему разряду на себя и своих владельцев. А те разлетелись, будто отброшенные раскатом ударившей молнии, повалившись на спину и едва не покалечив друг друга — уж больно много их скопилось в узком от возведённых укреплений и насыпей внутреннем дворе.

— Продолжаем разговор, — взялся загибать к коже лба следующий зубец позолоченной короны местного правителя Бальтазар. — Своей жадностью ты и с орков хотел дань получить, и со своего народа настриг налогов на эту войну, да что-то не срослось, да? И рыбку съесть, и хреном закусить, — вгонял он пальцем зубец, прорезая человеческую кожу.

— А-ай! Да прекрати уже! Ну, хотел озолотиться, что теперь?! — морщился и дёргался Арчибальд. — Желание наживы не наказуемо! Говорю ж тебе, край не богат! Выживаем, как можем, все возможности ищу! Да пусти уже! Кто ж знал, что они так оскалятся, что войной пойдут! Всегда были разрозненные банды дикарей! Поселение на поселение шло, никакой дружбы меж соседями! А теперь объединились вдруг и выступили против меня!

— И пока ты тут воюешь, там, в столице, уже могут дворец твой штурмовать восстанием да стражу покалечить, — заявлял ему некромант спокойным бархатным баритоном.

— Да пусть штурмуют! Ну, что они сделают?! — брызгал тот слюной. — Разнесут мебель, переломают несколько статуй, растащат мелочь всякую по своим домам, шкатулки, вазы, пепельницы. В казне нет толком ничего. По горсти каждый возьмёт, вот и опустел замок. Да угомонятся тут же! В первый раз, что ль?! — верещал Арчибальд, как будто народные бунты в его краю обычное дело. — Прислуге, и то плачу едой и кровом. На меня работают те, кто просто рад жить в комфорте и есть практически всё то же, что и я. Мне нужен безопасный тракт через границу, что в Бушваль, что к северянам! А тут орки мешают честным купцам развозить товары да приносить нашему краю денег. Хребты гор по обе стороны, металлы на монетный двор бы добывали, если б дороги стали безопасны.

— Вот ты и скажешь оркам, — загибал Бальтазар третий зубец, — что они тебе отныне ничего не должны. Понял меня? — строго сверкнули сиреневым огнём его свирепые глаза.

— Да я и рад бы, этот Урюк уже и слушать ничего не станет! Я ему, упёртому свинорылу, такого наговорил от сердца, что теперь весь край под угрозой, если прорвутся! Мы их отогнали от форта, но он скопит силы и придёт с армией! Вот и я свою созываю с разных городов, чтобы границы наши никто не нарушил! Ты бы помог, а не упрёки мне ставил! — пытался тот притопнуть, но не стоял на земле, а был гигантской чёрной рукой приподнят в воздух, так что мог лишь забавно дрыгать ногами, даже когда сердился.

— «Урюк» немного странное имя для орка, — поставил Бальтазар всё ж таки лорда Страгенхолма на ноги, не без помощи сил царицы-тьмы, вернувшейся в его грудину.

— Да Урук он, через «у», это уж я его сушёным абрикосом обозвал, — сознавался тот, покрываясь испариной и нервно кусая губы. — Некромант, ну, хватит! Я тебе и добровольно всё расскажу, как есть, без утайки! Выпусти уже! Не солидно позорить перед стражей! Я всё-таки лорд, как и ты, а не барон какой-нибудь мелкий!

— Ты хоть понимаешь, что своим гонором и желанием обобрать зеленокожих ввёл свой край в войну? И теперь, если орки прорвутся, то никаким лордом ты уже не будешь? — сверкал Бальтазар глазами.

— Так помоги нам! Чего приехал?! Я в долгу не останусь! Что есть в войсках, тебе и отправлю в Кроненгард, так ты Червегор обозвал же теперь? По своему роду? Прославился? Вот и корми сам гарнизоны, если войска мои тебе нужны! Только свистни, пришлю защищать хоть от фоморов Арьеллы, хоть от имперцев, хоть от таскарцев! — обещал Арчибальд. — Мой край тоже на выгодном перепутье земель, только твой процветает, а мой из-за орочьих набегов скатился в чёрт знает что! Надо поднимать! Либо народ на войну, либо уровень жизни, когда мирное время настанет и тракты откроются для нас безопасные! Пусти уже, сжал, как креветку! Я тут вполне неплохо оборону держал до поры до времени, в тактике понимаю и титул свой не просто так держу!

— Жалкий червяк, — высокомерно оглядывала его Кира. — Гонора полно, а сам ни на что не способен, кроме как за свои войска прятаться.

— Трусость — главный из пороков, это точно. Но и его фигура может сгодится, не всех же теперь свергать, а, лучница? — усмехнулся Бальтазар, глядя на Арчибальда. — Такого надо держать в ежовых рукавицах, ага,.

— Мы с отцом такие шили к зиме каждый год из ежовых шкур, — припомнила Кира, — помогают зимой снег стряхивать с шероховатых поверхностей, стволы от трутовиков и плесени очищать, много чем полезны. Фермеры их скупают, шерсть некоторому скоту хорошо разглаживают.

— Я надеюсь, и лорд Арчибальд нам будет хоть чем-то полезен, хотя бы как послушный скот, — строго глядел на владельца форта и всей окраины лорд Кроненгард, наконец, того выпустив из магической хватки.

— Да, что угодно! — уже был тот на всё согласен, покрытый кровавыми разводами со лба по вспотевшему лицу. — Ваша взяла! Только избавьте мой край от орков!

Конец ознакомительного фрагмента.