Новогодний миг

Виталий Капустянский, 2018

«Виктор шел по улице и смотрел, как кружится пушистый декабрьский снег. Он не спешил, да и спешить-то было некуда, его ждала пустая холостяцкая квартира. Прошло ровно два года, как он развелся, но свыкнуться с мыслью, что он не может видеть своих детей, он не мог…»

Посвящается моей матери Светлане Николаевне

© Капустянский В.К., 2018

Новогодний миг

Виктор шел по улице и смотрел, как кружится пушистый декабрьский снег. Он не спешил, да и спешить-то было некуда, его ждала пустая холостяцкая квартира. Прошло ровно два года, как он развелся, но свыкнуться с мыслью, что он не может видеть своих детей, он не мог. Ему не нравилась официальность встречи с детьми, словно тюремное свидание с установленным сроком, в котором жизнь детей строго отделена от его жизни. Разные знакомые люди повторяли ему одну и ту же фразу: жизнь продолжается, жизнь продолжается. Так отчего же от этого продолжения жизни он чувствовал себя погруженным в океан холодной пустоты, которая подчас сжимала ему горло. Пушистый снег утолщал крыши домов, украшал деревья и тихо ложился на дорогу. Остановившись у газетного киоска, Виктор рассматривал разные обложки журналов.

— Вам что-то показать? — спросила продавщица.

— Нет, спасибо, ничего не надо, — ответил Виктор.

По дороге ехала машина с разноцветным новогодним фургоном, она остановилась на светофоре. Над кабиной машины находился колокол репродуктора, он зашипел, и из него полилась народная плясовая музыка, а вслед за ней заговорил голос:

С Новым годом вас, ребята!

Говорит вам дед Мороз.

Приходите к нам на праздник

В Дом культуры «Красных роз».

Виктор повернулся к киоску спиной, его неожиданно пронзила одна болезненная, но очень ясная мысль. Она обратится в агентство, я в этом уверен, рассуждал он. Виктор снова пошел по улице, но только сейчас ему показалось, что ритм его жизни как-то ускорился и даже снег закружился чуть-чуть быстрее. Ну конечно, она обратится в агентство и закажет деда Мороза в первых числах января, значит узнавать нужно сейчас, в декабре. Как это просто, я увижу своих детей улыбающимися, они будут вести себя самым естественным образом, и я увижу их такими, какими видел всегда. Нужно отыскать старую записную книжку, я хорошо помню, что эти телефоны она записала дважды, — все больше воодушевляясь, думал Виктор. Он не вошел, он просто ворвался в квартиру, скинув кожаную куртку и ботинки, он быстро подошел к книжному шкафу.

— Где же она, где? Так, это новогодние открытки. Это письма. Вот она, — сказал Виктор и вытащил старую записную книжку.

Он стал быстро листать ее, много листов было вырвано, как и многое было вырвано из его жизни. И когда он пролистал почти всю книжку, на последнем листе, половина которого была оторвана, он увидел те самые телефоны, записанные рукой бывшей жены. Он сел на пол и на мгновенье закрыл лицо рукой. Я бывший актер, пусть любитель, но деда Мороза я смогу сыграть, главное грамотно загримироваться, а голос я умею хорошо изменять, рассуждал он. Так, на работе я возьму недельный отпуск, мне его должны дать, потому что я его никогда не просил, а остальное решим по ходу дела, — вскочив с пола, закончил свою мысль Виктор. Он подошел к телефону и быстро набрал номер.

— Здравствуйте. Агентство «Веселый снеговик» слушает вас, — ответил женский голос.

— Добрый день. Скажите, пожалуйста, а вам нужен еще один дед Мороз? — затаив дыхание, сказал Виктор.

— Да, разумеется, у нас нехватка мужчин. Подождите минутку, я переключу вас.

— Добрый день. Меня зовут Ирина Анатольевна. Я руководитель агентства. Вы раньше занимались этим?

— Да, я играл в театре.

— Замечательно. Так, меня интересует, на какой срок я могу на вас рассчитывать?

— На неделю, — выдохнув, сказал Виктор.

— Неделя, неделя, — рассуждала вслух Ирина Анатольевна, — количество заявок растет, и я думаю, ваша неделя чего-нибудь да стоит. Вы могли бы подойти сейчас и обговорить детали?

— Да, конечно.

— Записывайте адрес.

Виктор уверенно шел по улице, он был окрылен своей идеей, и поэтому круженье снега превратилось для него в белый танец судьбы. Он обошел центральный вход в агентство и подошел к черной металлической двери, слева находился домофон, Виктор позвонил.

— Слушаю вас.

— Мне назначена встреча.

Дверь открылась и пожилой мужчина с усами, в черной форме внимательно посмотрел на Виктора.

— Здравствуйте. Мы договаривались о встрече с Ириной Анатольевной.

— Проходите. У вас есть паспорт?

— Да, конечно.

Виктор отдал свой паспорт охраннику и вдруг увидел, что из коридора на него внимательно смотрит какая-то женщина. Улыбнувшись, она жестом пригласила его пройти в кабинет.

— Садитесь. Я Ирина Анатольевна.

— Меня зовут Виктор.

— Ну, рассказывайте, что у вас случилось?

— У меня все в порядке, — спокойно сказал Виктор.

— Виктор, не нужно меня обманывать, я долгое время работала в суде. Так что у вас случилось?

— А у меня случилось вот что, уважаемая Ирина Анатольевна. Я совсем не чувствую приближения Нового года. На меня напала хандра, и чтобы развеять это тоскливое настроение, я решил, как говорится, тряхнуть стариной. Давно уже известно, кто делает праздник, тот ощущает его лучше всех. Вы со мной не согласны, уважаемая Ирина Анатольевна?

— Да вы просто философ, Виктор. А мне нужен дед Мороз.

— Ну, философию мы оставим за кадром, а в кадре будет веселый, обаятельный дед Мороз. Ну как, вы согласны? — рассмеявшись, сказал Виктор.

— Ну, не знаю, не знаю, не знаю. Обольщать женщин вы умеете, а вот дети — это дети.

— Так, значит, нет?

— Так, значит, да.

— Спасибо. Вы изумительный руководитель. Я обещаю вам, что вы не пожалеете.

— Я на это очень надеюсь. Виктор, маленькое уточнение: с какого числа начнется ваша трудовая неделя?

— Я думаю, с пятого января. Вас устроит?

— Хорошо. А сейчас зайдите в кадры и оставьте все ваши необходимые данные. Желаю вам удачи.

— Спасибо. С наступающим вас.

— И вам того же.

Виктор закрыл за собой дверь и, снова почувствовав за спиной крылья, решительно устремился в кадры. Ирина Анатольевна, играя своей авторучкой, лениво взяла телефонную трубку и набрала номер.

— Леночка, котик мой, у нас новый дед Мороз.

— Я заметила.

— Прекрасно. Ты запиши ему в партнерши Свету, — все-таки юрист, думала Ирина Анатольевна, — и пусть она за ним хорошенько присмотрит.

— Я все записала и все передам.

— Заявок много?

— Да что вы, Ирина Анатольевна, еле справляемся.

— Вот и замечательно. Ну, котик мой, продолжай работать.

— Спасибо, Ирина Анатольевна, — сказала Лена.

В комнату к секретарше вошла улыбающаяся женщина. Она подошла к столу и, натянув юбку, присела на край, слегка сдвинув рабочие папки.

— Приветик Ленок. Все танцуешь и поешь. А ко мне тут зашел мужчина, хочет неделю поработать дедом Морозом. Я ему показала костюм и дала текст, а ты знаешь, что он мне сказал, что я роковая женщина. Кадровичка сказала, что он холостой.

— Татьяна, он явно ищет себе Снегурочку.

И Лена с Таней многозначительно засмеялись. Неожиданно дверь из кабинета распахнулась и перед изумленными девушками, скрестив руки на груди, появилась Ирина Анатольевна.

— Дурочку он себе ищет, — парируя разговор девушек, произнесла Ирина Анатольевна. — Вы когда-нибудь будете работать, сплетницы?

Вскинув брови, Татьяна плавно соскользнула со стола и, стуча каблуками, удалилась из приемной.

— Ирина Анатольевна, она зашла на одну минутку, — виноватым голосом сказала Лена.

— Я сегодня уеду пораньше, чтобы здесь был полный порядок. Ты меня поняла?

— Да, Ирина Анатольевна.

— Не скучай, мой котик.

— Бон вояж, Ирина Анатольевна.

— Ах, ты моя француженка, — покровительственно коснувшись рукой щеки Лены, сказала Ирина Анатольевна.

Виктор ложился спать со светлым чувством надежды, он верил во что-то необыкновенное и радостное. Этот новый смысл, как маленький маячок, заставил его встрепенуться в этой беспросветной и одинокой жизни. Он верил, что встреча с детьми не только его порадует, но и как-то определит его дальнейшую судьбу. Прошло несколько дней. Виктор взял на работе недельный отпуск и выучил незамысловатый текст деда Мороза. Он чувствовал необыкновенный подъем и в то же время немного волновался.

В новогоднее утро он установил елку в пластмассовой корзине и, расправив зеленые ветки с золотыми игрушками, поставил рядом керамические фигурки деда Мороза и Снегурочки. Он присел на диван и посмотрел на маленькую елку, вся его жизнь уменьшилась, как эта елка, которая сиротливо стояла на тумбочке. Он вспомнил, как жена с детьми украшала большую елку. Маленькая дочь ссорилась с сыном, она вешала игрушки на нижние ветки, а сын перевешивал их выше, жена, как всегда, выступала в роли строгого арбитра. Он вспомнил один Новый год, когда жена беременная в джинсовом комбинезоне ходила по кругу, взявшись за руки с сыном, дедом Морозом и Снегурочкой. Теперь все это казалось ему очень далеким и потерянным, колесо времени уносило его в новую и неведомую жизнь. Но осколки воспоминаний все еще продолжали ранить его душу. И вдруг его мысли прервал телефонный звонок.

— Алло.

— Доброе утро, Виктор. Меня зовут Света.

— Доброе утро. Я слушаю тебя.

— Наш коллектив всегда перед Новым годом собирается в агентстве и кто не работает, тот отмечает. А нам с тобой предстоит работать, и я хотела бы поближе познакомиться. Ты не возражаешь?

— Я согласен.

— Тогда приходи в шесть с бутылкой полусладкого шампанского.

— Хорошо. Буду ровно в шесть.

— Я буду тебя ждать.

— Я уже заинтригован.

Виктор сделал себе обед, но есть почему-то не хотелось. Новый год не обещал ему ничего грандиозного, встречать его он собирался один, потому что накануне поругался с единственным старым другом. Его звали в компании, в семьи, но он отказался от всех предложений и нисколько не жалел об этом. Под вечер он немного успокоился, он думал о величайшей роли его величества случая, который вывел его из губительного круга сомнений. Виктор шел по улице и нес в пакете бутылку шампанского. Интуиция подсказывала ему, что он будет единственный мужчина в женском коллективе, и это обстоятельство слегка его забавляло. Он подошел к агентству и позвонил в домофон, усатый охранник открыл ему дверь.

