Гийом Ле Метайе по прозвищу Рошамбо. Герои Шуанерии. «За Бога и Короля». Выпуск 32

Виталий Шурыгин

Новый, 32-й выпуск серии «За Бога и Короля» посвящен Гийому Ле Метайе по прозвищу Рошамбо. Католический священник, сын пахаря, он лично не брал в руки оружия и не принимал участия в сражениях, только руководил ими, возглавляя дивизию Ла Шапель-о-Рибуль в Королевской и Католической Армии Мена Анжу и Верхней Бретани. Умело уходя из республиканских засад, Гийом все же был пойман и арестован шестью жандармами, притворившимися эмигрантами, и после революционного суда казнен 26 июля 1798 г.

глава вторая

В воскресенье, 1 апреля 1792 года судебный пристав из Эврона, по имени Делеле, прибывает в Шамм, что бы по распоряжению директории округа, по окончании мессы зачитать указ от 23 марта.

Делеле у церкви встречает триста вооруженных мужчин, что даже не дают ему возможности войти в храм! Они вырывают указ из рук судебного пристава и рвут его на части! Под свист и улюлюканье толпы Делеле изгоняется из Шамма, вслед ему звучат выстрелы вверх, что бы ускорить бегство государственного чиновника, которому, впрочем, не было причинено никакого вреда.

Спустя несколько часов, уже после полудня, приходит новость, что завтра, в Шатр-ла-Форе, собирается собрание, на которое созываются все соседние приходы.

На повестке дня, написание петиции в защиту свободы богослужения и не присягнувших священников, которую планировалось вручить директории округа Эврон.

Организаторами собрания были Гийом Ле Метайе (наш герой, хоть и был священником, но без прихода!), Жюльен Риполь, приходской священник из Жен-сюр-Глез (департамент Майен), приходской священник Мишель Франсуа Баррабе из Шамма, и Жорж Габриель Даву, викарий из Шамма. Из мирян были Этьен и Рене Труяр, отец и сын из Шатр-ла-Форе, и еще несколько человек из Шамма.

Вот текст этой петиции.

Петиция подана в дистрикт (округ) Эврон от имени муниципалитетов Шамм, Вэж, Шатр-ла-Форе, Нюилле-сюр-Викуэн, Сен-Жан-сюр-Эвр, и т. д. (всего двадцать приходов).

Господа, мы пришли сообщить вам о наших намерениях, что останутся и будут мирными, если нас не доведут до опрометчивого шага (буквально, если мы не впадем в отчаяние). Мы больше не можем скрывать от самих себя, что у нас хотят отнять нашу веру, отделить нас от католической, апостольской и римской церкви; доказательством чего служит антикатолическое предложение депутата Франсуа Нефшато одобренное Национальным Собранием, ежедневные измышления и клеветы, беспрерывные гонения на не присягнувших священников, верных как и мы римской религии.

Не время больше лукавить, господа: мы будем верны законам, но мы нерушимо привязаны к нашей религии, к нашим истинным и законным пастырям, к нашим епископам и Папе, которому мы подчиняемся как главе Церкви, и который имеет право управлять нами. Мы заявляем вам, что никогда не признаем конституционную религию и епископов и священников, давших гражданскую присягу.

Закон Государства дозволяет нам исповедовать нашу веру и религию; и мы просим вас исполнять государственные законы! Мы просим, умоляем и требуем от вас. В силу Конституции, которую вы поклялись соблюдать, оставить нам свободу совести, и больше не беспокоить приходы этого округа; защитить свободу вероисповедания и прекратить гонения на священников и католиков! Мы просим отдать должное нашим пастырям, и что бы им было выплачено, то, что им причитается; что бы они имели свободу приходить и уходить, как и мы, не подвергаясь поруганиям, оскорблениям и жестокому обращению!

Наши пастыри гнусно оклеветаны указом директории департамента, и приведите хоть одно доказательство, хоть один факт, преступления против законов, против власти! Везде, где они проповедовали, они призывали к миру и покорности к властям, в отличие от тех назойливых попов, так называемых «патриотов», что возбуждают и будоражут людей. Мы можем без труда привести слова этих назойливых и ругающихся священников, этих вероломных патриотов, что подстрекают и призывают перерезать глотки аристократам и католикам, верным Папе; в их устах «папистам».

Мы осуждаем вас, всеобщая молва изобличает как нарушителей общественного спокойствия, мирового судью Лоншана, что посылает своих слуг во главе тех, кто убивает аристократов. Священника Гупиля, злоумышленника из Сен-Пьер-ла-Кур, давшего деньги, что бы убивать католиков в своем районе; Шайю Ливе из Сен-Жоржа, возбуждавшего толпу; монаха Гандона, что в прошлую среду подстрекал мнимых патриотов к резне аристократов.

