Регрессор

Виталий Останин, 2020

Что будет с миром, в котором процветает рабовладельческий строй, если в него попадут революционер-подпольщик и ученый с мировым именем? Века из 19-го? Классовые враги, которым нужно стать друзьями, чтобы выжить. Удастся ли им это сделать, если одним движет жажда справедливости, другим – жажда познания? И не слишком ли большой для мира окажется цена принципов первого и исследовательского зуда второго? [i]В книге присутствует нецензурная брань![/i]

Глава 7

Мятеж на корабле пираты подняли к вечеру второго дня.

Мы как раз искали место для ночной стоянки, шли впритирку к берегу, когда они решили убить белого колдуна. Меня, то есть.

Я был начеку. Ждал такого развития событий. Даже удивился бы, кабы мои «колдовские способности» пираты не решились попробовали на зуб.

Действовали они продуманно, но неграмотно. Один приблизился к нашему с Терри месту, якобы проверяя стыки между досками борта. Ремонтник такой! Другой как-то интересно тянул веревку от паруса, чтобы тоже оказаться в трех шагах от нас. Еще двое делали вид, что треплются о чем-то своем, расположившись поблизости. Всех четверых выдавали напряженные лица и готовые к броску тела. Лучше бы один рядом оказался, напрыгнул и драку завязал, а остальные как раз подоспели. Тогда был бы шанс против человека с огнестрелом. А эти олухи устроили народные гуляния по палубе, чем меня только насторожили.

Недовольство сменой власти было не настолько сильным, чтобы толкнуть пиратов на мятеж. С этим они смирились меньше чем за час после переворота. У меня лично сложилось впечатление, что подобное в их мире редкостью не было. Да и, если подумать, для них лично ведь ничего не изменилось! Плывут домой, добычи полный трюм, а кто приказы отдает — дело десятое.

Расстроило их мое решение по рабам.

Я их освободил и ввел в команду. Несмотря на все возражения профессора и его предостережения.

«Образ мыслей этих людей не примет подобного! — говорил он, имея в виду пиратов. — Рабовладение — часть их жизни!»

А мне было плевать! Примут, куда денутся! Рабство не должно существовать! Я не собирался мириться с несправедливостью ни в своем мире, ни в чужом! Сам побыл рабом пару месяцев, не с чужих слов понимаю! И я не собирался оглядываться на доводы Терри. Все эти его «ментальность», «обычаи», «образ жизни» и «культурная среда». Вот вроде умный мужик, такого бы в Движение, а элементарных вещей не понимает! Не должен один человек из другого скотину делать!

Даже если рабство в этом мире существовало вполне законно! Со слов Касана, в невольники попадали пленные, должники и иноземцы, как мы. В рабство даже можно было продаться добровольно, заключив контракт на определенный срок! В городе, который был родным для моего «первого помощника» и звался Тинджи, имелся даже самый крупный рынок невольников. Он сказал об этом с этакой гордостью за свою родину. И, вторя ученому, не преминул вновь поднять вопрос об освобожденных гребцах.

— Так нельзя, Серт-ар! Эти рабы — тоже добыча. Мы их взяли в бою! Хотели продать тех, кто выживет. А ты забрал добычу у команды. Воины злятся!

Воины, подумать только! Но вот так они себя и называли.

— Бывший раб сейчас командует воинами. Их не злит?

— Ты взял свободу силой! Убил капитана. Ты свободный по праву. А они не твоя добыча. Ты их освободил. Люди недовольны!

— Переживут! — махнул я рукой. Сила на моей стороне. Хотя пистолет, понятное дело, осторожности не отменял. «Своей» команде я не верил.

Грести я определил всех по очереди. Разбил свою команду: и пиратов, и бывших рабов, — на две смены. Не включив в них ни себя, ни Терри — не хватало еще быть удавленным в трюме после освобождения. Пираты пороптали, а вот бывшие рабы отнеслись с пониманием — работали ведь на дорогу домой! Да и жилы мы не рвали, больше старались парусом ветер ловить, а за весла брались только на встречном ветре или штиле.

