Великие Спящие. Том 1. Тьма против Тьмы

Виталий Зыков, 2017

Некогда великий Фф’али’ер – обитель высокородных, отчий дом воителей и чародеев, гроза кочевников и жемчужина севера Сууда – а ныне даром никому не нужное селение Фалир, ставшее приютом для потомков тех самых странников пустыни, против которых некогда и был построен, хирел день ото дня. Его все реже и реже посещали торговые караваны, потихоньку уходили обладатели Дара, а среди членов Совета нет-нет и начинались разговоры о переселении состоятельных жителей в более благополучные места. Да что там говорить, если даже бандитские ватаги – настоящий бич богов для небольших оазисов и мелких городков – не вспоминали о Фалире. Последним, кто нанес визит, стал отряд капитана К’ирсана Кайфата, да и то наемников интересовал живущий здесь пророк, а никак не сам город…

Глава 2

К’ирсан Кайфат, король Западного Кайена, Зарока и Саурмы, маг и воин, сидел на вершине того самого холма, где относительно недавно дал бой драконам, смотрел на Старый Гиварт и предавался черной меланхолии.

Такие моменты бывают у всех, даже у самых сильных, не страшащихся никаких жизненных невзгод. Причем случаются они совершенно неожиданно. Вроде бы только что ты смело смотрел в будущее, боролся, сражался, преодолевал и превозмогал, не позволял себе ни минуты отдыха, а потом вдруг раз — и достиг какой-то точки, после которой внезапно пропало всякое желание не то что продолжать идти вперед, а хотя бы радоваться достигнутому.

Именно такое настроение сейчас и было у К’ирсана, вынудив его бросить все дела и выехать в пригород, чтобы вдали от дворцовой суеты с мрачным видом мысленно перебирать достижения прошлого года.

И ведь текущая ситуация вроде бы не давала по-настоящему серьезных поводов для расстройства. Жив, здоров, крепко сидит на троне и даже потихоньку распространяет свою власть на новые земли. Вон, даже к списку титулов добавил «король Саурмы»… Законных прав на него, правда, нет — если не считать права сильного, все-таки он захватил весь юг страны, — но и оспорить его, кроме Дарга, тоже некому. Эльфы при посредстве бывшего хозяина К’ирсана уничтожили весь королевский род, и теперь сын Сохога так же претендовал на звание властителя Саурмы.

С присоединением новых земель к северу от Западного Кайена страна выросла вдвое. И что самое важное, произошло все относительно безболезненно и беспроблемно. Аккуратные действия солдат генерала Киора, который за время этой кампании полностью вернул доверие К’ирсана, качественная работа миссионеров Гарука и пропагандистов Мигуля плюс резко возросшее качество жизни позволили не только не настроить против себя население, но и весьма быстро привлечь его на свою сторону. Аристократия, правда, пыталась сопротивляться, но тут механизм уже был отработан. Наиболее враждебно настроенные либо погибли в ходе штурма их поместий от мечей Шипов, либо тихо отправились к предкам от рук убийц из клана Серебряной луны. Сомневающиеся же получили гарантии сохранения своих прав и приравнены к дворянству новой империи, что разом избавило их от необходимости драться с новой властью.

В итоге Кайфат получил не разоренные территории, населенные мятежниками, а пусть бедные и требующие поддержки, но все же мирные новые провинции. Безопасность и спокойствие свежеиспеченных подданных теперь была призвана обеспечивать только-только созданная Северная армия. В ее состав вошла пехота генерала Киора, часть Шипов, дворянская кавалерия и две трети всей артефактной артиллерии, а во главе встал Терн грасс Согнар. Армия еще была в стадии формирования, но в скором будущем обещала стать грозной силой, надежно защищающей северные рубежи государства от притязаний Дарга. В том, что новые столкновения со стремительно крепнущим соседом неизбежны, никто даже не сомневался.

Увы, в Харне все складывалось далеко не столь удачно…

Как ни старался Храбр грасс Яро — теперь уже главнокомандующий также свежесозданной Южной армией, в которую вошла большая часть Шипов, кавалерия, воины ордена Владыки и наемники-орки, — но быстро победить Харн и закончить войну никак не удавалось. Зеленошкурые бойцы, все еще составляющие основную ударную силу, воевали прекрасно, однако и противостояли им не какие-то дикари, а регулярные войска. Причем принадлежали они далеко не самому слабому государству Сардуора.

Злой и раздосадованный Храбр постоянно требовал от К’ирсана Огнеград, желая повторить успех с разгромом легионеров Молвади грасс Дуго. И даже какое-то количество этих артефактов его войска получили, но желаемый эффект не был достигнут. Во-первых, Огнеграда было мало, и в ожидании нападения эльфов Кайфат предпочитал снабжать им спешно формируемую Северную армию. А во-вторых, сами харнцы с первого раза «распробовали» вкус поражения и выработали стратегию противодействия — ну или им помогли выработать советники от Объединенного Протектората, не важно. Следуя ей, армия Харна старалась избегать крупных битв, постоянно маневрировала и нападала лишь на мелкие отряды.

Как результат, силы К’ирсана таяли, а достичь удалось не так много, как хотелось. На юге войска вышли к реке Дварбен и остановились, на востоке же наступление увязло в борьбе с мелкими отрядами бойцов Особого королевского легиона и теми, кто пошел по их стопам. На фоне же до сих пор сохранившего боеспособность костяка армии Харна продолжение движения в глубь территории противника, к Ког Харну, грозило разрывом линий снабжения и последующим окружением Южной армии.

Вот и получалось, что Храбру удалось занять треть страны, но до победы было по-прежнему далеко. И если все оставить как есть, то война обещала затянуться еще на несколько лет.

К’ирсан Кайфат поначалу все порывался отправиться к своим бойцам, чтобы лично попытаться исправить ситуацию, но управление разросшимся государством и навалившиеся дела требовали не меньшего внимания, а потому войну пришлось оставить другим. Во всяком случае пока.

Сначала следовало очистить новые земли от культистов: пользуясь сумятицей и военной разрухой, последователи Спящих успели набрать немалую силу. Даже под крылышком Мишико они чувствовали себя далеко не так вольготно, как в некоторых районах Саурмы и Зарока в период безвластия. Если же учесть, что наличие в рядах культистов нагов стало с некоторых пор обыденностью, то нет ничего удивительного в том, что для разорения одного ковена потребовалось привлекать помимо магов Корпуса еще и бойцов Южной армии с батареей тяжелых метателей.

