Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьями

Виталий Зыков, 2015

Великая смута захлестнула Торн. Расторгаются многовековые союзы, соседи идут друг на друга войной, недавние друзья бьют в спину. Даже величайшие из великих и те оказываются под ударом давно и прочно забытых врагов. Мир вступил в эпоху страшных потрясений… Но когда на ветру полощется знамя пророчества и сидит на драконьем троне носитель трех цветов магии, не стоит бояться грядущего.

…Пришел добрый король, король — Тассов свет, прогнал злых господ, приструнил жестокосердных магов, наказал ленивых чинуш, и пролилась тогда на народ благодать Оррисова. В реках потекло ралайятское вино вместо воды, друлы уродились размером с детеныша тирра, а дороги усеяли полновесные фарлонги. Но не вынесли завистливые соседи счастья людского — козни стали строить, убийц подсылать да смутьянов. Не выдержал добрый король такой несправедливости, собрал войско и двинул на недругов. Год война шла, другой, пока не победил милостивец всех врагов и не приросла страна землей вдвое…

Фрагмент народной гарташской сказки, описывающий приход к власти короля Давира Жестокого, иногда называемого Испепелителем, и последовавший за ним период захватнических войн. Из книжного собрания Зельда Джугского

…Муссируемые в настоящее время слухи о причастности Нолда к уничтожению Гиркала теперь уже безо всякого сомнения можно считать доказанным фактом. Личное участие Архимага, конечно, под вопросом, но то, что жгли город и порт именно Истинные, известно совершенно точно. Сейчас нолдцы пытаются оправдать свою жестокость местью за Муар, но… уважаемые читатели, вы правда верите, что базу флота самой могучей страны мира разгромил сказочный лич? Я — нет! А потому на повестке дня два вопроса: зачем на самом деле островитяне уничтожили самый крупный в Благостном океане порт и какое преступление они замыслили следующим…

Отрывок из статьи в газете «Новости Равеста». Личности автора и заказчика текста установить не удалось

Моя вера тверда, и нет в сердце страха, прими мою службу Тебе и дай врага, достойного славы Твоей! Моя вера тверда, и нет в сердце страха…

Ранний вариант воззвания к Владыке рядовых воинов ордена, не посвященных в мистерии. Относится к периоду становления ордена Владыки

Глава 1

Галерею между главным зданием дворца короля Западного Кайена и его южными пристройками восстановили совсем недавно, меньше сезона назад. Эта часть резиденции монарха сильно пострадала во время штурма Старого Гиварта и последующей схватки К’ирсана Кайфата со змееногой марионеткой Спящих. Лишь теперь удалось вернуть ей былую красоту. Белоснежные потолки, бежевый окрас стен, ковровые дорожки на дубовых полах и сплошной ряд окон, буквально заливавших помещение светом. Здесь же нашлось место и для коллекции картин из запасников дворца. Запущенный в свое время Терном слух о принадлежности К’ирсана к старой династии и его родстве с Опуром Третьим требовал подтверждения, а потому теперь на любого посетителя галереи с осуждением взирали царственные «предки» нового монарха.

В этой части дворца К’ирсан бывал редко, да и то лишь когда ему требовалось добраться до потайного выхода в одной из пристроек. Обычно его сопровождали несколько телохранителей, но сейчас рядом шагал один лишь Терн. В порт Старого Гиварта прибыл торговый корабль из Тлантоса, привезя целый ворох слухов и новостей о происходящем в мире. И они оказались настолько удивительными, что взбудоражили даже обычно равнодушного к таким вещам Согнара.

— Нет, ты только представь: сначала какая-то непонятная сила, то ли нечисть, то ли демоны, а может, и вовсе боевые маги, разносит вдребезги Муар… Хотя тут нет ничего удивительного: Нолд давно напрашивался на хорошую оплеуху!.. Затем уже Нолд идет громить такой же порт, но уже в Тлантосе. И единственное, о чем все гадают, это удовлетворятся ли республиканцы одной атакой или же ударят еще по какой-нибудь цели! — выдал на одном дыхании генерал кавалерии.

— Что тебя так поразило? Полот Нолд сжег, и ничего, никаких последствий не было, — пожал плечами К’ирсан. — Почему ты думаешь, будто сейчас будет иначе? Тогда хоть Поднебесная голос подала, сейчас же… Пфф!

— Не скажи, — замотал головой Согнар. — Одно дело в рамках Объединенного Протектората «нецивилизованные» народы резать… Подумаешь, варварам кровь пустили! Светочам культуры и не такое позволительно… И совсем другое дело — разгромить без суда и следствия пусть не представителя сил Добра, но члена семьи «великих» наций.

— А это все звенья одной цепи. Пока есть хотя бы видимость международных законов, пока они худо-бедно работают, мир находится в равновесии. Но стоит кому-то плюнуть на условности и начать поступать, как ему вздумается, возникает хаос. Пусть не сразу, потихоньку, но система ломается. И со временем становится все хуже и хуже. Мир катится в ад, где нет ограничений и есть лишь право сильного… — скривился К’ирсан. — И проблема даже не в том, что не получивший укорот нарушитель начинает наглеть, гораздо хуже, что он становится примером для подражания. Потому как если можно одному, почему нельзя другому?! Как говорят в Залимаре: «Джинн выпущен из бутылки», и назад его не загнать!

— Светлый Оррис, от кого я слышу такие речи! — зафыркал Терн. Покосился на короля — не обиделся ли, после чего добавил: — Да простит меня твое величество за наглость.

К’ирсан криво усмехнулся и шутливо погрозил пальцем:

— В нашем случае надо говорить не о праве сильного, а скорее о долге сильного. Мишико настолько разрушил государство, продался всем, кому только возможно, что мятеж был вопросом времени. Не будь меня, появился бы кто-то другой. Рано или поздно, — пояснил он. — Я не о том пытаюсь сказать. Вот представь страну, где правит не монарх, а выбранный на какой-то срок правитель…

— Не могу, — замотал головой Терн. — Не может такое государство существовать. Любой временщик будет работать либо на свой карман, либо на свой образ в глазах толпы. До реальных проблем ему дела не будет!

Кайфат не стал вдаваться в тонкости народовластия и, чуть поморщившись, кивнул.

— Но ты все-таки представь, — попросил он. — Государство с устоявшейся системой законов, выстроенным механизмом смены власти, какой-никакой вертикалью управления и прочей атрибутикой. И вот в этой стране народ вдруг решил, что правитель плох. Но ждать выборов не стал и вышел на баррикады…

— Народ вышел? — удивился Терн. — Или кто-то с тугой мошной и хорошей командой бойцов-революционеров его вывел? — Приосанился и добавил: — Как у нас было…

— Не важно! — сказал К’ирсан раздраженно. — Главное, протест удался. Правитель свергнут, система сломана, и закон один раз был нарушен. Как думаешь, новая власть будет устойчивой? Или, как только она разонравится, вместо выборов снова устроят мятеж?