Парусное вооружение у них, кстати, было совсем уж примитивным. Прямоугольник холста, закрепленный на поперечной рее, да с десяток веревок. Управлять таким было несложно даже для меня, получившего от Касана пару уроков. Понятно, почему на веслах ходили.

А еще я обратил внимание, что побережье, вдоль которого мы сейчас двигались, было пустынным. Пальмовые рощи, скалы, пляжи и никаких поселений. Ни рыбацких деревенек, ни городов. Пустая земля. Ученый, тоже заинтересовавшись этим, как он выразился, феноменом, затеял длительный разговор с бывшим надсмотрщиком.

— Люди живут в городах, — ответил тот. Таким тоном, будто все об этом знают. — Стены защищают от врагов! Жить так, без защиты, просто на берегу, опасно!

— А те, кто выращивает зерно и скот? Они где живут?

— В селениях поближе к городу! Если придут враги, они успеют спрятаться за стены.

— И часто приходят враги?

— Большим числом — нет. Сколько может выставить город? Две руки кораблей. Два по две руки воинов на корабль. Это мало, чтобы взять город. Пожгут посевы, соберут все, что не забрали селяне, и уйдут. А вот если рука городов объединится против одного, тогда да. Могут взять. Но такое редко случается.

Со счетом у Касана было плохо. Все, что выходило за размеры двух рук, именовалось им «много». Но суть его рассказов я улавливал.

Выходило, что здесь живут городами. И стоят они в основном на побережье, но значительно западнее этих мест. Все, как у нас в древности, со слов Терри. Государств, как таковых, нет, но есть временные союзы между городами. Их пират назвал штук пять тех, в которых сам побывал, но были еще «там далеко». Меж собой они воевали нечасто, зато активно торговали. Зерном, тканями, металлами, красками. И рабами. И вот на этой торговле и грели руки наши пираты.

Мятежа я не боялся и был к нему готов. Что бы там ни говорил ученый, я предпочитал действовать жестко. Вычленить самых наглых и недовольных и кончить с ними разом. Остальные сразу же станут шелковыми и до населенных мест головы не подымут! По крайней мере, десять раз подумают, прежде чем что-то затевать. Терри повздыхал над моей «кровожадностью», но согласился. Практичный он был мужик! Несмотря на все свои умствования.

Пираты напали на нас вразнобой. С учетом того, что я и Терри были к этому готовы, вышла не драка, а натуральное избиение. Ученый встретил своего противника красивым хуком, от которого бедолага поплыл. И прямым в челюсть был выброшен за борт. Ремонтник и двое болтунов кинулись на меня и схлопотали по пуле — я не собирался рисковать в ближнем бою. Да, патронов было жаль, но куда жальче было бы сдохнуть и оставить дикарям свое оружие и неиспользованный боеприпас.

Остальные пираты, находящиеся на палубе, но не принимавшие участия в мятеже, замерли. Они, без сомнения, знали о намерениях товарищей, но действовать предоставили им. Обычное дело среди бандюков! Победили бы мятежники — поздравили бы с победой. А так…

— Ну что? — рявкнул я. И торопливо вставил последнюю обойму — трех оставшихся патронов могло не хватить, если остальные попрут. — Есть храбрые?

И бросил взгляд на Александра: толмач, давай!

— Мы можем перебить всех. Плыть до городов с бывшими рабами. Медленно, но безопасно, — дополнил меня профессор. — Смиритесь уже.

И они, разумеется, смирились. Ничего удивительного. Вот только, надолго ли?

После неудачной попытки мятежа Касан постоянно крутился рядом с нами. Как бездомный пес, которого покормил случайный прохожий. То ли подчеркивая свою благонадежность, то ли с командой у него не ладилось после внезапного повышения. Может быть его даже подозревали в том, что он помог нам освободиться от цепей и убить колдуна? Если верно было последнее, надо бы за ним присматривать повнимательнее. Не то чтобы пирата было жалко, но он единственный шел с нами на контакт добровольно. А для чужаков в мире это сродни подарку.

