Не примитивная роль

Виталия Понурко

На первый взгляд убийство молодой женщины на заброшенной улице кажется опытному следователю Михаилу Павловичу весьма банальным и легким делом. Первый, кто попадает в список подозреваемых – это Андрей, ревнивый муж убитой, так как жертва не была верна своему избраннику. Во время общения со знакомыми погибшей раскрывается множество скрытых тайн из ее жизни. В ходе расследования Михаил узнает, что убитая была нетрадиционной ориентации и это приводит к тому, что число желаемых свести счет с красавицей Настей гораздо больше, чем Михаил мог себе представить. Кроме этого, на арену событий вступают собственные чувства следователя к привлекательной и незамужней Лане, которая работает няней в доме Андрея и заботиться о его единственной дочери. Наконец-то смерившись с потерей своей покойной жены, Михаил готов открыться новым отношениям, но девушка лишь загадочно и холодно ведет себя в присутствии назойливого представителя закона. Чувства Михаила мешают ему как следует сосредоточиться на расследовании, и это приводит к тому, что суд выносит приговор невиновному человеку. Михаил понимает, что совершил огромную ошибку и спешит все исправить, но он даже представить себе не мог, какая тайна откроется перед ним на этот раз. Женское отчаяние порой может быть смертельным для одного и одновременно выгодным для другого. Сможет ли Михаил сложить все пазлы рисунка десятилетней давности?

ГЛАВА 3

— О, Боже! Да, это она, — тяжело выдохнув, произнес Андрей, закрыв глаза одной рукой.

— Вы подтверждаете, что это действительно ваша жена, Анастасия Романовна? — уточняя, спросил еще раз следователь в тот момент, когда патологоанатом спрятал тело под белой тканью.

— Глупый вопрос! Ведь я только что это сказал, — раздраженным голосом ответил Андрей, и направился к выходу.

— У меня еще будет к вам несколько вопросов, поэтому прошу, пройдемте ко мне в кабинет, — произнес следователь, пропускай Андрея в двери.

— Ну, конечно! Я даже бы удивился, если бы вы меня так просто отпустили.

— Процесс требует пошаговых действий.

— Следующим шагом, я так понимаю, будет допрос меня на алиби?

— Мыслите в правильном направлении. И выходя из вашего уравновешенного поведения, я так понимаю, что алиби у вас есть?

— Я тоже без ума от хода ваших мыслей, — с ноткой сарказма ответил Андрей, и они со следователем обменялись презрительным взглядом. Оставшееся время, что они шли к кабинету следователя, мужчины молчали.

Войдя в кабинет, Андрей совсем не удивился, все было типично, как в кино — горы разных документов, творящие хаос на ровном месте. Маленький старенький стол, стоящий возле окна, и два стула — единственная мебель в этом кабинете, если не считать еще два огромных стеллажа, полностью заставленных папками различных цветов.

Следователь прошел вперед и сел за стол. Андрей уселся напротив и начал изучать собеседника, пока тот делал какие-то записи у себя в блокноте. Следователь был мужчина лет тридцати пяти чуть выше среднего роста и хорошего телосложения. Андрей ненавидел его и ему подобных молодых парней, которые без проблем могли выглядеть привлекательно. Андрею это стояло слишком много усилий. Этой весной он отпраздновал свое шестидесятипятилетие, и все свое свободное время старался уделять своей физической форме. Он много занимался спортом, часто предпочитал прогуляться пешком, чем ехать на машине. Он никогда не жалел денег на себя и свою семью, тем более, что денег он за свою жизнь заработал достаточно. Но время не жалело его, напротив, оно убивало в нем молодость и жизнь в целом. И хотя говорят, что седина лишь придает шарм мужчинам, в его случае морщины были показателем его возраста. И хоть следователь выглядел немного неряшливо — лицо было покрыто недельной щетиной, а в глазах читался тотальный недосып, все равно преимущество в тридцать лет было на его стороне. И это было единственным, с чем Андрей все никак не хотел смириться — ему уже никогда не быть таким молодым и энергичным.

— И так приступим, — внезапно вырвал из размышлений Андрея, голос следователя. — Сколько вам лет?

— В апреле исполнилось шестьдесят пять.

— А вашей покойной жене… — начал было следователь, но потеряв свою запись в блокноте, оборвал речь.

— Тридцать пять исполнилось две недели назад, — подсказал Андрей.

— Ого, тридцать лет разницы — это не мало.

— Да, но я молод душой.

— Но, к сожалению, не телом. Вы знаете, что делала ваша жена в том районе, где мы нашли ее убитой?

— Нет, когда я ей позвонил, она сказала, что была у нашей общей подруги Розы. Но она живет совсем на другом конце города.

— У вас не было подозрения, что ваша супруга вам изменяет?

— Было у меня такое подозрение или нет, какая сейчас уже разница?