— Ответ очевиден. Будет второй мятеж, третий… пока все не закончится расколом и гражданской войной, — пожал плечами Терн. Потом вдруг вздрогнул и напряженно уставился на К’ирсана. — Погоди, ты это к чему… Думаешь, в нашем случае все так же закончится?!

Кайфат устало вздохнул и, успокаиваясь, принялся гладить Руала по спинке.

— Забудь про нас. Пока у меня не появится наследник и верные силы, способные посадить его на трон даже в мое отсутствие, король К’ирсан Кайфат будет считаться диктатором, но никак не родоначальником новой династии и настоящим монархом. Разговор о другом, о Нолде и нарушении им основополагающих законов, — сказал К’ирсан наконец. — Да, мир несправедлив, да, Истинные всегда позволяли себе слишком много такого, что было непозволительно другим. Но сейчас они не нарушили законы, они сломали механизм системы, краеугольным камнем которой сами же и являлись. Они первые, кто так нарушил их собственные правила, но не последние. Сначала без оглядки на других начнут действовать члены Протектората, затем, когда контроль «цивилизованных» над Торном ослабнет, свое слово скажут «варвары». И начнется череда местечковых войн, плавно трансформирующаяся в очередное глобальное противостояние…

— Война-а… — протянул Согнар, выхватив из королевской речи, на его взгляд, главное. — То есть ты ждешь войну. И тот же прорыв Бездны в Зелоде всего лишь один из ее эпизодов… — Терн совсем не аристократически шмыгнул носом, поправил сбившиеся ножны с мечом и вдруг заговорщицки наклонил голову к Кайфату. — Про право сильного я понял. А когда мы дорастем до того, чтобы им воспользоваться, а?

К’ирсан не выдержал и рассмеялся.

— Всему свое время, Терн, всему свое время! — сказал он с чувством. — Сейчас надо заниматься гораздо более мирными вещами.

— Слова настоящего Защитника, — вспомнил Терн нелюбимое К’ирсаном прозвище, еще времен войны за престол Западного Кайена. Сейчас о нем уже немного подзабыли, но в разговорах нет-нет да и всплывало.

Беседа ненадолго прервалась. Миновав галерею, они вышли на лестницу, спустились этажом ниже и, попетляв по коридорам, остановились перед караулкой, за которой уже располагался нужный К’ирсану выход из дворца.

— Кстати, твое величество, потрясен. До самого конца не верил в последние твои затеи, а зря! — вдруг сказал Терн. — Гномы уже в Старом Гиварте, ударными темпами отстраивают в Нижнем городе свою слободу и скоро возьмутся за выполнение королевского заказа. Орки еще не прибыли, но караван к ним уже формируется, а на юге для них строятся военные лагеря. Мало того, флотилию судов к этим дикарям при переходе через Темный океан будут сопровождать корабли М’Ллеур. — Согнар с непонятным выражением лица посмотрел на своего короля и друга. — Могу ошибаться, но еще не бывало такого, чтобы кому-то из королей Сардуора соглашались служить представители аж трех народов нелюдей!

Последняя фраза давнего приятеля сильно смахивала на лесть, что несколько расстроило К’ирсана. Терять друга и получать еще одного придворного лизоблюда, которых и без того развелось немало, ему совсем не хотелось. С Терна мысли перескочили на причину, из-за которой Кайфат оказался неподалеку от черного входа во дворец, и он посмурнел.

Но, видимо, и он и Согнар мыслили одинаково.

— Хфургова мать, командир! А куда это ты собрался? — воскликнул Терн, только сейчас обратив внимание на «походную» одежду государя. — Когда меня с собой позвал, я решил, что ты нечто вроде внезапной инспекции дворца задумал. Но как-то теперь сомневаюсь…

К’ирсан вздохнул и исподлобья посмотрел на Согнара. Поколебавшись немного, достал из сумки на поясе аккуратно свернутое письмо и сунул в руки старого друга.

— Читай последний абзац, — приказал Кайфат.

— Ну-ка, — азартно пробормотал Терн и забегал глазами по строчкам. — Ага!.. «Это десятое, последнее письмо. Наверное, Вы считаете меня слишком назойливой… не зря же я до сих пор не получила от Вас ответа, но… мой король! Все то, что писала ранее и пишу сейчас, — правда! Быть может, для Вас то время, проведенное вместе, всего лишь эпизод в бурной и опасной жизни, однако для меня все иначе и потому молю о новой встрече. Не хочу ни к чему принуждать и смиренно приму отказ, но… если я хоть что-то значу для Вас, то приходите по адресу…» Что?! — Терн не скрывал потрясения. Бросив на задумчивого К’ирсана быстрый взгляд, он перечитал возмутившие его строчки и продолжил: — «Что в Новом Гиварте. Где буду трепетно Вас ждать две седмицы. С надеждой и страхом в душе и сердце, всегда Ваша, Мелисандра Балтусаим».

Согнар смял письмо в руке и замер, явно подбирая слова.

— Командир, это же… та самая Мелисандра, да? — Дождавшись кивка, Терн скривился, как от кислого друла, и выдохнул в сторону: — Хфургово семя! Чтоб мне мархузом переродиться… — Резко повернулся к королю и требовательно спросил: — Ты понимаешь, что это ловушка?! Расставленная специально на К’ирсана Кайфата… И даже не надо гадать, кто заказчик. Тогда в Ралайяте все тоже началось с этой Мелисандры, а закончилось нападением Светлых эльфов и твоей… твоей смертью. Сейчас все повторяется, только теперь Гхол уже не сможет тебя воскресить.

К’ирсан поморщился от резких слов друга, но одергивать его не стал. На месте Терна он говорил бы то же самое, быть может, только в более жестких выражениях.

— И Мелисандра та самая, и насчет того, что это ловушка, не сомневаюсь, — сообщил он устало. — Но и оставить все как есть тоже не могу. Отношения с халине слишком важны для меня, чтобы отмахнуться от ее просьбы. Тем более когда по непонятным для меня причинам остальные письма так задержались в пути…

— Клянусь задницей Кали, все зло от баб! — прорычал Терн, однако взял себя в руки и уже спокойнее уточнил: — Их действительно десять?

— Да, и на всех печати нолдской курьерской службы, славящейся скоростью доставки посланий адресату. — К’ирсан приподнял разомлевшего Руала на уровень лица и дунул зверю в нос. После чего медленно поднял глаза на Согнара и сказал: — Нолд определенно как-то замешан в данной истории. И это еще одна причина, по которой хочу встретиться с Мелисандрой.

— Ладно, дома ты двойника оставишь, но как быть с ловушкой… — Терн уже понял, что решение короля окончательно, и пытался возражать лишь по инерции. — Да и до Нового Гиварта сначала еще надо как-то добраться. Повторить прошлую поездку по сопредельным странам может и не получиться!