— Здравствуйте, я Виктор.

— Проходите, все уже в сборе.

Виктор прошел по коридору и остановился возле двери, из-за которой доносились веселые женские голоса. Он постучал в дверь, и несколько веселых голосов ответило.

— Войдите.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер, — заговорила Ирина Анатольевна, — сделайте, пожалуйста, тише музыку. Я прошу минуту внимания. Это Виктор, наш новый дед Мороз. Девочки, чтобы вы его не обижали, все поняли?

— Да! — закричали три девушки и дружно засмеялись.

Они сидели за отдельным столиком и пили пиво, их лица были слегка расслаблены, и все что происходило у них на глазах, было им в радость.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Виктор.

— Установите два письменных стола в линию и расставьте стулья, — сказала Ирина Анатольевна.

Столы были застелены белыми клеенками, женщины достали из сумок домашние салаты, одна женщина резала хлеб, две женщины расставляли тарелки и бокалы. Виктор сразу обратил внимание на высокую девушку, она стояла у окна отдельно от всех и, накручивая на палец длинную прядь волос, разговаривала по мобильному телефону. Виктор подошел к столу и взял в руки бутылку шампанского, женщины весело переговариваясь, усаживались на стулья. Шампанское слегка хлопнуло, и к Виктору потянулись бокалы.

— Обожаю, когда оно так хлопает, — сверкнув глазами, сказала Татьяна.

Виктор улыбнулся и взял еще одну бутылку, когда все бокалы были наполнены, он сел на свободный стул. Ирина Анатольевна уверенно поднялась со своего стула и, окинув весь стол взглядом руководителя, произнесла речь.

— Так, минуту внимания. Наше агентство существует уже пять лет. Коллектив у нас, можно сказать, дружный, и я очень хочу, чтобы ничего у нас не менялось и агентство наше процветало. Девочки, поздравляю всех с Новым годом! Желаю всем счастья в новом году!

— Ирина Анатольевна, мы вас любим! — закричали три девушки, подняв вверх бокалы.

Многоголосие женского стола немного оглушило улыбающегося Виктора. Он потянулся к салату, и две проворные женские руки положили ему на тарелку салат с кальмарами. За столом сидело восемь женщин. Три молодых девушки развлекались в своем кругу и постоянно смеялись. Татьяна бросала на Виктора многозначительные взгляды и предлагала новые блюда. Ирина Анатольевна разговаривала со Светой. Виктор налил шампанского Татьяне и, задумавшись, откинулся на спинку стула.

— Виктор, ты насытился? — с воинственной веселостью, спросила Света.

— Да, вполне.

— Тогда предлагаю потанцевать и обсудить работу.

— Светик, ты его надолго не забирай, — развернувшись на стуле, сказала Татьяна.

Виктор вышел из-за стола и встал на свободное место, Татьяна окинула его взглядом сверху вниз, в руке она держала бокал, и один ее пальчик скользил по его тонкой ножке.

— Татьяна, прекрати. Нам нужно серьезно поговорить, — сказала Света и мягко положила свои руки на плечи Виктору.

— Как текст? Если что-то не нравится, ты говори, я переделаю.

— Нормальный текст, простенько и со вкусом.

— Хочешь, сочиняй сам.

— Нет, меня все устраивает.

— А я тебя тоже устраиваю? — пристально посмотрев в глаза, спросила Света.

Высокий рост, широкое красивое лицо с умными большими глазами, пышная шевелюра волос, разбросанная по плечам, роскошная грудь молодой девушки, на которую Виктор все время поглядывал через разрез свитера. Стройные красивые ноги все эти достоинства позволяли Свете вести себя с явным превосходством над другими.

— Ты красивая и, я думаю, что ты очень нравишься детям. Особенно когда ты в белой шубке с короткой юбкой, в белых сапожках и с золотистой косой на груди.

— Слушай, ты видел меня раньше?

— Нет, Света. Тебя я никогда не видел, но, взглянув на тебя, это совсем не трудно представить, поверь мне.

— Учти, я не люблю, когда за мной бегают. Предупреждаю сразу.

— Твой взгляд пленил меня давно.

Но я, не бегаю за девой,

Не пью, тоскуя, я вино,

Что слаще вишни скороспелой.

Но если хочешь, украду

Тебя на тройке ночью зимней.

— Неплохо, — задумавшись, сказала Света.

— Ты лучше скажи, нам нужно с тобой все отрепетировать?

— Да, разумеется. Хорошо бы не в агентстве.

— Можно у меня. Я живу один.

— Прекрасно. Диктуй свой номер мобильного телефона.

Танец окончился, и Виктор, диктуя свой номер, любовался роскошной грудью Светы.

— Ты глаза не сломаешь?

— Я постараюсь.

Виктор подошел к столу и взял с тарелки яблоко, он покрутил его в руке и сел возле окна. Слегка раздвинув серые жалюзи, Виктор погрузился в свои мысли, его рассеянный взгляд блуждал по заснеженной дороге. Света взяла стул и села рядом с Виктором, она разглядывала его и никак не могла понять, что он за человек. Потянув юбку на бедрах, она уверенно и эффектно закинула ногу на ногу.

— Что же ты не ешь яблочко, Виктор, или оно тебе не по зубам? Мм, какой у тебя выразительный взгляд.

Виктор встал со стула и вернул яблоко на тарелку. Татьяна уже давно ждала Виктора и, когда он положил яблоко, она взяла его за руку.

— Потанцуй со мной, — сказала Татьяна и пристально посмотрела в глаза Виктору.

Они встали на свободное место, где он танцевал со Светой. Татьяна опытной женской рукой обняла Виктора и, касаясь губами его уха, зашептала ему:

— Не увлекайся Светой, она заставляет мужчин страдать. Я могу дать тебе больше, как женщина. Ты мне нравишься, Виктор, подумай об этом и сразу ничего не говори.

Татьяна крепко сжимала плечи Виктора и страстно заглядывала ему в глаза, но он опять был далеко, блуждая по закоулкам прошлого. Танец окончился, и Татьяна, вздохнув, прижалась щекой к щеке Виктора.

— Как решишь, так и будет, — шепнула она в ухо.

Виктор подошел к столу и налил шампанского улыбающейся Татьяне, покрутив бутылку в руке, он налил и себе. Они звонко чокнулись бокалами, и Виктор заметил на себе недовольный взгляд Светы. Она посмотрела на него и покачала головой, Виктор отпил немного и подошел к Свете.

— Что-то не так, Света?

— Ты же не пьешь, это сразу видно. Зачем ты подыгрываешь Татьяне?

— Я на новогоднем вечере, вокруг столько прекрасных женщин, я должен вас развлекать, разве не так?

— Лучше делай то, что ты хочешь.

— Я учту это.

Веселая троица распалась, и давно захмелевшая девушка, широко улыбаясь, подошла к Виктору.

— А со мной потанцуешь? — спросила она и качнулась в сторону.

Виктор поймал ее за талию, и они слились в медленном танце, девушка так плотно обняла его, что ему стало горячо. Света с нескрываемой усмешкой смотрела в глаза Виктора, она презирала этих недалеких девиц и общалась с ними только по работе. Когда танец закончился, девушка не выпустила Виктора из жарких объятий и, посмотрев на него снизу вверх, сказала:

— Поцелуй меня.

Женщины за столом повернулись, Ирина Анатольевна пристально посмотрела на Виктора. Он улыбнулся и поцеловал девушку три раза в щеки, мягко освободился от ее рук и присел на стул возле окна. Девушка вплотную подошла к Виктору и коленом толкнула его в ногу.

— Пойдем, покурим?

— Покуришь одна, — строго сказала Света.

— Знаешь, что я тебе скажу…

— Так, девочки, не ссоримся, — вставая из-за стола, сказала Ирина Анатольевна.

Она по-матерински обняла девушку и, целуя ее в щеку, увела за стол.

— Идиотка. Никогда не может себя нормально вести, — выпалила Света.

— Какой у тебя выразительный взгляд, Света, — коснувшись ее колена, сказал Виктор.

— И что это было?

— Это была проверка на темперамент. Надоели вы мне все, — приподнявшись со стула, зашептал на ухо Свете Виктор, — пойду я домой, меня давно ждет шумная компания, красивые женщины, вино и подарки.

— Это все фантазии, Виктор. Никто тебя не ждет, ты совершенно один. Ты придешь домой, включишь телевизор и сядешь на диван, но смотреть ты его не будешь. Ты окунешься в воспоминания семейной жизни, а когда наступит Новый год, ты выпьешь бокал вина, но не за Новый год, а от горечи, что ты один. Позже ты примешь душ и, атакованный разными мыслями, попытаешься уснуть под взрывы петард и хлопушек. Ты молодец, ты неплохо держишься, но не живешь, не обманывай хотя бы себя.

— Боже мой, сколько тонкой психологии и драматизма. Зачем так углубляться, милый друг, когда так много молодых подруг.

— Я будущий юрист и, кроме того, я серьезно занимаюсь психологией.

— Пожалуй, мне действительно пора.

Виктор подошел к вешалке и снял кожаную куртку, Татьяна встала из-за стола и, плавно приблизившись к нему, взяла за руку.

— Виктор, пожалуйста, останься, не уходи. Ну что ты ему сказала? Тебе что, молодых мало?

Ирина Анатольевна улыбаясь, подошла к Виктору, она посмотрела на взволнованную Татьяну, а затем бросила взгляд на гордую Свету.

— Ну что, замучили тебя мои девочки, — положив руку на плечо Виктора, сказала Ирина Анатольевна.

— Замечательный коллектив.

— Ну ладно, ладно, не обижайся. Со Светой все обсудили?

— Даже коснулись мировых проблем.

— Не хами своей начальнице, я женщинами руковожу, а уж с мужиками справлюсь тем более.

— Я пошутил.

— Хорошо, Виктор, на первый раз я тебя прощаю. Свету проводи до дома, тебе это по пути.

— Вы уже нас покидаете, а с кем мы будем танцевать? спросила танцевавшая с ним девушка.

— А вы поделитесь на две группы, одна группа наденет парики и бороды, а другая останется, как есть.

Девушки громко рассмеялись. Виктор помог Свете надеть шубу, он чувствовал, что его пытаются подчинить какому-то сценарию, и это обстоятельство ему очень не нравилось. Света, откинув в сторону длинные волосы, стала расчесывать их массажной щеткой. Виктор посмотрел на ее отражение в зеркале, и они встретились глазами, ее взгляд словно говорил ему: ты от меня не убежишь. Татьяна сидела за столом и умоляюще смотрела на Виктора.

— Поздравляю всех с Новым годом! — сказал Виктор.

Ирина Анатольевна подошла к Свете и, поцеловав ее в щеку, шепнула ей что-то на ухо.

