Выбери меня. Роман

Виталий Новиков

Три непутёвые свободные подруги проживают в провинциальном Воскресенске. Они находятся в поиске мужчин и развлекаются, то и дело попадая в экстремальные ситуации.

4

Ольга работала на заводе упаковщицей.

Курилка завода представляла собой помещение, стены которого были выложены квадратной голубой плиткой, перед входом в цех. Рядом с окном на скамейке сидели три женщины в белых рабочих халатах, Нинка — светловолосая полная женщина сорока двух лет, тридцатипятилетняя Танька — худая брюнетка с острым носом и Ольга.

Женщины сосредоточенно курили.

Ольге было двадцать девять лет. У неё было милое круглое лицо со светло-голубыми глазами и крашенные белые волосы. Фигура у Ольги была стройная с хорошими формами.

— Как я ненавижу эту работу, — пожаловалась Ольга.

— А, что ты хотела? Можешь идти в магазин за прилавок или уборщицей, — предложила Нинка.

— Выбор у нас небольшой, — согласилась с ней Танька.

— Учиться надо было, — решила развить тему Нинка.

— Куда нам. Мы глупые курицы, — сказала Танька.

— Но ведь где-то зарабатывают хорошо, и не на заводе, — размышляла вслух Ольга.

— На панели, — тут же нашла ответ Нинка.

— Скажешь то же, — смутилась Ольга.

— А что? Сколько они интересно зарабатывают? — задумалась Танька. — Как думаете?

— Я слышала разговор двух девок в автобусе, — сказала Нинка. — Те, что в Москве в квартирах работают, тысяч по пять в день имеют.

— Это, что получается, за десять дней пятьдесят тысяч, а за двадцать — сто! — Танька состроила смешную удивлённую гримасу. — Вот, это деньги!

— Ты согласилась бы? — спросила Нинка.

— Я нет.

— Да ладно.

— Нет, но это же много. Сколько всего можно купить на сто тысяч!

— Ты, Тань, всё равно там столько не заработаешь.

— Это ещё почему?

— Потому что ты в сексе ничего не умеешь.

— Да пошла ты.

Нинка и Ольга засмеялись.

— Ты-то больно умелая, — обиделась Танька.

— Да уж умелая, а что толку, я уже старая, кому моё умение нужно.

— Чокнутая. Ты пошла бы на панель за сто тысяч?

— Легко.

Из дверей цеха выползла большая медвежья сутулая фигура в сером халате начальника упаковочного цеха Василия Ивановича Калинина. У него была маленькая голова относительно громадного тела, опущенные вниз усы, красный крючковатый нос и глубоко посаженные зелёные глаза. Калинину шёл пятьдесят второй год.

— Работать, девоньки, — скомандовал Калинин.

Женщины встали и направились в цех. Когда мимо него проходила Ольга, он сказал:

— Оль, зайди ко мне.

— Зачем?

— Надо.

Они прошли к серой двери, ведущей в небольшой кабинет. Калинин открыл дверь, и они прошли внутрь.

Стены кабинета были покрашены в жёлтый цвет. Из мебели были только письменный стол с креслом, шкаф с папками и маленький дерматиновый диван, на котором нельзя было лежать, но на нём могли сидеть два человека. На стене висел календарь с фотографией проходной завода. Калинин хоть и был начальником, но мелким, и ему не полагалось иметь богатый добротный уютный кабинет.

Калинин залез в нижнее отделение шкафа, откуда извлёк бутылку портвейна и гранёный стакан.

— Оль, я вижу тебе нехорошо как-то. Давай, махнёшь красненького, легче будет, — предложил Калинин.

— Вы, с ума сошли, Василий Иванович? Рабочее же время. До конца рабочего дня ещё четыре часа.

— Ой, Оль, я же вижу тебе плохо.

— Вчера немного пива выпила.

— Давай чуть-чуть.

Калинин налил целый стакан, сел в кресло, достал из ящика стола плитку шоколада.

— Вот, давай, не стесняйся, закусывай.

— Василий Иваныч, меня же уволят.

— Кто тебя уволит? Я? Я тебя не уволю.

— Я боюсь.

— Не бойся. Пей.