Тогда особенно отличился Канд, командовавший чародеями. И ладно бы бывший ученик просто тактически грамотно, без ошибок провел операцию. Сам под удар не подставился и других не подставил… Так нет, он еще ухитрился и жертв для готовящегося служителями Бездны ритуала освободить, а среди них аж трое носителей Древней крови обнаружилось. Словно талант у него такой — находить будущих адептов Древней магии.

На текущий момент люди Чиро продолжали искать выходы на другие группы продавшихся Спящим, но основная угроза уже была устранена, и К’ирсан мог сосредоточить внимание Королевского совета на других задачах.

То же устранение последствий нападения драконов на город — тварей хоть и удалось остановить, но урон столице все равно был немалый. Или восстановление системы противовоздушной обороны, почти целиком разрушенной после первого же боя. А ведь налет принес не только разрушения, но и солидный прибыток. Сокровищница и хранилища алхимических зелий оказались забиты под завязку ценными ингредиентами, извлеченными из тел крылатых ящеров. Их было настолько много, что появилась реальная возможность сильно поднять уровень Гильдии алхимиков — требовалось лишь обеспечить государственную поддержку.

Не стоило забывать и о продолжающейся в стране реформе по замещению золотых фарлонгов бумажными, о нуждающемся в неусыпном внимании Корпусе, сельском хозяйстве, стремительно развивающейся пусть кустарной, но промышленности, о внутренней и внешней политике, о друзьях и врагах… В общем, забот хватало, но то были привычные заботы. Мысли и чувства К’ирсана занимало совсем другое. Неожиданно для себя он стал отцом, и этот факт до сих пор никак не мог уложиться у него в голове. Потому как он привык — несмотря ни на что! — ощущать себя одиночкой. Этаким странствующим воином-мархузом, ведущим свою войну с не дающими покоя врагами. Да, были доверившиеся ему люди и нелюди, были преданные соратники и целая страна за спиной, но глубоко в душе он продолжал считать себя именно одиночкой, который, если вдруг станет совсем тяжело, всегда сможет бросить все и сбежать, укрыться в какой-нибудь дыре и начать жизнь с чистого листа… Но как быть, если у тебя появился сын… сыновья?! Как можно действовать без оглядки на кого бы то ни было, рискуя лишь своей шкурой, если после смерти — внезапной или не очень — по твоим долгам придется платить твоим же детям?!

Именно эти мысли и были по большому счету причиной внезапно накатившей меланхолии К’ирсана, и именно они заставляли иначе смотреть на свою жизнь и на свои решения, именно они заставляли размещать за спиной тот барьер, за который Кайфат уже не мог заступать.

Впрочем, глубоко внутри Кайфат не сомневался, что справится и с новыми сложностями. Что все эти рефлексии не более чем мгновение слабости утомленного бесконечными нагрузками тела. И что сейчас он встряхнется и снова погрузится в дела и заботы воюющего со всем белым светом грозного короля…

— Владыка, вы распорядились сообщить вам о прибытии посланника М’Ллеур. — К К’ирсану с поклоном подошел один из недавно появившихся у него секретарей.

— Пусть поднимается, — кивнул Кайфат, моментально выныривая из пучины плохого настроения. Слов помощника оказалось достаточно, чтобы эмоции были отодвинуты, уступив место холодному разуму.

…За последнее время это был уже далеко не первый визит Темных эльфов, и его цель все знали заранее. М’Ллеур приехали торговаться. Но не из-за презренного металла или цветных побрякушек — до такого гордые бессмертные никогда бы не опустились — их интересовали главные сокровища всех миров, знания. Причем не абы какие, а строго конкретные: вот уже год гости с Горха пытались купить у К’ирсана заклинание Выдох Вечности, с каждой встречей делая все более заманчивые предложения. Кайфат же, после сражения на Юрговом поле несколько разочаровавшийся в этом плетении, саму идею его продать больше категорически не отвергал, но и на цену эльфов Ночи соглашаться не спешил. Выдерживал паузу, порой подбрасывая партнерам совсем уж неприемлемые для них условия.

Эта встреча обещала быть последней. И для пущего эффекта К’ирсан решил провести ее на месте боев с драконами. Выдох Вечности он здесь, конечно, не применял, но до сих пор видимые следы использования других чар должны были создать благоприятный фон для переговоров.

Однако Темные смогли его удивить. На аудиенцию к нему прибыл не старый знакомый Минош и не кто-то из его коллег варреков, а совершенно незнакомый эльф. Обычный Темный, явно даже не помышляющий о выборе Пути Древних и потому лишенный их привычного гонора. Самую малость.

— Приветствую короля смертных, Владыку К’ирсана Кайфата от лица народа М’Ллеур, — провозгласил только-только поднявшийся на вершину и миновавший кольцо охраны Темный. — Меня зовут Корхил Дуархен, и я обладаю правом принятия решений в этой…

— Ваш правитель направил на переговоры со мной слабого мага? — резко оборвал Длинноухого К’ирсан, сознательно раскачивая обстановку.

Внешне эльф никак не прореагировал, но тонкое тело исказила злость. Заметивший это Кайфат довольно улыбнулся.

— Сильные не справились, ваше величество. Настало время тех, кому личное могущество не застилает разум, — ответил Дуархен с каменным выражением лица и, добавив в голос пафоса, продолжил: — Я готов вам сообщить, что взамен на Выдох Вечности М’Ллеур готовы выполнить все ваши условия… Но это последнее предложение!

К’ирсан усмехнулся и принялся медленно поглаживать задремавшего на плече Руала. Со стороны этот жест выглядел как ласка питомца, но для тех, кто знал, сколь смертоносное существо ходило в любимцах у короля, он больше походил на отвлеченную игру с остро заточенным клинком. Не угроза, но предупреждение.

— Надо же, последнее предложение… И в чем конкретно оно заключается, а то мы так долго торгуемся, что я уже начал путаться, — сообщил он, старательно демонстрируя, сколь сильно увлечен своим занятием.

Прыгун от такого внимания млел, а вот М’Ллеур едва сдерживал ярость.