— Виктор, желаю вам хорошо встретить Новый год, — словно давая установку, сказала Ирина Анатольевна.

— И вам того же.

Снег подтаял. Они вышли на улицу, и Света сразу взяла его под руку.

— Не возражаешь, у меня очень высокий каблук.

— Моя рука в твоем распоряжении.

Мимо проходили улыбающиеся пары, они несли сумки, торты и разные упаковки, и все они очень спешили. Где-то за домами взлетали ракеты салюта, в парке двое мальчишек с отцом катали на санках смеющуюся мамашу. Девушки с парнями играли в снежки, их звонкие голоса разносились по парку, какой-то парень лежал в снегу и хохотал, а девушка радостно бросала в него снег. Все эти картины проплывали мимо Виктора, он думал о детях, и что они сейчас делают, он вспоминал подросшую дочь. Света, улыбаясь, наблюдала все эти зимние, веселые сценки, ей было радостно, но она никак не могла выбрать компанию, в которой хотела бы встречать новый год. На перекрестке Света повернула Виктора налево, его это немного удивило, но когда они подошли к его дому, то он все понял.

— Ты живешь в этом доме? — спросил Виктор.

— Нет, это ты живешь в этом доме.

— Послушай, чего ты добиваешься?

— Я хочу убедиться в своем диагнозе.

— Ах, вот как! Прошу вас, госпожа психолог.

Виктор открыл дверь, и они вошли в уснувшую квартиру, в которой было тихо и темно. Он включил свет и посмотрел на улыбающуюся Свету.

— А у тебя неплохо. Может, вместе встретим Новый год? Я пошутила. Не волнуйся, я скоро исчезну.

— А что, неплохая идея, вместе приняли бы душ на ночь.

— А скажи честно, ты страстно желаешь, чтобы я осталась у тебя встречать Новый год, — закусив нижнюю губу, сказала Света.

— Красиво. Может мне на колени упасть?

— Ты зря смеешься. У меня мужчины и на коленях стоят и рыдают.

Он расхохотался, хлопая себя по коленям, Света игриво улыбалась и смотрела на Виктора. Он повесил куртку и, скинув ботинки, надел тапочки. Почему она не уходит, думал Виктор и смотрел на нее отсутствующим взглядом. — Это весело.

— Хочешь, посижу у тебя до одиннадцати, а потом вызовешь мне радио-такси, и я оставлю тебя с телевизором и душем.

Виктор и Света дружно рассмеялись.

— Заманчивое предложение.

— Ну вот, наконец-то ты рассмеялся по-человечески. Скажи, что ты хочешь?

— Света, Света. Ты напоминаешь мне сейчас мудрую японскую гейшу.

— Может, тебе по физиономии врезать? Смотри рука у меня тяжелая.

— Давай сниму с тебя шубу, и ты посидишь у меня до одиннадцати. Пожалуйста.

Виктор повесил шубу на плечики и достал из ящика тапочки. Света, изящно согнув ногу в колене, расстегнула молнию на сапоге. Виктор, опустившись на одно колено, аккуратно за пяточку снял с ноги сапог и поставил ее холодную ногу на свое бедро.

— Ваше высочество, позвольте на ваши прекрасные ноги надеть эти ничтожные тапочки. Тебе нравится, когда за тобой так ухаживают?

— Да, так мне нравится. Нет, нет, не убирай руки, согрей еще мою ножку. Ага, хорошо. Теперь вторую. Вот теперь замечательно.

Они вошли в кухню, и Света вновь выступила в роли уверенной госпожи.

— Что у тебя есть готового?

— Только торт.

— Так, хорошо. Торт в холодильнике. Где чай?

— Здесь на полке.

— Чашки, ложки, ножи?

— Все это здесь.

— Вы свободны, принц. Давай, давай, давай, давай, — выталкивая Виктора с кухни, командовала Света.

— Все, я исчез.

— И включи мне танцевальную музыку, — крикнула она из кухни.

Он взял пульт и улегся на диван, ударные ритмы вырвались из колонок, и он услышал, как Света стала подпевать на английском языке. До Нового года оставалось три с половиной часа. Положив под голову маленькую подушку, он улегся на спину и, скрестив пальцы на груди, закрыл глаза. Мысли, словно косяки рыб, стремительно уносили его в прошлую жизнь. Он думал о том, что его дети растут и взрослеют, а он этого не видит. Он думал о сыне, которому не нужны советы отца, потому что он решил не общаться с ним, не понимая, что ждет его в будущем без настоящего отца. Думал о новой работе и перспективах на будущее. Думал о том, что половина жизни пролетела, как падающая звезда, а он понял это только сейчас. Водоворот мыслей закружил его, и Виктор тихо уснул. Ему приснился короткий сон, кто-то вложил ему в руки огонь и приказал держать пламя. Громкий смех разбудил Виктора, он открыл глаза и увидел у себя в руках горящую новогоднюю свечку. Рядом стояла Света с вверх поднятыми руками, она громко смеялась и кричала.

— Огня, огня, огня!

Света быстро опустилась на колени, рядом с лицом Виктора и театрально поцеловала его в лоб. Виктор уселся на диване и сердито посмотрел на улыбающуюся Свету, он снова был поражен ее неиссякаемой веселости.

— Да, очень смешно. Смотри, не разорвись от смеха, а то с кем мне придется работать. Клоунесса.

Света выхватила свечу из рук недовольного Виктора и убежала на кухню, затем она вернулась и, сделав серьезное лицо, сказала:

— Мой принц, все готово, стол накрыт, — слегка приседая, сказала Света.

— Сейчас проверим, какая ты хозяйка.

— Я могу и обидеться, а в гневе я страшна.

На столе стоял нарезанный торт, заварной чайник с чаем, две одинаковых чашки с блюдцами, на маленькой тарелке лежал нарезанный лимон, и горела новогодняя свеча, все было красиво и аккуратно расставлено.

— Ты умница, дай я тебя поцелую.

Света ловко подставила розоватую щеку, и Виктор жадно поцеловал ее, придерживая за голову рукой, но, не удержавшись, он более продолжительно поцеловал ее в шею.

— Вот это поцеловал! Я даже забыла, что хотела тебе сказать.

— Твое лицо роскошно и красиво, и чистый взгляд, как утреннее небо! Тебя хочется целовать, целовать и целовать.

— А кто обещал за мной не бегать?

— Я поблагодарил тебя и сказал комплимент.

— Хорошенькая благодарность, меня так еще никто не благодарил. Прошу вас к столу, печальный принц, мы будем пить королевский чай.

Света кушала ложечкой торт, и озорным взглядом смотрела на пламя свечи. Виктор пил чай и, любуясь профилем Светы, неожиданно вспомнил бывшую жену, она не была такой красивой, как эта девушка, но воспоминание о прошлой жизни вновь захватило его.

— О, какая музыка! Хватит так много есть, принцы не позволяют себе лишнего. Мы идем танцевать.

Света схватила Виктора за руку и потащила его в комнату. Она нежно привлекла его к себе, и Виктор, почувствовав тепло молодой груди, глубоко вздохнул.

— Мой принц, достаньте меч из ножен и в бой вступите как мужчина. Еще пройти вам нужно много, чтоб утолить печали сердца.

Она погладила его по щеке, и Виктор прижал ее ладонь к горячим губам. Медленный танец окончился, и Света, вырвавшись из жарких объятий, вскинув руки вверх, демонстрировала гибкую пластику быстрого танца.

— Поешь на английском, умеешь танцевать, зачем тебе юридическое образование?

— Для общего развития, мой принц.

Сотрясая стройное тело мелкой дрожью, Света плавно приседала, натягивая край юбки на бедрах, Виктор восхищенно застыл, не отрывая глаз от ее стройных бедер. Разгоряченная Света под конец танца неожиданно запрыгнула к Виктору на руки. Закинув руки за голову, она прогнулась в спине и посмотрела на часы.

— Ты эпикуреец, живущий одним мгновеньем, одним днем.

— Принц, вы грустный философ. Кладите меня на диван, а сами присядьте где-нибудь там, там, там. Между прочим, нам осталось развлекаться один час.

— Ты развеселила меня, если хочешь, можешь уехать пораньше.

— Я, правда, развеселила тебя? — укладываясь на бочок, спросила Света.

— Да, ты умеешь.

— Мой принц, ты не представляешь, в каком я буду платье. Я надену длинное, декольтированное платье с длинным разрезом от бедра.

— Смотри, чтобы парни не подрались из-за тебя.

— Не волнуйся. Они все равно подерутся, — засмеявшись, сказала Света.

— А тебе это нравится, да?

— Да. Мне это нравится, иногда.

— Принцесса, я думаю, вы можете ехать на новогодний бал.

— Виктор, а ты крепкий мужчина, так легко меня держал. Мне это понравилось.

— Маленькие регулярные тренировки.

Света встала с дивана и, поправив юбку, вплотную подошла к Виктору, она поднесла свой указательный палец к его губам и тихо заговорила.

— Когда ты ляжешь в постель, вспоминай лучше меня. Мои волосы, мои глаза, мои губы — это будет твоим спасением, мой принц. И кто знает, кто знает, может быть, я к тебе вернусь.

— Я на это очень надеюсь.

— Принц, вызовите мне карету к подъезду. Учти, я, правда, проверю и зайду к тебе.

Света надела сапоги, а Виктор помог надеть ей шубу, он снова любовался ее профилем. И Света, чувствуя это, с легкой улыбкой расчесывала густые волосы.

— Ну, вот и все, до встречи в новом году, мой принц.

— С наступающим тебя Новым годом, пусть сбудутся твои волшебные мечты.

Света, улыбаясь, подставила розоватую щеку, и Виктор нежно поцеловал ее. Дверь захлопнулась, и он вернулся в пустую комнату, в ней было слышно, как тикают часы. Несколько минут назад здесь танцевала молодая красивая девушка, и смех ее отражался от стен, но вот она ушла, и температура в комнате опустилась на один градус, и Виктор снова погрузился в свои мысли. И вдруг за окном раздался взрыв петард, он встрепенулся и решил выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Виктор стоял возле подъезда, скрестив руки на груди, и с удовольствием дышал Морозным воздухом, он чувствовал необъяснимый прилив сил. Белые ракеты салюта стремительно уносились ввысь, освещая дома и деревья, группа людей, запускавшая их, радостно кричала. Когда пиротехнический театр закончил свое представленье, он вернулся домой. До Нового года оставалось полчаса. Виктор установил небольшой столик напротив телевизора и перенес с кухни новогоднюю свечу, он чиркнул спичкой о коробок и зажег ее. Доставая из холодильника бутылку красного вина, он усмехнулся, вспоминая слова Светы. Вытащив штопором пробку, он установил на поднос бутылку с вином, два бокала, спелое яблоко и отнес все это в комнату. Опустившись на диван, он направил пульт на холодный экран телевизора, и сейчас он ясно осознавал, что Света на мгновенье отделила его от вездесущей, печальной тени. Наполнив бокал красным вином, он поднял его повыше и стал разглядывать гранатовую густоту. Кремлевские куранты надрывно били, и Виктор, ожидая последнего удара, произнес вслух:

— За тебя, Света.