— Кто предупрежден, тот вооружен. Безопасностью займется Храбр со сводным отрядом из Шипов, моих телохранителей и пары лучших бойцов клана Серебряной луны. Да и сам я зевать не буду… — фыркнул К’ирсан. — Что до риска вляпаться в неприятности на земле соседей, то, чтобы избежать этого, в Восточный Кайен полечу на пузыре. Его фрахтом занимались ханьцы.

Аргументы у Согнара закончились, и он замолчал. Впрочем, Кайфат и не ждал иного: несмотря на их дружбу, его генерал кавалерии прекрасно знал границы, за которые не следовало заступать, и вряд ли рискнул бы по-настоящему спорить со своим королем. Вообще этот разговор потребовался К’ирсану, наверное, лишь для того, чтобы поделиться с кем-то отзвуками той бури, что бушевала в его душе после прочтения писем. Да, он король и маг, отправляющий людей на смерть и сам заглядывающий за грань, он не страшится ни Истинных, ни Длинноухих, не боится идти против всего мироустройства, но даже ему… мархуз побери, даже ему иногда требовалось поделиться с кем-то своими мыслями и чувствами. Особенно если они касаются единственной женщины, которая хоть как-то смогла тронуть его сердце. Тяга к Мелисандре была как болезнь, которая на фоне каждодневных забот вроде и не беспокоит, но стоит о ней один раз напомнить, и забыть уже не получается.

— Повторюсь, риск есть, но… по-другому поступить не могу. — К’ирсан хлопнул друга по плечу и, прежде чем войти в караулку, сказал: — И да, ты и Мокс опять за главных: мага я уже предупредил. Так что присмотри за Янеком в мое отсутствие!

Кайфат ободряюще подмигнул мрачному другу и скрылся за дверью. Что случилось дальше, он уже не видел и не слышал…

* * *

— Проклятье! — рявкнул Согнар и врезал кулаком в стену, едва тяжелая створка бухнула по косяку. — Проклятье, проклятье!!!

Он добавил бы много чего еще, но привычка держать язык за зубами при обсуждении любых тем, хоть как-то касающихся его властного и, честно говоря, пугающего сюзерена, не позволила воспользоваться богатым запасом ругательств. А так хотелось… Потому что впервые на его памяти холодный и рассудительный К’ирсан Кайфат пошел на зряшный риск.

— Это, конечно, не мое дело, но, может, не стоит так огорчаться? — внезапно раздалось за спиной, и Терн молниеносно развернулся к появившемуся из плохо освещенного коридора Мигулю Шесть Струн.

— Подслушивал, менестрель?! — воскликнул он.

— Так получилось, — самую малость смутился Мигуль. — Я часто брожу по дворцу, так легче думается, и совершенно случайно услышал ваш разговор…

Терн выругался и едва сдержался, чтобы не сплюнуть. Случайно, как же… Пройдоха почище Щепки! Но скандалить не было никакого желания, и он промолчал.

Однако Мигуль не считал разговор оконченным.

— Продолжая тему, хочу сказать, что… не надо так переживать из-за решения короля. До сего дня он если и позволял себе сумасбродные поступки, то не в ущерб трону и государству, — сообщил он задумчиво. — И вообще, нам стоило бы переживать, если бы он не интересовался женщинами…

И тут Согнара прорвало.

— Не интересовался?! Да только за последний год у него этих хфурговых баб столько было, что диву даешься. Сотни раз видел, как из его комнат то смазливые служанки тайком убегают, то настоящие дворянки с шальными глазами и в растрепанной одежде выскальзывают. Вопрос не в желании идти на риск ради обладания какой-то женщиной, а в личности этой самой женщины! — выдал Терн, почти крича.

Мигуль на этот всплеск эмоций лишь поморщился и с намеком продекламировал:

О легендах, о сказках, о мигах:

Я искал до скончания дней

В запыленных, зачитанных книгах

Сокровенную сказку о Ней.

Об отчаяньи муки напрасной:

Я стою у последних ворот

И не знаю — в очах у Прекрасной

Сокровенный огонь или лед.

Терн раздраженно махнул рукой.

— А, да с кем я говорю… С менестрелем! У вас вечно одни любови да страдания на уме, — пробормотал он.

— Ты не понял, генерал, я сейчас не восхваляю порыв короля, а пытаюсь сказать, что могло быть и хуже, — мягко пояснил Мигуль, сдернув с плеча небольшую гитару и начав непринужденно пощипывать струны.

— Куда уж хуже-то?! — удивился Терн.

Мигуль вздохнул и с улыбкой посмотрел на лин Согнара.

— По крайней мере, его величество не поддался чувствам и сохранил холодный разум. Представь, что государь бросил все, без охраны и верных спутников, просто рванул на встречу со смазливой девчонкой. История знает немало подобных случаев…

Фантазия Терна оказалась достаточно богатой, чтобы в красках представить описанную Мигулем картину. И он вместо ответа выдал короткое:

— Спаси нас Светлый Оррис от такого!

* * *

Нанятый кланом Серебряной луны пузырь прибыл в столицу Восточного Кайена через четыре дня после вылета из Старого Гиварта. Относительно новый движитель и попутный ветер сказались на скорости, так что в город Кайфат прилетел даже с опережением намеченной даты. К тому же капитан не стал мудрить с маршрутом, и воздушный корабль двигался почти по прямой — через юг Зарока и Саурмы, зацепив самый краешек Стеклянной пустыни. К’ирсан смог своими глазами увидеть место сражения легендарных Древних магов, превративших центр материка в проплешину спекшегося от нестерпимого жара песка.

Сам полет Кайфат воспринял как отпуск. Он и здесь, конечно, работал с бумагами, но уже без фанатизма, не забывая про сон и отдых. Не повлияла на него и причина, по которой он покинул Старый Гиварт. Любовь любовью, но разум его оставался незамутненным, а воля была тверда как камень. Сделав непростой выбор, предпочтя личные чувства целесообразности, дальше он двигался с привычной для короля-мага решимостью, не отвлекаясь на посторонние мысли.

Сообщать охране истинные причины поездки в самый богатый город Сардуора он не стал. Достаточно того, что об этом знает Терн. Храбру и его людям К’ирсан выдал иную версию событий, согласно которой он должен встретиться с одной влиятельной персоной, возможно находящейся под «присмотром» эльфов. В свете чего в задачу командира Шипов входила не абстрактная защита Кайфата, а противодействие конкретной угрозе. Объяснять, за каким мархузом правитель Западного Кайена так рискует, да и вообще, чем так важна встреча с «влиятельной персоной», он, разумеется, не стал. А Храбр, единственный, кто мог задать такой вопрос, промолчал. И не понять, то ли он начал доверять своему королю, то ли снова хандрил, вспоминая тот случай в Зароке…

В Новый Гиварт воздушный корабль прибыл сразу после обеда. Густые облака не позволили издали полюбоваться знаменитыми на весь Сардуор шпилями восьми причальных башен, но К’ирсан ничуть о том не жалел. Он все разглядел еще в прошлое свое посещение города и потому не надеялся увидеть что-то новое. Пусть он был тогда рабом, но любоваться видами ему никто не запрещал.

