Свет и тень

Виталий Пажитнов

Представляю последнюю редакцию одной из моих первых вещей в крупной прозе. Немного фантазии, немного фантастики, немного сюжета… С пожеланием приятного прочтения, автор.

3

Лёгкий утренний свет уже часа три проглядывал в большую комнату через тонкие занавески, и как обычно около десяти часов приостановился рядом с большой хрустальной пепельницей и небольшими старинными часами с боем, стоявшими посередине стола. И только стрелка подползла к десятичасовой отметке, как безмятежный сон Куратора был внезапно прерван стуком открывшегося окна, которое он оставил приоткрытым, и где-то полчаса смотрел на мелкий вечерний дождь, и думал о чём-то загадочном, уходящем куда-то в далёкие годы, а какими-то своими лучами и отблесками даже и в далёкие столетия. Так он стоял, размышляя о некоторых встречах и находках, случившихся у них в поездке, которые, собственно как будто бы ничего нового и не напомнили… — Да, вроде почти ничего, — с небольшим вздохом заметил он, глядя на мелкую пелену дождя и допивая вечернюю чашку чая, — Да, вроде почти ничего, хотя… Хотя… Хотя, — ещё раз как-то грустно подумал Бывший Верховный Хранитель, и прикрыл окно, но не задёрнул защёлку, так что в комнате хорошо был слышен убаюкивающий стук капель, и немного устало пошёл к кровати.

Он проснулся, посмотрел на открывшееся окно, потом на часы, поднялся, выпил чашку холодного чая и спокойно решив, что можно поспать ещё часа полтора перевернулся на другой бок, и накрывшись одеялом также быстро заснул.

Где-то в половине двенадцатого он проснулся, недовольно помотал головой, и сонно посмотрел на звонящий телефон. Просыпаясь, и соображая, что телефон звонит уже давно снял трубку, и сразу-же услышал усмехающийся голос Профессора: — Ну что, с добрым утром? Проснулся? А то я тебе уже второй раз названиваю, добро же ты отсыпаться. Ну ладно, давай, просыпайся, и где-нибудь минут через пятьдесят заходи, нам будет о чём побеседовать. Договорились?

— Хорошо, договорились, скоро буду.

Повесив трубку Куратор пошёл в ванну споласкиваться и просыпаться, потом зашёл на кухню и минут двадцать провёл за лёгким завтраком. Затем зайдя в комнату он достал свою походную сумку, открыл её, и посмотрев содержимое аккуратно вытащил и поставил на стол небольшой продолговатый футляр, украшенный несколькими блестящими сапфирами и покрытый редкой резной инкрустацией. Осторожно щёлкнув замком он слегка приоткрыл крышку и посмотрел на блестящий и драгоценный скифский кинжал, который был найден где-то около двадцати лет назад при раскопках одного из курганов, и бережно передан им одним из участников этих раскопок, профессором Амиру из Ташкента, у которого эта находка пролежал всё это время.

К очень большому изумлению всех, и небольшой улыбке Профессора, время почти не коснулось этого древнего оружия, принадлежавшего когда-то, судя по всему, кому-то из верховных князей, и острое трёхгранное лезвие очень древней закалки, и рукоятка, заполненная вкраплениями из драгоценных камней, всё это просто светилось и переливалось на солнце. Датировалась эта находка примерно серединой между 3 и 2 веками до нашей эры. Немного посмотрев на этот старинный клинок он осторожно закрыл футляр, и переложил его в прогулочную сумку. Потом вышел в прихожую, подошёл к вешалке и накинув на всякий случай лёгкую куртку закрыл дверь и направился к дому Профессора.

Поднявшись на его этаж он остановился около двери, и протянул уже руку к звонку, но услышал как Демосфен слегка покашливая проговорил из глубины: — Не звони, Голштейн, дверь открыта, заходи, и задёрни собачку.

Он вошёл, дверь оказалась не запертой, и пройдя по коридору зашёл в гостиную, где его поприветствовал Профессор во главе большого стола с чайными приборами. Рядом с кофейником и чайником на нём также лежали несколько футляров с находками, привезёнными ими из этой поездки. Слушаясь жеста хозяина он сел на соседнее кресло, и Профессор указав на чай и кофе негромко сказал: — Усаживайся, Голштейн, усаживайся и угощайся. Я думаю, для начала это будет как раз.

Конец ознакомительного фрагмента.