Из телевизора зазвучала медленная мелодия, Виктор вспомнил, как танцевал со Светой, он вспомнил тепло ее груди, и именно сейчас ему так не хватало этого тепла. Он выключил телевизор и, завернувшись в покрывало, не раздеваясь, лег спать. Уткнувшись лицом в подушку, он пытался уснуть, неотвязчивые мысли устроили в его голове настоящий хоровод. Подъездная дверь ритмично хлопала, кто-то все время входил и выходил, эти удары вызывали боль в висках. Виктор переворачивался на спину и накрывался покрывалом с головой, ложился на бок, зажимал уши руками, прятал голову под подушкой, словно пытаясь убежать от новогодней ночи, он хотел поскорее уснуть, но не мог. И вдруг ему показалось, что ритм хлопающей двери как-то ускорился, веки налились тяжестью, и с последним ударом он провалился в сон. Во сне он увидел бывшую жену в белом халате, она сидела на кровати, поджав под себя ноги, в руках она что-то держала. Виктор пытался разглядеть, ему казалось, что она вяжет, но когда предмет принял отчетливые очертанья, он увидел у нее в руках бьющееся сердце. Ему стало жутко, он коснулся рукой своей груди и почувствовал, что она липкая и влажная. Нет, это невозможно, ужаснулся он и, словно куда-то проваливаясь, отшатнулся от бывшей жены. Круговорот сна вновь подхватил его, и он увидел смеющихся детей, он держал их за руки, и они ходили с ним по кругу, комната была наполнена ярким солнечным светом. Он снова летит в своем сне и вот он уже в лесу везет своих детей на санках, они радостно смеются и кричат: папа, быстрей! И вдруг неожиданно холодная рука забрала у него веревку от санок, это бывшая жена, она увозит детей, а он словно в болоте, вязнет в снегу. Слеза скатилась по щеке Виктора и исчезла в белой ткани подушки. И вдруг он почувствовал, как холодная рука коснулась его лица.

— Нет, уходи. Не трогай меня, — зашептал во сне Виктор.

— Виктор, проснись, проснись, — тряся его за плечо, говорила Света.

— Что такое, кто это? — вскакивая на кровати, заговорил Виктор.

— Успокойся, это Света.

— Как ты здесь оказалась?

— Я же обещала тебе, что приду и проверю тебя.

— Да, но как ты вошла?

— Я утащила твои запасные ключи.

— Господи, зачем ты это сделала?

— Для начала давай я поздравлю тебя с Новым годом.

Света присела к Виктору на кровать и поцеловала его холодными губами, а он, обняв ее, прижался горячей щекой к ее холодному лицу.

— Какой ты горячий, а я замерзла.

Виктор гладил ей голову, погружая пальцы в густоту волос, от Светы исходил аромат яблок, смешанный с Морозной свежестью.

— Там на столике красное вино, налей, пожалуйста, два бокала.

Света, поднимаясь с кровати, погладила Виктора по щеке и подошла к столику. Она взяла в руки бутылку, внимательно рассмотрела этикетку и, улыбнувшись, наполнила бокалы вином до самых краев. Откинув волосы за спину, Света осторожно поднесла полный бокал и передала его Виктору. Затем она взяла свой бокал и присела на кровать.

— Скажи что-нибудь хорошее и радостное, — как-то по-детски сказала она.

— Поздравляю тебя с Новым годом! Пусть твоя красота цветет, как весенний сад, и чтобы никогда рука осени не коснулась твоего прекрасного лица! И пусть любят тебя не только Снегурочкой, когда ты в мини-юбке, но и красавицей женой. Я желаю тебе счастья от всей души!

— Я очень благодарна тебе, Виктор. Этого сегодня мне никто не сказал.

Они осторожно чокнулись и выпили вино до капельки. — Поцелуй меня еще раз, только очень, очень хорошо поцелуй.

И Виктор, погладив длинные волосы Светы, нежным взглядом окинул все ее лицо и, остановившись на девичьих губах, уверенно поцеловал ее.

— Прости меня, но я должна бежать. Меня на улице ждет парень. Не вставай, я сама захлопну дверь.

— Прощай, мой дивный сон.

— С Новым годом тебя! И живи в этой жизни так, как хочется тебе. Жди моего звонка.

Утром Виктор пил крепкий чай и думал о прошедшей новогодней ночи. Круговорот событий оживил его, а Света своей легкой рукой разрушила узкие рамки обыденности, и горизонт жизни вдруг расширился до бесконечных пределов. Он чувствовал, как освобождается от губительных оков, которые кольцом нахлынувших воспоминаний душили его. Яркое солнце вновь улыбалось ему, и Света стала его дивным спасением, ее сильная красота позволяла Виктору надеяться и мечтать, мечтать о новой жизни. Позавтракав, Виктор решил прогуляться по лесу. Он пытался разобраться в том, что с ним происходило, но образ Светы, словно по волшебству, заслонял от него ясность картины. Гуляя по лесу, Виктор остановился возле толстого ствола сосны и посмотрел вверх. Пушистые снежинки летели вниз, они ложились на высокие сосны, деревья, кусты и покрывали землю белым кружевным одеялом. Они таяли на теплых щеках Виктора, напоминая ему тот день, когда он заболел идеей в образе деда Мороза увидеть любимых детей. И сейчас некоторые снежинки, пролетая мимо его ушей, словно шептали ему: пора, пора, пора. Побродив по лесу, Виктор вернулся домой в бодром настроении. Света не звонила, до пятого оставалось два дня. Виктор достал пылесос и стал чистить ковер, только бы она не увезла детей, главное посмотреть в журнале все заявки, все должно получиться, успокаивая себя, думал он. За окном громко запели, но песню оборвал взрыв петард, после веселых криков песня продолжилась. Выключив пылесос, Виктор присел на диван, он вспомнил худого мальчика, который шел по другой стороне улицы, он был похож на сына. Виктор долго смотрел ему вслед, пока он не скрылся за углом дома, но, взяв себя в руки, он пошел домой. В комнате зазвонил телефон, Виктор быстро подошел и снял трубку.

— Ало.

— Здравствуй, это Света.

— Здравствуй.

— Мой принц готов к генеральной репетиции?

— Да, я готов. Куда ты исчезла, я давно жду твоего звонка.

— Я была в жарких странах, мой принц. Так, значит, ты готов и давно ждешь, это хорошо. Значит, ты ничего не забыл. Я сейчас приеду к тебе, — сказала Света и бросила трубку.

Когда Виктор, волнуясь, открыл дверь, он увидел веселые глаза Светы, часть лица была закрыта прядью волос, белая шуба была расстегнута и открывала короткое вязаное платье, а стройные ноги в белых чулках облегали белые ботфорты на высоком каблуке.

— Ну, что ты на меня так смотришь, возьми у меня этот мешок. Ты видишь, какую тяжесть я к тебе притащила. Хорошо ребята подвезли, — подвинув мешок, сказала Света.

Виктор легко поднял мешок и отнес его в комнату, он был очень рад, что Света, наконец, пришла к нему. Когда он вернулся в коридор, то увидел, что Света, игриво вращаясь на каблуках перед зеркалом, выполняла танцевальное па, Виктор снял с нее шубу и повесил на плечики.

— А сапоги, как в прошлый раз, — повелительно посмотрев на Виктора, сказала Света.

Виктор опустился на одно колено и бережно вытащил ногу Светы из длинного сапога, он уверенно и нежно растер ее изящную ногу, от стопы и до колена. Стоя на одной ноге, Света вытянула вверх руки и сладко замурлыкала.

— Мур, мур, мур, мур, мур, мур, мур.

— Так хорошо, ваше высочество?

— Ах ты, дед Мороз соблазнитель. Все, хватит, мы идем репетировать. Вставай, — сказала Света, тряся Виктора за плечи.

Света вошла в комнату и, повернувшись к Виктору лицом, уперев руки в талию, капризно топнула ножкой.

— Ты сбил мой настрой.

— Я старался быть приятным, ваше высочество, — смеясь, ответил Виктор.

Света развязала мешок и достала шубу деда Мороза, красную шапку с белым искусственным мехом, пояс, парик и бороду.

— Посмотри, какую я тебе подобрала бороду, как она завивается вся колечками. Давай ее скорей примерим. Так, стойте смирно, больной, не шевелитесь. Какой ты смешной. Прекрати так открывать рот. Ты сейчас меня рассмешишь, и я не смогу с тобой репетировать, — упруго подпрыгивая, смеясь, говорила Света.

Виктор смешно открывал рот, надувал щеки и хмурил брови, он взял парик и, надев его, стал белокурым старичком. Примерив красную шапку деда Мороза, он заговорил басом.

— Здравствуйте ребята!

Говорит вам дед Мороз.

Вам от северного брата

Я подарочки принес.

Шел я темными лесами

Над озерами летел,

А сегодня вместе с вами

Песню петь я захотел!

— Я Снегурочка, ребята,

Вас я очень всех люблю!

И от северного брата

Вас поклон принять молю.

А сейчас споем мы песню

Про зеленую красу.

Тот, кто знает, подпевайте,

Ведь растет она в лесу.

А ты сможешь долго разговаривать таким басом?

— Я постараюсь. Ну, как, похож я на деда Мороза?

— Похож. Вот только голос не потеряй. Ну что, продолжим?

Света красиво разводила руки в стороны и приглашала ребят ближе к елочке.

Она выразительно вскидывала брови и улыбалась, ее лицо сразу преображалось, оно становилось добрым и понятным для детей. Виктор продолжал разговаривать басом и добавил к своей роли немного жестов. Он двигал воображаемым посохом, гладил белую бороду и радостно разводил в стороны руки, но репетируя, он не переставал любоваться Светой.

— Я думаю, все у нас получится. А зачем ты за мной следил, коварный дед Мороз? — склонив голову набок, спросила Света.

— Я не следил. Я любовался тобой.

— Так, сначала поцелуи, комплименты, теперь любование, а что будет потом? Да сними ты эту бороду.

Виктор одним жестом снял шапку, парик, бороду и вплотную подошел к взволнованной Свете.

— Можно, я тебя поцелую, — дрогнувшим голосом сказал он.

Света ничего не ответила, она как-то нежно посмотрела ему в глаза и закрыла их, одобряя его желание. Проглотив слюну в пересохшем горле, Виктор сухими и горячими губами прикоснулся к губам Светы. И она, глубоко вздохнув, раскрыла ему свой нежный рот. Этот долгий и упоительный поцелуй одурманил им головы.

— Я очень благодарен тебе. Ты изменила мою жизнь. Только не говори ничего, я прекрасно понимаю, что ты не можешь испытывать ко мне какие-нибудь чувства.