Обслуга едва успела подвести трап к пришвартовавшемуся пузырю, как К’ирсан тут же покинул судно. Перебежал по узкой доске на площадку для приема пассажиров, выскочил на лестницу и принялся торопливо спускаться к подножию башни. Охрана не отставала. Лишь в самом низу, у таможенного поста, где местный чиновник потребовал у новоприбывших дорожные листы, Кайфат пропустил вперед Храбра. Все бумаги были у него, и именно в его обязанности входило общение со всякими бюрократами. У бывшего главаря бандитов лучше прочих получалось врать и давать взятки. Так что если бы кого-то смутили подложные документы или сторожевые артефакты среагировали на прикрывшую К’ирсана иллюзию, именно ему пришлось бы принимать основной удар на себя.

Но обошлось. Их никто ни в чем не заподозрил, в начинающем «купце» Кайфате никто не узнал короля, и они невозбранно покинули башню.

— Так, парни, пора за работу, — объявил К’ирсан, едва здание одного из восьми воздушных «вокзалов» Нового Гиварта оказалось за спиной. — Время есть, но и успеть нам надо многое… Чернав! — Он повернулся к толстому, почти круглому мужику с вечно брезгливо выпяченной нижней губой — единственному представителю ведомства Щепки в команде Кайфата, и сунул ему в руки клочок бумаги. — Подними все свои контакты с «ночной» гильдией, но узнай, что творится в городе. Особое внимание удели окрестностям этого дома… Теперь ты, Храбр. Пошли пару бойцов — кого-нибудь из своих с одним ханьцем — по тому же адресу. Пусть посмотрят, что там и как, особенно на предмет возможных ловушек и маршрутов отступления.

— А остальные? — подал голос командир Шипов.

— А остальные будут ждать. И ждать в комфорте и уюте, — выдал К’ирсан с усмешкой и уверенно направился в сторону гостиницы «Приют короля». Во времена рабства у Дарга внутрь их даже не пустили, сочтя недостойными столь славного заведения, и теперь Кайфату было любопытно, изменилось ли что-то за эти годы.

Как оказалось, изменилось. Плата за комнату выросла с одного фарлонга до фарлонга и двадцати келатов, а К’ирсана при входе встретил расфуфыренный лакей в дорогой ливрее, сразу же признавший в нем богатого клиента.

Вся команда заняла три номера, и началось долгое ожидание новостей от отправленных на разведку людей. Но если для Храбра и его бойцов это были обычные будни по охране Кайфата, то для самого короля время стало подобно патоке, которая тянулась и тянулась, выматывая душу. Близость к цели все-таки пробила броню невозмутимости К’ирсана и заставила пусть немного, но нервничать. Беспокойство передалось и Руалу, который принялся нарезать круги по комнате, что-то возбужденно пища. В какой-то момент король-маг уже начал прикидывать, а не послать ли на рекогносцировку зверька, предварительно установив с ним ментальную связь, но тут в комнату вошел Храбр, и авантюрные планы были отброшены.

Разведка оказалась на диво результативной. Агент из ведомства Чиро Кунише по криминальным каналам узнал сразу о двух съемных квартирах с подозрительными обитателями, расположенных неподалеку от дома, где Мелисандра должна была ждать К’ирсана. По словам членов «ночной» гильдии, в них обосновались две группы бойцов. В город неизвестные прибыли седмицу назад, никому глаза не мозолили, большую часть времени проводя в арендованном жилье, но от внимания воров это их не защитило. Среди охотников за чужими кошельками нашелся умелец, чувствительный к проявлениям Силы, и он первый обратил внимание на странных то ли наемников, то ли бандитов, прикрытых изощренными чарами. «Ночные» и сами уже подумывали о том, чтобы разобраться с неизвестными, но с появлением К’ирсана они с радостью уступали это право ему.

Что до самого Кайфата, то в совпадения он не верил, а потому ни капли не сомневался, по чью душу заявились таинственные гости. Появление же подчиненных Храбра поставило в этом вопросе окончательную точку.

Нарезая круги около места встречи своего короля с «высокопоставленным» лицом, ханец совершенно случайно натолкнулся на прикрытого волшбой прохожего. Тренированная внимательность вкупе с сильной аурой позволили ему заглянуть под колдовской морок, и он узнал в неизвестном зеваке Длинноухого. После чего воин клана Серебряной луны просто проследил за замаскированным эльфом, который привел его по одному из адресов, указанных ворами.

Единственная хорошая новость: в доме, где была запланирована встреча, вот уже седмицу жила одинокая дама откуда-то из Загорного халифата. То ли из Зиккура, то ли из Ралайята — точно неизвестно. Тот факт, что таинственный партнер короля оказался женщиной, Храбр в докладе старался никак не выделять. Однако глаза его выдавали, демонстрируя едва ли не потрясение. Государь собрался рисковать из-за… какой-то красотки?!

— Все-таки ловушка, — по итогам доклада сделал вывод К’ирсан и с чувством какой-то сосущей пустоты в груди вздохнул.

— Встреча отменяется? — с надеждой спросил Храбр, уловивший изменения в настроении короля, чем моментально привел его в чувство.

— С чего бы это? Наоборот, теперь нет никакой возможности от нее отказаться! — сказал К’ирсан ледяным тоном и зло сощурился. — Надо только как следует к ней подготовиться, благо все потребные инструменты у нас с собой! — И уже спокойнее добавил: — Зови остальных, будем думать…

Для визита к возлюбленной, оказавшейся «сладкой» приманкой в ловушке эльфов, К’ирсан выбрал утро следующего дня. Вызвал извозчика и поехал прямиком по указанному адресу. Остальная команда еще раньше разделилась на три части — две пары с самыми мощными артефактами выдвинулись к подозрительным квартирам, а остальные окольными путями направились к дому халине Балтусаим. Самая сумасбродная операция за всю воинскую карьеру Кайфата началась…

Мелисандра снимала двухэтажный, похожий на игрушечный особнячок, расположенный в двух кварталах от северной причальной башни, что в Верхнем городе. Выглядел он очень… мило, другого слова не подберешь… и совершенно по-женски. Стены из красного кирпича, окна с резными наличниками, крыша из темно-зеленой черепицы, перед домом за низеньким заборчиком — небольшой палисадник с цветами и дорожки из желтого камня. Все такое миниатюрное, изящное, симпатичное и совершенно нетипичное для Сардуора… Халине Балтусаим наверняка пришлось очень постараться, чтобы найти нечто подобное в городе.