Мы требуем справедливости против врагов отечества, что выступают против его законов; отмены декрета департамента от 23 марта, как ложного и оскорбительного, предоставления ваших отчетов депутатом каждого прихода, возвращение католических священников в своих приходы, из которых они были несправедливо изгнаны. Ответственности муниципалитетов, что не прекращают беспорядки и насилие. Кроме того, мы просим, что бы клятвопреступные священники и злоумышленники больше не получали жалования от народа, что стонет, по крайней мере две трети, из-за их неправомерного поведения и бунта против Церкви. Мир, сохранение римско-католической веры, подчинения нашему законному Королю и законам государства, подавление якобинских клубов и их красных шапок, что служат признаком восстания и разбоя. Таковы желания наших сердец, наше исповедование веры; мы готовы умереть, что бы поддержать их, делая вас ответственными господа, за те несчастья, что произойдут из-за вашего отказа выслушать нас. Мы не боимся выражать свое мнение, что принадлежит более чем двадцати приходам и готовы выразить его Национальному Собранию.

Мы заканчиваем нашу петицию, прося вас больше не беспокоить муниципалитеты этого округа, в частности муниципалитеты Шамма и Шатр-ла-Форе, несправедливо преследуемые, и уничтожить все дела, злонамеренно предоставленные мировому судье Эврона в течение месяца, против разных лиц.

Итак, из Шамма, на общий сбор выходит большой отряд вооруженный ружьями, вилами и косами.

В тот же день, утром 2 апреля 1792 года, в понедельник святой недели, в Шатр-ла-Форе, собирается восемьсот или девятьсот человек. Они присутствуют на мессе проводимой Жоржем Габриелем Даву. После мессы, приходской священник Жюльен Рипо из Жена (департамент Майен) приход Эврона и Гийом Ле Метайе проводят смотр маленького отряда и раздают оружие всем желающим.

На лугу Монтеклер собираются жители Шамма, Шатр-ла-Форе, Сен-Леже, Вэж, Сен-Кристоф-дю-Люа, Сен-Жан-сюр-Эрв. После чего, объединенные в одну колонну, они направляются в Эврон под предводительством Гийома Ле Метайе и Рене Труяра (сын).

В тот же день, утром 2 апреля, в Эврон прибывает извещение отправленное жандармами Сент-Сюзана (департамент Майен). Директория округа в панике! В Эвроне, помимо небольшого отряда национальной гвардии, было всего пять жандармов и одна пушка! Срочно отправляются курьеры за подкреплением в Майен, Монтсюр и Лаваль.

Около полудня поступил сигнал о приближении крестьян. В два часа дня манифестанты показались у границ города возле Большого Моста. Директория срочно объявляет военное положение и объявляет сбор добровольцев, защитников города, которым планировалось раздать оружие. Впрочем, желающих не нашлось.

Желая протянуть время, что бы дождаться вооруженной помощи, к манифестантам направляется командир жандармов, господин де Ла Кайри, с предложением назначить делегатов для подачи петиции в муниципалитет Эврона.

Предложение было встречено довольно мирно, было выбрано пять или шесть человек, среди которых Гийом Ле Метайе, что направились в магистрат, где заседала директория Эврона.

Члены директории всячески тянули время, периодически смотря на дорогу, откуда ожидали помощь, и попросили после подачи петиции, оставить имена делегатов и подписи (как необходимая юридическая формальность). Наш герой расписался.

Тем временем, часть крестьян, беспокоясь за судьбу делегатов, вошла в город и дошла до рыночной площади, приблизившись к зданию магистрата.

Мэр Эврона вышел к ним с требованием покинуть площадь, или он прикажет открыть огонь, но народ не расходился.

И тут, как раз мэру сообщают о приближении национальной гвардии Монтсюра и Сент-Сюзана. Мэр командует жандармам открыть огонь! Один человек из Шатр-ла-Форе был убит, пятеро ранено.

И как раз к площади подходят национальные гвардейцы и открывают огонь по толпе из пушки. Манифестанты разбегаются, делегаты тоже покидают здание магистрата, в всеобщей неразберихе их никто не преследует. К восьми часам вечера в окрестностях Эврона не было ни одного манифестанта!

А национальные гвардейцы всё продолжали прибывать! Их прибыло около трех тысяч человек! Плюс сто солдат 48-го линейного полка из Лаваля!

На следующий день начались репрессии. Отряды национальной гвардии прочесывают округ Эврон в поисках мятежников. Закрываются все католические церкви и часовни, у населения изымается оружие.

Окружным судом Лаваля было предъявлено обвинение 133 крестьянам, 33 человека были арестованы, остальным удалось скрыться. Причем, 16 апреля, ревтрибунал Лаваля вынес четыре смертных приговора организаторам беспорядков. К смерти были приговорены Жюльен Рипо, Гийом Ле Метайе. Жорж Габриель Даву и Рене Труяр.

Правда, подсудимых так не удалось поймать, и поэтому смертный приговор был вынесен заочно.