— Мы передаем вам все выкладки и расчеты по ритуалу Единения со Стихией школы Воды и Крови, раскрываем некоторые интересующие вас подробности ритуала перехода на уровень Носителя Скрытого и делимся десятью новыми заклинаниями для магов четвертого и третьего уровня по классификации Нолда, — выдал после некоторой паузы М’Ллеур и, снова замолчав на мгновение, продолжил: — Ну и наконец, зная ваш особый интерес к магии Пространства, к озвученному списку прилагаем материалы по созданию Лесных Путей и все, что нам известно об уровне развития данного искусства у Нолда… Повторюсь, и это последнее наше слово!

— Да-да, уже слышал, — хмыкнул К’ирсан. Выпустил Руала в траву и вперил тяжелый взгляд в лицо Длинноухого. — И мое слово: договорились!

Эльф поклонился, пытаясь заодно замаскировать свое облегчение. Чем окончательно убедил К’ирсана в том, что М’Ллеур от чего-то отчаянно нуждались в Выдохе Вечности. И если раньше ситуация еще оставляла простор для торга, то сейчас все изменилось и эльфы Ночи явно загнанны в угол. Интересно почему? И почему в действительности на разговор с ним отправили вместо варрека простого мага?

Впрочем, это можно будет узнать и потом, сейчас же К’ирсан хотел поскорее завершить заключенную сделку.

— Когда вы сможете передать перечисленные документы? — резко спросил он.

Эльф бледно улыбнулся и махнул в сторону подножия холма, где замерли его сопровождающие с каким-то громоздким ящиком.

— Хоть сейчас, ваше вел…

— А вы готовы принять Выдох Вечности? Прямо сейчас? — продолжил давить К’ирсан.

Темный настороженно уставился на короля. Обычно подобного рода плетения зашифровывались в Зуу’ль’теках или вкладывались в кристаллы памяти, однако искусство сохранения могущественных чар в каменных пластинах было утеряно, а запоминающие артефакты вряд ли были способны долго удерживать заклинание такой сложности. И раз Кайфата готов немедленно передать Выдох, это означало какой-то подвох. Но какой именно, Корхил Дуархен не понимал… Что не помешало ему ответить согласием.

— Что ж, тогда вас ждут несколько не самых приятных седмиц, — осклабился К’ирсан. — И появится повод для разговора с теми, кто отправил вас сюда вместо любого из варреков.

И без того горящие зеленым глаза Кайфата исторгли потоки изумрудного света, а его бурлящая от магии аура увеличилась в несколько раз и захватила в свои объятия растерявшегося Длинноухого. Тренировки тонкого тела многое дали К’ирсану. И теперь он без напряжения мог делать то, на что ни за какие хфурги не решился бы еще три-четыре года назад.

В какой-то миг нервы у Корхила сдали, он попробовал сопротивляться, но без толку. Не лесному ручью тягаться с горной рекой! Энергетическая оболочка короля-мага буквально задушила его ауру в объятиях, подавив едва начавшийся бунт. После чего щупы внимания К’ирсана проникли в верхние слои памяти Длинноухого и ядро его Дара, начав точно выверенными штрихами вписывать в них, как в раскрытую книгу, рисунок сложнейшего плетения.

На словах действия Кайфата звучали страшновато, но на деле эльфу почти ничто не грозило. Гораздо хуже было бы, если он получил плетение непосредственно в сознание — тогда безумие было бы гарантировано. Теперь же Корхил превращался в некое подобие живого артефакта. Временно, пока вложенное знание у него не заберут более подготовленные чародеи, но на этот период его ждали головные боли, слабость и полная невозможность колдовать. Ну так никто и не обещал, что будет легко.

К’ирсан закончил передачу заклинания и медленно свернул ауру, пригасив сияние своего Дара. Затем снисходительно окинул взглядом бледного, едва стоящего на ногах Длинноухого. Куда только подевались гонор и лоск бессмертного? Перед лицом гораздо более сильного чародея эльф оказался столь же слаб, как и человек или гном. И этот простой факт Корхила очевидно безумно злил.

На этом аудиенция закончилась. Перворожденный деревянной походкой отправился к слугам, а К’ирсан заторопился во дворец. Меланхолия была забыта, и он собирался вновь с головой окунуться в работу. Тем более что имелась у него одна проблема, которой уже давно следовало заняться, но дурное настроение и терзающие душу противоречивые желания постоянно этому мешали.

Мысли недолго расходились с делом: К’ирсан вихрем промчался по городу, проскользнул в собственную резиденцию через черный вход и спустился в Заклинательный покой. Там его уже ждал вызванный с помощью амулета Канд.

— Учитель, все-таки сегодня? — спросил Канд, прекрасно осведомленный, зачем его оторвали от обязанностей и позвали в дворцовые подземелья.

— Да, давно уже пора. Послание от Ктора пришло еще в начале седмицы, а я все откладываю… — вздохнул К’ирсан, позволив бывшему ученику увидеть самую капельку себя настоящего.

Канд, с рождения обладающий цепким умом и за годы обучения лишь развивший этот талант, оказанное доверие понял и оценил.

— Наставник… а может, я проведу ритуал? Гхол утверждает, что в Астрале сейчас страшный кавардак и рисковать вами опасно!.. — предложил он осторожно, погладив левое предплечье, где с некоторых пор красовался узор Истинного имени. И, прежде чем Кайфат возразил, добавил: — Да, знаю, что к магии Духов у меня нет способностей, но по созданной вами Тропе сможет пройти даже полная бездарность!

К’ирсан усмехнулся и едва не хлопнул парня по плечу. Но сдержался: Канд давно уже числился полноценным чародеем и принижать его достоинство фамильярными жестами не стоило. Вера в свои силы слишком хрупкая штука…

— Поверь, когда окажешься на моем месте, эту обязанность ты не доверишь никому! — сказал он твердо. — Но мне будет спокойнее, если именно ты будешь ждать меня с этой стороны Астральной Тропы.

В действительности гораздо больше К’ирсан доверял способностям Мокса и Гхола, но Верховный маг сейчас инспектировал чародеев Корпуса, прикомандированных к Северной армии, а Верховный шаман вместе со своими подчиненными вправлял мозги духам на юге бывшей Саурмы. И из тех, на кого он мог положиться, остался только бывший ученик. Вот только зачем об этом говорить?