— Вот хорошее место для ночевки! — крикнул «первый помощник» пристально наблюдавший за берегом и углядевший небольшую бухточку. — Там может быть ручей!

Ручей действительно обнаружился. Как и достаточное количество плавника для костра на берегу. Место действительно хорошо подходило для ночевки. Вытащив и закрепив на берегу наше судно, мы занялись хозяйственными вопросами. И незаметно, но совершенно естественно разделились на два лагеря: мы с рабами и Касаном на корабле и ближайших к нему подступах и остальные пираты чуть поодаль на берегу.

— Не доплывем мы с ними никуда! — высказался Терри, когда мы поели и устроились на носу поговорить. — Прирежут нас, как только отвлечемся. Пока везет, но долго такое не длится.

Я кивнул, соглашаясь с ученым. Специально на рожон лезть они не будут, но вот если подвернется оказия — случая не упустят. А она подвернется. Просто невозможно находиться начеку в абсолютно враждебном окружении.

— Предлагаете с ними кончать, профессор? — спросил я. И мысленно пересчитал оставшиеся патроны.

— Ну что у вас за решения такие радикальные?! — возмутился тот. — Вы готовы вот так запросто перебить больше десятка человек?

— Пиратов и рабовладельцев, — спокойно поправил я. — Да. Готов. И не надо такие глаза удивленные делать, Терри. Я не кровожаден, это просто вопрос выживания. К тому же никакой ценности для нас они не представляют.

— Я вам поражаюсь, Серт! Так спокойно говорить о групповом убийстве! Нет, я понимаю вашу логику! Не нужно мне в очередной раз приводить ваши доводы! Если отбросить в сторону соображения морали, она безупречна. Но что за человек вы тогда станете, без морали?

— Все у меня в порядке с моралью, профессор. Она отличается от вашей, вот и все! И давайте сменим тему, пока у нас опять не начался богословский диспут! Вы говорили про опасность нахождения в компании с нашими бывшими хозяевами. Вот и излагайте идеи, раз уж заикнулись об этом.

Терри некоторое время молчал. Я уже стал привыкать к этой его манере подбирать для собеседника слова попроще, чтобы он мог их понять. Будто сомневался, что его доводы примут, если он вывалит все сразу. Подозреваю, что он это делал не только для меня, слишком уж походило на давнюю привычку.

— Можно отплыть без них.

Мне захотелось рассмеяться ему в лицо. Ну вот что за люди такие?! Мораль еще приплетают, на жалость давят! Убить десяток людей сразу — чудовищно и жестоко, а вот оставить их на пустынном берегу вдали от обитаемых мест — это тогда что? Милосердие? Да они же гарантированно здесь сдохнут! Только не от пули, а от голода или ран!

— И как вы это представляете? Мы у них на глазах стаскиваем корабль на воду, а потом отплываем? А если они будут мешать?

— Ну почему же, — собственная двойная мораль профессора совершенно не волновала. — Вместе сталкиваем корабль, а потом высаживаем их на берег под дулом пистолета. Оставляем немного припасов, какое-то оружие и отплываем. Не думаю, что они будут сопротивляться.

Я тоже так не думал. Сойдут на берег как миленькие. В скорости хода мы, конечно, потеряем, но это приемлемая плата за относительное спокойствие. В плане профессора меня ничего не смущало. Разве что очень хотелось доказать, что его милосердие имеет такую же кровавую цену, как и вариант со стрельбой. Не то чтобы я действительно собирался положить десяток человек просто так, хотя, если придется, сделал бы это, не задумываясь. Но хотелось открыть ему глаза на двойную мораль. Аж свербело внутри, так хотелось!

Конец ознакомительного фрагмента.