А вот К’ирсана архитектурные изыски интересовали лишь в одном ключе: насколько сложно здание в обороне и смогут ли его люди подобраться к нему незамеченными для эльфийских наблюдателей, взгляды которых он нет-нет да и ощущал всей кожей. Если бы сейчас что-то ему не понравилось, он бы незамедлительно развернулся и ушел. Но пока король-маг был доволен увиденным, все больше убеждаясь, что решение доверить планирование операции Храбру было верным.

Когда он подходил к особняку Мелисандры, его бойцы уже должны были проникнуть в дом напротив, вырубив хозяев сонными зельями, а другие занять позиции в подъездах домов на соседней улице, чтобы в нужный момент с помощью артефактов атаковать квартиры с Длинноухими. И раз К’ирсан не слышал никаких посторонних звуков, вроде взрывов, криков и звона мечей, пока все шло как должно. Вторя его мыслям, запястье с надетым браслетом связи дважды кольнуло: так Храбр сообщал об успехах первой фазы их плана.

Что ж, похоже Перворожденных выродков сегодня все-таки ждет сюрприз! К’ирсан хищно ухмыльнулся и толкнул калитку, проходя во двор. Но пора забыть на время о заклятых врагах и вспомнить о том, зачем он сюда пришел. Мархуз побери, все-таки Кайфату предстояло свидание с женщиной, которая давно и прочно поселилась в его сердце, которую он не видел почти пять лет и которую не мог забыть, несмотря на все свои старания. С единственной женщиной, которую он любил и по-настоящему желал!

Сердце помимо воли забилось чаще, все тело охватило какое-то возбуждение и… предвкушение. Чтобы взять себя в руки, ему даже пришлось ненадолго погрузиться в Сат’тор, растворив в пустоте лишние эмоции. Стало легче, но надолго ли?

К’ирсан сам не заметил, как проскочил двор, и лишь у самых ступенек сбавил шаг, чтобы приказать Руалу спрятаться в цветах. Едва зверек скрылся из глаз, как король снял с себя иллюзию, взбежал на террасу и дернул за веревку дверного колокольчика. Раздался мелодичный звон и почти сразу тихий стук каблучков. Створка распахнулась, и Кайфат увидел свою халине.

Мелисандра изменилась мало. Все такое же юное лицо, точеная фигурка и манеры светской дамы, но вот взгляд стал немного другим. Более зрелым, циничным, оценивающим и где-то даже злым, но в глубине глаз все так же плясали искорки затаенного интереса. А может, чувства?

Все эти мысли галопом пронеслись в голове К’ирсана, прежде чем он обратил внимание на облик хозяйки дома. Вечно юная халине была одета в закрытое зеленое платье с разрезом на бедре, безумно похожее на то, в котором она была в прошлую их встречу, и опять распустила волосы.

— Ты похожа на лесную дриаду! — неожиданно для себя сказал К’ирсан и улыбнулся. Что тогда, что сейчас, именно эти слова первыми пришли ему на ум.

Не забыла их и Мелисандра. Из нее словно выдернули какой-то стержень, и она одним махом из холодной принцессы превратилась в обычную девушку. Тихонько вскрикнув, халине подскочила к К’ирсану, прижалась к груди и, глядя в глаза, сняла с его лица маску. Чтобы затем провести кончиками пальцев по жутким шрамам, вздохнуть и… впиться поцелуем в губы.

— Ты все-таки приехал! — сказала она, оторвавшись от К’ирсана.

— А разве могло быть иначе? — криво усмехнувшись, ответил Кайфат. В ушах шумело, в крови бушевали гормоны. Простой поцелуй, а эффект как от любовного зелья. Ни с одной из его любовниц такого не было и… не могло быть!

— После того как ты меня бросил и бежал? Вполне… — В голосе Мелисандры появились нотки обиды. Появились и тут же исчезли.

— Такова наша судьба, — мягко ответил К’ирсан, сжимая женщину в объятиях. Он мог многое сказать про проклятого Тимарениса, пусть демоны пожрут его душу, про хфурговых эльфов, про друзей и врагов, но вместо этого пояснил: — Она сводит нас вместе и разделяет непреодолимыми преградами. Мы меняемся, но связавшая нас нить никуда не пропадает. Пусть безымянный раб стал королем, а принцесса — визирем, но чувства… чувства-то остались прежними.

Мелисандра замерла и принялась что-то искать у него во взгляде. Пару ударов сердца, не больше, после чего отступила на шаг и, взяв К’ирсана за руку, сказала:

— Идем!

И потянула за собой. Они стрелой промчались через симпатичную гостиную, задрапированную тканью с растительными орнаментами, затем миновали лестницу с резными перилами, проскочили длинный коридор, увешанный пейзажами, пока не ввалились в огромную спальню. К’ирсан едва успел заметить розовые стены, гобелены с изображениями цветов, гномьи напольные часы, зеркальный потолок и… гигантскую кровать. Дальше разум окончательно отключился. Он подхватил ойкнувшую женщину на руки и решительно шагнул вперед. Последнее, что отложилось в памяти, это то, как он борется с крючками на платье Мелисандры, а та безуспешно пытается стянуть с него рубашку. Затем — провал, фонтанирующий чувствами и безудержной страстью, которые можно пережить, но никак нельзя описать словами…

— Ты помнишь, как спас тогда меня и эту глупышку Лакристу? — спросила Мелисандра спустя полтора часа, когда он лежал на спине, закинув руки за голову, а она сидела рядом, скрестив ноги по-иссорски, и водила пальчиком по его груди. — От того чокнутого вампира, не боявшегося ни моих артефактов, ни моего телохранителя?

— Конечно… Но если хочешь знать, предполагал ли я, что наше знакомство перерастет в нечто большее, то нет, — усмехнулся Кайфат задумчиво.

Сейчас он испытывал двойственные чувства. С одной стороны, ему еще никогда не было так… хорошо, а с другой — опыт воина и чутье мага в голос вопили о том, какой он тупоумный шестилап, раз позволил себе послать разум в Бездну и отдаться на волю чувств. Говорить при таком настрое совсем не хотелось. И уж точно не хотелось валяться в постели, вместо того чтобы натянуть доспех и взяться за меч.

— А вот я почему-то ни капли не сомневалась, — мелодично засмеялась Мелисандра. — Сразу поняла, что рано или поздно ты будешь моим! Поэтому, когда ты в письме попросил разрешения принять тебя в моем доме в Ралайяте, ничуть не удивилась. Действительно судьба! — Тут мысли женщины перескочили на последовавшие за встречей с К’ирсаном события, она помрачнела и замолчала.

Повисла неловкая пауза, которую Кайфат решил нарушить вопросом:

— Кстати о Ралайяте… Помнится, тогда у тебя здесь была какая-то небольшая татуировка, а теперь ничего такого не наблюдаю, — спросил К’ирсан, погладив любовницу по бедру.