…Пока Канд запирал двери в Заклинательный зал, активировал артефактную защиту и накладывал собственные чары, К’ирсан лег на заранее подготовленный колдовской чертеж — Руала посадил на грудь, обнаженный меч положил под правую руку — и прикрыл глаза. Сознание моментально отделилось от тела и устремилось в иные планы бытия, проскользнуло в Астрал и лишь там ненадолго задержалось — ровно настолько, чтобы сотворить поисковое заклинание и дождаться от него нужного отклика. Все действия К’ирсана были настолько хорошо отработаны, что давно превратились в унылую рутину. Былая новизна ушла, уступив место обыденности.

Впрочем, это не мешало Кайфату внимательно отслеживать и подмечать все изменения в мире чистых энергий. И сохранять готовность к любым неожиданностям.

А опасаться и вправду было чего. Астрал как-то незаметно стал стократ более смертоносным, чем еще несколько лет назад. Изменили свои русла текущие здесь реки Силы, разрушились старые островки стабильности и возникли новые, дикие и враждебные к гостям из реального мира, куда-то откочевали веками сидящие на одном месте духи, а взамен появились другие. И если в тех районах Астрала, которые примыкали к землям К’ирсана, еще сохранялся прежний порядок, то в остальных его частях творился сущий хаос. Поначалу Кайфат и его Круг шаманов объясняли метаморфозы мира духов какими-то естественными тектоническими процессами, но сейчас не осталось никаких сомнений — за всем стояла чья-то злая безумная воля.

По большому счету Канд был прав — устраивать дальние астральные вояжи сейчас опасно даже для короля-мага. Когда нарушаются правила, становятся возможны самые невообразимые вещи. Даже гибель Великого мага от какого-нибудь мелкого духа, насосавшегося дармовой Силы.

К’ирсан, невесомой тенью скользящий вдоль путеводной нити поискового заклинания, едва успел среагировать на завопившее чувство опасности и увернуться от атаки похожего на длинное веретено обитателя Астрала. Бестелесный, по уровню энергии серьезно уступавший Кайфату, вел себя словно обкурившийся гарлуна полоумный. И мало того что напал на кого-то гораздо более могучего, так еще и продолжал наседать после первого промаха. Окутавшись искрами разрядов, он принялся осыпать Кайфата молниями и мелкими пульсарами, вперемешку. Но что самое странное, Щит Силы его заклинания едва сдерживал.

Это было настолько неправильно, что король-маг на время забыл о своей миссии и целиком сосредоточился на строптивом духе. Пригляделся к нему самому, затем к его плетениям и лишь тогда дал волю воинским инстинктам и рассек возникшим в руке клинком ядро сущности безумца. Под плотным флером энергии эфира пряталась магия Бездны, отравившая бестелесную сущность и лишившая ее инстинкта самосохранения.

Новость была неприятная и в будущем чреватая самыми непредсказуемыми последствиями, но здесь и сейчас почти бесполезная. К’ирсану ничего не оставалось, кроме как пожалеть, что давно не выбирался в дальние зоны Астрала, и продолжить прерванный полет…

Прежде чем он добрался до цели, на короля-мага нападали еще трижды. Два раза он даже не останавливался, играючи расправляясь с напавшими с помощью клинка, и лишь в третий раз пришлось попотеть. Бестелесный прежде явно был то ли Хранителем крупной рощи, то ли Стражем какого-то могильника, потому как был могуч, прекрасно ориентировался в Астрале и смог обратить творящееся вокруг безумие себе во благо, придав силы атакам и сделав заклинания смертельными для большинства адептов классической магии. Своей территорией дух считал ближайший к Чилизу план бытия, где маскировался под островок стабильности: аккуратный, открытый со всех сторон, лишенный диких порождений эфира и буквально дышащий умиротворенностью и покоем. Настоящая мечта для странника по Тропам Астрала!

К’ирсана, удвоившего осторожность после предыдущих нападений, именно эта благообразность и насторожила. И вместо того, чтобы сразу использовать островок в качестве точки выхода в реальный мир, хлестнул его Эфирным Бичом. Эффект превзошел все ожидания — тварь завопила так, что в стене между реальным миром и Астралом возникли трещины, а Кайфат едва не потерял контроль над поисковым заклинанием. После чего островок поплыл и стремительно трансформировался в духа, похожего на большого бронированного и увешанного Щитами жука, причем одна лапа у которого была рассечена и из нее сочилась Сила.

Дожидаться, пока бывший Хранитель очухается, К’ирсан не захотел и, захлестнув головенку монстра Бичом, пустил по нему чары Разрыва. По идее, на этом бой должен был закончиться, но тварь успела вовремя среагировать. Немедленно заткнулась и перебила силовую нить Бича росчерком какого-то боевого плетения. Заклинание Разрыва рассеялось чуть позже, но прежде жук успел атаковать Кайфата двумя Лучами Силы и сгустком каких-то извивающихся, точно черви, дымных лент. И если на первые К’ирсан никак не прореагировал, понадеявшись на защиту, то от последнего предпочел сначала увернуться и лишь затем уничтожил его мощным импульсом эфира, усиленным знаком Ка’тол.

Так и напрашивалось простое решение — приблизиться и покромсать монстра клинком, однако боевой опыт и чутье на опасность помогли устоять перед соблазном. К’ирсан выбрал пусть более долгий, но менее опасный путь магической осады. Послушный воле короля-мага эфир моментально забурлил вокруг жука, сковывая его движения, а сверху и снизу начали формироваться два Терновых Венца.

Формирование колючих плетений на границе собственных Щитов сильно не понравилось духу. Прекратив создавать какое-то убойное заклинание, которым он собирался приложить К’ирсана, Бестелесный сначала попробовал сместиться в сторону, а когда это не получилось, сосредоточился на противодействии атаке. По границе его оборонительных порядков, чередуясь с белесыми кляксами Бездны, побежали фиолетовые всполохи собственной магии жука. Попутно силовой кокон вокруг монстра начал уплотняться кверху и книзу и истончаться посередине.

Мгновенно подметивший эту слабость К’ирсан немедленно бросил возиться с Венцом и схватился за меч. Однако совсем не ради того, чтобы схватка перешла в рукопашную, — направив клинок острием на центр кокона, король-маг принялся щедрым потоком вливать в него в равных пропорциях эфир и магию Пространства. Последнюю он пока так и не смог толком освоить, но разве для удара дубиной надо уметь выписывать в воздухе кружева шпагой?