Виктор целовал Свету в нежную шею, и медленно, поцелуй за поцелуем, он спустился к ее пылающей груди, и вдруг он почувствовал, как все ее тело содрогнулось. Света крепко прижала его голову к упругой груди, пытаясь понять, почему ее так сильно влечет к Виктору. А он уверенно расстегнул ей молнию на спине, и вязаное платье соскользнуло с горячих плеч на пол. Виктор быстро скинул футболку. Несколько секунд они стояли и разглядывали друг друга, но когда их шальные глаза встретились, они стали жадно целоваться, прижимаясь, друг к другу горячими телами. С изголодавшейся страстью мужчины Виктор целовал и обнимал молодую Свету. Окуная руки в ее густые волосы, он с удовольствием обнажал ей шею для новых и новых поцелуев. Все пронеслось на одном горячем дыхании. Они лежали на измятой постели, и Виктор, прижимаясь к ее бедру, нежно гладил и разглядывал ее красивую грудь.

— Ты сумасшедший, у меня даже закружилась голова. У меня и сейчас такое чувство, словно я куда-то лечу, лечу и проваливаюсь.

Виктор, улыбаясь, поцеловал Свету в губы, он чувствовал полное освобождение от тени прошлого, он был свободен от своих навязчивых дум, он был свободен в своих желаниях, его легкие наконец-то вдохнули воздух упоительной свободы. И он, окрыленный этими мыслями, нежно и продолжительно поцеловал Свету в губы. Сладко закрыв глаза, Света крепко, до хруста в руках, обняла Виктора.

— Мне хочется задушить тебя, но нет сил, мой принц. Ответь мне честно, зачем ты пошел работать дедом Морозом?

Виктор молчал, но он прекрасно понимал, что все учесть невозможно, а кроме того, он очень боялся, что не совладает со своими чувствами, увидев детей. И в эту минуту он вдруг понял, что Света для него единственный человек, который может понять и помочь ему.

— Я хочу увидеть своих детей. Но не просто увидеть, а увидеть такими, какими я их видел всегда, родными и близкими. Ты понимаешь это? — сжимая скулы, сказал Виктор.

И как он ни крепился, все же одна слеза скатилась по его щеке, а следом и вторая, и третья. Света приподнялась на подушке и приподняла голову Виктора, она прижала его к своей груди и стала тихо укачивать.

— Чичичичи, — шептала она, целуя его в висок. — У нас с тобой все получится, я тебе помогу, но обещай мне, что ты будешь меня слушаться. Ты согласен?

— Да, — упавшим голосом сказал Виктор.

Света поцеловала Виктора в щеку и слизнула у него соленую слезу, он удивленно посмотрел ей в глаза, и она поцеловала его в другую щеку и проглотила вторую слезу. — Что ты делаешь?

— Я съедаю твои слезы, мой печальный принц. Грусть, тоска, прочь пошла, только радость молодая воцарится навсегда.

Света с какой-то неистовой силой поцеловала Виктора и прижалась к его груди всем своим существом, всеми изгибами молодого тела. Она вдруг почувствовала, что влюбляется в Виктора, и ей очень захотелось вернуть этого мужчину для новой жизни, чего бы ей это ни стоило. Света часто влияла на жизнь мужчин, но сейчас ей особенно захотелось победить соперницу судьбу-злодейку и выиграть желанную дуэль. Они снова занялись любовью, затопляя друг друга страстью. За окном стемнело. Виктор мылся в душе и удивленно смотрел на свои руки и ноги, словно они появились только сейчас. Света разогрела ужин и приготовила салат, ее глаза радостно сияли, она чувствовала себя влюбленной. Виктор тихо вошел на кухню, он был в спортивных штанах. Света стояла к нему спиной, одетая в его футболку, он подошел к ней вплотную и, вдыхая аромат ее волос, крепко прижал к себе. Она доверчиво положила голову ему на плечо, и он поцеловал ее в нежную шею. Света медленно повернула свою голову и поймала его губы.

— Мы можем умереть от голода. Я очень хочу есть, а ты?

— Я голоден, как волк.

— Значит, у нас на двоих зверский аппетит. Помоги мне все расставить.

— С удовольствием.

Они поужинали, и Виктор проводил Свету домой. Чувство былой уверенности возвращалось к нему, он вспомнил о делах, которые хотел воплотить в жизнь, и реальный смысл жизни забрезжил, словно долгожданный рассвет. Колесо времени уносило его еще дальше, к новым берегам таинственной и желанной жизни.

Виктор пришел в агентство пораньше, он волновался, ему очень хотелось посмотреть журнал заявок. Он заглянул в комнату, где девушки принимали заявки, и увидел толстый журнал. Но войти он не смог, чья-то рука крепко остановила его.

— Как ты меня испугала, — обернувшись, сказал Виктор.

— Тсс, — приложив палец к губам, шепотом заговорила Света, — пойдем переодеваться.

Виктор последовал за Светой, она вела его за руку, а он в волнении разглядывал ее длинную косу, надеясь, что она уже все знает.

— Светик, вы что, переодеваться вместе будете? спросила девушка, танцевавшая с Виктором на новогоднем вечере.

— Завидуешь, — улыбаясь обезоруживающей улыбкой, сказала Света.

Света медленно закрыла дверь и, плавно повернувшись на каблуках, игриво посмотрела Виктору в глаза.

— Ты узнала?

— Да, — сказала она и кинулась Виктору на грудь.

Он крепко обнимал ее, с трудом сдерживая в глазах слезы. Света почувствовала это и твердо посмотрела ему в глаза.

— Немедленно возьми себя в руки. Я выполнила первую часть твоего плана, заявка уже у нас. Мы поедем туда седьмого числа к девятнадцати часам. Поэтому ты должен хорошо подготовиться и чтобы все выглядело натурально. Тебя ни в коем случае не должны узнать. Иначе, ты нанесешь травму всем, ты меня понял?

Да, я согласен с тобой. Я хочу, чтобы ты запомнила. Я у тебя в долгу, и если тебе понадобится моя помощь, я всегда помогу тебе, даже если мы не будем вместе.

Виктор поцеловал Свету в краешек глаза и, стиснув скулы, отпустил ее.

— Помни, я всегда с тобой, — положив руку ему на плечо, прошептала Света.

Виктор остался один, он сел перед зеркалом и достал из мешка парик и бороду. На столике стояли специальный клей, тушь, румяна и флакончик с серебристыми блестками. Он посмотрел на себя в зеркало, словно в первый раз увидел свое лицо: «Боже мой, до чего довела меня жизнь, я как вор, переодетый дедом Морозом, хочу, неузнанный, увидеть улыбки своих детей», — думал он. Виктор закрыл лицо руками, осмысливая свой первый шаг. Дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин, им было где-то под пятьдесят.

— Будем знакомиться. Я Игорь Александрович, — басом сказал мужчина.

— Владимир Алексеевич. Попался на официальный тон? Да мы так шутим.

— Виктор, — вставая со стула и слегка улыбнувшись, сказал он.

— Ты сильно бороду не приклеивай, а то лицо двигаться не будет, и будешь как робот. Здравствуйте, ребята, — тоненьким голосом заговорил Игорь.

— А помнишь, как ты задремал в машине и у тебя губы склеились, — хохоча, говорил Володя.

— Да, Снегурочка моя толком меня не разбудила, и я в полудреме поднимаюсь на этаж. Звоним, открывают дверь, а я и слова вымолвить не могу, губы склеились. Все уставились на меня и не поймут, дед Мороз молчун, вот ужас. Но потом губы варежками разлепил, аж до крови, и заговорил как из пулемета, — хватаясь за живот и хохоча, закончил свою речь Игорь.

— Да, чего только не бывает, — улыбаясь, сказал Володя.

— Удачи тебе, Виктор. Держись молодцом, — сказал Игорь.

— Со Светкой тебе повезло, с ней всегда весело. Только не влюбляйся в нее, она никого не любит, Виктор, — сказал Володя и похлопал Виктора по плечу.

Виктор надел шубу деда Мороза и подвязался поясом, он взял в руки мешок, заполненный наполовину ватой, создающей округлый объем, и белый посох, украшенный серебристыми блестками. Дверь в комнату распахнулась, и в дверях возникла Снегурочка Света. Она была одета в белую короткую шубку с белым мехом, остроносые на высоком каблуке сапожки венчали ее стройные ноги в белых колготках. Белая меховая шапочка, слегка сдвинутая на затылок, открывала пышную челку, а золотистая коса лежала на белой груди, легкий макияж красивого лица превращал Свету в настоящую Снегурочку. Она была великолепна.

— Здравствуйте, дедушки Морозы, — кланяясь в пояс, ангельским голосом сказала она.

— Здравствуй, внученька. Дай я тебя поцелую, — басом сказал Игорь.

— Сначала догони, мой старичок, — сказала Света и, стуча каблуками, побежала по коридору.

Виктор вышел из агентства и, приподнимая полы шубы, направился к машине. Первый заказ, первое волнение и первый опыт, все пронеслось как в тумане. Виктор ехал в машине и разбирал свой первый выход, все казалось ему нелепым и ужасно фальшивым. Света сидела рядом и шутила с водителем, а он, улыбаясь, смотрел на нее через верхнее зеркало.

— Не нужно быть таким серьезным, воспринимай все как игру. Ты просто играешь с детьми, вот и все. Не расстраивайся так, все хорошо.

— Я постараюсь.

В следующей квартире Виктор не так напряженно говорил текст и более свободно двигал руками, настолько свободно, что даже сбил вазу с телевизора, но шустрая мама поймала ее и унесла на кухню. Детей нельзя было остановить, они так хохотали, что им было не до загадок. Поэтому им раздали подарки и быстренько удалились. Только в машине Света позволила себе расхохотаться.

— Лихо ты смахнул вазу, у тебя была такое лицо, видел бы ты себя со стороны, — смеясь, говорила она.

— Смотри, не разорвись от смеха, — сказал Виктор и невольно улыбнулся сам.

Остальные заказы были выполнены весело и легко, и только один раз Виктор чуть-чуть не потерял голос, когда маленький мальчик обратился к нему с просьбой:

— Дедушка Мороз, — потянув его за край шубы, заговорил он, — сделай так, чтобы мой папа стал здоровым и вернулся домой из больницы.

Виктор почувствовал ком в горле и увидел, как мать мальчика смахнула со щеки непрошеную слезу, бабушка достала платок и уткнулась в него носом. Виктор отставил в сторону серебристый посох и поднял мальчика на руки. — Я обещаю тебе, что ты обязательно увидишь своего папу, что бы ни случилось. Сильным и здоровым. Ты веришь мне? — сказал он уверенным и убедительным голосом.

— Да, дедушка Мороз, теперь я верю, — сказал мальчик и потрогал его бороду.

Это был последний заказ, Виктор ехал в машине и смотрел за окно, одинокая слеза блеснула на белой бороде и тут же растворилась в белокурых локонах. Он никак не мог забыть этого мальчика и сильно сжимал посох.