И с удивлением увидел, как у той стремительно краснеют щеки.

— Это была не татуировка, а магическая печать, — сказала Мелисандра куда-то в сторону. В лицо Кайфату она старалась не смотреть. — Печать Альме!

— Никогда не слышал, — пожал плечами К’ирсан. Он многое знал о магии, но с подобными вещами точно никогда не сталкивался. Хотя у своих любовниц татуировки видел не раз. — Что-то женское?

— Да, женское, — с непонятной интонацией ответила Мелисандра. — Эта печать не дает забеременеть… И еще раз да, перед нашим свиданием я ее убрала. — Сделала паузу, а потом грустно улыбнулась и на одном дыхании выдала: — У эльфиек, пусть даже квартеронок, обычно с этим сложно, но у тебя сильная кровь. В результате можно не сомневаться!

Сказала и, решительно тряхнув волосами, вскочила с кровати. На К’ирсана она по-прежнему старалась не смотреть…

Зато король-маг пялился на женщину во все глаза. Она говорит о беременности, что ли?! То есть хочет от него забеременеть?! Перед этим подставив под удар эльфов?! Кали вам всем в тещи, и как это понимать?! Удивление было так велико, что он не удержался и бухнул:

— Это что, такой способ избавиться от угрызений совести?

Пока он лихорадочно собирался с мыслями, Мелисандра успела надеть бежевые шелковые шаровары, заклинанием расчесать волосы и теперь натягивала нечто вроде застегивающегося спереди платья с высоким воротом, разрезами по бокам и множеством застежек. Вопрос заставил ее вздрогнуть и медленно повернуться к любовнику.

— Так ты все знаешь, да? — спросила она, побледнев.

— О чем? — переспросил К’ирсан. — О том, что ты меня предала? Что стала приманкой в ловушке эльфов? — Он скривился и внешне холодно, хотя внутри его раздирали противоречивые эмоции, бросил: — Да.

— Зачем тогда пришел? — сказала Мелисандра, схватив с туалетного столика небольшой жезл и прижав его к груди.

К’ирсан тут же инстинктивно уронил левую ладонь на меч, с которым он, несмотря на некоторое помрачение чувств, не расстался даже в кровати.

— Я же уже говорил: потому что не мог иначе. — Кайфат пожал плечами.

В комнате повисла тяжелая тишина. Кайфат не знал, да и не видел смысла говорить что-либо еще. Мелисандра же просто молчала, уставившись на К’ирсана. Наверное, прошла минута, прежде чем женщина пошевелилась и с едва слышным вздохом отвернулась от любовника. Провела жезлом вдоль застежек, из-за чего те вдруг ожили и начали соединяться друг с другом, превращая халине Балтусаим в одетую по последней халифатской моде даму. Затем сунула ноги в вышитые бисером туфли с загнутыми носами и… ринулась к выходу из комнаты, когда гномьи часы внезапно издали гулкое «Бом-мм!».

В дверях она вдруг остановилась и посмотрела на К’ирсана. Он к тому моменту уже встал, успел натянуть штаны и теперь возился с шнуровкой на сапогах.

— Разве ты не хочешь отомстить? — спросила Мелисандра. Голос звучал ровно, но губы… губы заметно дрожали.

— Меня вполне устраивает та цена, которую ты решила заплатить за предательство, — проронил К’ирсан, глядя на халине Балтусаим. И зеленый огонь в его глазах разгорался все ярче и ярче, превращая лицо в маску древнего демона.

Внезапно с улицы один за другим донеслись два мощных взрыва, сопровождавшихся сильным выбросом Силы, затем, спустя несколько секунд, череда гораздо более слабых. Мелисандра вздрогнула и зябко повела плечами.

— Благодарю, это великодушно и… очень по-королевски! — сказала она. Кивнула в сторону окна. — Рада, что не ошиблась и ты действительно готов к встрече с убийцами Маллореана. — Сделала шаг за порог комнаты и вдруг добавила глухо: — Время, которое они нам дали, истекло. Скоро здесь будут воины клана Фек’яр, а потому прошу тебя… убей их всех, ну или хотя бы скольких сможешь. Ты единственная моя надежда покарать палачей, казнивших отца!

После чего раздавила в руке похожий на яйцо амулет, и в тот же миг все окна и дверь, а еще пол, потолок и стены затянула мерцающая паутина чар. Даже на вид крепкая и способная несколько минут сдерживать удары магии К’ирсана. Что до Мелисандры, то она выкрикнула что-то вроде «если можешь, то прости» и скрылась в глубине дома.

Кайфат, к стыду своему до последней секунды надеявшийся, что Мелисандра одумается и примет его сторону, медленно встал и до боли сжал кулак. Умом он все понимал, с самого начала знал о ловушке и не сомневался в предательстве любовницы, но… мархуз побери, всегда и везде остается место для надежды. И теперь эта надежда умерла! Внутри все как-то сжалось, а вместо бьющих ключом эмоций пришла злоба. И даже не столько на Мелисандру, сколько на Длинноухих детей хфурга, уничтожающих все, до чего дотягиваются их загребущие ручонки.

К’ирсан вдруг понял, что сегодня он будет убивать…

На руке завибрировал переговорный браслет, и Кайфат активировал его ментальным усилием.

— Твое колдунство, у нас проблемы! — раздался злой голос Храбра. — Эльфы что-то почуяли и начали уходить из-под удара. Парни ухитрились подложить в их дома две магические мины, но достать удалось лишь одну команду. Да и то были выжившие, которых пришлось добивать «снежками». Вторая ускользнула в городскую канализацию…

Командир Шипов прервался, а до К’ирсана донеслось нечто похожее на грозовой раскат. Король-маг с проклятьями подскочил к окну и сквозь энергетическую завесу увидел, как в доме напротив, где и обосновались его люди, со стен кусками отваливается штукатурка и пластами срывает с крыши черепицу. Все выглядело так, словно внутри оказалось заперто нечто могучее, которое изо всех сил пыталось вырваться наружу.

Внезапно в здании как-то особенно сильно грохнуло, входная дверь вылетела наружу, а вслед за ней на улицу высыпали люди К’ирсана. Два ханьца, Храбр и висящий у него на плече Шип — двое других бойцов остались внутри. Не успели они покинуть дом, как сразу же активировали браслеты и выстроили Стену Щитов… В которую спустя мгновение из покинутого дома ударила ветвистая молния.

— Титьки Кали, командир!!! У Длинноухих был ход в наш подвал. Из дома они нас выбили, и если ты не вмешаешься, то… — ворвался в мысли голос Храбра.

Судя по тяжелому, прерывистому дыханию, он испытывал нестерпимую боль и держался на упрямстве и силе воли. Ну а еще, наверное, на усиливающем амулете из костей демонов, который Гхол сделал для всех офицеров.