Сорвавшийся с кончика клинка зеленый луч сначала проткнул защиту жука, словно шило воздушный пузырь, а затем вонзился в центр его «брюшка». Атака продолжалась не больше пары ударов сердца, но этих мгновений вполне хватило для того, чтобы под напором разрушительной энергии лопнула оболочка духа и было повреждено ядро его сущности. И бой на этом закончился. Жук пошел трещинами, из которых полился зеленый свет. Их становилось все больше и больше, пока дух не исчез в яркой вспышке взрыва.

«Интересно, что сказал бы Канд, отправься он в Ралайят вместо меня? Кроме ругательств?» — мысленно усмехнулся К’ирсан, любуясь картиной гибели могучего духа, и позволил чудом уцелевшему во время схватки поисковому плетению затянуть себя в реальный мир.

Он немедленно оказался в круговерти ярких пятен, и последовало недолгое ощущение падения, после чего астральная проекция К’ирсана возникла на крыше знакомого дворца, на самой границе его магической защиты. Заклинание тянуло вниз, в одну из комнат на втором этаже, но инстинкт не позволял лезть напролом. Обычно подобного рода стационарные артефактные Щиты ничего не могли противопоставить духам — а Кайфата в бестелесном состоянии можно было смело относить именно к этой категории, — но здесь некогда жил талантливый маг-артефактор, а сейчас обитала его дочь. И у нее имелись все основания, чтобы всерьез озаботиться безопасностью своего дома.

Пока Кайфат осматривался, в резиденции Великого визиря началась какая-то суматоха. По двору забегали охранники и слуги, несколько человек собралось у западной стены поместья и принялось показывать пальцами на клубы черного дыма, поднимающиеся над крышей здания на соседней улице. К’ирсан далеко не сразу понял, что горит полуразрушенный дом, сопряженный с тем самым местом в Астрале, где проходила его схватка с «жуком». Граница между планами все-таки не устояла, и часть бушующей энергии прорвалась в реальный мир.

И тут же кольнул запоздалый страх, что его бой с принявшим Бездну духом мог задеть жилище Мелисандры… Нет, не так… Дом, где жил сын К’ирсана. В конце концов, ведь именно ради него Кайфат и отправился в такую даль!

А еще король-маг в очередной раз пожалел, что так и не смог разобраться с пространственной магией. Как здорово было бы переместиться в Чилиз порталом, а не тащиться в бестелесной форме через дикие пространства Астрала! В бою опять же лишний аргумент… Но увы, как подступиться к этой грани своего Дара, он все еще не понимал. Одна надежда на записи М’Ллеур.

Впрочем, сейчас ему следовало сосредоточиться на другом.

Вглядевшись в пылающие линии колдовского Щита, мешающего ему проникнуть в здание, он быстро нашел среди них нити с враждебными для Бестелесных токами Силы. Чувствовалось, что создавший это плетение чародей эфир не ощущал и о том, с чем борется, имел лишь примерное представление. Быть может, какому-нибудь смертному «крохобору» или не слишком опытному Истинному его работа и показалась бы верхом изящества, но, на взгляд К’ирсана, получилось грубовато. И оттого малоэффективно. Даже без применения явно Запретных знаний он видел по крайней мере десяток способов для повышения надежности этого барьера от незваных гостей из мира духов.

К’ирсан сформировал знак Ч’жен и с его помощью истончил и ослабил слишком туго натянутые энергетические линии. После чего Щупом Силы просто сдвинул их в стороны, создав нечто вроде лазейки. Небольшой, в палец шириной. В такую щель разве что мышь проскочит, но для находящегося в бестелесной форме Кайфата она была сродни распахнутым воротам. Бери да заходи! Что он и сделал, проскользнув сначала через созданный проход в Щите, а затем просочившись через крышу и перекрытия.

К этому моменту поисковое заклинание окончательно исчерпало вложенную в него энергию, но К’ирсану оно больше и не требовалось. Родную кровь теперь он ощущал уже без помощи колдовских костылей и дальше двигался, повинуясь этому чутью.

Незамеченным проскочил два коридора, миновал пост охранников, пока наконец не проник в спальню к ребенку. Зачатому в обмане и рожденному предательницей. Но, мархуз побери, своему ребенку!! Сыну!

Мальчик обнаружился в люльке, где тихонько спал, посасывая большой палец на ножке. Рядом бдели две служанки и не слишком сильный маг. И таланта последнего вполне хватило на то, чтобы обнаружить вторжение иномирной сущности.

— Кто здесь?! — зашипел он, вскакивая с кресла, где до этого сидел с газетой, и выдергивая из-за пазухи амулет, отвращающий злых духов. Причем амулет работающий и явно не из тех, что можно купить в свободной продаже. Мелисандра определенно не скупилась на экипировку для своих людей… Или для тех, кого считала своими.

К’ирсан, полностью игнорируя действия мага, сформировал из эфира Быстрый Сон и точно покрывалом накрыл им нянечек. Женщины только и успели заметить, что их чародей из-за чего-то всполошился, как обе тут же потеряли сознание.

— Владыка! — Едва стало понятно, что он остался с бестелесным гостем наедине, колдун моментально прекратил изображать бойца с астральными тварями и припал на одно колено.

И как только смог так быстро разобраться?

— Ктор, не до церемоний! — произнес К’ирсан, призраком проплыв мимо агента Чиро Кунише, замедлился перед люлькой и осторожно заглянул через бортик на ребенка. Однако тот продолжал спать, словно вокруг не происходило ничего особенного. — С момента отправки твоего сообщения ничего нового не случилось?

Саким — пусть не самый лучший маг Корпуса, зато весьма ловкий лазутчик — немедленно вскочил и, спрятав амулет, принялся торопливо перечислять все те изменения, что произошли с незаконнорожденным сыном короля-мага. Трансформации Дара, направления токов Силы, изменения плотности ауры — всего несколькими фразами Ктор описал становление юного мага с пробудившейся Древней кровью. А заодно перечислил и те шаги, которые сам предпринял.

Придраться было не к чему. Да и не требовалось. К’ирсану хватило того, что его впервые увиденный сын здоров и обещает вырасти в сильного чародея. Остальное… остальное приложится. Кайфат жестом заставил Ктора замолчать и принялся жадно вглядываться в лицо мальчика, выискивая свои черты. А еще он безумно сожалел о том, что не может взять его на руки и хотя бы просто погладить по волосатой головке…

Мархузово семя, все опять упиралось в хфургову магию Пространства!