— Посмотри, пожалуйста, на меня. Это тебе урок. Ты должен держать себя в руках. А в целом ты справился. Все хорошо, Виктор, все хорошо, — сказала Света и, сняв красную рукавицу с его руки, взяла его теплую руку.

Виктор вышел из машины и побрел в агентство, он чувствовал непривычную для него усталость, но, несмотря на мелкие промахи, он чувствовал удовлетворение, что справился с ролью деда Мороза. Света ненадолго задержалась в машине, она громко смеялась и что-то говорила водителю, хлопнув дверцей, она быстро догнала Виктора у самой двери и стала радостно нажимать на кнопку домофона.

— Опять балуешься, — улыбаясь, сказал усатый охранник.

— Да, — крикнула Света и показала язык.

Первый шаг сделан, нужно двигаться дальше, думал Виктор, повесив на вешалку мокрую шубу. Усевшись перед зеркалом, он растворил клей и отделил бороду от задумчивого лица. Весь день я был дедом Морозом, но так и не подготовился к самому главному, это встреча с детьми. Он смотрел на свое отражение в зеркале, но не видел его, перед глазами стоял мальчик, который говорил, дедушка Мороз, когда мой папа станет здоровым? Виктор сдвинул шапку деда Мороза на глаза и уткнулся лицом в свои ладони.

— Я, наверное, не смогу, — сказал он вслух.

— Сможешь, — жестко сказала Света.

Она упругим шагом подошла к Виктору, и он прижался лицом к ее спасительной груди.

— Я буду стараться, буду стараться, — шептал он.

— О, господи, и откуда он появился, этот мальчик? глубоко вздохнув, сказала Света.

— Из жизни, Света, из нашей непридуманной жизни, которая внезапно сводит нас и так же неожиданно разводит.

Света забрала шапку и парик у Виктора и, погладив ему голову, поцеловала его в сухие губы.

— Собирайся быстрей. Алексей довезет нас до твоего дома. Я с ним договорилась. Я останусь сегодня у тебя. Ты не возражаешь?

— Я очень рад, что ты поддерживаешь меня.

Когда сели в машину, Света моргнула Виктору и игриво хлопнула водителя по плечу.

— Алексеюшка, прокати нас с ветерком!

— С удовольствием, — ответил он и рванул машину так, что у Виктора дернулась голова.

На повороте он затормозил и, веселя Свету, начал непрерывно сигналить всем водителям, его незамедлительно пропустили, от греха подальше. Подъехав к дому, он пронесся на скорости мимо подъезда, и резко затормозив на широком месте, развернул машину в обратную сторону, после чего медленно подъехал к подъезду.

— Ау, — вскрикнула Света, хлопая руками по плечам Алексея.

— Тебя, Светик, захочешь, на луну отвезу, — вздыхая, сказал Алексей.

— Ты бывший гонщик? — спросил Виктор.

— Да, Виктор, когда-то я им был.

— Алексей, посылаю тебе воздушный, лунный поцелуй.

— Ой, — вскрикнул Алексей, хватаясь за щеку, — кажется, поймал.

— Кого?

— Луну.

Они смеялись, а Света радостно хлопала его по плечам. — До свидания, Алексей, — сказал Виктор и вышел из машины.

Он подошел к двери подъезда и обернулся назад, Света стояла возле машины и смеялась над шутками Алексея. Но, поймав на себе взгляд Виктора, махнула Алексею ручкой и побежала к подъезду, ее красивые глаза излучали игривые лучики.

— Сколько в тебе энергии, — разглядывая лицо Светы, сказал он.

— Я молодая и озорная и я девчоночка красивая такая, — отбивая чечетку каблуками, пела Света.

Когда-то и я был таким, открывая дверь, подумал Виктор. Не успели зайти в квартиру, как Света стала быстро раздеваться, кидая свои вещи в руки изумленному Виктору.

— Повесь все, пожалуйста, сам. Я хочу немедленно принять душ, — сказала Света и исчезла в ванной.

И только Виктор повесил ее шубу на плечики, голая Света распахнула дверь и добродетельным голосом спросила:

— Ты не сердишься?

Виктор только рассмеялся, качая головой. Он переоделся и стал греть ужин, за окном кто-то запускал ракеты салюта. Виктор включил тюнер, и из колонок вырвалась ритмичная музыка. Света вышла из ванной, одетая в халат Виктора, она танцевала и расчесывала массажной щеткой волосы.

— Мой печальный принц, идите в душ, а я приготовлю вам королевский салат. Да, и побрейся, пожалуйста.

Света зажгла свечу и поставила ее в центр стола, они пили вино и ужинали. Ее взгляд и счастливая улыбка говорили о том, что она летает в своем молодом и беззаботном мире, где все легко и просто. Виктор думал о способности Светы заполнять собой пустое пространство и сейчас у него было такое чувство, словно их не двое, а гораздо больше.

Прыгнув на постель, Света распахнула полы халата и осторожно дотронулась ногой до живота Виктора.

— Помассируй мне ноги, пожалуйста.

Густые волосы Светы, распались на волнистые локоны, закрывая подушку.

Света облокотившись на локти, лежала на спине и слегка постанывала от удовольствия, и вдруг ее взгляд застыл на лице Виктора. Как мне хорошо с ним, подумала Света и, распахнув халат, привлекла Виктора к себе. Разбудив в нем затаенную страсть зрелого мужчины, она все сильней и сильней влюбляла его в себя, открывая для своего блаженства все его сокрытые силы. Он полностью растворился в горячем молодом теле. Света властвовала над ним, унося его в такие глубины, из которых, если взглянуть на прошлое, оно покажется маленьким солнечным зайчиком. Он тихо уснул в нежных руках Светы, она крепко обнимала его и уснула сама, но так и не выпустила Виктора из теплых рук.

На следующий день он артистически исполнял роль деда Мороза и более раскованно произносил текст. У него не было сомнений по поводу своих движений, он уверенно играл, словно хотел донести нечто большее, до детских душ. Света была приятно удивлена, но в глубине ее души возникла маленькая ревность, что он ее переигрывает. Виктор ехал в машине и смотрел за окно, его белая борода скрывала легкую улыбку.

— Как ты неожиданно раскрылся, Виктор. Ну, конечно, ты играл в театре, а еще вчера я тебя учила. Смешно. Ты просто был немного напряжен и скован, а теперь ты владеешь собой и играешь, как настоящий актер.

— И это все благодаря тебе, Света. Без тебя у меня ничего бы не получилось.

— Извини меня.

— За что?

— Я ревнивая девчонка. Ты переиграл меня, вот мне и стало обидно.

— Но, дед Мороз, он же главный персонаж, а Снегурочка — внучка, помощница, так?

— Ты прав, Виктор. Я просто привыкла, что все внимание сконцентрировано на мне, — прижавшись к плечу Виктора, сказала Света.

— Они и смотрят на тебя, а меня только слушают.

— Я заметила, что детям нравится, как ты играешь. Они ждут, что ты скажешь, и внимательно следят за тобой.

— Ах, Света, Света. Мы с тобой теперь полноценная пара. Уверенный в себе дед Мороз и красавица Снегурочка.

— Как мне хорошо с тобой, — еще крепче прижимаясь к Виктору, сказала она.

Они отработали еще один день. Виктор вышел из машины и бодрым шагом пошел в агентство, его глаза радостно блестели. Света шла рядом и улыбалась, теперь у них было на двоих одно чувство радости. Он повесил шубу и аккуратно отклеил бороду, умылся холодной водой в туалете. Еще несколько дней назад он и не подозревал, что новый свет жизни так стремительно исцелит его душу. Он был влюблен. Они вышли из агентства и пошли по хрустящему снегу. Света, улыбаясь, заглядывала ему в глаза, ей было очень приятно, что Виктор изменился. Ей даже казалось, что он стал немного выше ростом. Она шла с ним под руку и крепко прижималась к его плечу.

— Можно, я останусь у тебя? — каким-то другим и незнакомым голосом спросила Света.

— Я буду просто счастлив, если ты это сделаешь.

Они снова затопляли друг друга страстью, но Свете больше не хотелось быть главной, ей хотелось быть слабой и нежной. Виктор рассказывал Свете много интересных историй и был необычайно весел. Он как-то по-новому вглядывался в ее лицо, в ее чистые глаза, словно только сейчас смог охватить ее взглядом, всю целиком.

— У тебя очень красивое и благородное лицо, — мягко касаясь щеки рукой, сказал Виктор.

— Ты опять удивляешь меня. Мне всегда кажется, что я изучила тебя, и вот ты весь передо мной, но в самый последний момент ты вдруг изменяешься и ускользаешь. Но знай, в тот момент, когда я разгадаю тебя, я тебя разлюблю.

— Что ты сказала? Ты хочешь сказать, что ты полюбила меня?

— Да, я влюбилась в тебя и, наверное, я дура. Самое главное, что я не заметила, как это произошло. Мне казалось, что я играю с тобой и очевидно я заигралась. Ну, что ты молчишь, радуйся.

— Я очень рад. Но я влюбился в тебя еще раньше. Когда ты пришла ко мне ночью и мы обнимались с тобой, вот тогда я и почувствовал, что жизнь возвращается ко мне. И каждый раз я ждал тебя и так боялся своего чувства. Я боялся, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств, кроме жалости. И вот ты призналась…

Слезы хлынули из его глаз, и он поцеловал Свету с таким упоением и такой нежностью, что она, не выдержав, заплакала сама. Их поцелуи были пропитаны слезами, любовью и радостью взаимных чувств.

На следующий день счастливый Виктор вдохновенно исполнял роль деда Мороза и влюбленными глазами следил за Светой. Один раз, сопровождаемая его взглядом, Света мягко оступилась.

— Пожалуйста, не смотри так на меня, я теряюсь, — шептала в машине Света.

— Прости, я буду отводить глаза, — шептал Виктор.

— Нет, смотри на меня. Мне нравится твой взгляд, — шептала она.

— Да, вы совсем спелись, — сказал Алексей, заглядывая через зеркало.

— Алексей, работа сближает, — моргнув глазом Виктору, ответила Света.

Виктор счастливо улыбался и гладил Свете руку, и вдруг машина повернула на знакомую ему улицу, на мгновенье у него возникло такое чувство, словно он едет в запретную зону. Неужели это произойдет именно сейчас, вот так просто, машина подъедет к подъезду и они войдут в недоступный для него дом, думал Виктор. Света взяла его застывшую руку и крепко сжала. Виктор собрал всю силу воли и подавил нахлынувшее волнение. Они поднялись на этаж, Света умоляющим взглядом посмотрела на Виктора, он быстро перекрестился и нажал на звонок.

— Здравствуйте. С Новым годом вас, — преувеличенным басом сказал Виктор.

— Здравствуйте, — мягким голосом сказала Света.