— Большая! Это может быть мотивом для убийства, — ответил следователь и бросил холодный взгляд на сидящего напротив Андрея.

— Вы сейчас серьезно? Вы считаете, что я убил свою жену?

— Я рассматриваю все версии.

— Но у меня есть алиби! Весь вечер я провел со своей маленькой дочерью и ее няней. Кроме этого меня видела практически вся прислуга дома.

— Это все хорошо, но вы могли заказать убийство.

— Ах, ну да конечно! Вы посчитали, что я один из тех богатых людей, которым не жалко выдать кучу денег на киллера? Вы думаете, это типичное развлечение среди богатых людей, заказывать своих жен? — спокойным и ровным голосом спросил Андрей, но все же в воздухе парила нотка раздражительности.

— Я, как следователь, должен проверить каждую версию, а у вас есть мотив.

— Да проверяйте, что хотите. Все равно я чист.

— Скажите честно, вы знали, что ваша жена вам изменяет?

— Нет. Точнее я, как и каждый нормальный человек, подозревал, что это возможно, но никогда не поднимал этой темы. В принципе, как и она. Настя ни разу не сказала мне, что хочет уйти от меня, даже не давала повода к этому. Да, ее часто не бывало дома, но она ведь не пленница, чтобы сидеть запертой в четырех стенах. Я давал ей столько свободы, сколько она просила.

— Были ли у нее какие-то враги?

— Из нашего круга общения много кто ее не любил, но чтобы могли убить, таких я назвать не могу.

— Почему ее не любили?

— Наш круг общения — это в большой степени люди моего окружения, и близки к моему возрасту. Настя была моложе всех, плюс характер у нее сложный. Никогда не умела промолчать там, где вообще рот открывать не надо было. Она всегда говорила то, что думала, а это, как вы сами понимаете, не всегда и не всем нравится. Хотя именно за это я ее и полюбил, за ее искренность. Я всегда мог обратиться к ней за советом, потому что знал, что она не будет лгать, даже если ей это выгодно.

— И кто больше всего не любил ее из вашего окружения?

— Трудно сказать. Женщины практически все! — улыбнулся Андрей. — Но это была скорее зависть. Они все завидовали ее молодости, красоте, энергичности, умению шикарно одеваться. Каждый мужчина проводил ее взглядом, когда она проходила мимо. Она была роковой женщиной, и именно из-за этого среди представительниц ее пола у нее подруг практически не было.

— Ну, а среди представителей мужского пола у нее были враги?

— Сложно сказать, я не знаю, с кем она гуляла у меня за спиной.

— А с вашего круга друзей мог кто-то желать ей смерти?

— Хм… — поморщив лоб, задумался Андрей. — Может быть, может быть, — повторял он себе под нос. — Может быть, но я точно ничего утверждать не могу. Но как-то она очень сильно повздорила с моим кузеном Николаем, после чего он очень грубо отзывается о ней. Я ему не раз говорил, чтобы он следил за своей речью, когда говорит о ней, ведь как ни крути она — моя жена.

— Что было причиной их ссоры?

— Ой, я уже не помню точно. Они завели какую-то дискуссию, в которой их взгляды разошлись, и из-за вспыльчивого характера моей супруги начался скандал.

— Где сейчас можно найти вашего кузена?

— Это без проблем! Мы с ним компаньоны и работаем в одной фирме.

— Есть ли у вас при себе его визитка или номер телефона, чтобы я мог с ним связаться?

— Да, конечно, — ответил Андрей, потянувшись правой рукой к внутреннему карману пиджака. Достав оттуда кошелек, он вынул визитную карточку и протянул ее следователю. — Вот, пожалуйста. Нижний телефон.

— Спасибо. А как ваша жена относилась к прислуге в доме? Могла ли она иметь врагов среди них?

— Это вряд ли. Она вообще не имела никакого понятия о работе прислуги. Все было на моих плечах, я лично нанимал каждого работника, лично контролировал работу каждого и рассчитывался с каждым тоже лично. Единственное, что она могла сделать, это спросить, что будет на ужин.

— И все же, постарайтесь вспомнить. Если у вашей жены был такой скверный характер, может она когда-то нагрубила кому-то из прислуги, и этот кто-то затаил на нее обиду настолько большую, что даже не побоялся испачкать руки кровью?

— Если и была какая-то ссора между моим персоналом и моем покойной женой, то мне об этом совершенно ничего неизвестно.

— Но хорошо. Тогда не буду вас больше задерживать. На сегодня вы свободны. Только прошу, не покидайте город на время расследования.

— Гарантировать не могу, но обещаю постараться, — ехидно ответил Андрей, на что следователь ответил холодным презрительным взглядом. — Если вы меня отпускаете, тогда прощайте.

— Я бы сказал до свиданья, — ответил Михаил Павлович, сделав на последней фразе заметный акцент, на что Андрей только выдавил из себя милую, но фальшивую улыбку.