— Комната хорошо экранирована? — спросил К’ирсан, сначала накладывая на завозившегося сына слабенькую Дрему, а следом сразу несколько диагностических чар.

— Едва-едва хватает, чтобы скрыть всплески магии ребенка, — немного запинаясь ответил Ктор, с восторгом наблюдая за действиями своего государя. Как и всякий маг, он понимал истинную цену чужого мастерства и не мог не восхищаться Искусством Кайфата даже в столь простых колдовских манипуляциях.

— Значит, рано или поздно Мелисандра сюда заглянет, — сделал вывод К’ирсан. — Надо спешить…

И простер ладони над люлькой, мысленно воззвав к своему Источнику.

Процедура, которую он задумал провести с сыном, считалась весьма болезненной и обычно проводилась уже в зрелом возрасте. Иногда даже без участия мага — с задачей прекрасно справлялись особого рода артефакты. И сложись жизнь К’ирсана немного иначе, он бы пошел именно по этому пути, однако, увы, король-маг имел слишком могущественных врагов, чтобы строить столь далеко идущие планы. Если Кайфат вдруг умрет, то его дети окажутся с необузданным Даром, проснувшейся Древней кровью и открытые всем охотникам до дармовой Силы. Он же им такой судьбы не желал, а потому планировал дать Истинные имена — сильнейший оберег и ключ к собственной магии — уже сейчас.

В воздухе над мальчиком один за другим возникли все символы внутреннего круга Истинного алфавита, сформировали окружность и принялись медленно вращаться. С каждым оборотом в получившуюся замкнутую цепочку рун капля за каплей начала вливаться энергия, заставляя их разгораться изумрудным светом, а окружность постепенно сжиматься. В последний момент, когда фигура почти свернулась в точку, К’ирсан вызвал астральный слепок собственного Истинного имени и накрыл им получившуюся структуру, под конец добавив несколько ментальных образов. Вспышка, и вот уже конструкция стремительно сливается воедино, образуя нечто новое, напоминающее то ли змею, то ли ленту. Которая, повинуясь воле Кайфата, обвила левое предплечье мальчика и буквально растворилась в воздухе.

Сейчас плетение мог развеять любой квалифицированный чародей, но пройдут дни, седмицы, а там и годы, и творение К’ирсана сначала сольется с плотью, а затем и вовсе станет частью тонкого тела ребенка. Мальчик обретет свое Истинное имя. И никакой тебе боли, страха и риска погибнуть. Результат, конечно, придется подождать, но на фоне всего остального это такая мелочь…

Отстранившись от люльки, где завозился потревоженный волшбой малыш, Кайфат встретился взглядом с замершим в ожидании Ктором. Хотел было отдать ему последние распоряжения, но ощутил стремительное приближение знакомой ауры и еще одним Быстрым Сном обеспечил подчиненному Чиро защиту от любых подозрений. Саким рухнул как подкошенный.

В тот же миг дверь распахнулась и внутрь разгневанной демоницей влетела Мелисандра. За ней был кто-то еще, но вперед они не рвались, так что возможную опасность советнику халифа предстояло встречать самолично. И нельзя сказать, что это как-то огорчало халине Балтусаим.

Молниеносно вычленив угрозу, она направила на К’ирсана жезл-манипулятор и выпустила в него рой Огненных пчел. Самонаводящиеся чары по дуге облетели люльку и спящих в комнате людей, чтобы тут же влететь в выставленный на их пути Щит. Эфирная природа заклинания Кайфата легко уничтожила мелкие плетения Мелисандры, после чего король-маг силовым жгутом вырвал артефакт из ее рук и отгородился простейшим барьером.

— Хватит! — рявкнул К’ирсан, ощутив, как женщина исступленно полосует защиту заклинаниями из оставшихся у нее амулетов. — Не вынуждай меня принимать более жесткие меры!

Мелисандра, словно только сейчас увидев, кто заявился к ней в дом, вздрогнула и, охнув, прижалась спиной к дверному косяку. В глазах у нее плескался ужас. Другой на месте Кайфата, наверное, наслаждался бы сейчас моментом — как же, нагнал на предательницу страха, — но К’ирсан вдруг понял, что не испытывает ничего кроме усталости и пусть не равнодушия, но какого-то отрешенного спокойствия. Мстить он не собирался, а рвать душу из-за продавшей его Длинноухим женщины… Пожалуй, это не для него. Хватит, перегорел.

Видимо, отголоски этих мыслей Мелисандра увидела у него на лице, потому как еще больше побледнела и беззащитно прижала ладонь к губам. Кажется, она пыталась прошептать его имя, но за это бы К’ирсан точно не поручился.

— Я нарек сына именем Яр’грон, Стремящийся вверх, и наложил оковы на слишком рано проснувшийся Дар, — холодно бросил он. — И теперь очень надеюсь, что у тебя хватит ума держать его подальше от своих длинноухих сородичей!

— Они не мои сородичи! — вскинулась халине. — И я…

Чего она хотела сказать еще, К’ирсан слушать не захотел.

— Помни, никаких Длинноухих рядом с Яр’гроном. Никаких! — предупредил он теперь уже совсем ледяным тоном и скользнул обратно в Астрал.

Больше ему в Чилизе делать было нечего. С сыном повидался, и это главное, общение с бывшей любовницей в его планы не входило. Что бы она там на его счет ни думала… И с такими мыслями поймал подходящий поток эфира и понесся обратно во дворец, к уже заждавшемуся у тела своего Учителя Канду. Хотя почему только к Канду? Еще его во дворце ждал второй его ребенок — Яр’мир, сын Роберты. И он тоже нуждался в Истинном имени и требовал внимания своего могущественного отца…

В отличие от астрального путешествия в Чилиз на обратном пути на него никто не нападал, не пытался заворожить, обмануть и заморочить. Словно участь предыдущих охотников заставила всех остерегаться странствующего короля-мага. Или тому виной общий настрой К’ирсана, жаждущего драки? В дом Мелисандры, ведомый родной кровью, он отправлялся с камнем на сердце, мрачный и недовольный, обратно же мчался переполненный яростью, остро желая на ком-то сорвать злость. На такую дичь решится напасть не всякий хищник…

К’ирсан несся как метеор, пронзая слои Астрала там, где еще несколько лет назад выбирал бы обходной путь. Бестелесное путешествие в Козьи горы и обратно заняло у него во времена призыва Рошага двое суток, теперь же он планировал уложиться за один световой день. Впрочем, стоит ли удивляться такому росту мастерства? Он ведь не только в работе с эфиром стал на голову выше, он и в обычном колдовстве на новый уровень перешел. Там, где раньше использовал жесты, фигуры из пальцев и громоздкие словесные формулы, К’ирсан теперь вовсю применял аурные и ментальные техники. Даже знаки Истинного алфавита уже перестали быть для него основой любой волшбы, потому как тренированные воля и разум, а также бережно взращенная чувствительность к мельчайшим токам магии позволяли в буквальном смысле создавать простейшие конструкции на основе одного лишь воображаемого образа. Кайфат уже не колдовал и не творил, он воплощал магию в реальность. Быть может, звучало это слишком громко, но К’ирсан ощущал себя именно так.