В ответ зазвучало много голосов, и они прошли в комнату. Сын с дочерью сидели на диване и улыбались. Неузнанный Виктор любовался улыбками детей, он видел неподдельную радость в этих лучащихся глазах. Он видел, как дочка с интересом разглядывает Снегурочку. Сын весело щурил глаза и тоже разглядывал Свету, в его взгляде было что-то недоверчивое и отчасти недетское и все же он улыбался.

— Здравствуйте, ребята!

Говорит вам дед Мороз.

Вам от северного брата

Я подарочки принес.

Шел я темными лесами,

Над озерами летел,

А сегодня вместе с вами

Песню петь я захотел!

Дочка смотрела на Виктора, нахмурив свои маленькие брови, ее руки застыли на коленях, и было видно, что она внимательно слушает и смотрит.

— Я Снегурочка, ребята,

Вас я очень всех люблю!

И от северного брата

Вас поклон принять молю.

А сейчас споем мы песню

Про зеленую красу.

Тот, кто знает, подпевайте,

Ведь растет она в лесу.

Света взяла за руки сына и дочь, но сын отдернул свою руку и выразительно посмотрел на мать.

— Он у нас уже взрослый мальчик, — сказала бывшая жена.

— Как тебя зовут, девочка? — ласковым голосом спросила Света.

— Меня зовут Катя, — ответила дочь, не отрывая глаз от Снегурочки.

— Катенька, давай споем песенку про елочку.

В лесу родилась елочка, в лесу она росла.

Зимой и летом стройная, зеленая была.

— красивым голосом запела Света.

Виктор молчал, он держал дочь за ладошку и чувствовал, как тепло разливается по его груди. Он разглядывал ее глаза, брови, нос, губы и испытывал от этого необычайную радость. Вот она, дочь, и никто не знает, что это он, отец, держит ее сейчас за руку, и что он необыкновенно счастлив. Света крепко сжала руку Виктору, она очень боялась, что он не выдержит и сорвется, она переживала всем сердцем.

— Мороз ее укутывал, смотри не замерзай. Дедушка, а почему у нас на елке не горят огонечки?

— Сейчас мы это поправим, — сказал Виктор и, наклонившись, включил гирлянду в знакомую ему розетку.

— Как сияет наша елка,

Как горят ее огни!

Заблестели все игрушки,

Детям нравятся они.

Дедушка Мороз, а ты приготовил детям подарки?

— Да, моя внученька, но прежде, они должны отгадать загадки.

Кто зимой морозит нос?

Это…

— Дедушка Мороз, — ответила дочь.

— Молодец, — сказал Виктор.

Света подошла к сыну и, взяв его за руку, подвела к Виктору.

— Мальчик, как тебя зовут? — спросила Света.

— Дима.

— Отгадай загадку:

Схлестнулись две подруги,

Метель, да…

Сын посмотрел на мать, она губами пыталась передать ему нужное слово.

— Вьюга, — нахмурившись, ответил сын и как-то внимательно посмотрел на деда Мороза.

— Катенька, ты первая получай свой подарок, — сказал Виктор и низко наклонился к лицу дочери.

— Спасибо.

— И тебе, Дима, за сложную загадку, большой подарок.

— Спасибо, — сказал сын, вглядываясь в глаза Виктора.

— А теперь нам пора в дорогу, еще не все дети получили подарки. До свидания, ребята.

— До свидания, — сказала Света.

— До свидания, — ответили сын и дочь.

— Спасибо вам. До свидания, — ответила бывшая жена.

— До свидания, — ответил Виктор, взглянув ей в глаза.

Света дернула его за рукав, и они удалились.

Все было позади, они ехали в машине и некоторое время молчали.

— Господи, как я устала. Я вся мокрая. Я так переживала за тебя, так переживала, все мои нервы были натянуты, как струны.

— Как видишь, все прошло замечательно, все остались счастливы и довольны. Только дети, уже не мои, они какие-то чужие.

— А что ты хотел? Они воспринимали тебя, как деда Мороза.

— Мне кажется, меня узнал сын.

— Так, спокойно. Алексей, все, что сейчас будет сказано, должно остаться в этой машине.

— Слово настоящего мужика, — ответил Алексей.

— Итак, то, что тебе кажется, ничего не значит. Это все догадки. Ты увидел своих детей и прими их такими, какими ты их увидел, вот и вся правда. И не нужно искать новых и неразрешимых смыслов. Успокойся и живи настоящим. Живи той жизнью, которая у тебя есть.

— Ах, вот в чем дело. Крутой ты мужик. Нервы для этого нужны железные. Я бы так не смог. Твою руку, Виктор.

— Спасибо, Алексей, — сказал Виктор, отвечая крепким рукопожатием.

— Мужчины хватит, разошлись, — сказала взволнованная Света.

— Слушай, Виктор. Мы все равно уже закончили, давай выпьем, как настоящие мужики.

— Так, если ты сейчас не прекратишь такие разговоры, я не знаю, что сделаю.

— Эх, Светик, Светик. Красивая ты девушка, а мужиков тебе не понять.

— Я понимаю только одно, что ты сейчас рвешь ему душу.

— Ну, прости, тогда я действительно замолкаю.

Сын стоял у окна и смотрел вниз на пустую дорогу, следы от уехавшей машины темнели на белом снегу.

— Ну, что же ты не смотришь свой подарок, ты его так хотел.

— Мама, мне кажется, это был папа. У этого деда Мороза папины глаза.

Катя изумленно посмотрела на брата, потом на мать.

— Дима, у тебя что, фантазия разыгралась? Странные они какие-то, все чего-то переглядывались. А Снегурочка, ну просто прима, так пела, как на эстраде. И все ножками своими рисовала и туда и сюда. Уж твой бы папа, если бы он был здесь, глаз бы от нее не оторвал.

— Да, успокойся ты, мне тоже показалось, что похож. Да мало ли кто на кого похож, — сказала бабушка.

— А мне понравилась Снегурочка, она хорошая, — сказала Катя.

Бывшая жена Виктора укладывала детей спать, она поцеловала сына и перекрестила его. Потом подошла к дочери и склонилась над ней.

— Спи, моя хорошая, — сказала она и, поцеловав дочь, перекрестила ее.

— Мама, а это правда, был папа? — спросила Катя.

— Это был дед Мороз. Это всем ясно, — посмотрев на сына, сказала она.

— Да, — словно от чего-то отмахиваясь, ответил сын.

— А теперь спите и чтоб ни звука.

Бывшая жена стояла на кухне возле окна и курила, нервы, словно маленькие молоточки, стучали в ее висках. — А если это был он? — обратилась она к матери.

— Вам всем давно пора успокоиться.

— А если это был он? Какое право он имел появиться здесь?

— Успокойся, успокойся. Выпей лучше вина.

— Да, не хочу я это вино, оно кислое.

Виктор сидел на кухне со Светой и серьезно разговаривал, она снова стала жесткой и деловой, и это обстоятельство немного огорчало его. Он вспоминал детей и прокручивал всю сцену от начала и до конца, он был удовлетворен, но, несмотря на это, он глубоко чувствовал невозможность своего участия в непрерывном воспитании родных и близких ему детей. Света сидела на стуле, закинув ногу на ногу, она нервно теребила на своей груди золотую цепочку.

— Значит так, с завтрашнего дня ты не работаешь.

— Почему?

— Сын тебя узнал. Папа. Начнут выяснять, кто, как, где, при каких обстоятельствах и кто вообще мог такое разрешить.

— Да еще ничего не известно…

— Известно, не известно. Рисковать мы не будем. Замена тебе есть. Не волнуйся. Все документы о поступлении на работу мы уничтожим. И тебя в нашем агентстве просто не было. Я была и до тебя и после, но это совсем другая история. Как тебе финал?

— Как лицо сугубо официальное вы меня убедили. Света, наверное, ты права.

— Я права на все сто процентов. А теперь обними меня и поцелуй, — усаживаясь на колени к Виктору, сказала она.

— Документ скреплен поцелуем, — смеясь, сказал он.

— Ты зря смеешься, последствия могут быть очень серьезные. Ты получил все, что хотел, по сути, ты использовал наше агентство в своих личных целях. Вы это признаете, подсудимый?

— О да, каюсь. Что вы со мной сделаете, гражданин судья?

— Для начала я тебя укушу.

— Кусай. Ой, ой, ой…

На следующий день, Виктор замечательно выспался и пришел в агентство в назначенный час к Ирине Анатольевне. После исполнения рискованного желания его активность спала, и он уже действительно не хотел работать дедом Морозом, некая апатия наблюдалась в его задумчивых глазах.

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна, — сказал Виктор, присаживаясь на стул.

— Здравствуйте, Виктор. Все-таки я была права. У вас были личные мотивы, и если бы я знала, то не согласилась бы принять вас на работу. Теперь о самом главном: вы у нас не работали. Вы согласны?

— Да.

— Света почти все рассказала. И я думаю, что рисковать не стоит. Так, теперь, вы проработали у нас три дня, вместо пяти, согласны?

— Согласен.

— В бухгалтерии получите деньги за три дня.

— Ирина Анатольевна, можно я не буду брать эти деньги. Это моя маленькая плата за причиненный ущерб вашему агентству.

— Ой, какой благородный мужчина. Ладно, в виде исключения, разрешаю. Только в следующий раз решайте личные дела, без привлечения всевозможных служб и агентств.

— Я постараюсь.

— Уж постарайтесь, Виктор. Да, и спасибо за работу. Желаю вам удачи, отчаянный мужчина.

— Спасибо и вам, уважаемая, Ирина Анатольевна. Прощай, агентство «Веселых снеговиков», — раскинув руки в стороны, улыбаясь, сказал Виктор.

— До свидания, Виктор. Я вас больше не задерживаю.

Виктор шел по улице и, улыбаясь, думал о детях, он видел их, держал за руку дочь и говорил с ней, и этот новогодний миг он вспоминал вновь и вновь.

И пусть его душу терзали новые сомненья, он понял одно, что главное — не потерять себя, и сейчас он чувствовал себя победителем.

Дима сидел в квартире один и смотрел телевизор, он не пошел гулять вместе со всеми, как его ни уговаривали. Он никак не мог забыть странного и похожего на отца деда Мороза. И вдруг в его голове созрела мысль, что если он узнает адрес агентства и придет посмотреть, кто там работает. Он достал телефонную книжку из шкафа и позвонил в агентство.

— Здравствуйте, у нас вчера был дед Мороз и оставил свои рукавицы. Скажите ваш адрес, и я принесу их вам.

— Спасибо, мальчик. Записывай адрес.