К’ирсан его почти не слушал, примериваясь, как бы половчее расколоть артефактную защиту ловушки. Душой он был там, среди своих воинов, убивал ненавистных Перворожденных, и любая помеха лишь распаляла его жажду крови. Но внезапно погрузившееся в Сат’тор сознание затопило предчувствие близкой и смертельной опасности, от которой просто так не уйти. И король-маг вместо того, чтобы атаковать врага, занялся собственной даже не защитой, а выживанием. Благо предусмотрел и такой вариант.

Показанная ханьскими магами методика развития ауры дала свой результат. К’ирсан, который раньше мог «держать» в неактивном состоянии два не слишком сильных заклинания, теперь замахивался уже на четыре. Правда, сейчас ему столько не требовалось, и перед выходом из «Приюта короля» он разместил в своей энергетической оболочке единственное по-настоящему серьезное плетение — Алмазная Крепость. Все, что требовалось для его активации, — открыть канал в Астрал, добавить энергии собственного источника и влить в заклинание сплав из двух Сил.

Кайфат успел в последний момент. Едва вокруг короля-мага возникла кристаллическая защита, как он оказался в центре буйства Стихий. В К’ирсана полились реки Огня, начали хлестать бичи Воды и Воздуха, а сила Земли принялась вырывать из стен и швырять в него целые куски. Это точно было не заклинание — такое быстро не сотворишь, а подготовленный заранее аркан он бы почуял — а значит, Перворожденные, так же как и люди К’ирсана, заложили под дом магический заряд.

Кайфата вертело, крутило, швыряло в стороны и тянуло куда-то вниз. Стены Крепости трещали под ударами враждебной магии, а нарастающее давление отзывалось на короле приступами боли и попытками чар выйти из-под контроля. Но воля… воля ученика Шипящего и Врага Леса была сильнее. А еще, несмотря на мощь атаки, К’ирсан все время ощущал, в каком направлении его люди принимают неравный бой. И это было столь же важно, как и собственное выживание!

Ярость Стихий не утихала, запас сил таял. Вдобавок ко всему К’ирсана вместе с его кристаллической броней затянуло куда-то под землю, а сверху завалило обломками здания. Что грозило в самом скором времени вполне вероятной гибелью. Так что, если он не хотел погибнуть сам и допустить гибель своих воинов, К’ирсану следовало как можно скорей выбираться из-под воздействия вражеских чар.

А вот с этим были проблемы.

Надежность Алмазной Крепости компенсировалась невозможностью изменения ее формы. Эти чары нельзя развернуть в барьер или превратить в небольшой щит, а значит, нельзя совмещать с атакующими заклятиями. Маг, применивший Крепость, должен либо отсиживаться внутри, сжигая свою Силу, либо развеять плетение и контратаковать под ударами противника. Третьего не дано. Вот только о какой контратаке может идти речь, когда ты в эпицентре мощнейшего магического заклинания и завален землей?!

Быстро перебрав и отвергнув множество вариантов, Кайфат не без сожаления остановился на самом рисковом. Сформировав в одной руке два знака Ир’рг, а в другой — знак Ч’жен, он обратился к третьей, хуже всего освоенной, составляющей своего Дара — магии Пространства. К’ирсан почти ничего не знал о приемах и техниках адептов этого направления и опирался лишь на ощущения и интуицию. Отгородившись знаками, он закрутил ткань реальности спиралью и сквозь стенку Алмазной Крепости вытолкнул получившуюся воронку куда-то в сторону сражающихся бойцов. Один раз он уже использовал нечто подобное в бою с На’аг’Леохом и теперь лишь повторил прошлый опыт. Только если тогда чары использовались для удаленной атаки, то теперь искажение пространства стало чем-то вроде проходческого щита гномов. Который перемалывал чужие заклинания, землю и камни, а следом за ним двигался К’ирсан, собственной Силой не дающий обвалиться получившемуся проходу. Стремительно расползающийся защитный кокон превратился в барьер на пути неистовства Стихий. Он продержался считаные секунды, но их почти хватило для того, чтобы Кайфат успел выбраться из-под воздействия эльфийского артефакта. В момент окончательного распада защитных чар образовалась взрывная волна, которая подхватила короля-мага, и он вылетел из лаза, точно пробка из бутылки гарташского игристого вина.

Уплотнившаяся аура приняла на себя большую часть удара, так что К’ирсан почти не пострадал. Более того, благодаря Сат’тор время замедлило свой ход, и уже в воздухе он успел рассмотреть поле будущей схватки…

Его люди проигрывали. Стена Щитов уже распалась, раненый Шип лежал на бордовой от крови мостовой, а Храбр за спинами ханьцев с искаженным от ярости лицом пытался снова зарядить пружинный арбалет. Оба его артефактных браслета, видимо, были уже разряжены, и в бою с убийцами Маллореана он теперь мог участвовать лишь как стрелок. Вообще командир Шипов был жив только благодаря стараниям воинов клана Серебряной луны. Один из них с помощью своего необычного оружия в виде серпа с цепью весьма сносно отмахивался от эльфийского мечника с двумя саблями, а второй очень ловко совмещал использование защитных и отражающих чар и работу вариацией боевого цепа с длинным древком. Причем оба, как и их противники, сражались, применяя боевой транс и ускорение.

Жаль только, несмотря на все усилия бойцов Кайфата, Перворожденных им было не одолеть. Позади связанных дракой мечников стояла пара магов и готовила добивающий удар, а единственный лучник уже натягивал тетиву со светящейся от убийственных чар стрелой…

Приземлился К’ирсан чуть в стороне от сражающихся. Мостовая больно ударила в ноги, а инерция заставила сделать несколько лишних шагов. Но он не упал, не потерял равновесия, а значит, был готов к драке.

Эльфийский лучник продемонстрировал молниеносную реакцию: мгновенно развернулся в сторону Кайфата и разрядил по нему свой лук. Однако король-маг успел сместиться вправо, так что стрела его не зацепила и лишь вырвала клок из распахнутой рубашки. В ответ К’ирсан крест-накрест полоснул воздух мечом. С клинка сорвались два сотканных из Силы зеленых полумесяца и… ударили в стоящего неподалеку от стрелка мага. Вспыхнувшая вокруг него защита приняла на себя чары К’ирсана и тут же погасла, исчерпав вложенную энергию. Выстрелившее из ладони Кайфата Копье Силы уже не встретило никакого сопротивления и проделало в груди эльфа неаккуратную дыру.

Минус один.

Лучник, глядя на К’ирсана с неподобающей для Светлого народа злобой, удивительно ловким движением наложил на тетиву сразу две стрелы, стремительно оттянул ее до уха и… снова промазал. Даром что противников разделяло всего несколько шагов, от одной из них Кайфат снова уклонился, а вторую отбил возникшим в левой руке Щитом. И причина подобной ловкости крылась не в каких-то фантастических способностях К’ирсана, к слову потерявшего большую часть сил на освобождение из ловушки. Просто, направляясь в расставленные Длинноухими сети, он впервые изменил своему правилу не использовать артефакты и амулеты. В этот раз на шее у него болталась лучшая поделка Гхола — ожерелье, увеличивающее скорость, силу и выносливость, — а на каждом запястье сидело по браслету. Браслет со Щитом он уже использовал, следом пришел черед его брата-близнеца, в который была вложена единственная молния.