И потому вдвойне было неожиданно, когда эфир вокруг короля-мага взорвался брызгами Бездны, а там, где он стоял, возникла и бешено закрутилась огромная воронка. Которая и затянула К’ирсана сначала в планы Тьмы и Смерти — он едва успел защититься от мощнейшего давления враждебной для него Первостихии — а затем выбросило оттуда в реальный мир. В место, где Кайфат желал бы оказаться в последнюю очередь. Непонятный катаклизм принес ко входу в пещеру Рошага, и ее хозяин сейчас активно разбрасывался Силой в дальнем от К’ирсана конце подземного зала.

«Воплощатель хфургов!!» — только и успел подумать К’ирсан, прежде чем начать спешно возводить вокруг себя Сегментный Щит. О бегстве обратно в Астрал он даже не помышлял, памятуя прошлые свои встречи с костяным драконом. Если уж лог выдернул его сюда, то о невозможности немедленной ретирады точно позаботился. Потому защита сейчас на первом месте. И обычным силовым барьером или Стеной Шипов тут не обойтись: драки с нагами показали, что Рошаг умел учиться и делать правильные выводы из поединков с ним.

Наконец мерцающая пелена укрыла К’ирсана, а в ауре были подвешены два Разрыва, две «сосульки» и одна переработанная Воронка Силы. Последние чары неплохо себя показали в поединке с живыми сородичами Рошага и сейчас тоже могли пригодиться. Несмотря на то что вооружался король-маг крайне быстро, почти на пределе своих возможностей, с момента его появления в логове Вестника Спящих прошло какое-то время… и на него до сих пор почему-то никто не напал.

Какого хфурга?! Чем именно занят Рошаг и что вообще творится в пещере, К’ирсан толком рассмотреть не успел и теперь принялся внимательно изучать обстановку.

Костяной дракон по-прежнему сидел в своем углу подземелья и накладывал заклинания на неизвестный артефакт в виде небольшой каменной сферы белого цвета. О том, что это именно артефакт, говорили выбросы энергии в ответ на каждое новое плетение Рошага. И судя по интенсивности чар и тому, как реагировал на «игрушку» Астрал, прерваться Вестник Спящих никак не мог. Задействованные Силы вот-вот могли войти в резонанс и разнести здесь все в клочья.

Непонятно было лишь одно: за каким мархузом Рошагу понадобился артефакт с явно выраженным светлым окрасом магии?! К’ирсан даже было решил, что ошибся, но нет, в воздухе все сильней и сильней, с каждым новым импульсом энергии, «пахло» Светом. Но не тем Светом, что эльфы возводят к Творцу всего сущего, а его слабым подобием. Эдакой подделкой, замаранной чем-то грязным и нечистым.

Желание разобраться в происходящем было сильно, однако К’ирсан его поборол и решил воспользоваться представившимся шансом покончить с Рошагом одним махом. Сейчас из-за творимой волшбы тот был как никогда уязвим и от гибели его отделял один-единственный удар, который нарушил бы хрупкий баланс Силы работающего артефакта.

Мысли у Кайфата не расходились с делом, и он шарахнул по люто ненавидимому врагу Копьем Зеленого Огня. Попутно влив в Сегментный Щит немало энергии из своего Источника и начав нашаривать краем сознания выход в Астрал.

Но, как выяснилось, он оказался ослеплен открывшейся возможностью и не заметил другие, не менее важные вещи. Рошаг в пещере был не один. И дело было вовсе не в мелких демонах и демонятах, толпящихся по углам зала. В пещере находился наг, причем неплохо освоившийся с новыми способностями и не боящийся брать на себя инициативу. Как, например, сейчас…

Копье К’ирсана вонзилось в щит из Бездны, внешне похожий на грязно-белое полотнище. И его атака не смогла пробить мархузову преграду! Тогда же стало понятно, что появление Кайфата в логове Бездны отнюдь не прошло незамеченным. Свое слово сказал Рошаг.

— Кто бы мог подумать, к нам заглянула грязерожденная вошь! Вот уж не ждал, — проскрипел он на всю пещеру, ни на миг не прерывая своего занятия. Впрочем, было видно, что до финала осталось недолго. Всплески Силы становились все интенсивнее, а колебания Астрала — все сильнее. — И каким же ветром тебя сюда занесло, червяк?

Пока он говорил, змееног осыпал К’ирсана градом чар. Вроде бы все те же летающие черепа и туманные змеи, но как ловко тот с ними управлялся! Кайфат едва успевал перераспределять плотность Щита, прикрывая пробитые врагом сегменты. Но долго так продолжаться не могло — король-маг ответил своей атакой. И уважение к мастерству противника не помешало ему сначала ударить по нагу сразу двумя Разрывами, а когда тот, потеряв магическую броню, попробовал отступить, вонзил ему в грудь обе «сосульки». Другого бы такой удар сразу отправил в Нижние миры, но змееног оказался слеплен из другого теста. Его всего лишь отбросило на десяток шагов назад и опрокинуло на спину. Чтобы наг точно больше не встал, Кирсану пришлось вогнать в рану на развороченной груди нечисти еще одно плетение — сжатую в плотный ком Воронку Силы, которая развернулась в черный с зелеными искрами вихрь и начала ударными темпами откачивать из змеенога жизненные силы.

Продавший человечность в обмен на Благодать Спящих культист протестующе завопил, но заемной Силы оказалось недостаточно для собственного спасения. Ему мог бы помочь Рошаг, но в этот самый миг тому было не до умирающих миньонов: артефакт в последний раз разродился вспышкой светлой энергии, в последний раз содрогнулся Астрал и… через раскрывшийся на мгновение проход в Нижние миры в тело немертвого дракона проскользнула даже не тень, а намек на нее. Некая неуловимая глазу субстанция, замеченная К’ирсаном только благодаря колоссальному опыту и мастерству.