Дима, записывая адрес, почувствовал, как у него вспотела ладонь, он волновался и не мог понять, почему. Он быстро оделся и направился в агентство. Какая-то неведомая сила вела его туда, и он сам не понимал, зачем все это делает. Прошел час, но терпеливый Дима продолжал стоять у агентства. Наконец подъехала машина и из нее вышла та самая Снегурочка. Дима хмурясь, стал вглядываться в деда Мороза, но сильно волнуясь, не смог его хорошенько разглядеть. Руки у Димы немного дрожали, но он твердо решил дождаться выхода этого мужчины. Подъехала еще одна машина, и из нее вышли дед Мороз и Снегурочка, они весело над чем-то смеялись. Набежавший ветер сдул с крыши соседнего дома снег, он закружился над головами деда Мороза и Снегурочки, и дед Мороз весело поднял посох вверх. Свет, где был расположен центральный вход, погас, и его сменило тусклое дежурное освещение, Дима потер замерзающий нос и потоптался на месте. И вдруг желанная дверь распахнулась, и из агентства вышла Света и ее партнер Алексей Петрович. Они повернули за угол, и Дима двинулся им навстречу.

— Это вы были у нас вчера? — сказал Дима.

Сердце у Светы екнуло, она сразу узнала сына Виктора, но, совладав со своими чувствами, осторожно спросила его:

— Ты кого-нибудь ищешь, мальчик?

— Да. Я ищу папу.

— Папу, какого папу? — удивленно спросил Алексей Петрович.

— Вчера у вас на квартире, мы были с Алексеем Петровичем.

— Врете вы все, — нахмурившись, сказал Дима.

— Ты почему так разговариваешь, мальчик? — возмутился Алексей Петрович.

— Спасибо, Алексей. Я разберусь сама.

— До свидания, Светлана.

— До свидания. Дима, уже поздно, пойдем, я тебя провожу, а по дороге ты мне все расскажешь.

Света внимательно слушала Диму и понимала, что мальчика нужно успокоить и убедить в том, что он ошибся. Вот они последствия, желание одного человека исполнилось, а что потом, сын узнает отца, которого он потерял, и переживает вновь эту потерю, такова цена наших желаний.

— Я узнал его глаза — это был мой папа, а не этот дядя.

— Послушай, Дима, Алексей Петрович, когда работает, использует линзы, и, конечно же, его глаза изменяются. В жизни, всегда так бывает, что кто-то на кого-то похож. И нам всегда хочется, чтоб это был тот самый человек, которого мы знаем. Ты, согласен со мной?

— Нет. Он был похож на моего папу.

— Послушай, ты же сам говоришь, похож, а точно ты не уверен. Ты знаешь, где живет твой папа?

— Да.

— Тогда почему ты пришел сюда?

— Я думал, это был мой папа, — сказал Дима и отвернулся в сторону.

— Ты с ним встречаешься?

— Нет, — хлюпая носом, ответил Дима.

— Ты знаешь, дорогой мой, тебе нужно самому решить этот вопрос. Нужен тебе папа или нет. Возьми платок.

Дима, хмурясь, вытирал нос и смотрел на красивую Свету, он тщетно пытался разглядеть в ее чистых глазах хоть какую-нибудь маленькую тень лжи. И образ милой и доброй Снегурочки сменился на образ неприступной Снежной королевы. Этот обман и это сходство, как убеждали его, вызвали в его душе чувство тоски и необъяснимой горечи.

— Моя мама не хочет, чтобы мы встречались.

— Теперь мне все понятно. Ну, вот и твой дом. До свидания, Дима. А папа, наверное, у тебя хороший.

— Откуда вы знаете?

— Не знаю, мне так кажется. Запомни только одно, что все зависит от тебя. Прощай.

— До свидания, — сказал Дима и еще долго стоял и смотрел, как Света плавно уходит в темноту белоснежной ночи.

Света шла по дороге, набежавший ветер колючими снежинками ударил ей в лицо, она подняла пушистый воротник у шубы и отвернулась от ветра. Слезы потекли из глаз по холодным щекам Светы, она хотела достать платок, но вспомнила, что отдала его Диме. Ну и пусть текут, подумала она, я ни о чем не жалею, я его люблю, только почему это так мучительно?

Поднявшись на этаж, Дима высморкался и, шмыгая носом, позвонил в дверь.

— Ты где был, дружок, ты знаешь который час? — открыв дверь, спросила мать.

— Я гулял…

— Так, почему у тебя красные глаза? Ты входи, входи, — закрывая за сыном дверь, сказала она.

— Я ходил…

— Куда ты ходил, откуда у тебя этот платок, что вообще происходит, ты можешь мне объяснить?

Дима, хлюпнув носом, запнулся и разрыдался горькими слезами, и, как он ни пытался что-то рассказать, ничего у него не получалось. Слова, вперемешку со слезами, дробились на непонятные слоги и от этого он еще больше плакал. Только когда он умылся и успокоенный матерью попил воды из кружки, он смог рассказать о том, что с ним произошло.

Тем временем взволнованная Света подошла к дому Виктора. Она продолжительно надавила на звонок, и когда он открыл Свете дверь, то ему пришлось убрать ее руку от кнопки звонка. Света вошла в коридор и тихо прижалась к Виктору. Ее застывший взгляд заставил его встрепенуться.

— Девочка моя, что с тобой? Ты плачешь? Давай я тебя раздену.

— Нет, подожди…

Виктор крепко обнял ее и поцеловал в пробор волос, он видел, как снежинки тают в ее густых волосах, превращаясь в капельки воды.

— Еще крепче, — зашептала она.

— Светик, ты мой Светик. Не готова ты еще к потрясениям в своей молодой жизни.

Света подняла голову и посмотрела в глаза Виктору, она мучилась одним, но очень важным вопросом. Это она укрепила веру в жизнь у отчаявшегося Виктора, и это она возродила в его душе любовь, и это она помогла ему увидеть детей. И сейчас ей очень захотелось узнать, что важнее для Виктора, его прошлое или новая любовь.

— Что с тобой, Света?

— Я говорила с твоим сыном.

— Что? Что ты сказала? Так, теперь успокойся и расскажи мне все по порядку.

Виктор снял шубу со Светы, словно отделил личинку от бабочки. Она вялой рукой включила свет и вошла в ванную. Виктор, скрестив руки на груди, стоял и ждал ее в коридоре. Когда Света умылась, они вошли в комнату и сели на диван, она прижалась к его плечу и погладила его по груди.

— Я люблю тебя. Для тебя это важно?

— Да, для меня это очень важно, это стало моей новой жизнью. Расскажи мне, пожалуйста, о сыне. Я должен знать. — Он стоял у агентства и ждал тебя. Какая я дура, что согласилась на это.

— Света, пожалуйста, успокойся. Я прошу тебя. Если это так тяжело, ты можешь мне ничего не рассказывать. Я уже поставил в этой истории точку, — успокаивая Свету, сказал Виктор и поцеловал ее в губы.

Света ответила ему на поцелуй, и ей захотелось, чтобы он не кончался как можно дольше. Чувство личной вины угнетало ее, но любовь Виктора разрушала все недозволенные границы и она больше не могла слушать голос разума, потому что чувствовала себя слабой.

— Ты действительно меня любишь, теперь я верю тебе. Я так этому рада, ты не можешь себе это даже представить. Вот теперь я все тебе расскажу. Я провожала его до дома, и мы разговаривали с ним. Он не верил мне, что это был другой дед Мороз, но я убедила его. Но, несмотря на это, он очень был расстроен, ты меня понимаешь?

— Да.

— Я сказала ему, что если для тебя так важен отец, то никто за тебя решения не примет. Еще я отдала ему свой платок, когда он плакал. Он любит тебя, я это почувствовала.

— Ты опять поступила правильно, ты умница, я всегда это знал. Пусть все остается как есть, я больше не хочу менять ход событий и поэтому ставлю на этом точку.

Тихо играла музыка, светильник на журнальном столе отбрасывал свет, который робко касался ног двух обнявшихся людей. Виктор медленно и нежно целовал лицо Светы и разглядывал ее карие глаза. Он прекрасно понимал, что новогодний миг прошел, и прекрасно знал, что когда-нибудь пройдет и этот миг любви, и с этим он ничего не мог поделать, жизнь всегда несет нас к новым берегам.

Прошло три дня. Виктор стоял у окна и смотрел на знакомое круженье снега. Он думал о том, как удивительна жизнь, она подарила ему эту новогоднюю сказку. Незабываемая встреча с детьми, о которой он мог только мечтать, любовь красивой девушки, которая оживила его сердце. Он смотрел на круженье снега и улыбался, жизнь снова радовала его и манила своим необъятным горизонтом. Вдруг кто-то настойчиво стал звонить в дверь, и удивленный Виктор пошел открывать. Когда он открыл дверь, то от неожиданности шагнул назад.

— Папа, мы пришли, — радостно сказала дочь и стала быстро раздеваться.

— Здравствуй, папа, мы ненадолго, если узнают, что мы были у тебя, меня будут ругать.

Виктор благодарно поцеловал сына, он взял дочь на руки и долго целовал ее в розовые от мороза щеки.

— Я решил привести к тебе Катю.

— Дима, ты молодец, я очень благодарен тебе и, поверь мне, я этого никогда не забуду, — сказал Виктор и опустил дочь на диван.

Катя, увидев знакомые мягкие игрушки, быстро схватила их и, прижимая к своей груди, стала как ни в чем не бывало играть. Виктор сел рядом с дочерью и погладив ее по голове, посмотрел на встревоженного сына.

— Папа, мы долго не можем, нам нужно идти.

— Почему ты так боишься, ты не сделал ничего плохого.

— Меня будут ругать. Катя, пойдем собираться, — вытирая слезы, сказал Дима.

— Дима, пожалуйста, успокойся, несколько минут ничего не решают.

Вот он, тот мир, за который ты так боролся эти пять дней, он вернулся к тебе, пусть ненадолго, быть может, даже в последний раз, словно попрощаться, это не важно, а важно не потерять себя, и тогда новый свет жизни появится в дали горизонта, — подумал Виктор и, улыбаясь, посмотрел на сына.

Виктор заботливо одел дочь и, поцеловав ее, крепко прижал к своей груди.

— Папа, почему ты плачешь?

— Это я так радуюсь, девочка моя.

— Папа, почему ты к нам не приходишь? Обязательно приходи.

— Я приду, приду. Мы еще увидимся, девочка моя, — шепотом сказал Виктор.

— Папа, я хотел тебя спросить, это ты был у нас? — опустив глаза, сказал Дима.

— Да. Я очень хотел вас увидеть такими, какими видел всегда, с радостными улыбками.

— Я рад, что ты сказал правду. Папа, извини, но нам пора уходить.

— Да, хорошо. Дай я тебя поцелую.

— До свидания.

— До свидания, — сказал Виктор и, захлопнув дверь, тихо заплакал.

Вдруг спохватившись, он быстро подбежал к окну, но на дороге никого уже не было, словно никто и не приходил. Солнце, поднявшись выше, скользило яркими лучами по сверкающему снегу, оно согрело лицо Виктора и высушило его последние слезы. Он стоял у окна с закрытыми счастливыми глазами и улыбался.

Капустянский Виталий 23.01.2005 г.