Вот только целью он выбрал опять не лучника, а одного из мечников. Дуга разряда соединила кулак К’ирсана с точкой между лопатками эльфийского воина. Все тело врага покрыла сетка молний, он забился в судорогах, и вонзившееся ему в горло острие серпа стало ударом милосердия.

Одновременно с этим ханьский любитель цепов смог-таки накинуть на своего противника чары замедления и буквально размозжил ему голову одним мощным горизонтальным ударом.

Минус два и три!

Лучник погиб следом за сородичами. Но не от руки воинов Западного Кайена или их короля, эльфа убил Руал. Забытый всеми зверек незамеченным подобрался к сражающимся и сгустком ярости со спины набросился на Длинноухого. Мир Руала был прост и понятен: ни одно существо, живое или мертвое, хоть мархуз, хоть мифический Древний, не смело угрожать его другу и хозяину. Ни одно! У Перворожденного не было ни малейшего шанса, он даже толком среагировать не успел, как его артерия оказалась перекушена, а горло перегрызено.

Минус четыре.

Последний член эльфийской звезды убийц оказался достаточно смел или безумен, чтобы вместо бегства продолжать неравный бой. Все подготовленные чары он обрушил на К’ирсана, выбрав именно его главной целью. Перед магом Перворожденных возникло золотистое свечение, из которого пролился настоящий дождь наколдованных стрел. Их поток оказался столь плотный, что его мог выдержать далеко не всякий Щит. Но Кайфат и не собирался проверять устойчивость своих чар к эльфийской магии. Вместо этого король силовым жгутом подкорректировал падение лучника так, чтобы его тело оказалось на траектории атаки, сдернул с плеча замешкавшегося Прыгуна и рывком ушел вправо.

— Да бейте же его, мархуз вас подери! — рявкнул К’ирсан, падая на спину.

Скользнув вниманием по сохранившемуся каналу связи с Астралом, он торопливо потянул оттуда энергию. Времени и сил на что-то серьезное не было, а потому он без затей выплеснул собранный эфир в самый центр плетения эльфийского мага.

Поток стрел тут же прекратился, но само заклинание не распалось. Перворожденный оказался предусмотрителен и защитил чары от внешних воздействий. Будь Кайфат не так вымотан, он бы смел подобную конструкцию как паутинку, но, увы, не сейчас…

Отвлекшийся на короля-мага чародей упустил из виду членов его охраны, и те сполна воспользовались предоставленной возможностью. Первым, как ни странно, был Храбр. Выпущенный им из арбалета заговоренный болт защита эльфа остановила почти у самого лица. Последовавшая за этим вспышка дезориентировала Длинноухого, и он проморгал момент, когда вокруг него закрутился вихрь из льдинок. Творение ханьца принялось стремительно истощать запас энергии в артефактах Перворожденного и отвлекать его внимание. Когда же ханьцы подскочили к замешкавшемуся противнику и обрушили на него удары своего явно непростого оружия, он окончательно забыл о продолжении атаки, развеял плетение и сосредоточился на поддержании защиты.

Наверное, эльф нашел бы что ответить обнаглевшим смертным, но… здесь был Кайфат, и он смог поставить точку в схватке. Его артефактный меч проколол защиту Длинноухого, точно шило мешковину, и вонзился в бедро. После чего пропущенный через клинок магический разряд парализовал мышцы мага, и тот свалился без чувств.

— Влейте в него тройную дозу сонного зелья, снимите все амулеты и хорошенько свяжите, — хрипло приказал К’ирсан, подхватывая с земли пищащего Руала. Окинул взглядом разрушенные дома, испаханную взрывами улицу, разгорающиеся пожары, посмотрел на раненых солдат. — Встретился, сожри меня тарк, с девушкой! — выдохнул едва слышно и уже громко добавил: — Хфургов сын — цель всей сегодняшней операции. Если довезем его до дома живым, то ни одна из жертв не будет напрасной.

— Твое колдунство, а что с госпожой… Мелисандрой? — вдруг спросил из-за спины Храбр. — В самом начале всего этого, — командир Шипов обвел рукой поле битвы, — я, кажется, видел, как она промелькнула на заднем дворе…

— Считай, что умерла, — сухо проронил К’ирсан, старательно загоняя глубоко внутрь вспыхнувшую в сердце даже не обиду, а… разочарование. Смертельное разочарование, после которого нельзя остаться прежним. — Заканчиваем с болтовней: сейчас местные нагрянут, и нам придется домой не на пузыре лететь, а через территорию трех стран прорываться!

Пока они разговаривали, к ним подбежали четверо запыхавшихся бойцов, в чью задачу входило уничтожение эльфов. Одно то, что они наполовину выполнили поставленную задачу, уже делало их героями. Не их вина, что бессмертные Перворожденные оказались сильнее и предусмотрительнее…

Через считаные минуты пленника и каким-то чудом все еще дышащего раненого Шипа, пережившего весь скоротечный бой, положили на самодельные носилки из поясных ремней, и потрепанный отряд двинулся сначала на соседнюю улицу, а затем в неприметный тупичок, где их уже ждали два подготовленных Чернавом экипажа. Улочками и проулками извозчики вывезли их сначала в Нижний город, а уже оттуда доставили к южной причальной башне, куда ночью перелетел их пузырь.

Проделано все было настолько быстро, что приказ о запрете на вылет кораблей они уже встретили в воздухе. И там же с К’ирсаном связался Гхол.

«Владыка, среди дворян волнения. Говорят, что король погиб… Смутьяны пытались поднять бучу среди кавалерийских частей, и, чтобы остановить бунт, Терну пришлось убить шестерых самых наглых. С Моксом тоже кое-кто пытался договориться, но после того, как он поджарил троих посланников и выставил их тела перед входом во дворец, провокаторы немного поумерили пыл. Руорк бесится и грозит залить Старый Гиварт кровью тех, кто осмелился выступить против твоей власти… Хозяин, возвращайся скорее, без тебя тут все может рухнуть в любой момент!» — Мысленное послание маленького урга кипело от сдерживаемых эмоций, требуя отнестись к его содержанию максимально серьезно.

— Да чтоб ваши души Бездна пожрала! — только и смог прорычать К’ирсан.

Что ж такое, а?! Одно к одному, одно к одному… Хорошо хоть дорога займет несколько дней, и он успеет немного успокоиться. Потому как если нет, то новоявленные бунтари проклянут тот день, когда вздумали мешать его планам.