Лазейка в тонкие планы тотчас закрылась, каменный шар рассыпался пылью, а Рошаг… Рошаг через мучительную боль, впервые за долгие годы терзающую его немертвую сущность — иначе какого мархуза он так ревет? — начал преображаться в нечто новое. Бронированное туловище вдруг перекосило, оно потеряло симметрию и правильность. Грудь раздалась вширь, но одно плечо оказалось выше другого. Череп с одной стороны приобрел грубую и угловатую форму, а с другой, наоборот, стал глаже и ровнее. Не миновала трансформа и конечности. Передние и задние лапы вытянулись, приобрели матовый отлив, сквозь который просвечивал голубоватый замысловатый узор. И только щупальца на месте былых крыльев остались неизменными.

— Ну и уродом же ты стал… — протянул К’ирсан с отвращением. Костяной дракон и раньше-то красотой не блистал, а теперь и вовсе превратился не пойми во что.

Но Рошаг его словно не слышал.

Метаморфозы еще продолжались, когда он медленно выпрямился, повел плечами, покрутил обезображенной головой и повернулся к Кайфату.

— Никогда не понимал природу нашей с тобой связи. Я — вершина развития разумных, лучшее дитя богов, и ты — смертное ничтожество, жертва для ритуала Обретения Силы. У нас ничего не может и не должно быть общего, ничего!! — прохрипела немертвая тварь, уже плохо напоминающая благородного дракона. — Но оно есть… Потому как всякий раз, когда вокруг меня что-то происходит, рядом обязательно появляешься ты… червь!!!

На последних словах ненависть лога словно обрела материальность и хлестнула по К’ирсану черным, источающим яд злобы кнутом. Однако удар принял на себя Сегментный Щит, и король-маг даже не вздрогнул.

— Что-то происходит? — насмешливо спросил К’ирсан, но вместо ровного спокойного голоса у него получилось угрожающее шипение. Сведенные от ненависти связки попросту отказывались подчиняться. — Бедный дракончик растерял последние крохи свободы и теперь пляшет под дудку кукловода? Никогда не думал, сколько в тебе осталось от гордого лога, а сколько от демонов Астрала?

Вряд ли Рошаг заметил ту тварь, что вселилась в его тело и стала причиной охвативших его трансформаций, но о собственном положении не мог не задумываться. И своими вопросами К’ирсан смог уязвить бывшего лога сильнее, чем любое ругательство.

Иначе почему бы его аура, и без того черная от злобы и ненависти, стала подобна пятну мрака и Рошаг обрушил на Кайфата лавину чар. Их даже нельзя было как-то распознать и отделить друг от друга — заклинания сливались в общий поток грязно-серой магии, призванной растворить в себе не просто личность противника дракона, но саму его душу.

В какой-то момент Щит К’ирсана рухнул, и, чтобы уцелеть, ему пришлось прикрыться барьером из искаженной реальности. Как и в том первом бою с нагом во дворце Свили Первого, лишь эта уловка помогла выстоять и пересилить магию Бездны. Но можно ли победить, рассчитывая только на один-единственный прием?

Ответ К’ирсану был прекрасно известен, и, пока враждебная ему Сила пыталась продавить возникшую на пути преграду, он принялся торопливо искать выход в Астрал… Чтобы с холодком в душе понять, что его нет. Рошаг наглухо закрыл свое логово от мира эфира, и только он решал, кто может, а кто не может открывать здесь проход.

— Полюби меня Кали!! — зло выдохнул Кайфат.

Будь он в собственном теле, то, может, и рискнул бы схватиться с Рошагом. Но сейчас, когда связь с Источником была ослаблена, а наполнявший ауру эфир уже почти истрачен, К’ирсан рассчитывал только на бегство. Но как сбежать оттуда, откуда нет выхода?

— Что, букашка, вздумал от меня ускользнуть? — с восторгом проревел Рошаг, обрывая поток чар.

После такого расхода Силы было совсем не похоже, что он выдохся или ослаб. На взгляд Кайфата, с последней их встречи связь лога с Бездной заметно окрепла. И у него было серьезное подозрение, что тому виной именно увиденная им трансформация.

Рошаг же тем временем заметно сосредоточился и, нелепо дернув хвостом, исторг луч белого света. Он не нес какой-то смертельной угрозы, но его касания вполне хватило, чтобы барьер из искаженного пространства, прикрывающий К’ирсана, беззвучно схлопнулся сам в себя.

— Увы, мне уже больше не подвластна исконная магия моего народа, но знания-то остались при мне! И разрушить жалкие поделки ничтожества вроде тебя моих возможностей хватит, — с презрением заявил Рошаг и подчеркнуто медленно направился к К’ирсану.

И что самое удивительное, с каждым шагом мрак в его ауре все больше и больше прорезали прожилки странно искаженного Света. Словно помимо Бездны ему стали доступны еще какие-то силы.

К’ирсану окончательно стало ясно, что этот бой ему не выиграть. Разум заработал с утроенной скоростью, выискивая пути для бегства. И почти сразу нашел решение. Ведь если он как-то сюда попал незваным гостем, значит, сможет точно так же и выйти. А проник король-маг в логово Рошага через Нижний мир, обычно недоступный Кайфату…

Найдя взглядом все еще агонизирующего змеенога, К’ирсан усилил на него давление Воронки и, когда наг испустил дух, втянул в ауру накопленную заклинанием жизненную энергию. Рошаг заподозрил было неладное и попытался ускориться, но было слишком поздно. Непослушная для чуждого некромантии Кайфата Сила пусть с трудом, но все же приняла форму нужного плетения. Последовал миг томительного ожидания, и короля-мага катапультой вышвырнуло в мир Тьмы и Смерти. Для другого мага это стало бы особенно изощренной формой самоубийства, но не для Кайфата. Потому как тут его доступ в Астрал уже ничто не ограничивало, и он молниеносно, не успев толком прочувствовать всю мощь враждебной ему магии, проскользнул в мир свободного эфира. Причем не просто куда попало, а на то место на Тропе, откуда его выдернуло во владения Рошага.

Свидание со смертью в очередной раз откладывалось…