Ольга дрожащими руками выпила и закусила шоколадом.

Калинин налил ещё стакан.

— А, вы, Василий Иваныч?

— Мне нельзя. Мне надо следить за процессом.

— Я, может быть, пойду?

— Пей.

Ольга выпила ещё два стакана и сильно захмелела.

— Можно я посижу? — спросила она.

— Конечно, — разрешил Калинин.

Ольга села на диван. Калинин встал и закрыл дверь на ключ.

— Что вы делаете, Василий Иваныч? — испугалась Ольга и встала.

— Ты думаешь, на хера я тебя сюда позвал?

Калинин двинулся на Ольгу.

— Я не хотела.

— Вино пила? Пила.

— Я отдам деньги.

— Не нужны мне деньги. Ты, что не можешь сделать хорошо своему начальнику? Любимому начальнику.

— Я буду кричать.

— Не будь дурой. Я тебя уволю в две минуты, а тебе ещё надо ребёнка кормить и на ноги поднимать.

Калинин схватил Ольгу больно за волосы. Она хотела крикнуть, но Калинин успел другой рукой закрыть ей рот.

— Молчи, тварь! — пригрозил он. — Уничтожу!

Калинин быстро сломил волю Ольги и сделал своё чёрное дело, в конце заурчав, как медведь то ли от удовольствия, то ли от облегчения.

Ольга сидела на диване и плакала.

Василий Иванович заправил штаны и застегнул ремень, потом взял бутылку портвейна со стола и допил остатки.

— Не реви, дура, если деньги на аборт понадобятся, я дам, — утешил он Ольгу.

Калинин сел за стол и посмотрел какие-то бумаги.

Ольга тихо плакала.

Калинин зло посмотрел на неё.

— Ну, что ты, как маленькая. Первый раз что ли? Не драли тебя мужики что ли? Я же вижу, что имели. Имели, как хотели. Я шалаву могу отличить от честной женщины.

Ольга платком вытирала слёзы.

Калинин достал из кармана рубашки тысячу рублей и положил на стол.

— На, возьми.

Ольга встала с дивана и прошла к двери, открыла её ключом и вышла.

— Сучка, — сказал Калинин.

Ольга долго сидела в туалете и не выходила из кабинки.

— Оль, что случилось? — услышала она голос Нинки. — Помощь нужна?

— Нет.

— Этот кабан что ли что-то тебе сделал?

— Нет, всё нормально.

Кое-как собрав в себе остатки сил и воли, Ольга вышла из кабинки и прошла к умывальнику. Было страшно смотреть на себя в зеркало. Ольга тщательно умыла лицо.

Не заходя в цех, Ольга прошла в раздевалку, переоделась и пошла быстрым шагом к проходной. До конца рабочего дня оставалось ещё два с лишним часа.

В городе Ольга купила в аптеке таблетки, а в продуктовом магазине минералку, которой запила таблетку.

На автобусе Ольга ехала домой. Она сидела, а рядом с ней стоял седоватый нетрезвый мужчина средних лет в голубой засаленной рубашке.

— Какая сердитая красавица, — решил он обратить на себя внимание Ольги и других пассажиров.

Ольга не шелохнулась. Больше её не донимал нетрезвый пассажир. Она вышла из автобуса на остановке и пошла к своему дому. Ольга жила в своём доме в Ратмирово с матерью и сыном Артёмом. Дом был наполовину щитовой, наполовину из белого силикатного кирпича. Дом построил отец Ольги Николай Иванович, всю жизнь проработавший на стройке каменщиком. Он умер три года назад. В доме были две просторные комнаты.

— Мам, чего так рано? — спросил Артём, сидевший за письменным столом.

— Отпустили.

Ольга прошла к кровати и легла. Они жили вдвоём в одной комнате с сыном.

У Артёма были густые русые волосы и правильные черты лица. Он учился в третьем классе.

Артём подошёл к матери, сел на край кровати и погладил руку Ольги.

— Мам, ты грустная.

— Всё хорошо, сынок.

— Правда?

— Правда.

— Мам, ты поможешь мне сделать русский язык?

— Попозже. Мне надо отдохнуть.

— И математику.

— Попозже.